Текст книги "Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты"

Автор книги: Сергей Романюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 61 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

Известный мемуарист XIX в. Ф.Ф. Вигель, сестра которого была замужем за Алексеевым, писал: «Зять мой, генерал Алексеев. числился по кавалерии в бессрочном отпуску и жил по большой части в Москве, где жена его на сбереженные ею от огромного французского содержания деньги купила ему хороший деревянный дом в Старой Конюшенной». Их постигло несчастье, когда николаевские жандармы обнаружили, что сын Александр оказался причастным к распространению отрывка из пушкинской поэмы «Андрей Шенье», озаглавленного «На 14-е декабря». Его привезли из Новгорода, где находился его полк, судили и приговорили к смертной казни. Можно представить ужас родителей при таком наказании за незначащий проступок.

В 1831–1832 гг. этот дом снимал С.Н. Тургенев, и здесь жил вместе с родителями четырнадцатилетний Иван Тургенев, готовясь к поступлению в университет. Здесь же квартировал в конце 1830 – начале 1840-х гг. декабрист А.Ф. Вадковский.

В Сивцевом Вражке останавливает внимание здание с помпезным фасадом (№ 26–28). Оно стоит за Калошиным переулком на месте нескольких маленьких деревянных домиков, в одном из которых, одноэтажном, покрытом рустом и с мезонином в три окна (№ 26/1), в 1861 г. жил писатель А.И. Левитов, а в начале 1820-х гг. его владельцем был граф Федор Толстой, известный дуэлянт и авантюрист. «Один взгляд на наружность старика, – писал А.И. Герцен в «Былом и думах», – на его лоб, покрытый седыми кудрями, на его сверкающие глаза и атлетическое тело показывал, сколько энергии и силы было ему дано от природы…» Во время кругосветного путешествия он за какие-то проступки был высажен на один из островов Северной Америки, после чего прозвище Американец прочно пристало к нему. Возможно, что зимой 1828/29 г. здесь бывал Пушкин – ведь Толстой участвовал в его сватовстве.

В 1860-х гг. здесь жил писатель А.И. Левитов, проживший трудную жизнь, скитавшийся по ночлежкам, рано свели его в могилу алкоголизм и туберкулез. В числе других сочинений он написал «Московские норы и трущобы», «Московские нищие на поминках», «Грачевка», «Московские комнаты с небилью», «Нравы московских девственных улиц», «Фигуры и тропы о московской жизни».

Композитор Сергей Иванович Танеев в Ясной Поляне. 1908 г.

В доме № 28 по Сивцеву Вражку, также стоявшем на месте современного здания, в 1891–1894 гг. жил композитор С.И. Танеев, выбиравший для себя, как писал современник, «возможно более старомодную берлогу и по возможности без всяких культурных удобств, вроде водопровода, канализации, а тем более отопления (электричества тогда еще не было). Он любил особняки, чтобы ему не мешали соседи». «И я сам не люблю никому мешать», – прибавлял он. По поводу же канализации и водопровода у него была своя особенная теория: «Я терпеть не могу зависеть от чего-то мне неизвестного, – мотивировал он свой перманентный отказ от благ цивилизации, – а вдруг водопровод испортится? То ли дело водовоз – я ему дам на чай, и он мне всегда привезет воды». Курить в доме можно было только в коридоре в трубу, куда все посещавшие его неукоснительно направлялись Танеевым. Там висело извлечение из статьи Л.Н. Толстого о вреде курения. «Петр Ильич, – рассказывал композитор М.М. Ипполитов-Иванов о Чайковском, часто посещавшем своего любимого ученика, – хотя и протестовал против такого деспотического обращения хозяина с посетителями, но все-таки подчинялся и шел со всеми курить в трубу». В этом доме проходило прослушивание последнего произведения П.И. Чайковского, гениальной Шестой симфонии, за два месяца до его трагической смерти от холеры в Петербурге. Тогда же музыканты, собравшиеся у Танеева, впервые познакомились с поэмой С.В. Рахманинова «Утес», восхитившей Чайковского. Этот дом в 1910-х гг. занимал Серафимовский комитет Красного Креста с бесплатной больницей, в которой 16 марта 1914 г. освятили церковь во имя св. Серафима Саровского. В 1921 г. все закрыли, а храм с утварью перенесли в придел церкви св. Власия, который в наше время не возобновили.

Современное здание на месте этих домиков для поликлиники, где лечились привилегированные чиновники и члены их семей, начало проектироваться еще в 1934 г., а строиться в 1937-м. Во время войны строительство законсервировали и возобновили после 1945 г., закончили же по другому, более помпезному проекту в 1950 г. (архитекторы Н.В. Гофман-Пылаев и А.П. Голубев).

Вереница небольших домиков (№ 30–36) недавно тянулась до перекрестка с Плотниковым переулком – так примерно выглядел Сивцев Вражек в 1820—1830-х гг., когда весь район арбатских переулков застраивался после пожара 1812 г. В одном из таких домов жил герой романа Михаила Осоргина «Сивцев Вражек» профессор орнитологии Иван Александрович и его внучка Танюша.

С левой стороны от помпезного лечебного строения за забором в глубине участка стоит классический особняк с парадным шестиколонным коринфским портиком. В конце XVII – начале XVIII в. здесь на большом участке от современных Калошина до Плотникова переулка стояли каменные двухэтажные палаты асессора Адмиралтейской коллегии Ивана Венедиктовича Батурина. Мы знаем поздних владельцев: так, в документе 1766 г. упомянут секунд-майор А.С. Рагозин, после него был полковник М.И. Ярославов и несколько других, пока он не переходит по купчей от 4 февраля 1781 г. (в тексте ее отмечен каменный дом) к «генерал-поручичьей дочери» Настасья Яковлевне Протасовой, владевшей этим большим участком более 20 лет. Пожар 1812 г. ничего не оставил на нем – все сгорело, и на плане, снятом через семь лет в 1819 г., так и написано: «План садовой земли с каменным обгоревшим строением». Владелице приходится продавать это старое владение, которое покупает статский советник Дмитрий Иванович Телепнев, построивший на фундаментах старого дома существующий деревянный особняк по образцу, выданному из Комиссии для строений. Как отмечено в архивных документах Московской полицмейстерской канцелярии, он был окончен 14 декабря 1822 г. Как справедливо отметила автор реставрации дома В.А. Авербах, «то, что на месте кирпичного дома появился деревянный, неудивительно: дерево стало основным строительным материалом во вновь отстраивавшейся Москве. Позволяя строить быстро и дешево, оно имело один существенный недостаток, – в течение нескольких лет после постройки деревянные дома дают большую усадку; и их нельзя начисто отделывать. Потому многие ампирные особняки первоначально обшивали тесом, а внутри оклеивали обоями. Телепнев торопился въехать в окончательно отстроенный дом, потому при его возведении была использована необычная конструкция: бревна были уложены не горизонтально, срубом, а вертикально, что давало возможность приступить к штукатурным работам сразу после возведения стен (такая система применена, например, при строительстве Останкина, когда Н.П. Шереметев спешно готовил дворец к приезду Павла I). Строя из дерева, архитекторы и владельцы новых особняков стремились создать на фасадах иллюзию камня, и им это хорошо удавалось».

В 1830-х гг. владельцем стала коллежская советница В.М. Пушкевич (или, как ее часто именовали, Пушкевичева). Сюда переехал С.Т. Аксаков с семьей. Он писал 16 октября 1848 года сыну своему Ивану: «Мы здоровы, день нынче ясный, и с помощью божией мы переезжаем нынче в новый дом Пушкевича». С.Т. Аксаков прожил здесь до лета 1849 г. и уехал отсюда в Абрамцево.

У Аксаковых бывали многие представители московских интеллектуальных кругов. Дочь С.Т. Аксакова писала, что «Гоголь у нас по-прежнему бывает так же часто; он веселее и разговорчивее, нежели был прежде; говорит откровенно и о своей книге и вообще стал проще, как все находят. Он твердо намерен продолжать „Мертвые души”». Сам же Сергей Тимофеевич говорил, что он «никогда не видал Гоголя так здоровым, крепким и бодрым физически, как в эту зиму, то есть в ноябре и декабре 1848-го и в январе и феврале 1849 года». Н.В. Гоголь 19 марта 1849 г. отпраздновал здесь свое сорокалетие.

Последующая владелица этого дома Варвара Ивановна Фонвизина в 1862 г. пристроила к переднему фасаду дома террасу, которую позднее превратили в зимний сад, были и другие переделки. Муж владелицы Иван Сергеевич Фонвизин был родственником известного писателя, а дед его занимал пост директора Московского университета. Сам И.С. Фонвизин в 1868–1870 гг. занимал должность московского вице-губернатора.

С 1870-х гг. дом перешел в купеческие руки и тоже подвергся перестройкам. Последними его владельцами были очень известные русские предприниматели – Александр и Николай Второвы, которые имели резиденцию неподалеку отсюда, на Спасопесковской площадке, а этот дом сдавали внаем.

В 1910-х гг. тут обосновался Сергей Павлович Рябушинский, из известной семьи богачей-предпринимателей, известный как скульптор-анималист и член общества передвижников.

Дом № 30 тщательно исследован, там обнаружили сводчатые белокаменные подвалы на глубине 4 метра, изразцы, место для печи и следы стен XVII в. Дом отреставрирован, и в нем 1 апреля 1984 г., в 175-ю годовщину со дня рождения Н.В. Гоголя, открылся филиал Литературного музея.

Рядом с этим мемориальным домом находится еще один, но на этот раз связанный с именем Льва Николаевича Толстого. Он приехал в Москву 5 декабря 1850 г. по различным имущественным и семейным делам. Толстой остановился сначала в гостинице «Шевалье» в Камергерском переулке, 4, а потом нанял квартиру из пяти небольших комнат в доме по Сивцеву Вражку титулярной советницы Е.А. Ивановой (№ 34), в конце XIX в. его владелицей была дочь историка М.П. Погодина А.М. Плечко, автор исторического очерка «Москва». Это одно из рядовых жилых московских зданий, выстроенных к 1833 г. на месте бывшего сада большой усадьбы. Знаменателен этот скромный домик тем, что он был свидетелем первых шагов писателя на литературном поприще. В начале декабря 1850 г. он приступил к работе над не дошедшей до нас «Повестью из цыганского быта», а в начале следующего 1851 г. Толстой пишет второе произведение – «Историю вчерашнего дня», где можно найти описание его квартиры в доме Ивановой. О Сивцевом Вражке Толстой вспомнил в эпилоге романа «Война и мир»: «Николай Ростов. несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире на Сивцевом Вражке».

Александр Николаевич Второв, русский предприниматель

Далее, уже на перекрестке с Плотниковым (Никольским) переулком, еще стоит, правда перестроенный, двухэтажный дом (№ 36), в котором, по всему вероятию, и находилось то самое «общежитие имени монаха Бертольда Шварца», куда приехали концессионеры Остап Бендер и Ипполит Воробьянинов из романа «Двенадцать стульев», они «через Воздвиженку выехали на Арбатскую площадь, проехали по Пречистенскому бульвару и, свернув направо, очутились на Сивцевом Вражке. – Направо, к подъезду, – сказал Остап. – Вылезайте, Конрад Карлович, приехали! – Что это за дом? – спросил Ипполит Матвеевич. Остап посмотрел на розовый домик с мезонином и ответил: – Общежитие студентов-химиков, имени монаха Бертольда Шварца. – Неужели монаха? – Ну, пошутил, пошутил. Имени товарища Семашко. Как и полагается рядовому студенческому общежитию в Москве, общежитие студентов-химиков давно уже было заселено людьми, имеющими к химии довольно отдаленное отношение». Неожиданно нашлось подтверждение тому, что авторы действительно описывали реально существовавший дом. В воспоминаниях Елены Дуловой, родственницы известной арфистки, до сих пор не опубликованных и хранящихся в РГБ, она писала, что на перекрестке Сивцева Вражка с Никольским (Плотниковым) переулком стоит «двухэтажный красивый особняк, или „Розовый дом”, как его называют все жители переулка».

Не только этот московский дом оказался героем литературного произведения. На противоположном углу Плотникова переулка стояло непритязательной наружности двухэтажное строение № 38, появившееся в конце 1820-х гг. и позже перестроенное. В 1832–1833 гг. здесь жил историк Д.Н. Бантыш-Каменский, автор многих работ, основанных на документальных материалах, в частности известного «Словаря достопамятных людей Русской земли». В 1893 г. поселился физик, профессор Московского университета Н.А. Умов, автор фундаментальных исследований в области термодинамики и магнетизма. На первом этаже в 1920—1930-х гг. была квартира филолога Д.Н. Ушакова, широко известного своим четырехтомным «Толковым словарем русского языка». В этом же доме с 1920-х гг. до своей смерти в 1951 г. жил один из крупнейших пианистов своего времени, создатель пианистической школы К.Н. Игумнов, возродивший исполнение фортепианных сочинений Чайковского на сцене. Здесь, на своей квартире, 10 октября 1942 г. для тяжелобольного М.В. Нестерова Игумнов устроил концерт, в котором пела Н.А. Обухова.

Художник Михаил Васильевич Нестеров

Весь этот участок с двумя жилыми домами на нем перешел в 1889 г. к присяжному поверенному В.О. Гаркави, давнему другу семьи художника Л.О. Пастернака. Борис Пастернак с детства часто бывал в этом доме. Дочь хозяина дома вспоминала: «Крыльцо было со двора и весной обивалось полосатым тиком. Мы очень любили играть на дворе нашего дома. Двор был большой и чистый. К нему примыкал небольшой садик, как почти у всех домов, и дровяной склад; хозяин его жил во флигельке, с окнами на улицу. Это был единственный склад в переулке, ближайший был на Арбате. На дворе был колодец, но питьевую воду возил водовоз с Арбатской площади, где была большая водокачка. Вода Мытищинская, и ею москвичи гордились».

Дочь Гаркави вышла замуж за профессора А.И. Угримова, и у них на квартире обычно собирался так называемый Брамсовский кружок, членами которого были известные музыканты – К.Н. Игумнов, Б.О. Сибор, А.Я. Могилевский, В.Л. Кубацкий, А.К. Метнер и другие, игравшие произведения Иоганна Брамса. В 1920-х гг. семью Угримовых выслали из России.

Б.Л. Пастернак описал его в романе «Доктор Живаго» как дом Громеко: «Дом был двухэтажный. Верх со спальнями, классной, кабинетом Александра Александровича и библиотекой, будуаром Анны Ивановны и комнатами Тони и Юры был для жилья, а низ для приемов. Благодаря фисташковым гардинам, зеркальным бликам на крышке рояля, аквариуму, оливковой мебели и комнатным растениям, похожим на водоросли, этот низ производил впечатление зеленого, сонно колышущегося морского дна. Громеко были образованные люди, хлебосолы и большие знатоки и любители музыки. Они собирали у себя общество и устраивали вечера камерной музыки, на которых исполнялись фортепианные трио, скрипичные сонаты и струнные квартеты».

Это памятное здание не устояло перед напором ретивых строительных компаний и преступным небрежением властей и было разрушено.

Четная сторона Сивцева Вражка заканчивается громоздкими жилыми домами (№ 42 и 44/28); первый был построен в 1901 г. по проекту архитектора В.А. Ковальского и надстроен в 1925 г., а три этажа второго построены в 1911 г. по проекту архитектора Д.М. Челищева, который и жил в этом доме, а еще три надстроены в 1940-м. В первые годы советской власти это был дом-коммуна Мосполиграфа, в котором жила первая из жен поэта С.А. Есенина Анна Изряднова. Тут же жил и его сын Юрий, после рождения которого папа быстро покинул семью и уехал в Петербург. Сына арестовали в 1937 г. и за принадлежность к мифической террористической организации расстреляли – ему тогда исполнилось 22 года. Мать ждала его, вязала ему свитер, беспокоясь, не будет ли велик, но не дождалась.

Здесь Сивцев Вражек выходит в Денежный переулок, название которого напоминает о месте поселения мастеров Монетного двора.

Староконюшенный переулокне уступит иной улице – он протянулся на 730 метров почти от Пречистенки и до Арбата. Название его сохранилось с того времени, когда тут были домишки дворцовой Конюшенной слободы, переведенной в конце XVII в. к Девичьему полю, где она стала известна под названием Новой Конюшенной.

На первом отрезке этого переулка (до Гагаринского переулка) обращает на себя внимание дом (№ 2) с двумя флигелями, украшенный обильной лепниной на фасаде. Она появилась как дань всеобщей моде переделки фасадов, охватившей город с середины XIX в. Лепнина была сделана архитектором К.И. Андреевым в 1881 г. на деревянном доме, построенном после пожара 1812 г.

Соседний особняк (№ 4) выстроен в 1817 г. на большом участке, выходившем и в соседний Хрущевский (тогда он назывался Барятинский) переулок. Владелицей его была А.В. Давыдова, сестра знаменитого поэта-партизана Дениса Давыдова, вышедшая замуж за Д.Н. Бегичева, у которого в Старой Конюшенной «почти ежедневно посетителями были между другими князь В.Ф. Одоевский и его товарищ по изданию альманаха «Мнемозина» Кюхельбекер. Часто оживлял общество весельчак Верстовский, который тогда написал знаменитый свой романс «Черная шаль» и певал его с особенным выражением, аккомпанируемый Грибоедовым». Бегичев – автор романа под названием «Семейство Холмских», в котором изображены некоторые черты нравов и образа жизни, семейной и одинокой, русских дворян, пользовавшегося в продолжение многих лет большим успехом. В этом романе многие действующие лица названы по фамилиям героев «Героев от ума» – Фамусов, Чацкий, Молчалин.

Староконюшенный переулок, дома№ 2 и 14

Грибоедов часто бывал у Бегичевых, и когда его везли с фельдъегерем с Кавказа в Петербург, где ему предстояло явиться перед следственной комиссией по делу декабристов, то он уговорил своего сопровождающего заехать к сестре и зятю. Как рассказывал брат Д.Н. Бегичева: «Вхожу в кабинет к брату. Накрыт стол, сидит и обедает Грибоедов, брат и еще безволосая фигурка в курьерском мундире. Грибоедов был весел и покоен как нельзя больше».

В конце XIX в. участок стал принадлежать А.О. Гунсту, архитектору, автору перестройки соседнего особняка Коншиной на Пречистенке, № 16. Перед домом появляется изящная ограда с воротами и калиткой, украшенными коваными лентами в стиле модерн, а в 1903 г. к старому особняку справа пристраивается по проекту А.О. Гунста трехэтажный объем. Им же было построено в 1900 г. на той стороне участка, которая выходит в Хрущевский переулок, здание для меблированных комнат. По воспоминаниям, в меблированные комнаты пускали по знакомству и в основном учителей, врачей, юристов. В них часто останавливался И.А. Бунин. У Гунста была молочная ферма в районе Всехсвятского, а в переулке молочный магазин под вывеской, изображающей огромный золотой кувшин на темно-синем поле. Магазин славился настоящим деревенским молоком и особым молочным квасом.

В доме Гунстов находилась театральная студия, в которой преподавал Е.Б. Вахтангов.

За угловым с Гагаринским переулком домом (№ 5/14) выделяется своей протяженностью и темной облицовкой фасада жилой дом № 19 (1933–1938 гг., архитектор Ф.М. Терновский). Здесь в 1964–1970 гг. жил конструктор известной серии вертолетов МИ М.Л. Миль, а также писатель М.А. Шолохов, а кроме них – также Хрущев и Микоян. До постройки современного жилого дома в этих местах стояли небольшие домики церковного причта и церковь Иоанна Предтечи, называвшаяся «что в Старой Конюшенной слободе». Здание ее было построено в 1691 г., а широкая трапезная была пристроена к 1814 г. Колокола этой церкви славились своим звуком – по воспоминаниям Анастасии Цветаевой, здесь ей пришлось услышать колокольный звон К. Сараджева:

«Незабываемо! Ни с чем не сравнимо! Колоколенка в Староконюшенном переулке, как и церковь, была низкая, с широкими аркадами. На фоне синевы выделялся летучий силуэт человека без шапки, в длинной рубахе, держащего в руках веревочные вожжи ушедших в небо гигантских коней. Это была музыка сфер! Вселенская, теперь бы сказали – космическая.

– Это грандиозно! – сказал взволнованно рядом стоящий человек, как я узнала впоследствии – композитор Мясковский».

В 1930 г. Моссовет определил церковь к сносу. Запросили ученых из «сектора науки» Народного комиссариата просвещения. Они ответили, что, «учитывая большую необходимость в застройке этого земельного участка под кооперативные дома, сектор науки допускает снос вышеуказанной церкви с предварительным фотографированием и производством обмеров». Снесли ее в зиму 1932/33 г. и построили дом, как сказано в архивных документах, «для руководящих работников», а строило дом управление делами ЦК ВКП(б).

Во дворе находится интересный двухэтажный дом, построенный к 1812 г. Его фасад с двумя парами сейчас уже исчезнувших коринфских колонн, поддерживавших мезонин, выходил в узенький «переулок для пешеходцев», как он был назван на старинном плане. Этот переулочек вел от Малого Власьевского переулка к Предтеченской церкви.

Другое крупное здание в этой части переулка – бывшая Медведниковская гимназия (№ 18), одна из самых лучших и дорогих казенных гимназий, выстроенная на капитал, пожертвованный купчихой А.К. Медведниковой. Ее душеприказчик решил, что лучшим способом использования этих средств «будет дать русскому обществу такую школу, где бы серьезность учения соответствовала возрасту, развитию и силам учащихся». Сначала она помещалась в доме № 40 на Поварской, а специальное здание для нее по проекту И.С. Кузнецова для нее было заложено 13 мая 1902 г. и освящено 17 мая 1904 г. в присутствии великого князя Сергея Александровича и его супруги Елизаветы Федоровны.

Здание Медведниковской гимназии было одним из самых лучших в Москве. В нем предусмотрели разделение младших и старших классов, шинели гимназистов просушивались и подогревались в ненастные дни, воздух в здании принудительно прокачивался мощными вентиляторами с пылеосадочными камерами, заказана специально сконструированная школьная мебель, оборудованы мастерские, устроен (на средства промышленника и банкира Н.А. Второва) большой гимнастический зал. Стоимость строительства составила огромную сумму – 300 тысяч рублей.

Медведниковская гимназия приютила в первые годы существования Московский археологический институт до постройки ими собственного здания на Миусской площади.

Он был учрежден в 1907 г. на частные средства с целью подготовки специалистов в архивах, музеях и библиотеках и научной работы в области русской истории, археологии и археографии.

В советское время в бывшей Медведниковской гимназии были и 21-я трудовая школа, и 9-я опытная, и 20-я имени Томаса Эдисона (!), и фабрично-заводская семилетка, пока, наконец, в 1933 г. не получила свой нынешний номер – 59, а в 1952 г. имя Гоголя.

Среди ее выпускников – искусствовед А.А. Сидоров, поэт С.С. Наровчатов, писатель И.В. Можейко (Кир Булычев), архитектор Г.П. Гольц, филолог С.С. Аверинцев, философ Г.С. Померанц, правозащитники А.Н. Твердохлебов, В.К. Буковский.

В XVIII в. на этом участке находились каменные палаты княгини А.Ф. Голицыной – как раз на месте здания справа от бывшей гимназии. Этот дом, перестроенный во время возведения гимназии, связан с деятелями революционного движения в нашей стране. Здесь была первая московская квартира декабриста П.Н. Свистунова после возвращения его из ссылки.

Несколько нарядных особняков оживляют архитектурный пейзаж этой части переулка. Наискосок от школы – дом № 23, построенный в 1898 г. архитектором К.К. Гиппиусом для торговца мукой Н.И. Казакова, где находится посольство Канады (с 1924 по май 1941 г. особняк занимало посольство Дании), а на этой же стороне рядом со школьным зданием расположен дом № 16 в глубине участка, построенный, вероятно, во второй половине XVIII в. Его в 1787 г. приобрел полковник А.И. Фонвизин, и здесь через два года родился его сын Иван, ставший одним из деятелей декабристского движения. На этом же участке в 1890 г. архитектором В.Ф. Жигардловичем было выстроено здание, выходящее на линию переулка и занятое сейчас посольством Камбоджи. Особняк рядом с ним, справа (№ 14), появился позже – в 1914 г., и построен он по проекту В.С. Кузнецова, для преуспевающего присяжного поверенного В.С. Филимонова, чьи инициалы видны рядом с головой лошади над аркой дворового проезда. Вплотную к нему стоит недавно восстановленный каменный флигель большой усадьбы (№ 12), построенный к 1820 г.

На последнем участке Староконюшенного переулка – от Сивцева Вражка до Арбата – много больших жилых домов, выросших как в начале прошлого века, так и совсем недавно.

В здании (№ 33), построенном в 1901 г. архитектором Е.И. Опуховским, жил математик, профессор Л.К. Лахтин. В 1920-х гг. находилась квартиракоммуна, в которой жили писатели, члены литературного объединения «Кузница». Тут же было и одноименное издательство, в котором выпускали журналы «Кузница» и «Рабочий журнал». В этом доме жили Ф.В. Гладков, А.С. Неверов, Н.А. Степной, Н.Н. Ляшко, А.С. Новиков-Прибой.

До появления дома № 35 (1898 г., архитектор А.А. Остроградский) на его месте находилось одноэтажное деревянное здание, приобретенное в 1830-х гг. знаменитым комическим актером Василием Живокини, – рассказывают, что, когда он появлялся где-либо на людях, никто, даже в церкви, не мог удержаться от улыбки или смеха.

В современном здании находилась богатая коллекция живописи Д.И. Щукина, из семьи известных купцов-собирателей. Он был младшим из сыновей основателя династии, старший, Иван, прославился своей коллекцией русских древностей и рукописей, другой брат – коллекцией новейших французских живописцев, а Дмитрий собранием голландских художников XVII столетия.

После революции собрание национализировали, но сразу не растащили, а создали Музей старой западной живописи, который в 1922 г. перевезли на Пречистенку, а в 1924 г. расформировали и влили в собрание Музея изобразительных искусств.

В доме № 37 (1914 г., архитектор Д.М. Челищев) с середины 1910-х гг. до кончины в 1949 г. жил художник, любимый ученик Серова Н.П. Ульянов, создавший целую галерею портретов деятелей русского искусства. В 1930-х гг. здесь жил философ академик А.М. Деборин, в 1921–1954 гг. экономист, политолог Н.Н. Иноземцев.

Рядом стоящие дома (№ 39 и 41) – работа одного архитектора – С.М. Гончарова. Интересны его попытки синтеза архитектуры и изобразительного искусства с применением в оформлении фасадов красочных пятен керамики. В доме № 39 в 1930-х гг. в двух комнатах коммунальной квартиры жила знаменитый физиолог, академик Л.С. Штерн, разработавшая учение о барьерных функциях организма. Она получила образование в Женевском университете и работала в Швейцарии, но, как она сама рассказывала, «после Октябрьской революции у меня постепенно созревала мысль перенести свою работу в Советский Союз, хотя о жизни и действительности в Советском Союзе я не имела никакого представления. Чувствовала, была даже уверена, что именно тут создается новый строй, новое общество, которое защитит мир от повторения ужасов войны и той несправедливости, которая так меня возмущала. я без всякого колебания приняла это предложение, оставив без всякого сожаления прекрасные материальные условия жизни и работы в Женевском университете». Она переехала и в полной мере испытала прелести жизни в СССР при Сталине. Ее арестовали здесь как члена Еврейского антифашистского комитета, но не расстреляли, как всех, а сослали, и она после пыток и ужасов Лефортовской тюрьмы выжила и после смерти диктатора вернулась и смогла продолжать работу.

В этом доме жила в 1950-х гг. кинорежиссер Э.И. Шуб, автор многих документальных картин, одна из создателей советской кинопублицистики.

В Староконюшенном переулке провел последние годы жизни знаменитый врач А.А. Остроумов – его двухэтажный особняк (№ 43) был в 1937–1939 гг. надстроен еще четырьмя этажами.

Напротив этих солидных каменных зданий еще не так давно находились небольшие деревянные особнячки. В доме № 28 (1912 г., архитектор Е. Зеленский) первое время после приезда в голодную и холодную Москву в квартире своего брата поселился молодой Арам Хачатурян: «Прямо с вокзала я с братом Левоном отправился в Староконюшенный переулок вблизи Арбата, на квартиру Сурена Хачатурова, где нас ждал радушный прием и подлинно отеческая забота со стороны старшего брата и его жены Сарры Михайловны».

В двухэтажном деревянном доме № 32 в 1900– 1910-х гг. находилась редакция журнала «Вестник воспитания» и жил Ю.А. Бунин, у которого останавливался его брат писатель Иван Алексеевич Бунин. Этот дом принадлежал родителям декабриста Д.А. Арцыбашева, который провел в нем детские годы. В современном жилом доме № 32 последние два года своей жизни провел Илья Самойлович Зильберштейн, один из тех одесситов, которые создали русскую культуру. Он основал сборник «Литературное наследство», в которым были опубликованы тысячи и тысячи важнейших документов, он разыскал и вернул в Россию тысячи предметов искусства и, боясь, что накопленные им богатства могут разбазарить, и зная, что «в нашей стране справедливость в конце концов торжествует, но на это порой не хватает жизни», еще при своей жизни отдал все накопленное им в основанный им же государственный музей.

Александр Степанович Каминский, известный московский архитектор, автор первого здания Третьяковской галереи

Ближе к Арбату – одноэтажный, весь резной деревянный дом, «жемчужина Староконюшенного», как его назвали в одной из статей, ему посвященных. Дом этот был построен на участке, принадлежавшем известному в то время московскому предпринимателю А.А. Пороховщикову, который задумал создать в центре Москвы деревянный дом в характере русских народных построек, что тогда было очень модно (рисунок его экспонировался в русском отделе Венской всемирной выставки 1873 г.). Сначала Пороховщиков передает заказ известному архитектору А.С. Каминскому, но в результате дом строится по проекту А.Л. Гуна. Строительство его началось в мае и закончилось в октябре 1871 г. (резчиком был И.А. Колпаков). Историю этого дома подробно исследовал известный московский краевед В.В. Сорокин. Вскоре после постройки дома его арендовал электротехник В.Н. Чиколев и поместил в нем агентство по продаже швейных машин с электродвигателями. Здесь же в 1875–1878 гг. находились редакции «Газеты А. Гатцука» и популярного «Крестного календаря». Позднее в доме располагалось Общество воспитательниц и учительниц со школой, где преподавали известные ученые. Тут в 1889 г. были открыты женская воскресная школа, библиотека и педагогический музей. Дом также сдавался жильцам – так, здесь жил профессор Московского университета, философ С.Н. Трубецкой.

Это примечательное строение находится на довольно большом участке стрелецкой земли, владельцем которой в начале XVIII в. стал купец Федор Коробейщиков и потом его наследники; к концу столетия им владели представители дворянских фамилий – Грибоедовых, Васильчиковых, Хрущевых, Тиньковых. В начале XIX в. владельцем был действительный статский советник Николай Яковлевич Тиньков, породнившийся с семьей Грибоедовых. Он женился на сестре матери поэта Александре Федоровне (она владела этим домом после него) и был восприемником его брата Павла. Нет сомнения, что дом Тиньковых посещали Грибоедовы.