Текст книги "Сид и Ненси(СИ)"

Автор книги: Сергей Лузин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 3.

«Странная девчонка».

День прошел как-то совсем незаметно, и вскоре сгустились сумерки. Сид угрюмо глядел на серое небо и полупрозрачную дымку, окутывающую все видимое им пространство. Он видел словно бы какую-то непонятную пелену, отделявшую его от этого жестокого мира, и в то же время и придающую миру эту непонятную жестокость.

Вдруг он увидел знакомую фигуру, вразвалку поднимающуюся на склон холма со стороны окраины соседней деревни. Сомнений быть не могло – это бабушка Данни. Подумать только! Он и открытки в этот день от нее не ждал, а тут она сама! Если у отца все еще сохранилось хорошее настроение, то он ее вряд ли прогонит.

Сид вышел из спальни и, приволакивая больную ногу, сбежал по лестнице вниз. Едва он вошел в столовую, как над его ухом взорвалась хлопушка и нестройный хор трех голосов возвестил "С Днем рождения, Сид!"

Он не мог поверить – впервые в жизни его поздравляли все трое! С сияющими улыбками на лицах Аня, отец и бабушка обнимали его и радостно тормошили. На столе стоял пирог с восемью зажженными свечами, а в углу были свалены три больших коробки, по-видимому, с подарками.

– Ну, Сид, загадывай желание! – воскликнула Аня и подтолкнула его к столу.

Он зажмурился и подумал о том, как было бы хорошо, если бы он стал нормальным, и все перестали бы издеваться над ним. Затем открыл глаза, нагнулся и резко дунул. Все восемь свечей разом погасли, а родные захлопали.

– А теперь открывай подарки! – закричала сестра и повела его в угол. Он взял верхнюю коробку и открыл ее, успев прочитать открытку на ней: "От любящей бабушки Данни". Открыв ее, он увидел довольно объемный сверток с подарком внутри – бордовым вязаным джемпером. Бабушка вся так и светилась от радости. Сид развернул подарок и стоял, не зная, что дальше делать.

– Примерь его, Сидди, – посоветовала Аня. Видя, что мальчик медлит, она взяла джемпер из его рук, расправила и надела через голову на брата. Мальчику обновка была в самый раз. Он стоял в смущении, не зная, что сказать, и только переводил взгляд с сестры на бабушку и обратно.

– Ну вот, я так и знала, он тебе как раз впору! – восторгалась бабушка. – Ну же, открывай остальные!

Самый длинный и тяжелый сверток был подарком от отца. Сид держал его на руках, как маленького ребенка, и не знал, что с ним делать. Отец осторожно взял коробку из его рук, размотал скотч и подарочные ленты, и Сид увидел поблескивающую вороненой сталью винтовку и коробку патронов к ней. В его глазах, быть может, впервые в жизни загорелся тот восторг, который загорается в глазах у любого мальчишки при виде оружия. Он держал винтовку в руках, весь красный от восторга и смущения одновременно и влажными от внезапных слез глазами рассматривал приклад оружия.

– О Господи! Неужели она настоящая? – всплеснула руками бабушка.

– Нет, бабушка, она пневматическая, – объяснила Аня. – Папа, покажи Сиду, как с ней обращаться.

Отец осторожно взял из рук сына винтовку, переломил смазанный ствол, вложил патрон в канавку, щелкнул затвором и нацелился в окно. Послышался сухой щелчок, и стоявшая на перилах веранды жестянка, звякнув, отлетела в сторону. Виктор в свое время отслужил два года в морской пехоте и был довольно неплохим стрелком.

– Ну а теперь ты попробуй, – сказал он и протянул винтовку Сиду.

– Давай в другой раз, хорошо? – вмешалась Аня, опасавшаяся, как бы мальчик не наделал глупостей. – Посмотри лучше мой подарок, я уверена, он тебе понравится.

Сид послушно отложил так понравившийся ему подарок отца и подошел к последней коробке. В ней оказалась довольно-таки увесистая книга с красивой обложкой.

– Что это? – удивился он, глядя на незнакомые ему буквы.

– Это стихи, – пояснила Аня. – Стихи русских поэтов. Ты ведь так давно мечтал их почитать. Заодно и выучишь язык как следует.

На этот раз Сид по-настоящему растрогался. Он поднял на сестру сияющие от счастья глаза.

– Спасибо... – прошептал он.

Весь этот день прошел в приготовлениях к вечернему торжеству. Аня и бабушка готовили еду для праздничного стола, отец повел Сида на веранду – учить стрелять из винтовки. Но мальчик, который никогда прежде не общался так тесно с отцом и вздрагивал каждый раз, когда теплые шершавые руки прикасались к его рукам, направляя оружие на цель, был слишком смущен, и в итоге, так и не попав по банкам ни разу, положил винтовку на стол и ушел к себе наверх. Пробовал почитать подаренную сестрой книгу, но так ничего и не понял, а отрывать Аню от важного занятия не хотелось. Он почему-то с волнением думал о тех далеких родственниках, которые обещали приехать сегодня вечером. Ему казалось, что это будут скучные, занудные люди вроде родителей тех мальчишек, что обижали его, что они весь вечер будут только говорить о своих проблемах, а потом тыкать в него пальцами и задавать неинтересные вопросы. Он даже боялся их приезда. Но, когда около семи вечера во дворе загудел мотор, зашуршали по гравию шины и сверкнули фары, Сид захромал вниз, чтобы поскорей увидеть гостей и убедиться в своих догадках.

Возле старого черного "Кадиллака", мотор которого не был заглушен, уже стояло несколько человек. Маленькая пухлая женщина в соломенной шляпке и зеленом джемпере, похожем на тот, который сегодня подарили Сиду, целовалась с бабушкой Данни и Аней, которые, уже в нарядных платьях, стояли тут же и встречали гостей.

– Господи, как же до вас сложно добраться! – кудахтала она, обнимая одной рукой тетку, а другой – племянницу. – Еле удалось уговорить нашего соседа, – она кивнула на невзрачного мужчину, который так и не вылез из машины, слегка кивнув из-за руля, – отвезти нас сюда. Эй, Джордж, можешь не ждать нас, поезжай, но чтобы в десять часов был здесь! Сейчас, знаете ли, так опасно ездить в темноте... Сидди, малыш, вот и ты! А я тебя помню еще совсем-совсем маленьким. Я тогда приезжала в роддом, чтобы поздравить дорогую кузину, но, увы (она изобразила страдальческую гримасу), уже не застала ее в живых. Да разве ты меня совсем не помнишь? ("Еще бы он помнил ее", – пронеслось в голове одновременно у Ани и у бабушки). Я твоя тетушка Мэгги.

Она обняла одной рукой племянника и, не без некоторой брезгливости, чмокнула его в щеку.

– Ну, Энди, чего ты стоишь? Иди поздоровайся с братом да вручи ему подарок.

Худощавый долговязый подросток, на пять-шесть лет старше Сида, протянул ему руку и поздоровался с ним безо всякой брезгливости. Сида поразило больше то, что еще никто раньше не здоровался с ним за руку.

– С днем рождения, Сид, – произнес Энди с неподдельной теплотой в голосе. – Успехов тебе и всего самого-самого.

Он протянул брату коробку с популярной настольной игрой. Сид нерешительно взял ее, не зная, что сказать.

– Это от всех нас! – не переставала трещать тетя Мэгги. – Ну, Сид, что нужно говорить в таких случаях?

Сид молчал. Сестра осторожно взяла коробку из его рук.

– Он очень доволен вашим подарком, тетя Мэгги! Правда, Сид? – Мальчик по-прежнему молчал. – Я отнесу эту коробку в твою комнату, ладно, Сид?

Не дожидаясь ответа, она пошла в дом. Сид по-прежнему стоял в нерешительности. Однако тетя Мэгги уже забыла о нем и вовсю болтала с бабушкой Данни.

– А где же Виктор? – спрашивала она. – Почему он не вышел встретить нас? Он что, болен?

– Нет, он ждет нас в доме, – объясняла бабушка. – А это, если я не ошибаюсь, Таня?

Она кивнула в сторону девочки в простом темно-синем платье и с черными, заплетенными в две косички волосами, которая скромно стояла поодаль.

– Да, верно! – воскликнула тетя Мэгги, словно только сейчас вспомнив о ней. – Таня, иди сюда, поздоровайся с Сидом!

Девочка только взглянула на Сида исподлобья и ничего не сказала. Впрочем, тетушка Мэгги и бабушка уже не обращали на нее внимания. Оживленно беседуя, они шли к дому. Энди, улыбнувшись брату, пошел за ними. Таня осталась стоять, не двигаясь с места и угрюмо глядя в землю. Она была одного роста с Сидом, но, возможно, чуть постарше его. Сид стоял, так же молча глядя на нее. Так прошла, как показалось ему, целая вечность.

– Таня! Сид! Скорее за стол! – раздался с веранды окрик бабушки. Девочка гордо тряхнула косичками и, даже не взглянув на именинника, побежала в дом. Сид уныло поплелся следом за ней.

За столом тетушка Мэгги болтала без умолку, умудряясь затрагивать практически все известные темы. Бабушка Данни сдержанно улыбалась ей в ответ, зато Виктор только хмурился и, не глядя в тарелку, тыкал вилкой в салат. Энди, сидевший рядом с Аней, все время старался услужить ей, а она только смущенно отворачивалась и краснела, когда он подносил ей соусницу или подливал в стакан домашней наливки. Сид же украдкой поглядывал на Таню, которая сидела на другом конце стола и так же угрюмо, как на улице, глядела перед собой. Но Сид заметил, что она, как и он, изредка бросает на него косые взгляды из-под длинных густых ресниц. Он ничего не мог прочитать в этих взглядах, но ему каждый раз казалось, что она глядит на него явно неспроста. Ему было как-то не по себе, кусок не лез в горло, все тело неприятно чесалось, и покрывалось потом, но он не мог начать чесаться, ведь тогда все его тело задергалось бы, как марионетка, и все, в том числе и она, с недоумением посмотрели бы на него. Он сидел, неподвижно застыв над тарелкой с куском праздничного пирога и от души ненавидел весь этот вечер, непонятно зачем устроенный отцом и эту странную девчонку, при виде которой он испытывал непонятные ему чувства. Тем временем "странная девчонка" спокойно доела свою порцию и, никого не поблагодарив и вообще не произнеся ни слова, встала из-за стола и выскочила из комнаты. Сид хотел было выбежать вслед за ней, но все его тело было словно сковано невидимыми оковами, и он остался сидеть на месте, неподвижно глядя на тарелку. Аня, воспользовавшись внезапным уходом сестры, чтобы увильнуть от ухаживаний Энди, тоже встала и побежала за Таней. Сид уныло глядел обеим вслед. Поймав через стол взгляд брата, он увидел, что тот ему подмигнул. Сид невесело, но все-таки улыбнулся в ответ.

Потом взрослые стали вставать из-за стола, и Сид, оставив свой кусок пирога на тарелке недоеденным, тоже встал и выбежал на улицу. Ночь окутала его своей прохладой и наполнила все его существо тихим трепетом. Повсюду в траве трещали цикады – единственный звук, нарушавший спокойствие ночи. Далеко справа и слева горели в сумраке огни домов, наполненных уютом и теплом чужой для Сида жизни. Между этими огнями, на пересечении двух дорог гордо высился на холме Дом Отщепенца, словно грозивший всему этому непонятному миру вокруг. Дул легкий ветерок, пробегая по высоким зарослям травы. Тут Сид заметил, что он в этой ночи не один. В глубине сада, за углом веранды раздавались тихие голоса. Подойдя ближе, он понял, что то были Энди и Аня.

– Ну не сердись на меня, я же в шутку это сделал, – говорил брат.

– Хороши у тебя шутки! А если бы нас увидели? – возмущалась Аня.

– Они бы ничего такого не подумали, поверь.

– Ну нет, я не намерена такое терпеть! Вот как скажу твоей матери...

Сид неосторожно двинулся вперед, и какая-то ветка хрустнула под его ногой. Аня испуганно вскрикнула, Энди отшатнулся от нее. Сестра сердито взглянула на Сида и, не говоря ни слова, метнулась между ним и Энди к дому. Энди только с грустной улыбкой развел руками и тоже зашагал прочь. Сид остался стоять на месте, вдыхая ночной воздух и думая о том, что могло бы стать причиной такого возмущения Ани. Вдруг он услышал сбоку шаги и резко повернулся. Из глубины сада приближалась "странная девчонка". Теперь она неотрывно смотрела только на него, и в глазах ее вместе с угрюмостью прослеживалась и какая-то заинтересованность.

– Ты Сид, верно? – спросила она на удивление звонким голосом, коверкая слова на русский манер. Сида удивило не это, а какая-то странная наглость, прозвучавшая в ее голосе. Он решил, что простым кивком головы здесь не ограничишься.

– Да, – сглотнув, выдавил он из себя.

– Я Таня, – она протянула короткую ладошку. Сид нерешительно пожал ее.

– Ты такой странный, – сказала вдруг она и, хихикнув, прикрыла ладошкой рот. Сид молчал и стоял, совсем смущенный.

– Ну, чего встал? Пошли прогуляемся, – улыбнулась ему Таня.

– Пошли, – нерешительно произнес он. Но девочка уже взяла его за руку и тащила за собой, не обращая внимания на то, что он неуклюже ковыляет ей вслед.

Глава 4.

Заброшенный дом.

Звезды рассыпались по темному полотну неба яркими огоньками. Луна, их предводитель, проливала на землю свой таинственный свет. Сид со своей новой знакомой шел в полоске этого света, среди зарослей акации, и от непривычных ему чувств не знал, что сказать. Еще никогда он не общался так близко с девочками, не считая, конечно, сестры. Она же, совсем не смущаясь, смотрела на него с улыбкой. Они остановились на самом краю полоски света, там, где она граничила с непроглядно-таинственным мраком. Таня медленно, словно нехотя, отпустила его руку, и та повисла безвольно, словно плеть. Сид стоял, угрюмо потупившись и следя взглядом за болтавшейся кистью руки. Девочка меж тем оглядывалась вокруг, переводя взгляд с чуть дрожащих листьев акации на чернильно-синее небо с пепельно-желтым кругом Луны.

– Красиво... – негромко произнесла она. – А знаешь, – перешла она вдруг на заговорщический шепот, – как раз сегодня, в полнолуние, вся нечисть выходит на охоту. Ты знал об этом?

Сид медленно покачал головой.

– А я читала в книжках. Представляешь, как вампир или оборотень прыгнет тебе сзади на спину, потом вцепится зубами в шею, вот так, – она оскалила зубы и резко дернулась вперед, так что Сид в испуге отшатнулся. – И все, готово. Ты сам станешь таким же.

– А мне сестра говорила, что все это сказки, – ответил Сид. – Никаких вампиров и оборотней на самом деле нет. Это люди сами их придумали.

– Но придумали-то не просто так, верно? – улыбнулась Таня. – Кто-то их должен был видеть. А вообще, я слышала, что если во что-то сильно верить, оно будет существовать, даже если его и нет. Ну ладно, хватит об этом, а то у меня самой сейчас мурашки по коже побегут. Пойдем дальше.

Она снова взяла мальчика за руку, на этот раз чуть повыше запястья, и повела дальше. Они вышли из-за деревьев и оказались на склоне холма, по которому вилась вниз тропинка, невидимая в темноте. У подошвы холма, за дорогой, расстилалось кукурузное поле. Там было пусто, но из темноты доносились какие-то странные шорохи, как будто там прятались люди.

– Идем туда, – повелительно махнула рукой Таня. Сид покорно поплелся за ней следом. Они пересекли дорогу и очутились посреди поля. Здесь шорохи почему-то не были так явственно слышны, а таинственное и страшное издали, вблизи поле уже совсем не казалось таким. Лишь пронзительно каркали вороны, взмывая вверх со стеблей и с земли да на самом краю поля маячил силуэт пугала, сделанного из двух скрещенных жердей с накинутой на них старой ветошью и нахлобученной сверху широкой шляпой с рваными полями. Издалека пугало казалось человеческой фигурой и вызывало у Сида какое-то неприятное чувство, заставлявшее все внутри сжиматься, теперь же, отчетливо видное, оно только нагоняло тоску.

Пройдя чуть подальше, Таня медленно опустилась на землю и мечтательно растянулась среди кукурузных стеблей.

– Как хорошо, – прошептала она, мечтательно зажмурившись. Потом открыла глаза, обвела взглядом небо и поле вокруг, и наконец, остановив свой взгляд на нерешительно стоявшем рядом Сиде, произнесла:

– Ложись тоже со мной рядом.

Сид, не выразивший никаких эмоций, покорно лег рядом с ней. Таня, вытянув вверх руку, указала на несколько особенно ярких точек на небосводе:

– Смотри, вон те звезды, – да не те, вон туда смотри, – те пять звезд образуют ковш – это Малая Медведица, здорово, правда? – Сид неуверенно кивнул. – А вон там, подальше – Большая... Эй, ты меня вообще слушаешь? – Сид снова так же кивнул.

– Ладно, я вижу, тебе это неинтересно, – рука девочки опустилась на землю. Помолчав секунд пять, она вдруг резко повернула к Сиду свое улыбающееся личико и странным, будто бы смущенным тоном спросила:

– А ты вообще чем обычно занимаешься? Ну, я имею в виду – что обычно делаешь в свободное время?

Сид только пожал плечами: разговор явно не доставлял ему удовольствия.

– Да ладно! Прямо-таки ничего?! Даже фильмов никаких не смотришь? – изумленно воскликнула Таня, внезапно перейдя на чистый русский.

Сид покачал головой.

– "Сид и Ненси" хотя бы видел? – совсем уже обиженно поинтересовалась девочка.

Сид снова покачал головой.

– А я вот недавно видела, – с некоторой гордостью сообщила Таня, и при этом коварно улыбнулась, ожидая, видимо, что Сид начнет завидовать ей. – Такой классный фильм!

Сид снова пожал плечами и отвернулся. Таня вдруг резко схватила его за руку чуть повыше запястья и сжала ее так, что он испуганно вскрикнул.

– Слушай, а у вас в деревне есть старые заброшенные дома? Ну те самые, где еще обычно водятся всякие призраки и души прежних хозяев? Ну, разве совсем нет? – удивленно спросила она, когда Сид недоуменно взглянул на нее. Затем вдруг, приняв какое-то решение, она резко вскочила, отряхивая с платья прилипший мусор, куски листьев и стеблей.

– А ну пойдем, – произнесла она тоном, не допускающим возражений. Сид, опираясь руками о землю, встал, никак не беря в толк, чего она от него хочет. Таня уже волокла его за собой в сторону деревни, где еще сегодня утром его настигла буйная компания. Но – странное дело! – теперь, рядом со "странной девчонкой" Сид уже совсем не ощущал того страха, который он обычно испытывал, когда помимо воли шел в деревню. Безо всяких препятствий они миновали развилку. Когда Сид мельком взглянул на дуб с веревкой, по-прежнему болтавшейся на его ветке, внутри у него все помутилось, перед глазами бешено замелькали разноцветные круги. Усилием воли он подавил в себе внутренний страх и поднял глаза на Таню. И, как только он увидел ее веселое возбужденное лицо, сияющие какой-то недетской радостью глаза, две темные косички, хлещущие ее по шее и щекам, он почему-то почувствовал тепло внутри, и все страхи мгновенно исчезли.

Деревня была погружена во мрак. Кое-где в домах, правда, желтели прямоугольники незанавешанных окон, и Сиду становилось грустно, когда он случайно взглядывал на них. Все-таки там внутри уютно, спокойно, не нужно никуда нестись вприпрыжку. Вся семья небось собралась у очага, дедушка в кресле-качалке читает газету, дети возятся на ковре со своими играми, мать и отец тоже заняты каждый своим делом. Сид часто видел такое на цветных картинках в книжках и недоумевал, почему у них дома никогда не бывает так. Но даже здесь, в прохладном сумраке, вдали от дома, от родных людей, посреди чужого и враждебного ему мира, но рядом с почти незнакомой девочкой он чувствовал какое-то непонятное ему головокружительное чувство, когда хотелось творить безумные вещи. И, когда они остановились возле крайнего дома, у него прямо захватило дух от волнения и все внутри похолодело.

Это был единственный необитаемый во всей деревне дом. Хозяева покинули его задолго до того, как Виктор и его семья поселились на Северном холме. С тех пор дом стал как будто бы проклятым – никто не желал поселяться в нем. Даже сносить его не стали, словно бы боясь потревожить обитающих там злых духов. Дом совсем обветшал, сквозь щели в стенах видно было все внутреннее убранство, лужайка вокруг дома сплошь поросла густой травой и чертополохом, забор наклонился чуть не до земли. Дом и в самом деле выглядел страшным. Но Таня без колебаний перелезла через забор и ожидающим взглядом смотрела на Сида. Тот, неуклюже волоча короткую ногу, перебрался вслед за ней. Видя, что он колеблется, девочка снова схватила его за руку и повела за собой.

Внутри дом оказался совсем не таким страшным, каким казался снаружи. Лунный свет, лившийся сквозь щели в стенах, освещал комнату, посреди которой были беспорядочно свалены старые вещи: стулья, кресла, пустые ящики, посуда. На обшарпанных стенах висело несколько старых картин. С чердака доносилось глухое воркованье пригревшихся на ночь голубей. Таня присела на корточки и стала рыться в куче мусора. Сид недоуменно глядел на нее. Вдруг она с победным видом выпрямилась, и Сид увидел у нее в руке длинный острый гвоздь. Шляпка его проржавела, но острие сверкало будто новое. Таня быстро обтерла его рукавом платья, а затем пальцем поманила Сида к себе. Он неуверенно присел рядом с ней. Она взяла его правую руку, поднесла ладонь поближе к глазам и нацелила острие гвоздя на его кожу.

– Ты что делаешь? Не надо! – он в испуге отдернул руку. Она укоризненно посмотрела на него.

– Дурачок, я же тебе ничего такого не сделаю. Ну подумаешь – вырежу на ладони всего одну букву. Давай-давай, не бойся, – она поймала его руку и снова поднесла гвоздь к ладони, но Сид задергался, как уж на раскаленной сковороде и вновь вырвал руку. Таня устало опустила руки и вздохнула.

– Послушай, – заговорила она, – я всего лишь хочу, чтобы мы вырезали друг у друга на ладони первые буквы своих имен. Я вырежу на твоей руке "N", а ты на моей "S", хорошо? Это займет совсем немного времени, ты даже боль почти не почувствуешь.

– А зачем? – удивился Сид.

– Ну не знаю, – пожала она плечами. – Я читала в книжках, что так иногда делают. Ну вроде те люди, которые влюбляются, оставляют метку о себе на ладони своего возлюбленного, чтобы всегда друг о друге помнить. Ну да, мы еще дети, нам рано влюбляться, но это будет как бы понарошку, как игра, согласен? И потом, мы наверно теперь долго не увидимся, так будем хоть помнить друг о друге. Давай, это же совсем быстро – всего три штриха по коже. Ну, хочешь, сам сначала нарисуй букву "S" у меня на ладони – это ведь дольше.

– А почему ты хочешь вырезать "N"? Ты же ведь Таня, значит, должно быть "T"? – снова удивился Сид.

По лицу девочки скользнула ехидная усмешка.

– Ага, хочешь отделаться только двумя черточками? – слегка обиженно произнесла она. – На самом деле мне имя "Ненси" нравится куда больше чем свое. Да и выглядеть так будет романтичнее – совсем как "Сид и Ненси", понимаешь?

Сид покачал головой.

– Ну ладно, давай быстрее, а то луна сейчас совсем скроется и будет неинтересно, – Таня обеспокоенно смотрела в распахнутую дверь дома, за которой лунный свет начинал потихоньку гаснуть. – Такие вещи нужно делать именно при свете полной луны. Ну давай же, быстрее!

Видя, что мальчик по-прежнему медлит, она быстро схватила его руку, повернула к себе ладонь и начертила на ней острием букву "N". Сид ощутил боль уже после того, как она отняла гвоздь от ладони.

– Ну вот, видишь, как все просто, – улыбнулась ему Таня. – А теперь ты давай, только быстрее.

Она протянула ему свою руку. Сид уже без боязни взял ее и вырезал кривую букву "S" на ладони. Таня лишь слегка морщилась во время операции, но, когда Сид закончил, она взглянула на ярко-красную отметину и блаженно улыбнулась. И в тот же момент лунный свет погас и за стеной что-то глухо завыло. Ставни окон закачались, с потолка посыпалась штукатурка. Сид испуганно придвинулся ближе к Тане. Она же только засмеялась.

– Ты же сам мне говорил, что нет никаких оборотней и призраков. Не бойся, это просто ветер.