Текст книги "Пересекающиеся Миры. Ангелы (СИ)"

Автор книги: Сергей Лизнёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Андрей подтвердил, действительно, начальник их отдела страдал астмой, причём страдал жестоко, хоть и старался этого не показывать. Один раз, Андрей тогда зашёл к нему с каким-то делом и застал Валерия Ивановича вытряхивающим таблетки из пластиковой баночки. Прятаться было поздно, Валерий Иванович с откровенной злостью посмотрел на Андрея, закинул в рот таблетки и запил их водой. Да и "пехота", она же болтливая, плюс женская составляющая отдела, не раз, в одном же помещении все работают, не раз и не два обсуждали астму шефа.

– Андрей, человеку надо помочь. Мы обязаны помогать ближнему и уж тем более своему непосредственному начальству.

– А как и чем ему можно помочь? – удивился Андрей. – Насколько мне известно, астма неизлечима.

– Ну почему неизлечима? – сделал вид что удивился Константин Александрович. – В этом мире всё излечимо.

Слушая Константина Александровича Андрей никак не мог понять, правда не очень-то и старался, если Андрея не прочат на место Валерия Ивановича, к чему тогда все эти разговоры? Ну болеет человек и болеет, в конце концов почитай все болеют. Чем старше человек, тем больше у него всяких разных болячек и в конце концов эти болячки отправляют беднягу туда, откуда пока что ещё никто не вернулся. Грустно конечно, это Андрея себя пожалел, но ничего не поделаешь, так уж мы устроены, или Свыше предначертано – хрен его знает.

– Андрей, надеюсь ты в курсе, что даже животные помогают друг другу? – не замечая слегка осунувшееся от размышлений о болезнях и так далее лицо Андрея продолжал Константин Александрович. – Разумеется я не имеют ввиду низших, хотя, кто их знает? Чего же тогда говорить о людях и уж тем более о нас, о новолюдях?! Если животные помогают друг другу ведомые инстинктом, то человек, и уж тем более новочеловек, помогая ближнему должен руководствоваться велениями души, а лучше, разума.

– Вы хотите помочь Валерию Ивановичу? – нет искренним вопрос не был, когда надо Андрей довольно-таки неплохо "включал дурачка".

– А ты не хочешь?

– Хочу конечно. – а что тут ответишь, скажешь: нет?

– Вот и помоги.

Константин Александрович опять внимательно посмотрел на Андрея как бы ещё раз взвешивая: доверить или нет? Видимо решив, что Андрею вполне можно доверять такое ответственное дело как помощь ближнему Константин Александрович достал из кармана коробочку и поставил её перед Андреем. Андрей автоматически отметил для себя: это точно такое же лекарство, которое тогда, при Андрее, принимал Валерий Иванович.

– Разумеется не надо делать широких жестов, мол, нате Валерий Иванович, лечитесь, выздоравливайте. – как ни в чём ни бывало продолжал Константин Александрович. – Насколько мне известно твой начальник принимает точно такой же препарат, а хранит его в ящике рабочего стола.

Андрей кивнул, всё верно, тогда он видел, после того как Валерий Иванович выпил таблетки коробочку он положил в верхний ящик своего стола.

– Будь скромнее. Дождись, когда твой начальник выйдет куда-нибудь из кабинета, поменяй коробочки одну на другую, вот и вся помощь.

Есть такой, не очень приличный анекдот: Ты кто, филин? Нет, мышка. А почему глаза такие? Дальше нет смысла продолжать, кому надо, догадается. Вот приблизительно такими же огромными стали глаза Андрея.

Да тут и скрыть не получится, Константин Александрович разумеется заметил, как изменилось лицо Андрея:

– Андрей, если помнишь наш разговор, будучи новочеловеком на тебя возлагаются некоторые дополнительные обязанности, необременительные и разумеется добровольные, никто никого не собирается заставлять. Кроме того, если помнишь, помимо троекратной зарплаты предусмотрены премии, весьма значительные премии.

Неизвестно что заставило вернуться глаза Андрея к нормальным размерам: может напоминание о дополнительных обязанностях, а может напоминание о премиях, только коробочку он взял и положил в карман.

– Вот и хорошо. – одобрительно кивнул Константин Александрович. – Ты меня в очередной раз не разочаровал. И ещё, это так, для сведения. Это поручение не станет твоей постоянной обязанностью, оно разовое. В дальнейшем не знаю, в жизни всякое бывает, но тогда скорее всего ты сам уже будешь принимать подобные решения, без посторонней помощи или же, а я на это очень надеюсь, сам будешь поручать подобное кому-то.

***

Прошло недели две, ну может чуть больше. Валерия Ивановича похоронили: земля пухом. Новым начальником, к удивлению Андрея, назначили одного из «пехотинцев». Хоть и «пехота», а парень оказался толковый к тому же, как будто кто-то рукой провёл, с него напрочь исчезло всё это глупое непотребство в виде: серёжек, крашеных ногтей, яркой и безвкусной одежды и прочей раздражающей нормального человека ерунды. Вполне нормальный молодой человек: пострижен, даже стильно пострижен, приличный костюм, сорочка, галстук, туфли – чем не начальник отдела? Правда женская составляющая в лице дам околопятидесятилетнего возраста повозмущалась, правда слегка и шепотом, между собой вот и всё. Так что в очередной раз жизнь взяла своё и продолжила бег невзирая на какие-либо препятствия, которые она как ни кто умеет преодолевать.

– Здравствуй, Андрей. Очень хорошо, что я тебя встретил. Признаться, собрался уже звонить. – встреча произошла в коридоре офиса, совершенно случайно, или якобы совершенно случайно? – Ты сегодня вечером занят?

"Кажется опять какие-то обязанности. – подумал Андрей", но не спросил:

– Здравствуйте, Константин Александрович. Нет, не занят.

– Вот и славно. Хочу сегодня устроить небольшой экзамен по знанию блюд итальянской кухни. – рассмеялся Константин Александрович. – Помнишь тот итальянский ресторанчик?

– Помню конечно. – "Я его вовек не забуду. Хорошо хоть, что всё тихо прошло, тьфу-тьфу-тьфу".

Андрей и правда за это время довольно-таки неплохо продвинулся в познаниях блюд итальянской кухни, более того, несколько раз он по достоинству смог оценить мастерство итальянских кулинаров. Итальянских? Да какая разница, главное – вкусно!

На этот раз заказ делал Андрей видимо это и было экзаменом, типа экзаменационного билета. Стоит сказать экзамен он выдержал, разумеется вряд-ли на пятёрку, опыта ещё маловато, но уж тройка была твёрдой, наитвердейшей!

– Андрей. – Константин Александрович пригубил вино. – Мне очень приятно, что я в тебе не ошибся. Поверь, для меня это далеко не пустые слова. Теперь я могу сказать, что в отношении тебя у меня далеко идущие планы, даже можно сказать грандиозные планы.

Андрей слушал своего наставника и благодетеля, а на душе, а на душе творилось чёрти что. Сначала сразу несколько кошек по ней скребанули, потом правда куда-то попрятались, потом радость нахлынула, в конце концов кому же неприятно, когда тебя хвалят? А теперь, а теперь вообще было непонятно, что там на ней, на душе, творилось?

– Да, всё хочу тебя спросить. – казалось Константин Александрович не замечал всего того, что творилось сейчас с Андреем, а может не хотел замечать, кто его знает? – Долго ты ещё будешь ездить на такой развалине? Да и, поверь Андрей, "Королла", это же неприлично в конце концов!

– Я, Константин Александрович, – принялся почти оправдываться Андрей. – я хочу купить новый автомобиль. Сначала было хотел купить в кредит, а потом подумал и решил не связываться с кредитами, решил накопить.

– Андрей, впрочем да, я тебе об этом не говорил. – тем не менее строго, как учитель двоечнику и прогульщику сказал Константин Андреевич. – Кредит и копить, это удел старолюдей, не твой удел. Понял меня?

– Понял. – кивнул Андрей и почему-то покраснел, хотя был нисколько не виноват в том, что копил деньги на новый автомобиль.

На следующий день на карточку Андрея упала сумма, причём такая сумма, что у Андрея на секунду аж в глазах потемнело. На эти деньги можно было свободно купить не одну "Камри", а две, и ещё останется.

"Наверное это и есть та самая премия. – подумал Андрей. О том, благодаря чему она ему выплачена, он не захотел вспоминать".

Дождавшись выходных Андрей поехал в автосалон и купил себе новенькую, сверкающую "мокрым асфальтом" Тойоту-Камри. А о дальнейшей судьбе старушки "Короллы" уже известно.

Глава VII

Почему говорят: дурное дело – нехитрое? Потому что неправильно говорят! Вернее будет сказать: дело молодое – нехитрое! Ну действительно, чего тут хитрого? Тем более тебе-то и делать ничего не надо, за тебя всё молодость делает, потому как лучше знает, чего тебе дурню надобно.

С Татьяной Фёдор познакомился ещё летом. Нет, разумеется как и почти все на заводе знакомы они были, но так, как бы вскользь, здравствуй-здравствуй, а тут они познакомились по-настоящему. Неверное сейчас и сам Фёдор не смог бы сказать, когда он обратил внимание на Татьяну, она кладовщицей работает, всякий разный инструмент хранит и выдаёт.

Татьяна, на вид лет тридцать, да и на самом деле так, тёмно-русый волос, лицом не смазливая, да и с лица воду не пьют, большие зелёные глаза с ещё бОльшим знаком вопроса в них, а ещё... И куда только мужики смотрят? Неизвестно в какую сторону до того дня смотрел Фёдор, только в тот день посмотрел именно в ту, в которую надобно. Навести справки о заинтересовавшем тебя человеке на заводе – проще, чем раз плюнуть. Ну а дальше...

– Привет. – Фёдор появился на складе инструмента якобы по делу. А что, действительно по делу!

– Привет. – дежурно ответила Татьяна, но посмотрела на Фёдора вовсе не дежурно, знаки вопроса в её глазах стали раза в три больше.

На самом деле Татьяне давно уже нравился Фёдор – этакий былинный богатырь в современном обличье. Разумеется как и в случае с Татьяной информация о Фёдоре была ей предоставлена самая достоверная и в полном объёме: не женат, а это самое главное, и так далее. Правда за этим последовал почти самый по ехидности главный вопрос: а тебе зачем? Но кто же отвечает на такие вопросы, тем более женщина!

– Знаешь, Тань, картошки жареной хочется, ужас просто. – а что, почему молодой мужчина не может хотеть жареной картошки?

– Ну ты наглец! – достойный ответ.

На этом, ну разве что ещё о какой-то ерунде поговорили, разговор и закончился. Фёдор проследовал в свой цех, к бригаде, и продолжил выполнять свои служебные обязанности. Татьяна тоже продолжила выполнять свои обязанности, правда после слов Фёдора о жареной картошке исполнение это плохо получалось, всё из рук валилось.

Конечно же потом была жареная картошка, но потом, потом-потом, после всего, ну вы поняли. Было, всё было, но было летом, а сейчас...

***

...а сейчас, если посмотреть на то лето из поздней осени кажется, что если оно всё и происходило, то происходило где-то как минимум в другой стране, ну уж точно не здесь. Сегодня, вот что время с людьми делает, Татьяна сама позвонила Фёдору и предложила отведать вечером жареной картошки. Стоит сказать, что после того первого раза жаренная картошка в отношениях Татьяны и Фёдора стала как бы неизменной участницей общего ритуала или же этакой сакральной тайной для двоих. Разумеется Фёдор согласился, да любой бы согласился: приятная во всех отношениях женщина, да ещё и жареной картошкой кормит!

Отношения, которые иногда принято называть романтическими, а иногда вообще чёрти как, вплоть до случки, между Татьяной и Фёдором протекали ровно, без каких либо вспышек по типу электрической сварки. Встречались обычно раз в неделю, ну иногда два. Кормление Фёдора жареной картошкой всегда происходило у Татьяны, в её квартире. Ещё тогда, летом, в самом начале их близкого знакомства, Фёдор честно сказал Татьяне, что не любит кого-либо приглашать к себе домой, поэтому пусть она не обижается. А Татьяна нисколько не обижалась и варианту "у себя дома" была даже рада, тем более что жилищные условия в виде аж трёхкомнатной квартиры, родители переехали жить в деревню, имелись и позволяли угощать Фёдора как картошкой, так и ещё чем-нибудь таким, особенным.

Сын Татьяны, восьмилетний Вовка, воспринял Фёдора вполне спокойно, это наверное потому, что мамка до дяди Фёдора кавалеров домой при сыне не водила, стеснялась. Так что появление возможно будущего папки Вовка воспринял спокойно и даже с любопытством. А когда узнал, что того зовут дядя Фёдор – всё, вообще всё! Вовкиному восторгу не было предела: сам дядя Фёдор из мультфильма, только уже большой, вырос. Вовке до того это понравилось, что ни разу не было, чтобы он не поинтересовался у дяди Фёдора, мол, а где Матроскин с Шариком и галчонок, в Простоквашино? Или же когда они поедут в то самое Простоквашино? Ну или же: а правда, что почтальон Печкин такой вредный? Фёдор шутку принял и она стала как бы основным полем общения между мужчинами, маленьким и большим. А Татьяна, та была очень даже рада тому, что Фёдор как-то сразу нашёл общий язык с сыном. Более того, это навевало в её голову всякие разные мысли по поводу дальнейшего развития их отношений в виде похода в ЗАГС, дружной семейно жизни, ну и конечно же рождения ребёночка, а как же! Ведь мужик, он сволочь свободолюбивая, одной только жареной картошкой его около себя не удержишь, тем более что других "кулинарш", оглоблей не перебьёшь, сломается. А ребёночек, он и есть ребёночек, тем более, глянь, как Фёдор с Вовкой поладили, значит любит детей, а это для женщины чуть-ли не самое главное.

***

Правда сегодня они были вдвоём, у Вовки каникулы, Татьяна его к бабушке с дедушкой в деревню отвезла. Да и не мешал им Вовка нисколько, с ним даже веселее. Сейчас вот, а всё уже происходило на сто процентов по-семейному: приехали домой, умылись-помылись, поужинали, а остальное, хоть оно вовсе не «остальное» после всего перечисленного будет.

Татьяна что-то там делала на кухне, гремела посудой, что-то громко рассказывала Фёдору, правда он ничего из рассказываемого ей не разбирал, потому как сидел у телевизора, смотрел какой-то фильм. Знаете, наверное телевизионный пультик придумали не для лентяев, а для всех вообще, потому что когда смотришь телевизор, то почитай все части тела заняты. Судите сами: задница занята тем, что в кресле сидит или же вместе с правым или левым боком на диване лежит. Дальше, глаза в телевизор пялятся, уши слушают, чего такого телевизор им говорит. А руки?! А вот руки как раз ничем не заняты, вот для того чтобы они без дела не болтались и придумали пультик.

Показывали какой-то детектив, которых как известно развелось больше, чем китайцев на их исторической родине. Детектив для Федора проистекал в той стадии, когда уже надоел, но ещё не до чёртиков, то есть, руки сами-собой ещё не потянулись за пультиком, чтобы переключить эту муру на что-нибудь не менее ерундовое. Ведь всем известно, когда то, что говорит и показывает телевизор надоедает хуже горькой редьки смотрящему и слущающему эту дребедень, глаза и уши просят руки, а те в свою очередь хватают пультик и начинают переключать каналы дабы избавить хозяина от только что им увиденного и услышанного.

***

Сначала было Фёдор не поверил тому, что увидел. Телевизор показывал, как из детской горки стилизованной под, извините, но так оно и было, женский половой орган, прямо из самой серединки, как будто на свет рождались, выскакивали дети. От такого Фёдор аж непроизвольно матюкнулся, прямо фантастика какая-то. Да какая нахрен фантастика?! Тем более Фёдор он не причислял себя к любителям фантастики, это наверное потому что подобно своей профессии состоял из железа, то есть, был практиком, а не фантазёром. И даже несмотря на металлическую основу его как характера, так и организма, недавно съеденный ужин вдруг попросился наружу. Подавив рвотные позывы Фёдор, как тот кролик на удава, уставился в экран. А на экране «приходи кума любоваться» стилизованную горку сменили веселящиеся детишки. Наверное самое лучшее что есть на свете, это веселящиеся дети, да, так оно и есть. Вот только веселящиеся дети на телеэкране были наряжены в костюмчики фекалий и, обалдеть, мужских и женских половых органов. А ещё голос за кадром, да наверное когда пытают и допрашивают разговаривают спокойнее, прямо звериный рык какой-то. Картина была до того чудовищной, что Фёдор даже про пультик забыл, ну чтобы переключить эту мерзость. Получилось как в случае с покойником: смотреть неприятно, а тянет. Но видимо команды от глаз и ушей, продираясь через ужас и отвращение заполнившие Фёдора, всё-таки добрались до рук и те наверняка не без удовольствия исполнили команду, переключили телевизор на другой канал.

Считаем: июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь – получается полгода. Так вот, сегодня первый раз за полгода сославшись на сильную усталость и, кажется приболел малость, Фёдор не привлёк к себе Татьяну со всеми вытекающими из этого последствиями. Впрочем Татьяна нисколько не обиделась, тем более что случилось такое впервые. Мало-ли, может на мужика блажь какая нашла, а может и правда устал или приболел, она даже прикоснулась губами к его лбу – нормальный лоб, не горячий. Ладно, решила Татьяна, пусть дрыхнет, да и мне выспаться не помешает, тоже устала как собака, но утром, утром он от меня не отвертится.

***

– Здравствуйте, Фёдор Алексеевич. – навстречу Фёдору из-за стола вышел новый директор завода, тот самый, как его, Евгений Казимирович, тьфу ты, хрен выговоришь. – Проходите пожалуйста сюда. Присаживайтесь.

Рукопожатие было по мужски крепким, доброжелательным. Так здороваются или давнишние друзья или же коллеги в каком-либо деле приносящем им как удовлетворение от возможности участия в нём, так и неплохую прибыль. Хозяин кабинета проводил Фёдора к отдельно стоящим у окна двум креслам и журнальному столику. Усадив гостя Евгений Казимирович вернулся к рабочему столу и нажал кнопку пульта внутренней связи:

– Клара Никитична, два кофе, пожалуйста.

Вернувшись, Евгений Казимирович уселся напротив Фёдора и принялся откровенно его рассматривать. Фёдор в свою очередь тоже смотрел на нового директор, а что ещё оставалось делать? Лицо чистое, без следов порока в виде ну хотя бы того же алкоголя, взгляд открытый. В глазах конечно же мелькает лукавство, но лукавство весёлое, не подлое. Такой взгляд всегда говорит, мол, я очень рад тебя видеть, ну или же, как давно мы с тобой не виделись, не разговаривали за жизнь. Ну да ничего, сейчас мы это наверстаем.

– Вот, – Евгений Казимирович небрежно показал рукой на кабинет. – как видите, обживаюсь.

"Лучше бы ты, гад, по цехам прошёл, обжился. – глядя на нового директора со злостью подумал Фёдор".

Нет, Фёдор не был зол на нового директора за то, что старого куда-то дели. К старому директору он относился можно сказать равнодушно, как к директору вообще: он директор, я, бригадир, вот и все отношения. Если бы новым директором стал кто-нибудь другой, и неважно из заводских кто-нибудь или со стороны, Фёдор воспринял бы это вполне нормально, возможно даже с радостью и надеждой, потому что за старым директором грешки водились. Впрочем, за каким директором они не водятся? Но чтобы этот, который тогда на собрании речь толкал, призывал простых работяг, людей которые кроме водки с пивом о существовании других пороков даже не подозревают вступать в эти самые новолюди, а по простецки говоря, в пидарасы. Тьфу!

Дверь открылась и в кабинет вошла секретарша, дама лет около пятидесяти – Клара Никитична. Молча, со сноровкой и тактом суперского профессионала она расставила на столе кофеник, кофейные чашки, сахарницу, вазочку с печеньем и точно так же молча, как будто в кабинете вообще никого не было, вышла. Фёдор сначала было удивился:

"Что же это он, секретаршу-то не поменял? Говорят новый директор всегда за собой новую секретаршу притаскивает. – Фёдор украдкой посмотрел на нового директора разливающего кофе и понял почему. – Да какая у него может быть своя секретарша? Секретарь, и то в лучшем случае".

На самом деле всё обстояло несколько иначе. Ни для кого не является секретом, что самые осведомлённые как в делах производства, так и в личной жизни работников любого производства работают в бухгалтерии. Но самым осведомлённым человеком на предприятии, осведомлённом как о самом производстве, так и о жизни его работников вплоть колена этак до третьего, не меньше, является секретарь директора – этакий недосягаемый Олимп информационного пространства вверенного в руки директора предприятия. Так что любой новый директор, если он конечно умный человек, а Евгений Казимирович без сомнения человек умный, не будет вот так сразу менять старую секретаршу на новую. В конце концов это никогда не поздно сделать.

– Прошу. – Евгений Казимирович показал на кофейную чашку. – Сахар уж сами, ваши вкусовые пристрастия мне неизвестны.

"Зато мне известны! – злость почему-то не проходила, да Фёдор не особо-то и хотел, чтобы она прошла".

– Вас, Фёдор Алексеевич, наверняка интересует, зачем я вас вызвал? С какой этот стати директор завода распивает кофе с бригадиром? – Фёдор было дёрнулся возразить, мол, да без разницы, но Евгений Казимирович де дал ему этой возможности. – Ответ очень прост. Дело в том, что в области металлообработки я человек новый. Образование у меня экономическое, более того, я прошёл годичную стажировку в одном из университетов Эдемии, но стажировка эта – управление персоналом, а если по простому, работа с людьми. Но ведь согласитесь не будешь же ты с утра до вечера только и делать, что управлять. – хмыкнул Евгений Казимирович. – В конце концов мы же не работы, кнопку нажал – работает, ещё раз нажал – не работает. К тому же, в армии служили?

– Нет. – ответил Фёдор. – не довелось, у нас в институте была военная кафедра.

– Замечательно. – почему-то обрадовался Евгений Казимирович, а может вид сделал что обрадовался. – Как известно все армии мира держатся не на генералах и даже не на майорах и полковниках. Все армии держатся на сержантах, да, именно на сержантах, а в наших реалиях бригадир как раз и есть сержант, ну может быть прапорщик. Вот поэтому я знакомлюсь не только с ведущими специалистами завода, но и с бригадирами, и считаю это необходимым.

"Тебе бы с Михалычем познакомиться. – про себя хмыкнул Фёдор".

Словно прочитав мысли Фёдора, колдун что-ли, новый директор продолжил:

– Я ещё не успел подробно познакомиться с самим производством. Пожалуйста, ещё кофе. – видя, что чашка Фёдора уже пуста предложил он.

– Нет, спасибо.

Евгений Казимирович еле заметно пожал плечами, мол, не хочешь, твоё дело:

– И над директорами начальство имеется. – словно сожалея о том, что оказался в директорском кресле продолжал Евгений Казимирович. – А начальству, ему в первую очередь бумаги подавай. Оно, высокое начальство, в большинстве случаев на мир через бумаги смотрит, через бумаги его и воспринимает. Впрочем, – Евгений Казимирович хмыкнул. – блюз всё это. – и неожиданно спросил. – Музыкой увлекаетесь?

– Не так чтобы очень. – вопрос для Фёдора и правда был неожиданным. – Так, в машине когда еду, слушаю, а чтобы серьёзно, нет. – Фёдор чуть было не ляпнул, сам у себя с языка снял, хотел сказать, что ему очень нравится группа "Король и Шут", но не то чтобы передумал, скорее расхотелось.

– Понятно. Но дело не в этом. У нас другая музыка, металлическая. Как вы понимаете новая метла, а метла в данном случае это я, будет мести по новому, ничего не поделаешь, так уж заведено. Планируется замена ряда руководителей как в администрации завода, так и руководителей среднего звена, начальников цехов например.

"Куда это его попёрло? – опять со злостью подумал Фёдор. – Он что, Васильича что-ли собрался схрямкать?! Во, тварь!"

– Вы верно подумали. – опять получается Евгений Казимирович угадал мысли Фёдора. – Планируется замена начальника вашего цеха, возраст понимаете ли. На эту должность я собираюсь назначить более молодого, но без сомнения опытного специалиста. Что думаете по этому поводу. Фёдор Алексеевич?

– Ничего не думаю. – насупившись как школьник только что получивший двойку, но упрямо утверждающий: я учил, ответил Фёдор. – Нас об этом не спрашивают. Вам виднее.

– Ну зачем же так. Виднее-то виднее, но согласитесь, и посоветоваться не грех. Что вы думаете, Фёдор Алексеевич, если руководство завода предложит вам должность начальника цеха?

– А Николая Васильевича куда? На улицу?

– Ну почему сразу на улицу?! Помимо завода есть другая работа, как бы это сказать, более спокойная, так что-ли. По работе к Николаю Васильевичу никаких претензий нет – грамотный специалист, опытный руководитель, но возраст, возраст, вот в чём дело. Да и молодым, им тоже надо расти. Не до пенсии же им в бригадирах ходить?

Приведённые аргументы были так себе, за уши притянули, но отвечать что-то было надо, потому как вопрос был задан конкретный и задан именно ему, Фёдору. Надо отвечать, не баба в конце концов, чтобы хвостом вилять.

– Не знаю.

– А я вас не тороплю. Вы подумайте.

И тут на Фёдора накатила та самая тошнотворная волна, которую он испытал смотря телевизор с детской горкой в виде женского полового органа:

– Это значит, что и в эти самые, ваши новолюди вступать надо будет? – с вызовом спросил он.

Видели как выглядит стальная заготовка, когда с неё на токарном станке только-только сняли первый слой стружки? Матовый блеск отдающий синевой! Именно таким цветом блеснули глаза Евгения Казимировича и Фёдор это заметил.

– Откровенно?

– Откровенно.

– Для уровня начальника цеха, желательно, но не обязательно. А вот если выше, то надо. Фёдор Алексеевич, поверьте, в движении новолюдей нет ничего плохого, это своего рода мужской клуб и не более того. А слухи, что слухи? Вы далеко уже не школьник и прекрасно знаете, написанное на заборе крайне редко соответствует действительности.

Ну сами посудите, кого мне ставить начальником цеха? Со стороны что-ли кого-то брать? Во-первых, ещё неизвестно что за специалист, что за человек, да и пока освоится... А работать надо сейчас, не донимать рабочих и бригадиров вопросами, а работать. Вы работаете на заводе около десяти лет. – "Личное дело изучал, гад. – подумал Фёдор, правда почему-то без злости, скорее равнодушно". – У вас профильное образование, как раз то что надо, большой опыт работы. Ну сами подумайте, кого мне ещё прочить на должность начальника цеха? И, не скрою, в скором времени мне потребуется новый заместитель. Вот, тоже проблема, ломаю голову, кого бы назначить на эту должность?

Надо было уходить, и дело не в том, что предложение должности начальника цеха может засосать как то болото, противно. Но и отказываться, вот так сразу, что-то подсказывало Фёдору: не спеши отказываться, не спеши, скажи что хочешь подумать.

– Можно я подумаю?

– Даже нужно! – чуть-ли не воскликнул Евгений Казимирович. – Выбор серьёзный, это ваше будущее в конце концов. Конечно подумайте. Вот, возьмите. – директор протянул Фёдору визитную карточку, когда из кармана вытащил – непонятно, он ещё, мать его, и фокусник. – Звоните, не стесняйтесь.

***

– Ну что? – спросил Николаич.

Когда Фёдор вошёл в раздевалку вся бригада была в полном сборе – обеденный перерыв. Сами знаете, пообедать времени много не занимает, а обеденный перерыв – целый час.

– Не тарахти. – осадил Николаича Сергей Михайлович, который серый кардинал.

– Да вроде бы ничего, так, поговорили, кофе угостил.

– Да ну?! – не унимался Николаич.

– За заткнись ты! – стоило Михалычу чуть повысить голос, как Николаич, ну как будто язык проглотил, ни слова больше не сказал.

– Начальником цеха предложил стать.

– А Васильича куда? – спросил кто-то из бригады.

– Говорит, что старый. Говорит, надо молодёжи расти.

– А ты что? – лицо Михалыча, оно у него всегда серьёзное, стало ещё серьёзнее.

– А что я?! – пожал плечами Фёдор. – Буром тоже не надо переть, сказал что подумаю, а там глядишь утрясётся всё.

– Тоже верно. – согласился Михалыч. – Ладно, Алексеич, пошли поработаем.

***

Это уже была даже не традиция, скорее это было что-то типа священного ритуала, который соблюдался неукоснительно, кстати, хорошая традиция, или ритуал, это уж кому как больше нравится. По окончании рабочего дня бригада не расползалась в разные стороны по типу, кто быстрее переоделся, тот раньше и домой ушёл. Переодевшиеся раньше ждали, когда переоденется последний и неважно кто, будь то хоть щеглы Санька с Вадимом, и только после того, когда все были готовы, бригада выходила из раздевалки и шла домой. Неизвестно кто и когда это придумал, Фёдор, вон, уже почитай десять лет работает, и то когда пришёл в бригаду традиция уже была. На что уж Михалыч, тот на заводе лет двадцать работает и даже он, когда устроился, традиция уже была. Раньше бригада выходила за проходную, а неподалёку пивной ларёк был, и шла выпить по кружечке пивка. По кружечке, не больше! Мужики пили пиво, болтали о чём-то своём, а после этого разъезжались по домам. Сейчас не то, совсем другое дело, почитай у половины членов бригады свои автомобили. А за рулём сами знаете, особо не выпьешь. Но несмотря на всю автомобилизацию бригады в пятницу бригадные автомобилисты приезжали на работу общественным транспортом и после работы вся бригада шла пить пиво, кстати, в тот самый пивбар. Никаких пьянок и соплей размазанных по столу и в помине не было, да и не позволил бы Михалыч нажираться до поросячьего хохота, просто-напросто мужики так отдыхали от рабочей недели, вот и всё.

Но сегодня была среда, так что ни о каком походе по пивку и речи не было. Выйдя за проходную Михалыч обратился к Фёдору:

– Алексеич, помощь твоя нужна. Собрались у тёщи ремонт сделать, обои надо купить. До магазина, а потом до дома подбросишь?

– А твоя "Нива" где? – вынырнул из-за спины Фёдора любопытный Николаич.

– На предпродажную подготовку поставил, тебе за бешеные деньжищи продавать буду. – не глядя на Николаича ответил Михалыч.

– Так у меня вроде бы уже есть, вон стоит. – любопытство есть, а вот юмор у Николаича в дефиците.

– Вот и езжай, а то транспорт заржавеет.

***

– В какой магазин ехать? – выехав со стоянки спросил Фёдор.

– Ни в какой. До метро добрось. Сегодня как чувствовал, машину не взял. Вот и получилось, не обмануло чувство. При наших особо не поговоришь, обязательно кто-нибудь влезет, тот же Николаич например. Рассказывай давай.

– Что рассказывать?

– Как к директору сходил, что же ещё?

– А что рассказывать?! Ну вызвал меня, кофе угостил, кстати, хороший кофе.

– Директорам плохой кофе по должности не полагается. – хмыкнул Михалыч.

– Ну и почти сразу, не вилял, сказал что Васильича собрались убирать, мол возраст не тот, и что я на его место самая лучшая кандидатура. Молодой, образование профильное, опыт работы большой, ну и так далее.

– В новолюди предлагал вступать?

– Не то чтобы предлагал... Сказал, что для должности начальника цеха вступать к ним не обязательно, хотя и желательно. А вот если выше захочу пойти, тогда придётся вступать. И намекнул, да почитай напрямую сказал, что скоро зама своего менять будет, и что на его место тоже типа такой как я нужен.