Текст книги "Пленник времени (СИ)"

Автор книги: Сергей Куликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

На площади, возле входа в аэропорт, загрузили весь багаж в микроавтобус и пожилой афганец, получив команду от переводчика, завёл машину и поехал в сторону Кабула. Микроавтобус остановился где-то на окраине города, возле похожих друг на друга, нескольких двухэтажных домов.

– Здесь, Геннадий Петрович, проживают специалисты с нашего контракта. Вам тоже придётся жить здесь. Для вас приготовили двухкомнатную квартиру. Вы же не женаты? – вдруг спросил переводчик.

– Нет, я не женат, – ответил Кулаков.

– Поэтому для вас определили двухкомнатную квартиру на первом этаже вот в этом доме, – и Виталий рукой показал на ближайший дом, – если бы вы прилетели с женой, то вас бы поселили в трёхкомнатной квартире. Я думаю, что вы в обиде не будете. В квартире есть всё необходимое, мебель, постельные принадлежности, кухонная утварь. Пойдёмте, я вам всё покажу, – переводчик подхватил два Генкиных чемодана и направился к подъезду дома, – ваша квартира номер 2, сейчас я вам её открою, – Виталий открыл дверь и занёс чемоданы вовнутрь. Следом за ним вошёл и Кулаков.

Небольшая двухкомнатная квартира, мало, чем отличалась от таких же типовых квартир, которые привык видеть Кулаков. В маленькой спаленке стояла застеленная кровать, не двуспальная, но достаточно широкая, прикроватная тумбочка и трёхстворчатый платяной шкаф. В зале стоял диван и два простеньких кресла. Возле кресел, маленький журнальный столик, а в углу стоял стол побольше, такой, какой обычно бывает в советской, общепитовской столовой. Ещё один такой же стол, был на кухне. Газовая плита, с двумя конфорками, холодильник, кухонные шкафы и полки, смотрелись вполне прилично, в просторной кухне. Совмещённый санузел, находился между кухней и прихожей.

– Ну, что, вполне прилично, меня всё устраивает, – сказал Генка.

– Вот и хорошо. По всем бытовым вопросам, ну, там, газ кончился, света нет, холодильник сломался или что-то ещё, обращайтесь ко мне, и я решу эти хозяйственные проблемы. А сейчас, Геннадий Петрович, распаковывайтесь, отдыхайте, а после обеда, я за вами заеду, и мы поедем в наш офис. Вам необходимо познакомиться с руководителем нашего контракта. Он вам всё объяснит и расскажет о дальнейшей вашей работе. Кстати, вы можете чего-нибудь перекусить. В холодильнике есть кое-какие продукты, в том числе и свежий хлеб. Здесь в шкафу, чай, кофе, сахар, соль. Всё это куплено специально для вас на первые два-три дня, за счёт нашего контракта. Завтра или послезавтра, вы получите подъёмные и аванс. Тогда сможете сами закупать для себя продукты. Продуктовые магазинчики находятся поблизости, я потом их вам покажу и подскажу, где и что лучше покупать. Ну, я поехал, а в два часа дня, я за вами заеду. А пока обживайтесь! – и Виталий уехал, оставив Генку одного.

Ровно в два часа, во входную дверь позвонили. То приехал переводчик. Кулаков был уже готов и, прихватив, свой дипломат с необходимыми документами, пошёл вслед за Виталием к микроавтобусу. Тот же пожилой афганец сидел за рулём. Виталий что-то ему сказал, и они поехали через весь город в офис. Ехали довольно долго, около тридцати минут. Наконец остановились возле неприметного серого двухэтажного здания, без всяких вывесок.

– Это и есть наш офис, – сказал Виталий.

– А что же? Даже никаких вывесок нет? – спросил Кулаков.

– А их сняли, сейчас новые готовят. Дня через два повесят, – пояснил Виталий, – Пойдёмте, кабинет нашего шефа на втором этаже.

Когда поднялись на второй этаж и пошли по коридору, Генку удивила одна деталь: на всех дверях имелись небольшие стеклянные окошки на уровне головы. Можно было, не заходя в комнаты, посмотреть, кто там находится. Правда, на некоторых окошках висели аккуратные занавески. Виталий остановился возле двери с табличкой: «Руководитель контракта». Эта была единственная дверь в коридоре без стеклянного окошка. Виталий постучался и приоткрыл дверь. Кулаков опять про себя отметил, что никаких приёмных и секретарш, у руководителя контракта, нет. Прямо за дверью находился кабинет.

– Можно, Михаил Иванович? – спросил Виталий.

– Да, да, конечно! Проходите, пожалуйста! Михаил Иванович Порошин, руководитель контракта. А вы Геннадий Петрович Кулаков, не так ли? – навстречу Кулакову из-за стола поднялся мужчина лет 55-ти, небольшого роста с заметным животиком и лысеющей головой. Он протянул Генке руку для пожатия, – вы специалист по радиоаппаратуре и связи. Верно?

– Совершенно верно! Кулаков Геннадий Петрович, инженер-связист, – ответил Кулаков и пожал протянутую руку.

– Михаил Иванович, я могу идти? – спросил Виталий.

– Да, Виталий, иди к себе. Я с Геннадием Петровичем переговорю, а потом позову тебя, – сказал Порошин, – Присаживайтесь, Геннадий Петрович. Ну, что, начнём? – начал Порошин, когда за Виталием закрылась дверь, – хочу ввести вас в курс дела. Вам в Москве объяснили, чем вам предстоит заниматься?

– Так, в общих чертах. Мне Никитин сказал, что на месте всё объяснят, – ответил Кулаков.

– Всё правильно, чиновники и не могут всё детально знать. У них другие задачи. А вы первый раз заграницей? – спросил Порошин.

– Первый. Что, заметно, да? – тут же задал свой вопрос Кулаков.

– Заметно, – улыбнулся Порошин, – ничего, все когда-то, что-то делают первый раз. Ну, а теперь о деле. Для начала хотел бы пояснить, чем мы тут занимаемся. Наш контракт, в основном, выполняет работы по монтажу и обслуживанию ретрансляторов, предназначенных для приёма и передачи радио и телевизионных программ, но и не только для этого. Вам, как высококлассному специалисту, всё это понятно. Но вы, конкретно, этими вещами на нашем контракте заниматься не будете. Перед вами стоят другие задачи. В вышестоящих инстанциях всё уже согласовано и определено. Вы будете работать непосредственно в ГКЭС. Это Государственный Комитет по Экономическим Связям. Заграницей все гражданские контракты подчиняются непосредственно ГКЭС. Руководит ГКЭС, эконом советник посла. Торговые организации подчиняются Торгпредству, военные – военному советнику. Вот такой расклад. Так что Геннадий Петрович, вы будете работать в руководящем органе, – улыбнулся Порошин, – а если серьёзно, то будете обслуживать узел связи при ГКЭС.

– Как же так? Мне об этом ничего не говорили, – растерялся Кулаков.

– Ещё задолго до вашего приезда, все ваши документы поступили к нам, имеется в виду, в посольство, ГКЭС. Их внимательно изучили и пришли к выводу, что вы нужнее всего именно на этом фронте работ. Но так как у ГКЭС нет такой позиции, то вас и определи на наш контракт. Здесь ничего страшного нет. Все ваши бытовые и хозяйственные проблемы берёт на себя наш контракт, да и зарплату вы будете получать у нас, а вот рабочее место будет в ГКЭС. В принципе, в данный момент, мы все являемся сотрудниками ГКЭС. Вот такой расклад. Я постарался коротко и доходчиво объяснить здешнюю иерархию, а вы, соответственно, поняли и приняли к сведенью. Не так ли, Геннадий Петрович? – опять улыбнулся Порошин.

– Да, вроде, всё понятно, – задумчиво ответил Кулаков.

– Прекрасно! Тогда вот что, сейчас пройдите к моему заместителю, Головину Олегу Кузьмичу, он занимается оформлением всех документов наших сотрудников. Это, так сказать, в одном лице и завхоз, и отдел кадров. Отдадите ему все свои документы, паспорт в том числе, и он вам скажет, что делать дальше. Договорились! Сейчас я позвоню Виталию, и он вас проводит к Головину, – Порошин поднял трубку телефона и набрал номер, – Виталий! Зайди ко мне! – сказал он в трубку, – Да, вот ещё что, Геннадий Петрович, на работу вас будет подвозить наш микроавтобус. С работы вас тоже будут забирать, и отвозить к вашему дому. Когда надо будет выходить утром из дома и, где будет стоять автобус, вам всё объяснит Виталий Мищенко. И ещё одна, не маловажная деталь. Я не знаю, проинформировал ли вас Никитин или нет, но мы находимся и работаем в мусульманской стране. Нам приходится подстраиваться под местные обычаи, уклады и законы. Рабочая неделя состоит из шести рабочих дней с одним выходным в пятницу. Пятница у мусульман святой день. Семичасовой рабочий день, в четверг шесть часов работаем. В ГКЭС работают по такому же режиму, а с обеденными перерывами, разберётесь на месте, – в дверь постучали и, она открылась, – А, Виталий! Проводи Геннадия Петровича к Головину. Желаю вам успехов на новом рабочем месте. Всего вам хорошего и удачи! До свидания, Геннадий Петрович! – и Порошин распрощался с Кулаковым.

Головин Олег Кузьмич, оказался сухощавым, среднего роста, старичком. Во всяком случае, с первого взгляда так показалось Кулакову. Как потом рассказал Виталий, Олег Кузьмич был одним из заместителей управляющего трестом «Зарубежспецсвязь». Когда подошло время, уйти на пенсию в 60 лет, его оправили в зарубежную командировку на три года. Кулаков выложил Головину все свои документы, которые были при нём. Паспорт, командировочное удостоверение, обратный билет на самолёт, несколько фотографий 4х6 и ещё кучу каких-то справок и бумаг, которые вручили ему в тресте. Головин всё внимательно просмотрел и сказал, что всё в порядке и эти все бумаги он оставляет у себя и паспорт в том числе. Такие существуют правила на этот счёт. Кулакову через день-два выдадут временное удостоверение личности, которое он должен иметь всегда при себе. Так же Головин сказал, что завтра утром он вместе с Кулаковым поедет в ГКЭС и представить его руководству.

На новом месте, Кулаков освоился быстро. Не прошло и недели, как он уже знал всех сотрудников ГКЭС по имени и отчеству. Узел связи, который начал обслуживать Кулаков, процентов на 70 состоял из аппаратуры, выпускаемой его родным заводом. Правда, это были уже устаревшее модели, снятые с производства лет пять назад, но для Кулакова это не было проблемой. Он прекрасно разбирался во всех этих устройствах. Его предшественник оставил в наследство аппаратуру, в довольно плачевном состоянии. За месяц работы, Генка отремонтировал всё, что только можно было отремонтировать. Оборудовал в небольшой комнатке, рядом с узлом связи, маленькую мастерскую и целыми днями паял, ремонтировал, настраивал оборудование. Порой ему казалось, что он не заграницей, а у себя, на родном заводе. Только когда приезжал в свою казённую квартиру, начинал понимать, что он где-то далеко за рубежом и ему становилось тоскливо и неуютно.

Однажды к нему в мастерскую заглянула начальник канцелярии, Ольга Васильевна, жена одного из дипломатов Посольства. Она попросила посмотреть Кулакова электрические пишущие машинки, находящиеся у неё в канцелярии. Из десяти пишущих машинок, только пять работали, остальные были в нерабочем состоянии. Кулаков в своё время занимался ремонтом и обслуживанием телеграфных аппаратов и телетайпов, поэтому разобраться в принципе работы пишущих машинок, для него не составило труда. Через день, все десять машинок изрыгали из себя стопки машинописных листов. Слух о том, что в ГКЭС появился механик по ремонту пишущих машинок, моментально распространился по всей советской колонии. Не прошло и двух дней, как Кулакова вызвали в Посольство, для ремонта пишущих машинок, а через неделю за ним приехали из Торгпредства.

Непосредственный начальник Кулакова, заместитель эконом советника по хозяйственной части, Сурков Николай Александрович, поначалу выразил неудовольствие такой популярности Генки, но когда Генка пояснил, что без разрешения Суркова он и шага не делает за пределы территории ГКЭС, тот успокоился. В дальнейшем, если в Генкиных услугах кто-то нуждался, то обращались непосредственно к Суркову, который потом великодушно разрешал прислать машину за Кулаковым. Так круг знакомств в Афганистане, у Генки постепенно расширялся, принося ему известность и, иногда, кое-какую выгоду. К примеру: спиртные напитки и пиво, в свободной продаже в магазинах не было. Когда Кулаков попадал в Посольство или в Торгпредство, где имелись буфеты, торгующие этим дефицитом, исключительно только для сотрудников этих ведомств, Генке, в порядке исключения, разрешалось отовариться. Так в суете, незаметно, пролетели первые четыре месяца Генкиной заграничной командировки.

В конце ноября, в импровизированную мастерскую Кулакова, зашёл Сурков. Вместе с ним был сотрудник Посольства, Сироткин Андрей Иванович. Сироткин в Посольстве занимал должность, аналогичную Суркову. Кулаков был знаком с Сироткиным, поскольку неоднократно бывал в Посольстве, по поводу ремонта пишущих машинок. Поэтому представлять их друг другу, не было никакой необходимости. Коротко поздоровавшись, все трое перешли к деловому разговору. Суть разговора состояло в том, что Посольство получило комплект оборудования для спецсвязи. Специалиста, который мог бы установить и запустить это оборудование в эксплуатацию, в данный момент, в Посольстве не было. Буквально накануне получения оборудования, у того закончился контракт, и он отбыл на Родину. Замену ему ещё не прислали и, как сказал Сироткин, пришлют ещё не скоро. На эту позицию должен был прибыть новый сотрудник, но по каким-то причинам его кандидатуру забраковали, а подготовить другого, не успели. У Кулакова был допуск к обслуживанию аппаратуры спецсвязи и, поэтому, к нему обращаются с убедительной просьбой, помочь в установке и запуске в работу всего этого комплекса. Кроме того Сурков сказал, что и кое-что из аппаратуры, размещённой в ГКЭС, тоже надо будет переместить в Посольство.

Это сообщение нисколько не испугало Кулакова. Работать он мог, и чем больше он будет занят интересной и любимой работой, тем быстрее пробежит время загранкомандировки, и он вернётся к своим родным горам. Проблем, связанных с установкой нового оборудования, все трое, в процессе разговора, не обнаружили и, обговорив сроки и условия предстоящих работ, завершили более чем часовую беседу.

В течение двух недель, Кулаков смонтировал и установил всё необходимое оборудование. Иногда приходилось работать и вечерами, но это его не угнетало, поскольку Генку никто не ждал в его казённой квартире. А в Посольстве, иногда, можно было посмотреть что-нибудь из новых, интересных кинофильмов, которые демонстрировали в небольшом кинозале при Посольстве, раза три-четыре в неделю. Приближался Новый Год, но праздничного настроения не ощущалось. Наоборот, в атмосфере общения всех сотрудников Посольства и ГКЭС, витала какая-то напряжённость. Наступило утро 25 декабря 1979 года, и вот тут-то всё стало ясно. Накануне, 24 декабря, советские военно-воздушные десантники заняли аэропорт «Баграм». 25-го, ввели ограниченный контингент советских войск на территорию Афганистана. 27-го десантники уже штурмовали дворец Амина, главы государства. Началась война. Кулакову сразу стало ясно, почему надо было срочно монтировать новый узел связи в Посольстве.

Военные действия, никоим образом не отразились на работе Кулакова, хотя контракт, которым руководил Порошин и, на котором официально числился Кулаков, сразу после Нового Года закрыли и всех специалистов с контракта вывезли в Советский Союз. Позиция, на которую приехал Генка в Афганистан, вместе с контрактом была ликвидирована. Но Кулакова в Советский Союз отправлять не спешили, поскольку специалиста по спецсвязи, так и не прислали. Теперь Кулаков работал на двух работах, в ГКЭС и в Посольстве. Генку временно перевели на какой-то другой контракт, на такую же инженерскую должность. В домах, принадлежавшие контракту Порошина, поселились военные советники, которых тысячами переправляли в Афганистан. Так что, Генка опять оказался в соседстве со своими соотечественниками, правда, теперь уже военными. После Нового Года, в Кабуле, контролируемого советскими войсками, обстановка была, относительно, спокойная.

Месяца через два, Сурков заявил Кулакову, что в связи с военными действиями на территории Афганистана, отправка его на Родину откладывается на неопределённое время, но он может спокойно продолжать свою работу, вот только с отпуском придётся потерпеть. Подобрать хорошего специалиста по спецсвязи, в Союзе никак не могут. Всё это связано с войной, никто не хочет ехать в Афганистан. А военные специалисты, в основном, сосредоточены по воинским подразделениям, да и там специалистов в этой области было в обрез. Кулаков спокойно отреагировал на это заявление, если так надо, то он будет продолжать работать дальше.

Письма от Симакова стали приходить реже и, судя по штемпелю, шли больше месяца. Но это было не оттого, что друзья сократили переписку, просто война задерживала доставку корреспонденции гражданским лицам.

Глава 11

Неожиданно зазвонил телефон. Приятели недоуменно переглянулись. Симаков не спеша, подошёл к телефону.

– Симаков слушает, – сказал он в поднятую трубку.

– Добрый день! Извините, пожалуйста, за беспокойство, господин Симаков, это из турагентства «Карабастау» вам звонят. Я бы хотела переговорить с господином Куленом, Генри Куленом, – заворковала телефонная трубка приятным женским голоском.

– Не понял, какого господина Кулена...?

– Да я это, Васильич, я Генри Кулен, ты что, уже забыл? – улыбнулся Кулаков.

– Извините девушка, передаю трубку Генри Кулену, – растерялся Симаков и, прикрывая рукой трубку, продолжил, – ну, ты даёшь, полчаса не прошло, а ему уже звонят!

– Добрый день, Генри Кулен у телефона.

– Извините, пожалуйста, господин Кулен, вас беспокоят из турагентства «Карабастау». Этот номер телефона мне дали в регистратуре гостиницы, где вы остановились. Мне сказали, что после одиннадцати часов я могу застать вас по этому номеру телефона.

– Совершенно верно! А что случилось?

– С вами хотел бы переговорить наш руководитель турагентства, Кайрат Тукебаев. Я передаю ему трубку телефона, – прощебетала трубка голосом девушки.

– Добрый день, господин Кулен! Меня уже вам представили. Дело в том, господин Кулен, что у нас появились непредвиденные обстоятельства с вашим выездом на озеро Иссык. Только, пожалуйста, не беспокойтесь, предупреждаю вас заранее, всё будет нормально! – поспешил успокоить руководитель турагентства, – машина, которая должна была вас отвезти, попала в аварию. Весь остальной транспорт в разъезде. Сегодня пятница, и все машины уже в пути к местам отдыха наших клиентов. Мы приносим глубокие извинения, за предоставленные неудобства, но так получилось, хоть и не совсем по нашей вине. Завтра, рано утром, я сам лично отвезу вас на озеро Иссык на своей машине. Только скажите, когда и где вас забрать? Я сегодня созвонюсь с дирекцией комплекса и извещу о небольших изменениях по поводу вашего заезда.

– Одну минутку, господин Тукебаев, я сейчас уточню, когда и где меня можно будет забрать, – Кулаков прикрыл трубку рукой и спросил у Симакова, – Васильич, я могу у тебя остаться до утра?

– Чего ты спрашиваешь, ты бы мог ещё два дня назад у меня остановиться! – как бы обижаясь, ответил Симаков.

– Хорошо, господин Тукебаев, я вас жду завтра семь часов утра по адресу…, – и Генка назвал адрес Симакова.

– Ещё раз, приношу вам извинения за неудобства по нашей вине, а господину Симакову за беспокойство! Завтра ровно в семь часов утра я буду по указанному вами адресу, господин Кулен, – вежливо извинился Тукебаев.

– Ничего, ничего, господин Тукебаев! Это даже и к лучшему, что выезд отложили на завтра. Спасибо вам за звонок, за то, что предупредили. Всего вам хорошего, до свидания, – сказал Кулаков и, дождавшись ответного прощания, положил трубку.

– Что случилось, Гена? – спросил Симаков.

– Ничего страшного, просто нам продлили свидание, – с улыбкой сказал Кулаков.

– А как же тебя нашли у меня?

– Васильич, ну, ты чего, как маленький? Я перед тем, как к тебе ехать, оставил твой номер телефона в регистратуре гостиницы и попросил, если кто будет спрашивать меня, пускай позвонят к тебе, вот и всё!

– Да, да, конечно, чего-то я совсем не сообразил. Старый стал, всё не сразу доходит, – смущаясь, сказал Симаков.

– Ну, ладно, это даже и к лучшему. Наливай! У нас появилось время, хоть я и говорил, что расскажу всё потом, но поведаю я сейчас тебе, свои приключения, с того момента, когда прекратилась между нами всякая связь, – и Кулаков замолчал, собираясь с мыслями, как лучше начать рассказ.

*****

В последних числах октября 1980 года, в мастерскую Кулакова позвонил Сурков и попросил Генку срочно зайти к нему. Надо, так надо, решил Кулаков и пошёл в кабинет к Суркову.

– Геннадий Петрович, я не знаю зачем, но вас срочно требует к себе зам военного советника, полковник Северцев. Возьмите мою машину с водителем и езжайте к нему, – сказал Сурков, когда Генка зашёл к нему.

– Хорошо, Николай Александрович, я поехал, там разберёмся, – спокойно сказал Генка и ушёл.

В своём кабинете полковник Северцев был не один. За приставным столиком сидел офицер, в звании майора и они о чём-то оживлённо беседовали. Когда Кулаков постучал в дверь, разговор между офицерами прекратился.

– Можно войти? – спросил Кулаков, когда после стука в дверь, приоткрыл её.

– Заходите, Геннадий Петрович, мы вас ждём, – отозвался полковник.

– Здравствуйте! Мне Николай Александрович Сурков сказал, что вы хотите срочно меня видеть, товарищ полковник, – сказал Кулаков, когда вошёл в кабинет.

– Здравствуйте, здравствуйте, Геннадий Петрович! Мы вас уже заждались, знакомьтесь, майор Кочанов Евгений Михайлович. Ваш коллега – связист. Начальник связи 40-й Армии, – представил полковник Кулакову майора, – а это наш, так сказать, гражданский специалист по связи, Кулаков Геннадий Петрович, – теперь майору представил Кулакова полковник.

– Очень приятно, – пожал протянутую руку майора, Кулаков.

– Взаимно, – ответил майор.

– Что ж, не будем терять время и перейдём к делу, – начал полковник, – информация, которую вы сейчас получите, Геннадий Петрович, на данный момент времени, является абсолютно секретной. Поэтому, попрошу вас, отнестись со всей необходимой ответственностью. У нас нет выбора и времени, для того, чтоб решить проблему в кратчайшие сроки своими силами. Вся надежда на ваш большой опыт и, естественно, на вашу помощь, Геннадий Петрович.

– Слушаю вас, товарищ полковник, – спокойно сказал Кулаков.

– Вчера утром, миномётным обстрелом, был уничтожен узел связи 40-й Армии. Два офицера, обслуживавшие этот узел связи, получили тяжёлые ранения. Было уничтожено всё оборудование. Армия осталась без связи. У 40-й Армии, в данный момент, серьёзные проблемы. Она контролирует северную часть Афганистана, прилегающую к Пакистану, а это наш самый уязвимый район. С территории Пакистана, постоянно проникают в Афганистан, большие группы вооружённых бандитов, а у командования Армии нет оперативной связи между своими подразделениями и, Центральным Штабом ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Сегодня ночью из СССР, грузовым самолётом, доставлено новое оборудование. Майор Кочанов оборудование принял, и уже отправил в расположение 40-й Армии. Груз не маркированный, поэтому о том, что находится в ящиках, известно только майору, мне и теперь вот, ещё и вам. У нас совершенно нет времени искать военных специалистов по монтажу аппаратуры, и мы обратились за помощью к вам. Сейчас вы вместе с майором и его водителем, на УАЗе, поедете догонять колонну автомашин, которые находятся уже часа три в пути. Вас, по прибытию в расположение Армии, обеспечат всем необходимым. А сейчас, я бы хотел пожелать вам счастливого пути! – закончил свою речь полковник.

– Как? Вот так вот сразу и в путь? – спросил Кулаков.

– Да, прямо из моего кабинета в машину и в путь! – сказал Северцев.

– А как же моё руководство, оно же ни о чём не знает? Я должен предупредить Суркова, а то он будет меня искать, – недоумевал Кулаков.

– Геннадий Петрович! Эти формальности я беру на себя, всё будет нормально!

– Мне, хотя бы куртку прихватить, в горах уже прохладно, – беспокоился Кулаков.

– Возьмите мой бушлат, – полковник открыл стенной шкаф и протянул Кулакову свой бушлат, – по размеру он вам подойдёт. Вернётесь, отдадите, – улыбнулся полковник, – а сейчас езжайте, у вас совсем нет времени. Вам больше двухсот километров надо преодолеть, а по здешним дорогам это у вас займёт весь световой день. В расположение Армии вы должны добраться засветло, ночью передвижение запрещено.

– Ну, хорошо, ехать, так ехать, – Кулаков взял бушлат и направился к двери.

– Кочанов, Евгений Михайлович! Подожди минутку! У тебя с пропуском всё в порядке? – спросил Северцев.

– Так точно, товарищ полковник!

– А на Кулакова пропуска-то нет! Сейчас оформлять, времени нет…. Что же делать? – задумался Северцев.

– Да не беспокойтесь, товарищ полковник! С моим пропуском я могу человека три-четыре провезти через посты. Были бы у них документы, удостоверяющие личность, – успокаивающе сказал майор.

– Геннадий Петрович, временное удостоверение личности у вас с собой?

– Конечно, вот оно, – и Генка протянул полковнику своё удостоверение.

– Так, хорошо! На всякий случай, вот вам моя визитка, – и полковник достал из ящика стола визитную карточку, – на обратной стороне я напишу: «В качестве пропуска» и подпишусь. На всех блокпостах есть образец моей подписи. А если что не так, пусть начальник блокпоста связывается непосредственно со мной, по указанным в визитке телефонам, в любое время! С Джелалабадом телефонная связь есть. До Джелалабада проблем не будет. А дальше, когда вы поедете по горному ущелью в сторону Асадабада, связи нет, и вы знаете почему. Там придётся тебе, Евгений Михайлович, самому разбираться, вотчина вашей Армии. Удостоверение ваше, Геннадий Петрович, пусть будет пока у майора, ему же на всех постах надо отмечаться. Вам я визитку в карман бушлата положу. Понадобится, достанете, не понадобится, вместе с бушлатом вернёте. Всё ребята, давайте езжайте, уже обед скоро, а вам ещё ехать и ехать, – и полковник, почти, вытолкнул из своего кабинета Кулакова и Кочанова.

Выйдя из резиденции военного советника, Кулаков про себя отметил, что машины Суркова возле здания уже не было. На её месте стоял потрепанный УАЗик, брезентовый тент, особенно задняя его часть, был искромсан. Как будто кто-то нарочно наносил удары ножом и пытался вырезать куски брезента. Возле машины суетился солдат. Кочанов обратил внимание на то, как Генка посмотрел на машину и улыбнулся.

– Вчера, когда снаряды рвались, уничтожая наш узел связи, возле этого УАЗика, сзади, разорвалась мина. Вот и порвало тент. Новый тент ещё не нашли, времени не было, а так машина в полном порядке. Закиров! – окликнул солдата майор, – машину заправил?

– Так точно, товарищ майор! – встал навытяжку солдат, – полных два бака, по 37 литров каждый!

– Молодец, Закиров! Заводи машину, поехали! – скомандовал майор и сел на переднее сидение, – Пропуск на ветровое стекло прицепи! Чего ты его убрал?

– А чтоб не украли!

Кулаков устроился на заднем сидении, сразу за водителем. Так было удобней в пути разговаривать с майором, да и брезентовый тент в этом месте был не такой дырявый. Солдат завёл машину и уверенно повёл её по улицам Кабула. При выезде из города, машину остановили на первом же посту. Майор, не выходя из машины, показал своё удостоверение. Постовой козырнул и дал знак водителю, что он может ехать дальше. По дороге на Джелалабад, УАЗик пытались, раз пять или шесть остановить, но при приближении машины к посту, увидев пропуск на ветровом стекле, постовые давали знак, что машина может двигаться дальше. Дорога, хотя и была асфальтирована, но имела множество таких рытвин, что попади в них на полной скорости, ходовой части машины, пришёл бы конец. С большими предосторожностями, лавируя между рытвин, УАЗик добрался до Джелалабада за два часа. Нигде не останавливаясь в городе, доехав до центра, повернули налево и, направились к мосту через реку Кабул, где находился очередной блокпост. Около блокпоста, майор приказал остановиться. Водитель прижал машину к обочине и, майор, выйдя из машины, направился в будку к начальнику поста. Через минуту, Кочанов вернулся и плюхнулся на сидение.

– Поехали дальше, – приказал он Закирову, – наши машины два часа назад проехали этот блокпост, – обернувшись к Кулакову, сказал майор, – почти полтора часа у них отыграли на этом участке! Но это был самый лучший отрезок дороги. Сейчас начнётся, пыль, ямы, камни, а мы ведь ещё и полпути не проехали! Эх, дороги, пыль да туман…, – неожиданно запел Кочанов, и также неожиданно замолчал.

– Ничего, товарищ майор, засветло мы доберёмся до своей части. Не первый же раз здесь едем, – весело сказал Закиров.

– Вот именно, что не первый раз, – мрачно заметил майор.

Переехав мост через реку, машина начала подниматься вверх по ущелью реки Кунар. Километра через два, асфальт кончился, но дорога была хорошо наезжена. Попадались небольшие ямки, камни на дороге, но водитель умело объезжал препятствия. Постепенно поднимаясь всё выше и выше по горному ущелью, заметно похолодало. Кулаков плотней закутался в полковничий бушлат. Печка в УАЗике работала на полную мощность и создавала необходимый комфорт в районе ног водителя и майора, но до Генки это тепло не доходило. Через рваный тент, тепло улетучивалось, смешиваясь с поднятой пылью и, бесследно исчезало. Разговаривать не хотелось, ехали молча. Майор внимательно смотрел на дорогу и, иногда, пристально всматривался в склоны гор по обе стороны реки. Часа за полтора, проехали километров 60. Кулаков временами впадал в полусонное состояние, из которого его выводила очередная ямка на дороге.

– Закиров! Ты знаешь, где расположены наши подразделения в Асадабаде? – спросил водителя майор, когда за очередным поворотом показались строения городка.

– Конечно, товарищ майор!

– Тогда давай, поехали прямо туда! Может у них чего, и перекусить найдётся. А то вторые сутки, мы с тобой Закиров, толком ничего не ели. Да и вы, Геннадий Петрович, тоже, небось, проголодались? – повернулся майор к Кулакову.

– Ну, вообще-то, обед давно прошёл. Хоть бы чайку горячего попить, – отозвался Кулаков, – а то в вашем УАЗике, чего-то холодновато.

– Сейчас, чего-нибудь сообразим, тут уже наши ребята! – пообещал Кочанов.

Как и предполагал майор, всех накормили остатками солдатского обеда и напоили горячим чаем. Через пятнадцать минут, все трое готовы были трогаться в путь. Когда начали усаживаться в машину, Кочанов чего-то вспомнил и быстро вернулся в здание, из которого только что вышел. Минут через пять майор показался в дверях, держа в руках солдатское одеяло, а на плече у него висел автомат.

– Геннадий Петрович! Вы с оружием обращаться умеете? – спросил майор Кулакова.

– Умею, в армии служил, – ответил Кулаков.

– Тогда держите этот автомат и пару рожков к нему и одеяло, ноги накроете. А ты, Закиров, достань наши автоматы!