Текст книги "Real-RPG. Ледяной клинок (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Аня!

– Может я просто тебе завидую, – отвернувшись, сквозь зубы процедила Марина, совершенно не впечатленная речью нашей спутницы.

– Ты вообще читала об Ассаме? – чуть сбавила градус беседы Аня, понизив голос и не среагировав на очередную издевку. – Да, в ее культе есть храмовые проститутки, но в Валлиранте это почетно, поэтому многие туда стремятся.Но в ее храмах и весталки есть, и жрицы и чародейки самые настоящие, которые оперируют магией крови, а не похотью.

– Как работает благословение, и что оно дает? – повернулся я к блондинке.

Вместо ответа Аня быстро открыла свой интерфейс и быстро вывела две интерактивных таблички.

Возвращение к жизни

Ритуал

Тип: Инициация; Очищение

Мана: не требуется

Школа: Храмовая жрица; Покорность

Душа с помощью жрицы кружится, возрождаясь в танце, поднимаясь все ниже и падая все выше.

Слово силы: Концентрация

Ритуал;

Тип: Благословение богини

Мана: 100%

Школа: Длань богини; Желание

Каждый кто несет в себе разум, несет и энергию.

– Я была не очень уверена в ритуале возвращения к жизни, поэтому мы занимались любовью, хотя по идее можно было обойтись и без этого, – начала объяснять Аня. Щеки ее зарделись, на Марину она старательно не смотрела, но явно было, что ремарка предназначалась для ведьмы.

– Но я до сих пор не уверена, и думаю, что все же без постели ритуал бы не сработал, – еще раз сыпанула солью на душевную рану ведьмы Аня. – Вы описания не видите, но этот ритуал проводится как с участием Ассамы, так и без нее. Ты же мне говорил, что когда находился в беспамятстве, Лунатиарна к тебе пришла, а Ассама нет, так?

– Так, – кивнул я машинально.

О юной невесте пока подробно не рассказал ни Марине, ни Аня – блондинке лишь упомянул еще на глубинных тропах, что Ассамы не видел, когда находился в междумирье после касания скверны.

– Я ведь ей молилась с просьбой о помощи наравне с Даррианом, – пожала плечами Аня, бросив короткий взгляд на рыцаря.

Я в этот момент вздрогнул от догадки. Метки Ассамы и Белой Богини, юной невесты, были идентичны по форме. И юная, когда-то давно убитая девочка в белом платье пришла ко мне тогда, когда звали Ассаму – и наверняка это связано. Как разный цвет меток богинь имеет наверняка к этому отношение.

Красный это цвет любви и жизни, а белый? Смерти? Или белый цвет жизни, а красный цвет гнева и мести? Если вспоминать запах сырой земли, когда я спускался по тоннелю вместе с юной невестой, а в это время здесь умирал, в реальности – по словам Марины, то белый цвет не несет ничего хорошего. А гнев и месть по первому ощущению подходят именно Ассаме – учитывая, что ее основная паства это гассаниды и орки, которые вырезали винтарцев на южном континенте.

– …поэтому возвращение можно проводить как собственными силами, так и взывая к богине. Я решила сначала попробовать сама, потому что в первый раз она не откликнулась.

– Ань.

– Что? – вскинулась блондинка, когда я ее прервал.

– Ты знаешь, как выглядит Ассама?

– В храме стояла статуя, – пожала жрица плечами. – Высокая женщина, похожа на… памятник Боудикки в Лондоне видел?

– Да, видел.

– Ну вот примерно такая, только без колесницы.

– Рогов и хвоста у нее не было?

– Чего?

– Не-не, ничего. Продолжай, пожалуйста.

– А… – нахмурила бровки Аня, пытаясь вспомнить, о чем рассказывала

– Ты говорила о механике способностей, – по-прежнему не глядя на нее, холодным голосом произнесла Марина.

– Да. Так вот – возвращение к жизни можно провести двумя путями. Либо воззвать к богине, чего я делать ни стала, либо… закружиться в танце душ, что у меня получилось. «Слово силы» это другая школа жриц Ассамы, и к постели никакого отношения не имеет, а является инструментом концентрации энергии.

– Сексуальной? – едко поинтересовалась Марина.

Вздохнув, Анна поднялась и вдруг достала из инвентаря посох с навершием в виде багрового камня, который вдруг засветился сдержанным магическим сиянием.

– Сюда подойди, – показала она на пол перед собой Марине. – Пожалуйста.

Ведьма фыркнула, но недоверчиво покачав головой, все же встала и подошла.

– Платье можешь снять? Или, если стесняешься, не надо, – покачала головой Аня. – Хотя у тебя там все равно нет ничего, что стесняться, – добавила она негромко.

Марина хотела было уже ответить, но блондинка широко взмахнула посохом и подняла руку, а ее ладонь вдруг высветилась сдержанным алым сиянием.

– Не бойся, больно не будет, – произнесла Аня и попыталась положить ладонь Марине сзади на шею. Ведьма отмахнулась, сверкнула вспышка пламени, и обе девушки вдруг едва не сцепились. Мы с Даррианом вскочили на ноги, но вмешиваться не пришлось – Марина с Аней со злостью смотрели друг на друга, причем глаза ведьмы горели оранжевым пламенным отсветом, а у жрицы Ассамы взгляд наполнился багровым свечением.

– Эй, а вы можете… спокойнее, без магии? – негромко поинтересовался я.

– Мы можем, – ответила Марина, – а вот…

– Ань, – повернулся я к блондинке, – ты можешь объяснить, что ты хочешь сделать?

– Йогой занимается кто?

– Я занимаюсь, – после некоторой паузы ответила Марина.

– Дыхание огня можешь продемонстрировать? Это…

– Я знаю, что это. Могу.

– Я бы сама показала, но одна… алчная женщина продала мое нижнее белье, и полностью раздеваться я не хочу, – с ядом в голосе произнесла Аня. – В этом мире есть магия. У нас в мире она тоже есть, но только внутренняя – энергия ци, биоэлектрическая энергия, по разному называют. Но у нас она только внутренняя, здесь же энергия просто витает в воздухе.

Аня после этих слов взмахнула объятой сиянием рукой, и воздух вокруг нее словно уплотнился отсветом действительно витающей в воздухе энергии.

– Валлирант мир, в котором энергия более материальна, и это одна из стихий, таких же как вода или воздух. Люди – гости этого мира, как и вполне возможно, гости нашей Земли. Но мы умеем работать с энергией вне зависимости от того, в каком мире родились, – добавила блондинка, и аккуратно положила ладонь на шею не дернувшейся в этот раз Марине. Туда, где находилось сердце рун от которого вдруг, наполняясь сиянием, потянулись под кожей ручейки энергии.

Марина замерла, рассматривая как на ее теле наливаются силой алого цвета татуировки рунной магии.

– Ты можешь сделать сейчас дыхание огня, но нам видно почти ничего не будет, – негромко сказала Аня. – Зато сама поймешь, и…

Марина сверху вниз уничижительно посмотрела на блондинку, коротко взмахнула рукой и оставшись в одном нижнем белье – земном, кстати, села в позу лотоса. Сосредоточившись, через пару секунд она принялась делать дыхательное упражнение – вдыхая ритмично и непрерывно, практически без пауз, задействуя для вдохов-выдохов мышцы живота. И по мере того, как она дышала, подсвеченная магией жрицы энергия концентрировалась у нее под грудью, собираясь в комок. Когда Марина закончила, она расслабилась и комок, на мгновенье ярко вспыхнув, разошелся по всему ее телу, растекаясь по энергетическим каналам.

– Это внутренняя энергия человека, – пояснила Аня, и обернулась показать что-то на теле Марины, но ведьма уже оделась и поднялась. – Есть еще внешняя энергия, здесь она упрощенно называется «мана». Та энергия, которую маги могут почерпнуть из окружающего мира. Самостоятельно концентрировать энергию можно по-разному, но ее никак не собрать больше порога своих возможностей. И для того, чтобы его переступить – для сильных массовых заклинаний, к примеру, есть другие способы – жертвоприношение, ярость, молитва или секс.

– Секс? – удивился я.

– Французы не зря называют оргазм маленькой смертью, если ты не знал, – кивнула Аня. – Именно от того, что во время оргазма высвобождается большое количество энергии, так что да, секс. Культ Лунатиарны работает в условный целибат, а Ассамы в условный разврат. Средства разные, но цель одна – концентрация энергии.

Аня, видя наши с Мариной взгляды, вдруг подошла к столу, вылила на столешницу немного воды, и пальцем нарисовала из двух квадратов простую октограмму – восьмилучевую звезду, после чего подписала каждый из ее углов:

– Я не очень уверена в соответствии – не факт, что нарисовала стихии и ипостаси в верных углах, но общий смысл взаимодействия ясен? – поинтересовалась блондинка, и продолжила: – Энергия, она же магия, это квинтэссенция, пятый элемент, объединяющий стихии и сущности. Свет – это молитва, тьма – ярость, жизнь – любовь, смерть – жертвоприношение. Теперь ясно?

– Это ты где узнала? – ровным голосом поинтересовалась Марина.

– Ночью позавчера Ронни показывал, когда на страже сидели, – ответила Аня. – Так вот. «Слово силы: Концентрация» просто помогает сконцентрировать внутреннюю энергию – самостоятельно управлять которой достаточно сложно, и требует долгого изучения и практики. Я же в этом случае просто собираю всю твою внутреннюю энергию в точках фокуса. Макс, ты слышал, как в стрессовой ситуации или экстремальных условиях люди могут совершать удивительные поступки – тяжести там серьезные поднимать, или прыгнуть выше головы, к примеру?

Я не только знал об этом, но и в силу прошлого много раз наблюдал подобное, поэтому просто кивнул.

– Так вот, в экстремальной ситуации ты неосознанно полностью используешь ресурсы своего организма. Концентрация просто искусственно их фокусирует.

– Он потом не упадет без чувств, когда концентрация кончится? – поинтересовалась Марина.

Аня вдруг вздрогнула, словно в невидимую стену уткнулась – вопрос для нее оказался неожиданным, и судя по взгляду ответа на него блондинка не знала.

– Нет, – вдруг вместо нее ответил Дарриан, – в винтарской армии перед сражением слово силы применяют жрицы Лунатиарны. Только они используют силу света, а не жизни, но механика воздействия на энергию абсолютно идентична.

Вздохнув, я поджал губы и, глядя на Аню кивнул, соглашаясь на проведение ритуала концентрации. Теперь осталось самое сложное – дождаться утра не перегорев, еще и попробовав при этом заснуть.

Глава 20. Слово силы

Ритуал Аня проводила перед самым рассветом – который здесь, в Подземье, начинался с увеличением яркости магического сияния, а не с приходом утреннего солнечного света.

Сейчас я сидел на полу, на коленях, словно готовый принять благословение рыцарь. Из одежды на мне были лишь одни полотняные штаны, Анна же красовалась в своем облачении жрицы Ассамы. Держа массивный посох в одной руке, она обходила меня по кругу, раз за разом им резко взмахивая – и после каждого движения на полу оставались нарисованные ровные линии. Которые, замкнувшись, превратились в восьмилучевую октограмму – подобную той, что Аня нарисовала сегодня ночью на столе, рассказывая нам про стихии и энергетические сущности.

В тот момент, когда светловолосая жрица выполнила последний штрих, она находилась внутри восьмиконечной фигуры, и после того как замкнулась последняя линия, окружающая действительность исчезла, а мы оказались будто в закрытом магическим маревом коконе.

Посох у Ани исчез, и закрыв глаза, широко разведя руки – словно крыльями взмахнув, блондинка глубоко вздохнула и сложила ладони на краткий миг в молитвенном жесте. Не открывая глаз, она шагнула вперед, ближе ко мне – так что пряжка ее пояса оказалась прямо перед моими глазами. Широко расставив ноги, прижимаясь вплотную, Аня начала усаживаться на колени, при этом обнимая меня бедрами. Жрица коснулась ладонями моих волос, ее ладони начали медленно спускаться по лицу. Она порывисто вздохнула – причем в этот момент я осязаемо чувствовал, как бурлит и вихрится вокруг энергия. Необыкновенно горячие ладони скользнули мне на шею, и в тот момент, когда рука девушки коснулась белой метки богини, сверкнула яркая вспышка.

Полыхнуло так, словно в комнате разорвался заряд реактивного огнемета – вот только всполохи были без оранжевых отблесков пламени, наполненные лишь алым и багровым. Аню отбросило далеко прочь, и она покатилась по полу, разрушив магическую преграду кокона. Меня на краткий миг оцепенения окатило жаром, так что даже бросило в пот, но также быстро я пришел в себя, вскакивая на ноги и подбегая к упавшей блондинке. Аня лежала на забрызганном кровью полу, и выглядела словно человек, попавший под разряд тока высокого напряжения. Ее тело выгнуло дугой, тут же раскрутило распрямившейся пружиной, и она перекатилась по полу, оставляя после себя кровавые брызги следов. И, самое страшное, все это происходило в полнейшем молчании – девушка не издала даже слабого вскрика.

Марина подскочила было к жрице, пытаясь подхватить ее, прекращая калечащие судороги, но стоило только ведьме коснуться жрицы, как сверкнула очередная багровая вспышка. Произошло тоже самое, что и несколько часов назад – когда багровый свет неопытной жрицы встретился с огнем начинающей чародейки, в тот момент, когда они вновь едва не подрались. Только сейчас выплеск энергии был значительно сильнее, и Марина отлетела в сторону. Ведьма тут же вскочила на ноги – ее спас вспыхнувший огненный шит, но судя по виду была явно ошеломлена.

Аня в этот момент снова выгнулась, захрипела и перекатившись, затряслась в спазмах, а изо рта у нее хлынула густая кровь. Я уже был рядом, но замер, просто не зная, что делать. Взгляд мой зацепился за трехпалую алую метку на ее щеке – полосы словно разъедало кислотой, и на их месте проявлялись глубокие раны. Жрица умирала, в этом не был сомнений – и не совсем осознавая, что делаю, я коснулся рукой белого пятна на плече и приложил пальцы к щеке Ани, прямо на глубокие раны.

Сделал это с опаской, но никакого взрыва не последовало – блондинка выгнулась еще раз и замерла, а кровь из трех полос на щеке замедлилась, а после и вовсе остановилась, словно замороженная. По глубоким порезам потянулась белая паутинка, жрица вдруг вскрикнула и обмякнув, безвольно опала на пол. Моя рука при этом осталась словно приклеенной к щеке девушки, и через краткий миг она распахнула глаза. Полностью белые – ее зрачки закатились глубоко вверх. Аня вдруг пронзительно закричала и в этот момент я почувствовал, как сознание меня покидает. Внутри растеклась болезненная слабость и в лицо прыгнули светлые локоны – свалился я прямо на жрицу.

Придя в себя, распахнул глаза, передернув плечами – чувствуя внутри обжигающее, но приятное тепло. И на меня вдруг навалился шум самого настоящего пира. Кто-то грохнул рядом кубком так, что мне на рукав камзола попали брызги вина, а от приветственных криков заложило уши.

Кричал и я сам – поднимая высокий кубок с молодым вишневым вином, выпивая за здоровье и счастье молодых. Для этого мне, привставая, приходилось поворачиваться вполоборота – я сидел на внутренней стороне сдвинутых в форме буквы «П» столов, во главе которых восседала юная принцесса в белом платье – только сейчас ее лицо скрывала фата, прижатая простым ромашковым венком, и широкоплечий молодой жених в знакомой короне. Небольшой золотой обруч с рубинами – который совсем недавно при мне сняла с головы демонесса и выкинула в угол, когда мы находились в заброшенном королевской зале.

В том самом, где был я в этот момент – вот только сейчас здесь кипела жизнь. На постаменте у трона, за отдельным столом сидели король с королевой – статная черноволосая женщина с миндалевидными глазами, очень похожая на красивую японку с примесью европейской крови. Наверное, так могут выглядеть дочери султанов, которые из поколения в поколения берут себе жен из самых красивых женщин своего народа или красавиц рабынь. Король же был типичного европейского вида – огромный светлобородый здоровяк в горностаевой мантии и массивной короне со множеством драгоценных камней.

Кстати фон у запомнившегося мне флага с винтарским львом, только повернутым в другую сторону, оказался зеленым.

Я сейчас находился в королевском пиршественном зале, на той самой свадьбе – сомнений не было – посмотрел я на невесту в фате и ромашковом венке. Но посмотрел не самостоятельно, а глазами того, в чьем теле находился. В отличие от прошлых посещений, когда я оказывался в междумирье, сейчас не мог самостоятельно ни говорить, ни двигаться. Я наблюдал за происходящим словно со стороны, а мое сознание будто находилось в пелене морока притупляющего чувства. Но при этом я удивительно ярко ощущал вкус вина, сладкую пелену опьянения и вкус окорока. Который я – вернее тот, в чьем теле я находился, уже забыв о приличиях, рвал зубами, не обращая внимания на капающий по подбородку жир. Кто-то вдруг тронул меня за плечо, и обернувшись, я увидел рядом белозубо улыбающуюся даму с румянившимися пухлыми щечками.

– Дорогой, вина, – протянула мне соседка и благосклонно приняла кубок, который я ей наполнил. Отпив из которого, она прянула вперед, желая мне что-то сказать на ухо, но я чуть повернулся и невольно наши губы встретились. Поцелуй продолжался считанные мгновения, после чего дама вдруг отпрянула и испуганно на меня посмотрела. Я в этот момент сам перевел взгляд на другую сторону стола, но сидевший напротив ее муж не заметил произошедшего, судя по жестам рассказывая соседу, какую чудесную рыбу поймал недавно.

Вдруг гости засуетились, оборачиваясь – двери королевского зала распахнулись, и камердинер звучно стукнул окованным железом посохом по полу, привлекая внимание.

– Почетный гость Дома Аласдайр и всего королевства Кортана, барон Фламгорн, прибывший с пожеланиями благ для молодых от Этельреда Эйтара, великого князя Винтарского!

Под приветственные крики высокие двери зала распахнулись, и под сводами появился высокий и рослый барон со свитой. Наряженные торжественностью момента гости прошли по расстеленному ковру и остановились неподалеку от юных молодоженов. Закрытого фатой лица невесты я не видел, а вот жених приветливо улыбнулся и что-то произнес. Барон Фламгорн также негромко ответил, а после у него в руках оказался знакомый мне меч.

– По поручению великого князя Винтарского принес я вам в дар этот меч, доставшемуся нашему миру от старых времен, когда боги ходили по земле. Это…

– Королевское милосердие, – выдохнул кто-то рядом со мной, заглушая слова барона. Присутствующие заволновались, поднялся возбужденный гвалт – все обсуждали удивительный подарок. Молодой принц в это время вышел из-за стола, и с поклоном принял меч, благодаря Фламгорна за сказочный дар.

Соседка в это момент, пользуясь случаем, приникла ко мне, прижавшись большой грудью, так что я невольно пошатнулся. Это меня спасло – арбалетный болт попал в плечо, навылет. От вспышки боли я потерял сознание и рухнул на пол. Но почти сразу же пришел в себя от удара – сверху упала пышногрудая румяная соседка, заливая меня кровью из перерубленной глотки. Голубые, чуть навыкате глаза женщины подернулись мутной пеленой, и она обмякла, подминая меня под собой. Женщина была пышная, дородная, и сейчас просто придавила меня к полу всем своим центнером веса.

Несмотря на дикую боль в плече и тяжесть в груди, я лежал не шелохнувшись – слыша по звукам, что в зале добивают гостей. Рядом со мной мелькали топающие сапоги, звучали предсмертные крики и мольбы, доносился звук глухих ударов. Лежащее надо мной тело вдруг вздрогнуло – и я с трудом удержал в себе крик – один из проходящих мимо пригвоздил нас двоих к полу, причем длинный острый меч вновь прошел через разбитое арбалетным болтом плечо. Мгновенная вспышка боли и я вновь потерял сознание.

Когда очнулся в следующий раз, избиение в зале закончилось. Я сейчас лежал полубоком – видимо в тот момент, когда нанесший удар неизвестный вытащил меч, прижимающая к полу соседка с меня скатилась. Со мной была боль – самая настоящая, реальная. Но чувства словно пробивались через тяжелую пелену – я по-прежнему был больше наблюдателем, почему-то даже не испытывая страха.

Тот, в теле кого я находился, попробовал осторожно осмотреться. Левый глаз не открывался – я лежал в луже застывшей крови, превратившийся в тягучее желе. Обзор заслоняло несколько трупов, но краем глаза я видел, что происходит в зале.

– Говорил же, что будешь моей. Ты не поверила, – прозвучал в тишине вкрадчивый голос.

Говоривший был высок и оскорбительно молод – на вид ему можно было дать не больше восемнадцати лет. Худой и немного нескладный юноша был облачен в сияющие доспехи, поверх которых накинута красная туника с золотым винтарским львом. Перед ним на коленях стояла королева; избитая, униженная, но не сломленная – полным ненависти взглядом черных глаз она смотрела на убийцу своего мужа. Хотя может быть это и не он убил короля, но именно он держал в руке – за бороду, – его отрубленную голову, на которой до сих пор каким-то чудом держалась массивная корона.

– И это все потому, что я когда-то тебе отказала? – бесцветным голосом произнесла королева.

– Конечно нет, – фыркнул юноша. – Не спорю, мне конечно приятно оказаться правым сейчас, по прошествии стольких лет, но ты же не думаешь, что я готов уничтожить Кортану только из-за того, что ты когда-то мне не дала?

Юноша – который, как я только сейчас понял, несмотря на внешность был далеко не юношей, приподнял голову короля, забавляясь, щелкнул его по носу.

– Говорил ведь и тебе, мой дорогой друг, что она будет только моей или ничьей. А ты не поверил, – улыбнулся князь Эйтар и несколько раз встряхнул бороду. Перехватив левой рукой сорвавшуюся корону, он отбросил голову короля далеко в угол.

– У тебя есть выбор, дорогая. Или…

– Очнулся, ваше величество, – послышался голос неподалеку. Скосив глаза, я увидел, что барон Фламгорн держит за ворот светловолосого жениха, который – судя по ошалелому взгляду и ссадинам ни лице, только что пришел в себя.

– Кристоф Ван Тогенгау, наследный герцог Восточной Марки, – едва улыбнулся князь Эйтар, глядя на очнувшегося пленника. – У меня есть для тебя предложение.

Наследный герцог Восточной Марки даже слушать не стал, не замедлив высказать, как и куда может засунуть свое предложение винтарский князь.

– Да будет так, – с показательным смирением кивнул Эйтар, отворачиваясь к королеве и всем своим видом показывая, что юный жених его больше не интересует.

– Ваше величество… – неуверенно произнес Фламгорн, который по-прежнему держал Кристофа за кружевной ворот камзола. – Что с ним делать?

– У меня сегодня великий день, Фламгорн. Великий день, – вкрадчивым голосом повторил, смакуя, Эйтар. – У тебя, несомненно, тоже. Будь милосердным, у тебя есть для этого все возможности, – князь недвусмысленно улыбнулся, посмотрев на меч в руке Фламгорна. Барон понял намек и тут же кивнув, занес клинок.

– Тебе очень повезло, Тогеннгау. Расскажи богам о моем милосердии, – успел сказать Эйтар за мгновенье до того, как светящийся меч вонзился сверху вниз в шею жениха.

В этот момент раздался сдавленный крик – чтобы увидеть, кто кричал, мне пришлось медленно-медленно повернуться, стараясь не привлекать к себе внимания. Причем по-прежнему это делал не я, а тот, в чьем теле я сейчас находился. И когда он поворачивал голову, щека оторвалась от застывшей крови с чавкающим звуком. На который, к счастью, никто не обратил внимания – все смотрели на вырывающуюся из рук держащих ее воинов девочку в белом платье. Фата уже была сорвана с головы невесты и туго завязана, на манер кляпа перехватывая ей рот. Обманчиво юный винтарский князь, подойдя к девушке, покачал головой, выражая жалость и достав кинжал, перерезал стягивающую ей рот фату.

Невеста сразу закричала, захлебываясь плачем, а Эйтар, по-прежнему легко улыбаясь, подобрал с пола ромашковый венок и надел его на голову девочке. После, взяв ее за подбородок, он заставил невесту подняться на ноги, жалостливо поцокал языком и вдруг нанес ей в грудь несколько сильных ударов кинжалом.Взглянув в последний раз в широко раскрытые, заполненные ужасом и болью глаза, Эйтар брезгливо оттолкнул девочку, отпуская ее подбородок. В этот момент я понял, что под сводами зала бьется эхо – королева, на чьих глазах только что была убита ее дочь, истошно кричала.

– Ах прекрасная Маргаритка, принцесса Зеленых Равнин, – дождавшись, когда у королевы закончиться воздух в легких, с показной горечью обернулся Эйтар к ней. Вдруг дернувшись и порывисто отбросив нож, быстро подошел к ней. Глаза князя сверкнули пламенем, и он вдруг наотмашь ударил женщину по лицу, так что голова ее дернулась, а кровь из разбитой брови смешалась со слезами.

Винтарский князь, видимо, больше не мог сдерживаться. Потеряв над собой контроль – выругавшись, он еще несколько раз ударил королеву, в после схватив ее за волосы, потащил к столу. Легко приподняв визжащую королеву, он забросил ее прямо на раскатившиеся в стороны тарелки и кубки. Она билась в истерике, но князь прекратил сопротивление визжащей королевы сильным ударом кулаком в бок – от которого женщина согнулась, после чего он перевернул ее на живот. Причем разложил Эйтар королеву на том самом месте, где сидели жених с невестой, и уже раздирал на ней платье. Королева больше не сопротивлялась – совершенно не реагируя на то, что Эйтар, сорвав с себя пояс и растянув штаны под поножами, начал ее насиловать.

Женщина лежала, безвольно глядя в пространство и мне показалось, что она просто сошла с ума – ее взгляд больше ничего не выражал. Но вдруг рука королевы понемногу начала подниматься к лицу – причем делалось это так, чтобы не привлекать внимание. Впрочем, сжимающий ее ягодицы Эйтар вряд ли бы что заметил – как раз сейчас он звучно выдохнул, и быстро-быстро задвигал тазом, открыв рот и запрокинув голову. Королева в этот момент вонзила себе ногти в щеку и медленно повела рукой вниз, оставляя на коже три глубоких кровоточащих царапины. Эйтар в этот момент отошел от лежащей на столе королевы, звучно, с оттяжкой, шлепнув ее по ягодице.

– Она ваша, – улыбнулся винтарский князь окружающим воинам, переводя дыхание и отворачиваясь. Взяв со стола кубок, он – не приводя свой наряд в порядок, сделал несколько глотков вина.

– Ну? Кто следующий? – промочив горло, поинтересовался князь, потому что за все это время к распластанной на столе женщине никто не подошел. Один из воинов вдруг решился и шагнул вперед, развязывая пояс. В тот момент, когда он пристроился позади королевы, князь подошел к женщине и склонился, глядя ей в лицо. Я в этот момент заметил, что лицо королевы изменилось – холодную ярость сменила маска плаксивой покорности.

– Наслаждайся, сестренка, – потрепал Эйтар женщину по окровавленной щеке, и резко выпрямившись, посмотрел на замершего воина, который держал насилуемую за бедра.

– Давай! Давай! – с силой хлопнул его по плечу князь, заставляя увеличить амплитуду и резкость движений, а после отошел, наконец-таки приводя себя в порядок.

– Фламгорн!

– Да, ваше величество, – шагнул вперед барон.

– Когда ее величество Ассама Аласдайр утолит похоть всех моих воинов, проследи чтобы она умерла. Хоронить никого не надо.

– Будет сделано, ваше величество, – поклонился барон Фламгорн.

– Сегодня великий день. Великий день! – улыбнулся Эйтар и легким шагом двинулся прочь из дворцового зала.

Некоторое время слышалось лишь пыхтение трудившегося над Ассамой воина, но чуть погодя в зале понемногу вновь раздался гвалт и гомон – многочисленные переодетые убийцы и пришедшие с Фламгорном винтарские солдаты пили, ели и занимали очередь к королеве.

Ассама лежала, на лицо ее вернулось выражение ненависти, а глаза понемногу разгорались багровым отсветом. Трехпалая метка на ее щеке светилась, и даже без знания мира можно было догадаться, что в дело идет магия крови – с помощью которой Ассама собирает по всему залу энергию сущностей, которые сплелись сегодня здесь, под сводами зала.

– А! А! А! – между тем с рыком дергал тазом один из воинов, насилуя королеву. – Если служить, то Фламгорну! Если бухать, то иллирийское! Если трахать, то королеву!

Каждый его возглас поддерживали десятки луженых глоток, но я их уже слышал через пелену подбирающейся смерти. И в этот момент Ассама заметила меня – наши взгляды встретились. Тот, в чьем теле я был, вдруг кивнул на невысказанный вопрос – и увидел, как от руки распластанной на столе обнаженной королевы тянется тонкая багровая магическая нить. Скользнув на пол, она, петляя между телами, приблизилась ко мне и змейкой опутала лицо, накрывая его словно щупальцами медузы. Я почувствовал, как умирающий поднял руку и налившимися силой пальцами разорвал себе горло, приближая смерть.

Резкое движение заметили – несколько воинов отвлеклось, а один из них подошел, и пригвоздил меня мечом к полу, добивая. Я к этому моменту уже был мертв, и боли не чувствовал. Вернее, тот в ком мое сознание находилось был мертв, и одновременно жив – в момент смерти он… стал рыцарем смерти?

К Ассаме между тем пристраивались солдаты Фламгорна – вот только уже каждый, кто от нее отходил, закончив, явно с трудом держался на ногах. Один из них, вдруг прислушиваясь к себе, упал на колени и ее вытошнило кровью. Опомнившийся барон, отвлекшись от свиного окорока, подбежал к солдату, спрашивая, что случилось. Фламгорн успел почувствовать мое приближение – обернувшись, он вскинул меч, но я легко перехватил его руку – чувствуя, как хрустят кости запястья.

Во мне сейчас бушевал просто океан силы – и взмахнув правой рукой, я словно маску снял кожу с лица барона, обнажив кости черепа. Фламгорн упал на колени, а я подхватил его меч – «Королевское милосердие». Растрепанная и полуобнаженная Ассама уже стояла на ногах, наблюдая как обратившиеся в нежить солдаты из числа тех, кто утолили свою похоть, а также поднявшиеся в виде упырей гости свадьбы добивают солдат и убийц, пришедших с винтарским князем.

Разбудившая силы магии крови Ассама, не обращая ни на кого внимания, очень быстро прошла через зал и присела рядом с девочкой невестой. Прижав мертвую дочь к груди, королева подняла взгляд к потолку и громко закричала. От ее пронзительного крика ближайшие витражи брызнули осколками, а стены дворца задрожали так, что с грохотом неподалеку упала люстра. Я же в этот момент опустил взгляд и увидел знакомую рукоять со львиной головой. На миг вгляделся в камень в центре четырехлучевой звезды, который вдруг ярко вспыхнул.

Реальность ударила меня всей тяжестью нависающей сверху атмосферы и толщи каменной скалы – открыв рот, я попытался застонать, но из горла вырвался лишь сиплый вздох. Рядом оказались глаза Марины, она поддержала мне голову, чьи-то заботливые руки протянули миску с водой.

Отпив несколько глотков, я проморгался и немного придя в себя, осмотрелся.

– Аня? – спросил негромко.

– Живая, – кивнула Марина. – Что ей будет, – не удержалась она даже сейчас от шпильки.

– Это хорошо, – кивнул я, закрывая глаза. Хотелось заснуть и не просыпаться минут шестьсот – все тело болело, усталость накатила такая, словно я вагоны всю ночь разгружал, а потом целый день на парах отсидел. Откуда я знаю, какова бывает усталость после разгрузки вагонов и последующей учебы? Говорил уже про…