Текст книги "Кидонианка"

Автор книги: Сергей Крехно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Затем сбоку открылся шлюз и в нем показался человек. Розали не смогла понять, что он делает, пока тот внезапно не начал стрелять. Силуэт долго поливал огнем лес и склоны гор. Гром выстрелов гулко отражался от камней позади Розы и вызывал неприятные всплески адреналина. Корабль при этом вертелся из стороны в сторону, открывая снайперу лучший обзор.

– Девятнадцать, Карма, – раздался в ухе новый голос.

Розали оценила прозвище. «Де Карма – Карма» – очень удобно и запоминать не нужно. А главное – сколько каламбуров можно придумать!

– Прекрасно. Больше никого нет?

– На приборах чисто, если только твои друзья не умеют притворяться… не знаю, что это за тварь, но у нее шесть лап. Где тебя забрать?

Ивар повернулся к девушке.

– Что думаешь? Полетишь с нами?

Розали выглянула вниз, где за высокими деревьями спрятался родной фьорд и древний замок. Наверняка там уже не досчитались девушки и радостно записали ее в мертвецы. Вывод очевиден.

– Лечу.

Ивар добродушно улыбнулся.

– Вот и славно. Вещи есть? В замок пойдешь?

Девушка замотала головой, но быстро осеклась.

– Важных вещей нет, но все равно хочу попрощаться кое с кем.

– Ты же сказала, тебя там обижали. Так уходи по-кидониански, не прощаясь.

– Не могу так.

– Ладно, – он повернулся к висящему в небе кораблю. – Встречайте нас в городке ниже по склону. Надеюсь, местные не будут особо палить по вам.

– Лишь бы краску мне не поцарапали! – ответил в рации первый голос.

– На этом корыте краски нет, одна ржавчина.

Во время спуска девушка раздумывала над тем, что выбрала для себя сегодня. Всего пара часов отделила размеренное существование от безумных приключений, которые, возможно, убьют ее. Лететь с де Кармой – это провести ближайшие годы в постоянном напряжении, смотреть в лицо опасности и возможно даже убить кого-то. Стоят ли обещанные блага этого? Пожалуй, нет. Но согласилась Роза и не из-за зарплаты: она не видела, как выглядят современные деньги, и была не в курсе того, бумажные они, пластиковые или только электронные.

Причина – шанс найти родителей и узнать, есть ли у нее своя Миссия или все странные события в жизни оказались случайностью. Ведь другого способа просто не осталось: монахи сказали, что не позволят девушке улететь даже после совершеннолетия, а это ненамного лучше жизни в рабстве в Свободных мирах.

Она твердо пообещала себе, что ей никогда не будут помыкать. Если Ивар потребует выстрелить в невинного человека – вместо этого она снесет голову де Карме. Никогда не трогать тех, кто никому не причинял зла. Никогда. А что до пиратов – туда им и дорога, нечего о них переживать. Человек, зарабатывающий грабежом и убийствами, не стоит того, чтобы плакать по нему.

На этой мысли Розали решила отодвинуть терзания о моральной стороне своего выбора на задний план, хотя бы на время.

Ворота замка были слегка приоткрыты. Из них появился наставник Корвилл и без лишних слов схватил Розали. Монах обнял ее изо всех сил – знал, что девушка не сломается. Розали никогда и никто не обнимал до сегодняшнего дня, и она не поняла, что делать в ответ, поэтому просто стояла с опущенными руками. Затем наставник увидел де Карму и отстранился. Вид незнакомца в грязных доспехах с торчащим из-за спины оружием и разбитым лицом оказался отрезвляющим.

– Что случилось? – спросил Корвилл.

– Долгая история, – ответила Розали.

Всю жизнь она мечтала пережить приключение и потом сказать кому-нибудь эту фразу. Сегодня девушка убила трех человек и попала в авиакатастрофу – мечты сбываются.

– Ты в порядке? – Корвилл кинулся осматривать ее. Розали только сейчас поняла, что до сих пор босая.

– Да.

– Кто этот человек?

– Это Ивар де Карма, – Розали помедлила. Корвилл ожидал, что она представит и его, но вместо этого девушка добавила: – Я улетаю с ним на…

– Михъельм, – дополнил Ивар, когда понял, что она забыла название столицы сектора.

Корвилл непонимающе перевел взгляд с нее на де Карму и обратно. Кидонианец первым заполнил паузу:

– Я бы посоветовал вам вызвать полицию и экологов. Мало ли, что у этих пиратов было на кораблях.

– Но… у тебя же нет документов… и старший настоятель…

Розали вдруг поняла, что даже не знает, как выглядит паспорт.

– Мы сделаем все документы, – уверенно ответил Ивар, когда поймал ее удрученный взгляд. – Это займет пару часов. Главное – добраться до нормальной планеты. Без обид, но у вас тут просто дыра.

– Не может этого быть! – воскликнул Корвилл. – Вы не знаете, с кем имеете дело! Она – не обычный ребенок…

– Спокойно, друг, – Ивар примиряюще поднял руки. – Я понимаю, что у вас тут своя атмосфера, но обвинять в глупости незнакомого человека не стоит.

Корвилл не сразу ответил. Он нахмурился и тяжело вздохнул.

– И ты пришла попрощаться?

– Да.

В этот момент над лесом пронесся корабль Ивара. Он сделал круг над замком и стал снижаться на площади посреди Холдрейга. Послышался лязг металла и ругань старшего настоятеля – тот не одобрил посадку.

– Уверена, что это не ошибка? – спросил Корвилл.

– Нет.

Де Карма усмехнулся.

– Трезво мыслишь – далеко пойдешь, – сказал он и протиснулся в ворота. – Ничего личного, но нам пора. Не за горами первая работа.

Когда он прошел вперед шагов десять, Корвилл наклонился к уху девушки:

– Не дай им использовать тебя. Ты не оружие.

– Я не…

– Запомни: в метрополии любой, кто кажется другом, может помыкать тобой. Ты обладаешь выдающимися талантами и слишком юна, чтобы понимать, насколько. Поверь, в галактике много людей, которые душу продадут за твои способности. Не забывай об этом.

– Хорошо.

– Надеюсь, мы еще встретимся.

С этими словами он снова крепко, по-отцовски, обнял ее. Не говоря больше ни слова, оба проследовали к площади, на которую приземлился корабль. Преимущественно черный, он местами покрылся бурыми пятнами ржавчины и бледными выбоинами. Из боковой стены протянулся пологий трап, настолько тяжелый, что разбил несколько камней на брусчатке. У выбоины встал старший настоятель с несколькими монахами и деловито уставился на пришельцев.

Затем у изголовья трапа показался человек в длинном черном плаще и с небольшой бородой. В руках он держал рельсу – явно ждал подвоха от безоружных монахов.

– Что вы тут устроили? – возмутился настоятель, когда увидел Розали и Корвилла. – Вы знаете этих людей? Что произошло в лесу? Почему вы все молчите?! – мужчина почти перешел на крик. Низенький, лысый, в серой рясе до земли, он не выглядел достаточно грозным, так что вопросы были проигнорированы.

И пока он нервно ждал ответов, наблюдая за приближением Розали, наверху появился еще один человек. Чуть ниже ростом, одетый в черную куртку поверх испачканной масляными пятнами майки. Штаны ему заменили совершенно не подходящие по композиции оранжевые шорты, которые оказались просто закатанными брюками или чем-то в таком духе. В зубах он держал дымящуюся сигарету, а в руках – жестяную кружку. Безумная картина.

– Что, Карма, летишь сегодня с нами бизнес-классом? – спросил он, смешно подергивая сигаретой.

– Пошел ты.

– Да ладно, – бородач в плаще усмехнулся. – Нет ничего зазорного в том, что ты не смог сам припарковать корабль.

Оба рассмеялись и снова привлекли внимание настоятеля.

– Я требую пояснений! Кто вы такие?

Вокруг начала собираться толпа сверстников Розали. Они уставились на происходящее с самыми разными выражениями лиц: кто-то злобно зыркал на девушку, кто-то с завистью рассматривал корабль, а некоторые – с ужасом глазели на потрепанного Ивара. Из толпы Роза услышала приглушенное «А что происходит?» и «Ее что, наконец, заберут?».

– Где вас вообще носило? – спросил де Карма и смело пошел по трапу вверх. Тяжелые ботинки громко застучали по металлу и по непонятной причине вызвали у Розали выброс адреналина.

– Ну, мы полетели искать их, а они полетели искать тебя… в общем, мы разминулись, – ответил человек в оранжевых штанах.

– Радуйтесь, что вы такие полезные, – злобно ответил Ивар и жестом поманил Розали за собой. Та замерла внизу, боясь ступить на трап. Она виновато посмотрела на Корвилла и с трудом переборола смущение и нерешительность.

– Розали, это – Гэри и Адам. Гэри и Адам, это – Розали, – сказал Ивар, когда девушка начала медленно подниматься. – Она будет работать с нами. Если начнут задирать, можешь сломать каждому какую-нибудь кость. Даже две. Только оставь Адаму руки в целости – он наш пилот.

– Хорошо, – кивнула Розали и замерла на входе в отсек.

Она медленно обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на мир, в котором выросла. На лица людей постаралась не обращать внимания – слишком многие показались злобными и злорадными. Они радовались ее отлету и надеялись, что Розали не вернется. Даже после десяти лет обид и оскорблений, это все еще приносило боль. Никому не нужный ребенок, один в чертовой галактике.

– Не нравится мне, как у нее глаза блеснули на слове «сломать», – сказал бородач шепотом.

– Ага, я тоже заметил… – согласился Адам.

– Заткнитесь и по местам, – прервал их Ивар.

Старший настоятель снова подал голос:

– Ты хоть понимаешь, что делаешь, девочка? Я не собираюсь тебя задерживать, но об этом ты точно пожалеешь. Мы передадим сообщение на Землю, расскажем, скольким детям ты навредила. Тебя будут искать как преступницу!

Розали не нашлась с ответом, только молча уставилась на него, хлопая глазами. Никогда раньше он не проявлял подобного недружелюбия. За что все это?

Ивар в глубине корабля выругался.

– Адам, еще раз закуришь эту дрянь в кабине – сломаю ноги.

– Думал, если тебя нет, то можно, – отозвался пилот на удивление юношеским голосом, и мимо Розали внезапно пролетела недокуренная сигарета. Люди внизу дружно проследили за окурком до самой мостовой, как змеи за флейтой факира.

– В этом весь ты, да, – ответил Ивар и подошел к Розе. – Готова?

– Да. Летим.

Трап стал медленно подниматься. Несколько человек помахали девушке рукой, но очень робко, словно боялись, что их за это осудят. Она почувствовала, как на глаза накатывают слезы, и быстро отвернулась в темноту корабля. Из приятного полумрака повеяло горелыми зернами, а слева послышалось шипение кипятка.

– Кому выпить? – спросил оранжевоштанный.

– Мне, пожалуйста, – отозвалась девушка.

Он появился из-за странной гудящей конструкции и протянул ей кружку с горячей и пахучей жижей. Чем бы оно ни было, Розали собиралась это выпить, чтобы хоть как-то отвлечься и не дать никому заметить слезы.

– Боишься высоты? – спросил парень.

– Нет.

– Все впереди, – «ободрил» он и похлопал девушку по плечу.

Бородач Гэри расхохотался.

– Добро пожаловать в плохую компанию, Розали, – сказал Ивар из недр корабля. – Обещаю, ты не пожалеешь.

– Если выживешь, – усмехнулся бородач.

Внезапно из-за угла вылетел предмет, ударил мужчину в грудь и с металлическим лязгом упал на пол. Пострадавший сдавленно выругался.

– Отставить дедовщину! – рявкнул де Карма.

– Он гранатой в меня кинул! – шепотом возмутился Гэри. – Чертовой гранатой!

Розали хотела спросить, часто ли тут бросаются опасными предметами, но решила, что не стоит лезть на чужой корабль со своими правилами.

– Приятно пахнет, – вместо этого сказала она в пустоту.

– И это несмотря на то, что Адам снова пережарил зерна, – недовольно заметил Ивар.

Оранжевоштанный плюхнулся в кресло пилота и принялся щелкать тумблерами.

– Я же говорил, что винтажно приготовленный кофе требует правильной обработки. Я вам не бариста.

– Тогда зачем испоганил кофейный аппарат?

– Не испоганил, а использовал для починки корабля. Ты же не хочешь, чтобы мы опять загорелись?

– Справедливо, – согласился Ивар.

– Ну, куда путь держим? – спросил пилот.

Машина вздрогнула и с неприятным скрипом стала подниматься в воздух. Розали почувствовала щекотку в животе. Она надеялась, что у этого транспорта ничего не сломается – не хотелось снова кровь из носа пускать.

– Обратно на Михъельм. Надеюсь, их там еще не разогнали с этой маленькой революцией.

Через минуту Ивар принес Розе прямоугольный металлический ящик с надписью «Собственность Кидонианского военного флота» и с грохотом бросил у стены. Внутри зазвенело нечто металлическое.

– Присядь пока тут, выпей кофе и успокойся. Здесь тебе ничего не грозит.

– У вас больше нет кресел? – удивилась девушка.

– Увы, их всего три. Я не рассчитывал найти тут нового бойца. Так что спать будем по очереди. Хотя, «спать» – это громко сказано. Здешние кресла назовет раскладными только аламарси.

– Так и есть, – поддакнул Адам.

– Все ясно, – ответила Розали и отхлебнула кофе. Она пила его лишь однажды, на двенадцатый день рождения, как раз до начала своих бед, так что сравнить было, по сути, не с чем. – А корабль и должен быть таким… скрипучим?

– Нет, просто мы, – Ивар повысил голос, – не успели по дороге сюда купить ничего получше, потому что кое-кто привереда!

– Нельзя покупать что попало! – послышалось в ответ. – Тем более у планетников – они же не разбираются ни в движках, ни в рельсах!

– Вот еще рельсами не хватало обвешаться, чтобы тормозили почаще.

– И ракеты не будут лишними, да, – согласился пилот. – И чем тебя эта посудина, кроме кресел, не устраивает?

– Эта колымага? Да она настолько меня достала, что я от отчаяния угнал пиратский рейдер!

– Да ну? И где же он?

– Его сбили пираты.

– Вот-вот, даже корабль сам угнать не можешь! И пилот из тебя никакой – дважды за день разбился!

Гэри расхохотался и захлопал себя по коленям, как ребенок.

– Чертов шельмец, – усмехнулся Ивар и отхлебнул из своей кружки. – Прости нас, мы немного шумные. Болтовня помогает справляться со стрессом.

– Понятно, – согласилась Розали и решилась сделать второй глоток.

Некоторое время они провели в тишине, слушая гул двигателей и других частей корабля, о существовании которых только предстояло узнать. Ивар одним глотком осушил свою чашку и отправился в недра полутемного отсека.

– Можешь пойти в кабину и прилечь, если хочешь. Разложи кресло второго пилота и устраивайся поудобнее. Я подожду, пока ты выспишься, а потом поменяемся. До Михъельма три дня – быстро пролетят, вот увидишь.

– Спасибо, я не хочу.

– Поверь, лучше подремать после такого бешеного утра. Заодно приведешь мысли в порядок.

– Я уже спала на этой неделе.

Розали сказала эту фразу, совершенно не подумав о последствиях. Ивар в темноте чем-то подавился.

– Сколько… – он прокашлялся. – Сколько ты обычно спишь?

– Часа два в неделю. Иногда чуть больше.

Раньше только наставник Корвилл знал о такой особенности ее организма и объяснять это кому-то еще было очень странно.

– Тебе там ноотропы44
  Ноотропы – вещества для прокачки мозгов. Загугли.


[Закрыть], случайно, в чай не подмешивали?

– Не знаю, а что это?

– Ясно. Подмешай они, ты бы точно заметила. И давно ты так?

Роза пожала плечами.

– Всю жизнь, сколько себя помню.

– Сильная, быстрая, не спишь и не мерзнешь. Ты точно человек? Или у меня сейчас первый контакт с другой расой разумных существ?

Розали фыркнула.

– Сам ты… другой.

Ивар усмехнулся и еще раз прокашлялся.

– Прости, просто я никогда не видел, чтобы такие рефлексы появились у кого-то естественным путем. Обычно, чтобы научиться настолько быстро двигаться, людям приходится нарушать закон и пересаживать себе искусственные мышцы, вставлять имплантаты в мозг и кромсать тело по чем зря. Некоторые весельчаки даже глаза заменяют на искусственные, чтобы расширить угол зрения. А ты с рождения такая – мечта любого профессионала.

– Вот только я этому не особо рада.

– Понимаю. Ладно, тогда я вместо тебя посплю.

– Хорошо. А где у вас туалет?

– Там, – послышалось из темноты. В проходе объявился пилот, который зачем-то покинул кресло. – Но…

– Что «но»? – с подозрением откликнулся де Карма.

– Гальюн немного шалит сегодня. Медленно работает переработка…

– Эх, металлолом… и сколько ждать?

– Ну, часов шесть, наверное.

– Ты издеваешься? Ладно, Розали, пошли возьмем перчатки, и я научу тебя кое-чему. Если думала, что утро не может быть хуже – тебя ждет сюрприз.

Девушка послушно встала и залпом допила кофе.

«Нужно было согласиться поспать», – подумала она.

– Первый урок космоперелетов, – пафосно начал Ивар, исчезая в соседнем отсеке. – Всегда держи запасные дерьмофильтры…

Агатон, столица Республики Малой Короны

Орбита планеты, борт СРФ-991.20155
  СРФ – Специальный республиканский флот. Аббревиатура для кораблей Службы безопасности Короны.


[Закрыть] «Егоза»

Корабль затормозил очень близко: Агатон заслонил половину неба и засиял в обзорном окне пилота ярким полумесяцем. Ева уже и забыла, как прекрасны огни родной планеты, такие теплые и манящие. Они всегда успокаивали, сулили покой и безопасность. Рассматривая с орбиты широкие светящиеся поля городов, растянутые на тысячи километров, она невольно вспомнила детство. Просторные улицы, каменные мостовые, стеклянные здания до небес и парки на крышах домов. Голубое небо без единого облачка, потоки летающих машин… по ночам они становилось похожи на рой пылающих светлячков, за которыми совсем не видно звезд.

Ева была наследницей древнего и очень обеспеченного рода, а ее отец в те времена – губернатором системы Хор, в которой Агатон – единственная пригодная для жизни планета. У девушки было все, о чем мог мечтать простой обыватель: красивая одежда, дорогие машины, путешествия по всей галактике, огромный дом с прислугой и прекрасное светлое будущее не за горами. Но она и представить не могла, куда повернет жизнь.

Отец, Григориус Эсора – упрямый и властный политик с замашками аристократа. Мечтал передать дочери не только свое состояние, но и амбиции. Но смог привить только твердый характер: он прославился тем, что никогда не шел на сделку с совестью – голос Эсоры-старшего нельзя было купить или заполучить шантажом. С возрастом Ева все больше походила на него: шла своим путем, невзирая на угрозы семьи и обещания безоблачного будущего в обмен на послушание. Чем больше родители требовали, тем меньше она выполняла.

В конечном счете, в двадцать лет, после окончания престижной высшей школы, Ева отказалась поступать в юридический вуз, как того хотела родня. Пойти по стопам отца и стать еще одним занудным политиканом? Нет, она выбрала кое-что интереснее: отправилась прямиком в Академию госбезопасности и с первого раза сдала все тесты.

Обычно дети из привилегированных семей не годились в разведчики и диверсанты: им не хватало для такой работы дисциплины и умения пожертвовать своими интересами ради общества. И в самом деле, разве научишься подчиняться приказам и сливаться с толпой незнакомцев, проводя детство на вечеринках и в окружении прислуги?

Но в отличие от сверстников, Ева с малых лет тяготела исключительно к активным развлечениям и проявляла редкостную самодисциплину в областях, не связанных с политикой или экономикой. Она быстро променяла обычные подростковые занятия на прыжки с орбиты в доспехах космического десанта и удары деревянными палками по лицу на татами. Про регулярные драки с хулиганами в переулках и говорить не стоит.

Забавно, что родителей эти увлечения хоть и удивляли, но не настораживали. У них не возникало никаких подозрений насчет будущего дочери, даже когда по мере взросления она не проявляла никакого интереса ни к менеджменту, ни к юриспруденции. А уроки прогуливала в компании будущих космодесантиков и других самоубийц. В семье были свято уверены, что Ева не посмеет пойти своим путем. Возможно, она и выбрала бы гражданскую профессию, если бы не регулярные нравоучения по поводу глупости ее интересов.

После поступления в Госбезопасность Эсора долго не общалась с родителями. Отец, глубоко разочарованный ее выходкой, тяжело пережил уход дочери на казарменное положение. Всю жизнь он строил планы по созданию династии, мечтал о том, как семья взойдет на вершину политического пьедестала Республики Малой Короны. В какой-то момент он стал одержим этой идеей. Бедняга до последнего не мог поверить, что не все носители фамилии Эсора разделяют его амбиции, да еще и открыто с ним не соглашаются.

Вторая дочь, Тамира, к моменту совершеннолетия заняла в отцовских планах место Евы. Та вся пошла в родителей: и целями, и интересами, и характером. Стала такой же помешанной на престиже и уважении занудой.

Именно из-за нее Ева окончательно разорвала связи с семьей. Это случилось по окончании Академии, когда девушка все-таки решила повидать родителей перед отлетом на свое первое задание. По статистике, именно первая работа в поле становится последней для многих агентов, так что Ева трезво понимала, что может больше никогда не вернуться.

Прием в тот раз был, как и ожидалось, холодным. Ева провела дома всего пару суток, наслаждаясь последними деньками в комфорте цивилизации. В это время она была на взводе: волнение перед заданием, равнодушие родителей, колкости младшей сестры. Та считала ее глупой и смешной, недостойной фамилии Эсора: родовые ценности для старшей дочери не имели никакого значения, но уважение ведь можно проявить?

В последний день, когда нервы были натянуты до предела, Тамира привела домой друзей. Они встретили Еву в холле и недальновидно решили обсудить подробности ее личной жизни, задавая неприличные вопросы и ехидно улыбаясь. В общем, стандартная ситуация для молодых, плохо воспитанных людей. Еву учили пропускать подобное мимо ушей, но тревога взяла свое…

Она сорвалась и сломала сестре челюсть и нос, а некоторых ее друзей обезобразила до неузнаваемости. Конечно, современная медицина лечит такие увечья за пару часов, причем бесплатно даже по самой дешевой страховке, но сам факт случившегося навсегда лишил Еву поддержки семьи. Благо, отец не стал сообщать о случившемся начальству, иначе самая своенравная из рода Эсора отправилась бы на несколько лет в колонию и позабыла о карьере в Службе безопасности.

Вместо этого отец вычеркнул ее из завещания, мать удалила из фамильной хроники, а семейный адвокат предупредил Еву, что добьется судебного запрета, если та еще хоть раз приблизится к кому-то из родственников.

И прямо сейчас ей необходимо снова встретиться с этими людьми, спустя двенадцать лет взаимных попыток забыть о существовании друг друга.

– О чем думаешь? – голос Назиля вырвал Еву из потока воспоминаний, как раз на моменте, когда в груди защемила жалось к себе.

Эсора обернулась и застала аламарси сидящим в позе лотоса в кресле второго пилота. Подлокотники явно доставляли ему немало проблем.

– На полу было бы удобнее, – заметила Ева вместо ответа.

– Обряд требует, чтобы я сидел на возвышении.

– У вас странные обряды.

– У вас, планетников, не лучше. Что, семья тебя не любит?

Прямота – одна из многих странностей, которые бросаются в глаза, когда общаешься с аламарси. Эти люди не могут взять в толк самой концепции личного пространства и никогда, кажется, не слышали о тактичности. За несколько месяцев работы с Назилем Ева так к этому и не привыкла.

– У нас сложные отношения.

– Я тебя понимаю, – мужчина выпрямил ноги и в процессе едва не вывалился из кресла. – Моя семья изгнала меня много лет назад, теперь я работаю на Республики и живу на планетах. Позор для любого аламарси. Тебя тоже изгнали?

– Можно и так сказать, – Ева толкнула штурвал и направила машину в сторону планеты – времени висеть на орбите и любоваться пейзажами не было. – Но работаем мы не на Республики, а на конкретную Республику Малой Короны. Запомни, иначе ляпнешь кому-то и будет беда.

Назиль развел руками.

– Я не очень разбираюсь в политике.

Корабль окружил поток из миллионов других машин. Они облепили планету и образовали бесконечные очереди на вход и выход из атмосферы. В мирах, подобных Агатону, с населением в десятки миллиардов людей, движение любого транспорта строго регулируется и для не привыкшего к ограничениям пилота это становится настоящим адом.

Ева много лет провела за пределами страны, вдали от густонаселенных планет, за все время ей ни разу не доводилось летать в метрополии. Ее вотчина – захолустные территории вроде Свободных миров или вообще открытый космос у черта на рогах. Да и пилотов галактика видела получше, чем Ева. А в сравнении с любым аламарси она и вовсе была дилетантом.

Поговаривали, детям кочевников вживляли блоки со стимуляторами нервной системы. Они ускоряли реакцию и мышечный отклик, предоставляя отличную фору в пилотировании в любых условиях.

Назиль – первый аламарси, с которым Еве довелось находиться в одном помещении дольше пяти минут, так что она сразу начала искать повод расспросить его об интересных слухах, витавших вокруг этого народа. Но пока возможности сделать это и не показаться грубой не предоставилось.

Когда корабль прорвался через поток машин на входе в атмосферу, Эсора пустила в эфир сигнатуры Службы безопасности и плюнула на правила движения. Она без малейших угрызений совести направила транспорт прямо в сторону родного дома. Не хватало еще кружить вокруг планеты два часа в ожидании своей очереди.

– Что скажешь родителям? – спросил Назиль, когда корпус корабля завибрировал от слишком резкого столкновения с атмосферой.

– Все как есть.

– И ты думаешь, тебе поверят?

Ева пожала плечами.

– Не знаю, – она сказала это тоном, не подразумевающим продолжения разговора, но Назиль не понял намека.

– Я бы не поверил.

– Тебе и не нужно, ты и так все знаешь.

– Я и себе не верю.

– Умеешь ободрить.

– Просто говорю все как есть. Зачем лгать себе? Нам не поверили в СБК66
  СБК – Служба безопасности (Республики Малой) Короны.


[Закрыть], не поверят и гражданские.

– Ну и к Гидре их тогда – пойду сразу к канцлеру.

Аламарси тихо усмехнулся.

– У тебя пробивной характер, – заметил он, выждав паузу.

– Мы знакомы не один месяц, давно мог заметить.

– Заметил. Просто ждал повода сказать.

Впереди замаячили знакомые очертания фамильного особняка: высокое центральное здание, похожее скорее на кафедральный собор или дворец правительства, чем на жилой дом. Вокруг него раскинулось множество мелких построек и густой темный сад с едва заметными дорожками фонарей. Прожекторы корабля выхватили среди деревьев блики фонтанов и смешно торчащие конечности статуй. Сразу за особняком был обрыв, за которым начинался общественный парк, а еще дальше – зарево огней столицы, уходившее до самого горизонта. Ева так увлеклась картиной, что едва не проморгала посадочную площадку.

Назиль указал на силуэты людей, суетившихся вокруг предполагаемого места посадки. То же самое сделал бортовой компьютер: подсветил красным десяток вооруженных фигур в обзорном окне. Предложение ИИ отправить их на тот свет Ева проигнорировала, хотя после стольких лет работы на рубежах побороть рефлексы было сложно.

– Нас ждут, – прокомментировал аламарси.

Ева не ответила – она знала, что так будет. Девушка усадила машину на бетон и без колебаний направилась к трапу. Несмотря на годы суровых испытаний на службе, за которые поневоле разучишься волноваться по пустякам, Эсора все равно почувствовала дрожь в коленках. Ту же, что и двенадцать лет назад, когда изо всех сил противостояла отцу, напиравшему своим авторитетом на ее жизненные принципы.

В этот раз выбора не осталось: нужно показать себя сильной и уверенной, иначе ей и правда никто не поверит.

Едва девушка ступила с трапа на платформу, по периметру вспыхнули прожекторы, а из теней выскочили вооруженные охранники поместья. Они направили рельсы на агентов Службы безопасности, не обращая внимания на униформу. Предсказуемый трюк, который мог сработать только на гражданских. Вместо того, чтобы испугаться, Ева закрыла глаза и полной грудью вдохнула зябкий мокрый воздух: промозглые осенние ночи в умеренных широтах родной планеты не спутать ни с чем в галактике.

От толпы отделился мужчина в пиджаке, единственный, кто не обнажил оружие. Он сделал несколько шагов по направлению к Эсоре, но замер, когда та открыла глаза.

– Это частная территория, я прошу вас немедленно ее покинуть.

Ева извлекла из кармана прозрачный прямоугольник и протянула начальнику охраны.

– Капитан Эсора, СБК.

Мужчина деловито изучил удостоверение, затем несколько раз провел им над своим запястьем. У частной охраны нет такой привилегии, как сканеры личности, так что ни по лицу, ни даже по ДНК Евы он никак не мог узнать, кто она такая. Ради подобных ситуаций и приходилось таскать с собой кусок пластика с чипом, как в Темные века.

– Прошу прощения за оружие, – произнес он и жестом приказал охране опустить рельсы. – Но я не вижу информации об ордере. Он у вас есть?

– Я по личному вопросу.

– Ваша фамилия Эсора…

– Да, я его дочь.

Мужчина нахмурился и потер подбородок.

– Почему я не слышал о вас?

– Для встречи с отцом нужен ордер? – проигнорировала вопрос Ева. – Я могу его получить, если хотите, но вряд ли кто-то из нас обрадуется тому, что за этим последует.

Это была чистой воды ложь. Последние три года ее отец занимал кресло депутата Верхней палаты и вряд ли хоть один суд в стране согласился бы помочь Еве навестить старину Григориуса без веского повода. И не важно, агентом какой организации она была.

Начальник охраны фальшиво улыбнулся и указал на одну из аллей, уходящих в глубину парка.

– Хорошо, я провожу вас до дома.

Он специально отстал на несколько шагов, чтобы проверить, насколько хорошо Ева ориентируется в обстановке. Чета Эсора вычеркнула старшую дочь из своей жизни и наверняка никому не рассказывала о существовании девушки. Так что охранник поступил очень мудро. У Григориуса много влиятельных врагов и мало ли, кому из них по силам подделать удостоверение агента СБК.

Экзамен Ева сдала без труда. Она провела в этом доме двадцать лет, поэтому никаких проблем в нахождении знакомых очертаний беседок, фонтанов или статуй не возникло. Забавно, что за прошедшие годы тут не изменилось вообще ничего, даже форма остриженного кустарника сохранила очертания знакомые с самого детства. Все вокруг будто сошло с фотографий и замерло в ожидании нового снимка.

С центральной аллеи удалось разглядеть и главную архитектурную композицию: фронтальную стену из массивных каменных колонн, замысловатой лепнины, разноцветных фресок и бюстов предков. Их каменные лица хмуро и властно уставились на гостей с высоты верхних этажей. Некоторые статуи поместили в специальные ниши в стене, будто в личные покои.

Разумеется, вся красота была куплена не на зарплату политика. Это чересчур для чиновника любого масштаба. Богатство дома Эсора – заслуга людей, чьи каменные головы украсили фасад и многочисленные балконы пятиэтажного особняка. Предки Евы, умелые финансисты и промышленники, заработали состояние, которое отец так тщательно выставил на всеобщее обозрение, словно имел к их успеху прямое отношение.

Перед входом Ева на несколько секунд остановилась и сделала вид, что любуется красивым орнаментом. На самом деле она пыталась унять бешено бившееся сердце и ей это почти удалось. Затем девушка натянула на лицо свое самое надменное выражение и зашагала вверх по широким ступеням.