Текст книги "Восстание меньшинств"

Автор книги: Сергей Минасян

Соавторы: Александр Един,Святослав Григ,Даниил Коптев,Гргорий Маракуца,Алексей Добычин,Николай Бабилунга,Валерий Турсунов,Виген Акопян,Дмитрий Сидор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Как ни относиться к американским планам реорганизации Ближнего Востока – факт состоит в том, что регион объективно нуждается в коренных преобразованиях, благодаря которым, в частности, в нем могла бы установиться реальная стабильность, хотя бы относительная. Вопрос, следовательно, стоит о роли и месте России в этих процессах и о тех выгодах, которые она способна получить от участия в них. Поддержка хотя бы самых основных общедемократических прав курдов в этом отношении явилась бы хорошим заделом на будущее. И в первую очередь следует отказаться от внушаемого мистического ужаса перед курдским вопросом. Курдский вопрос – действительно мина под всем регионом; но мину следует разрядить, иначе она рано или поздно взорвется. Очевидно, что разрядить мину невозможно, не удовлетворив по крайней мере основных первоочередных требований курдов. Все это, безусловно, связано с определенными политическими изменениями – но тем более необходимо, чтобы эти изменения происходили по возможности мирно и предсказуемо, под международным контролем.

Следует также отметить, что курдское национальное самосознание в настоящее время претерпело качественное изменение, преодолев некую критическую точку. Вообще, если бросить общий взгляд на развитие курдского национализма, то можно отметить следующие этапы и тенденции.

В начале ХХ века это были сепаратистские выступления отдельных племен, во многом еще вполне средневековые по своему характеру. В середине ХХ века курды уже создали национально-освободительное движение в собственном смысле слова, имевшее идеологию, программу, поднимавшее локальные восстания и производившее попытки создания собственной государственности. В конце ХХ века курды смогли создать собственные государственные структуры в Ираке и приобрести таким образом опыт реальной государственности. В настоящий момент, когда эти структуры упрочились и были легализованы, а курдское сообщество оказалось тесно связанным между собой благодаря новейшим информационным и коммуникационным системам (Интернет, спутниковая телевизионная и телефонная связь), курды окончательно осознали себя единой нацией и как бы гражданами незримо существующего 40-миллионного государства. События в Сирии в марте 2004 года являются тому ярким доказательством. При этом каждый новый успех национального дела вызывает живейший отклик во всей курдской среде; таким образом, процессы идут по принципу цепной реакции, развиваясь и ширясь. В такой ситуации мечтать о сохранении status quo по крайней мере наивно.

Быть может, более продуктивным был бы обратный подход: гипотетически представить себе, что события пошли по крайнему сценарию (то есть что у границ России возник пресловутый «Большой Курдистан») и продумать, какие выгоды могла бы получить Россия в случае подобного развития событий.

Как известно, курдский национализм носит безусловно светский, почти атеистический характер; таким образом гипотетический «Большой Курдистан» окажется барьером на пути двух идеологий разом, опасных для целостности и будущего России: пантюркизма и исламизма. Улучшит или ухудшит его возникновение военно-стратегическое положение России? На этот вопрос нельзя ответить однозначно. В настоящее время иракский и турецкий Курдистан (но не иранский и не сирийский) являются фактически плацдармами для НАТО и США. В обозримом будущем эта ситуация сохранится в любом случае. Однако Россия может получить некие дивиденды за поддержку курдов в момент, когда им такая поддержка окажется особенно необходима. Причем при известном развитии событий такую «плату» можно будет потребовать не только с самих курдов, но и с США. Дело в том, что в условиях подъема курдского движения в Турции американцы вполне могут решить, что для удержания контроля над турецким Курдистаном его следует отделить от Турции. В любом случае, если бы удалось мирным и бескровным путем создать «Большой Курдистан» – это можно было бы счесть исторической удачей, так как ликвидировало бы один из самых болезненных и взрывоопасных вопросов. Разумеется, в реальности разрешение курдского вопроса возможно вовсе не обязательно таким «традиционным» способом, как создание суверенного национального государства. Возможны и другие, так сказать, компромиссные формулы. Однако совершенно несомненно, что тем или иным путем, в той или иной форме, 40 миллионов курдов добьются своего национального самоопределения. Важно, чтобы Россия не пропустила этот процесс. В настоящий момент «курдский фактор» работает исключительно на США; следует заставить его работать также и на Россию.

Выводы и рекомендации

Итак, мы предлагаем изначально исходить из того постулата, что идея поддержания status quo как знамя и принцип всей ближневосточной политики контрпродуктивна; что изменения на Ближнем Востоке назрели объективно и в настоящее время будут происходить во все более ускоряющемся темпе; что для того, чтобы не оказаться на обочине этих изменений, России следует обратить серьезнейшее внимание на курдский фактор и воспринимать его уже не как досадную помеху и предмет для манипуляций, а как важнейший, может быть даже ключевой, компонент происходящих изменений. Для этого в первую очередь следует восстановить авторитет и престиж России среди курдов, сильно подорванный в результате близорукой политики последних десятилетий, и прежде всего наладить теснейшие отношения с иракским Курдистаном:

• признать (не обязательно публично) ошибки, допущенные в отношении иракских курдов (поддержка Саддама, протесты против зоны безопасности и так далее);

• официально признать справедливость национальных требовании курдов;

• открыть российское консульство в Эрбиле;

• поддерживать права курдов в ООН и других международных организациях;

• развивать сотрудничество между иракским Курдистаном и отдельными субъектами Федерации России (напр. Москвой, Татарстаном, Башкортостаном и так далее);

• развивать межпартийные связи между российскими и курдскими политическими организациями;

• создать в Думе группу друзей курдского народа;

• создать в МИДе группу по курдскому вопросу для мониторинга и анализа информации;

• усилить курдоведение (финансирование курдоведческих структур, подготовку новых кадров);

• развивать студенческий, научный и культурный обмен;

• активней подключать российских курдов к работе по укреплению и расширению связей с курдами на Ближнем Востоке.

Апрель 2005 года

Мамед Аракелов
Дежавю: третья попытка Закавказской федерации

ИДЕЯ ОБЪЕДИНЕНИЯ трех закавказских республик – Азербайджана, Армении и Грузии в единое конфедеративное или федеративное государство, то есть создания некой наднациональной структуры как одного из способов разрешения региональных конфликтов в Закавказье, витает в воздухе уже давно и имеет как своих сторонников, так и противников. И хотя о проработке этой идеи никаких официальных сообщений нет, тем не менее некоторые события позволяют считать, что определенные работы в этом направлении ведутся. Наиболее отчетливо подобный вариант урегулирования конфликтов просматривается в инициативе неправительственной британской организации LINKS по созданию Южнокавказской парламентской инициативы, основной задачей которой сегодня является широкое обсуждение вопросов интеграции стран Южного Кавказа в структуры Европы. Вместе с тем LINKS этим не ограничивается и активно лоббирует дальнейшее преобразование этой инициативы в Южнокавказскую парламентскую ассамблею. Нельзя не обратить внимания и на заявления о «едином Южном Кавказе», делавшиеся время от времени руководителями Грузии (как бывшего, Эдуарда Шеварднадзе, так и нынешнего, Михаила Саакашвили), со всей очевидностью стремящихся взять на себя функцию локомотива, а следовательно и лидера интеграционных и демократических процессов в Закавказье. Какими функциями будет наделена парламентская ассамблея в случае ее образования, могут ли за этим последовать более глубинные интеграционные процессы, какие есть для этого предпосылки и к чему они могут привести? Чтобы ответить на эти вопросы, имеет смысл рассмотреть две предыдущие, неудачные попытки создания единого закавказского государственного образования.

Попытка первая

После победы Февральской революции 1917 года в России наместничество на Кавказе прекратило свое существование. Российское Временное правительство передало управление Закавказьем краевому органу власти – Особому закавказскому комитету, который был сформирован по национальному и партийному принципам. Председателем был назначен представитель российской Конституционно-демократической партии (кадетов) Харламов. Свою практическую деятельность в Тифлисе Особый закавказский комитет начал 9 марта 1917 года, а 28 ноября этого же года был преобразован в Закавказский комиссариат, председателем которого стал Евгений Гегечкори. Созданием Закавказского комиссариата Закавказье официально отмежевалось от Советской России, и министерство финансов комиссариата принимает решение печатать новые денежные купюры, боны, которые вошли в оборот с февраля 1918 года. Надписи на бонах делались на русском, армянском, грузинском и азербайджанском языках, а на лицевой стороне банкнот были размещены подписи председателя Закавказского комиссариата Евгения Гегечкори и комиссара финансов Хорена Карчикяна. 12 января 1918 года Закавказский комиссариат, обсудив вопрос о политическом положении Закавказья, принял решение о созыве Закавказского сейма, который выполнял бы функции законодательного органа – парламента. 23 февраля 1918 года был созван Закавказский сейм, в состав которого вошли депутаты, избранные от Закавказья во Всероссийское учредительное собрание. Из 125 депутатов сейма, приступившего к работе 10 февраля 1918 года, 32 были социал-демократами – меньшевиками, 30 – мусаватистами и 27 – дашнаками, остальные – членами других партий и беспартийными. 22 апреля 1918 года сейм провозгласил Закавказскую Демократическую Федеративную Республику. Председателем сейма был избран Николоз Чхеидзе, а председателем правительства независимой республики и министром иностранных дел был назначен Акакий Чхенкели. Флагом федерации некоторые историки считают желто-черно-красный горизонтальный триколор, но сколь-нибудь серьезных доказательств этому не существует.

В апреле 1918 года Турция начала военные действия против федерации. Военно-политическая обстановка накалилась до предела, и 11 мая 1918 года в Батуми возобновились мирные переговоры между Закавказьем и Турцией. Закавказскую делегацию возглавлял Акакий Чхенкели, а миссию посредника выполняла делегация Германии во главе с генералом Отто Фон Лоссовым. В ходе конференции выявилась бесперспективность существования закавказского союзного государства, поскольку грузины, азербайджанцы и армяне придерживались различных политических ориентаций: грузины избрали прогерманскую ориентацию, армяне – проанглийскую, а азербайджанцы – протурецкую. Переговоры в Батуми между Турцией и Закавказьем теряли смысл, и Германия предложила Грузии защиту при условии распада Закавказской Федеративной Республики и обращения Грузии за помощью к Германии. Лишь в этом случае Германия брала на себя защиту Грузии от турецкой агрессии. 26 мая 1918 года Закавказский сейм констатировал прекращение существования Закавказской Демократической Федеративной Республики, и Азербайджан, Армения и Грузия объявили себя независимыми.

Такова хроника возникновения и распада первого единого независимого закавказского государства. Что стало причиной образования Закавказской Демократической Федеративной Республики? Во всяком случае, не интеграционные процессы в Закавказье. Ее возникновение в первую очередь было обусловлено ослаблением России, вызванным февральской революцией 1917 года, а также необходимостью выживания в ходе турецкой агрессии. Смена формы правления Закавказьем с наместничества, имевшего форму строгой вертикали власти, на более демократический Особый закавказский комитет привела к развитию центробежного национал– и социал-демократического движения в регионе, хотя справедливости ради надо отметить, что ни этот комитет, ни в дальнейшем Закавказский комиссариат не ставили перед собой цели отторжения от России. В первой декларации комиссариата подчеркивалось, что «власть эта сконструирована временно, лишь до созыва Всероссийского учредительного собрания».

Лидер грузинских меньшевиков Ной Жордания вспоминал: «Мы еще надеялись, что в России смогут положить конец большевизму, сумеют создать нормальное правительство». Решение о разрыве связей с Советской Россией пришло позже, после разгона большевиками Учредительного собрания России в ночь на 6 января 1918 года, когда стало ясно, что большевики власть не отдадут. Последним же аккордом к созданию независимой Закавказской республики стало подписание Брест-Литовского мира, согласно которому Советская Россия отказывалась от значительных территорий. В частности, на Кавказе к Турции отходили Карс, Ардаган и Батум.

В свою очередь молниеносный распад едва зародившейся федерации показал, что между армянскими, грузинскими и азербайджанскими представительствами стояли непреодолимые препятствия на пути к взаимопониманию. А образование независимых Азербайджана, Армении и Грузии к этническим, религиозным и политическим разногласиям добавило еще и взаимные территориальные претензии: практически сразу после провозглашения независимости, в том же 1918 году, вспыхнули армяно-грузинский, грузино-азербайджанский и армяно-азербайджанские конфликты, которые с различной интенсивностью длились вплоть до советизации всех трех республик. После ухода турок из ряда захваченных ими территорий в Закавказье, в том числе из областей Лори и Ахалкалак, в конце 1918 года возник локальный грузино-армянский конфликт, который, однако, был быстро прекращен. 9–17 января 1919 года в Тифлисе по инициативе английского командования была проведена грузино-армянская конференция, в результате которой в армянском Лорийском регионе была образована так называемая нейтральная зона под властью английского генерал-губернатора. Относительно же армянонаселенной области Ахалкалак было принято решение временно оставить ее под властью грузинской стороны. Одновременно началось наступление грузинских войск на Абхазию. В грузино-азербайджанском конфликте Тифлис претендовал на Закатальский район Азербайджана, населенный грузинами-ингилойцами, а Баку – на Марнеульский и Гардабанский районы Грузии, являвшиеся регионом компактного проживания азербайджанцев. Начавшийся конфликт вскоре перерос в интенсивные боевые действия, которые были приостановлены советизацией двух республик, не решившей, однако, сути конфликта.

А армяно-азербайджанский конфликт на почве Нагорного Карабаха и Зангезура вылился в полномасштабную и кровопролитную войну.

Вывод первый

К моменту провозглашения своей независимости Азербайджан, Армения и Грузия пришли без ясных и взаимопризнанных государственных границ. Самостоятельных государственных образований в Закавказье не было с незапамятных времен: с VII по XV век территория подвергалась нашествиям арабов, византийцев, турок-сельджуков, монголо-татар, с XVI по XVIII век Закавказье было предметом раздора между Турцией и Персией, время от времени в большом количестве возникали различные мелкие княжества и ханства, а в XIX веке вся территория современного Закавказья была включена в состав Российской империи. В результате бесконечных войн жителям азербайджанских, армянских и грузинских городов и сел приходилось кочевать с места на место, что в итоге образовало национальную чересполосицу и диаметрально противоположное понимание автохтонности того или иного народа на территории конкретных районов. В такой ситуации, в момент провозглашения независимости между новообразованными республиками не могло не возникнуть разногласий в вопросе определения границ, что, в свою очередь помноженное на многовековые локальные межэтнические конфликты и религиозное различие, привело к серьезным вооруженным столкновениям, в немалой степени провоцируемым извне.

Таким образом, проходившая под лозунгом «права первородства» борьба за спорные территории по существу была ничем иным, как банальным перетягиванием одеяла новообразованных республик. И кровопролитие было прекращено лишь тогда, когда Закавказье было советизировано – когда молодые республики заполучили нового общего патрона в лице большевиков, а вопрос определения собственных границ вышел из сферы их компетенции и в какой-то мере потерял свою остроту.

Попытка вторая

В 1920–1921 годах не прекращались всякого рода провокации Закавказья со стороны Ирана и особенно Турции. Последняя вела, по существу, военные действия против cоветских республик, и очень важно было сплотить закавказские государства как на военном, так и на дипломатическом фронтах. В этом отношении серьезное место занимали разнообразные переговоры Закавказских республик, завершившиеся Карсским договором с Турцией, который подтвердил суверенитет cоветских Азербайджана, Армении и Грузии над их территориями. В определении границ названных республик возникли две проблемы: с одной стороны, Турция старалась тем или иным способом взять некоторые земли под свой контроль (часть Армении, включая Нахичевань, Аджарию), с другой стороны, возникла проблема ряда республик (Абхазия, Аджария), которые хотели получить статус независимых, а не автономных. Карсский договор закрепил Нахичевань за Азербайджаном, но обязал его предоставить области определенную автономию. Суверенитет над Батумом и его округом был закреплен за Грузией. В ходе работы Карсской конференции родилась и идея объединения Закавказских республик в федерацию. Вскоре после этого о ней шел разговор и на заседании Кавказского бюро РКП(б). В ноябре 1921 года идея Закавказской федерации уже широко и бурно обсуждалась в партийных организациях Закавказья, а затем решение этого вопроса было передано в центральные партийные органы, в Москву. Все это происходило очень и очень негладко, поскольку в Грузии создалась оппозиция, направленная против объединения республик, но в итоге идея была в принципе одобрена.

В результате подготовительной работы 12 марта 1922 года полномочная конференция Центральных исполнительных комитетов Закавказских республик приняла Союзный договор об образовании Федеративного союза социалистических советских республик Закавказья. По существу, впервые в истории Закавказья создавалось классическое федеративное объединение: три государства соединялись в нечто новое. Органы Закфедерации помещались над органами всех трех республик, входивших в объединение на равных правах. По существу же Закавказский федеративный союз был не федерацией, а конфедерацией, поскольку конструкция государственных органов была еще довольно слабой и несовершенной. Такой неопределенный характер Закфедерации сохранялся до середины декабря 1922 года, когда она была преобразована в безусловно федеративное государство – Закавказскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику, ставшую членом-учредителем СССР, равноправным с ранее возникшими республиками – РСФСР, Украинской ССР и Белорусской ССР. 30 декабря 1922 года на съезде Советов, где были представлены делегации РСФСР, Украины, Белоруссии и ЗСФСР, было провозглашено образование СССР. Союз строился на модели, выработанной в Закавказье. Это сохранялось вплоть до 1936 года, когда ЗСФСР была распущена и вторая Конституция Союза ССР решила проблему по-другому, наделив Азербайджан, Армению и Грузию суверенными правами.

Вывод второй

Таким образом, провозглашение Советской власти, осуществление большевиками единого руководства закавказскими организациями привело к созданию второго после Закавказской Демократической Федеративной Республики единого государственного образования в Закавказье и первому после 1918 года шагу в направлении консолидации отведавших независимости Азербайджана, Армении и Грузии. Конечно, можно было включить уже советизированные Закавказские республики в состав СССР и по отдельности, однако слишком живы были еще в народах воспоминания о недавних кровопролитных войнах, и фактическое утверждение республик в каких бы то ни было границах могло в тот момент привести к непредсказуемым последствиям. Объединение же их в единое федеративное государство с дальнейшим вхождением в СССР, с одной стороны, давало большевикам возможность централизованного управления всем Закавказьем, а с другой – снижало значимость предмета конфликта – оспариваемых пограничных «исторических территорий». С другой стороны, этот процесс требовал адекватной тонкой и мудрой политики центрального союзного руководства, соответствующей национальному возрождению. В ином случае загоняемые до поры до времени внутрь национальные чувства и их игнорирование таили в себе потенциальную опасность взрыва национализма при неблагоприятном раскладе событий. К сожалению, в дальнейшем руководство СССР мало задумывалось об этом, щедрой рукой нарезая территории отдельным государственным образованиям, даже если коренные жители и не составляли на них большинства населения, или легко передавая их «из рук в руки», от одной республики к другой, создавая таким образом еще один потенциальный источник напряженности.

История повторяется

Нельзя сказать, что межнациональные отношения в Закавказье в годы Советской власти были безоблачными. В частности, определенная напряженность между грузинами и абхазами, между армянами и азербайджанцами, вызванная как самим административным подчинением, так и неумелой политикой в отношении нацменьшинств руководителей микроимперий – Грузии и Азербайджана, – имела место всегда и время от времени выливалась в акции протеста различной интенсивности. Однако своего апогея все это достигло лишь после 68 лет их более или менее мирного сосуществования, когда централизованное управление новой «российской империей», каковой по существу являлся Союз Советских Социалистических Республик, ослабло в очередной раз. Можно по-разному относиться к проводимой в СССР национальной политике, но верно одно – в условиях сильной централизованной власти межнациональные распри не могли достичь такого разгула страстей, какой произошел в конце 1980-х и не утихает по сей день.

В конце 1987 года на волне объявленной перестройки и демократизации страны началась борьба карабахских армян за воссоединение Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР с Армянской ССР. 13 февраля 1988 года состоялся первый многотысячный митинг в центре Нагорного Карабаха городе Степанакерте. 20 февраля 1988 года на сессии Нагорно-Карабахского областного Совета народных депутатов было принято решение о ходатайстве перед Верховными Советами СССР, Азербайджанской ССР и Армянской ССР о передаче этого образования из состава Азербайджана в состав Армении. Этому предшествовали аналогичные решения районных Советов. 22 февраля из приграничного с Нагорным Карабахом азербайджанонаселенного Агдамского района на Степанакерт двинулась многотысячная толпа «для наведения порядка». Кровопролитие удалось предотвратить с большим трудом.

В Армении поднялась волна массовых выступлений – 26 февраля в Ереване состоялся миллионный митинг в поддержку требования о воссоединении Нагорного Карабаха с Армянской ССР. В феврале 1988 года был образован оргкомитет, который руководил митингами и демонстрациями. Сразу вслед за этим, 27–29 февраля 1988 года, в городе Сумгаите начались массовые погромы и убийства армян. Состоявшийся 27 февраля в Сумгаите митинг закончился тем, что первый секретарь сумгаитского горкома коммунистической партии Муслимзаде, взяв в руки государственный флаг Азербайджана, повел за собой огромную толпу. В течение трех дней резни и погромов десятки армян были убиты, сотни ранены, огромное количество подверглось насилию, пыткам и издевательствам, 18 тыс. человек стали беженцами... 15 июня 1988 года Верховный Совет Армянской ССР дал согласие на вхождение Нагорного Карабаха в состав Армянской ССР на основе статьи 70 Конституции СССР. К тому времени уже несколько месяцев в Карабахе по сути действовало прямое правление Москвы, так как 24 марта ЦК КПСС назначило полномочным представителем центрального руководства в автономии Аркадия Вольского. 21 сентября Президиум Верховного Совета СССР объявил о введении режима чрезвычайного положения в Нагорно-Карабахской автономной области.

Период времени до 1991 года можно охарактеризовать как период ведения бесплодных переговоров (как с участием Москвы и Еревана, так и двусторонних – между руководствами Нагорного Карабаха и Азербайджана), принятия Москвой и Баку неосуществляемых решений, возникновения целой армии беженцев как с одной, так и с другой стороны, локальных вооруженных столкновений между армянами и азербайджанцами как в самом Нагорном Карабахе, так и на армяно-азербайджанской границе. 2 сентября 1991 года в Степанакерте состоялась совместная сессия Нагорно-Карабахского областного и Шаумянского районного Советов, которая приняла Декларацию о провозглашении Нагорно-Карабахской Республики в границах автономной области и Шаумянского района. Председателем исполкома республики был избран Леонард Петросян. В ответ на это азербайджанская сторона впервые подвергла Степанакерт обстрелу из ракетных установок типа «Алазань». 23 сентября в Железноводске (Россия) по инициативе Бориса Ельцина и Нурсултана Назарбаева прошли переговоры между делегациями Армении, Азербайджана и Нагорного Карабаха по вопросу урегулирования карабахского конфликта. Было принято совместное коммюнике, однако уже 25 сентября был осуществлен первый артиллерийский обстрел Степанакерта из близлежащих азербайджанских населенных пунктов, ставший фактическим началом армяно-азербайджанской полномасштабной войны. 5 мая 1994 года при посредничестве России, Киргизии и Межпарламентской Ассамблеи СНГ в столице Киргизии Бишкеке Азербайджан, Нагорный Карабах и Армения подписали протокол, вошедший в историю урегулирования карабахского конфликта как Бишкекский, на основании которого была достигнута договоренность о прекращении огня. С 9 по11 мая проходило оформление российским посредником договоренности о повсеместном прекращении огня. Документ был подписан главами оборонных ведомств Азербайджана, Армении и Нагорного Карабаха. Соглашение вступило в силу 12 мая 1994 года и действует по сегодняшний день.

В тот же период времени в фазу войны вошли и грузино-абхазский и грузино-югоосетинский конфликты. Южная Осетия и раньше лелеяла мысль о выходе из Грузинской ССР и об объединении с Северной Осетией в рамках РСФСР, а на волне перестройки начала открыто требовать этого. 20 сентября 1990 года власти автономии во главе с Торезом Кулумбеговым заявили о провозглашении Республики Южная Осетия в составе Грузии. В ответ президент Грузии Звиад Гамсахурдиа заявил о ликвидации автономии и образовании на ее территории особой области Шида Картли. 8 января 1991 года министр внутренних дел Грузинской ССР Давид Хабулиани заявил, что осетинское население должно покинуть пределы Грузии. На следующий день, выступая на чрезвычайной сессии Верховного Совета Грузии, Гамсахурдиа призвал защитить грузинскую землю от «агрессора – осетин и русских». 14 января грузинской милицией в Цхинвали были завезены гранатометы и огнеметы, неделю спустя в город вошла большая группа грузинских вооруженных боевиков «Мхедриони», чуть позже очаг напряженности переместился из Цхинвали в осетинские села, откуда началось массовое изгнание осетин. В результате боевых действий было убито более 2 тыс. человек. 29 мая 1992 года был принят Акт о государственной независимости Республики Южная Осетия. При посредничестве Президента РФ Бориса Ельцина в июле 1992 года было объявлено о прекращении огня, за соблюдением этого следят Смешанные силы по поддержанию мира, состоящие из российских, грузинских и южноосетинских воинских подразделений. Часть жителей вернулась в свои дома, но, по некоторым оценкам, около 50 тыс. человек все еще остаются беженцами.

В период войны, 19 января 1992 года, в Южной Осетии был проведен референдум по вопросам провозглашения независимости и присоединения к России. Подавляющее большинство жителей высказались за, и 29 мая 1992 года парламент республики опубликовал акт о государственной независимости. Война закончилась в июле 1992-го. Согласно Дагомысскому соглашению, в республике были размещены трехсторонние (российские, грузинские и южноосетинские) силы по поддержанию мира, основу которых составил российский батальон. Сейчас 98% из 70 тыс. осетинского населения имеют российские паспорта, еще тысяча человек из 20-тысячного грузинского населения Осетии подали документы на их получение.

В Абхазии причиной конфликта являлись прежде всего противоречия в отношении статуса республики в рамках Грузии. Абхазия была автономной республикой в составе Грузинской ССР, но когда Грузия добилась независимости и к власти пришел радикальный националистический режим Звиада Гамсахурдиа, Абхазия начала жаловаться на то, что Тбилиси посягает на ее автономию, и требовала равного с Грузией статуса в рамках свободной конфедерации. Грузинская сторона отвергла эти требования, опасаясь, что они будут лишь первым шагом к независимости, отсоединению Абхазии, и в августе 1992 года грузинские войска и военизированные формирования вошли в республику. Абхазы при содействии национальных движений Северного Кавказа оказали ожесточенное сопротивление. К концу 1993 года большая часть грузинского населения Абхазии была вынуждена бежать. По некоторым данным, число беженцев превышает 200 тыс. человек. Российские войска под эгидой Миротворческих сил СНГ, образованных в начале 1994 года, патрулируют линию прекращения огня. ООН активно поддерживала мирные переговоры, назначив в мае 1993 года специального посланника по этому конфликту, а Миссия ООН по наблюдению в Грузии осуществляет мониторинг приграничной зоны.

Надо отметить, что проблемы Закавказья на этом не заканчиваются: на повестке дня все более накаляющиеся отношения между Тбилиси и армяно– и азербайджанонаселенными районами Грузии – Джавахети и Квемо Картли, где армяне и азербайджанцы в начале 1990-х годов поднимали вопрос о своем выходе из состава страны и присоединении к соседним республикам. Иначе говоря, в Джавахети и Квемо Картли можно проследить «предконфликтную ситуацию», которая при наличии определенных обстоятельств может перерасти в открытое столкновение с целью сепаратизма или ирредентизма, как произошло в случаях с абхазским, югоосетинским, а также нагорно-карабахским конфликтами.