Текст книги "Русская Америка: Открыть и продать!"
Автор книги: Сергей Кремлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
Повторяю: аб-со-лют-но!
Итак, 8 января Пакенхэм, дождавшись подкреплений, силами более пяти тысяч человек идет вперед. У Джексона – четыре с половиной тысячи «опытных, как сообщают источники, стрелков из Кентукки и Теннесси». Вот они – ружья против штыков!
А далее, как сообщают нам историки, под непрерывным огнем следуют две английские атаки, и наступление захлебывается после потери англичанами убитыми и ранеными более двух тысяч человек (известный словарь «Битвы мировой истории» Томаса Харботла говорит, правда, о полутора тысячах)!
Погиб и сам сэр Эдуард…
Потери же Джексона составили, если верить «Словарю американской истории», 8 (восемь) человек убитыми и 13 (тринадцать) ранеными.
Итого – двадцать один! При пусть полутора тысячах с противной стороны.
Такого соотношения потерь не достигали, наверное, даже европейские колонизаторы, вооруженные огнестрельным оружием против копий и стрел туземцев!
Можно ли в это поверить?
Конечно, масса снайперов в одном месте – это серьезно, но…
Но: 1) скорострельность их в то время была очень низкой; 2) особых укреплений у американцев под Новым Орлеаном не было и быть не могло; 3) штаты Кентукки и Теннесси – не «охотничьи» штаты и вряд ли были центрами стрелкового спорта, так что тысячи снайперов там вряд ли имелись…
Главное же…
Главное же – чепуха все это, уважаемый мой читатель! Несусветная чепуха!
Я даже не знаю, как тут все объяснять… Ну, пусть, у Джексона было несколько тысяч чудо-снайперов…
Пусть!
Но с чего при таком плотном и убийственно эффективном их огне англичане не отступили? Что – им так уж и не терпелось идти и идти волнами на верную смерть – на манер «черных» белых киноофицеров, бодро шагавших под очереди чапаевской Анки-пулеметчицы?
Что-то не верится… Ну, одна атака – куда ни шло, да и то…
Но две?
Нет, причину тут надо искать не в снайперах!
Источники сообщают, что блестящая-де победа у Нового Орлеана на исход войны не повлияла (ну, конечно, мир был решен фактически уже за месяц до того), но мощно подняла моральный дух страны и сделала Джексона национальным героем.
И вот тут, как мне кажется, и отыскивается ключ к этой самой невероятной в истории войн победе одной вооруженной силы над другой…
Я не знаю, насколько верны цифры потерь, насколько верны изложения обстоятельств битвы, но не могу найти иного рационального объяснения ее ходу и итогу, кроме подлой провокации, которую провернули «архитекторы» обеих сторон.
Зачем она понадобилась?
А вот зачем…
Ко времени экспедиции Кина – Пакенхэма мир был уже решен, и в чисто военном отношении эта экспедиция была просто бессмысленна. Но война заканчивалась без такого важного для будущего Соединенных Штатов результата, как «национальное единение» и «подъем американского духа». Развалины Вашингтона и черный, обгоревший Белый дом вряд ли могли стать вдохновляющими примерами и эпохальными символами…
Что, устраивать третью «войну за независимость»?
Но это был бы уже перебор.
Не проще ли было сделать следующее…
Послать на заранее подготовленный убой плохо оснащенный отряд (Харботл сообщает, что атака 1 января не удалась англичанам из-за недостатка боеприпасов)…
Составить этот отряд в основном из иностранных наемников, о которых в Англии никто не пожалеет…
Вначале поручить командование одному (надо полагать – нерадивому и безынициативному) генералу, а затем, сознательно внося неразбериху, спешно заменить его генералом гордым и энергичным.
Тут надо, впрочем, оговориться… Я не имею сведений ни о генерале Кине, ни о генерале Пакенхэме. И не знаю, кто кем был. Возможно, что энергичным и не посвященным в аферу был первый из них, а второй был как раз бестолковым и посвященным.
Пакенхэм погиб, но мог быть и убран. Причем убран как в случае его соучастия – по причине понятной, так и не соучастия – чтобы избегнуть ненужных разговоров с его стороны.
Так вот, после такой подготовки оставалось устроить бойню (не такую, конечно, кровавую, как это потом расписали в реляциях и газетных репортажах, но все же…).
А уж после всего устроить и «торжество национального духа»! Дабы Америка обрела, наконец, новый стимул к развитию то ли национальной гордости, то ли национальной спеси…
Еще бы – такой разгромный разгром врага при почти полном отсутствии собственных потерь!
Я могу поверить в разные версии. Не могу поверить в одно – в то, что у Нового Орлеана была действительно одержана блестящая победа янки над англичанами…
А не веря в это, могу и твердо заявлять, что на самом деле вояки из янки уже тогда были далеко не блестящие. И подлинные победители Наполеона – русские вполне были способны приструнить их на Аляске, сказав янки жесткое «цыц»!
А вот же – не сказали…
Не потому ли, что и над полем «сражения» у Нового Орлеана, и над короной Российской империи сиял все тот же незримый и «всевидящий глаз»?
Он смотрел – не мигая и зловеще, он исходил холодным светом, способным, однако, при необходимости испепелять, он действительно претендовал не только на всевидение, но и на всесилие…
Но далеко не все в России были готовы ему подчиниться…
Не только янки провозглашали принцип «Американское – американцам»… Находились и русские, осмеливающиеся заявлять, что русское должно принадлежать и приносить пользу и выгоду русским.
Вот только если Америка устами Монро трубила о своих более чем сомнительных правах на весь мир, то русские патриоты заявляли о законных правах России не то чтобы вполголоса. И даже не шепотом. Они говорили об этом в… секретных записках.
Увы, уважаемый мой читатель, я здесь не шучу…
И сейчас это докажу.
Глава 5
О правах россиян на владение пространством Северо-Западной Америки…
ВПРОЧЕМ, вначале – кое-что о кое-каких исторических источниках…
Нам уже хорошо известно, что 4 (16) сентября 1821 года император Александр Первый подписал «берингов» Указ Правительствующему Сенату.
Вначале автор, то есть я, был знаком с этим Указом лишь в кратком изложении – по вторичным источникам. И читатель может себе представить, как автор обрадовался, когда у его рабочего стола (именно «у», а не «на…») оказалась более чем полуметровая стопка книг весом в двадцать (специально взвешивал!) килограммов под общим названием «Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы Российского министерства иностранных дел»…
Это капитальное издание, начатое в 1960 году, к 1985 году добралось лишь до декабря 1926 года, но год 1821-й был, естественно, представлен – томом четвертым серии второй (1815–1830 г. г.), а по общему счету – двенадцатым, выпущенным в свет издательством «Наука» в 1980 году.
Дрожа от вполне понятного нетерпения, я открыл этот том, быстренько нашел в «Перечне документов» сентябрь, и… И этого указа в перечне не обнаружил!
Глазам своим не поверив, я начал просматривать оглавление еще раз и увидел теперь уже «Перечень аннотаций на ранее опубликованные документы», где и нашел с облегчением нужный мне указ…
Однако, открыв страницу 286-ю, я был, мягко говоря, разочарован… Вот полностью представший моему взору текст (без заголовка):
«Утверждаются «правила о пределах плавания и порядок приморских сношений вдоль берегов Восточной Сибири, Северо-Западной Америки и островов Алеутских, Курильских и проч.». Право китобойного промысла, рыбной ловли «и всякой промышленности» на северо-западном побережье Америки от Берингова пролива до 51° северной широты и на других упомянутых выше территориях «предоставляется в пользование единственно российским подданным.
ПСЗРИ, т. XXXVII, стр. 823–832».
Пять с половиной строк петитом, излагающих документ объемом в девять страниц)
«Что ж, жаль, конечно, – сказал я себе, – но это издание предназначено для специалистов, и, как следует из ссылки на некое «ПСЗРИ», Указ – как документ важнейший, был опубликован в научной печати ранее. Может, в пятидесятых, может, в семидесятых годах тем же издательством «Наука». И специалист при необходимости, найдет это предыдущее издание, скрытое за аббревиатурой «ПСЗРИ».
Но что же это за издание?
Для выяснения этого я открыл на странице 729-й «Список сокращений, употребляемых в томе» и узнал, что «ПСЗРИ» – это «Полное собрание законов Российской империи с 1649 года [Собрание 1-е], т. XIX–XXI, XXIII, XXV, XXXI, XXXIII–XXXVIII, XLV, Книга тарифов. СПб., 1830»…
Итак, советский академический коллектив в 1980 году отсылал меня за полным текстом одного из важнейших документов русской истории XIX века к раритетному источнику 1830 (тысяча восемьсот тридцатого) года! Думаю, что им располагает библиотека далеко не каждого провинциального университета. А скорее всего – вообще ни одна!
Что это, уважаемый читатель, – небрежность? Академическая пунктуальность? Или все-таки «всевидящий глаз» не обошел вниманием Русскую Америку и здесь – через более чем полторы сотни лет?
Зачем, мол, даже русским историкам знать некоторые деликатные факты из «российско-американской» истории, а особенно – наиболее важные и волнующие русское сердце ее страницы!
НО ЭТО, уважаемый читатель, лишь присказка к дальнейшему рассказу…
13 сентября (прошу обратить внимание на сакраментальное число «13», позднее к нему в связи с Александром мы еще вернемся) Александр подписывает еще один Указ сенату – о возобновлении сроком на 20 лет привилегий Российско-Американской компании и утверждении новых правил Компании (этот двенадцатистраничный в оригинале документ академиками ЦК КПСС также изложен в двух с половиной строках петитом и тоже со ссылкой на ПСЗРИ).
Последовательность актов императора была вполне логичной… Вначале держава и ее монарх обеспечили 4 сентября права в Русской Америке исключительно своим подданным, а затем 13 сентября конкретизировали особые права для тех своих подданных, которые уже реально действовали в этой части Российской державы.
В тот же день, 13 сентября 1821 года, царь утверждает и «Секретные правила для Российско-американской компании», которые я не смогу привести полностью, но процитирую которые по возможности обширно…
«В правилах для Российско-американской компании, долженствующих быть обнародованными ко всеобщему сведению, – гласил этот документ, – не могли быть помещены следующие особенные статьи:
Пар. 1. Компания, наблюдая собственные выгоды, никогда не должна упускать из виду выгод государства…
Пар. 2. Компания не должна принимать к себе в услужение в колониях или для заселения оных иностранных подданных, не испросив на сие предварительно соизволения от правительства.
Пар. 3. Компания, пользуясь высоким покровительством е. и. в-ва и получив значительные преимущества от правительства, не должна из излишней расчетливости оставлять без защиты свои колонии даже от малейшего нападения купеческого судна, но, напротив, она обязана стараться, чтобы главные пункты ее владений приведены были в такое положение, которое внушало бы иностранцам должное к ним уважение.
Пар. 4. Компания в особенности обратит внимание на предприятия подданных Соединенных Американских Штатов, поселившихся на устье реки Колумбия (это как раз район острова Ванкувера, Орегон. – С.К.). Намерения оных могут быть, с одной стороны, отправление легких судов на промыслы по берегам, нами занимаемым, а с другой – возбудить народы, населяющие берега сии, к вооружению против русских…
Пар. 5. Компания должна стараться разведывать, какого рода сношения имеют американцы Соединенных Штатов с независимыми народами занимаемых ею стран, а как Компания не менее имеет возможности и способов к приобретению уважения, доверенности и даже дружбы сих народов, то от старания и благоразумных мер управляющих ее в тех местах будет зависеть предупредить все невыгодные последствия неприязненного соперничества…»
События, развернувшиеся после обнародования «ко всеобщему сведению» Указа и открытых правил РАК, быстро подтвердили, что издание «Секретных правил» было вполне необходимым, оправданным и своевременным.
Как я уже сообщал ранее, шум у англосаксов поднялся неимоверный, истеричный. И 7 октября 1821 года управляющий МИДом Нессельроде в циркулярной депеше дипломатическим представителям России за границей поручал им уведомить правительства иностранных держав, что издание Указа от 4 сентября вызвано как желанием оградить РАК от «разного рода иностранных авантюристов и контрабандистов», так и стремлением положить конец контрабандному ввозу оружия во владения Компании и что эти новые правила не затрагивают интересов какого-либо государства.
Замечу: сам факт посылки такой депеши доказывает, что весь «цивилизованный мир» был прекрасно осведомлен о принадлежности к России северо-запада Американского континента и островов в северной части Тихого океана.
В ТОТ ЖЕ день ушла еще и отдельная депеша посланнику в Вашингтоне, хорошо известному нам Петру Полетике, с предписанием заверить Адамса, что действия России не враждебны США, а имеют целью лишь положить конец незаконным действиям некоторых американских мореходов у берегов владений РАК и тем самым избежать нежелательных осложнений между Россией и США.
Но не так тут все было просто…
Еще 21 января 1821 года Полетика направил Нессельроде очередное донесение…
«Господин граф, – писал посланник. – За время своего пребывания в этой стране я имел возможность неоднократно убеждаться в том, что в торговых кругах проявляют все более сильное желание знать, в каком положении находятся наши поселения на северо-западном побережье Америки. Об этом интересе убедительно свидетельствовали статьи, появлявшиеся время от времени в ежедневных газетах. Было легко заметить, что предприимчивые американские негоцианты, видя, как европейский рынок все больше сужается для изготовленных в Соединенных Штатах товаров, ищут себе новые рынки сбыта, устремляя взоры на северо-западные берега Тихого океана, обещающие стать обильным источником обогащения благодаря торговле мехами, которой американские расчетливые коммерсанты надеются полностью завладеть с помощью поселений, создававшихся в устье реки Колумбия начиная с 1805 года».
То, что янки разевали рот на меховой промысел в Тихом океане, было известно нам и без Полетики – иначе в Петербурге не подготавливали бы «берингов» указ. Да и читатель, надеюсь, не забыл еще об Астории Джейкоба Астора…
Однако якобы российский посланник почему-то оставлял за
скобками факты незаконных действий янки в русской зоне – выше «устья реки Колумбия»…
А дальше Полетика сообщал нечто, что прямо доказывало его фактическую измену интересам России:
«До заключения Вашингтонского договора от 22 февраля 1819 . года (имеется в виду договор Адамса – Ониса, о котором я читателю сообщал. – С.К.) все эти далеко идущие замыслы, порожденные стремлением к быстрой наживе, могли рассматриваться лишь как проекты, рассчитанные на весьма отдаленное будущее. Но с тех пор, как в соответствии с одной из статей означенного договора Испания уступила Соединенным Штатам полосу побережья Атлантического океана, простирающуюся от 48 до 50 северной широты, нельзя не признать, что то, что казалось в прошлом мечтами, стало в конце концов обретать некоторое реальное содержание…»
Итак, сам российский посланник признавал, что договор Адамса—Ониса был для интересов России вреден. Но, как мы знаем, он активно способствовал его заключению.
Оценку таким его действиям я уже дал выше, но и это еще не все! Далее, сразу за абзацем, только что мной процитированным, Полетика написал строки, которые я назвал бы бесстыже откровенными и саморазоблачительными:
«8 самом деле, начиная с той поры любопытство американцев в отношении северо-западного побережья Америки и наших поселений на нем усилилось до такой степени, что весьма поразило меня. Нередко даже лица, известные благодаря своему положению в обществе… неожиданно обращались ко мне, причем в моем собственном доме, с просьбой поведать им, что русские намерены предпринять на северо-западном побережье Америки. Я не чувствовал у них желания проявить неделикатность и потому, учитывая простодушие (н-да! – С.К.), с каким они спрашивали меня, с улыбкой отвечал, что, как ни слабы наши права на поселения в Америке (уже одними этими словами, сказанными в США, Полетика совершал не то что служебное, но и самое настоящее государственное преступление, да еще сам в том и признавался! Ну и ну! – С.К.), они во всяком случае сильнее прав Соединенных Штатов, ибо восходят к временам, предшествовавшим появлению этой страны в качестве государства…»
Полетика, даром что мнил себя человеком тонких материй, обнаруживал-то ли профессиональную некомпетентность, то ли феноменальное невежество, то ли, говоря попросту, ваньку валял… Уж со времен-то хотя бы Беринга (а это – за полсотни лет до образования США) русские права в Америке он отсчитывать был обязан. И обязан был на сей счет дать точную справку всем своим американским собеседникам.
И говорить он был обязан не о какой-то там «слабости» русских прав, а, напротив, об их очевидности и незыблемости!
Однако посланник был своим «остроумным» ответом явно доволен, ибо пояснял: «Такой ответ, носивший одновременно и шутливый и серьезный характер, неизменно приводил к тому, что больше ко мне не обращались с подобным вопросом…»
Не знаю, как у читателя, а у меня слова в рамках нормативной лексики по поводу написанного Полетикой отыскиваются с трудом!
Это надо же – не видеть никакой «неделикатности», зато увидеть «простодушие» в наглых, настырных, провокационных вопросах! Заниматься сомнительным острословием, «шутливо» признавая слабость наших прав в Америке! И это – вместо того, чтобы вежливо, но твердо ответить, что намерения, мол, России в Русской Америке – чисто внутреннее дело России и не интересуется же российский посланник у янки, что они намереваются предпринять на территориях, полученных от Испании по Вашингтонскому договору 1819 года…
А как понимать его заявление насчет того, что права, мол, России «сильнее» прав Соединенных Штатов? На русской Аляске, на русских Алеутах и прочих русских американских землях, включая архипелаг Александра, у США вообще не было и не могло быть никаких прав!
И русский дипломат был обязан быть тут твердым и жестким – пусть и при сколь угодно глубокой вежливости и учтивости, и внятно внушать эту мысль всем официальным и неофициальным лицам в стране своего пребывания!
Да, приходится повторить: хорош у России был в Штатах посланничек!
Далее Полетика сообщал, что высылает также доклад специального комитета конгресса США, где «доказывалась» правомерность и целесообразность занятия Соединенными Штатами бассейна реки Колумбия. Более того, этот доклад утверждал, что «Республика Соединенных Штатов имеет неопровержимое право на обладание всем северо-западным берегом Америки, заключающимся между широтами 36 и 60».
Да, губу уже тогда янки раскатывали не дуру…
В конце же посланник приписывал:
«8 связи с изложенным я не должен оставлять Ваше сиятельство в неведении о том, что за два года моего пребывания в этой стране я не получал ни от Правления нашей Американской компании в С.-Петербурге, ни от ее представителей в Америке никаких сведений о нынешнем состоянии поселений Компании… Полагаю, однако, весьма важным, чтобы здешняя императорская миссия получала все географические и иные сведения по данному вопросу, необходимые для того, чтобы, насколько это в ее силах, заботиться об интересах Компании.
Имею честь…
Петр Полетика».
Насчет наличия у Полетики чести лично я очень сомневаюсь, и поэтому, на мой взгляд, лукавая его «озабоченность» была вызвана одним – желанием получить фактически разведывательную информацию о Русской Америке из первых рук, то есть от РАК.
И я почти уверен, что об этом его просили его многочисленные «фартучные» друзья-«философы»… А как он «позаботился» об интересах РАК и России, ведя через три года переговоры в Петербурге, мы уже немного знаем…
ОТВЕТ России был дан с подлинно русским простодушием – без кавычек, но достаточно внятный и достойный…
Не быстро, правда, но не потому, что осторожничали, а просто – не быстро продвигалась документация между российскими министерствами… Депеша Полетики датирована 21 января 1821 года, но лишь 8 октября 1821 года министр финансов Российской империи Дмитрий Александрович Гурьев в сопроводительном письме управляющему МИДом Нессельроде сообщил, что препровождает при сем записку для МИДа и Полетики, «доказывающую права Российской империи на все пространство, означенное в постановлении, 4 сентября настоящего года высочайше утвержденном»…
В записке излагалась история русских открытий в Северо-Западной Америке и ход освоения нами этих земель, начиная с XVIII века… Ее авторы напоминали, что такие известные мореходы, как Кук, Лаперуз, Ванкувер, «единодушно удостоверяют наличие наших поселений в этих краях» и продолжали:
«Если бы мы своевременно обнародовали открытия, сделанные нашими мореплавателями после Беринга и Чирикова (в частности, Хлодиловым, Серебрянниковым, Красильниковым, Пайковым, Пушкаревым, Лазаревым, Медведевым, Соловьевым, Левашевым, Креницыным и другими), то никто не оспаривал бы у нас права первооткрытия, равно как никто не может оспаривать у нас права первозанятия».
О ком-то из вышеприведенного списка РАК (Материалы для записки министерства финансов готовила, конечно, Компания) я уже писал, о ком-то скажу хотя бы пару слов сейчас… Но читатель легко заметит, что в этом списке не упомянуты многие даже знаменитые наши тихоокеанские мореплаватели – тот же хотя бы Андреян Толстых.
Но это как раз и доказывает: упоминать всех – бумаги не хватит! И даже эти – чуть ли не случайно выбранные, русские имена звучат славно и весомо…
Федор Хлодилов (Холодилов) – купец из Тотьмы, в 1753–1755 годах плавал на севере Тихого океана на судне «Иоанн»…
Андрей Михайлович Серебрянников – московский промышленник и исследователь, в 1744–1763 годах снаряжал на Камчатке суда для зверобойного промысла и исследования Алеут…
Тульский купец Семен Красильников был также и мореходом, в
1754–1758 годах и в 1766 году бывал на Алеутах на судне «Петр и Владимир»…
Дмитрий Пайков – подштурман на боте «Святой Владимир»…
Гавриил Пушкарев участвовал во 2-й Камчатской экспедиции на пакетботе «Святой Петр», а в 1777–1782 годах плавал на судах «Гавриил» и «Андрей Первозванный»…
Казак Максим Лазарев исследовал Андреяновские острова вместе с Андреяном Толстых на судне «Андреян и Наталья»…
Боцман Василий Медведев был участником Великой Северной экспедиции…
Тобольский купец Иван Максимович Соловьев исследовал Алеутские острова, в 1758–1775 годах был передовщиком на плававших у берегов Аляски судах «Иулиан», «Святых Апостолов Петра и Павла», «Николай», «Павел»…
Наконец, о екатерининских морских офицерах Левашове и Креницыне читатель знает неплохо.
Что же до уверенности авторов записки Министерства финансов в том, что если бы, мол, Россия не медлила с объявлением своих прав, так их бы никто у нас и не оспаривал, то надо сказать, что в такой уверенности сквозила неизбывная и чисто русская простодушная порядочность…
Западный бизнесмен порядочен постольку, поскольку это ему выгодно. А если он без урона для делового реноме может быть непорядочным, он – будьте уверены, – вас без масла съест и без ножа зарежет.
А русские (если они русские), порядочны потому, что – как же иначе?
Вот только, не мешало бы нам понимать, что пытаться быть порядочными с негодяями и подлецами – себя не уважать.
Тем более что насчет того, что Россия, мол, не сразу обнародовала свои открытия, записка министерства финансов тоже немного ошибалась… Мы ведь знаем, уважаемый читатель, что тот же Кук знал об открытии, скажем, геодезиста Гвоздева (собственно, само Министерство финансов ссылалось на Кука).
О результатах экспедиции Креницына – Левашова англичане были осведомлены не позднее 1780 года…
И еще одно – о чем даже в Правлении РАК могли не то что забыть за давностью лет, но и просто не знать. Но о чем не имели права забывать – потому что точно об этом знали – в российском МИДе. Я имею в виду давний рескрипт Павла, направленный в 1799 году русскому послу-англоману Воронцову в Лондон. Ведь к этому рескрипту была приложена карта русских владений в Америке! Если читатель помнит, я особо обращал его внимание на этот факт – для будущего. То есть и официально свои права на Русскую Америку Россия заявляла давно – еще в конце XVII! века.
Ну и, как говорится, так далее….
Даже «фартучник» Полетика «шутил» верно – о каких правах США на Северо-Западную Америку может быть речь, когда русские на Американском континенте появились раньше, чем на этом континенте появилось государство «Соединенные Штаты»!
Причем когда США на политической карте мира появились, их границы и близко не подходили к западному побережью Американского континента даже в районе Орегона, не говоря уже о районе архипелага Александра, где стоял наш Ново-Архангельск, и, тем более, о районе Аляски и Алеут.
Русская записка напоминала о том, что опубликованный в 1799 году Указ Павла об учреждении РАК передавал в исключительное владение Компании земли от 55-й северной широты и позволял основывать русские поселения южнее при условии, что Компания не будет посягать на земли, занятые какой-либо державой. И что этот акт «не вызвал никаких возражений со стороны других правительств и даже мадридского двора (у которого единственного тогда были на западном побережье Тихого океана владения в Верхней Калифорнии. – С.К.)».
Заканчивалась же записка так:
«Если в 1799 г. мы не запрещали иностранцам доступ в наши колонии и плавание вдоль наших берегов, то это ни в коей степени не лишает нас прав на владения, которые, как явствует из вышеизложенного, являются неоспоримыми. Наконец, даже применяя выработанный американским комитетом принцип, согласно коему северная граница будет простираться до 53-й параллели, мы находим, что поскольку наше последнее поселение на юге (Ново-Архангельск), основанное в 1799 г., расположено на 57-й параллели, то граница, которая должна отделять нас от американского поселения на р. Колумбия на 46-й параллели, должна находиться на широте 51°30 . Следует полагать, что из-за такого незначительного расхождения американское правительство не станет вести спор».
Ого! Спор…
Не то что спор – впереди был тотальный и подлый нахрап на всех уровнях, включая и высший государственный…
Но в России и в РАК «тревогу» Полетики насчет отсутствия информации от РАК приняли за чистую монету, и 21 октября 1821 года директора РАК Венедикт Крамер и Андрей Северин отправили Полетике письмо, где сообщали о высылке записки Министерства финансов и писали:
«Нам весьма будет приятно, естли Ваше превосходительство благосклонно примете сведения, изложенные в означенной записке, и весьма утешительно, когда, вняв воле и определению правительства, значащимся в дарованных Компании привилегиях, оспорите иногда умствование тех республиканцев, кои жадным желаниям своим и деятельным пронырствам не полагают пределов».
Письмо директоров РАК не было предназначено не то что для печати, но и вообще для чужих глаз. Оно имело чисто деловой информационный характер, поэтому то, что писали директора дальше, было, конечно же, правдой. А писали они вот что:
«Просим Ваше превосходительство заметить, что мы долго-долго искали у нашего правительства об отвращении зла, наносимого нашим колониям мореплавателями Соединенных Штатов, кои, привозя к индейцам пушки, всякое оружие огнестрельное и холодное, также порох и свинец, промениваемые ими на принадлежащую одним русским по торговле мягкую рухлядь, отвозимую ими к Кантон, научали еще индейцев и употреблению тех орудий, внушая им противу русских гибельные предположения, отчего многие наши промышленники лишились жизни. И хотя наше правительство ходатайствовало у Соединенных Штатов о запрещении гражданам своим привозить те пагубные вещи, но никакое внушение не подействовало… Наконец, Компания достигает своего удовлетворения изданием вышеприложенных морских постановлений (имеются в виду Указы от 4 и 13 сентября. – С.К.), которые будут соблюдаться со всею точностью».
УВЫ, в 1822 году вместо точного соблюдения «морских постановлений» Россия начала в вопросе о Русской Америке впервые пятиться назад, а англосаксы начали официальный «накат» на нее.
28 февраля Полетика – куда деваться, во исполнение инструкции направляет государственному секретарю США Адамсу письмо, где приводит аргументацию Петербурга в обоснование прав России на территорию в Северо-Западной Америке до 51-й параллели, вытекающих «из первооткрытия, первозанятия и, наконец, неоспариваемого ранее первовладения».
Адаме 9 марта вручает Полетике ноту протеста.
2 апреля Полетика примирительно поясняет ему вновь, что Россия не будет ограничивать права американских граждан на торговлю с местным населением «на территории, находящейся вне юрисдикции российского правительства».
Формулировка расплывчатая, позволяющая толковать ее по-разному, но янки не устраивает и это…
Английский государственный секретарь Каслри запротестовал еще раньше, 18 января. Правда, в тот момент занятые на востоке, англичане не были особо активны, однако они еще отыграются потом…
И напряжение постепенно нарастает.
27 июля (8 августа) 1822 года посланник США в России Мидлтон просит Нессельроде уведомить о «мерах, которые императорское правительство собирается предпринять, дабы избежать осложнений, могущих возникнуть в случае практического выполнения упомянутых обязательств (т. е. – Указа от 4 сентября. – С.К.)».
3 июля Нессельроде в подробном письме графу Гурьеву разъяснил взгляд императора на ситуацию вокруг Русской Америки и запросил дополнительную информацию от РАК – чтобы назначаемый в Вашингтон вместо Полетики генерал-майор барон Федор Васильевич Тейль-фан-Сероскеркен мог более осмысленно вести переговоры с американским правительством. Тейль и должен был дать ответы на вопросы Мидлтона.
В тексте письма Нессельроде уже была оговорка о том, что возможно такое развитие событий, когда бы «мы не были более вынуждены запрещать плавание иностранных судов до пределов, определенных правилами от 4 сентября и могли ограничиться охраной морского пространства, находящегося обычно под юрисдикцией любой державы, владеющей морским берегом и организацией на самом берегу системы мер предосторожности…».
Это была пока еще небольшая, но явная трещинка в монолите «берингова» Указа.
На письме Нессельроде Александр лично пометил: «Быть по сему».
Он еще не начал отступать, но уже дрогнул…
1 (13) августа Нессельроде ответил Мидлтону нотой, в которой сообщалось, что затронутые проблемы будут обсуждаться в Вашингтоне Тейлем…
