Текст книги "Русская Америка: Открыть и продать!"
Автор книги: Сергей Кремлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
С Колымской экспедицией связана и непростая история острова, названного позднее именем Врангеля. Я о ней потом расскажу особо.
Остзейский барон по крови, Врангель был русским человеком по преданности России. После Колымы он в 1825 году уходит уже в самостоятельное кругосветное плавание на военном транспорте «Кроткий», а в тридцать три года назначается главным правителем владений РАК.
Исследователь планеты по натуре и по судьбе, он много постранствовал по этим владениям: Кенайский залив, Кадьяк, Еловый остров, Форт-Росс…
При Врангеле на севере Аляски, в глубине Нортонова залива, недалеко от устья Юкона был заложен Михайловский редут.
Пять своих правительских лет Фердинанд Петрович энергично боролся с хищническим уничтожением пушного зверя и стремился внести в его добычу плановое начало.
Зверски били зверя не русские, а англосаксы (у меня будет повод остановиться на этом отдельно, и не раз). А Врангель обладал чувством хозяина и одновременно был ученым, что проявилось и в организации им исследовательских экспедиций, и в создании магнитно-метеорологической обсерватории в Ново-Архангельске.
Заботился он и о русских поселенцах, и о местных жителях. После Баранова и Кускова это была третья и, увы, последняя достаточно крупная фигура в истории РАК.
После ухода из главных правителей он возвращался в Россию через Мексику и небезуспешно (в смысле согласия мексиканцев) договаривался об уступке земель вокруг Форт-Росса. Николай Первый на это не пошел.
Вернувшись в Россию, Врангель получил чин контр-адмирала, а с 1840 года занял пост уже директора РАК и много постарался для расширения ее предпринимательской деятельности и улучшения снабжения наших американских владений. Впрочем, то время было для РАК уже далеко не победным, хотя и относительно безбедным.
К слову, на период его директорства в РАК приходится и «правительство» в Русской Америке двух наиболее значительных из «незначительных» лиц – капитанов 2 ранга Этолина и Тебенькова (последний еще правителем Врангелем был отправлен в 1833 году в экспедицию на Михайловский полуостров).
С Фердинандом Петровичем мы встретимся еще раз – в те невеселые времена, когда царь Александр уже Второй вознамерился продать Русскую Америку янки…
А ПОКА ЧТО у нас далеко еще не закончен долгий и обстоятельный разговор об эпохе императора Александра еще Первого…
Он получается у нас таким обширным и потому, что первая четверть XIX века, то есть как раз время царствования Александра Первого, была не просто бурным периодом мировой истории, но еще и периодом особого вовлечения России в общемировую политику.
И именно александровская эпоха стала для РАК и триумфальной – в это время были достигнуты все наиболее выдающиеся наши результаты в деле освоения Русской Америки, и – фатальной, ибо под конец этой же эпохи возникли такие обстоятельства, которые заложили тенденции, для судьбы Русской Америки губительные.
Вот почему верно увидеть проблему мы сможем лишь тогда; когда посмотрим на нее через призму 10—20-х годов позапрошлого века…
А при этом – хотя бы бегло – мы обозрим также те более ранние времена и обстоятельства, которые программировали эти 10– 20-е годы так, как они были прожиты миром, Европой, Россией и Александром.
СВОЕ царствование Александр Первый начинал как открытый и сильный энтузиаст выхода России на океанские рубежи и активной колонизации русских приобретений в Америке…
Он вошел в число акционеров РАК (не для доходов, конечно, а для поднятия статуса и престижа компании), он благоволил к Резанову и Булдакову, поощрял Баранова, снарядил на свой счет «Надежду» Крузенштерна и деятельно поддерживал идеи все новых и новых российских кругосветных плаваний, почти каждое из которых промежуточным финишем имело именно Русскую Америку.
Наполеоновская эпопея на время отвлекла его от Америки, но, победив «Бонапартия», он вновь к этому своему интересу вернулся.
Это при Александре была снаряжена в 1819 году наша первая антарктическая экспедиция Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена и Михаила Петровича Лазарева. Она-то Антарктиду и открыла.
Пиком «американской» активности императора стало издание его Указа от 4 (16) сентября 1821 года о запрещении плавания иностранным судам на расстоянии ближе 100 итальянских миль (190 км) от побережья российских тихоокеанских владений – от 51-го градуса северной широты в Америке до 45 градусов 50 секунд северной широты в Северо-Восточной Азии, а также о запрете иностранной торговли в этой зоне русского Тихого океана.
Обращаю внимание читателя на то, что Указ передвигал официальную южную границу русских владений с 55-го ниже – к 51-му градусу, то есть почти к Ванкуверу. И это лишний раз доказывает, что западное побережье Америки было и в то время фактически ничейным.
Вообще-то 51-й градус был, возможно, и перебором. Но официальный вывод русских рубежей на этот дальний от нас градус показывает, что Россия Александра Первого была настроена не только сохранять за собой Русскую Америку, но и расширять ее….
Вспомним, что в екатерининские времена Испания пыталась забраться к 61-му градусу, под Аляску… А тут мы вдруг стали претендовать даже на 51-й градус.
О подлинной сути этого Указа, имевшего шанс стать историческим, но историческим не ставшего, я еще скажу позднее неоднократно, ибо событие того вполне заслуживает… Но всему свое время…
Пока же просто сообщу, что его принятие было инициировано Российско-Американской компанией при утверждении ее нового устава, продлевающего привилегии РАК на новое двадцатилетие.
И этот указ делал Берингово море русским внутренним морем.
Это было, конечно, потенциально сильным ударом по англосаксонскому разбою и англосаксонским же контрабанде и провокациям в русских водах. Но решение России было абсолютно своевременным и по всем международным законам – правомочным.
Для того чтобы в этом убедиться, надо просто посмотреть на карту. Русские (тогда) Алеуты и русские (по сей день) Командоры полностью отделяли Берингово море от остальной акватории Тихого океана. А все острова внутри этого моря и вся его береговая линия – как в Азии, так и в Америке – принадлежали в то время России.
Казалось бы, спорить было особо не о чем… Ну, смотрела Россия до поры, до Указа от 4 сентября, смотрела сквозь пальцы на абсолютно незаконные действия иностранцев в своих тихоокеанских владениях. А потом, наконец, решила впредь такого положения вещей не терпеть! Не претендовали же янки на право рыбной ловли и свободное плавание, скажем, в русском Азовском море…
Да не тут-то было!
И что тут началось…
Соединенные Штаты в лице тогдашнего государственного секретаря Джона Куинси Адамса подняли форменный крик, а министр иностранных дел Англии Джордж Каннинг вторил ему так, как будто они всю свою предыдущую жизнь провели за спевками…
Роль хора исполняла «свободная» англосаксонская пресса по обе стороны Атлантического океана (на западном – тихоокеанском побережье Северной Америки тогда с цивилизацией и прессой было туго).
Шум поднялся немалый…
Еще бы – англосаксам запрещали выбивать подчистую котиков, бобров и соболей в русских владениях, запрещали спаивать контрабандным виски алеутов и индейцев, запрещали выживать русских из Русской Америки!
Насилие над правами человека – и все тут!
Джон Куинси Адамс у историков имеет почему-то репутацию сторонника дружественных связей с Россией, и, надо сказать, этот «русофил» заслуживает того, чтобы немного задержать на его фигуре наше внимание.
Уж очень этот янки был и нагл, и типичен как представитель американской политической элиты во все времена. Да и попадется нам этот Адамс на страницах сего повествования еще не раз…
Будущий 6-й президент США, он происходил из могучей политической династии Адамсов, основатель которой прапрапрадед Джона – Генри Адамс прибыл в Америку еще в 1636 году. Потомки Генри набирали с годами все больший политический вес, и Джон в своей политической карьере перепрыгнуть «потолок», достигнутый, скажем, его отцом, не смог бы при всем желании.
Ведь Джон Адамс был сыном 2-го президента США Адамса – тоже Джона. И максимум, что мог сделать сын, это повторить карьеру отца. Что и было со временем проделано.
Мать Джона Куинси – Абигайл Смит была дочерью влиятельного в Массачусетсе священника, преподобного Уильяма Смита из Уэймута, и аристократичной Элизабет Нортон Куинси из Маунт-Уолластона. Став женой второго американского президента, она установила основные (и с учетом ее происхождения, естественно, ханжеские) нормы поведения для всех последующих «первых ле-
ди». Еще бы – она ведь была по матери «из Нортонов и Куинси», а те вели свою родословную от предков, сопровождавших еще Вильгельма Завоевателя из Нормандии в Англию.
Что же до Адамсов, то они, имея такую фамилию, вели свой род, надо полагать, прямо от Адама и Евы…
Джон-младший впервые столкнулся с Россией в четырнадцать (!) лет, будучи личным секретарем Френсиса Дейны (Даны), главы первой американской дипломатической миссии в Россию в 1781–1782 годах. Незадолго до появления в русской столице Дейна был секретарем у Адамса-старшего, направленного в Европу для ведения с Великобританией мирных переговоров, завершавших войну американских колоний с метрополией.
Теперь Адамс-младший был секретарем у бывшего секретаря своего отца. Но миссия Дейны не удалась, и Джон Куинси возвратился на родину.
Блестяще (по утверждению биографов) закончив Гарвардский университет, он на адвокатской ниве особых успехов тем не менее не достиг, хотя материально не бедствовал – не забывал своими щедротами папа-президент.
А в 1809 году, сорока двух лет от роду, будущий шестой американский президент стал первым посланником США в Петербурге и оставался им до 1814 года.
Вот этот-то Адамс и начал с протестов по поводу русского указа, а продолжил переговорами с Россией и Англией об его отмене. В ходе них он (а может, и не он, а кто-то еще) сформулировал впервые положение о том, что отныне Америка не может быть объектом дальнейшей европейской колонизации.
Под нажимом Адамса и Каннинга Александру пришлось свой Указ к лету 1822 года если и не отменить, то фактически не применять на деле…
История эта, уважаемый мой читатель, для перспектив Русской Америки (и для мировых перспектив России на добрый век вперед) оказалась настолько же неприглядной, насколько и значительной. В связи с чем о ней мы поговорим позже и рассмотрим ее всесторонне.
А пока я просто отмечу, что публичные вопли и тихие диплома– тические каверзы, порожденные Указом от 4 сентября, стали только началом англосаксонского нажима на Александра и Россию…
Нажимали на царя, похоже, и другие – уже наднациональные – силы, для которых США были любимым и перспективным детищем. И, как тут ни крути, пару слов об этом я не сказать тоже не могу…
ЕСЛИ МЫ возьмем в руки американскую банкноту достоинством в один доллар, то с ее стороны, обратной по отношению к портрету Джорджа Вашингтона, на нас посмотрит внимательный всевидящий глаз в сияющем треугольничке над усеченной пирамидой.
Говорят, что это – символ христианский. Но на самом деле это – символ прежде всего масонский. И люди, с проблемой знакомые, хорошо знают, что «независимые» Соединенные Штаты были созданы не столько волей населения, населявшего к семидесятым годам XVIII века английские колонии в Америке, сколько волей кругов, тогда от Северной Америки географически весьма далеких.
Не вдаваясь в эти пикантные детали глубоко, сообщу, что в «великой войне за независимость» приняло участие ничтожное число американцев. И даже это ничтожное число в пару десятков тысяч человек не пользовалось никакой общественной поддержкой. Так, зимой 1777 года армия генерала Вашингтона, чей портрет украшает долларовую банкноту, стояла на холмах Вэлли-Фордж. И в голодной, раздетой и разутой, в этой армии за зиму от болезней и истощения умерли две с половиной тысячи человек.
Итак, «борцы за свободу» голодали.
А вокруг всего было в изобилии.
Солдаты же голодали потому, что окрестные фермеры предпочитали продавать продукты… англичанам в Филадельфию за твердую валюту – за фунты стерлингов.
Так же «патриотично» поступали нью-йоркские торговцы зерном и бостонские поставщики. Да и вообще почти все в Америке… Только прибыль не менее чем в тысячу (!) процентов могла сделать среднего янки патриотом из патриотов.
Вообще-то грош цена солдатам, которые, вместо того чтобы умирать от холода и голода в обильном краю, не способны прибегнуть к вполне уместным здесь реквизициям. А страдальцев в Вэлли-Фордж даже на это не хватило, из чего лично я делаю вывод, что «войско» Вашингтона в основном представляло собой люмпенизированный и небоеспособный сброд, набранный даже не с бору по сосенке! Шел он под «знамена свободы» от нужды и нежелания набивать трудовые мозоли, зато в надежде поживиться хорошим заработком. Находились ловкачи, нанимавшиеся воевать за идеи независимости по нескольку раз, каждый раз получая «подъемные»! И для таких пришлось вводить смертную казнь.
Тем не менее в ходе набора «освободительной армии» проворачивались фантастически наглые и фантастически же удачливые махинации! Известный наш историк-публицист Николай Николаевич Яковлев, не замечая в том горького трагикомизма, а не подлинной трагедии, без тени иронии констатирует: «Америка сражалась за независимость в тяжелом пароксизме спекуляции и бесстыдной наживы…»
Но вот в том-то и штука, что не сражалась она за независимость!
А кто же тогда сражался?
Ответ известен давно – французы!
Победы французского экспедиционного корпуса под командованием генерал-лейтенанта графа де Рошамбо и предопределили капитуляцию англичан в Йорктауне 19 октября 1781 года. И весь план победных военных действий был разработан французами.
Вскользь замечу, что за семь лет «войны» за «независимость» общие (боевые и не боевые) потери американцев не составили и пяти тысяч человек, половина из которых умерла, как мы знаем, в Вэлли-Фордж.
«Великая» же трехнедельная «битва» при Йорктауне между семью с половиной тысячами англичан и семнадцатитысячным союзным корпусом (9,5 тысячи американцев и 8 тысяч французов) стоила оборонявшимся англичанам 552 человек убитыми и ранеными, а осаждавших их союзникам – 262 человек.
Да и могла ли быть борьба ожесточенной, если английские экспедиционные войска состояли в основном из немецких наемников, которых английская корона закупала оптом у мелких германских владетельных князей? В американской истории укрепилось понятие «гессенцы». Это как раз и есть германские наемники, навербованные в шести германских княжествах за четыре с половиной миллиона фунтов стерлингов в количестве 30 тысяч человек, 19 тысяч из которых были выходцами из Гессена.
«Отработав» свое в Северной Америке, многие «гессенцы» там и остались, превратившись в фермеров и ремесленников.
Так что вся эта «война» была просто спектаклем, окропленным, правда, хотя и не густо, живой людской кровью, а не клюквенным соком.
Но почему королевская Франция воевала за свободу республиканских Соединенных Штатов? И не просто воевала! Автор «Севильского цирюльника» Бомарше, умевший оборачиваться и тут и там получше своего Фигаро, в 1776 году получил от короля Франции Людовика XVI первую субсидию в миллион ливров, основал подставное акционерное общество «Родригес Порталес и компания» и летом того же года писал континентальному конгрессу: «Мы будем снабжать вас всем – одеждой, порохом, мушкетами, пушками и даже золотом для оплаты войск и вообще всем, что вам нужно в благородной (н– да! – С.К.) войне, которую вы ведете. Не ожидая ответа (?! – С.К.) от вас, я уже приобрел для ваших нужд около двухсот бронзовых четырехфунтовых пушек, двести тысяч фунтов пороха, двадцать тысяч отличных мушкетов, несколько бронзовых мортир, ядра, бомбы, штыки, одежду и т. п. для войск, свинец для мушкетных пуль…»
Задумаемся, уважаемый читатель, можно ли в здравом уме и ясной памяти ухнуть миллион золотых ливров на прорву вооружения и военного снаряжения, предварительно не спросясь у того, кого собираешься снабжать: а надо ли все это ему?
Но Бомарше, конечно же, знал – надо!
Надо если не тем, кто будет закупленный порох жечь, то уж – во всяком случае – тем, в чьих интересах этот порох будет сожжен…
Во имя обретения Штатами «свободы» Франция отвалила – в современных ценах – до пяти миллиардов долларов, если не больше… Эти расходы легли на королевский бюджет так весомо, что стали одной из причин скорого падения самой королевской власти!
Так зачем тысячелетнее королевство помогало янки усиливаться, приближая такой политикой собственное падение?
Конечно, не ничтожный король Людовик XV (это он сказал, что после него – хоть потоп!), скончавшийся в своей постели в 1774 году, и не бездарный король Людовик XVI, принявший смерть в 1793 году под ножом революционной гильотины, жаждали избавить английского короля Георга III от его заокеанских подданных…
А кто? Сами-то подданные более интересовались свободно конвертируемой валютой, чем политической свободой.
Тот же Н.Н. Яковлев (повторяя, впрочем, всего лишь устоявшийся штамп) объясняет все тем, что французские политики надеялись, мол, «вызвав к жизни Новый Свет, выправить баланс сил в Старом Свете, нарушенный английскими победами в Семилетней войне».
Но баланс был «выправлен» так, что уже через пару десятков лет США вели с благодетельницей Францией необъявленную войну, а еще до этого, в 1795 году, находившийся в то время в Америке всем известный лис Шарль-Морис Талейран писал оттуда: «Соединенные Штаты Америки хотят и могут быть полезными Англии в значительно большей мере, чем Франции».
И это было так во всех отношениях – от экономического до политического… Впрочем, замечу в скобках, что и Англия была для США лишь прикрытием. Вскоре США опять с англичанами воевали. А потом опять тесно сотрудничали.
Нет, тут все решали не короли, а те, кто держал в руках ниточки, дергая за которые можно было управлять и королями, и президентами.
И «забота» монархической Франции о янки объяснялась просто: почти всесильный Кто-то решил, что в дальней исторической перспективе в Новом Свете должна возникнуть новая могучая держава, которая в итоге станет новой, могучей, географически неуязвимой резиденцией Золотой Элиты мира.
То есть было решено создавать «независимые» США.
Но не самой же Англии провозглашать независимость своих колоний, которые и без независимости жили вполне безбедно!
Выходит, надо было изобразить видимость борьбы, однако сами кандидаты на независимость были склонны бороться не очень… И их надо было подпереть союзником извне…
А кто мог сыграть такую роль?
Первоклассных (или хотя бы на что-то годных) военных держав было в то время в мире – на пальцах пересчитать: Англия, Франция, Австрия, Россия, Турция, Испания, Пруссия, пожалуй еще – Швеция…
Ну, кто из этого списка, кроме Франции, мог быть назначен почти всесильным Кем-то на роль союзника янки? Россия? Ей, напротив, устами Англии предлагали послать в США двадцатитысячный не «освободительный», а карательный корпус. Однако Екатерина предпочла послать подальше самих просителей…
Не очень содействовали Америке и попавшие в формальные «союзники» Испания и Нидерланды…
Так что не надо долго думать, чтобы понять, что лишь Франция была просто-таки обречена на роль деятельного друга американской свободы… Она ее и сыграла, окончательно истощив себя на этом деле как монархия.
Почти всесильного Кого-то это вполне устраивало, потому что приходила пора разделаться и с французской монархией, надоевшей уже не только Кому-то, но и придавленному ею Жаку-простаку.
Впрочем, еще королевскому Версалю было определено стать местом подписания в 1783 году американо-английского мирного договора, признающего независимость США (условия его, к слову, вырабатывались втайне не только от Испании с Нидерландами, но и от Франции).
Казалось бы, мелочь, но «независимость» провозгласили не сколько-нибудь, а именно 13 бывших колоний! Как будто нельзя было или объединиться двум из них, или разделиться одной – что было вполне реализуемо. Так нет – символику Кто-то соблюдать любил…
Соответственно над американским орлом с долларовой банкноты блистают не сколько-нибудь, а именно 13 звезд, выстроившихся к тому же в форме шестиконечной звезды…
А сколько в левой лапе у орла стрел?
А сколько листиков на лавровой ветви в его правой лапе?
А сколько на этой ветви шариков-бутонов?
Это ведь тоже все – неспроста!
Причем, запуская в дальний полет белоголового орла, его покровители – еще до обретения Штатами формальной независимости – обеспечили себе неплохие начальные дивиденды с нее. Ведь французское золото было не только Францией истрачено, но и Кем-то получено!
Порох сгорел, штыки проржавели, мундиры истлели, околели обозные лошади и испарился винный перегар после потребления солдатских порций виски…
Но золотые-то монетки на сумму в миллионы ливров никуда ведь не исчезли? Они просто перекочевали из одних карманов в другие… При этом укреплялось положение новых хозяев этих ливров, расшатывалась их старая хозяйка – французская монархия, а в Новом Свете пока еще слабо разгоралась новая то ли пяти-, то ли шестиконечная американская звезда..:
И еще немного о Франции… Французскую американскую колонию – Луизиану французам пришлось в 1763 году уступить Испании, однако Наполеон уже в начале своего правления, в 1800 году, восстановил юрисдикцию Франции над огромной и богатой территорией.
Но не прошло и трех лет, и после разрыва Амьенского мира с Англией Наполеон быстро продал Луизиану Соединенным Штатам за 80 миллионов франков. Историки объясняют этот плохо объяснимый (тем более – для самолюбивого Бонапарта) шаг опасением императора, что иначе Луизиану займут англичане, но такое объяснение, в общем-то, смехотворно.
А вот то, что договор о продаже был подписан 13 (символика есть символика!) апреля 1803 года, проясняет ситуацию больше. Ведь и Наполеон был далеко не так независим от наднациональных сил, как это порой представляется широкой публике.
В результате американская звезда светила над все большей частью огромного Нового Света.
И вот на великую будущность этой звезды вдруг замахнулся русский император своим Указом от 4 сентября 1821 года…
Да-а-а, дела!
А ТУТ ВЕДЬ и еще вот что надо бы иметь в виду…
Отгремела «гроза двенадцатого года», и пришло время награждать русского солдата хотя бы медалькой – раз «вольной» не дают. Медали в количестве 250 тысяч штук отчеканили и раздали…
Но вид у этих медалей был для русской наградной традиции непривычным – на ней не было царского портрета. Вообще-то вначале медаль в память Отечественной войны предполагалось выполнить именно с профильным портретом императора Александра I. Но, как сообщают нам в двухтомнике «Наградная медаль» А. Кузнецов и Н. Чепурнов, «по каким-то неведомым причинам вместо этого изображения медаль была отчеканена с лучезарным «всевидящим оком» всевышнего».
Ох уж эти «какие-то» «неведомые» причины…
На самом-то деле автор у такого решения был? Государева награда – это ведь не шутка, не мелочь! «Неведомо», незаметно тут пройти ничего не могло! Медаль-то на груди у почитай каждого александровского солдата висела! И с каждой русской солдатской груди на русского императора смотрело то самое внимательное око, что поглядывает на мир и с долларовой зеленоватой банкноты…
Правда, простодушные российские воины считали, что это единственный глаз их любимого вождя Кутузова озирает землю.
Но думал ли так и вождь этого одноглазого вождя?
А на реверсе (обратной стороне) новой медали еще и надпись была: «Не нам, не нам, но имени твоему»…
Считается, что эти слова – библейские… И это – так. Но это вообще-то еще и масонский девиз, а одновременно – и девиз храмовников-тамплиеров, память которых масонство очень чтит как память предшественников и духовных братьев. И поэтому маленькая деталька-медалька всю историю александровского царствования освещает, пожалуй, несколько иным светом.
Александр патриотом был. И к могуществу России стремился… И в сентябре 1821 года издал несомненно патриотический и державно значимый «американский» Указ…
Но слишком много и в его жизни, и, соответственно, в его царствовании было событий и фактов неоднозначных и странно непоследовательных… И как часто он опирался не на патриотов, а на шкурников. И как часто он хотел одного, а делал другое… И только ли двойственность натуры была тому причиной?
Воодушевленный успехами РАК и поддержанный энтузиазмом ее директоров, Александр вначале принял «американский» Указ. Потом он же, явно кем-то одернутый, этот Указ отменил…
И уже с учетом одной такой сдачи позиций долговременная судьба Русской Америки оказывалась под вопросом…
Ведь своим Указом царь фактически завершал создание восточного «фаса» российского геополитического пространства, и теперь оставалось лишь осваивать его по-настоящему и укреплять.
Отказ же от Указа был чреват самыми нехорошими последствиями.
А вскоре ситуация приобрела еще более неприятную и зловещую остроту…
УВЫ, УВАЖАЕМЫЙ мой читатель, я опять вынужден сделать еще одно, и – далеко не лирическое, отступление, без которого обойтись не получится.
Что делать – ведь в мире все иногда перепутывается так, что, лишь видя картину в целом, лишь окидывая взглядом всю планету и во времени, и в пространстве, можно понять то, что иначе понять сложно.
Ну, например, понять, что внешняя путаница событий и фактов в мире «золотой» политики чаще всего прикрывает собой вполне железную внутреннюю логику могущественных наднациональных сил…
Мы вот говорили о русском императоре и Русской Америке, а пришлось свернуть в историю образования США…
От нее возвращаемся вроде бы вновь к России и русскому императору, а нам теперь надо заглянуть в Испанию 1814 года, только-только освободившуюся от Наполеона, но попавшую под власть ничтожного Фердинанда VII…
Еще до этого, в 1810 году, испанские колонии в Америке начали свою борьбу за независимость… Ну, латиноамериканцы – народ горячий, так что тут и страстей и борцов хватало с избытком. Мы ведь уже знаем и о «предтече» Франсиско Миранде, и об обожавшем его и предавшем его Боливаре…
И эту борьбу (отнюдь не из любви к свободе народов) поддержали как Англия, так и США.
Миранда медленно умирал в испанской тюрьме в Кадисе… Войска же Боливара, Сан-Мартина, Сукре занимали в разных частях Южной Америки город за городом.
Но и в самой Испании королю Фердинанду становилось жарко… В 1819 году в экспедиционном корпусе, подготовленном к отправке на подавление восставших колоний, поднимается восстание офицеров во главе с полковниками Риего и Кирогой.
Начинается 2-я испанская буржуазная революция (1-я сбрасывала в 1808–1814 годах французов). Выборы в кортесы 1 марта 1822 года дают большинство радикалам – эксальтадос, их лидер Риего избран президентом кортесов. Политическая борьба переходит в открытую гражданскую войну.
А в ноябре 1822 года в Вероне собирается конгресс Священного союза…
Священный союз монархических Австрии, Пруссии и России был заключен 26 сентября 1815 года в Париже (вскоре к нему присоединилась и Франция). Одной из его целей было как раз противодействие революциям, и в Вероне было решено организовать против Испании «священный» крестовый поход монархий.
7 апреля 1823 года в соответствии с решением Веронского конгресса в Испанию вторгается французская оккупационная армия. Революция разгромлена, Риего торжественно повешен в Мадриде… Французы устраиваются в Испании как дома…
Последняя оценка принадлежит не мне, а французскому историку XIX века Антонэну Дебидуру, которому я ниже и предоставляю слово.
Итак: «Испанская война… с другой стороны, привела к окончательной победе революционных начал в Америке, где Каннинг в конце концов нанес непоправимый удар Священному союзу… Мексика под влиянием Соединенных Штатов реорганизовала свое государственное устройство по типу федеративной республики».
Англичанина Джорджа Каннинга более устроила бы там конституционная монархия, но он с янки в вопросе о политическом строе Мексики тягаться не стал, а вступил с ними в соглашение.
Французы же спровоцировали Александра на безнадежный проект. Они предлагали решить вопрос об испанских колониях в рамках Священного союза – так, чтобы эти колонии «помирились» с Фердинандом и в качестве автономных королевств управлялись или испанскими, или французскими бурбонскими принцами.
Персонально проект принадлежал (во всяком случае, формально) одному из трех полномочных представителей Франции на Веронском конгрессе виконту Шатобриану, личности не столько яркой, сколько высокого о себе мнения (сразу после Вероны он был назначен французским министром иностранных дел).
Александра тут, что называется, черт попутал! Ну что ему до испанских колоний, когда у него в Америке были колонии собственные? Ему ли было подыгрывать тут кому бы то ни было?
Тем более что его царственная бабка в свое время чуть ли не поддержала латиноамериканца Миранду в его борьбе против испанского правления в Южной Америке!
Увы, злую шутку с царем сыграла его приверженность к Священному союзу, но, думаю, что не это было тут определяющим. Зловещую роль сыграл министр иностранных дел Нессельроде, все более забиравший власть в российском внешнеполитическом ведомстве и все более уверенно представлявший иностранные дела в России.
Допустим на минуту, что Священный союз действительно решился бы на союзную интервенцию в Латинскую Америку… Кто бы тогда реально посылал туда войска?
Испания Фердинанда? Однажды она уже собиралась посылать их, однако нарвалась на крупные внутренние неприятности.
Франция Людовика XVIII? У нее все силы уходили на интервенцию в Испании. На словах французский премьер Виллель был готов дать Испании и перевозочный флот для экспедиционных испанских сил, и чуть ли не солдат, но все это были бумажные «войны».
Австрия и Пруссия? Что им – делать было больше нечего? К тому же у них не было и потребного для этого флота.
Оставалась Россия, но и Россия вряд ли реально подвиглась бы на такое немыслимое дело…
По всему выходило, что прожект Шатобриана – Александра был пустой затеей, но напакостил он России далеко не пустым образом.
Итак, Александр (то есть Россия) «подставился»… Дебидур пишет:
«Вся Англия пришла в ярость… Сильно возмущались также и Соединенные Штаты. Каннинг счел необходимым предложить (в августе 1823 года) вашингтонскому кабинету, чтобы он совместно с лондонским двором оказал энергичное сопротивление… Англия первая подала пример… 17 ноября лондонский двор назначил консулов в главные города Испанской Америки.
Наконец 2 декабря президент Соединенных Штатов Монро в торжественном послании Вашингтонскому конгрессу категорически установил принцип, сделавшийся впоследствии догматом для американцев и гласивший, что свободные правительства Нового Света отныне должны быть неприкосновенны для Европы…»
Так родилась та знаменитая «доктрина Монро» (тогда, впрочем, говорили о «послании Монро»), которая провозглашала, что территории в Западном полушарии не должны рассматриваться «в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державой».
