Текст книги "Восстание меньшинств"

Автор книги: Сергей Минасян

Соавторы: Александр Един,Святослав Григ,Даниил Коптев,Гргорий Маракуца,Алексей Добычин,Николай Бабилунга,Валерий Турсунов,Виген Акопян,Дмитрий Сидор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Грузия

Закавказская аномалия и Джавахский вопрос – мини-империи в новой реальности

ПОСЛЕДНИЕ СОБЫТИЯ, имевшие место в армянонаселенном городе Грузии Ахалкалаки – одном из городских центров Самцхе-Джавахетского края, явили собой лишь отдельное звено в более длинной цепи противоречий, опоясывающих губернию на протяжении 15 лет независимого развития грузинского государства. В течение данного хронологического отрезка региональные СМИ не перестают обращать внимание на ситуацию в этом крае; вопреки всем заверениям официального Тбилиси, обстановка в губернии остается стабильно напряженной. Приливы напряженности чередуются, как правило, c ее отливами, однако в целом регион Самцхе-Джавахети объективно располагается в зоне повышенного притяжения разных интересов. В данном материале мы не будем анализировать их генезис, равно как и последние события, а постараемся акцентировать внимание на факте обращения общественно-политической инициативы «Интеграция, но не ассимиляция» к руководству Грузии на предмет предоставления отдельным армянонаселенным районам автономного статуса. Данное обращение имело место 23–24 сентября в ходе состоявшейся в городе Ахалкалаки конференции «Статус Джавахка в государственной структуре Грузии» и фактически явилось ее итогом. Речь практически идет о создании на территории Грузии нового федерального субъекта. Это весьма важный аспект проблемы, который действительно достоин детального анализа.

Плюс автономизация всей страны?

«В Грузии будет только три автономии, – однозначно заявил в Ереване грузинский премьер-министр Зураб Ногаидели уже на шестой день после упомянутого обращения, – абхазская, аджарская и цхинвальская!» Несмотря на перспективный вектор его слов, данное утверждение базируется по сути на реалиях прошлого: именно таким было административное деление Грузинской ССР, с той лишь разницей, что нынешний Цхинвальский регион именовался тогда Юго-Осетинской автономной областью. Об этом стоит поговорить подробнее, ибо истоки напряженности в Самцхе-Джавахетии тесно связаны с национальной политикой СССР. Точнее, ее закавказскими проявлениями.

Советская Грузия занимала территорию 69,7 тыс. квадратных километров, что соответствовало всего 0,31% площади СССР. И тем не менее был один фактор, который ставил эту республику в совершенно особое положение: фактор наличия автономий. На территории этой республики существовали три автономных образования – Абхазская АССР (площадь 8,6 тыс. квадратных километров), Аджарская АССР (2,9 тысячи) и Юго-Осетинская АО (3,9 тысячи). Суммарная территория автономий в Грузии составляла 15,4 тыс. квадратных километров, или 22% ее общей площади. Ни одна из союзных республик СССР, за исключением РСФСР, не могла сравниться с Грузией по этому показателю: отметим, что суммарная площадь всех 16 автономных республик Российской Федерации, включая огромную по размерам Якутскую АССР (3103,2 тыс. квадратных километров), составляла 4701 тыс. квадратных километров, или 27% территории РСФСР. (В Советской России, разумеется, существовали также и пять автономных областей, и десять автономных округов, однако этнический состав РСФСР, наиболее пестрый в мире, объективно предполагает иной контекст.)

Все три автономии Грузинской ССР были образованы почти одновременно, в период, когда национальной политикой в Советской России руководил Иосиф Сталин. Он же имел непосредственное влияние на логику образования социалистических автономий в советизированных республиках Кавказа. Раньше других (4 марта 1921 года) образовалась Абхазская АССР, которая только 16 декабря того же года вошла в состав новой Грузии. Формирование Аджарской АССР как субъекта советской Грузии началось 16 июня 1921 года, а Юго-Осетинской АО – 20 апреля 1922 года. В декабре 1922 года образовался СССР; Грузия вместе с советскими Арменией и Азербайджаном вошла в состав нового государства как одна из трех составляющих Закавказской Советской Федеративной Социалистической Республики. Ее административные границы остались при этом неизменными.

Объективно Грузинская ССР была очерченной синим мягким карандашом Иосифа Сталина советской мини-империей. Именно этим обстоятельством и объясняется наличие на малой площади сразу трех автономных образований. Однако если следовать логике образования советских автономий, то на территории Грузии непременно должна была существовать еще одна автономия – Армянская. Фактор компактного проживания на территории, в частности Ахалкалакского и Богдановского (ныне – Ниноцминдовского) районов, 200-тысячного армянского населения, составляющего более 90% жителей этих административных единиц (территория Ахалкалакского района составляет 1,233 тыс. квадратных километров; Богдановского – 1,379 тысячи), объективно предполагал образование новой национальной автономии. В данном случае мы не обсуждаем вопрос традиционного преобладания армянского населения и в других районах нынешней Самцхе-Джавахети, особенно в важнейшем армянском просветительском центре – Ахалцихском районе.

Железное правило советской демократии

Грузия, таким образом, являлась единственной в Советском Союзе республикой, где две сотни тысяч компактно проживающих представителей нетитульной национальности не имели собственной автономии. Почему?

Этот вопрос существует объективно, независимо от желания кого бы то ни было его ставить. Именно поэтому он непременно должен получить свой ответ, особенно учитывая его важность в деле понимания нынешней ситуации и в Самцхе-Джавахетской губернии, и в регионе в целом.

Наличие уже четвертой автономии на территории Советской Грузии, разумеется, еще в большей степени подчеркнуло бы искусственность образования этой республики в обозначенных Сталиным административных границах, что никоим образом не могло соответствовать стремлениям идеологов советской национальной политики. Тем более что возможная «армянская автономия» географически должна была находиться непосредственно на границе с Армянской ССР: обстоятельство, которое также нужно было как-то обосновать и адаптировать к принципам ведения национальной политики СССР. Однако основная причина недопустимости образования «армянской автономии» на территории Грузии скрывалась не в этом. Она тесно связана с принципом советского метода разрешения вопроса «армянских земель» на Южном Кавказе.

Официальное наименование каждого из составляющих СССР автономных субъектов в обязательном порядке заключало в себе этноним; «железное правило советской демократии» имело непременное хождение по всей территории Союза, вне зависимости от иерархического статуса того или иного субъекта, будь то союзная республика, автономная республика, автономная область или автономный округ. Фактор наличия на советской административной карте Дагестанской АССР в РСФСР (образовалась 20 января 1921 года) и Горно-Бадахшанской АО в Таджикской ССР (образовалась 2 января 1925 года) не воспринимается как исключение, ибо оба этих субъекта не являлись и не являются моноэтническими образованиями. Они характеризуются крайне пестрым, наиболее пестрым в мире этническим составом, что делает невозможным выделение там одной отдельно взятой «титульной национальности». Именно поэтому ни Дагестан (где проживают аварцы, лакцы, лезгины, табасараны, рутульцы, кубачинцы, кумыки, даргинцы и еще более двух десятков национальностей), ни Горный Бадахшан (этническое многообразие которого составляют шугнанцы, рушанцы, бартангцы, ваханцы, язгулемцы, ягнобцы, ишкашимцы и другие) не могут считаться исключением из «железного правила». Не является исключением также и Горно-Алтайская АО в составе РСФСР, о которой, как правило, упоминается реже: она была сформирована 1 июня 1922 года и вплоть до 7 января 1947 года называлась Ойротской АО, в соответствии с этнонимом «ойрот» (или ойрат) – родственного калмыкам западномонгольского племени, населяющего предгорья Алтая. Переименование области произошло в силу того, что упомянутое племя было отнюдь не единственным алтайским этносом:

данный район также характеризовался весьма пестрым составом населения – в нем жили тубалары, челканцы, кумандинцы, телеуты, телесы, теленгиты, алтайкижи и другие. Считаем необходимым специально акцентировать внимание на этих общеизвестных фактах, так как «железное правило» действительно имело силу на всей территории СССР: наименования 15 союзных республик содержали в себе этноним; наименования всех автономных республик, областей и округов также подчеркивали их «национальную принадлежность».

Автономными субъектами РСФСР являлись республики (Башкирская, Бурятская, Дагестанская, Кабардино-Балкарская, Калмыцкая, Карельская, Коми, Марийская, Мордовская, Северо-Осетинская, Татарская, Тувинская, Удмуртская, Чечено-Ингушская, Чувашская, Якутская), области (Адыгейская, Горно-Алтайская, Еврейская, Карачаево-Черкесская, Хакасская), округа (Агинский Бурятский, Ордынский Бурятский, Коми-Пермяцкий, Корякский, Ненецкий, Ханты-Мансийский, Чукотский, Эвенкийский и Долгано-Ненецкий). Автономным субъектом Узбекистана являлась Каракалпакская АССР. В Грузии – уже упомянутые Абхазская АССР, Аджарская АССР и Юго-Осетинская АО. Единственной союзной республикой, на территории которой «железное правило» не действовало, был Азербайджан.

Закавказская аномалия в национальном вопросе

В первой половине 1920 года на территории Азербайджанской ССР были образованы две автономии – Нахичеванская АССР (в феврале 1924 года; площадь – 5,5 тыс. квадратных километров) и Нагорно-Карабахская АО (в июле 1923 года; площадь – 4,4 тыс. квадратных километров). Часть площади Восточной Армении с явной доминантой именно армянского этнического элемента была таким образом урезана в пользу Азербайджана, чем и обусловился факт официального отхода от обязательных во всех других случаях положений «железного правила советской демократии»: этнографическая карта мира не знает таких понятий, как «нахичеванец» или «карабахец». Искусственное замещение этнонимов топонимами стало вынужденным шагом идеологов советской национальной политики, так как в противном случае (в случае беспрекословного следования положениям «железного правила») непосредственно на границах Армянской ССР должны были бы возникнуть две армянские автономии, «Армянская АССР» и «Армянская автономная область» – обстоятельство, которое подчеркнуло бы факт урезывания армянских территорий и никак не вписывалось в контекст пропагандируемой советским руководством политики интернационализма. Появление на административной карте ЗСФСР, а позднее Советского Закавказья двух указанных автономий с соответствующими названиями стало, таким образом, единственным исключением из «железного правила» на всем пространстве СССР. Однако в случае с «армянским вопросом» имело место и другое исключение, о котором мы уже говорили выше: на территории Советской Грузии, непосредственно примыкающей к северо-западным границам Армянской ССР, на ограниченной площади с двухсоттысячным армянским населением, составляющем 90% от общего числа населения данных районов, так и не была образована национальная автономия. И опять вопреки уже другому положению «железного правила».

Причина очевидна: появление уже на северных границах Советской Армении третьей армянской автономии невозможно было «переварить» именно идеологически. Следование принципам ведения советской национальной политики в данном регионе обусловило бы совершенно парадоксальную и абсурдную картину: на небольшой площади в 45 тыс. квадратных километров (территория, сопоставимая с площадью Эстонии) разместились бы сразу четыре «армянских административных субъекта» – Армянская ССР; Армянская АССР и Армянская АО (в Азербайджанской ССР); Армянский автономный округ (в Грузии). Факт отсутствия у армянского населения Джавахка (Ахалкалакский и Богдановский районы) своей автономии следует воспринимать именно в этом главном аспекте.

В результате осуществленного в Закавказье «национального передела» на территории этого небольшого региона образовалось сразу пять автономий с общей площадью свыше 25 тыс. квадратных километров – показатель, сопоставимый с площадью Армянской ССР (29,74 тыс. квадратных километров). Таким образом, в течение 70 лет в данном регионе объективно существовали две советские мини-империи – Грузия и Азербайджан, нынешнее руководство которых до сих пор не желает осознавать эту очевидную истину и мириться с современными реалиями: и Грузия, и Азербайджан были приняты в ООН и стали полноправными субъектами международного права именно как империи, но это обстоятельство никак не убавило и не могло убавить региональной напряженности.

P.S. Свидетельством преобладания именно имперских подходов в официальной политике суверенных Грузии и Азербайджана являются нежелание Тбилиси придать автономный статус по крайней мере двум «армянским районам» Самцхе-Джавахетской губернии и отрицание со стороны Баку права автохтонного армянского большинства Нагорного Карабаха на самоопределение. Численность армян Джавахка в настоящее время уже составляет менее 100 тыс. человек, и этому населению грозит участь нахичеванских армян, которых практически не осталось на их исторической родине. Помимо этого власти Азербайджана продолжают игнорировать права других автохтонных народов, населяющих эту советскую империю. Более того, руководство Баку жестоко подавляет любое проявление национального самосознания представителей нетитульных этносов, что в условиях Азербайджана и логики становления этого искусственного образования равнозначно требованию по крайней мере национальной автономии. Примечателен в данном аспекте прецедент Талыш-Муганской республики: она была провозглашена в июне 1993 года именно в тот период, когда военно-стратегическое преимущество на Карабахском фронте перешло к армянским силам и Азербайджану реально угрожал распад. Трехмесячное существование этой республики (восстание талышей под руководством Али-Акрама Гумбатова было подавлено 23 августа в Ленкорани) явило собой вторую, однако неудачную попытку провозглашения на постсоветском пространстве новой республики не на автономном субстрате. Первый пример – Приднестровье.

P.P.S. Отметим, что наряду с Советской Грузией Азербайджанская ССР была второй союзной республикой, несколько десятков тысяч жителей которой – представителей одной отдельно взятой нетитульной национальности были лишены права иметь собственную автономию. По переписи населения 1926 года, численность компактно проживающих в Ленкоранском, Ярдымлинском, Астаринском, Масссалинском и Лерикском районах Азербайджанской ССР ираноязычных талышей составляла 77,3 тыс. человек. В 1939 году их стало 87,5 тысячи. Очевидно, что подавляющее большинство советских автономий создавалось на базе более низких демографических показателей. Как и в Грузии, ожидаемого образования автономии не произошло также и в Азербайджане. Более того, в переписи 1959 года численность талышей была определена всего в 100 человек, а в 1970 и 1979 годах талыши как народ уже не фиксировались. В настоящее время численность талышского населения в Азербайджане определяется в количестве от 250 тысяч до 1 миллиона и выше (по данным активистов талышского движения). Примечательность прецедента Талыш-Муганской республики также и в том, что ее провозглашение явилось свидетельством готовности населяющих Азербайджан народов встать на борьбу за самоопределение в любой удобный момент. Это касается и кубинских лезгин, и закатальских и белаканских аварцев, и илисуйских цахуров, и нухинских рутульцев, и других дагестанских (да и не только) народов. Однако это тема отдельного материала.

Резюме

Требование армянского населения Джавахка предоставить ему национальную автономию в составе Грузии базируется, таким образом, на мощном историческом субстрате и является следствием осуществленной в регионе в первой половине 1920-х годов специальной демографической политики. Естественность данного требования и есть залог его же высокого иммунитета в отношении всевозможных реформ в регионе. Важнейшая такая реформа – создание Самцхе-Джавахетской провинции – была осуществлена официальным Тбилиси в середине 1990-х и призвана была обеспечить необходимый демографический баланс в одной отдельно взятой административной единице. Еще до проведения данной реформы армянское население Джавахка неоднократно поднимало вопрос об автономии: в первой половине 1990-х уже лоскутная Грузия разрывалась по административным швам, причем армянские организации Джавахка полностью контролировали ситуацию в своем регионе. В этот период только вмешательство Еревана в сам процесс не позволило армянскому населению Джавахка добиться автономии. Однако искусственное слияние шести совершенно разных по географическим, историческим, а также этнокультурным особенностям районов – двух армянских (Ахалкалакский, Ниноцминдовский), трех смешанных (Ахалцихский, Аспиндзский и Адигенский) и одного грузинского (Боржомский) не нивелировало, а только усугубило противоречия.

Армянское население Самцхе-Джавахетской губернии продолжает требовать автономии. Закрывать глаза на этот факт недопустимо, равно как и нельзя объяснять существующую напряженность исключительно социально-экономическими и бытовыми составляющими. Именно так выходила из-под контроля ситуация в Нагорном Карабахе. Армянское население Самцхе-Джавахети требует гарантий собственной безопасности, культурно-образовательных свобод, приостановления процесса массовой картвелизации армянских архитектурных памятников, а также выступает против притока турков-месхетинцев, ибо именно таким образом армянский народ Южного Кавказа лишается единственного на сегодняшний день сухопутного выхода во внешний мир, пролегающего не по тюрконаселенной территории. Подобные гарантии армяне Джавахка связывают с предоставлением им автономии и возможностью иметь право голоса в процессе принятия федеральными властями соответствующих постановлений по губернии, в частности, перспективных коммуникационных проектов, против которых также выступает армянское население Джавахка.

Можно, конечно, оспаривать позиции джавахкских армян по отдельным пунктам, но для этого необходим серьезный диалог между Тбилиси и Ереваном. Такого диалога в настоящее время нет. Представители высшего руководства двух государств все еще предпочитают не затрагивать «больные темы» и склонны воспринимать факт частых обращений армянских организаций на предмет предоставления автономии Джавахку в качестве инициативы «отдельных горячих голов», не отражающих мнения населения. Опасность ситуации в том, что в условиях отсутствия адекватной реакции на объективно наличествующую в регионе напряженность, равно как и попыток по ее переводу в русло конструктивного и контролируемого диалога, эта напряженность может быть использована и третьими странами, ибо «свято место (особенно в политике) пусто не бывает», тем более в таком ключевом регионе Южного Кавказа, каким, несомненно, является Самцхе-Джавахети.

Сергей Минасян
Почему армяне Самцхе-Джавахети требуют у властей Грузии автономии?

В АДМИНИСТРАТИВНОМ ЦЕНТРЕ Джавахети городе Ахалкалаки 23–24 сентября 2005 года состоялась Третья конференция общественно-политической инициативы «Интеграция, но не ассимиляция» на тему: «Статус Джавахка в государственной структуре Грузии». В рамках данной инициативы Совета общественно-политических организаций Самцхе-Джавахети ранее были проведены две аналогичные конференции: по социально-экономической ситуации в регионе (11 декабря 2004 года) и по вопросам культуры и образования (2 апреля 2005 года). По итогам конференции было принято обращение к властям Грузии, в котором содержался призыв предоставить региону Самцхе-Джавахети в его нынешних административных границах и прилегающим населенным пунктам соседнего региона Квемо-Картли, заселенным преимущественно армянами, статус одного из автономных федеральных субъектов Грузии с наделением широкими полномочиями по самоуправлению, включая право на избрание населением всех органов местного самоуправления, а также придание армянскому статуса второго официального языка в регионе.

Попытки центральных грузинских властей игнорировать решения двух предыдущих конференций Совета общественно-политических организаций Самцхе-Джавахети явились одной из причин того, что на конференции 23–24 сентября ее организаторы были вынуждены более предметно выдвинуть свои требования официальному Тбилиси уже по политическим вопросам. Причем, как и все предшествующие инициативы совета в социально-экономической и культурно-образовательных сферах, нынешний призыв к властям Грузии полностью соответствует действующему грузинскому законодательству, основополагающим демократическим принципам, а также правам и свободам национальных меньшинств согласно существующим международным и европейским стандартам. Наряду с этим основными поводами для столь радикальных шагов общественности Джавахка явились также сложившаяся за последние годы в регионе тяжелая экономическая и политическая ситуация, не вполне искренние и поверхностные шаги грузинского руководства по ее улучшению, а также по проведению соответствующих политических реформ и реализации программ по экономической реабилитации края. Вместе с тем в период после «розовой революции» 2003 года и прихода к власти нового правительства во главе с Михаилом Саакашвили в Джавахети участились также инциденты и факты дискриминации армян по национальному признаку со стороны представителей властных структур Грузии. Кстати, во многом аналогичная ситуация складывается и в населенных преимущественно азербайджанцами восточных регионах Грузии, особенно в Квемо-Картли.

Лакмусовой бумажкой, символизирующей нежелание грузинских властей учитывать в своей политике мнение и права национальных меньшинств, стал недавний проект нового закона о местном самоуправлении, который предполагает еще большую централизацию и лишение регионов минимального уровня самоуправления. Вместе с тем власти Грузии отказываются принимать большинство рекомендаций Венецианской комиссии и экспертов ряда других европейских и международных организаций, которые в своих отчетах четко указывают на необходимость соблюдения страной взятых на себя обязательств в сфере децентрализации власти, реального местного самоуправления, защиты прав и свобод национальных меньшинств. Причем это проявляется не только по отношению к регионам с преобладающим армянским или азербайджанским населением – вспомним хотя бы действия официального Тбилиси по понижению до чисто фиктивного статуса автономии Аджарской республики после изгнания оттуда Аслана Абашидзе.

С надеждой на помощь европейского сообщества осенью прошлого года Совет общественно-политических организаций Самцхе-Джавахети обратился в Мониторинговую комиссию ПАСЕ относительно несоблюдения Грузией многих обязательств (в частности, ратификации Рамочной конвенции Совета Европы по защите национальных меньшинств 1995 года), взятых ею при вступлении в эту организацию. Хотя нератификация конвенции не освобождает грузинские власти от обязательств по соблюдению основополагающих европейских прав и свобод в сфере защиты национальных меньшинств, тем не менее это отрицательно сказывается на адекватном восприятии политики официальных властей Тбилиси. Кстати, именно этим и объясняется то, что европейские партнеры Грузии, четко осознавая все отрицательные последствия нарушения прав национальных меньшинств для нормального развития и стабильности в этой стране, включили ратификацию Рамочной конвенции как необходимое условие реализации Программы индивидуального партнерства (IPAP) Грузии с НАТО.

В конце прошлого года известный политолог, ныне руководитель грузинского филиала «Института гражданского общества – Фонда Сороса» Давид Дарчиашвили, на мой вопрос, почему до сих пор грузинский парламент не ратифицировал указанную Рамочную конвенцию и другие релевантные европейские документы по защите национальных меньшинств и местному самоуправлению, ответил, что этого не позволяет сделать занятость грузинских парламентариев – «руки не доходят». Хотя, честно говоря, возникает справедливый вопрос: что может быть главнее для парламента Грузии на фоне провозглашенного руководством страны курса на максимальную европейскую и евроатлантическую интеграцию, чем принятие основополагающих европейских документов по фундаментальным правам и свободам человека? Ведь их успешная реализация максимально эффективно скажется на повышении международного авторитета и престижа Грузии не только в глазах ее европейских партнеров, но и положительно отразится на взаимоотношениях со своими «мятежными автономиями» – Абхазией и Южной Осетией. Но в реальности, к сожалению, грузинская национальная политическая элита и экспертно-аналитическое сообщество не могут пока еще пойти на такой шаг – сказывается этнонациональная травма постсоветской Грузии первой половины 1990-х годов. После потери в результате кровавых конфликтов двух своих бывших автономий грузинское общество пока еще не может пойти на смягчение своей политики к оставшимся в стране регионам с компактно проживающими национальными меньшинствами – Самцхе-Джавахети и Квемо-Картли.

Именно поэтому, несмотря на многочисленные формальные и декларативные заявления официального Тбилиси, после очередной смены власти в стране в 2003 году все ожидания армянского населения Джавахети по улучшению социально-экономической и политической ситуации в регионе так и остались нереализованными, а методы нового грузинского правительства – практически неизменными и удивительно напоминающими политику периода Эдуарда Шеварднадзе. К этому надо добавить и серьезные опасения местного армянского населения относительно своей физической безопасности и в связи с отсутствием альтернативных механизмов по ее обеспечению после окончательного вывода 62-й российской военной базы из Ахалкалаки. Вывод базы планируется примерно на конец 2007 года. Это событие особенно негативно воспринимается местными армянами по двум причинам: во-первых, значительная часть населения региона экономически тесно связана с российской базой, а во-вторых, на социально-бытовом уровне она традиционно воспринималась поколениями джавахкцев как непременный и необходимый атрибут их жизни.

Эйфория «розовой революции» и бескровное восстановление контроля центральных властей над Аджарией породили у определенной части правящей элиты Грузии иллюзию возможности осуществления жесткой и форсированной политики «интеграции меньшинств в грузинское общество» и централизации властных рычагов в регионе Самцхе-Джавахети. Однако в реальности это лишь привело к тому, что после нескольких инспирированных властями конфликтов у местного населения укрепилось убеждение, что истинной целью грузинской политической элиты является не решение накопившихся проблем Джавахка и эволюционное вовлечение армянского меньшинства в общегрузинскую экономическую и общественно-политическую жизнь, а полное вытеснение или ассимиляция негрузинского этнического элемента. Лишним подтверждением этого факта могут стать и первые появившиеся негативные отклики значительной части грузинских журналистов и экспертов на решения Третьей конференции общественно-политической инициативы «Интеграция, но не ассимиляция» в Самцхе-Джавахети. Конечно, отчасти можно понять, что это вызвано сохраняющимися в грузинском обществе болезненными ассоциациями и аналогиями с Абхазией и Южной Осетией. Однако называть инициативу граждан собственной страны, которые обращаются к властям Грузии с просьбами и предложениями по реализации своих естественных конституционных прав, «сепаратистскими действиями» – это значит заранее отказываться понять проблемы своих соотечественников и не искать путей их преодоления. Как отмечают общественно-политические организации Джавахетии в своем обращении к правительству Грузии, «несбалансированный подход к национальным меньшинствам (а тем более к считающимся коренными и компактно проживающими на определенной территории) в государственной структуре Грузии может нанести ущерб международному имиджу Грузии и развитию демократии в стране... нанести удар по интеграции в общество национальных меньшинств... вызвать новую и нежелательную напряженность».

Таким образом, грузинская общественность и политическая элита должны попытаться честно ответить на вопрос – готовы ли они, в том числе даже учитывая недалекий исторический опыт взаимоотношений с Южной Осетией и Абхазией, попытаться либерализовать свой подход к имеющимся национальным меньшинствам страны, компактно проживающим в отдельных регионах и составляющим там абсолютное большинство населения. Как заявляют представители Совета армянских общественно-политических организаций Самцхе-Джавахети, в случае отсутствия положительной реакции со стороны властей Грузии они будут вынуждены пойти на дальнейшие цивилизованные и предусмотренные законодательством и международными законами меры, в том числе по проведению референдума относительно автономии региона и федерализации Грузии. Только в этом случае у армян – одного из государствообразующих этносов Грузии, традиционно игравшего важную роль в ее истории, – будут естественные стимулы к реальной интеграции в общественно-политическую и культурную общность этой страны. Тогда эти действия смогут найти поддержку также и у политических сил и структур Армении.

Сентябрь 2005 года