Текст книги "Твои атомные дирижабли (СИ)"

Автор книги: Сергей Спящий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

     У него имелись с собой местные деньги. Получил от покупателей и не успел ещё сдать в кассу. Грыг надеялся на положительный исход переговоров. Кто же знал, что краснокожий окажется совершенно невменяемым и посчитает сам факт предложения торга исходящее из уст гоблина оскорбительным для своего достоинства.

     Или, может быть, он почему-то люто ненавидел всех представителей зелёного народа? Теперь уже не узнать конкретную причину поединка.

     Человек-змей широко размахнулся ножом и чуть было не достал юркого гоблина. Однако, тем самым, благодаря широкому замаху, он подставился сам. Подпрыгнув, словно маленькая зелёная юла, Грыг оттолкнулся от второй руки, которой краснокожий пытался схватить его шею и что есть сил резанул ножами чуть выше груди, там, где заканчивалась чешуя.

     Резкая боль ускорила движения человека-змеи. От мощного удара локтем, гоблин отлетел в угол импровизированной арены ударившись головой о чьи-то ноги. Громко ревущий и обливающийся кровью здоровяк бросился на него, но теперь он уже был обречён. Грыгу оставалось только лишь поводить его так несколько минут, ожидая пока из длинных, глубоких ран вытечет достаточно крови, чтобы противник ослаб.

     Не слушая голос разума, оскалившись как хищный зверёк, гоблин сам бросился навстречу краснокожему. Поднырнув под удар его широкого ножа, оттолкнувшись сначала от коленки, а потом от руки человека-змеи, Грыг взобрался на него словно на дерево. Оба его клинка остались в горле у краснокожего. Сам гоблин, в очередной раз, полетел прочь сброшенный сильным ударом. Вот только, едва упав, он снова поднялся на ноги, а его противник, с ножами в горле, был полностью и бесповоротно мёртв.

     Быть может, в другое время и в другом месте, победу гоблина над свободным жители Некрополиса не приняли бы так просто. Вот только здесь и сейчас, разгорячённые неожиданным праздником местные вполне искренне рукоплескали Грыгу.

     -Ты как?! -спросил бросившийся первым к гоблину Ворошилов.

     -Моя чувствовать себя котлетой, -честно признался Грыг.

     -Тот парень точно чувствует себя гораздо хуже, -попытался ободрить его Красин.

     Оглядевшись по сторонам, Зина Портнова предположила: -Как думаете, сможем мы забрать тело для исследования?

     -Давай подождём, -предложил Красин. -Там будет видно.

     За светом ручных фонарей и цветных гирлянд короткая ночь незаметно для всех закончилась. Большое, но тусклое солнце восходило над городом превращая темноту в серую дымку, а чуть запаздывая, уже на подходе, готовилось взойти второе, более мелкое, но, зато, более яркое солнце.

     Оставив Грыга в руках захлопотавшей над ним Портновой, Ворошилов нашёл глазами соотечественников. К счастью те двое не ушли, вполне спокойно дожидаясь его возвращения.

     -Зелёный с вами? -спросил бородатый. -Мелкий, а дерётся неплохо. Учили?

     Клим кивнул.

     -Опасное это дело: учить рабов драться.

     -Он не раб, -твёрдо ответил Ворошилов.

     Соотечественники переглянулись, согласно кивнули.

     Тем временем, немного придя в себя, Грыг вывернулся из заботливых рук Портновой Зины и побежал к месту, где оставил истекающего кровью из сотен порезов тролля.

     С крайним удивлением обнаружив начало нового дня, толпа понемногу рассасывалась. Местные расходились по своим делам. Многие зевали или пытались оттереть следы светящейся краски. При дневном свете краска переставала светится и выглядела чуть лучше обычной грязи, испачкавшей одежду.

     Тролль сидел на месте, поджав колени к груди и обхватив их большими руками.

     -Эй, ты! -позвал Грыг на местном языке. -Как тебя зовут?

     Зелёнокожий гигант продолжал молчать, только частая дрожь то и дело пробегала по крупному телу.

     Вспомнив как старший брат Клим Ворошилов впервые наладил контакт с ним самим, Грыг осторожно прикоснулся раскрытой ладонью к липкой от крови и горячей лодыжке тролля.

     Не отрывая ладони, он пообещал: -Не бойся, брат. Теперь ты свободен. Злого хозяина больше нет. Я убил его.

     -Ты убил злого хозяина? -не поверил тролль. Его голос оказался на удивление мелодичным. Говорил тролль не отнимая лица от коленей и поэтому Грыг никак не мог разглядеть черты его лица.

     Подошедшие к ним Портнова и Красин, на всякий случай, встали чуть в отдалении.

     -Вставай, брат, -поторопил Грыг. -Надо промыть твои раны и лучше бы нам поскорее уйти с улицы.

     -Ты мой новый хозяин? -поинтересовался гигант.

     -У тебя больше нет хозяев! -Грыг яростно отверг саму мысль об этом.

     -Тогда кто ты и почему хочешь помочь мне?

     -Я твой брат, -твердо ответил гоблин. -Знай, что наконец-то пришло время свободы и Освободитель уже среди нас!

     Какое-то время гигант молчал, размышляя, а затем наконец поднял голову и расцепил руки. Встав во весь рост, тролль с железобетонной уверенностью заявил: -Освободитель это ты!

     -Нет, не я, -хотел было объяснить Грыг. -Освободитель – это человек по имени Клим Вопрошилов.

     Но вместо того чтобы произнести хоть слово, он застыл как соляной столп будучи не в силах отвести взгляд от двух здоровенных, упругих, размером с хороший арбуз, грудей. Стоило троллю выпрямиться, как сразу стало понятно, что это не он, а она.

     Странно, как он мог не разглядеть этого раньше.

     -Келдыш и Александров! Лебедев и Шура-Бура! Иоффе и Брудно[1]! Настоящий молокозавод в миниатюре! -присвистнул удивившийся не меньше гоблина Красин.

     -Королёв и Кронрод! -несколько раздражённо прервала их восторги Портнова. -Пойдёмте уже отсюда. Надо прикрыть это, эти… в общем надо прикрыть.

     -Освободитель? -прогудела троллиха обращаясь к Грыгу.

     Едва ворочая языком, гоблин нашёл в себе силы отказаться от незаслуженной чести: -Моя не освободитель!

     -Твоя освободить меня, значит твоя – Освободитель, – произнесла троллиха. Уверенности в её голосе мог бы позавидовать любой неофит любой религии только-только начавший изучать святое писание и преисполненный веры и энтузиазма по самую макушку.

     -Идём скорее, -поторопила Зина.

     [1]Келдыш, Мстислав Всеволодович (1911 – 1978) – советский учёный в области прикладной математики и механики, крупный организатор советской науки, один из идеологов советской космической программы. Президент Академии наук СССР.

      Лебедев, Сергей Алексеевич ( 1902– 1974) – один из основоположников советской вычислительной техники, директор ИТМиВТ

      Михаил Романович Шура-Бура (1918 – 2008) – советский учёный. Внёс значительный вклад в становление и развитие программирования в СССР.

     Под его руководством создан один из первых советских транляторов «Алгола-60». В последствии руководил разработкой систем программирования для БЭСМ-6 и других серий ЭВМ.

      Владимир Валентинович Александров (1938 – 1985) – советский учёный. Автор математической модели «ядерной зимы».

     Руководитель лаборатории вычислительной физики в климатологии.

      Абрам Фёдорович Иооффе (1880 – 1960) – советский физик. Вице-президент АН СССР.

     Стоял у истоков советской атомной программы. Один из основателей советской физической школы. Автор работ по экспериментальному обоснованию теории света, диэлектрикам и полупроводникам и др.

      Сергей Павлович Королёв (1907 – 1966) – один из основых создателей советской ракетно-космической техники. Запуск первого спутника в космос и первый запуск человека во многом его заслуга.

      Александр Семёнович Кронрод (1921 – 1986) – советский математик. Основоположник создания направления искусственного интеллекта.

     Один из первых советских программистов, основатель дисциплины «искусственного интеллекта» в области игр и экспертных систем.

      Александр Львович Брудно (1918 – 2009) – советский математик известный работами в области искусственного интеллекта, теории линейного и нелинейного программирования, теории алгоритмов.

Глава 11. Нерешённые вопросы межвидовой кооперации или три причины Клима Ворошилова

     Долгая беседа заняла целый день, а в мире мёртвых великанов день световой тянется порядка четырнадцати – шестнадцати часов, и многое прояснила. Парочка странных покупателей, разговаривающих на русском языке, недовольно морщащихся при любом упоминании его императорского величества в негативном ключе и то и дело крестящихся – оказалась казаками. Самыми настоящими казаками западносибирского войска, правда беглыми. Одного звали Иван Ефимовичем, а другого Иван Денисовичем.

     Это могло показаться бредом, но на какой-то вероятностной линии существует и продолжает существовать мир до боли похожий на прекрасную, но уничтоженную Землю. Там есть Россия, есть Москва, есть кремль. Только Россия по-прежнему империя под управлением его императорского величества Николая четвёртого. В том мире октябрьская революция провалилась, и первая мировая война продолжалась ещё несколько лет закончившись истощением и деградацией практически всех европейских стран. Там никогда не было второй мировой войны, но вместо этого, за двадцатое столетие, произошли три большие войны затронувшие всю Европу. Общий технологический уровень альтернативной линии заметно отставал, едва-едва покорив такие вершины как примитивные самолёты с корпусом из фанеры и неповоротливые, выдающие чуть больше, чем по двадцать километров в час танки.

     Дольше остальных, в существование Российской Империи дожившей до двадцать первого века, никак не мог поверить Леонид Красин.

     -Октябрьская революция суть неизбежный ответ на запрос истории, -горячился он. -Революция не могла провалиться. Задавленная один раз, она должна была поднимать голову снова и снова. Существование царской России в современном мире – исторический оксюморон, этого просто не может быть!

     -Сам ты этот самый окюморон, -поглаживающий вислые усы Иван Денисович считал своим долгом поднимать голос в защиту его императорского величества Николая Четвёртого, каждый раз когда кто-то из этих народников-террористов осмеливался возносить хулу. -Россия-матушка стояла, стоит и будет стоять под мудрым управлением помазанника божьего! Чтобы ты там себе, нехристь поганый, не думал.

     -Что же вы от своего любимого царя сбежали аж в другой мир? -ехидно спросил Леонид.

     -Не от царя, а от чиновников его продажных, -в который раз поправил Иван Ефимович. -Пришлось паре честных казаков прятаться, да вся Сибирь мала оказалась. Так один знакомый шаман и провёл через арку. Сначала думали пересидим пару лет да вернёмся как утихнет. А только не так просто оказалось. Не забыли про нас чиновники – полтора десятка лет прошло, а они всё ещё ищут, всё хотят лютой смерти придать. Да и семьями здесь уже обзавелись давно. Как сейчас возвращаться, да и куда?

     -Вы там случайно не банк ограбили? -поинтересовался Ворошилов.

     Возможно, что его догадка была не так далека от истины потому, что сразу оба казака вскинулись, но прежде чем они успели что-то сказать, Клим успокоил: -Впрочем, сейчас это без разницы. Сколько вас здесь всего, говорите?

     -Наша, казацкая ватага, тысячи полторы будет. Из них воинов справных сотни три наберётся. В охрану нанимаемся к разным нехристям, в походы ходим если кто позовёт, тем и живём, -Иван Денисович снова потрогал кончик уса, будто проверяя, что тот на месте и не отвалился.

     -Кроме наших есть англичане, но их всего человек двести. Ещё есть около сотни русских живущих сами по себе, -добавил Иван Ефимович. -Некоторые выглядят странно, странно говорят и оружие у них странное. Наши, да не наши они. Прямо как вы. Но и не ваши тоже – другие.

     -Интересно, -медленно проговорил Ворошилов, мысленно делая отметку чуть позже остановить на этом поподробнее. -То есть вы, получается, наёмники? Как насчёт одного выгодного контракта? Заплатим, в том числе, патронами и оружием.

     -Против кого воевать?

     -Против демонов.

     -Ну этих тварей побить всё равно что сразу место себе у апостола Павла забронировать. Шибко богоугодное дело. А если ещё и заплатите, то считай договорились. Казачий круг против не будет.

     -Вы правда верите в бога? -спросила Зина. -То есть по-настоящему верите?

     -Без веры русский человек жить не может, -непреклонно ответил Иван Денисович. Обвёл глазами сидящих перед ним коммунаров и поправился: -В смысле нормальный русский не может.

     -Где же был бог, когда демоны уничтожали нашу прекрасную Землю? -вспылил Красин.

     Денисович спокойно ответил: -Того не знаю, а только господь наш, православный, точно есть, иного быть не может.

     -Откуда сведения? -насмешливо спросил Красин.

     -Сам рассуди: если есть демоны и прочие твари, то и Господь должен быть. Не может быть, чтобы его не было, -ответил Иван Денисович и его слова могли поспорить уверенностью со сложенной из древних камней стеной.

     Красин всё никак не мог остановиться: -Так может и крёстное знамение работает?

     -Работает, если правильно его применить.

     -Это как, правильно?

     -Вот так, -Денисович выложил на стол, между чашек с чаем и пустых тарелок из-под простого перекуса свой обрез, указывая на любовно вырезанный на прикладе простой крест. -Любой твари сразу плохо становится если ему пулю между глаз положить.

     -Так может в пуле дело, а не в православной вере?

     -Может и в пуле, – не стал спорить Иван Денисович. -Но только истинная вера руку крепит, а крепкой рукой куда сподручнее что из винтовки стрелять, что шашкой рубить.

     Даже Красин не сумел сходу подобрать возражений.

     -Так что насчёт патронов? -вклинился в разговор Иван Ефимович. -Продадите? И клинков сотни две возьмём тоже.

     -Если мы вас нанимаем, то и вооружим тоже, -пообещал Ворошилов.

     -Хорошо говоришь, -одобрил Иван Ефимович.

     -Себе под руку можете любые клинки выбрать, какие захотите, -добавила Портнова.

     -Сначала с кругом договор заключите, потом уже вооружайте, -не стал торопиться казак.

     -Это в подарок, а не как часть платы за наём, -пояснил Клим.

     -Богато живёте. Но если каждому встречному клинки раздавать, то недолго и без штанов самому остаться, -прищурился Иван Денисович.

     -Так это если каждому встречному. А чем лучше будут вооружены добрые молодцы, тем хуже придётся демонам. Думаете, что если в вашу линию ещё не вторглись демонические орды, то получится отсидеться? Не получится. Тварям всё равно кого жрать: народника или царского жандарма. Это война за выживание людей как вида. Сумеем победить – отстоим своё место среди остальных. Проиграем и будем как гоблины в ошейниках ходить или по углам прятаться.

     -Хорошо говоришь. Не дело честным людям между собой лаяться, пока мерзопакостные твари ещё не побиты, -повторил Иван Ефимович. -Только речи твои черны и печальны. Но видать не пришло ещё время для иных речей.

     На следующей день Ворошилов заключил договор с кругом казачьей общины. Отряд в двести восемьдесят четыре казака переходил в его личное подчинение. Все как один опытные воины в рассвете сил. Их бы только перевооружить, но за этим делом не станет. Сама ватага оставалась жить в Некрополисе. До победы над демонами в линии Орати о переселении не могло идти и речи.

     Кроме того, собрав все вырученные за продажу фонариков и прочего ширпотреба деньги, под горестные стенания Торвальда, который, однако, понимал, что чуть позже он заработает на перепродаже поставляемых землянами товаров гораздо больше, Клим отправился на рабский рынок. Ему всё равно скоро возвращаться обратно в Орати и чем больше народа он приведёт с собой, тем только лучше.

     Прекрасная возможность начать знакомство человечества с другими видами с того, чтобы выкупить их представителей из рабства, предоставить свободу и предложить следовать за собой уже как свободным разумным. Не пытаться подстроиться под этот мир, как сбившиеся в ватагу и живущие наймом за плату казаки. Нет, этот порочный мир необходимо разрушить, разбить как кривое зеркало на сотни кусочков, чтобы потом, на его основании, построить более справедливое и разумное общество. И первым шагом к этому будет покупка и освобождение купленных рабов. Пусть местные решат, что он просто выбросил деньги на ветер. Клим был твёрдо уверен, что прямо сейчас он делает первый, но далеко не единственный, вклад в будущее. Будущее всего человечества и не только его одного. Главное, чтобы оно было таким, чтобы за него стоило сражаться и, если придётся, умирать. Главное, чтобы у человечества оно вообще было – его собственное будущее. Не чужое.

     …

     Рабский рынок Некрополиса бурлил. На самом деле это вполне обычное состояние для рабского рынка на перекрёстке миров. Здесь всегда полно как покупателей, так и продавцов, не говоря уже о самом товаре. Редких представителей, почти исчезнувших с лица древа миров рас или любую другую экзотику почти всегда можно найти именно здесь. Могущественные шаманы из различных миров приходят чтобы купить необычного пленника, чья смерть на жертвенном алтаре поможет умаслить гнев великих духов и богов. Короли-волшебники, владеющие аркой миров, идут за экзотическими наложницами которых было бы не стыдно подарить другому королю, тем самым продолжая высокую политику и укрепляя их двойственный союз против кого-нибудь третьего. Регулярно проходившие из одного мира в другой, через перекрёсток миров, рабские караваны то оставляют часть своего товара в Некрополисе, то, наоборот, забирают.

     Но вот какое дело, если, обычно, оживление на рынке царило среди продавцов и покупателей, а рабы с мрачной покорностью ожидали своей участи быть купленными или проданными, то сегодня ситуация несколько изменилась.

     От клетки к клетке. От загона к загону. Какими-то неведомыми путями слухи распространялись и даже тот, кто полагал, что лично ему не стоит ни на что надеяться, невольно присоединялся к всеобщему оживлению. Дело в том, что быть выставленным на продажу рабом довольно скучное занятие. У тебя нет дела и нет надежды. Вспоминать прошлое больно, размышлять о будущем противно и ещё немножечко страшно. Остаётся только спать на жёстком и тощем, словно лист жести, тюфяке, хлебать баланду и разглядывать возможных покупателей, пока они разглядывают тебя и торгуются с хозяином. Скучно. Только вот какое дело: пусть сейчас страшно скучно, но умом понимаешь, что дальше вряд ли будет лучше и поэтому совсем не торопишься быть проданным. Впрочем, это зависит уже не от тебя. От раба вообще мало что зависит, даже он сам, его собственная жизнь теперь принадлежит не ему самому, а хозяину.

     Гном Двалин прикоснулся к охватывающей шею полоске заколдованного металла и, ощутив под пальцами её гладкость и прохладу, печально вздохнул. По нынешним временам быть гномом – хуже участи не придумать. Прошло больше десяти лет как демоны окончательно победили в войне. Союз гномов и дварфов разбит. Суть их народа, Великий Подземный Кузнец, повержен, опутан неподъёмными путами и прямо сейчас заживо пожирается тварями, слабые отголоски его невыносимой боли слышит каждый дварф или гном и так будет продолжаться ещё очень долго, пока Великому Кузнецу хватает сил отращивать заново съеденную демоническими тварями плоть – его продолжат жрать.

     Горе дварфам, горе гномам – горе проигравшим.

     Когда стало понятно, что война проиграна, а так называемые «союзники» эльфы увели свои войска, оставив подземных воителей в одиночестве стоять против бесконечных орд тварей – подгорный король принял решение спасти хотя бы малую часть народа гномов переселив тех в другие миры, куда ещё не начали своё бесконечное вторжение демоны. Порядка пяти миллионов гномов получилось спасти. В первую очередь женщин и детей, но и некоторое количество мужчин, выделенных для их сопровождения.

     Воины остались защищать столицу и погибли вместе с ней. Если бы Двалину предложили выбор, то он предпочёл бы сражение и смерть в прекрасных коридорах и удивительных залах подземного города. Но выбора ему не дали ни тогда, десять лет назад, ни сейчас.

     Один из лучших мастеров подгорного царства, Двалин Великолепный – гном с золотыми руками, как называли его когда-то собратья.

     -Ты должен жить, -сказал ему подгорный король. Помолчал и добавил: -Я приказываю.

     Тогда Двалин повиновался и вместе с сотней тысяч лучших мастеров подгорного народа прошёл через арку миров. Впрочем, пожалуй, следует называть события своими именами. Они не просто «прошли», нет, они бежали. Подгорный король хотел сохранить хотя бы малую часть гномьего народа свободной. Увы, он просчитался. Но хорошо хотя бы то, что сам король погиб вместе со всеми воинами при штурме столицы и не видел, и не знал, что произошло дальше.

     А произошло вот, что. Во-первых, эльфы тут же закрыли границы своей империи для беженцев-гномов. Во-вторых, ни в каком другом месте их особенно не ждали. Пять миллионов нахлебников и, вдобавок, возможность на пустом месте получить карательный набег демонов потому как сами твари считали и продолжают считать всех, без исключения, коротышек своей законной добычей, разве только случайно сбежавшей. Нет, такое счастье никому не было нужно.

     Какая-то часть беженцев осела в Некрополисе, другие их части рассеялись по иным мирам. Гномы пробовали зарабатывать тем, что им привычно – подземными работами и кузнечим делом. Лучшие мастера подгорного народа вынуждены продавать свой труд за гроши, чтобы только прокормиться самим и прокормить остальных.

     Попытавшись хоть что-то изменить, Двалин взял у некромантов ссуду и попытался открыть своё дело, свою маленькую мастерскую, где не пришлось бы отдавать девяносто процентов заработанного кому-то ещё. Увы, но крайне дешёвая, полностью бесправная и при том весьма квалифицированная рабочая сила была нужна слишком многим в Некрополисе. Гномы были нужны, чтобы выжимать из них все соки, оставляя на «развод» и «прокорм» самые крохи. Вставшие на ноги, накопившие какой-никакой жирок и вспомнившие чувство собственного достоинства гномы никому не были нужны в Некрополисе.

     Так и получилось, что однажды ночью лавка Двалина сгорела. Купленные в рассрочку инструменты украли. Его работников, других гномов, избили, а самого Двалина, решением суда, обратили в раба как лицо, не сумевшее исполнить свои долговые обязательства.

     Магический ошейник застёгнутый у гнома на шее подавлял волю и заставлял выполнять приказы хозяина, взамен наказывая болю. Торговец не торопился продавать Двалина, планируя хорошенько выручить за талантливого раба. Приходилось скучать день за днём в клетке, да разглядывать возможных покупателей. Сам Двалин не стремился знакомиться с товарищами по несчастью, тем более что большую их часть составляли потомственные рабы никогда не знавшие свободы и просто разговаривать с ними было ему противно. Но чего только не сделаешь со скуки.

     Вот и новый слух гулящий по рынку вскоре дошёл до сидевшего с прикрытыми глазами гнома.

     Шепталась пара гоблинов. Зелёные недоразумения. Мелкие, ещё ниже гномов и гораздо более тощие коротышки усиленно обсуждали что-то в углу, повернувшись спиной к остальным рабам. Слабые и тощие на вид, кажется, что дунешь как следует и гоблин закачается. Но при этом страшно выносливые создания способные пережить трёпку такой силы, что любой гном вмиг испустил бы дух, а эти только отлежатся денёк и снова бегают. Впрочем, зная об этой особенности, хозяева лупили гоблинов гораздо сильнее всех прочих.

     Ещё пару недель назад гном откровенно презирал зелёнокожих коротышек. Их мир сожрали демоны, а они смирились. Невольно в голову лезла мысль: может ли быть так, что он сейчас видит перед собой будущее народа гномов? Пусть не прямо сейчас, пусть через пару столетий, когда умрут все, кто помнит гномов свободными. Что будет тогда?

     От таких мыслей прошибал холодный пот, хотелось что-нибудь немедленно сделать. Только вот что именно?

     Двалин рискунл и где он сейчас – в одной клетке с парой зелёнокожих коротышек. Те продолжали шептаться между собой. Против воли Гном невольно прислушался, сумев уловить отдельные слова сказанные громче остальных.

     -Освободитель… освободитель, -то и дело слышалось в речи зелёнокожих. -Он придёт и накажет плохих хозяев…. Освободитель убил человека-змей Маргунала Плоский нож… Всё верно, он был плохой хозяин, злой.

     -Рабы, мечтающие не о свободе, а о наказании плохих, по их мнению, хозяев как это всё отвратительно, -подумал Двалин. -Народ гномов никогда не скатится до подобной мерзости. Ведь не скатится?

     Додумать мысль помешал окрик торговца.

     Кого он там ещё зовёт? – подумал гном. Увы, оказалось, что именно его и зовут. Удар палкой по пяткам и слегка нагревшийся ошейник дали понять, что пойти всё-таки придётся. Ещё один удар палкой ускорил замешкавшегося гнома и ко входу в барак, на, так называемое, выставочное место, где потенциальному покупателю демонстрировался имеющийся в наличии товар Двалин чуть было не выпрыгнул. Благо, что последнего, перед выходом, стимулирующего удара палкой удалось избежать. Впрочем, радоваться несколько преждевременно. Он своё получит от погонщика, когда вернётся вглубь барака. Но даже предчувствие скорых колотушек не испортило поднявшееся настроение. Всей радости – от лишнего удара палкой увернулся. Но дело тут в том, что Двалин сделал это сам, по собственному желанию. У него оставалось так мало того, что мог бы делать или желать самостоятельно, а не по приказу из-за чёртова ошейника.

     Вызвали его чтобы показать очередному покупателю. На этот раз им был человек.

     Насколько знал гном – демоны как раз сейчас жрут одну вероятностную линию несформированного человеческого домена за другой. А глупые люди, вместо того, чтобы объединиться и попробовать дать тварям отпор ходят по рабскому рынку Некрополиса выбирая себе новых рабов.

     Дождётесь, пока вас всех тоже сожрут, как и нас, -со злостью подумал гном. Демонам жрать линии по одной, не напрягаясь – удобно и приятно. Но ради правд: умные гномы и дварфы попытались сражаться с демонами не по отдельности каждой линией, а всем миром сразу. И домен у них был уже вполне сформированный, хотя и очень молодой. И даже суть расы успела воплотиться в образе великого кузнеца. И военный союз с эльфами заключили.

     А толку?

     Эльфы предали сразу, как только стало понятно, что гномы проигрывают и им явно не до предъявления претензий недавним союзникам, которые золото, мифрил, каменья и артефакты в уплату взяли, а стоять насмерть вместе с гномами отказались. Великого Кузнеца пленили демоны и сейчас жрут его. А союз гномов и дварфов из различных вероятностных линий одного и того же мира сумевших объединиться и выступить общим фронтом демоны разбили гораздо быстрее чем если бы жрали их, как и людей, неторопливо, по одной линии за раз.

     Вот и толку-то гномам от их ума, храбрости, доблести, сплоченности?

     Двалин посмотрел на человека. Молодой. Прямой взгляд, уверенная осанка. Может быть воин? Но что делать воину на рынке рабов?

     -Ты гном Двалин иначе называемый «Великолепным»? -спросил человек на смешанном языке на котором общались между собой жители Некрополиса.

     Гном промолчал. Напрямую ему ничего не приказывали, а служить шутом по своей воле он не собирался.

     Не дожидаясь ответа, человек поинтересовался: -Как думаешь, сколько стоит твоя свобода, гном по имени Двалин? Что ты готов был отдать за неё?

     Хотя он твёрдо решил отмалчиваться как можно дольше, а если не выйдет, то отвечать максимально скупо, гном не выдержал. Как смеет этот человек рассуждать о свободе посреди рабского рынка? Это какое-то издевательство? Метнув сердитый взгляд, гном, вопреки своему первоначальному плану, вступил в беседу: -Что я могу отдать? У меня ничего нет. А насчёт цены – можешь спросить у продавца.

     -Цена мне известна, – подтвердил человек. -Но разве это цена свободы? О нет! Эта цена смены одного хозяина на другого и только.

     Никогда не рассматривающий процесс собственной продажи как смену одного хозяина на другого, гном усмехнулся.

     -Один мыслитель как-то сказал, что свобода – это знание. Не может быть по-настоящему свободен тот, кто невежественен и не стремится постоянно узнавать и учиться новому. В силу своей невежественности он обречён вечно служить игрушкой чужих интересов просто потому, что не сможет понять, чего же, по-настоящему, хочет он сам.

     Другой мыслитель объявил: свобода ничто иное как сила. Только сильный может поступать по собственному разумению, а не по чужому приказу.

     Был и ещё один мыслитель. Тот говорил, что свободным может быть лишь тот, кто осознал необходимость подчиняться. Не может командовать тот, кто не умеет исполнять приазы. Страшно плох генерал, который никогда не был простым солдатом и потому не знает, чем и как живёт его армия. Этот мыслитель называл свободу осознанной необходимостью.

     -Что может знать о свободе тот, кто никогда не терял её? -спросил Двалин.

     Человек нахмурился, а потом улыбнулся широко и открыто.

     -Ты чертовски прав, друг-гном!

     Пока они разговаривали, один из помощников торговца передал человеку бумаги и ключ. Этот ключ Двалин узнал бы из сотни и даже из тысячи похожих ключей. Это был ключ от его ошейника. Процесс смены одного хозяина на другого, то есть процесс продажи гнома Двалина свершился.

     Игривое настроение тут же исчезло. Гном мрачно зыркал из-под покрытых жёстким, плохо гнувшимся волосом, бровей.

     Облизнув пересохшие губы, Двалин спросил: -Так сколько же стоит моя свобода… новый хозяин?

     Стоило человеку только захотеть и отдать мысленную команду держа в руках ключ, как ошейник наказал бы его за непочтительность. Гном прекрасно знаком с тем, как он может наказывать. В самом начале, сразу после суда за невыплаченный вовремя платёж по ссуде, он пытался сопротивляться, понадеявшись на крепкую волю и толстую кожу. Увы, этого оказалось слишком мало. С тех пор Двалин полагал, что он уже научился не спорить с хозяином и его помощниками. Так зачем же он начинает опять? Неужели только потому, что разговор о недостижимой для гнома в его положении свободе разбередил вроде бы худо-бедно зарубцевавшиеся душевные раны?

     -Идём, друг-гном, -предложил человек. -Лично у меня мурашки по коже от этого места.

     Он вышел со двора торгового дома в общий рынок. Гном был вынужден торопливо следовать за ним. Если он сильно отстанет или задержится, то ошейник начнёт бить болью, с каждым ударом всё сильнее.