Текст книги "И пришла Игра (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7. За знакомство!

На стук ответили не сразу.

Но вот донеслись тяжелые шаги и щелчок затвора, а после грубый папин голос:

– Кто?

– Свои!

Тут же заскрежетал засов, дверь распахнулась настежь, и родители увидели позади меня чумазую троицу в грязной, изорванной и окровавленной одежде. Да и сам выглядел немногим лучше – шерсть местами в подпалинах, усы обожжены, глаза слезились от дыма и весь вывозился в саже, из-за которой рыжий беспородный котик превратился в шотландского вислоухого.

– Господи! – воскликнула мама. – Что за ужас?! Говорила же – не пускай его одного! Видишь, что натворил?

– Да все в порядке! Мы уничтожили капсулу десятого уровня! Сильные мобы больше не появятся, поселок в безопасности. Ну… почти. Однако капсула взорвалась и разрушила дом. Можно они перекантуются у нас до утра?

Отец окинул пришельцев хмурым взором и повесил «сайгу» на плечо, но пропускать во двор не спешил – так и стоял в проходе, готовый в любой миг отразить внезапную атаку.

– Вы что, ранены? Сема – не стой столбом! Людям помощь нужна!

– Хм… – папа с недоверием покосился на бандита. – Что ж, хороших людей прочь не гонят. Добро, так сказать, пожаловать. Живем небогато, но чем богаты – тем рады.

Семейство погорельцев вошло с таким видом, точно ступало по минному полю. Виктор морщился и хмурился, Элеонора с испугом осматривала развешанные в сарае сети, а Настя… у Насти был чат, который видел только я.

Малири: Ну и свинарник. Меня сейчас вырвет.

Пуфель: Не нравится – проваливай.

Малири: Ты мне за капсулу и особняк должен. Так что эта халупа, считай, моя. Готовьтесь жить в шалаше. Хотя вам, гляжу, не привыкать.

– Туалет у нас там, – отец указал на дощатую будку а-ля сортир в конце огорода. – Душ – вот тут, – перевел руку на точно такую же постройку, только с пластиковым баком на крыше. Руки мыть здесь, – ткнул пальцем в прибитый к столбику подвесной рукомойник с «носиком», на который надо давить снизу, чтобы потекла вода. – Мойтесь, а мы полянку накроем.

Малири: И что в меню? Скорлупа и очистки из ближайшей мусорки?

Пуфель: Повторяю: не нравится – сиди голодная.

Малири: Ну и посижу. Мне-то всего день подождать, а ты так и сдохнешь нищим.

– Деточка, – мама подошла к эльфийке и с тревогой осмотрела с ног до головы. – Тебе, наверное, переодеться надо. Идем – дам полотенце и чистую одежду. А то почти голенькая ходишь – еще простудишься.

– Да мне и так норм.

Малири: Еще я ваши вонючие обноски не таскала.

– Мать дело говорит, – буркнул Виктор. – Меня тоже твой видок огорчает. Здесь не пляж, усекла?

– Верно, солнышко, – Эля взяла дочь за руку и со вздохом заглянула в глаза. – Слушай, что Витенька говорит.

– Еще б она меня не слушала, – бугай осклабился. – И давай в темпе.

– Идем, – женщина бесстрашно повела дитятко в опасный мир без джакузи и общей канализации, хотя сама охала и вздрагивала через шаг.

– Мобила есть? – с привычной хрипотцой спросил бандит, но тут же исправился: – В смысле, позвонить. То есть, телефон.

Отец дал ему свою старую «нокию», а сам кивнул на дом – мол, пошли, поможешь. Пока мама хлопала дверцами шкафов, родич достал из холодильника нехитрую снедь и проворчал:

– Ну и как вас угораздило?

Вкратце обрисовал ситуацию, стараясь поменьше сыпать игровым слэнгом, а отец лишь угрюмо кивал и орудовал ножом.

– Значит, враг прет из капсул? И единственный шанс остановить вторжение – уничтожать эти штуки?

– Угу, – потянулся к колбасе, но получил по лапе.

– Не лезь, а то всё в шерсти будет. Итак, после победы ты получил новый уровень. И стал сильнее.

– Да. Зацени.

Резко растопырил пальцы и сжал в кулак, и в ладони тут же вспыхнул небольшой – в локоть – меч, точно вырезанный из полупрозрачного янтаря. Наколол им кусочек сервелата с общей тарелки, а когда поднес ко рту, кругляш уже покрылся ароматной корочкой и скворчал, роняя на клинок капли жира.

– Неплохо, неплохо… – увиденное, казалось, не обрадовало родича, а наоборот – расстроило, словно я похвастался не крутым заклинанием, а пирсингом или татуировкой. – И какие у вас планы на будущее?

– А… Да пойдем, зачистим ДК.

– Это я понял. А дальше?

– Дальше? – прижал уши и опустил голову. – Не знаю. А что?

Ответить отец не успел – с огорода донесся пронзительный женский визг и грохот. Мы, не сговариваясь, кинулись на выручку, а по дороге к нам присоединился Виктор с пистолетом наперевес. Дверь душа сорвало с верхней петли, напротив в одном кожаном бикини стояла Настя и держала на руках обомлевшую маман. Эля – белая, как мел – запрокинула левое предплечье на лоб, а правой указывала на темное нутро будки и причитала:

– Паук… Там паук…

Первая мысль – к нам забрался еще один монстр. Я уже взял посох наизготовку, намереваясь испепелить чудище, но не заметил на стенах и полу ничего опасного.

– Где?

– В углу! – огрызнулась девушка, ничуть не стесняясь купальника, который оставался на женских персонажах, если снять броню – обнаженку в «Алиору», увы, не завезли, несмотря на взрослый рейтинг.

Напрягши кошачье зрение до упора, оглядел все углы, но заметил лишь тонкую паутину не шире ладони, а в ней – паучка меньше ногтя, и это с учетом размаха ног.

– Этот, что ли?

– Да! – Малири вспотела и часто дышала – как тогда, у плахи. – Убей его!

– Издеваешься? Мочила гомункулов пачками, а этого малютку испугалась?

– Они обе до смерти боятся пауков, – буркнул Виктор, бережно поставив жену на ноги – бугая явно смущала слабость родни. – Выкинь, по-братски прошу.

Делать нечего – пересадил паука под куст картошки, а паутину тщательно смыл, не забыв отправить грозной героине пару ласковых.

Пуфель: Смотри, осторожнее – в доме их полным-полно. И мышей, и тараканов. И больше всего под кроватями. Днем прячутся, а ночью бегают по одеялам. А еще я чешусь постоянно. Наверное, блохи. От животных к людям не передаются, а на нэклинге поселились запросто.

Малири: Иди в жопу!

Пуфель:;3

– Теперь порядок, – отец провел контрольную ревизию, пока мама развешивала свежую одежду на виноградных лозах, отделяющих огород от двора. – Если что – зовите. Но чур, не так громко.

Вернулись в дом и продолжили готовку. Вскоре в «предбаннике» послышались толкотня и приглушенные голоса – гости привели себя в порядок и пожаловали на обед. Амбалу достался старый спортивный костюм – местами протертый, местами залатанный, Элеоноре – лучший мамин халат, а Насте – мои камуфляжные шорты и черная борцовка. И хоть одежда была велика размера на четыре, соратница выглядела не только необычно (эльфийка в земных шмотках, лол), но и в разы симпатичнее. Этакая домашняя панкуха, а не расфуфыренная напомаженная фифа. Жаль, что внешность никак не соответствовала внутреннему наполнению.

Малири: Че вылупился? Я хоть лишай не подцеплю?

Пуфель: Только вшей.

Малири: Кошак помойный!

Пуфель: Приятного аппетита)

– Присаживайтесь, – отец, как щедрый хозяин, обвел рукой колченогие табуретки.

Небольшой столик, что прежде всегда стоял у окна, вынесли на середину кухни. В тарелках и мисках лежала самая обычная, но оттого не менее вкусная еда – молодая картошка с яйцами и шкварками, колбаса, сыр и овощной салат. И хоть Настя кривилась и морщилась, словно перед ней плюхнули коровью лепешку, чуткие уши уловили голодное урчание.

– А это, – в центр ароматного великолепия, как ракета на стартовую площадку, приземлилась запотевшая бутылка, – полезный бонус.

– Водка? – с любопытством спросила Эля, словно иностранка-русофилка, впервые дорвавшаяся до культурных «изысканий».

– Тю! Обижаете, – папа расплылся в радушной улыбке. – Самогон! Из лучшего бурака. Молоком чистил. Мягкий, как слеза младенца. Угощайтесь, не бойтесь – когда еще доведется попробовать?

Малири: Ну и вонища.

Пуфель: Для маленьких приверед есть компот.

Малири: Пошел ты. Я не собираюсь глотать всякую бодягу. Еще травануться не хватало.

Пуфель: Хильнешься – и все.

Малири: Вот нубяра. Лечение и снятие яда – разные заклинания.

Пуфель: Отмазывайся. Так и скажи, что слабо. «Дон Пердиньон» любой дурак выпьет, а ты это попробуй.

Малири: И не подумаю. Сам пей эту хрень.

Пуфель: И выпью. Я же не какая-то неженка.

– Мне тоже, – щелкнул коготком по стопке.

– А не рано? – насторожилась мама.

Повернул к морде запястье и взглянул на воображаемые часы.

– Московское время: конец света. Самое то.

– Тоня, не бубни, – папа плеснул на полпальца. – Твой сын давно не ребенок.

– Да я в курсе. Но теперь он в кошачьем теле – мало ли, как новый организм отзовется.

– Да все ровно будет, не накаляй. Ну, кому еще?

– Мне, – Настя подняла руку.

– Доченька! – изумилась маман.

– Что? Ты же пьешь.

– Наливай, – бандит поставил точку в споре. – Уже можно. Пусть заценит, как батя в ее годы горькую дул.

Бутылка описала полный круг и вернулась на место. Папа встал, поднял стопку и торжественно произнес:

– Ну, за знакомство.

Чокнулись – опрокинули. Виктор громко крякнул и стукнул по столу – хорошо пошла. Эля закашлялась и замахала ладонями перед слезящимися глазами, остальным зашло спокойно, без происшествий. А Настя, вопреки всем ожиданиям, даже не поморщилась, точно выпила обычной воды. И с вызовом уставилась мне в глаза – мол, уделала, как нефиг.

Малири: Ну и кто из нас лох?

Пуфель: Пока 1–1

Малири: Фигня этот ваш самогон. Сто пудов бодяжите, нищеброды. Да я такого ведро выпью.

Пуфель: Ага, рассказывай.

Малири: Спорим?

Пуфель: На что?

Малири: На сто баксов. Хотя стоп, у тебя же и ста рублей нет – _-

Пуфель: Я бы и не стал спорить на деньги. Это скучно.

Малири: Тогда на что?

Пуфель: На поцелуй.

Настя запрокинула голову и громко захохотала, из-за чего все дернулись, как током ударенные. Ведь в тишине, нарушаемой лишь жеванием и звоном вилок, взрыв хохота грянул, как внезапный выстрел.

– Настя! – рявкнул Виктор, сжав в кулаке столовый нож, будто заточку. – Веди себя прилично!

– Солнышко, все в порядке? – Эля квочкой накинулась на деточку и коснулась ладонью лба. – Голова не кружится? Может, приляжешь?

– Все нормально, мам. Просто Захар так смешно кушает – я и не удержалась.

Теперь все уставились в мою сторону. Я поднял морду от тарелки и утер майонез с усов.

– Ем, как обычно.

– Что ж, – отец взял бутылку, прекрасно понимая, что лучший способ сгладить углы – хряпнуть еще по одной. – Давайте выпьем за то, чтобы проклятая нечисть провалилась ко всем чертям и никогда не возвращалась!

За такое грех пропускать. Чокнулись – опрокинули. Пошло еще легче, а на бледных аристократичных щеках маман вспыхнул здоровый деревенский румянец.

Пуфель: Ну так что? Струсила?

Малири: Поцелуй свои бубенцы, когда вылизываться пойдешь.

Пуфель: Струсила.

Малири: Еще я кошек не целовала.

Пуфель: Трус-баягуз.

Малири: У тебя из пасти дохлыми мышами несет.

Пуфель: Меньше трепись и чаще закусывай, а то под стол упадешь.

Малири:.. I..(0_0).. I ..

– Ешь давай, – амбал точно прочитал мои мысли. А может просто заметил, что дочурку уже ощутимо пошатывало – после двух-то рюмок.

Настя с опаской поддела картошку и осторожно отправила в рот. Пожевала, поморщилась, а затем в изумлении вскинула брови, вмиг позабыв о показной брезгливости. Вилка заплясала по тарелке, накалывая золотистые дольки, жареное сало и овощи. Распробовав угощение, подруга накинулась на него с таким остервенением, словно не ела пару недель. Вот уж действительно – за ушами трещало, а с учетом их размера и длины, древняя пословица обрела новую жизнь. Хотел подколоть за резкую смену предпочтений, но передумал – мало ли чем она питалась дома. Может, всякой гадостью вроде устриц и сырого мяса, а то и вовсе сидела на строжайшей диете, ведь ее высочество должна выглядеть идеально.

– Итак, – отец в предвкушении потер ладони. – Между третьей и второй – перерывчик небольшой.

– Может, молодежи уже хватит? – с плохо скрываемым намеком спросила мама.

– Да ладно тебе! – изрядно раскрасневшийся родитель расплылся в улыбке. – Глянь на них – ни в одном глазу!

Не знаю как на эльфийку, но на меня алкоголь и правда действовал как-то слабо, почти незаметно. То ли нервы не давали опьянеть, то ли две стопки и правда ни о чем, то ли сказывалась новая физиология, помноженная на игровые механики. Так что приняли и третью, тем более пили за скорую победу.

– Кому добавки? – мама взяла опустевшее наполовину блюдо с картошкой.

Настя первой подняла руку.

– Солнышко, осторожней, – Элеонора тут же коснулась ее плеча. – Не налегай на углеводы, тем более на ночь.

– Отстань от нее, – проворчал бугай, перемалывая тяжелыми челюстями колбасу.

– А вы, значит, бизнесмены? – папа решил сменить тему и заодно блеснуть подчерпнутыми из новостей знаниями – мол, я не дремучий селюк и тоже шарю за движуху. – И чем занимаетесь? Агрохолдингом, наверное? Или инвестициями?

– Типа того, – стало понятно без лишних слов, что обсуждать эту скользкую тему Виктор не намерен. И чтобы сгладить неловкую паузу, выпили еще по одной – за успех во всех начинаниях.

Малири: Знаешь, что? А давай;3

Пуфель: Что давать?

Малири: С темы съезжаешь, трусишка?

Пуфель: А, ты про спор? Всегда готов. Текущий счет 4–4

Малири: Погоди, мы еще не обкашляли условия. Если проиграю я – то целую тебя. А если ты?

Пуфель: То целую тебя.

Настя прыснула в кулак и хлопнула по столу, вновь вызвав тревожные взгляды.

– Извините, – прикрыла губы ладонью. – Котик… смешно кушает.

– Может, все же приляжешь?

– Да чего ты пристала? Я трезва как стекло. Смотри! – подруга встала и прошла вдоль прямой от стола до двери и вернулась, ни разу не покачнувшись.

Эля с грустью вздохнула, готовясь к нравоучительной отповеди, но заметила нахмурившегося, сжавшего кулаки мужа и молча склонилась над тарелкой.

Малири: Придумала. Если проиграешь, станешь моим маунтом на сутки.

Маунт – это ездовое животное. Проще говоря, засранка предлагала таскать ее на горбу или закорках. Думал, придумает что-то более жестокое и унизительное, но что такого в том, чтобы носить девчонку на себе? Поэтому без долгих размышлений согласился, после чего мы приподнялись и ударили по рукам, скрепляя договор. Вот только теперь на нас с подозрением косились и отцы, и я не мог их винить в чрезмерной заботе. Довольно странно, когда двое подростков, молчавших как рыбы на протяжении всего застолья, вдруг встали и пожали руки. Богачи предпочли сделать вид, что ничего не заметили, мои же переглянулись, пожали плечами и продолжили трапезу.

– Оп, – папа заглянул в бутылку, – пусто. Не волнуйтесь – есть еще.

– Ты совсем в хлам упиться решил? – шикнула мама. – А если пришельцы нападут?

– Тоже думаете, что это инопланетяне? – с придыханием произнесла Элеонора. – А капсулы – боевые аппараты, загодя доставленные на Землю. Ну, как у Герберта Уэллса. Лично видела, как из-под крышки тянулись жуткие черные щупальца, а потом кошечки-горничные превратились в чудовищ! Хорошо, что Настенька всех прогнала. Ужас какой. До сих пор не верится, что все это случилось на самом деле.

– Да америкосы это все! – второй «искандер» приземлился так, что посуда подпрыгнула. – Но ничего – мы тоже не промах. Всех перестреляем на хрен! Правда, сынок?

Тяжелая ладонь сжала плечо и тряхнула так, что в животе все всколыхнулось, а перед глазами поплыло. Пока сидел ровно, самогон почти не ощущался, но теперь тошнота и головокружение стремительно набирали силу. И, похоже, не у меня одного – на лбу эльфийки проступила испарина, сама она сжала губы и уставилась в одну точку.

– Ну, по шестой.

От запаха и журчания стало в разы хуже – пришлось напрячь все внутренние резервы, чтобы не блевануть прямо на стол. Вертолетов налетела целая эскадрилья (или как там летают вертолеты?), и принялась безжалостно кружить перед лицом. Все, что прежде казалось ароматным и вкусным, теперь вызывало приступы тошноты – пока еще незаметные для окружающих, но одна только мысль о новом тосте выкручивала кишки, как мокрое белье. А пить придется – иначе проиграю, чего допускать никак нельзя. И дело не в том, что лень или западло носить Малири на себе. Тут уже вопрос чести и достоинства: еще бы я – сельский пацан – уступил в пьянке какой-то белоручке. Черта с два она меня перепьет – вон, сама уже сидит, точно кол проглотила, так что от полного разгрома отделяет всего пару шотов – тут уж сдавать назад никак нельзя.

– За… – папа замешкался, вспоминая, за что еще не пили, но не придумал ничего оригинального и повторил всем известную классику, – здоровье!

Звон стаканов резанул по ушам, а желудок зашевелился, заурчал, задрожал, словно в нем копошился маленький злобный лев. И если все пойдет в том же русле, гости во всей красе узнают, як он рычит. Не отступать и не сдаваться, это мое поле боя, я тут царь и господин, и никакая пришлая засранка не разобьет меня на моей же земле. Непримиримые враги встретились взглядами – мутными, уставшими, остекленевшими. Каждый хотел подначить противника, оскорбить, вывести из равновесия, но не хватало сил даже на презрительную ухмылку – любое резкое движение могло поставить точку в бескровной, но оттого не менее жестокой дуэли.

– А ваша где учится? – спросил отец и шлепнул ладонью промеж лопаток. – Мой – в сельхозе! Тракторы чинить будет, комбайны.

– Еще не решили, – Элеонора подперла щеку ладошкой и мечтательно уставилась на люстру. – Раньше выбирали между Стэнфордом и MITом, но сейчас очень популярны китайские ВУЗы. Вот думаем, не пора ли учить третий язык. Настенька – билингва, английский знает с детства, но китайский – это совсем другая опера. Кстати, об опере – говорят, в Пекине она просто восхитительная.

– А-а… – родич смущенно улыбнулся. – А мы как-то раз на Новый год купили пекинскую капусту. Тоже вроде ничего.

Малири: Нищебродины)))) Хочешь, сей, а хочешь, куй – все равно получишь буй;3

Пуфель: Зато я сам выбрал и сам поступил. А ты, небось, и поссать без предков не можешь.

– Слышишь, – Настя в гневе перешла на «всеобщий», но ярость ускоряет пульс, а чем быстрее бьется сердце, тем быстрее спирт разносится по организму. – Ой…

– Настенька, ты в порядке?

– Д-да… Просто жарко.

– И впрямь надышали, – мама встала и потянулась к форточке.

– Вам бы кондиционер, – посоветовала Эля, но единственный кондер, который нам доступен, стоит на полке рядом с шампунями.

Пуфель: Сдавайся. Еще успеешь добежать до толчка.

Малири: Бомжа спросить забыла.

Пуфель: Ну-ну. Какой там счет? 7–7? Восьмая на подходе.

Малири: Думаешь, я тебя не переиграю?

Пуфель: Сейчас узнаем.

Разлили, чокнулись, опрокинули. Главное – не шевелиться и не косить по сторонам. Уж я-то знаю, в первый раз что ли? А эта мымра ничего, кроме вина и мартини, и не пила, наверное. Удивительно, что до сих пор идем вровень. И тут внизу вспыхнуло системное сообщение:

Получен эффект: «Алкогольное отравление»

Скорость восполнения маны: −30 %

Скорость восполнения здоровья: −50 %

Потеря здоровья: −1 ед/сек

Дополнительный эффект: «Дезориентация» – перемещение в пространстве ограничено

Дополнительный эффект: «Косноязычие» – применение заклинаний затруднено

Дополнительный эффект: «Море по колено» – получаемый урон увеличен на 20 %

Возможный дополнительный эффект: «Извержение бездны» – снимает эффект алкогольного отравления, снижает запасы здоровья и маны, наносит ядовитый урон по площади.

Пока бегал глазами по строчкам лога, то самое «извержение» подкралось незаметно и напало в самый неожиданный момент. Причем не на меня одного – Малири схватилась одной рукой за живот, второй стиснула губы и выскочила из-за стола, опрокинув стул.

Я припустил следом, точно так же заткнув рот. Мы столкнулись в коридоре, едва не упали и кубарем выкатились во двор. Чудом не врезавшись в «ниву», развернулись и наперегонки бросились к огороду, но битвы за сортир удалось избежать – бездна настигла обоих на полдороги. И сила ее была столь велика, что рухнули на колени, точно получив под дых от боксера-тяжеловеса, и удобрили кусты картошки ярко-зелеными тугими струями, похожими на фисташковое желе.

Точно так же вели себя персонажи в «Алиоре», когда игроки шутки ради накачивались спиртным. Но теперь ощущения мало отличались от реальных – та же боль в животе и затылке, те же мучительные спазмы и горечь на языке, от которой тошнило еще сильнее. Но опыт из реальной жизни, похоже, имел какое-никакое значение – если я страдал умеренно, то Настя выглядела так, словно рожала ртом личинку Чужого. Ее рвало почти без передышки, отчего всерьез забеспокоился, как бы мажорка не захлебнулась.

Но вот напор ослаб, и после трех струй мучения закончились. Малири сплюнула последние капли и прошептала:

– Энрайха…

Тусклый золотой свет исцелил пострадавшие тушки, хотя голова еще гудела, и завтрашнее утро грозилось непередаваемыми ощущениями. Слабость, увы, никуда не делась, и после всего пережитого мы были так истощены, что не смогли встать на ноги. Просто сидели на садовой дорожке, глядя на медленно увядающую проплешину, прожженную двойной кислотной АОЕ-атакой. Хоть какой-то плюс – сорняки полоть не придется, а картошку все равно скоро выкапывать.

– Ты проиграла. По всем параметрам. Первой вылетела из-за стола, первой блеванула.

– Ладно, – Настя сложила трубочкой губы, сплошь облепленные желейными каплями. – Целуй.

– Фу… – на возмущение и споры не осталось сил – хотелось просто выдуть ведро воды и завалиться на кровать.

– Или сейчас – или катись колесом.

– Пошли зубы чистить и спать.

– Дети! – к нам подбежала мама с полотенцами и пластиковой баклажкой. – Вы в порядке? Угля выпьете? Может, «скорую» вызвать?

– Думаешь, приедет? – кисло ухмыльнулся. – Забей, все нормально.

– Боже! – возопила Элеонора, едва увидев плоды наших совместных трудов. – Какой стыд! Так опозориться при посторонних!

– Да ладно вам волноваться, – отец улыбнулся и помог нам подняться. – Дело житейское – с кем не бывает? Мы люди простые, а что естественно – то небезобразно. Идемте, покажу, кто где спит.

Мы вдоволь напились, прополоскали рты, умылись и, пошатываясь и опираясь на стены, вошли в дом. Эле и Насте постелили в родительской спальне, папа и Виктор расположились на диване в гостиной, а мы с мамой – на кухне. Ей досталась раскладушка, мне – старое продавленное кресло, но я не жаловался – в теле котика так даже удобнее. Свернулся клубочком и почти сразу заснул, но тут чертово системное сообщение загорелось прямо под веками.

Малири: Ниче так у тебя предки.

Пуфель: Спи уже. Завтра ДК чистить.

Малири: Спокойной ночи, неудачник.

Малири: =*