Текст книги "Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты"

Автор книги: Сергей Романюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 61 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

Глава XIV
К СЕВЕРУ ОТ АРБАТА
От Арбата до Поварской

Обе улицы – Арбат и Поварская начинались от ворот крепостной стены Белого города, расходясь веером от них. Арбат шел к Дорогомиловской слободе, переходя в Смоленскую дорогу, а Поварская – к селу Кудрину и Пресненским прудам. Между большими радиальными магистралями проходила важная дорога от Арбатских ворот к Новинскому монастырю и селу рядом с ним. Это часть нынешней Большой Молчановки, сейчас упирающейся в Трубниковский переулок, и исчезнувший Кречетниковский, где, очевидно, в XVII в. появился государев двор, на котором держали охотничьих кречетов. Неподалеку от него находились стрелецкие слободы, которых здесь, на западном направлении, было особенно много, и слобода, где, по мнению историка А.А. Мартынова, жили печники и трубочисты. Как отмечено в московских документах, в этих местах были дворы «трубников», то есть тех, кто обслуживал пожарные трубы, использовавшиеся при тушении. Надо сказать, что, согласно переписи 1665 г., на Поварской улице находился «двор великого государя съезжей трубного учения», и, похоже, это могла быть своего рода школа пожарных.

Трубниками также назывались музыканты, игравшие на трубах: так, купец Афанасий Никитин, описывая свои путешествия, писал, что «султан же выезжает на потеху. да пред ним 100 человек трубников, да плясцев 100 человек».

Интересная особенность планировки в этом районе – две небольшие уютные площади в лабиринте переулков: Спасопесковская площадь и Собачья площадка. Там, где находилась последняя, сейчас проходит Новый Арбат (бывший проспект Калинина), самая широкая магистраль центра города, застроенная в 1962–1967 гг. многоэтажными административными и жилыми зданиями с множеством магазинов. Прокладка этого транспортно-торгового проспекта по районам, наполненным архитектурными и историческими памятниками, вызывала споры, теперь же считается крупнейшей градостроительной ошибкой, а его застройка противоречит сложившемуся силуэту и характеру застройки центра города и выглядит чужеродной.

Сейчас многие идущие от Арбата переулки либо упираются в хозяйственные постройки зданий проспекта, либо выходят непосредственно на него, как короткий Арбатский переулок, переименованный в 1952 г. из Годеиновского. Это название переулок получил в конце XVIII в. по фамилии «пристава уголовных дел Московской управы благочиния» подполковника П.П. Годеина, сын которого Николай Петрович принадлежал к членам декабристского Союза благоденствия.

От Арбата переулок начинается домом № 6, на первом этаже которого (вход с угла) когда-то находился писчебумажный магазин, где продавалось множество интересных товаров – бумага разных сортов, блокноты, ручки, скрепки и другие нужные для пишущих людей вещи. Дом был построен в 1898 г. для полковника Тишенинова (архитектор С.М. Калугин).

На другом углу Арбатского переулка – новое, постройки 2003 г., строение, сделанное с оглядкой на московскую архитектуру начала прошлого века. Там находится торгово-офисный центр под сильно иностранным (знай наших!) названием «Мидланд Плаза» (Midland – так называются центральные графства Англии). На этом месте находился двухэтажный дом постройки 1786 г. того самого Годеина, по фамилии которого назывался переулок. С мая 1818 г. на протяжении ста лет принадлежал Императорскому человеколюбивому обществу. В 1850-х гг. там жил актер Сергей Васильев, о котором писатель П.Д. Боборыкин писал, что «это был единственный в своем роде бытовой актер, способный на самое разнообразное творчество лиц из всяких слоев общества: и комик, и почти трагик. По богатству мимики и комических интонаций он не уступал ни Садовскому, ни Живокини. Ранняя слепота свела его со сцены, и этот блистательно-веселый комик кончал жизнь в глубокой печали заживо погребенного для сцены слепца». В 1968 г. дом снесли, и долгое время тут был пустырь.

Серебряный переулок(название его дано по серебряникам, работавшим на государевом серебряном дворе) назывался в XVIII в. Мануковским, по фамилии деда А.В. Суворова дьяка Феодосия Манукова, который в 1702 г. приобрел здесь усадьбу генерал-майора И. Чемберса. Это обстоятельство некоторым не очень осведомленным описателям города кажется достаточным, чтобы утверждать, что Суворов родился именно здесь.

Переулок также именовался Никольским или Явленским – по церкви Николы Явленного, «что за Арбатскими вороты в стрелецкой слободе», как она называлась в 1625 г. (Серебряный переулок, 2, угол Арбата, 16). Построена она была, однако, значительно раньше – сообщалось, что церковь выстроил Борис Годунов в 1593 г. Это был невысокий четверик с трехчастной апсидой, увенчанный несколькими рядами кокошников; позднее к четверику пристроили придел с главкой, а к югу от церкви, на улице Арбат, высокую, красивую шатровую колокольню с проездными воротами на церковный монастырь, украшенную тройной аркой и крупными балясинами. Церковь называлась по явленной иконе Николая Чудотворца.

В 1836–1842 гг. к ней пристроили обширную трапезную и после этого подали прошение о сломе древней церкви и постройке новой. «Хотя настоящая наша церковь и кажется довольно древнею, впрочем ни с наружи, ни внутри никакой древней достопримечательности не имеет…» – писали церковный причт и прихожане. С благословения митрополита Филарета сломали древнюю годуновскую церковь и в 1846 г. стали строить новую, большую, грузную (возможно, проект архитектора Н.И. Козловского) и освятили в 1860 г. Колокольня же осталась, а дело митрополита продолжили коммунисты, доломавшие и ее.

Описывая колокольню Николоявленской церкви, архитектурный путеводитель 1913 г. нашел такие слова: «Роскошнейшие формы дал тип обширных надвратных шатровых колоколен, входивших в замкнутые когда-то ограды храмов. Самая выдающаяся из них принадлежит церкви Николы Явленного на Арбате. Верхом изящества и вкуса является верх колокольни, где аркам звона дана красивая „висящая” двойная форма, с которой очень вяжется изумительный скульптурный шатровый верх, пронизанный 40 „слухами” в четыре ряда. Кто-то очень картинно выразился, назвав этот шатровый верх шапкой „большого наряда”». Когда царя Василия Шуйского низложили, то его отправили в польский плен, где он и скончался в 1612 г. При царе Федоре тело его вывезли в Москву и встречали у Дорогомилова. Оттуда его несли на головах дети боярские из разных городов, а около церкви Николы Явленного его встречали митрополиты, священники и многие бояре в «смирных платьях», то есть траурных одеждах. Отсюда тело Шуйского понесли в Кремль, где на следующий день похоронили.

Л.Н. Толстой в «Войне и мире» не однажды упоминает эту церковь. Он пишет, что около нее остановился начальник передового отряда наполеоновской армии маршал Мюрат, ожидая вестей от своего авангарда, и сюда же, задумав убить Наполеона, пробирался через пожарища в переулках Пьер Безухов «к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело».

Церковь советские власти закрыли и там поместили отделение Книжной палаты, а в 1931 г. снесли и церковь и колокольню. На месте ее и прилегающих строений по Арбату и переулку планировалось выстроить огромное здание поликлиники «для руководящего состава» Народного комиссариата обороны, но на месте храма появилось лишь стандартное школьное здание, а на месте колокольни – ничего.

Участок напротив принадлежал причту этой церкви, который построил угловое с Арбатом жилое здание № 18 по проекту М.Д. Холмогорова в 1909 г., а также и здание (по переулку, № 1, 1912 г., архитектор Л.В. Стеженский) с псевдорусским декором, где предполагалось устроить «в память 300-летия царствования дома Романовых специальное помещение для религиозно-просветительных и благотворительных целей».

На соседнем участке (№ 3) в конце XVIII в. стоял небольшой дом княжны А.М. Щербатовой, тетки Петра и Михаила Чаадаевых. Когда умерли их родители, то она заменила им мать. Весной, в распутицу, Щербатова отправилась за малышами (Петру тогда было 3 года, а Михаилу – четыре с половиной) и привезла их из усадьбы отца, отставного подполковника Якова Петровича Чаадаева, в Серебряный переулок. Уже у других владельцев в 1818–1822 гг. снимал деревянный флигель Адам Глушковский, один из ведущих артистов балета, оставивший интересные воспоминания о Москве начала XIX в. Здесь же жила семья великого русского артиста П.С. Мочалова и до покупки собственного дома в Староконюшенном переулке комик В.И. Живокини. Далее, несколько в глубине участка находится здание советской постройки (1929 г., архитектор Н.А. Эйхенвальд); переулок же заканчивается солидным доходным домом (№ 4) на углу с почти совсем уже исчезнувшим Кривоникольским переулком. Дом был выстроен архитектором Л.Н. Кекушевым в 1902 г. для хирургической лечебницы доктора медицины С.М. Руднева. Во время революции 1905 г. в ней находился перевязочный пункт. В этом доме в 1920—1930-х гг. была квартира артиста М.Ф. Ленина, взявшего сценическую фамилию по совету А.П. Ленского в 1902 г. – настоящая его фамилия была Игнатюк, но когда появился другой Ленин – актер на другой сцене, – то артист стал испытывать некоторые трудности из-за его псевдонима и, как рассказывают, был вынужден даже дать объявление в газету: «Я артист Императорского Малого театра Михаил Ленин. Прошу не путать меня с политическим авантюристом В. Лениным», что, как ни странно, не отразилось на его судьбе.

Здесь же много лет – с 1913 по 1939 г. – прожил В.Н. Домогацкий, крупный мастер скульптурного портрета.

До появления существующего дома на этом участке квартировал у своих родственников осенью 1893 г. после окончания консерватории и триумфального исполнения оперы «Алеко» молодой С.В. Рахманинов.

По соседству – целых три Николопесковских переулка, которые назывались по церкви Николы, «что на Песках», построенной в 1699 г. на средства стрельцов и перестроенной в 1819 г.

Владимир Федорович Джунковский

1-й Малый Николопесковскийв 1960 г. переименовали в улицу Федотовой в честь знаменитой русской артистки, жившей недолгое время в 1873 г. в несохранившемся доме № 9. Современный дом под этим номером был выстроен в 1909 г., в нем в 1920-х гг. жил замечательный комедийный актер В.Я. Хенкин.

Дом № 5 несколько раз перестраивался – его левая часть была выстроена к августу 1819 г., а в 1901 г. старый особняк преобразился. У него появился новый, «декадентский» фасад с волнообразными линиями ниш над окнами и непременными женскими головками, а справа пристроен небольшой объем с башенкой по проекту архитектора П.А. Заруцкого. В старом особняке в 1880-х гг. поселился декабрист А.Ф. Фролов.

Почти напротив четырехэтажного дома № 8 (1901 г., архитектор П.М. Самарин и 1910 г., архитектор Н.А. Тютюнов) проходит Средний(бывший 2-й Малый) Николопесковский переулок. На углу его – высокий, мрачный доходный дом, построенный в 1913 г. его владельцем, архитектором А.Н. Кардо-Сысоевым. В нем многие годы (с 1922 по 1935 г.) прожил В.Ф. Джунковский, бывший с 1909 по 1913 г. генерал-губернатором Москвы, очень популярным у населения, потом начальником корпуса жандармов, карьера которого прервалась из-за разоблачения им распутинских похождений. В советское время он был арестован, потом выпущен, бедствовал, был снова арестован и в 73 года расстрелян.

Переулок выходит в Большой Николопесковский, называющийся по церкви святителя Николая, «что на Песках», находившейся на месте современного дома № 6. «Архитектура церкви отличается древностию и оригинальностию», – было написано в книге «Седая старина Москвы», изданной в прошлом веке. Церковь св. Николая, «что на Песках», известна с 1635 г., в списке 1657 г. она значилась уже каменной, а в 1691 г. ее перестроили – тогда церковь была «в стрелецкой слободе в Каковинском полку». После 1812 г. на средства князя А.А. Щербатова к четверику церкви пристроили новую трапезную с двумя приделами и колокольню с высоким и тонким шпилем, где даже устроили балкон для пожарного.

Президиум Моссовета постановил 4 марта 1932 г.: «Так как участок земли, на котором находится церковь Николая, подлежит застройке под многоэтажный дом „Энергетик”. указанную церковь закрыть, а здание ее снести». Разрушили ее в 1933 г. и построили вместо «указанной» церкви жилой дом (архитекторы А.М. Митлаевский и А.М. Покорный).

С 1924 по 1992 г. Большой Николопесковский назывался улицей Вахтангова, названной в память артиста и режиссера, основателя театра, мрачное здание которого находится на углу с улицей Арбат (№ 2/26). Оно было построено по проекту архитектора П.А. Абросимова после попадания бомбы в старое здание театра в ночь на 24 июня 1941 г.

Здесь находился особняк, построенный к 1817 г. для Е.П. Бутурлиной, владелицы усадьбы «Троице-Лыково». В 1870-х гг. особняк приобрел золотопромышленник В.Н. Сабашников, приехавший в Москву из Сибири. Дом в 1873 г. был существенно перестроен А.С. Каминским. «В ту пору испытанный, разработанный рядом гениальных зодчих, хорошо приспособленный к современным потребностям, прижившийся у нас классический (античный) стиль считался устаревшим», – писал сын владельца в своих воспоминаниях. Внутренней отделкой любовались современники: «Великолепная мраморная лестница в два марша, белого мрамора с бронзовыми статуями. Уютная зала с лепниной, отличавшаяся редкостным резонансом, восхищавшим А.Г. Рубинштейна. Дубовая столовая. Черная гостиная с гобеленами и красная гостиная с кариатидами из белого мрамора».

После Сабашниковых особняк перешел к сыну его компаньона В.П. Бергу, а в советское время был отдан для 3-й студии Московского Художественного театра, превратившейся потом в театр имени Е.Б. Вахтангова.

Напротив него находится построенный в 1901 г. архитектором А.А. Остроградским жилой дом (№ 28/1), выделяющийся фигурными фронтонами слуховых окон скандинавского типа, которые были сделаны впервые в здании Капцовского училища в Леонтьевском переулке. В этом доме в 1923–1928 гг. была квартира поэта П.Г. Антокольского, здесь долгое время жил талантливый архитектор В.Д. Адамович, автор соседнего особняка Второва на Спасопесковской площади.

Александр Николаевич Скрябин

Самый известный житель этого переулка – композитор А.Н. Скрябин (дом № 11). Первый этаж дома был выстроен после 1812 г.: на плане участка, принадлежавшего тогда «гвардии корнете» Н.П. Чихачевой, в 1821 г. нанесены очертания одноэтажного каменного строения. В 1903 г. архитектор С.Ф. Воскресенский надстроил его вторым этажом и изменил фасад. А.Н. Скрябин поселился здесь на втором этаже в 1912 г. При найме квартиры он настаивал на том, чтобы заключить контракт на три года, именно до 14 апреля 1915 г., и по странному совпадению скончался ровно в этот же день, как бы отмерив себе этим контрактом жизненный срок.

Крупнейший представитель русской художественной культуры, новатор, творчество которого оказало огромное влияние на развитие музыки ХХ в., А.Н. Скрябин мечтал о создании нового синтетического искусства, призванного преобразовать мир. По словам Г.В. Плеханова, «Скрябин хотел выразить в своей музыке не те или иные настроения, а целое миросозерцание, которое он и старался разработать со всех сторон».

Композитор умер от нелепой случайности – небольшого нарыва на губе, возникшего в поездке. Отпевали его в Николопесковской церкви, стоявшей напротив его дома. Очевидец писал, что «в церковь в НиколоПесковский переулок войти не смогли: весь переулок был заполнен людьми, пришедшими проститься с трагически умершим композитором», и он же рассказал о встрече там с другим композитором: «Навстречу нам шел очень полный, мрачный человек с большой бородой. Я узнал С.И. Танеева. Помолчали. И, уже почти уходя от нас, Сергей Иванович сказал: „Хотел написать „Вселенскую мистерию” и „Конец мира”. Вот вам и конец”». На похоронах в этот холодный апрельский день Танеев простудился и уже не оправился – он скончался через два месяца – 6 июня 1915 г.

В 1922 г. в доме № 11 открылся Музей А.Н. Скрябина, где сохранена обстановка его квартиры.

В этом же доме в 1900—1920-х гг. жил А.А. Грушка, член-корреспондент Академии наук, видный филолог, специалист по латинскому языку, а также известный историк академик М.К. Любавский (в 1920-х гг.), в числе трудов которого (их около 200) есть интересная работа об истории Московского университета в 1812 г. Любимый ученик Ключевского, он был одним из самых уважаемых историков, а в 1911–1917 гг. ректором Московского университета. Другой историк, С.К. Богоявленский, вспоминал, как он видел Любавского в 1919 г. на собрании университетских преподавателей: «Все ходят и держат себя как приговоренные к медленной, но неминуемой смерти. Некоторые поддерживают еще с трудом свой туалет, но другие уже не скрывают своей нужды и полного упадка духа. Очень тяжело приходится Любавскому. Он сам приготовляет себе пищу, вероятно, сам стирает себе белье и т. д.; ходит нестриженый и непричесанный». Но он выжил и продолжал работать до тех пор, пока большевики не подобрались вплотную к русской науке. Его вместе с другими учеными арестовали, семидесятилетнего историка обвинили в заговоре и осудили к «высылке в отдаленные места СССР сроком на 5 лет», расстреляли его сына. Прожил Любавский после недолго.

Почти все дома в этом переулке построены в начале прошлого столетия – в 1900 г. № 13 (архитектор И.П. Машков), в 1910 г. – № 4 и 5 (архитекторы В.Е. Дубовский и С.Ф. Кулагин); в доме № 4 жила оперная певица Н.В. Салина, в № 5 – артистка Камерного театра Н.Г. Ефрон, получившая известность исполнением роли Фанни Каплан в фильме «Ленин в 1918 году».

Рядом с этими зданиями, стиснувшими узкий переулок, совсем небольшим выглядит особняк (№ 9), выстроенный для инженера-технолога Я.А. Полякова в 1898 г. архитектором И.А. Ивановым-Шиц.

Яков Поляков вместе с братом имел большую фабрику в подмосковном селе Нахабине, где о нем сохранялись добрые воспоминания. В книге об Обществе трезвости, основанном в Нахабине, писали, что «он – положительно местный благодетель. У кого падет лошадь, корова – дает деньги на приобретение таковых; сгорит и дом – выстроит новый. Недавно сразу четырем крестьянам выстроил новые каменные дома».

По жене он был родственником поэта К.Д. Бальмонта, а брат его Сергей был поэтом, а также драматургом, издателем журнала символистов «Весы» и основателем издательства «Скорпион», где ведущую роль играл В.Я. Брюсов. Символисты редко его вспоминали, а они ему были многим обязаны.

Надо думать, что многие известные деятели литературы и искусства бывали в доме Полякова в Николопесковском переулке.

В советское время дом был занят Педагогическим институтом имени К. Либкнехта, с 1934 г. он арендован посольством Польши, а во время Второй мировой войны там находилась британская военная миссия, теперь же он занят резиденцией посла Великобритании на время долгого и сложного ремонта особняка на Софийской набережной (№ 14).

Зимой 1851/52 г. флигель на участке № 4 снимали Аксаковы, а в небольшом деревянном особняке, стоявшем на месте дома № 5, с марта по сентябрь 1831 г. жил П.В. Нащокин, друг А.С. Пушкина. Возможно, что поэт бывал у него, когда снимал квартиру неподалеку, на Арбате.

У самых «небоскребов» Нового Арбата расположено здание театральной Школы-студии имени Б.В. Щукина (№ 12), построенное в начале 1930-х гг. (архитектор Н.А. Круглов).

Переулок заканчивался большим владением, принадлежавшим в начале XIX в. егермейстеру С.А. Лопухину. На одном из его участков (№ 13–15), принадлежавшем князьям Щербатовым, сохранилось здание, построенное к 1822 г. (№ 15). В самом конце 1830-х гг. этот дом снимал декабрист М.Ф. Орлов, которому по просьбе его брата, отличившегося при подавлении восстания декабристов, было позволено жить в Москве под полицейским надзором. «Бедный Орлов, – писал Герцен в «Былом и думах», – был похож на льва в клетке. Везде стукался он в решетку, нигде не было ему ни простора, ни дела, а жажда деятельности его снедала. Лев был осужден праздно бродить между Арбатом и Басманной (на Новой Басманной жил П.Я. Чаадаев. – Авт.),не смея даже давать волю своему языку».

В 1840—1860-х гг. здесь жил Д.Н. Свербеев, известный своим литературным салоном, который посещали многие представители московской интеллигенции. По воспоминаниям князя В.М. Голицына, салон был «специально политическим и почти исключительно славянофильским. Я помню Д.Н. Свербеева уже полуразрушенным старцем, казавшимся отрешенным от окружавшей жизни. Его супруга (урожденная княжна Щербатова. – Авт.) любила видеть вокруг себя выдающихся людей науки, публицистики и литературы. Завсегдатаями ее салона бывали Хомяковы, Аксаковы – отец и сыновья Константин и Иван, а в более ранние эпохи – Гоголь, Загоскин, Киреевский и другие». Свербеев оставил мемуары, описывающие жизнь Москвы и вообще события в общественно-политической жизни первой половины XIX в. в России, изданные в 1899 г. в двух томах и до сих пор служащие ценнейшим источником для историков.

С 1918 по 1925 г. в особняке находился Театр-студия имени Ф.И. Шаляпина, а также студия старого цыганского искусства. Этот дом – последний московский адрес поэта К.Д. Бальмонта; в конце августа 1916 г. он поселился в квартире на первом этаже. Тогда он работал над переводом Руставели; у него здесь бывали Брюсов, Цветаева, Волошин, Прокофьев, Табидзе, Зайцева. В 1920 г. Бальмонт навсегда покидает Москву и Россию.

В 1910–1913 гг. здесь жила старшая дочь А.С. Пушкина Мария Александровна Гартунг, в 1920-х гг. – один из организаторов советского здравоохранения, стоматолог П.Г. Дауге, а в 1930-х гг. – автор доноса на Булгакова, писатель В.Н. Билль-Белоцерковский, известный пропагандистскими пьесами.

В соседнем доме (№ 13, 1899 г., архитектор И.П. Машков) жил артист Малого театра А.И. Сашин-Никольский. Последняя владелица этой некогда большой усадьбы, княгиня В.Н. Лобанова-Ростовская, в 1913 г. продала миллионеру Н.А. Второву часть ее, выходившую в Спасопесковский переулок, где по проекту архитекторов В.Д. Адамовича и В.М. Маята был выстроен в 1913–1914 гг. один из самых красивых особняков (№ 10) в Москве в стиле неоампир, широко распространившемся в 1910-х гг.

Его отец, основатель династии, предприимчивый и решительный Александр Второв, из семьи небогатых мещан города Лух Костромской губернии, в поисках лучшей жизни отправился в край новых возможностей – в Сибирь. Там он занялся мелкооптовой торговлей, закупая ткани на ярмарках и распродавая в Иркутске и других городах. Со временем упорство и труд принесли свои плоды, его дело расширилось и он стал хозяином большой торговой «империи». Его магазины и первые в Сибири «пассажи» появились в 13 городах.

В 1897 г. А.Ф. Второв переселился в Москву и отдал сыну Николаю все дела в европейской части России, где он развил необыкновенно энергичную деятельность, участвуя в самых разнообразных предприятиях: текстильных, торговых, золотодобывающих, нефтяных, банковских.

Он основал завод «Электросталь», приобрел Донецко-Юрьевское общество – одну из металлургических компаний юга, – общество «Коксобензол», «Русскокраска», Московский вагоностроительный, цементный заводы и даже фабрику фотопринадлежностей, скупил контрольные пакеты акций шахт, карьеров, компаний, занимался военно-промышленными предприятиями. Годовая прибыль концерна Н.А. Второва перед революцией составляла 100–150 миллионов рублей.

Второв порвал с Китай-городом, традиционным местом деловой активности, и построил на Варварской площади огромный центр «Деловой двор» с конторами, выставочными залами, гостиницей, складами. Многие предрекали ему провал его затеи, но еще задолго до окончания строительства все его помещения были арендованы.

В 1918 г. московские газеты сообщили об убийстве Второва: 20 мая он выстрелом из револьвера был убит в кабинете на Варварской площади. «Чего хотел от Второва убийца? – спрашивает газета „Новости дня”. – Случайные свидетели преступления передают, что он требовал субсидии для продолжения своего образования и, получив отказ, умертвил того, кто создал при московской бирже „фонд народного образования”, собравший несколько миллионов рублей».

По наиболее достоверному и подробному сообщению корреспондента газеты «Заря России», произошло это следующим образом:

«За несколько дней до убийства к Н.А. Второву в контору явился одетый в солдатскую форму молодой человек, который, отрекомендовавшись уроженцем Сибири, красноармейцем и учеником одного из сибирских землемерных училищ Гудковым, стал жаловаться на свое тяжелое положение. Гудков жаловался на то, что он не мог закончить свое образование за отсутствием необходимых средств. В конце концов Гудков просил Н.А. Второва оказать ему материальную поддержку. Н.А. Второв сочувственно отнесся к просьбе молодого человека и попросил его зайти через несколько дней. После первого посещения Гудков был у Н.А. Второва еще два раза.

В день убийства, в 11 час. утра, Гудков снова явился к Н.А. Второву в контору. Н.А. Второв принял его в своем кабинете. Гудков был взволнован и начал разговор по тому же вопросу в довольно повышенном тоне. Он уже стал требовать выдачи ему на продолжение образования 20 000 рублей. Н.А Второв сказал, что он согласен помочь ему, и написал несколько бумаг, адресованных в г. Читу, при этом Н.А. Второв заявил, что то, что он для него делает, даст ему возможность закончить не только среднее, но и высшее образование. Затем Н.А. Второв, передавая письма, предложил Гудкову 300 рублей на дорогу, обещаясь уплачивать ему ежемесячное содержание. Но Гудков продолжал настаивать, чтобы ему было выдано немедленно 20 000 руб. На это Второв заявил, что данный момент таких денег при нем не имеется.

Гудков выхватил револьвер и направил его на Второва, который, не имея никакого оружия, бросился на Гудкова, стараясь его обезоружить. Но Гудков успел произвести три выстрела, и Н.А. Второв был смертельно ранен. Схватившись за бок, Н.А. Второв выбежал из кабинета и, шатаясь, пошел по направлению к швейцарской. Здесь его окружили служащие, Н.А. Второв был бледен и не мог произнести ни слова. В швейцарской Н.А. Второв, обливаясь кровью, упал, успев только сказать попавшейся ему на глаза женщине-швейцару:

– Дуняша, не ходи туда, там стреляют.

Это были последние слова Н.А. Второва. Тут же, не приходя в сознание, он скончался.

Тем временем убийцу служащие заперли в кабинете Н.А. Второва. Гудков несколько времени молчаливо сидел в кресле, потом пытался выбежать, но, когда оказалось, что он заперт, выстрелил себе в висок. Когда дверь была открыта, то убийца был уже мертв».

Отпевали Второва в Спасопесковской церкви, где присутствовали очень многие представители московского делового мира, рабочие и служащие его предприятий и члены многих общественных организаций. Похоронная процессия растянулась более чем на версту, одни венки заняли девять колесниц, а рабочие несли венок с надписью «Великому организатору промышленности». Похоронили его на кладбище Скорбященского монастыря (оно было снесено после революции).

В советское время в особняке находилось Центральное статистическое управление, потом дом для приемов ВЦИКа, а часть помещений на втором этаже использовалась под квартиры, где жили наркоминдел Г.В. Чичерин, его заместитель Карахан, сотрудники наркомата Михайлов, Флоринский.

В 1933 г. были установлены дипломатические отношения с Соединенными Штатами и встал вопрос о месте для посольства и резиденции посла. Отдали для резиденции посольства США особняк, владельцем которого был тот, которого называли «русским американцем» или «московским Морганом». В 1934 г. посол Уильям Буллит подписал договор о сдаче его в аренду на 3 года за 75 тысяч долларов. За это время американцы предполагали выстроить особое здание на Воробьевых горах наподобие благородного особняка Монтичелло, построенного президентом США Томасом Джефферсоном по собственному проекту. Однако эти планы не осуществились из-за препятствий с советской стороны. Теперь в Москве этот особняк известен под именем «Спасохаус».

В особняке останавливался генерал Эйзенхауэр, приглашенный Сталиным в 1945 г., в 1972 г. останавливался президент Ричард Никсон; особняк стал резиденцией президента США Рональда Рейгана во время его исторического визита в СССР. Сюда он пригласил тогда многих правозащитников. Неоднократно в особняке происходили многолюдные приемы, знаменательным был прием в ознаменование тридцатилетия встречи советских и американских войск на реке Эльбе, когда сюда пришли сотни ветеранов. Но самый большой прием, который происходил в «Спасохаусе», был 4 июля 1976 г., в честь двухсотлетия образования Соединенных Штатов – тогда особняк принял ровно 3001 гостя.

На приеме в честь М.С. Горбачева президент Рейган поднял бокал и произнес тост: «Чтобы в этом прекрасном доме никогда не было недостатка гостей, недостатка дружеских обедов, оживленных бесед и веселого смеха!» И теперь в «Спасохаус» часто приходят представители русской интеллигенции, депутаты, члены правительства, журналисты – посол США поддерживает широкие контакты с самыми различными слоями общества.

Спасопесковский переулок в этих местах, по сути дела, не виден, он как бы растворяется в небольшой, уютной, привлекательной площади с таким же небольшим сквериком, который был устроен в 1871 г. владельцем дома № 8 Н.А. Львовым (внуком поэта, драматурга, архитектора Н.А. Львова) и назван им Пушкинским, в память поэта, бывавшего в окрестных домах. В нем в 1993 г. по инициативе Российского пушкинского общества установили памятник поэту (скульптор Ю. Динес).

Церковь Спаса Преображения, изображенная на картине В.Д. Поленова «Московский дворик»

Посередине площади – церковь Спаса Преображения, «что на Песках», изображенная В.Д. Поленовым на широко известной картине «Московский дворик». Она дала имя и переулку и площади. В 1657 г. церковь числилась «в стрелецкой слободе в Тимофееве приказе Полтева». Нынешнее ее здание с традиционными для конца XVII в. пятиглавием, обработкой наличниками, кокошниками было выстроено около 1711 г. В 1846 г. поставлена церковная ограда, от которой сохранились ворота с псевдоготической обработкой, соединенные с колокольней.

Любопытно, что эта церковь возведена по, так сказать, типовому проекту – в тот же год на другом конце Москвы, в солдатской Лефортовской слободе, была построена Петропавловская церковь – близнец Спасопесковской.

В приходе Спасопесковской церкви жил отец Александра Грибоедова Сергей Иванович, и в метрической книге этой церкви за 1792 г. было записано, что «в доме Федора Михайловича Вельяминова, что стояща его отставного секунд-майора Сергея Ивановича Грибоедова, родися дочь Мария, крещена июля 4 дня, восприемником был бригадир Николай Яковлевич Тиньков, восприемница была надворного советника Ивана Никифоровича Грибоедова, жена его Прасковья Васильевна».