Текст книги "Сид и Ненси(СИ)"

Автор книги: Сергей Лузин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 10.

Бар «Лагуна».

С тех пор миновало две недели. За это время Сид побывал еще на нескольких встречах «Аллигаторов». На первой из них ему пришлось принести клятву верности шайке. Все происходило при свете полной луны и отблесках слабого пламени костра. Сид блаженным шепотом повторял слова клятвы вслед за Скоттом, стараясь глядеть только прямо перед собой. Он знал, что Таня вместе со всеми смотрит только на него, и ощущал какую-то восторженную гордость. Когда остро наточенный нож больно резанул его по ладони, он изо всех сил стиснул зубы, чтобы не закричать. Но когда руки других членов шайки сплелись с его рукой, он снова испытал прежнее чувство. «Теперь я с ними точно одно целое, – подумал он. – И с ней тоже». Это было прекрасно. Сид знал, что не забудет эту ночь еще долго. И шрам на его ладони будет всегда напоминать о славных днях в рядах «Аллигаторов».

Между тем о шайке уже действительно расползались по окрестностям самые темные слухи. Скоро и в газетах стали писать о грабежах на шоссе посреди ночи. Сиду и самому довелось видеть издалека один из таких грабежей (ему, конечно, не разрешили в нем участвовать, он наблюдал за дорогой вместе с Деннисом, Келлнером и другими ребятами помоложе из-за склона резинового холма). Сначала минут пять все было тихо, затем послышался гул мотора, вдалеке засверкали фары, и из-за поворота вскоре вынырнул автомобиль. Сид тут же увидел Таню, которая стояла на обочине дороги с поднятым кверху большим пальцем. Даже отсюда было видно, какой у нее жалкий вид: волосы распущены и взлохмачены, сама она вся трясется, хлюпает носом. Сам Сид ни секунды бы не размышлял в этом случае. Вот и водитель затормозил прямо перед ней. И в ту же секунду на дорогу выскочили несколько парней в масках. Это были Скотт и самые близкие к нему ребята, так называемые "матерые" "Аллигаторы". У главаря был в руке "кольт", кажется, настоящий, остальные держали в руках бейсбольные биты и ножи. Без лишних слов они вытащили из машины обомлевших водителя с пассажиркой, юной девушкой, связали им за спиной руки, заткнули тряпками рты и принялись шарить по карманам. Один из "матерых" нашел у водителя бумажник и сунул было его к себе в карман, но, поймав взгляд главаря, с виноватым видом достал его и разделил деньги поровну. С девушки Скотт снял золотые сережки и кольцо с камушком и протянул их Тане, но та поморщилась и помотала головой. Тогда Скотт сунул драгоценности себе в карман, видимо, чтобы подарить их какой-нибудь другой девчонке. После этого все быстро и бесшумно смылись, предварительно засунув связанную парочку в багажник машины. Сида восхитили ловкость и мастерство, с которыми был совершен налет, а дух у него прямо-таки захватило от волнения. "Прямо как в фильме, только по-настоящему", – подумал он.

Единственное, что не радовало его – это то, что Таня по-прежнему оставалась к нему равнодушной. Он думал, что после принесения клятвы, когда они с ней окажутся связаны "одной кровью", она будет смотреть на него совсем по-другому. Но она все еще смотрела на него как на плохо знакомого человека, тут же отворачиваясь и улыбаясь другим. Зато Деннис теперь уже буквально не отставал от Сида, постоянно похлопывая его по плечу и бормоча что-то о "кровном братстве" и о "великих подвигах", так что Сиду пришлось в конце концов послать его куда подальше.

Тогда он понял, что ему нужно сделать, чтобы добиться расположения Тани – перестать быть никем. А для этого нужно было «сделать карьеру» в шайке. Он решил, что когда-нибудь станет таким же «матерым», как Скотт и его парни. Ничего, что он инвалид – он научится быстро бегать и драться не хуже любого другого. Смог же Форест Гамп, почему бы и ему не смочь! А уж тогда Таня если не полюбит его, то хотя бы обратит внимание и позволит, как Скотту и другим, посидеть с ней рядом и обнять. Это идея так понравилась Сиду, что он отныне решил посвятить свою жизнь только встречам с шайкой и постоянным тренировкам, как физическим, так и укреплению воли.

В тот вечер Сид сидел в своей комнате и держал на вытянутых руках пневматическую винтовку, из которой он с того дня восьмилетия так ни разу и не пострелял. Теперь же он держал ее в руках до дрожи в суставах и мурашек по коже, тренируя таким образом мускулы. Внезапно с улицы донесся протяжный свист. Сид недоуменно выглянул в окно и увидел в саду Денниса, который махал ему рукой из-за куста и мигал фонариком. Размышляя, что бы это могло значить, Сид тихо спустился вниз. Деннис радостно выбежал ему навстречу.

– Хей, Сидди! – воскликнул он. – Тут намечается классная развлекуха! Айда с нами в бар "Лагуна". Это недалеко, на другом конце Двух Холмов. Идешь?

Сид задумался. Еще никогда ему не приходилось бывать в барах и тем более выпивать там. Но если вместе со всей шайкой, то почему бы и нет? В конце концов, так будет только лучше для повышения своего статуса в банде. На всякий случай он спросил:

– А кто еще идет?

– Так, несколько наших, – уклончиво ответил Деннис. – Ну так как, идешь? Давай, весело будет!

– Иду, – согласился Сид.

Десять минут спустя они уже входили в низкое и темное помещение. Это и был бар "Лагуна", самый известный и самый грязный во всей округе притон. Сид, как и ожидал, увидел некое подобие заведения из фильма "Твин Пикс", который он когда-то смотрел в кино, сбежав с уроков. Только здесь было куда грязнее и больше людей, которые сидели за круглыми столиками и за стойкой, потягивали из стаканов что-то мутное, курили или нюхали кокаин, рассыпанный по столикам. Магнитофон где-то в углу наигрывал тихую и приятную музыку, под которую полуголая девушка на низкой эстраде крутилась вокруг шеста. Сида сразу затошнило от смеси запахов пота, рвоты на полу и табачного дыма, но Деннис, совсем как отец тогда в шахте, бодро хлопнул его по плечу и повел к стойке.

Спустя полчаса Сид уже не осознавал, что с ним происходит и где он находится. Словно замороженный, он сидел за столиком в дальнем углу, куда его уволок Деннис, медленно тянул из стакана крепкое виски и чувствовал, что его вот-вот стошнит. Наконец взгляд его прояснился и он огляделся вокруг. Первое, что он заметил – Денниса не было рядом, словно он вообще растворился в воздухе. Народу в зале заметно поубавилось, полуголая красотка тоже ушла. Только угрюмый плотный бармен за стойкой протирал стаканы да неподалеку за столиком громко разговаривали несколько парней, матерясь через каждое слово. И тут Сид вздрогнул всем телом: он увидел Таню. Она стояла посреди зала, глядя пустым взглядом куда-то в сторону. Выглядела она еще более несчастной, чем тогда на дороге, к тому же сейчас она явно не притворялась. Лицо ее было бледно, губы мелко тряслись. Сид твердо уже решил встать, подойти к ней и поговорить (время для этого самое подходящее), но тут один из парней за ближним столиком, высокий брюнет в джинсовой ковбойке, поднял голову от стола и крикнул:

– Эй, Таня... иди сюда!

Таня не шевельнулась.

– Эй, сучка, я тебе говорю! А ну живо сюда! – повторил парень.

Таня вздрогнула, словно проснувшись и медленно сделала несколько шагов к столику.

– Отсоси у меня, детка, – произнес парень, расстегивая ширинку, и достал из кармана стодолларовую бумажку.

– Я не буду, – глухо сказала Таня.

–Чего?

Она подняла на него туманный взгляд и вдруг резко выпалила:

– Я не буду... пачкать рот твоей спермой.

– Что ты сказала? – парень поднялся с места. Таня молчала, снова глядя куда-то в сторону.

– Она, кажется, сказала, что из тебя хуевый ковбой, амиго, – усмехнулся другой парень, судя по внешности, латинос.

– И еще она сказала, что член у тебя, Джо, маленький и грязный, – хохотнул третий, маленький и толстый.

Бледнея от ярости, Джо схватил девушку рукой за волосы.

– Ты это сказала?! Говори, мразь!!

– Пусти! – простонала Таня, вцепляясь пальцами в жилистую руку парня и пытаясь вырваться.

– А ну пойдем! – рявкнул Джо. – Я тебя, сучку, поучу хорошим манерам!

Под громкий хохот своих дружков он потащил Таню к боковому выходу из зала. Сид резко вскочил, но, посмотрев на парней за столиком, решил пока не дергаться, чтобы не получить от них. Выждав минуту, он медленно заковылял к выходу и очутился в узком и грязном коридоре, где воняло еще хуже, чем в зале. В дальнем конце коридора какой-то парень прижимал к стене шлюху. За ближайшей дверью, как понял Сид, находился туалет. Оттуда доносились звуки ударов, сдавленные вскрики и голос Джо: "Я тебя поучу, сука! Ты, блять, будешь знать, как такое мне говорить!" Сид прижался к стене, не смея шелохнуться. Он понимал, что нужно что-то сделать, но в то же время понимал, что сделать он просто ничего не может. Из-за двери донеслись всхлипы, затем особенно громкий удар, судя по всему, о стену. Дверь распахнулась, оттуда вывалился Джо, тяжело дыша.

– А тебе, хромой ублюдок, чего тут надо? – хрипло гаркнул он, заметив Сида.

– Я... ничего, я просто мимо шел, – пролепетал тот.

– Ну так вали, пока я тебя не зашиб на хер! – заорал "ковбой" и со всей силы толкнул Сида. Тот отлетел назад и ударился затылком о стену. Перед глазами, как и восемь лет назад, заплясали цветные искры. Подождав, пока в глазах прояснится и увидев, что Джо ушел, Сид боком проскользнул в туалет. Он увидел треснувшее зеркало и отражение собственного испуганного лица в нем, заблеванный и усыпанный использованными шприцами пол, разрисованные маркерами двери кабинок, мерцающую лампу под потолком. Посреди всего этого убожества на полу лежала Таня. Сид узнал ее только по одежде, прежде он никогда не смог бы представить ее лежащей на грязном полу, свернувшись в комок, словно боясь, что ее будут сильно бить. Он склонился над ней и увидел, какой болью искажено ее лицо: глаза зажмурены так, словно она боялась их открыть, рот, наоборот, разинут в немом крике. Сид однажды видел похожее лицо на картине Мунка в книге, которую читала Аня. Руки Таня прижимала к животу, пытаясь, по-видимому, закрыться от пинков. Над правой бровью у нее Сид разглядел большой свежий кровоподтек.

– Таня, ты чего?.. Вставай, тут грязно... Ничего страшного... все закончилось... – залепетал Сид бессвязные фразы, пытаясь взять ее за плечо и поставить на ноги. Она как будто не слышала его слов и не чувствовала прикосновений. Наконец, через несколько минут, она поднялась, неловко опираясь руками о пол. Медленно открыла глаза, и Сид увидел невидящие, расширенные от ужаса зрачки и покрасневшие от напряжения белки. Она постояла несколько секунд, глядя куда-то в пространство, и вдруг с диким криком, сжав кулаки, бросилась к зеркалу и стала изо всей силы бить по своему отражению руками. Сид кинулся к ней, обхватил, прижал к груди, стараясь успокоить. Она билась в истерике, рыдала, отталкивала его, но понемногу стала успокаиваться. Сид еще некоторое время прижимал ее к себе, гладил по волосам, шептал успокаивающие слова, затем повел к выходу. Он боялся, как бы "ковбой" Джо не увидел их вместе, и был готов уже, если что, драться за Таню. Но шумной компании в главном зале уже не было: видно, поняли, что им тут ничего не светит и убрались из бара. Обняв Таню за плечи, Сид вывел ее на свежий воздух. Было уже совсем темно, только в домах мерцали мутно-желтым светом окна. Недалеко от бара громко разговаривала какая-то пьяная компания, но до калеки и, судя по всему, пьяной в хлам девки им никакого дела не было. Сид понял, что идти сейчас вдвоем по темным и пустым улицам опасно и, дойдя до первого перекрестка, остановил такси. Спустя несколько минут машина уже стояла у подножия Северного холма, возле кукурузного поля. "Совсем как тогда, восемь лет назад", – подумал Сид и с восторгом огляделся. Ностальгия захлестнула его, и он принялся радостно перебирать в уме счастливые воспоминания, связанные с тем днем. Он осторожно потряс Таню за плечо, но она не шевельнулась. Сид наклонился к ней и услышал ее ровное дыхание. Видимо, настолько сильно устала, что заснула, едва они сели в машину. Сид стал трясти ее сильнее, но она как будто впала в летаргию и не просыпалась. Тогда он, заплатив таксисту, осторожно обнял ее за талию и вытащил из машины, думая, что на свежем воздухе она проснется. Не тут-то было, она едва стояла на ногах и повисла на нем всей тяжестью. Выход был только один – нести ее к себе домой. Не оставлять же ее на ночь здесь, под открытым небом, такую беззащитную! А где она живет, он так до сих пор и не знал.

Он поднял спящую девушку на руки и, медленно притягивая хромую ногу к здоровой, стал подниматься по склону вверх. Таня была совсем не тяжелой, но для Сида эта ноша была тяжелее, чем какая-либо другая, главным образом потому, что он просто не мог, не имел права бросить ее или хотя бы на секунду расслабить руки. Все тело его налилось свинцовой тяжестью, по спине градом катился пот, кожу бешено кололи мурашки, но он, не смея даже охнуть, преодолевал крутой подъем. Ему казалось, что позади него из темноты скалятся те самые трое парней, которые еще совсем недавно в баре смотрели на Таню со звериным блеском в глазах, и среди них сверкал налитыми кровью глазами мерзкий Джо, готовый в любую секунду кинуться на них и разорвать в клочья. И Сид, боясь оглянуться, невольно ускорял шаг, при этом боясь даже руки опустить чуть ниже, чтобы внезапно не уронить девушку на землю. Ему казалось также, что из темноты вокруг него смотрят страшные, потусторонние силы, что являются только по ночам, смотрят и ждут удобного случая, чтобы напасть на них и утащить в свой холодный и мрачный мир. А он, единственный на этой сонной и пустой земле, идет по крутому склону, к заветной и почти недостижимой цели – дому, высящемуся на вершине холма, словно маяк. Но тихое посапывание Тани возле самого его уха и ее черные шелковистые волосы, касающиеся его щеки, прибавляли ему силы, заставляли двигаться вперед. Он знал, что делает это не ради себя, что он отвечает сейчас, ни много ни мало, за ее жизнь и рассудок. Только в саду, среди шиповника, он позволил себе остановиться и передохнуть, а затем снова двинулся дальше.

Открыв входную дверь, он прислушался. В доме, как и во время его ухода, стояла тишина, только похрапывал в чулане отец. Осторожно, стараясь не скрипнуть ни одной ступенькой и не допустить, чтобы Танины ноги и голова случайно коснулись стен, он поднялся к себе наверх. Положил спящую девушку на нерасправленную кровать и только тогда расслабил мускулы. Без сил упав на стул, он взглянул на Таню и ощутил настоящую эйфорию. Сбылась его мечта – она здесь, в его комнате, совсем рядом, даже спит на его кровати! Мог ли он представить, что такое когда-нибудь случится наяву?

Таня по-детски зачмокала во сне губами и, повернувшись на бок, подложила под голову кулак. Сид по-прежнему глядел на нее как зачарованный, и в голову ему вдруг пришла совершенно дикая по природе мысль: а не воспользоваться ли ее беззащитностью, тем, что она спит, и не совершить ли с ней грубый и дерзкий акт любви? Но он тут же стал гнать от себя эту грязную и недостойную мысль. Мало того, что она пережила за весь этот вечер, теперь еще и он...

Он подошел к окну и взглянул на ветви дуба, шумевшие на ветру совсем рядом, и на огонек, мигающий где-то на окраине города, быть может, в той самой "Лагуне". Странный вечер... Даже не верится, что все это происходит на самом деле. Он оглянулся и стал пристально смотреть на силуэт Тани на кровати, освещенный косо падающим в окно лунным лучом. Внезапно ощутив сильную усталость, он привалился к стене и вскоре заснул.

Когда он проснулся, солнце ярко светило в окно и пыль кружилась в его лучах. Сид поднялся, протирая глаза и разминая затекшие конечности, и огляделся, словно не помня, как он здесь оказался. При дневном свете все казалось таким искусственным, скучным и обыденным. Мельком взглянув в окно, на осточертевший пасторальный пейзаж за ним, Сид вдруг вспомнил нынешнюю ночь, и взгляд его тут же метнулся к кровати, на которой... никого не было. Она даже смята не была. Сид начал осматривать комнату, ища какие-нибудь следы ее присутствия, но бесполезно: все было абсолютно то же, что и вчера вечером, словно он и не нес ее героически на руках от самого подножия холма. Неужели приснилось? Сид еще раз нагнулся к кровати, провел по ней рукой и, – о чудо! – на ладони его остался длинный черный волос. Сомнений не было – она и вправду здесь была! Видимо, проснулась совсем рано и тихо ушла, чтобы его не тревожить. Легкое разочарование в первую минуту сменилось восторгом: теперь все точно будет по-другому! Уже то, что она побывала в его комнате и даже оставила след на его кровати, уже многое значит. Пусть до серьезных отношений дело не дошло, да и хрен с ними! Главное – он спас ее в самый нужный момент. И снова душу калеки наполнила эйфория.

За завтраком отец, обычно не читавший газет, сегодня сделал исключение. Пробежав глазами по страницам, он хмыкнул и прочитал вслух заметку о недавнем ограблении шайкой "Аллигаторов" средь бела дня двух прилично одетых молодых людей, один из которых оказался сыном местного шерифа.

– Ну и задаст же шериф этим малолетним ублюдкам, я чувствую! – заключил он, складывая газету. – На его месте я бы сопли не жевал, а давно взял бы их всех за задницу! А то что-то совсем распоясались, мать их за ногу!

Аня промолчала, а Сид отвернулся, стараясь не выдать взглядом своей заинтересованности. Отец заметил его движение и пристально вгляделся в лицо сына, пытаясь прочесть в нем что-то скрытое. Но ограничился только грозным постукиванием кулака по столу и предупреждением:

– Если узнаю, что ты связался с этой шайкой или еще с какой другой – пеняй на себя! Больше никогда у меня из дома не выйдешь!

Глава 11.

Дом шерифа.

Ни в одну из последующих встреч Таня ни словом не обмолвилась с Сидом о том, что случилось тем вечером в баре и почему она оказалась в Доме Отщепенца. Но Сид стал замечать, что ее отношение к нему заметно изменилось. Теперь при встрече она стала улыбаться ему, а один раз даже поинтересовалась, как у него дела и как поживает семья. Сид смог от удивления только выдавить: «Нормально», и она, еще раз улыбнувшись ему, отошла, оставив его на седьмом небе от счастья. Но, кроме этого, их отношения почти не изменились. По-прежнему она проводила вечера у костра в компании других парней, в основном «матерых», а на Сида смотрела редко. Быть может, потому, что рядом с ним по-прежнему маячил Деннис, постоянно хныкающий и просящий прощения за тот вечер в баре, когда он позволил себе оставить Сида одного, ведь его запросто могли избить те трое парней, что сидели рядом... а ведь он только на пять минут отлучился, вышел подышать свежим воздухом, честное слово... Сид попросту игнорировал все его откровения и отворачивался, когда его видел, так что Деннису волей-неволей пришлось отстать от него.

Тем временем сбылось то, что предсказывал отец Сида: местный шериф решил по-настоящему взяться за "Аллигаторов", напавших на его сына, и устроил засаду ночью на безлюдном шоссе. План его сработал: несколько членов шайки попались в руки закона, но на всех допросах они упорно молчали, помня о кровном братстве, и не сдавали своих. Шериф, радостно потирая руки, говорил, что это только начало, и что скоро он доберется и до остальных. На очередной сходке шайки Скотт объявил всем решение поквитаться с шерифом. На то, чтобы освободить пойманных им ребят, сил у них не хватит, значит, остается только пригрозить ему, чтобы он прекратил за ними гоняться и отпустил арестованных на свободу, тем более что они все равно ему ничего не скажут. Решено было следующей ночью проникнуть в шерифский дом и оставить повсюду угрожающие надписи краской из баллончика. Когда Сид узнал, что и его возьмут "на дело", правда, не непосредственным участником, а только соглядатаем, он испытал волнующую смесь восторга и страха. Все-таки дело опасное, и, если уж они попадутся... Зато в случае успеха он поднимется в глазах всей шайки, и уж тогда-то Таня по-настоящему обратит на него внимание.

На следующую ночь он, одевшись во все темное и спрятав под курткой потайной фонарик, в компании других ребят крался по задворкам к гордо высившемуся на окраине города огромному дому шерифа. Хозяина в эту ночь дома не было: он во главе отряда полицейских сел в очередную засаду возле дороги, надеясь сцапать еще кого-нибудь из "Аллигаторов".

Вот наконец Скотт, кравшийся впереди, остановился и сделал знак остальным подождать, а затем, быстро оглядевшись, махнул рукой: можно. Короткими перебежками все вскоре оказались под стенами дома. Скотт прислушался, заглянул в окно, затем бесшумно взобрался на крыльцо и стал копаться отмычкой в замке. Минуту спустя замок щелкнул и дверь открылась. Тихо, по одному, "матерые" проскользнули внутрь. Сид, Деннис и двое ребят годом младше их остались стеречь снаружи, каждый взял на себя одну сторону. Сид с замиранием сердца стал вглядываться в темноту. Вокруг было тихо, только где-то вдалеке шуршали шинами автомобили. Он с тревогой подумал о шерифе, который сейчас где-то там, в теплом салоне своей машины попивает кофе и переговаривается по рации со своими подчиненными. А вдруг он решит вернуться домой? Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, Сид стал думать о Тане, которая сейчас тоже где-то вдалеке ждет их и переживает за них. Уж после этой "невинной шалости", а для Сида большой победы, она точно посмотрит на него по-другому. Он вгляделся в темноту, туда, где стерегли Деннис и два других соглядатая – там вроде все было тихо. Прислушался к звукам, доносившимся из дома – оттуда слышалось только тихое шипение краски из баллончика, потом вдруг что-то загремело, донесся приглушенный крик, затем громкое ругательство и быстрый топот. Секунду спустя Скотт и остальные, толкаясь, вывалились наружу. Главарь ругался и кидал гневные взгляды на одного из своих подручных.

– Это все Дин, мать его! – ответил он на вопрос подбежавшего к нему Денниса. – Все шло как по маслу, а он задел микроволновку, она упала, провод оборвался, заискрило на хуй, теперь горит...

Сид, поначалу ничего не понявший из этой отрывистой речи, заглянул в окно и вздрогнул: внутри дрожали багровые отсветы пламени. Пожар!

– Надо потушить! Пока сильнее не разгорелось! – не помня себя от страха закричал Сид.

– Какое там потушить! Валить надо! – заорал в ответ Скотт.

Словно бы в подтверждение его слов со стороны шоссе донесся вой полицейских сирен.

– Сигнализация сработала, блять! – взревел Скотт и кинулся наутек. Все остальные тоже бросились кто куда. О "кровном братстве" и о взаимовыручке все как-то сразу позабыли. Сид, увидев, что остался в одиночестве, захромал прочь со всей скоростью, на которую был способен. Эх, если бы на проклятая нога! Он слышал треск пламени, вырывавшегося из горящего дома, и сирены уже за спиной. Что же делать? В ужасе он метнулся в сторону и, – о чудо! – оказался возле заброшенного дома. Лучше места, чтобы спрятаться, и придумать было нельзя! Сид нырнул внутрь и по ветхой полуобвалившейся лестнице поднялся на второй этаж, где он еще ни разу не был. Впрочем, эта часть дома мало чем отличалась от нижнего яруса: тот же хлам повсюду, та же пыль, только паутины было гораздо больше да под потолком хлопали крыльями несколько летучих мышей. Сид прильнул к пыльному окну и затаился. Он слышал по-прежнему вой полицейских и пожарных сирен, крики и топот множества бегущих, видел отблески пожара в окне (теперь уже весь дом горел так ярко, что света хватало на всю деревню) и думал о том, что будет дальше. "Только бы меня не поймали, только бы не меня", – стучала в такт с его сердцем единственная мысль в голове.

Потом он услышал, как мимо дома, где он затаился, прошли с окриками "Пошел, пошел!" несколько "копов". Осторожно выглянув, он увидел, что те ведут в наручниках нескольких ребят из их шайки. Он сумел разглядеть только Дина, того самого парня, из-за которого и поднялась вся эта суматоха. У него было такое лицо, словно он вот-вот расплачется. Да, похоже, Скотт явно переоценивал его способности. Вся компания прошла мимо дома и вскоре слилась с толпой, запрудившей тихие узкие улочки.

"Теперь все пропало, – подумал Сид, привалившись спиной к стене. – Какая теперь карьера в шайке? Таня?.. О чем я вообще думал, дурак?" Он решил уже выйти из дома и сдаться полиции – какая разница, его ведь все равно скоро здесь найдут. Но потом он представил, что с ним сделает отец, если узнает об этом, и присутствие духа тут же вернулось к нему. Быть может, еще не все потеряно. Ведь не вся же шайка попалась, Скотту ведь удалось уйти. Даже если размазня Дин или еще кто-нибудь их выдаст, они уйдут так далеко, что никакой шериф их не найдет. Поэтому лучший вариант сейчас – вернуться домой и лечь в кровать, как будто ничего не произошло. Не дай бог еще отца разбудит шум в деревне, и он увидит, что сына нет в его спальне...

Сид спустился вниз, осторожно выбрался наружу и, поминутно оглядываясь, поспешил задворками к Северному холму. Он боялся, что его вот-вот кто-нибудь окликнет, а убежать он не сможет. Но никого вокруг не было, все сбежались к горящему дому, и вскоре Сид благополучно добрался до Дома Отщепенца. Там было все тихо, свет в окнах не горел. "Слава богу", – подумал Сид и направился к двери. И тут же ему навстречу вылетела Аня, растрепанная, в одной ночной рубашке.

– Сид, что случилось? – воскликнула она. – Я слышала шум и видела зарево в окно, а ты... где это ты так перепачкался?

– Тсс! – прижал Сид палец к губам. – Умоляю, только не буди отца и не говори ему ничего про меня, слышишь! Он меня убьет, если узнает!

– Хорошо, я поняла, – одними губами прошептала Аня и отошла в сторону, пропустив Сида в дом. Тот с невозможной для своей хромоты быстротой взбежал наверх и, едва захлопнув дверь в спальню, услышал снизу хриплый спросонья голос отца: "Аня! Какого хрена там творится?" Быстро раздевшись и засунув пыльную куртку подальше в шкаф, он шмыгнул в постель и перевел дух. Ну все, теперь громкая слава им обеспечена! Славный подарок "Аллигаторы" преподнесли самому шерифу Уилсону! Сейчас он, наверное, рвет и мечет на обугленных развалинах своего дома. Ищи теперь ветра в поле, Уилсон!

"А может, меня теперь возьмут в "матерые"? – радостно подумал Сид. – А почему бы и нет? Вместо этого Дина, например? Я ведь был там, стоял на стреме, видел пожар, да и сбежал оттуда благополучно. Ну а уж тогда-то Таня просто не сможет дальше игнорировать меня". С этой особенно радостной мыслью он провалился в глубокий сон.

Первым, что он услышал, едва только проснулся, был грозный голос отца:

– А ну вставай, мелкий засранец! Вздумал меня обманывать?!

Сид, недоуменно хлопая глазами, сел на кровати. Отец навис над ним, тяжело и с хрипом дыша, его лицо было искажено яростью, глаза налились кровью.

– А ну отвечай: ты был этой ночью с "Аллигаторами" возле шерифского дома? Можешь не отпираться, ублюдок, я все равно все знаю!

Сид понуро опустил голову. Какой смысл теперь отпираться? Подонок Дин наверняка всех их уже сдал. А может быть, Аня сказала? Да нет, она просто не могла этого сделать.

Оказалось, что этой ночью полиция взяла почти всю шайку, даже тех, кто не был причастен к поджогу и кто в это время спокойно спал в своей постели. В Дом Отщепенца на рассвете тоже приходил "коп", но отец не пустил его, сказав, что разберется с сыном сам. Небольшой горстке бандитов вместе с главарем, впрочем, удалось скрыться, и полиция продолжала их поиски. Однако, по-видимому, "Аллигаторов" выдал не кто-то из тех, кого схватили в первую очередь после пожара: в газете писали, что все они упорно молчали (выходит, Дин все-таки не был трусливым размазней), а информатором был кто-то другой, чье имя, естественно, не упоминалось. Все это Сид узнал со слов сестры, которые она нашептала ему через дверь (отец сдержал свое обещание о наказании и на весь день запер его в своем тесном и пыльном чулане без окон и выпускал только в туалет и в столовую поесть). Когда он спросил Аню, не было ли Тани среди арестованных, та, немного удивившись, ответила, что, кажется, не было, по крайней мере, в деревне об этом не говорили. Сид немного воспрянул духом. Этой же ночью он просто обязан разыскать своих и убедить их в том, что это не он их выдал, а то ведь запросто могут подумать на него! Да и с Таней ему необходимо увидеться. А вообще, кто знает, может это и правда начало его новой карьеры в шайке? Как бы то ни было, он попросил Аню помочь убедить отца позволить ему ночевать у себя наверху. У него уже был план, как незаметно улизнуть ночью. За ужином они вдвоем так горячо упрашивали отца пустить Сида на ночь в его комнату, ссылаясь на то, что ему будет душно и неуютно спать в чулане и что ему неприятен запах сажи, плотно въевшийся в стены, что отец в конце концов согласился, с условием, что сам он ляжет на пороге комнаты сына и будет стеречь его всю ночь.

Как только стемнело, отец проводил Сида наверх, запер его в спальне на ключ, себе постелил на полу возле двери, улегся и вскоре захрапел. Сид тем временем оделся потеплее, положил в карманы все необходимое: фонарик, коробку спичек, перочинный нож, бутерброд, украденный со стола во время ужина. Затем он открыл окно и выглянул наружу. Ночь была пугающе темной, предметы различались с трудом, но крона раскидистого дуба, росшего совсем рядом с домом, угадывалась в темноте без ошибки. До ближайшей его ветки было футов пять, не больше. Сид влез на подоконник, примерился, затем со всей силы оттолкнулся здоровой ногой и подался всем корпусом вперед, одновременно вытянув руки вверх. Получилось! Он повис на ветке, ухватившись за нее обеими руками. Недаром он все-таки тренировал мускулы! Спуститься вниз по стволу оказалось совсем легко. Вскоре он уже шел прочь от холма. Где шайка обитала теперь, он не знал, но на всякий случай решил идти на старое место: кто знает, может быть, копы еще не добрались дотуда. Если же их там нет, он быстро отыщет их по знакам, которые они ему наверняка оставили.

Сид оказался прав: едва взобравшись на резиновый холм, он увидел копошащиеся у его подножия фигурки, в которых он без труда узнал нескольких членов шайки. Когда он спустился и окликнул их, они резко обернулись, а Скотт даже выхватил револьвер. Но, узнав своего, все успокоились.

– Наверное, никто больше не придет, – произнес главарь, убирая оружие. – Мы ждали долго, но теперь, похоже, уже все. Да, славно нас легавые потрепали!

Оглядевшись, Сид понял, что остался самым младшим и неопытным в шайке. Денниса и тех ребят, что стояли с ним на стреме возле дома, не было, и с тех пор он их больше уже не видел. Но Таня по-прежнему была здесь, совсем рядом, на него она глядела с какой-то смесью радости и сострадания, и для него это было главное.