Текст книги "Том 4. Произведения 1941-1943"

Автор книги: Сергей Сергеев-Ценский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Это был уже Горький «Наших достижений», «Истории гражданской войны», «Истории фабрик и заводов», и говорили мы с ним уже не на литературные темы, а на другие, которые его занимали всецело сами по себе, но которые я мог воспринимать только как материал для художественных произведений.

Однако я должен сказать, что материал этот был очень труден для беллетриста, и одного таланта для того, чтобы овладеть им так, как должен овладеть художник, было мало.

Возьму для примера Болшевскую коммуну ОГПУ. Горький возил меня туда в 29-м году и предоставлял мне возможность самостоятельно туда ездить и наблюдать, но, не говоря уже о том, что тема перерождения человека труднейшая из всех тем, здесь она значительно осложнялась и огромным многолюдством перерождаемых и вообще новизною этого эксперимента, требующего серьезной проверки времени.

Можно было, конечно, написать газетную статью, и это было бы очень легко и просто, но от работы над большой повестью на эту тему я отказался и был совершенно прав.

Только человек, который способен был свыше десяти лет своей жизни отдать не только обучению, но и перевоспитанию нескольких сот колонистов Харьковской коммуны, оказался способным и написать такую повесть, – я говорю, конечно, о А.С.Макаренко, авторе «Педагогической поэмы».

Но если тему перерождения человека я назвал труднейшей, то очень трудны ведь были и все другие темы, выдвигавшиеся Горьким, хотя чрезвычайное обилие материалов на эти темы и создавало иллюзию, что справиться с ними можно, была бы охота, было бы упорство в труде. Алексей Максимович по-прежнему был обложен рукописями, которые он правил; но это были рукописи, в большей части своей не относящиеся к изящной словесности.

– Сколько изданий вы редактируете, Алексей Максимович? – спросил я его в апреле 34-го года.

– Всего было двенадцать, да вот теперь еще мне подкинули какую-то «Женщину» из Ленинграда, – значит, тринадцать, – ответил он, и не то чтобы весело это у него вышло.

Писатель-художник нуждается прежде всего в досуге; что этого необходимого для творчества досуга у Горького не было, мне бросилось в глаза особенно заметно: он был перегружен работой.

Еще в 29-м году, когда он был гораздо здоровее, чем в 34-м, он как-то сказал мне:

– Пастух один рукопись мне прислал… Пишет, представьте: «Моя любимое корово».

– Охота же вам была читать такую рукопись!

– Интересно, послушайте, Сергей Николаевич, – «Моя любимое корово…». Если бы лошадь любимая, это было бы понятно, а то корова.

Алексей Максимович говорил это, конечно, в шутку, но все-таки тогда он еще мог шутить; впоследствии же, когда потоп рукописей из двенадцати изданий захлестнул его с ног до головы, когда эти рукописи горами лежали на его письменном столе, было уж не до шуток.

– А что же ваши личные, ваши горьковские рукописи? – спрашивал я его еще в 29-м году.

– Да я уж не могу ничего писать больше, – отзывался он и махал безнадежно рукой.

Однако после того появились пьесы: «Егор Булычов» и «Достигаев», продолжалась работа над «Самгиным», переделывалась «Васса Железнова». Даже рассказ из современной жизни был им написан и помещен в журнале «Колхозник», не говоря уже о многочисленных статьях в газетах на литературные и прочие темы.

Колоссальна была трудоспособность Горького, но и задача оставаться писателем, так сказать «без отрыва от производства», оказалась тоже колоссально трудна.

К великой чуткости Алексея Максимовича отношу я то, что он никогда не предлагал мне никакой редакторской работы в тех многочисленных изданиях, которые создавались по его мысли, и в то же время в отношениях его ко мне я не замечал перемены к худшему: он как бы раз и навсегда выдал мне то, что называется у писателей «творческий отпуск», и с неизменным интересом спрашивал меня при встречах о том, что я пишу.

Так как к нему сходились все сведения о наших достижениях, то в этой области я не мог сообщить ему в разговоре ничего нового. Говорил ли я, например:

– Познакомился я с одним рисоводом; представьте, надеется разводить рис под самой Москвой, – Алексей Максимович тут же отзывался на это:

– А! Это на реке Яхроме? Знаю, как же!

Говорил ли я о том, что один старожил нашел в Крыму месторождение шестидесятипроцентной и совсем не пылевидной руды, Алексей Максимович поднимался легко и быстро, подходил к шкафу, доставал оттуда увесистый кусок железной руды и клал передо мной:

– Вот она! Уже добывают!

Зато сам он был всегда полон через край подобного рода новостями, а однажды сообщил мне с большим оживлением и особым сиянием в лице:

– Вы знаете, какие люди оказались у нас в Уссурийской области? Тигро-ловы! Ловят тигров все равно, как котят, и продают их потом в зоопарк! От них и за границу идут наши уссурийские тигры – вот как!

«Какие люди оказались у наг…» – вот что питало пафос Горького последних лет его жизни, и разве этот великий пафос не находился в самом близком родстве с его великим талантом художника?

Но я пишу не о значении Горького как писателя, общественного деятеля, революционера, – моя задача гораздо уже: я вспоминаю о моем личном с ним знакомстве, в скромной надежде, что будущий биограф Горького найдет, может быть, штрих-другой для характеристики великого пролетарского писателя если не в этих моих воспоминаниях о нем, то во всяком случае в его письмах ко мне.

Оригиналы этих писем переданы мною в Институт мировой литературы им. Горького.

1936 г.

Комментарии

Флот и крепость ^*

Впервые появилось в журнале «Краснофлотец» № 7–8 за 1942 год. Печатается по последнему прижизненному собранию сочинений С. Н. Сергеева-Ценского изд. «Художественная литература», том третий, 1955.

Синопский бой ^*

Впервые под названием «Вице-адмирал Нахимов» напечатано в журнале «Октябрь» № 3–4 за 1944 год. Заглавие «Синопский бой» автор дал этой исторической повести в сборнике с одноименным названием (Гослитиздат, 1946). Печатается по собранию сочинений изд. «Художественная литература» (1955–1956 гг.), том третий.

В снегах ^*

Впервые появилось в журнале «Красноармеец» № 22 за 1942 год. Печатается по собранию Сочинений изд. «Художественная литература» (1955–1956 гг.), том третий.

Старый врач ^*

Впервые напечатано в журнале «Красная новь» № 8 за 1942 год. Печатается по собранию сочинений изд. «Художественная литература» (1955–1956 гг.), том третий.

Дрофы ^*

Впервые появилось в «Октябре» № 3–4 за 1942 год. Печатается по Собранию сочинений изд. «Художественная литература» (1955–1956 гг.), том третий.

«Хитрая девчонка» ^*

Впервые появилось в газете «Правда» № 68 от 9 марта 1942 года. Печатается по собранию сочинений изд. «Художественная литература» (1955–1956 гг.), том третий.

У края воронки ^*

Впервые появилось в сборнике «Настоящие люди» («Советский писатель», 1943). Печатается по собранию сочинений изд. «Художественная литература» (1955–1956 гг.), том третий.

Моя переписка и знакомство с А.М. Горьким ^*

Впервые опубликовано в «Октябре» № 6–7 за 1940 год. Вошло в «Избранное» («Советский писатель», Москва, 1941). Печатается по собранию сочинений изд. «Художественная литература», том третий, 1955. Тексты писем А. М. Горького к С. Н. Сергееву-Ценскому, вошедших в тридцатитомное собрание сочинений М. Горького (Государственное издательство «Художественная литература»), выверены по этому изданию (тома 29 и 30, Москва, 1955).

…преувеличивая его действительную красоту. – Цитата из сборника грузинских сказок «Книга мудрости и лжи», СПБ, 1878.

…Из железной клетки мира улетает… – Цитата из стихотворения татарского поэта Тукая (1886–1913) «Разбитая надежда».

H. M. Любимов