Текст книги "Пленник времени (СИ)"

Автор книги: Сергей Куликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

По одежде Генка определил, что трое мужчин – члены экипажа вертолёта, и ещё двое, которые были одеты наподобие Сорокина и Генки, скорее всего, были коллегами Виталия Алексеевича.

– Куда летим? – спросил Сорокина один из членов экипажа. Скорее всего, это был штурман, поскольку в руках он держал развёрнутую карту.

– А это нам сейчас молодой человек подскажет. Геннадий Петрович, вы разбираетесь в топографических картах?

– Обижаете, Виталий Алексеевич, я же всё-таки инструктор горного туризма и в картах разбираться обязан! – с обидой ответил Генка.

– Ладно, ладно, не обижайтесь, это я так, на всякий случай спросил, – и Сорокин расстелил карту на коленях у Генки.

– Ух, ты! Какая карта! Километровая, что ли? Раньше никогда не видел таких подробных карт. Мы, в основном, пользуемся схемами, которые на самом деле не соответствуют действительности, – с восхищением, глядя на карту, произнёс Генка.

– Вы покажите, хотя бы приблизительно район, куда надо лететь, – попросил штурман.

– Почему приблизительно? Нам надо вот сюда! – и Генка, не сомневаясь, ткнул пальцем в карту.

– Всё понятно! – Штурман собрал карту и начал что-то говорить пилоту вертолёта.

Минут через 40, вертолёт уже кружил над горным хребтом в том районе, куда и направлялась эта небольшая экспедиция.

– Вот она эта скала! Видите, как будто скала разрублена топором! – стараясь перекричать шум мотора, крикнул Генка.

– Понятно! – прокричал Сорокин и одел наушники с микрофоном, чтобы договориться о дальнейших действиях с пилотом вертолёта.

Пока Сорокин переговаривался с пилотом, вертолёт сделал ещё пару кругов вокруг скалы, выискивая место для высадки людей. Наконец-то облюбовали небольшую площадку, метрах в трёхстах от цели полёта. Конечно, приземлять вертолёт на такую крохотную, не приспособленную площадку, было опасно, да и высота около 4000 метров, делала попытку приземления очень рискованной. Решили зависнуть над площадкой, высадить Сорокина, его двух сотрудников и Генку, вместе с грузом, а сам вертолёт, спуститься километра на два вниз по ущелью, где найти площадку для приземления, не составляло труда. Там вертолёт, вместе с экипажем, и будет дожидаться возвращения всех участников экспедиции.

Стояла вторая половина августа. Вершины и горные хребты уже припорошились снегом, однако скала, к которой направлялись наши путешественники, чётко вырисовывалась на белоснежном фоне. На высадку десанта ушло около трёх минут, и вертолёт, сделав крутой вираж, полетел вниз, искать площадку для посадки.

– Извините, Геннадий Петрович, что я вам не представил своих сотрудников, но вам это и, ни к чему. Скорее всего, что вы с ними никогда и не столкнетесь. Они не местные, и после исследования интересующей нас скалы, отбудут к месту своей службы, – как бы извиняясь, сказал Виталий Алексеевич.

– Да мне, как-то всё равно, – равнодушно ответил Генка.

До скалы, от места высадки, добрались минут за 10. По неглубокому, жёсткому снежному насту, идти было легко, как по ступенькам. Дойдя до расщелины между скал, четверо мужчин остановились и сняли рюкзаки.

– Не понял, – произнёс Сорокин,– сейчас температура воздуха не выше, чем +5, и солнце ещё ничего не успело нагреть, откуда такое тепло? Геннадий Петрович, покажите, пожалуйста, где была, как вы утверждаете, ниша и, хотя бы, примерные её размеры. Ну, там, высота, ширина,– и протянул Генке кусок мела.

Генка постоял, подумал минуту, другую и обрисовал контур предполагаемой ниши.

– Всё, Геннадий Петрович, большое вам спасибо, теперь вы можете быть свободным. Я имею в виду, что можете спускаться вниз, к вертолёту, и там нас подождать. Погода прекрасная, на небе ни облачка. Мы, как только управимся, тут же спустимся к вам. Да вон он, вертолёт, уже на полянке стоит, совсем недалеко,– выглянув из-за скалы, показал вниз рукой, Виталий Алексеевич.

– Да, да, я не заблужусь, – пробормотал Генка, хотя ему было очень интересно понаблюдать, что же всё-таки будут делать со скалой сотрудники государственной безопасности.

Ещё раз, потрогав гладкую, тёплую поверхность скал, Генка, с тяжёлым вздохом, начал спускаться вниз, к вертолёту. Вертолёт сверху был хорошо виден, он стоял на зелёной полянке и издалека напоминал стрекозу, присевшую отдохнуть на зелёный листок. Эта была та зелёная, ровная полянка, на которой почти два месяца назад стояла палатка четырёх друзей и, с которой ночью Антон видел странный зелёный луч.

Часам к пяти вечера, к вертолёту спустился Сорокин с двумя молчаливыми сотрудниками. Загрузив рюкзаки, в которых явно позвякивали какие-то приборы, вертолёт медленно поднялся и взял курс на аэродром.

В аэропорту, Сорокин и Генка сели в ту же «Волгу», что привезла их утром, а двое неразговорчивых сотрудника погрузили свои рюкзаки на багажную тележку и остались чего-то ждать. Действительно, Генка никогда их больше не видел, и ничего о них не слышал. Когда подъехали к Комитету, Сорокин провёл Генку в свой кабинет, достал из сейфа какой-то бланк и предложил Генке с ним ознакомиться и подписать.

– Геннадий Петрович, эта просто расписка о не разглашении любой информации, касающейся исчезновения вашего друга Антона Горина, – пояснил Виталий Алексеевич, – Больше никаких объяснений по этому делу, от вас требовать не будут ни в прокуратуре, ни в милиции. Соответствующее постановление мы им вышлем. Вы так же не должны обсуждать эту тему со своими родственниками, друзьями, коллегами. Тема эта закрыта, и напрямую связана с безопасностью нашей страны. Если произойдёт утечка информации по вашей вине, вы будете привлечены к ответственности, со всеми вытекающими последствиями. Вам всё понятно?– с улыбкой спросил Сорокин, – если да, то подпишитесь вот здесь, внизу.

– А дату тоже проставить? – спросил Генка.

– Да, да, конечно! А теперь пойдёмте, я вас провожу. Просто так из нашего ведомства вас не выпустят, – опять с приятной улыбкой сказал Виталий Алексеевич.

Глава 3

Старик встал с кровати и подошёл к окну. Поднял жалюзи, стал любоваться рассветом. В южных широтах утренний рассвет и вечерние сумерки коротки. Очертания гор уже были видны на фоне тёмно-синего неба, которое с каждой минутой светлело всё больше и больше. И вот, в какой-то миг, солнце ударило в снежные пики гор, хотя диск самого солнца ещё не был виден, но чувствовалось, что оно вот-вот выглянет из-за горной цепи. Дождавшись, когда солнце поднимется над горами во всей красе, старик прошёл в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.

*****

Ни в милицию, ни в прокуратуру, Генку больше не вызывали. В Областном Совете по туризму, вопрос о лишении инструкторского удостоверения и спортивной дисквалификации, как-то сошел, на нет. Сразу, после исчезновения Антона, об этом только и говорилось, будто дисквалификация могла помочь найти пропавшего. Потом было решение отложить рассмотрение дела, до выяснения всех обстоятельств и никаких штрафных санкций не применять. По всей вероятности, здесь сработало постановление Комитета Государственной Безопасности.

Антон был воспитанником детского дома. Во время войны, его трёхлетнего, привезла какая-то женщина из западной части СССР, где шли жестокие бои. Кто была эта женщина, и куда потом делась, никто понятия не имел. Антона же определили в детский дом. В записке, найденной в его рваном пальтишке, было написано только: «Антон Владимирович Горин, 1941 г.р.» и больше ничего. Так, потом его и зарегистрировали.

После армии, Антон пристроился работать на турбазе «Озеро Иссык». В летний сезон, работал инструктором, а в межсезонье: и дизелистом, и сторожем, и дворником. Одним словом, мастером на все руки. Небольшая своя комнатка, да питание в столовой при турбазе, и больше ему ничего и не требовалось. После исчезновения Антона, только директор турбазы вздыхал, когда надо было что-то сделать по хозяйству, да Генка никак не мог забыть друга. Остальным же не было никакого дела до того, куда запропастился Антон. Хотя Генка и был постарше Антона лет на пять, но на дружбе это никак не отражалось. Когда Генка в летний сезон приезжал на турбазу, поработать инструктором, то всегда просил старшего инструктора, чтоб вторым инструктором у него был Антон. Так несколько сезонов они в паре и проработали.

Незаметно прошла осень, а затем и зима, которая была на удивление тёплая и мягкая. К началу марта на пригорках, под ласковым весенним солнцем, появились подснежники. Всё, и все радовались приходу весны, только Генка Кулаков был всё время хмурым и задумчивым. За две недели до открытия летнего сезона, во второй половине мая, Генка взял отпуск без содержания на 4 месяца, благо существовало Постановление Совета Министров о предоставлении инструкторам альпинизма и туризма таких отпусков, и уехал на турбазу. Подготовка к приёму туристов велась полным ходом, но в основном это касалось хозяйственников. Перед инструкторским составом стояла другая задача. Необходимо было промаркировать новый плановый маршрут второй категории сложности через перевал «Оранжевый». Кулаков об открытии нового маршрута узнал ещё где-то в марте, когда на Президиуме в Республиканском Совете решались организационные мероприятия на предстоящий летний сезон.

Группу инструкторов из 12 человек, для маркировки нового маршрута, возглавил старший инструктор турбазы Чернаков. В группу, кроме старшего инструктора, вошли ещё трое опытных инструкторов: Кулаков, Омаров и Савелов. Остальные 8 человек были стажёры, которых после окончания школы инструкторов при Областном Совете по туризму, направили для стажировки на турбазу «Озеро Иссык». Перед тем, как получить удостоверения «Инструктор горного туризма», им необходимо совершить тренировочный поход и, как минимум, две недели стажировки под руководством опытного инструктора.

Хотя зима была мягкая и не очень снежная, в долинах и в горах снега выпало достаточно много. Во второй половине мая, выше 3000 метров над уровнем моря, всё ещё лежал снег. Правда, южные склоны, пригретые майским солнышком, были свободны от снега, ещё и выше. В связи с этим было принято решение маркировать маршрут в обратном направлении, начиная с более низких перевалов, а «Оранжевый» пройти самым последним. Тем более что подъём на «Оранжевый» перевал предстоял с другой стороны. Южный склон, который, к тому времени уже бы окончательно свободен от снега.

На шестой день похода, после четырёх утренних переходов по 50 минут каждый с 10 минутным отдыхом, группа инструкторов подошла к развилке ущелий. На большой, уже зелёной лужайке, недалеко от речки, разбили лагерь. Не было ещё и 12 часов дня. Эта была та самая полянка, на которой год назад, после спуска с перевала «Оранжевый», останавливалась группа Кулакова, в поисках нового перевала для маршрута 845. Отсюда хорошо просматривалась огромная оранжевая запятая, на фоне серой осыпи. Своей верхней частью, запятая упиралась в перевал «Оранжевый».

– Сегодня полдня отдыха, – объявил Чернаков.

– Валерий Георгиевич, а можно в соседнее ущелье сбегать? Я налегке быстро, туда и обратно, – спросил Генка.

– Делать там тебе нечего! – отрезал Чернаков.

– Ну, Валерий Георгиевич, я же там уже был, не заблужусь! – продолжал настаивать Генка.

– А ну-ка, пойдём к реке, вон там хорошие камушки, посидим, поговорим, – и Чернаков начал спускаться к речке. Генка пожал плечами и пошёл вслед за Чернаковым.

– Так вот, Геннадий Петрович, – начал Чернаков, когда они удобно устроились на камнях у самой воды, – ты, думаешь, тебя одного таскали в милицию, прокуратуру, а потом ещё и КГБ? Нет, дорогой! Меня тоже трясли, думаю, не меньше твоего, из-за пропажи Горина. Тоже светила дисквалификация, да ещё и к уголовной ответственности обещали привлечь. Забудь про это ущелье! С меня подписку в КГБ взяли, что ни один турист, ни один инструктор с нашей турбазы, больше не сунется в это ущелье. Никаких разведывательных, ни плановых маршрутов, в этом районе не делать. Этот вот маршрут, с грехом пополам, кое-как смог пробить. Видите ли, слишком близко от запретной зоны мы его пускаем. Я, конечно, понимаю твоё стремление попасть опять на то место, где исчез Антон, но сейчас я тебе разрешить не могу. Допустим, за Омарова и Савелова я ручаюсь, что они никому не проболтаются, а вот стажёров я ещё толком не знаю, хотя мы уже неделю вместе. Может быть, кого-то из них специально к нам на турбазу прислали, чтоб были глаза и уши у соответствующих органов. Не проси Генка! Нам с тобой неприятности не нужны. Я и к речке тебя позвал, чтоб здесь поговорить, подальше от чужих ушей. Потерпи дорогой, у тебя ещё будет возможность туда попасть, я тебе обещаю, но не сейчас.

– Жалко, мы рядом, когда ещё такая возможность будет, – с горечью сказал Генка, – да, ладно, что уж теперь.

– И, пожалуйста, на будущее, когда будешь по этому маршруту туристов вести, не ходи туда, очень тебя прошу. Подожди какое-то время, поутихнет всё, а там глядишь, и появится возможность. Могу дать только один совет, если хочешь всё-таки побывать там, то сделай так, чтоб об этом никто не знал, даже я. Но только не в этом году. У меня такое чувство, что этот горный цирк под постоянным контролем. Начиная с апреля месяца, я каждый день вижу пролетающий вертолёт в этих местах. В одно и то же время, где-то около часа дня. Да, вон смотри, вертолёт лёгок на помине, с востока заходит. Сейчас сделает пару кругов над цирком и на юго-запад улетит.

– Спасибо, Валерий Георгиевич, что предупредили. Действительно сейчас соваться туда нет ни какого смысла. Подожду лучших времён, – обречёно вздохнул Генка.

– Ну, и прекрасно, хорошо, что ты меня понял. Пошли, кажется, уже на обед зовут, – улыбнулся Чернаков.

В этом году Кулакову так и не пришлось больше побывать рядом с заколдованным горным ущельем. Чернаков всё время ставил Генку на иссык-кульские маршруты, мотивируя это тем, что таких опытных инструкторов, как Генка, у него очень мало, а маршруты эти сложные. После третьего подряд похода на Иссык-Куль, Генка попросился на более лёгкий маршрут, чтоб хоть немного передохнуть, в тайне надеясь, что его определят на новый, на тот, который они маркировали в мае. Чернаков же буквально воспринял просьбу Генки и дал ему группу туристов с «Бригантины». Так в шутку называли тех туристов, которые по каким-то причинам, в основном по здоровью или возрасту, не могли идти в сложный поход и оставались на турбазе. С каждого заезда таких туристов набиралось человек 10-15. Но на турбазе их не оставляли, поскольку каждые три дня был новый заезд туристов, или возвращались из похода. Места для туристов на самой турбазе были строго ограничены, и всё было заранее спланировано. Поэтому туристов с «Бригантины» снабжали снаряжением, выдавали сухой паёк и выводили в ближайшее ущелье, километра за три-четыре от турбазы, где был разбит лагерь из брезентовых палаток. 7-8 дней, под присмотром инструктора и стажёра, такие туристы делали небольшие радиальные прогулки по окрестностям.

После «Бригантины», Генка взял расчёт и уехал в город. Следующий летний сезон, Кулаков пропустил. В начале мая он поменял место работы, и сразу же брать длительный отпуск без содержания, было как-то неудобно. Ещё и с коллективом толком не познакомился, да и с новым начальством по этому поводу разговаривать не хотелось. К тому же и по дому надо было кое-что сделать, накопились дела. В общем, летний сезон обошёлся без Генки. Осенью, когда уже все турбазы закрылись, в Областном Совете по туризму провели, что-то наподобие семинара, всех действующих инструкторов по туризму. Подводились итоги за прошедший сезон, выслушивались замечания и предложения по улучшению работ турбаз в следующем сезоне. Говорили и об открытии новых маршрутов.

Генка Кулаков в перерывах общался, в основном, с инструкторами, которые проработали прошедший сезон на турбазе «Озеро Иссык», надеясь, что кто-нибудь, может, расскажет о чём-нибудь необычном. А после семинара подошёл к Чернакову и напрямую спросил о заколдованном ущелье. Чернаков только покачал головой и ответил, что ничего, чтобы заинтересовало Генку, в этом сезоне не наблюдалось. К тому же, из-за плохой погоды, раза два, приходилось менять маршрут. Так что в июне и во второй половине августа, через «Оранжевый» туристов не водили. Одно лишь утешение получил от Чернакова, когда тот ему сообщил, что полёты вертолёта над тем ущельем в начале сезона, были не регулярные, а в июле и вовсе прекратились. В то же время, Чернаков пообещал Генке, что за зиму попробует не навязчиво прояснить ситуацию, в соответствующих органах об ущелье. Ну, вроде того, что попробует предложить опять проложить один из плановых маршрутов через перевал «Связной», а это значит, что мимо того места, куда так рвётся Генка.

Глава 4

Приняв утренний душ, старик подошёл к телефонному столику и взял в руки телефонный справочник. Сел к столу, и выписал из него несколько телефонов и адресов. Потом достал из своего дипломата записную книжку и стал сверять сделанные записи. Удостоверившись, что записи сделаны верно, положил записную книжку обратно в свой дипломат, а записку с выписанными адресами и телефонами, положил в нагрудный карман рубашки. Выйдя из отеля, старик зажмурился, в глаза било яркое солнце. Шум большого города сразу обрушился на него со всей силы. От неожиданности, он даже вздрогнул. Постояв пару минут, привыкая к шуму, он направился к ближайшему кафе, выпить чашечку кофе. В кафе, в такое раннее время, никого не было. Из бара доносилась негромкая приятная музыка. Заказав чашечку кофе и бутерброд, старик повернулся к окну и стал разглядывать прохожих. Кто-то спешил на работу, кто-то чинно вышагивал, смотря себе под ноги, всё было привычно, как много-много лет назад. Не спеша, съев свой скромный завтрак, старик расплатился, ещё раз глянул на бумажку, где он записал адрес и пошёл уверенно неторопливой походкой по тротуару в нужном ему направлении. Он не пожелал воспользоваться услугами такси или другим каким-нибудь общественным транспортом.

*****

После Нового Года, Кулаков опять встретился с Чернаковым в Областном Совете по туризму, но тот только сказал, что его план, относительно перевала «Связной», ещё не рассматривался, хотя свои соображения на этот счёт в письменном виде подал на Президиум ещё месяца два назад.

– Ты, Гена, не расстраивайся по этому поводу. Приезжай на турбазу в следующем сезоне немного поработать. Я попробую чего-нибудь организовать, чтоб ты попал туда. Приезжай! Мне так не хватало тебя в прошлом сезоне. Процентов на 80 обновился инструкторский состав. Появились молодые, надёжные ребята. Правда, стажёров пять, уехали без характеристик. Горы в таких инструкторах не нуждаются! А тебе я всегда рад, знаю твой опыт и любовь к горам. В трудной ситуации всегда найдёшь выход, – с отеческой любовью сказал Чернаков.

– Спасибо, Валерий Георгиевич, за тёплые слова. Мне так хочется подняться к этим скалам, найти хоть какую-то разгадку того, что произошло. Так что, скорее всего, я выберу время и возможность приехать на турбазу. Правда, с работой большие нагрузки, но у меня уже запланирован трудовой отпуск. Может, ещё и недельку прихвачу. Отгулов заработаю. Думаю, не меньше, чем на месяц можете на меня рассчитывать, – улыбнулся Генка.

– Ну, и прекрасно! Я уже и забыл, когда ты в последний раз улыбался, – заметив Генкину улыбку, сказал Чернаков, – Я думаю, что до лета мы ещё с тобой увидимся, – и они крепко пожали друг другу руки.

Генка даже и не мог предположить, что эта встреча с Чернаковым, будет последней в их жизни. В марте, совершая зимний поход по Восточным Саянам, Чернаков погибнет, попав под снежную лавину. В этот поход его пригласил бывший однокурсник по Томскому университету, друг, с которым Чернаков и начал заниматься туризмом в своё время. Другу необходимо было руководство зимним путешествием пятой категории сложности, для закрытия норматива «Мастер спорта СССР». Из 12 участников похода, только троим, удалось выбраться из снежного ада. 9 человек, в том числе и Чернаков со своим другом, были засыпаны громадной снежной лавиной. Только в апреле, почти через месяц после трагедии, удалось извлечь тела всех погибших из сошедшей лавины. Всё это время велись спасательные работы, но лавина была настолько мощной, что около 30 спасателей, делавших небольшой ночной отдых, лишь спустя 23 дня, нашли последнего погибшего. То был Чернаков Валерий Георгиевич. Так Геннадий Петрович Кулаков потерял ещё одного друга, теперь уже старшего товарища, у которого он многому научился.

Старшим инструктором на турбазу «Озеро Иссык» утвердили Симакова Анатолия Васильевича. До этого он работал начальником спасательной службы альплагеря «Эдельвейс». Генка его, почти, не знал. Симаков был альпинистом, но в молодости в альпинизм пришёл из горного туризма. Имел звание «Инструктор горного туризма», а потом прибавил к этому ещё и «Инструктор альпинизма». В 1956 году, Симаков был в команде казахских альпинистов, которые готовились к первовосхождению на самый северный семитысячник – пик Победы. Но за месяц до выезда в Центральный Тянь-Шань, Симаков попал в больницу с диагнозом: болезнь Боткина. С мечтой первовосхождения на семитысячник, пришлось расстаться. Конечно, у него потом были две экспедиции на семитысячники, но осложнение после гепатита, дало о себе знать. В солидные экспедиции его уже не брали по состоянию здоровья, а вот на инструкторскую работу определили. В принципе, Симаков был очень опытным и альпинистом и туристом. Его назначение старшим инструктором турбазы, практически, никого не удивило.

Как не печальны были весенние события, а в середине июня Кулаков всё-таки взял трудовой отпуск, к нему прибавилось ещё три дня за то, что он являлся активным членом «Народной Дружины», да ещё три дня отгулов. После долгого разговора с начальством, получил ещё две недели отпуска без содержания. Итого отпуск получился больше полутора месяцев. Генка пока не знал, как сложится обстоятельства с заездами туристов и, на какие маршруты его будут планировать. Но он был твёрдо уверен, что в этом году обязательно выберет возможность сбегать в проклятое ущелье.

По прибытию Кулакова на турбазу, Симаков сразу же определил его на иссык-кульский маршрут, мотивируя это тем, что надо открыть новый маршрут на Иссык-Куль прямо через ущелье Иссык, с перевалами Кокбулак и Кугантор, можно и Джетытор. В зависимости от спортивной подготовки группы, предлагались различные варианты. После природной катастрофы четыре года назад, через Иссыкское ущелье плановые туристские маршруты были закрыты. Предстояло их опять открывать, хотя уже года два подряд, несколько групп с 845 маршрута проходили сквозь израненное селем ущелье. Но это были очень хорошо подготовленные группы, под руководством опытнейших инструкторов. Ведь 845 маршрут считался как «Всесоюзные сборы руководителей горных сложных путешествий». Попасть на такие сборы было очень трудно. Участники этих сборов должны были иметь звание «Инструктор горного туризма» и спортивную квалификацию не ниже 1-го взрослого разряда по горному туризму. Так что для группы такого уровня спортивной подготовки, преодоление таких препятствий, рассматривалось, как повышение спортивного мастерства и входило в обязательную программу этих сборов.

После долгих консультаций с начальником сборов, мастером спорта СССР, Мусатовым Сакеном и начальником спасслужбы Игорем Белавиным, Симаков и решил попробовать пустить одну группу 326 маршрута, через Иссыкское ущелье. Инструктором на маршрут поставили Кулакова, а вторым инструктором определили Стасова Василия, из Майкопа. Стасов в прошлом году приезжал на сборы, то есть, на 845 маршрут, а в этом году решил приехать поработать месяца два. Очень уж ему понравился Северный Тянь-Шань. Группа на маршрут заехала достаточно сильная. Почти все приехали из Подмосковья и были членами одной туристской секции. У них уже были совместные походы, как на плановых маршрутах различных турбаз СССР, так и самодеятельные путешествия по Фанам и Памиру, Уралу и Саянам. С такой хорошо подготовленной группой, поход прошёл без всяких осложнений, зато с массой положительных эмоций и впечатлений.

По возвращению с иссык-кульского маршрута, а это было в конце июня, Кулаков вдруг неожиданно в столовой за ужином услышал, как инструктор Мамытбеков стал рассказывать о каком-то зелёном луче, который он наблюдал ночью под перевалом «Оранжевый». Но тут в разговор вмешался Симаков и перевёл разговор на другую тему. Все остальные инструктора не проявили никакого интереса к словам Марата. Мало ли что могло показаться ночью в горах. Но Генка насторожился, хотя тоже не подал виду, что его заинтересовал таинственный зелёный луч. Решил расспросить Марата потом, наедине. Почти всю ночь Генка задавал вопросы Марату о зелёном луче. Где? Как? Когда? Как долго? Три года назад так его пытал следователь прокуратуры. А сейчас Генка хотел всё выяснить у Марата.

Из всего услышанного, Кулаков сделал следующий вывод:

1. Появление зелёного луча произошло в ночь с 22 июня на 23 июня.

2. Луч исходил из того же ущелья, что и три года назад.

3. Было полнолуние и ясное небо.

И тут Генку словно ударило током. Три года назад, в ночь с 22 на 23 июня Антон наблюдал свечение зелёного луча. Небо было безоблачным и светила яркая Луна. Это не могло быть простым совпадением.

Утром, после завтрака, Генка подошёл к Симакову:

– Анатолий Васильевич, отпустите меня в город дня на три. Мне надо срочно на работу заглянуть, да и дома не был уже три недели. А к заезду туристов, я обязательно вернусь. Возьму любую группу, которую вы мне дадите. Разрешите, пожалуйста, я не подведу, – попросил Генка старшего инструктора.

– Да, ладно, езжай, раз надо. Я на тебя надеюсь. Кстати, после обеда будет машина в город, может на ней и поедешь? – предложил Симаков.

– Нет, я хочу прямо сейчас. Тут под горку минут за 40 добегу до остановки автобуса, а там ещё полтора часа, и я в городе, – радостно затараторил Генка.

– Ну, смотри, я хотел, как лучше для тебя, – благодушно сказал Симаков, – давай беги, только не задерживайся, через три дня, чтоб был здесь.

– Анатолий Васильевич, всё будет нормально, обещаю, я быстро туда и обратно. Сейчас рюкзак соберу и побегу. Ну, пока, всего хорошего и до встречи! – Генка развернулся и быстро зашагал к своему коттеджу.

– Ну, давай, давай, беги в свой город, будто я не знаю, куда ты собрался, – с грустью пробормотал в след Генке Симаков.

Симаков знал в мельчайших подробностях всю историю Генки и Антона. Три года назад и его привлекали к расследованию загадочного исчезновения Горина. Привлекали в качестве консультанта, как специалиста имеющего большой опыт в спасательных работах. Ему не раз приходилось в самых различных условиях оказывать помощь терпящим бедствие туристам и альпинистам в горах. Как и Кулаков, в своё время, он поставил подпись о не разглашении информации по делу Горина Антона Владимировича.

В столовой, накануне, Симаков тоже начал слушать рассказ Марата о странном луче, но вовремя сообразил, к чему этот рассказ может привести и, очень мягко и деликатно, перевёл разговор о новых маршрутах. Начал рисовать всевозможные перспективы и интерес к зелёному лучу Марата у остальных слушателей, как-то само собой пропал.

В своём коттедже, Кулаков быстро собрал рюкзак, побросал в него самое необходимое, палатку, спальник, пару банок консервов, пачку чая, немного сахара и сухарей, да солдатский котелок. Рюкзак получился не слишком объёмный, да и по весу был всего килограммов 12 – 15. Выйдя из коттеджа, он по дорожке направился к выходу турбазы. Возле шлагбаума Генка остановился, перебросился парой слов со сторожем и пошёл вниз, по дороге, в сторону посёлка. Метров через 100, дорога делала крутой поворот, турбаза уже не была видна. Кулаков остановился, обернулся и внимательно осмотрелся, видит его кто-нибудь, или нет. Никого не увидев, быстро свернул на неприметную тропинку и затерялся в зарослях барбарисовых кустов. Дальше тропинка шла по берегу озера и вела в левый лог. С территории турбазы, эта тропа хорошо просматривалась. Генка об этом знал. Но другая тропинка петляла между кустарников и деревьев, и круто поднималась по склону горы. По этой тропе водили вновь прибывших туристов на обзорную экскурсию. Как правило, это был второй день после заезда. Сегодня Генка не боялся кого-нибудь встретить на тропе. Экскурсии по окрестностям турбазы не намечались. С короткими паузами для отдыха, он уже через два часа лежал на травке перевала «Выпускников». Внизу виднелась турбаза и остатки озера Иссык. Синее небо отражалось в озере и от этого озеро тоже казалось синим. С другой стороны перевала открывался вид на снежные вершины. Хорошо видимая тропа вела в ущелье к перевалу «Оранжевый», но Генке предстоял путь чуть правее и вверх, к перевалу «Связной».

Поправив небольшую вязаночку сухих дров, которые Генка набрал, когда ещё был в зоне леса, набросив на плечи рюкзак, он стал, не спеша, подниматься вверх, в сторону «Связного». Генка прекрасно понимал, что сегодня до нужного ущелья ему не добраться, а подойти к перевалу вплотную, у него времени было достаточно. Так оно и получилось. Уже часа через два, он подошёл к самому леднику, возле которого и решил поставить палатку. На небольшой песчаной площадке, за огромным валуном, Генка установил свою палатку. Валун загораживал палатку от холодного ветра, который к вечеру стал дуть с ледника. Заметно похолодало. На небольшом костре, Генка в котелке заварил себе чай, а тушёнку разогрел прямо в банке на угольках. Покончив с таким незатейливым ужином, он остатки чая перелил во фляжку и положил в спальный мешок. Сейчас меня эта фляжка согреет, зато утром мне не надо будет разводить костёр, чтобы согреть чай, попью и так, пусть не горячий, но и не будет холодным, решил Генка и забрался в спальный мешок.

Ещё толком не рассвело, а Генка уже был на ногах. Достал из спальника фляжку с чаем, он действительно был ещё тёплым, опустошил фляжку, закусил сухариками и стал собираться. Ручеёк, который ещё вчера вечером выбегал из-под ледника, утром покрылся ледяной коркой. Генке пришлось долбить ледяную корку ледорубом, чтобы набрать воды во фляжку. Он знал, что дальше воды не будет, только снег, а снег жевать, когда появиться жажда, чего-то не очень хотелось. Кулаков решил, что пойдёт в ущелье налегке, без палатки и спальника, намереваясь вернуться к своей палатке ещё засветло. Бросив в рюкзак свитер, банку тушёнки и фляжку с водой, он посмотрел на небо. Небо потихоньку затягивалось облаками, но облака были достаточно высоко. Скорее всего, что сегодня осадков не будет, подумал Генка, конечно, было бы лучше, если солнышко светило.