Текст книги "Телохранитель её величества. Противостояние (СИ)"
Автор книги: Сергей Кусков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
– Есть ещё Изабелла, не забывай, как вариант «Б». её тоже не следует сбрасывать со счетов.
– Но у её второго высочества… Чересчур пикантная репутация, – возразил я.
– А тебе какая разница? – усмехнулась белобрысая. – Трахай её себе на здоровье, да решай свои дела в политике. Только следи, чтоб в загулах к её высочеству не «подкатили» те, кто ни в коем случае не должен это делать. При условии контроля ангельского корпуса это не так сложно, тебе не кажется?
Мне стало не по себе от такой откровенности. Да, я знал, что власть – это грязь, но не думал, что настолько.
< i >«Или не настолько, Шимановский?</i> – поддел внутренний голос. – <i>Все ты знал, Ваня! Сам себе комедию не ломай!»</i>
Да, знал. Просто не ждал услышать правду вот так, в лицо, вживую.
– У них гораздо больше свобода маневра и свобода выбора, случись что, – закончила откровения «добрая тетушка». – У меня же есть только ты. Теперь понимаешь, что это не моя игра?
– Я не сомневался, что это не ты. – Я криво улыбнулся. – Меня больше интересует, как мне выпутаться?
– Не знаю. – Мишель пожала плечами. – Могу повторить только то, что знаю. Ты должен работать головой, а не кулаками, как в том фонтане.
Я почувствовал, что на сегодня достаточно – разговор сам собой подошел к завершающей фазе. Личного же делать сегодня не планировал, да и после случившегося как-то не очень хотелось.
– Спасибо. Ну, я пойду?
Она кивнула.
– Да, иди, конечно…
Я поднялся. Неспешно дошел почти до самого до выхода, обернулся.
– Я, правда, Веласкес?
Она подняла глаза, выдавила вымученную улыбку.
– Не знаю.
Она врала.
* * *
Итак, Мишель боится за свои инвестиции в будущее. Перепугалась не на шутку. А эта особа своих подружек знает получше меня! Какие следуют выводы?
Правильно, прав я, а не Паула. Они не остановятся, как не остановили того робота. Ведь у них, в отличие от «бедняжки» Тьерри, вариантов развития будущего как минимум несколько, а мой проект – всего лишь один из них.
…Да уж, душевно поговорили, ничего не скажешь! Не ожидал от неё такого! Не на этом этапе. В принципе, что меня готовят «под принцесс», догадывался, но на уровне интуиции и немного логики. Но оказывается, это направление – главное, а все остальные знания и навыки – так, сопутствующая мишура. И именно потому женская психология, манипулирование слабым полом в плане занятий представлена таким большим количеством часов. Именно потому мы с Катариной, плевав на время, дотошно рассматриваем каждую деталь, каждую мелочь. Взять хоть те же любовные романы – мы на них убили больше месяца! На обычные любовные романы!
Все это пригодится, разумеется. Даже романы. И готовит меня к грядущему поэтому не абы кто, а специалист, стерва из стерв. Ведь кто лучше всего может посвятить в дебри женской души? Только такая, как Катарина! Или как Мишель, но той быть в качестве простого преподавателя не по статусу.
Но всё это лирика, вопросы завтрашнего дня. На сегодня же я имею всего один единственный вопрос -«проблема 44».
Я не стал возвращаться на шестой полигон, вместо этого позвонил девчонкам и попросил погонять меня на полосах, отрабатывая тактические приемы, вроде обезвреживания террористов или взятия под контроль стратегической точки. Пальба настоящими иглами, движение на пределе скорости, запредельные физические нагрузки – что может лучше отвлечь от невеселых мыслей? Этим мы и занимались до обеда, после которого я встречался с сеньорой Гонзалес и историчкой. Хм, а ведь история без прикрас, получается, для меня важнеё, чем занятия с Нормой и на «мозговерте»?.. Получается, так.
После же я начал действовать. План родился в голове, когда я лежал без сил после очередного «невзятия высоты». Они хотят от меня интеллектуальных действий? Не силовых? Они их получат. Обязательно! Единственная загвоздка в решении данной проблемы то, что девочки из «двух четверок» не станут меня слушать, не станут разговаривать. Я для них – «враг народа», персона нон грата. Я назначен виновным в «уходе» их напарницы и точка, и плевать, что та сама совершила запрещенный прием. С такими как я дел не имеют, а разговаривают только языком кулаков. А значит, должен ЗАСТАВИТЬ себя выслушать. И прислушаться к аргументам. Но сделать это, к сожалению, можно только одним способом – вновь позволить бездне заглянуть себе в глаза.
Я нажал на сигнальную кнопку. Гермозатвор был поднят, но двери сомкнуты. Катарина не стала спрашивать, кто, чужих здесь не бывает по определению, створки дверей тут же разъехались. Я вошел.
– Ты? – Она была удивлена.
– Ага. Не ждала? – Я демонстративно вальяжно прошелся по кабинету, будто по своей каюте, рассматривая стены и потолок. На визоре сзади меня вихрилось изображение какой-то милашки лет пятнадцати, сбоку шел текст её личного дела. – Бракуешь? – кивнул за плечо.
Она хмыкнула.
– Не совсем. Опять малолетки подрались. Скоро им на Полигон выходить, а они внутри взвода не договорятся, кто главнеё и кто кому подчиняется!
– Ну, так забракуй их! Обеих! – усмехнулся я.
– А работать потом с кем? – её глаза устало прищурились, из груди вырвался вздох. – Забраковать можно кого угодно, Хуан. Гораздо сложнеё проблему решить. Чтобы они поняли друг друга, доверяли друг другу. Чтобы шли дальше плечом к плечу.
– Короче, в них вложено слишком много, чтоб браковать перед самым Полигоном! – вновь усмехнулся я, озвучивая подтекст.
Она недовольно покачала головой.
– Шимановский, ты становишься циником, каких поискать! Где же тот милый мальчик, что бросался на меня с криком: «Звери!»? Который ратовал за справедливость и помчался на помощь обиженной девочке, хотя понятия не имел, как эту помощь оказать?
– С кем поведешься!.. – хмыкнул я, но настроение упало. В чем-то она права – я, действительно, слишком долго смотрю в эту беспросветную бездну. Грустно вздохнул, обошел кресло, положил руки ей на плечи. Принялся аккуратно их разминать.
– Вы сами меня таким делаете. Не правда?
Она отрицательно замотала головой.
– Человека можно сделать только тогда, когда он сам захочет «сделаться». Ты – хочешь.
С этим вновь было трудно поспорить.
– Я тебе могу чем-нибудь помочь? – В её голосе промелькнуло напряжение. – Ты пришел спросить о чем-то?
– Я что, не могу прийти просто так? – Пальцы мои продолжали массаж, делая это всё активнеё и активнеё.
Она усмехнулась. Нет, не могу. Я что, действительно такой циник?
– Раньше тебе нравилось, когда я приходил… – обижено потянул я, меняя октаву разговора.
И вновь усмешка.
– А мне показалось, ты нашел себе новую игрушку…
Руки перешли от плеч к затылку, начали массировать голову, корни волос. Девчонки от такого массажа балдеют. Вот теперь получилось, она немного расслабилась. А для предстоящего она нужна мне полностью расслабленной!
– Нашел, да, – я согласился. – Но знаешь, я почему-то думал, что ты хоть немного, но будешь бороться. С некой обнаглевшей белобрысой сукой, выхватившей у тебя из под носа «вкусное»… Твоё «вкусное»…
Она рассмеялась, легко и непринужденно.
– Хуан, мы взрослые люди. И ты в том числе. И если…
– Вот это мне и хотелось посмотреть! – повысил я голос. – Будешь ли ты драться, или скажешь сама себе про «взрослых людей» и тишком-молчком заткнешься в тряпочку!
Я резко прекратил свое занятие и подался назад, обойдя стол и сев напротив неё. Слишком резко. Чтоб поняла, что я – обиженный малолетний придурок, которого цепляют такие вещи. Вообще-то мне всего восемнадцать с половиной, несмотря на все события, произошедшие в жизни, вот пусть и убедится, что мне именно столько, какими бы испытаниями её камаррадас меня не подвергали. А как обычного восемнадцатилетнего юнца меня не может не беспокоить факт, что женщина, с которой спал, бросила меня, отказавшись от борьбы, фактически «слив» другой женщине. Эдакий чистой воды юношеский эгоизм.
– Ты – собственница! Тигрица! – продолжал я, почти крича. – По крайней мере я так думал! А уступаешь меня какой-то… Хитроумной выдре, сложив лапки кверху?!
– А тебе хотелось бы, – она привстала и сама подошла, положив уже мне руки на плечи, – чтобы две большие девочки сцепились за тебя?
Кажется, она улыбалась, и улыбалась искренне. Поверила. Я приложил все усилия, чтобы не возликовать.
– А тебе бы на моем месте этого не хотелось? – Поднял голову, посмотрел в её глаза чистым-чистым незамутненным взглядом.
Она расхохоталась, в голос. И смеялась долго.
– Прости, малыш! Просто не хотела устраивать из происходящего цирк. – её пятая точка плавно переместилась мне на колени, руки же ещё крепче обхватили шею. – Я – всего лишь офицер корпуса, понимаешь? Психолог службы вербовки. Это мой потолок. Для тебя же всё только начинается. И связь… С этой «хитроумной выдрой», – хмыкнула она, – первый шаг на твоем пути к серьезной взрослой жизни. Я желаю тебе добра, потому и отпустила. Но, наверное, зря…
Дальнейшие её действия сопровождались началом долгого жаркого поцелуя. Она залезла верхом, руки её принялись лихорадочно расстегивать мой китель. Мои руки так же не дремали, но я делал всё с показной ленцой – типа ещё не простил, правда, всё более и более набирая темп. Вот летит на пол её китель. Теперь блузка. Лиф…
…Да, всё правильно. Я – наивный романтик-идеалист. Уже понимаю, что отношения с нею – явление временное и не несут собой никаких обязательств, но ещё не могу принять это, цепляясь за них и за неё саму, как за близкого человека. Я ещё не привык менять подобных «близких людей» как перчатки, и эмоции мои, столкнувшись с таким феноменом впервые, взвыли. Пусть так и думает.
…К тому же, во мне ведь действительно все эти дни жила некая жалость, тоска, ностальгия. Я ведь действительно принял это не до конца. Умом принял, но сердцем… И она, эта женщина, останется в моей памяти навечно, сколько бы подобных «близких людей» ни было в будущем. Она первая, кто начал учить меня взрослой жизни, и это останется навсегда.
– Я не хочу заканчивать с тобой… вот так!.. Катюша!.. Моя Катюша!.. Моя!.. – лепетал я сквозь пелену очередного безумия, ибо секс с такой кошкой всегда безумие. И она верила, это звучало правдой, ибо в этих словах все-таки была её доля.
Я захрипел, швырнул её на стол, остервенело дергая ремень форменных ангельских брюк. Кажется, начал терять контроль, что неудивительно в подобном заведении. Здесь сколько ни истязай себя физически, сколько ни трахайся, а в очередной душевой с десятком голых девочек в самом расцвете сил инстинкты и гормоны всё равно возьмут свое. Каждый раз. Изо дня в день. Не говоря уже о спальне с пятью обнаженными напарницами…
– …Я всегда буду твоей, Хуанито!.. – шептали её губы, как бы успокаивая мои взыгравшие юношеские чувства. – …Куда я от тебя денусь!.. ..Мой зверь! Мой лев! Мой хищник!..
Последней осознанной мыслью было: «Господи, как хорошо, что она не курит!»
* * *
Час спустя я шел по коридору по направлению к игровой. Девочки «сорок четверки» отчего-то любили это место, и я надеялся застать там хотя бы некоторых из них. Они сделали в игровой что-то вроде своего кружка, где два «кинутых» взвода хранителей (их и взвод Камиллы) вкупе с увольняшками действующего состава соревнуются в умении переиграть друг друга в «русский конкур». Увольняшки как правило распивают спиртные напитки, желания там загадываются серьезные, и никого из простых резервистов за тот стол не пускают. Обычно, повторюсь. Но главное в этом столике, разумеется, общение со своими, которого «слитые» подразделения лишены и за которое всячески цепляются, как за соломинку. Во внутреннем кармане моего кителя покоился табельный игольник Катарины – вещь немыслимая, и у меня оставалось максимум минут десять до момента, пока та не кинется его искать и не забьет тревогу. Да, оружия на территории базы полно, но в основном это винтовки, тяжелые иглометы, которые куда попало не возьмешь и незаметно не пронесешь. Легкие же ручные игольники – привилегия офицеров, и башку за такой мне оторвут однозначно.
Но было всё равно. Я должен решить проблему – и я решу. А дальше как ляжет карта.
Есть, вызов. От неё. Что-то она рано!
– Да?
– Хуан, вернись и отдай.
ОЧЕНЬ выразительный голос.
– Вернуться и отдать что? – я сделал вид, что не понял.
– То, что ты взял. – Она тяжело дышала. И я её понимал. Про…фукать табельное оружие? Да ещё кому? Да ещё как? Я по-тихому засунул его себе в карман, пока она валялась, расслабленная, между первым и вторым разом, и никакого подвоха не ждала. И ей за игольник попадет куда больше моего!
– А что я взял?
– Хуан! Ты понимаешь, во что играешь? – закричала Катарина, и я понял, что она в отчаянии. Разрывается между мыслью побежать за мной лично и отобрать или прямо сейчас сообщить на пульт, чтобы меня взял ближайший патруль наказующих. Скорее всего, запросит у диспетчера мое местонахождение и потом решит. А это несколько минут. Я же уже почти пришел.
– Прости, Катюш, – вздохнул я. – Мне жаль. – И сделал невозможное, запрещаемое всеми внутренними инструкциями. Отключил внутреннюю систему связи.
Да, Катарину мне было искренне жаль, я не врал. Но у меня не было выбора. Мишель не позволит вогнать себя в такой дикий транс, чтоб ничего не соображать. В сексе она, как и везде впрочем, любит «сверху», да и отношения наши отдают слишком большой практичностью, являясь лишь следствием, а не причиной. А больше игольник взять мне негде.
Вот и игровая. Успел. Створки послушно разъехались при моем приближении.
Народу внутри собралось много, человек сорок. В том числе трое искомых объектов за нужным мне столиком. Ни Сандры, ни Звезды, кого я бы хотел видеть больше всего, нет, но и так сойдет. Всего же за столиком сидело семь человек – двое увольняшек и двое камаррадас Камиллы – но они меня не интересовали.
При моем появлении некоторые разговоры в игровой притихли, все воззрились, что я буду делать. Я уже говорил, что дал зарок не играть, и свято блюл его, потому всем было интересно – слава об Ангелито, как о суперигроке, так и держалась. Нужные мне девочки, сидящие спиной ко входу, заметили меня последними. Я демонстративно обошел их столик, облокотился на него. Улыбнулся.
– Привет!
– Если думаешь, что мы не начистим тебе рыло на глазах у всех, то ошибаешься, – проворчала одна их «сорок четверок», глядя в карты, как бы не обращая на меня внимания.
– Я в этом не сомневался. – Я сделал улыбку ещё шире.
– Тогда чего пришел? – подняла глаза другая, видно более эмоциональная и нетерпеливая.
– Поговорить хочу, – чистосердечно ответил я.
– О чем?
– О вас.
Все разговоры в игровой постепенно смолкли. Повеяло напряженностью, и даже за самыми дальними от нас столиками девочки сложили карты.
Усмешка.
– И о чем же ты хочешь поговорить с нами, мальчик? – усмехнулась первая. – Уж не извиниться ли хочешь за нашу подругу? Которую из-за тебя вышвырнули? И ли за другую, которую ты вчера подло избил?
Я отрицательно покачал головой.
– К сожалению, вашему сожалению, нет. Но у меня есть иная тема для разговора. Не хотите ли вы извиниться за действия против меня? В частности в столовой? В библиотеке? Или в коридоре, когда напали на нас с Паулой? Паула такой же ангел, как и вы, кстати! – При этих словах многие, очень многие в зале иронично хмыкнули. В том числе почти все хранители. Так-так!
– Юноша, – подняла глаза третья, – иди-ка ты отсюда! Пока мы тебя не проводили. И не мешай играть. Не доводи до греха, мы сегодня добрые.
– То есть, не хотите, – перевел я.
Все три «сорок четверки» прыснули.
– Ну что ж, сами напросились.
Я вытащил из кармана игольник, активировал его и тут же снял с предохранителя. Вообще-то это долго, мучительно долго, аж несколько секунд, что для их подготовки вечность, но все настолько опешили, что никто даже не дернулся.
Пим! Пим! Пи-и-им!
Отступив на пару шагов назад, чтобы меня не достали девочки по эту сторону стола, я сделал три выстрела – все в плечи «сорок четвертым». В отличие от пули, раны после игл заживают быстро, и даже если пробью кость, не страшно. Последние два соленоида поставил на минимум, игла на выходе мало того, что холодная, так ещё и достаточно медленная, чтобы не искромсать стоящих и сидящих сзади в фарш. Главное не зацепить жизненно важных органов.
Пи-им!
Ещё одна, не из их взвода, но бросившаяся было на меня. Жаль, но по-другому нельзя.
– Назад! – заорал я. – Назад, я сказал! Всех кончу! А ну пошла назад!
Следующий выстрел был направлен в стол перед одной из них, так же явно собравшейся погеройствовать.
– И ты тоже! И вы! Думаете не успею? Успею!
Ангельская реакция и оценка опасности – великая штука. Поняв, или даже почувствовав, что я серьезно, все, кто были вокруг, моментально образовали вакуум. Девчонки из соседних столов так же подались назад, бросились врассыпную. В панику не ударился никто. Лишь одна из «сорок четверок», которая самая эмоциональная, замешкалась и упала со стула – потеряла от неожиданности равновесие.
– Встать! – крикнул я ей. – Сядь!
Она послушалась. Я схватил со стола бутылку от какого-то не сильно крепкого «девчоночьего» пойла и шандарахнул о край столешницы, не забывая держать всех остальных под прицелом. Затем вновь наставил игольник на неё, подошел и ткнул получившейся «розочкой» ей в горло. Не сильно, разумеется, только чтоб пошла кровь, да чтоб почувствовала – прибью, если дернется.
– Эй, вы! – бросил её напарницам. – Предлагаю не геройствовать! Один косяк с вашей стороны, и я её кончаю! Это всех касается! – вновь обвел я игольником помещение. Все присутствующие, около сорока человек, стояли и пялились на меня, ничего не понимая. Я же вновь обратился к противницам.
– Девочки, у меня вопрос: вы действительно считаете, что ведете против меня войну?
Молчание.
– Огорчу. На самом деле война ещё даже не началась. Я быстрее! – прикрикнул я на «заложницу», которая собралась было дернуться, чтоб освободиться. Надавил ещё на миллиметр, кровь полилась ручьем. – Хочешь, перережу сонную артерию? У меня черепашья скорость, но поверь, её хватит!
Девочка задрожала – осознала серьезность моих намерений.
– Так вот, война, девочки, ещё не началась. Но если хотите, если настаиваете – я её начну.
Выдержал паузу.
– Поймите, девочки! Я могу грохнуть любую из вас! И даже больше – всех вас! Всегда! В любой момент! И всегда мог это сделать раньше! И знаете что самое страшное? Мне за это НИЧЕГО НЕ БУДЕТ!
Выдавил усмешку киношного злодея. Пусть почувствуют!
– Не верите? Да, меня вышвырнут. Но только и всего. Верите или проверим?!! – заорал я.
Мне кто-то начал наперебой что-то отвечать, что-то говорить, и я дал очередь в землю.
Раздался девичий визг, девочки, ближе всего стоявшие к зоне моего обстрела, испуганно отскочили. Вновь воцарилась тишина.
– Да, я могу устроить светопреставление, могу замочить вас всех, могу устроить вам НАСТОЯЩУЮ войну…
– …Но не хочу этого делать! – окончил я и нажал на гашетку.
Пи-и-и-и-им!
–Ай!
Ещё одна из девчонок не враждебного мне взвода упала, как подкошенная – я целил в ногу. Акция по моему окружению сорвалась.
– Я же сказал, без геройства! Назад!
Остальные вновь подались назад. В этот момент створки раскрылись и в игровую ввалилось сразу пятеро наказующих с уже активированными винтовками, беря меня в полукольцо.
– Хуан, бросай оружие! – закричала одна из них.
– Так вот, я НЕ ХОЧУ этого делать! – как ни в чем не бывало продолжил я.
– Хуан, мы будем стрелять!
– Я вообще не хочу войны! Я хочу мира! Никому не желаю зла! В том числе и вам!
Тишина.
– Хуан?
– Дернетесь – убью её! – обернулся я к наказующей. Та в угрозу верила, потому переходить к действиям не спешила. её люди обходили меня стороной, но медленно, очень медленно, дабы не рисковать. И стрелять в них не стоит – это мне вряд ли простится.
– Так вот, у меня к вам предложение, – вновь обратился я к девочкам. – Делаю его при всех, при свидетелях. Когда меня выпустят из карцера, предлагаю встретиться с вами и обсудить накопившиеся между нами недоразумения. Слышите? Сесть и спокойно поговорить, без понтов, без эмоций, без заведомой неприязни. Чтобы вы услышали меня, а я вас. Поговорим, и тогда решим, что и как будет дальше. – Я убрал «розочку» от горла сидящей девки, та сразу схватилась за него руками. Отшвырнул это орудие в сторону – как жест, означающий, что я не шучу.
– Повторюсь, я не хочу войны. Я хочу мира. Давайте обсудим, и тогда уже будем решать, мир между нами, или война?!
Палец нажал на рычажок сброса, и обойма с гранулами из рукоятки полетела вниз, гулко ударившись о мягкий пол.
– Я хочу просто поговорить! Обсудить! Больше ничего! – Теперь из моей ладони выпал сам игольник, затем я аккуратно завел руки за спину и даже наклонился. Вовремя, последовавший далее удар шандарахнул меня лицом в столешницу, а на запястьях вывернутых до предела рук защелкнулись магнитные браслеты.
– Ну, ты и отморозок, Шимановский! – прошептала одна из «упаковывающих» меня «морпехов». Я лишь довольно улыбнулся.
Да здравствует взгляд Бездны!
