Текст книги "Сверхъестестественное. Научно доказанные факты"

Автор книги: Сергей Кернбах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

целом влияние Сведенборга на магические практики невелико, однако интересен сам способ

получения откровения, который похож на то, как получили свои откровения Джон Ди и

Эдвард Келли или же Алистер Кроули (Книга Закона, см. [67], [68]).

Монотеистические магические системы достаточно популярны и на сегодняшний день,

особенно после того, как некоторые из них (енохианская система, Гоэтия, магия Абрамелина)

вошли в программу подготовки ордена «Золотая Заря». Следует сказать, эти магические

системы отражают миропонимание именно эпохи монотеизма и не встречаются ни до

монотеизма, ни после него. Основной момент монотеистических магических систем

заключается в яркой поляризации на чёрную и белую магию и в коммуникации с

потусторонними сущностями – ангелами и демонами. В дальнейшем эта концепция будет

значительно изменена вместе с изменением социальных установок.

Магия постмонотеизма и предпосылки парапсихологии

Период магии постмонотеизма начался в Европе в конце XVIII века. Как это

происходит с подобными социальными процессами, в обществе созрели новые идеи,

которые, в свою очередь, дали новый толчок магическим практикам. В конце XVIII – первой

половине XX веков происходят три новых процесса: развитие новых естественнонаучных

теорий, окончательное размежевание между наукой и магией и падение авторитета

монотеизма. Все эти процессы одинаково важны для правильного понимания развития

магических теорий и формирования современной парапсихологии.

Две естественнонаучные теории подтолкнули магию к новым «экспериментам». Первая

теория – это теория эволюции (дарвинизм) и разгоревшийся спор виталистов. Виталисты

утверждали наличие тонкой биоэнергии, взаимодействующей с живыми организмами.

Магическими отголосками стали теории «живого магнетизма» Антона Месмера, Од

Райхенбаха и т.д. В это же время заново открывается для европейской магии индийская прана

и китайская ци или чи, происходит слияние многих восточных методов с западной

философией и синтез новых идей. Индийское влияние особенно сильно проявляется в

работах Теософского общества и самой Блаватской.

Вторая теория – это развитие психологии в целом и теория подсознания Зигмунда

Фрейда в частности. «Психологическая» магия передаёт «работу» подсознания с помощью

магического транса, внушения или использования символов (сигилы Остина Спейра). Как

нам кажется, именно психологическая теория породила известный спор о внутреннем или

внешнем источнике магии: является ли маг источником действия или же источник действия

находится в окружающем мире? Психологическая теория магии нашла множество

поклонников, таких как Пит Кэрролл с его магией хаоса, Израэль Регарди, Дион Форчун и

т.д.

В это же время наука окончательно отделяется от магии, и формируется институт

критики, призванный заботиться о чистоте науки. Это отделение порождает в самой магии

образование различных тайных и полутайных обществ. Среди них стоит упомянуть орден

«Золотая Заря» и Теософское общество, поскольку именно они в наибольшей степени

повлияли на современную магию. Третий процесс, начавшийся в постмонотеизме,– это

ослабление церковного давления, либерализация и возврат к политеистическим верованиям,

которые были подавлены привнесённым монотеизмом. Поскольку политеизм (язычество)

был на тот момент практически уничтожен, то многие формы либо восстанавливались по

крупицам как культурное наследие, либо же создавались заново. Здесь можно привести

примеры восстановленной нордической традиции и созданной заново викки. Поскольку этот

политеизм всё-таки «моложе» своих предшественников почти на две тысячи лет, то мы будем

обозначать его как современный политеизм.

Необходимо отметить также взрыв интереса к спиритуализму в Америке, начавшийся в

1848 году. Считается, что идеи Сведенборга и месмеризма, импортированные в Америку,

послужили началом этому процессу, который уже к 1855 году принял массовый характер.

Движение спиритуалистов основало в 1882 году Лондонское общество психических

исследований, которое очень много сделало для исследований парапсихологических явлений.

Считается, что расцвет спиритуализма закончился к 1920 году, хотя многие группы

существуют и до сих пор по всему миру.

Идея флюида прочно осела в магической практике этого периода. Вот как Элифас Леви

в своей работе «Учение и ритуал высшей магии» (1856) [69] видит магическую доктрину:

«В природе существует сила, совершенно иначе могущественная, чем пар; благодаря

этой силе человек, который сможет завладеть и управлять ею, будет в состоянии разрушить и

изменить лицо мира... Этот агент, едва открывающийся ощупью учениками Месмера, есть

именно то, что средневековые адепты называли первой материей великого дела. Гностики

сделали из него огненное тело Святого Духа; его же обожали в тайных обрядах Шабаша или

Храма, под иероглифическим видом Бафомета или Андрогина, козла Мендеса».

Идея флюида многократно подхватывалась, дополнялась и видоизменялась также и вне

магического русла: стоит отметить работы Райхенбаха (1788-1869) по изучению энергии

«Од» («Одомагнетические письма», 1848), Альберта де Роша и многих других.

Психологическая теория магии. Психологические теории в магической практике до

XVIII в. н.э. не встречаются. Само слово «психология», образованное из греческих слов

«psyche» (душа) и «logos» (учение, наука), появилось впервые только в XVIII веке в работе

немецкого философа Христиана Вольфа. Интерес магии к психологии возбудило следующее

наблюдение. Ещё Месмер погружал своих пациентов в трансовые состояния (так

называемый сомнамбулизм). Многочисленные последующие опыты показали, что люди

втрансовом состоянии могут демонстрировать различные эффекты – предсказание

будущего, рекомендации к собственному лечению и т.д. [5] После неудачи в нахождении

лечебного средства на основе животного магнетизма интерес к поиску флюида возобновился

именно с началом исследований трансовых состояний – они тогда именовались

«состояниями магнетизма». Считается, что эти исследования начались с 1841 года. В

последующие годы утверждалось, что в состоянии гипноза человек способен к активизации

особых способностей, например, способен коммуницировать с духами и т.д. (как раз на это

время приходится пик спиритуализма в США). Однако существенный вклад как в

психологическую теорию, так и в её прикладной «магический аспект» был сделан Зигмундом

Фрейдом (1856-1939) и Карлом Юнгом (1875-1961).

Теория подсознания Фрейда внесла решающий вклад в то, чтобы перенести область

магической деятельности в сферу изучения сознания и подсознания. Теперь паранормальная

деятельность в трансовом состоянии объясняется тем, что магические способности доступны

только подсознанию (как особая система регуляции жизнедеятельности), а в трансовом

состоянии человек получает доступ к ним (через блокировку сознания). Соответственно,

магические практики направлены на то, чтобы «обхитрить» сознание и «незаметно»

подкинуть нужное задание подсознанию. На этом принципе основано немало интересных

систем – построение сигил, например. Более того, тренировка достижения трансовых

состояний включена в большинство практических курсов по магии. В этих целях

применяются и такие современные психотехники, как нейролингвистическое

программирование (НЛП) [70], хотя само НЛП относится к прикладной психологии и никак

не касается магии.

Юнг считается отцом современной внешней магии. Его работы настолько необычны

даже для психологии, что приходит на ум тесное знакомство Юнга с магическими теориями.

В целом магия обязана Юнгу двумя серьёзными вещами. Во-первых, Юнг ввёл теорию

архетипов – некоторых психических «образований», которые встречаются у всех людей,

независимо от их расы, пола и происхождения [71; 72]. Архетипы Юнга очень напоминают

современные эгрегоры, первые упоминания о которых относятся приблизительно к тому же

времени. Американские исследователи ясновидения (нелокального восприятия) напрямую

связывают архетипы Юнга с неким суперразумом (в американской терминологии —

матрица). Во-вторых, Юнг ввёл в научный оборот термин синхроничность, который очень

сходен с некоторыми проявлениями симпатического принципа [73; 74]. Небезынтересно, что

теории Юнга поддерживались физиками – Эйнштейном и Паули.

Теософское общество. Чтобы немного понять идеи Теософского общества, нужно

погрузиться в атмосферу второй половины XIX века. Вера в возможности науки «познать-

объяснить-измерить-управлять» была на тот момент почти безграничной. В воздухе витала

идея универсализма – поиска универсальных принципов в науке, эзотерике, религии. Это

мнение очень чётко прослеживается в работах Е.П. Блаватской (1831-1891), основателя

Теософского общества [75]. Поэтому возникновение Теософского (в 1875 году) и целого ряда

других обществ стало вполне закономерным явлением.

Цель Теософского общества заключалась в поиске и установлении «универсального»

эзотеризма, однако теософы искали его в прошлом. «Тайная доктрина» Блаватской довольно

чётко указывает на это: «...лишь несколько положений до сих пор сокровенного учения,

которые в настоящих томах объясняются и добавляются многими другими. Но даже

последние, хотя и выдают многие основные тезисы тайной доктрины Востока, всё же лишь

слегка приподымают край плотного покрова. Ибо никто, ни даже величайший из живущих

Адептов, не мог – если бы даже он этого хотел – выдать без разбора на посмеяние

неверующего мира то, что так бережно скрывалось от него на протяжении долгих эонов и

веков» [76].

Теософское общество внесло в западные магические системы индийскую идею

разделения мира на несколько сфер, так называемый астрал, ментал и т.д. И хотя авторы

после эры теософов «находят» астрал во всей западной магии, это не совсем соответствует

истине. Дохристианские и христианские откровения не имеют с астралом ничего общего.

«Астральный свет» Парацельса сходен с ранними идеями виталистов – идеями

всепроникающей стихии. Даже шаманское путешествие, несмотря на сходные черты с

астральными путешествиями, существенно расходится с идеей теософских сфер. Стоит

упомянуть, что теософия не получила того развития «мировой религии» [21], на которое

надеялись её основатели и последователи (хотя общество и существует во множестве течений

и по сей день, как, например, общины последователей Рудольфа Штайнера в Германии).

Однако в последнее время, на волне new age, многие идеи теософов возродились в

магической практике, хотя и совершенно иначе, чем почти сто лет назад. Нужно также

отметить, что идеи избранности и тайности теософов были подхвачены национал-

социалистическими силами в начале XX века и послужили фундаментом для эзотерического

пангерманизма.

Орден «Золотая Заря». В эпоху индустриальной революции XVIII-XIX веков в Европе

существовало множество различных оккультных обществ. Это явление отражает процессы

активного обмена знаниями того периода. Можно упомянуть орден иллюминатов,

основанный в 1776 году, масонские братства XVIII века, основанный в 1886 году орден

мартинистов, корни которого прослеживаются ещё в XVIII веке, различные

розенкрейцерские организации.

Хотя движение розенкрейцеров возникло ранее, ещё в эпоху Возрождения, о

существовании этой организации можно с уверенностью говорить лишь с начала XVIII века.

Имеются контроверзные дискуссии о влиянии этих обществ на социальную среду того

времени и на дальнейшее развитие магических систем. По опубликованным работам

розенкрейцеров (или инспирированных этим течением) мы можем проследить

интеграционный характер ордена Розы и Креста, в котором накапливались и

систематизировались работы по алхимии, каббале, астрологии, «естественной философии» и

религиозно-философским течениям того времени. Однако наиболее решительное влияние на

западную магическую практику оказал орден «Золотая Заря» (англ. Golden Dawn иногда

переводят как «Золотой Рассвет»), появившийся в 1887 году и продолживший общую

традицию розенкрейцеров. Влияние этого ордена проявилось в двух направлениях. Во-

первых, в «Золотой Заре» систематизировалось и упорядочилось огромное наследие

средневековой магии; почти забытые на тот момент манускрипты получили своё второе

рождение (например, енохианская система). Во-вторых, «Золотая Заря» продолжала развитие

европейских герметических традиций и таким образом создавала философское, идейное и

методологическое противостояние восточно-ориентированным теософам (см. работы Дион

Форчун [69; 77]).

«Золотая Заря» не «дожила» до наших дней в своей первоначальной форме (на

настоящий момент существует несколько групп в Америке, Новой Зеландии и Европе,

которые претендуют на право быть наследниками «Золотой Зари»). Однако этот орден дал

начало большому количеству сходных орденов: Орден Альфа и Омега (1918), Гильдия

Мастера Иисуса (1925), Братство Внутреннего Света (1927), Гелиос (1956), Служители Света

(1965), Енохианский Храм (1969) и т.д. Многие из них существуют на данный момент и

используют материалы «Золотой Зари»: например, это известный орден восточных

тамплиеров – ОТО. Не последнее место занимают и работы И.Регарди по открытию

внутренних материалов ордена [78]. В целом рекомендуется ознакомиться с историей

«Золотой Зари» по специализированным источникам (см. [79] или [80]).

Рис. 10. (а) – Кукла вуду из западной Индии, выставленная в музее кукол в Эдинбурге

(Шотландия). Надписи на приколотой бумажке имеют рунический характер; (б, в, г) —

Руны, высеченные на стенах домов в современном Эдинбурге. Руны имеют явно

«магическое» назначение. Фотографии сделаны автором

Нордическая традиция и викка. Обе эти ветви являются поздними

постмонотеистическими, однако здесь движение произошло не вперёд, согласно с развитием

общественных идей, а наоборот, назад, в сторону политеизма (или пантеизма в случае с

виккой). Этому способствовала не только либерализация церковного давления, но и

движение «назад к истокам», поиск личного и национального самоосознания, который

характерен для XIX-XX веков. Оба этих направления были сначала «забыты», а затем

воссозданы. В качестве основополагающих нужно назвать работы фон Листа конца XIX —

начала XX века [81] и Гарднера середины XX века [82]. Как нордическая традиция, так и

викка переживают настоящий бум в последние несколько десятилетий. Появилось большое

количество литературы, особенно в североевропейских странах, где рунология и ведовство

исторически никогда не исчезали. Например, современный шотландский Эдинбург полон

рунической символики, это невозможно не заметить даже будучи туристом (см. рис. 10).

Для нашего обзора эти направления интересны, прежде всего, своим синкретизмом, где

рунические техники тесно совмещаются с эвокационными и другими методами [83]. В

русскоязычном информационном пространстве заметно движение к язычеству древних

славян (см. сборники «Мифы и магия индоевропейцев» под редакцией А.Платова). Нередко

встречается применение рун в контексте чернокнижья в совокупности с другими

симпатическими методами (см. рис. 10(a)). Сходная ситуация наблюдается и в викке, в

которой насчитается несколько довольно независимых школ, например, Гарднерианская,

Александрийская, Дианическая, с различными элементами церемониальной, природной,

элементной, сексуальной магических систем. Здесь прослеживается тесная связь викки и

нордической традиции с другими синкретическими направлениями постмонотеистического

периода. Мы отсылаем заинтересованного читателя к подробным обзорам этих направлений

[20; 84].

Некоторые интересные параллели

При анализе литературных источников разных эпох бросаются в глаза интересные

параллели между ними:

1. Все магические системы используют одни и те же принципы: общение с богами в

древнем Египте, общение с демонами и ангелами, общение с духами умерших, общение с

инопланетными существами; симпатические принципы в низшей магии, планетные симпатии

и соответствия, информационные симпатии; египетская власть имён, тайна имени в

вавилоно-ассирийской традиции, власть слова в иудео-христианской системе, астральные

символические соответствия и т.д. Печати потусторонних существ в исландских верованиях,

иудаизме и христианской традиции, вуду похожи друг на друга (точнее говоря, разительно

похожи прямые печати и скруглённые печати по отдельности). На рис. 11 мы привели

несколько печатей из совершенно различных традиций. Если не знать об их различном

происхождении, то можно предположить, что они были взяты из одного источника.

Сравнивая различные графические алфавиты и элементы (см., например, работы Найджела

Пенника [85] или Дэвида Халса [86]), можно также отметить их отличие от прочих

синтетических и «естественных» (алфавиты) графических элементов. Вероятной является

версия, что эти печати являются неким графическим планом, как, например, печати 91

принца из енохианской системы, показанные на рис. 11, где печати получены посредством

определённого движения по кодовой таблице.

«Представления ассирийцев по поводу колдовства были такими же, как у греков,

римлян и многих других народов, и часто мы обнаруживаем, что одной из самых грозных для

человека опасностей является „изображение дурного глаза", причём без дальнейших

подробностей. Демон дурного глаза – шеду. Взгляд некоторых людей отличается особой

пагубностью, однако все без исключения в определённых случаях могут принести несчастье

своему ближнему даже непреднамеренно» [23].

Рис. 11. (а) – Вуду. Печать Эшу Марабо (Б.Хайатт «Вуду в мегаполисе»); (б) – Гоэтия.

Печать пятого духа Марбаса («The lesser key of Solomon. GOETIA», Compiled and Translated

by S.L. MacGregor Mathers, editing and additional material by Aleister Crowley); (в) —

Енохиана. Печать принца Бефасес (Д.Тисон «Подлинная магия ангелов. Енохианская магия

для начинающих»); (г) – Руника. Техкур, вязаная руна Одина, изображённая на полях

рукописи Эдды (А.Платов «Магические искусства древней Европы»); (д) – Руника. Став

для полёта на гандре (Л.Кораблёв «Графическая магия исландцев»); (е) – Иероглифическая

монада, разработанная Джоном Ди, имеющая астрологические признаки всех семи планет

(Д.А.Халс «Ключ ко всему»); (ж) – Печати 91 принца, переданные Ди и Келли ангелами

Габриелем и Налважем 21 и 22 мая 1584 г. (Д.Тисон «Подлинная магия...»).

2. Удивительное сходство эзотерических концепций. Например, разделение на

эзотерику и экзотерику существовало во всех философско-религиозных системах, даже в

буддизме [87]. Буддизм, зороастризм (позже иудаизм и христианство), системы древнего

Египта довольно различны по своему составу, идеологии и организации, однако идею

посмертного суда можно найти в каждой из них.

«Английские исследователи Эндрю Лэнг и сэр Эванс-Притчард указывали, что даже у

самых примитивных народов есть знание высшего Бога, Создателя и Судии людей. Нет в

мире народа, который бы не исповедовал веру в многочисленные невидимые существа,

населяющие небо, землю, подземный мир, обитающие близ человека, порою – в нём самом,

или, напротив, населяющие самые глухие и труднодоступные области моря и земли, лесные

чащобы, горные ущелья, пустыни. Самые „первобытные" племена австралийских

аборигенов, обитателей Огненной Земли и самые цивилизованные народы равно признают

их существование» [31].

От магии к инструментальной парапсихологии

Различные магические движения и практики, рассмотренные в предыдущем разделе,

существуют и поныне. Как мы могли видеть, феномен магии присутствует на протяжении

почти всей письменной истории человечества. Однако наше рассмотрение имеет несколько

иной фокус, направленный на операторные феномены. Выделение этих феноменов в более

или менее самостоятельную область знания произошло в период позднего монотеизма, в

процессе развития экспериментальной парадигмы естествознания. Например, ещё в XVIII

веке работы Месмера рассматривались зачастую в контексте магии, и это, в частности,

определило столь негативную общественную и научную реакцию того времени.

Развитие научных методов в XVIII-XIX веках ввело тенденцию к демистификации

различных спиритуалистических, аномальных и магических явлений. Например, теософское

общество претендовало на концепцию универсальной науки, и эта попытка была не

единственной в то время. В разное время возникали объединения, которые видели свою

задачу в объективном исследовании этих явлений. В истории осталось имя Психологического

общества Великобритании, основанного в 1875 году и известного с 1882 года как Общество

психических исследований. Именно в это время происходит вспышка совершенно новых

направлений во многих научных, технологических и паранормальных областях.

Существенная разница между магией и ранней парапсихологией XIX века заключается

в попытке объективного исследования этих явлений в классическом научном русле, в то

время как сама магия никогда не испытывала особой потребности в объяснениях. Для магии

характерно стремление к получению практических результатов, маги-теоретики очень редки

и, как правило, широко известны в истории. Более того, доступ к магическим технологиям по

разным причинам был ограничен для широкого круга публики – вступление в ордена,

например, такие как «Золотая Заря», сопровождалось клятвой о сокрытии полученного

знания.

При анализе парапсихологической литературы конца XIX – начала XX веков (см. [88;

89; 90]) нельзя не заметить её общий описательный характер с основным упором на

спиритуалистические и медиумные феномены. Поскольку раннюю парапсихологию

продвигали такие известные учёные того времени, как Фредерик Майерс, Уильямс Крукс

[91], Генри Сиджуик и другие, был выбран экспериментальный научный подход для

исследований в нетрадиционной области. Это породило конфликт как в самой

парапсихологии, так и между парапсихологией и другими науками. Многие феномены,

которые идейно не соответствовали материалистическому научному фундаменту, были

принципиально отброшены парапсихологией. Например, призывы теософов XIX века к

созданию универсальной науки на стыке психологии, социологии и естественных наук так и

не были услышаны в университетских аудиториях. Симпатические принципы, которые

составляют суть многих магических технологий, отрицались как суеверие. Магия

продолжила своё развитие как народное течение, и при этом ни магия, ни парапсихология не

хотели слышать друг о друге. Для парапсихологии связь с магией – это «дискредитация

научного статуса», парапсихология для магии бесполезна как чисто теоретическое

направление. Этот факт нужно констатировать с большим сожалением, поскольку обе

дисциплины имеют общие корни и могли бы сделать очень многое друг для друга. Однако

такая позиция парапсихологии тем не менее не удовлетворила большую науку, для которой

эти феномены в целом «не существуют». Даже спустя более чем сто лет, в начале XXI века,

мы наблюдаем борьбу парапсихологии за «научный статус» [92].

Операторные явления в ранней парапсихологии были ограничены несколькими

направлениями. Исследовались медиумные явления, которые, однако, не получили в

парапсихологии однозначной оценки. Большее признание получило явление телепатии, где

было установлено, что «оно есть неоспоримый факт» [93]. Широко известные

послесмертные сообщения Майерса [94] породили целое направление инструментальной

транскоммуникации [95]. Эти же работы заставили позже более пристально взглянуть на

случаи реинкарнации, известные не только в Азии, но и в Европе и Америке [96]. С этого же

времени начались спорадические попытки исследования известных в то время «сенситивов»

(экстрасенсов). Помимо этого, объект парапсихологии представляется и как набор

аномальных явлений, которые не находят своего объяснения в других разделах знания и

которые «коллекционирует» парапсихология. Иными словами, классической парапсихологии

отведена роль аномалистики.

Радикально новая фаза в парапсихологии началась с систематизации, предпринятой

Дж.Б. Райном в 1930-х годах. Основную идею Райна можно выразить как поиск

закономерностей в эмпирических данных, использование статистической методологии и

придание парапсихологии статуса экспериментальной науки. Парапсихология расширила

список операторных явлений (медиумизм, телекинез, психокинез) до изменённых состояний

сознания, осознанных сновидений и т.д. Для нашего обзора наиболее интересны

парапсихологические эксперименты, которые можно классифицировать как «взаимодействия

мозг – материя» (для обзора взаимодействий «оператор-оператор» мы отсылаем читателя к

литературе по парапсихологии [2; 3]). В приборной области парасихологические работы

выкристаллизовались в эксперименты с генераторами случайных чисел [97; 98] и широкие

исследования влияния психики на механические и электронные приборы [99]. К 1970-1980-м

годам парапсихология уже накопила большое количество наблюдений паранормальных

феноменов [5]. Западная инструментальная парапсихология также столкнулась с феноменом

неоператорного взаимодействия («высокопроникающее излучение»), известного как

взаимодействие типа «устройство-устройство».

Формирование третьего этапа парапсихологии наблюдается в конце XX – начале XXI

века. Происходит очередная технологическая революция – возникновение

информационного общества, что также отражается и в нетрадиционных областях. И в магии,

и в парапсихологии происходит выработка новых концепций, но уже на новом

информационном фундаменте. Обе эти дисциплины начинают более терпимо относиться

друг к другу. Широкое распространение получило измерение физическими, химическими и

биологическими методами результатов экстрасенсорных и биоэнергетических практик

(магических практик в терминологии XIX-XX века) в лечебно-медицинских, поисковых,

сельскохозяйственных и других областях. Проводится даже их сертификация. Известны

случаи использования услуг известных экстрасенсов спецслужбами [30], то есть наблюдается

де-факто общественное признание магических феноменов. Сама магия претерпевает

изменение, маги всё чаще «легализуют» свои практики; например, методы альтернативной

медицины XXI века зачастую неотличимы от магических методов XIX века. Начались

исследования симпатических эффектов, например, в контексте макро-квантовых явлений.

Взаимодействия «мозг – материя»

В литературе встречается описание множества экспериментов типа «мозг-материя».

Если в магических техниках этот феномен интерпретировался как «божественное влияние»,

«договор с демонами», «симпатическое воздействие» (в зависимости от эзотерической

философии), то парапсихология исходит из идеи виталистического флюида, то есть оператор

сам производит воздействие.

Вероятно, одним из первых был отчёт Джозефа Бэнкса Райна и его жены Луизы Эллы

Райн [97] о влиянии оператора на выброс игральных костей. Стоит упомянуть также работы

о первых экспериментах с физическими генераторами случайных чисел (ГСЧ) [98; 100; 101].

Однако мы остановимся более подробно на работах лаборатории США – Princeton

Engineering Anomalies Research (PEAR), поскольку их основа является наиболее

систематической. Эти работы начались в 80-х годах прошлого века [29] и проводились на

множестве генераторов случайных событий, которые включают в себя механические,

электронные и даже радиоактивные системы [102]. Однако авторы утверждают, что, за

исключением компьютерных псевдослучайных генераторов, нет существенной взаимосвязи

между типом устройства и выходным результатом (к подобному же выводу пришёл и Шмидт

[103]): «Это явление явно зависит от оператора и, как кажется, намного меньше от прибора.

Источник шума был заменён различными микроэлектронными генераторами, однако это не

изменило характер результатов. Псевдослучайный генератор также привёл к существенным

корреляциям с намерением оператора, хотя и использование результатов машинно-

генерируемого псевдослучайного алгоритма оказалось неоднозначным... Даже механический

генератор случайных чисел и большой линейный маятник показывают малые, но

статистически существенные корреляции с намерениями оператора...» [29, стр. 13]

Эти эксперименты показали небольшое, но тем не менее статистически существенное

отклонение результатов от ожидаемых 50% (так называемые аномалии ГСЧ).

Была предпринята попытка перепроверить эти результаты, для чего был создан

международный консорциум из PEAR-группы Пристонского университета (США), IGPP-

группы из Фрайбургского университета (Германия) и GARP-группы из Гиссенского

университета (Германия). К сожалению, консорциуму не удалось подтвердить ранние

результаты PEAR-группы: «Основной результат этих повторений, проведённых тремя

лабораториями, заключался в том, что не удалось подтвердить ранние эксперименты и

достигнуть необходимого уровня статистической значимости» [104].

Мы ещё вернёмся к объяснению причин, по которым консорциуму не удалось

воспроизвести эти результаты. Консорциум, однако, отметил аномальность полученных

новых данных и необходимость неких новых подходов к анализу: «Однако различные части

данных показали существенное число внутренних структурных аномалий... Переход от

систематических, коррелированных средних изменений, найденных в предшествующих

исследованиях, к этому паттерну структурных аномалий свидетельствует о неадекватном

понимании основных явлений и о потребности в более сложных экспериментах и

теоретических моделях для их дальнейшего объяснения» [104]. PEAR-группа продолжила

исследования. Например, авторы указывают на целую сеть ГСЧ по всему миру и взаимосвязь

аномалий ГСЧ и всемирных событий: 11 сентября 2001 года, чемпионата мира по футболу,

локальных праздников и т.д. [99; 105] Имеются также работы по влиянию эмоционального

состояния оператора на аномалии ГСЧ [106] и совместные биологические/ГСЧ эксперименты

[107]. За последние несколько лет собралась обширная статистика по влиянию операторов на

ГСЧ, сведения о которой, так же как и исходные данные, доступны в Интернете.

Эффекты в ГСЧ не ограничиваются только статистическими аномалиями. Если

сгенерировать случайные числа не перед экспериментом, а, скажем, за несколько часов до

эксперимента и дать оператору прослушивать эту записанную цепочку, то в этом случае тоже

наблюдаются статистические аномалии [108]. Как будто генератор «знает», что на него будут

воздействовать, и заранее сгенерировал нужную аномалию. Возникает эффект временной

акаузальности. И хотя механизм этого эффекта очень трудно представить, опыты повторялись

не только самим Шмидтом [109], но и другими исследователями – Rene Peoch в

экспериментах с роботом Tychoscope (см. дальше по тексту), Радиным в экспериментах с