Текст книги "Real-RPG. Ледяной клинок (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 2. Касание скверны

– Ронни, нет! – вдруг раздался пронзительный девичий крик и к взвившемуся на дыбы медведю бросилась Аня. Зверь – выше ее раза в три и шире намного, устрашающе оскалился и со свирепым ревом атаковал кажущуюся по сравнению с ним миниатюрную блондинку. Анна споткнулась, едва не упав перед вставшим на дыбы монстром, и в этот момент пронзительно завизжала Марина – от страха, осознания, бессилия, что сейчас наша спутница погибнет. Ведьма взмахнула посохом, в широкую грудь медведя ударила ледяная стрела, не причинившая никакого вреда.

Выругавшись – понимая, что ничего не успеваю сделать, я просто закрыл глаза – чувствуя тупую злость и безвозвратную тоску. Мне теперь жить с этим, и гибель Ани целиком на моей совести – ведь мог же оставить ее в гостинице, настоять, отговорить…

Мгновенье, за которое переживал момент удара длинных как кинжалы когтей, показалось вечностью – понимая, что пути обратно уже нет и девушку не вернешь. Но открыв глаза – одновременно с необычайно тихим глухим хлопком, услышал знакомый кашель. Рухнувший перед Анной Ронан, свернувшись клубочком, кашлял и кашлял, изгибаясь как червяк. По крайней мере мне казалось, что он кашляет, и я старался не думать о том, что звуки похожи на истеричные рыдания.

Позади громко скрежетало – Дарриан пытался выбраться из развалин, в которые превратился скромный небольшой домик, после того как рыцарь превратил в крошево одну из его стен. Шевелился в последних конвульсиях и массивный двоерог – после того как он атаковал меня, зверь пробежал еще метров тридцать, после чего связанные друг с другом органы внутри него кончились. Зверь сейчас лежал на боку, в бессильной агонии скрежеща копытами по мостовой, раскалывая брусчатку.

Обернувшись по сторонам – раскрутившись сразу на триста шестьдесят, я пока не увидел вокруг ни одного гоблина или орка. И спешно побежал к голове помазанного трехпалой меткой командира. Откатившаяся довольно далеко голова, оторванная вместе со шлемом, оказалась подсвечена интуитивной подсказкой интерфейса, и я убрал ее в инвентарь. После подскочил к обоим целым трупам – не глядя закинув в рюкзак все, что повисло над телами интерактивными метками, включая доспехи; имущество орочьего военачальника, растерзанного оборотнем, пришлось собирать вокруг выбитого в мостовой небольшого кратера, перемешанного с кровью, искореженными доспехами и орочьей биомассой. Зачем-то я даже забрал карминовое платье убитой орчанки – но это больше от испуга.

Пока метался, собирая трофеи – понимая, что орочьи элитные воины безделушек с собой носить не будут, Аня помогла подняться Ронану. Полуэльф сейчас выглядел совершенно неважно. Устрашающий оборотень и воин, которые совсем недавно со скоростью стрельбы из полуавтоматической винтовки разил стрелами без промаха, превратился в сгорбившегося, неуловимо скрючившегося великовозрастную немощную тряпку.

– Уходим, уходим, – махнул я рукой и Аня, не переставая негромко и успокаивающе что-то громко шептать впавшему в прострацию полуэльфу, с видимым усилием потащила его за собой. Марина подбежала ко мне, держась рядом, и кивнув ведьме, я быстро двинулся вперед. Но миновав пару десятков метров через двор и выглянув из-за угла, я отпрыгнул обратно, едва не собирая в кучу малу ведьму, рыцаря, оборотня и тащившую его жрицу. Мне хватило секундного взгляда, чтобы понять – мы совсем рядом от крупного лагеря орков: на небольшой площади, куда выходила ведущая со двора улочка, стояло с десяток шатров, обтянутых грубо выделанными шкурами. На одном из них, самом высоком, на деревянной конструкции в форме буквы «Г» был растянут черный флаг с красной трехпалой меткой. Точь-в-точь как отметина богини на щеке и шее Ани, еще и идентичная той, что на глухом шлеме, который сейчас – вместе с головой орка, у меня в инвентаре.

Я выругался, понимая, что убегая от гоблинов мы оказались в самом центре вражеского лагеря. Оглянувшись, нашел взглядом ближайший темный проулок и торопливо повел отряд в узкий проход, двигаясь как можно быстрее. Забежав на тесную улочку – узкую настолько, что плечи иногда чиркали о мягкий известняк, из которого были сложены приземистые дома, мы запетляли среди нагромождения каменных трущоб. Марина держалась рядом со мной, часто крутя головой по сторонам и периодически помогая Ане тащить оборотня, а светлый рыцарь, доспехи которого были в мешанине крошки мягкого известняка и деревянной щепы, тяжело шел в хвосте. Двигался он не то что бы прямо – в местах, где улочки расширялись, Дарриан периодически вилял под тяжестью полученных после полетов ударов. Но общее направление выдерживал.

Безлюдный на первый взгляд Синий Зал оказался наполнен врагами как жилой муравейник в рабочее время. Понимая, что за спиной у нас находится крупный лагерь, а также разрозненные отряды гоблинов и орков, я повел отряд через трущобы не вдоль главной улицы, а поперек, по-прежнему петляя узкими улочками среди приземистых коробок домов. Выдерживая направление, мы двигались к каменной стене вырубленного в скале гигантского зала. Я рассчитывал найти любой проход прочь отсюда, и наконец все же спрятаться в укромном месте, чтобы посмотреть и изучить переданную лейтенантом королевской гвардии карту глубинных троп.

Убегать – лично мне, становилось все тяжелее. Каждый шаг давался серьезным усилием, но я списывал это на усталость и эмоциональное потрясение после пережитого. Все же не каждый день убиваешь гоблинов глаза-в-глаза, чувствуя разрубаемую плоть через рукоять меча, и не каждый день, подкинутый огромным, невиданным ранее монстром, летаешь ввысь на десять… ну ладно, метра на три-четыре.

К тому моменту, как вышли к вырубленной в скале стене зала, руки и ноги уже налились ватной тяжестью, которую необходимо было преодолевать серьезным усилием, для того чтобы сделать каждый шаг. Остальной отряд молчаливо тянулся со мной – даже Ронан более-менее пришел в себя, но все еще держался за руку Ани словно испуганный ребенок.

Увидев небольшую арку тоннеля, закрытого криво сбитыми воротами, я сразу сунулся туда. Отметив, что вокруг лежит много нетронутой пыли, серьезным усилием, при помощи Дарриана, немного отодвинул одну из створок. Протиснувшись в открывшуюся толстую щель – рядом с которой с обратной стороны валялся обитый ржавым железом ссохшейся ручной таран, мы углубились в паутину переплетения коридоров.

Пока шли, меня пару раз негромко спрашивала о чем-то Марина, один раз голос подал рыцарь, но я не находил сил, желания и оперативной памяти им отвечать. Шагал и шагал, сосредоточившись на процессе и понимая, что стоит мне только перестать волевым усилием заставлять двигаться вперед, как я просто упаду.

В глазах появилась противная муть, мешающая все вокруг в темно-синюю дымку, и дорогу уже воспринимал с трудом. Мысли пропали – я находился словно в полном отупении, и теперь даже взглядом не реагировал на вопросы спутников. Машинально переставляя ноги я концентрировался лишь движении, не заглядывая в будущее дальше следующего шага. Вдруг меня кто-то с силой ударил в лицо – нос и губы ожгло противной болью, но благодаря ей немного пришел в себя. Изображение перед глазами плыло, и увидев перед собой противника, я попытался достать меч, но просто не смог сфокусироваться на иконке интерфейса – бессильно махнув рукой. От резкого движения меня повело вперед, и я, сделав два шага, вновь ударился в толстую резную колонну. В этот раз колонна победила – и я упал бы, если бы меня не подхватили спутники.

Дальнейшее помнил очень смутно – склонившийся Ронан быстро осмотрел, ощупав меня своими непривычно холодными ладонями. Особое внимание он почему-то уделил порезу от копья гоблина на шее, пристально рассматривая и зачем-то растягивая края раны. После чего меня положили на землю, и вдруг в животе появился легкий комок невесомости – меня резко подняли и куда-то понесли. Чуть погодя понял, что несут меня на щите Дарриана, который рыцарь с оборотнем перехватили как носилки.

Не знаю, сколько прошло времени – показалось, всего несколько минут, но может больше. Мне было тяжело настолько, что держать открытыми глаза получалось с трудом. Закрыть же их не получалось – стоило сомкнуть веки дольше чем на краткое мгновенье, как меня тут же начинали теребить, тормошить, звать и отвлекать, не давая заснуть и возвращая в реальность. Пару раз даже получал хлесткие пощечины – ладонь у Марины маленькая, но бьет она зло, хлестко.

Чуть погодя несущие меня остановились, зазвенело морозным треском, еще раз – и на шею мне положили кусок льда. Я не удержал стона – холод обжигал, заставлял извиваться, стараясь от него убежать. Но девичьи руки, оказавшиеся удивительно сильными, держали меня и неожиданно через несколько минут мне стало легче. К тому времени, как несшие меня Дарриан и Ронан зашли в помещение, я даже немного пришел в себя. Лед под рукой подтаивал – и начиная вновь себя ощущать разумным, я благодарно кивнул Марине и перехватил ставший округлым влажный осколок.

Меня переложили на широкую кровать – осмотревшись, я понял, что мы находимся в когда-то богатых, а сейчас разграбленных апартаментах, вырубленных прямо в теле скалы. Резные стены и картины перемежались с девственным, нетронутым киркой или резцом камнем. Это, как я уже понял, обычная мода дварфов – долбить скалу так, чтобы рукотворные детали соседствовали с природными. Я открыл рот, попытавшись что-то сказать, но горло перехватило – вырвался только сиплый хрип.

Марина села рядом, обхватив меня за руку, словно не желая отпускать. Ведьма смотрела на меня влажными покрасневшими глазами, за ее спиной возвышался снявший шлем Дарриан. Аня, явно в подавленном настроении, стояла чуть поодаль, а на кровать присел Ронан.

– Это скверна, – произнес он.

«Что за скверна?» – хотел было спросить я, но не спросил. Сначала в памяти возник мыслеобраз воспоминаний – стоящий в проходе беловолосый гоблин, ткнувший мне в шею копьем; после же всплыли знания, полученные вместе со слепком знатока нечисти Дель-Винтара. И, наложенные на картинку воспоминаний, помогли восстановить картину произошедшего: гоблины из банд, подчиненных своим племенным шаманам или варлокам орков, наносили на оружие черную скверну – и любая рана, если ее не освятить и не очистить магией, становилась фатальной.

– Не дай мне… встать, – хрипло сказал я, стараясь заглянуть в глаза полуэльфу.Вдруг у меня появилась догадка – и с рванувшимся ярким огоньком надеждой я бросил взгляд на Аню. Она жрица, пусть и степной богини, а стандартный начальный набор любой жрицы, по умолчанию, по дефолту, по всем писаным и неписаным правилам, по всем гайдам и советам, по любой логике – это лечение и очищение. Но встретив мой взгляд, блондинка без слов поняла невысказанный вопрос и бессильно покачала головой, опустив глаза. При этом я кожей почувствовал исходящую от Марины агрессию и едва слышное шипение сдерживаемых ругательств.

Ясно – по каким-то причинам заклинание «Очищение» в арсенале жриц Ассамы отсутствует, хотя это очень и очень странно. И поэтому у меня сейчас остается только один путь – во тьму, становиться ходячим живым мертвецом и…

Представив, что меня ждет, вспомнив из заимствованных знаний картинки обратившихся после заражения скверной зомби, я крупно вздрогнул. Накатил такой страх, что все тело будто заледенело, а после воспылало жаром – так, что меня моментально бросило в пот. Я даже привстал на широком, но коротком и неудобном ложе – для дварфов делалось, словно собираясь куда-то бежать и что-то делать. Мысли в голове лихорадочно крутились, не задерживаясь ни на чем – просто не получалось зацепиться ни за одну догадку.

Морозно зазвенело и я вздрогнул, резко оборачиваясь – но это всего лишь Марина запустила магическую стрелу в угол. Подобрав рассыпавшийся ком из грубого льда, перемешанного со снегом, она приложила его мне к шее вместо сильно подтаявшего куска. При взгляде на снег, осыпающийся на пол, на посох в руках Марины – который достал из сугроба в первые минуты в новом мире, я вдруг осознал, что совсем рядом крутится спасительная догадка, ее надо лишь ухватить.

– Пояс! – громко воскликнул я и залез в инвентарь, ища глазами в ячейках рюкзака «Пояс странника», снятый с убитого мною колдуна. Сначала не нашел, и вздрогнул – неужто Марина продала? Но после увидел – вот он, родной:

«Портупея странника»

Уровень предмета: 10

Экипировка; Кожа Пояс

Прочность: 98 / 100

В руке материализовались широкие ремни – один предназначенный для талии, второй перехлестывающий через плечо. И на нем как раз было очень много маленьких кармашков под зелья и жестких тубусов под свитки, на которых я обратил внимание, когда забирал трофеи с колдуна. Но после события так закрутились, что о находке даже не вспомнил.

Один за другим открывая кармашки, я доставал фигурные бутылочки-склянки с голубой, словно озаренной изнутри магическим сиянием зельем маны. Только пять небольших склянок, наполненных лазурной жидкостью, похожей на ликер Блю Кюрасао – и никаких других зелий – ни здоровья, ни очищения, ни противоядия. Ну да, зачем колдуну с заполненными черной скверной глазами вообще от чего-то защищаться, если он сам ходящая зараза?

Вскрыв все пять небольших футляров-тубусов, три из которых оказались пустыми, я достал два портальных свитка. И оба на идентификацию откликались одинаковой информацией:

«Свиток возвращения»

Уровень предмета: 713

«Просто развернуть до конца»

Два желтых от времени пергамента, свернутых в трубочку, на каждом из которых – если чуть отогнуть края, заметны рисунки портальных арок. Разных – одна черная, с зелеными прожилками, вторая тоже черная, но с прожилками уже багрового огня.

– Не думаю, что использование этих свитков ведет в место, где тебе помогут, – хрипло произнес Ронан, разглядывая пергамент в моих руках. – Скорее даже наоборот, – поджав губы, добавил полуэльф после тяжелой паузы.

– А что делать? – с излишней резкостью произнесла Марина, обернувшись к оборотню так резко, что ее черные локоны взмыли словно застывшее в моменте вороново крыло.

Меня понемногу вновь начинало накрывать противной слабостью – картинка происходящего становилась более размытой, голоса искажались, а веки наливались тяжелой слабостью.

Полуэльф поднял руку, словно призывая к вниманию и открыв интерфейс, вдруг снял свою вышитую узором ярко-зеленую рубаху, оставшись по пояс голым. Выпрямившись и повернувшись боком, он продемонстрировал всем татуировку на плече.

Сначала я вспомнил, что у оборотня отсутствует защита рунного орнамента. И только после понял, что узор на его плече вовсе не от татуировки. Он был… чуждым, отталкивающе-вязким, агрессивным. А присмотревшись – сфокусировав взгляд сквозь слезящиеся глаза, я увидел короткий и широкий шрам в центре серого изломанного узора.

Обычная прививка – вдруг понял я. Вирус вводиться в организм, организм с ним справляется. И действительно, все сходится – гоблин ведь чиркнул меня копьем совсем вскользь, поэтому черного яда попало в рану совсем немного.

– Касание скверны, – произнес Ронан, посмотрев сначала на меня, потом на Марину. – Тебя не убило сразу, и до сих пор ты сумел сохранить разум – значит, шанс выжить у тебя есть. Сейчас, когда больше не сможешь сопротивляться, откройся для тьмы и тебя ждет… определенное испытание. Если его пройдешь, черная скверна перестанет быть для тебя страшной.

– Если? – прохрипел я.

– Если, – кивнул оборотень.

– Что мне надо делать? Просто ждать?

– Сопротивляйся до последнего момента, старайся не терять сознание. Потом поддайся. Это важно – ты должен провалиться в беспамятство самостоятельно – словно сам прыгнул в пропасть, а не тебя толкнули. Дальше придется разбираться самому, у всех происходит по-разному.

– Какие шансы?

Даже чувствуя, как вновь накатывает беспамятство, я мог формулировать на удивление емкие вопросы.

– Очень высокие, – успокоил меня оборотень.

– Подробнее! – сквозь зубы произнес я.

– Из десяти добравшихся до той стадии заражения, в которой ты сейчас, выживает иногда даже двое-трое, – пожал плечами оборотень.

Выругавшись, я откинулся на свернутую шкуру, служившую мне подушкой.

Действительно, шанс невероятно высок. Особенно если держать в уме это его «иногда двое-трое», то…

– Мы тебе поможем, – неожиданно произнес полуэльф и тут же добавил, бросив взгляд на спутников, – Они помогут, вернее.

«Как?» – одними губами произнес я.

– У нас в отряде два служителя разных богов. Они помолятся за тебя, – произнес оборотень и хмыкнул, – шанс конечно невелик, ведь обращаться к богам это как звать стражу во время кабацкой драки. Но они будут молиться и надеяться, – снова посмотрел Ронан Бан-Роан поочередно на рыцаря, после на Анну.

Сначала я по привычке подумал было, что полуэльф пытается шутить. Даже зло дернул уголком губ – желая сказать ему в ответ что-то обидное, а потом вдруг вспомнил и параметр «Молитвы» в характеристиках рыцаря, и «Божественную милость» в описании экипировки жрицы Ассамы. Почему, если в Валлиранте есть магия, не может быть идущих на контакт с людьми богов? Вполне себе могут – да и служительницы Лунатиарны вполне реально исцеляли и возвращали к жизни умирающих воинов, вот прямо на моих глаза.

Между тем Дарриан, судя по красным пятнам на лице, перспективе молиться совершенно не обрадовался. Зато Аня в надежде вскинула подбородок и маска обреченной тоски и, наверное, вины, с ее лица пропала.

«Поехали» – одними губами произнес я, откидывая в сторону лед с раны и чувствуя все сильнее накатывающую слабость и круговорот беспамятства. Потолок перед глазами завертелся, я оказался словно внутри сбросившей меня с гребня волны, перемалывающей и не дающей вынырнуть на поверхность – и изо всех сил рвался наверх, к свету, обратно в реальный мир. Запястья коснулись чьи-то прохладные руки, гладя и успокаивая – давая мне возможность подольше зацепиться за реальность, не позволяя сознанию покинуть тело.

«Как молиться? Что мне делать?» – успел услышать я взволнованный голос Ани. После вдруг понял, что больше не могу сопротивляться накатывающему беспамятству и перестал бороться – последним усилием словно шагнув в пропасть. Тело на несколько мгновений оказалось будто в невесомости; потолок закружился с такой скоростью, что почувствовал себя в космосе среди стелящихся в линии звезд. Несколько секунд калейдоскопа вокруг, а после я словно упал с огромной высоты плашмя в воду. Выгнувшись дугой, в беззвучном крике боли, почувствовал как закатываются глаза и на меня наваливается непроглядная, густая тьма.

Глава 3. Касание богини

Начав понемногу осознавать действительность, я постепенно приходил в себя, выныривая из липкой паутины беспамятства. И почти сразу глухо застонал от невыносимой боли и мерзкого чувства тяжелой тоски. Мышцы сковывала усталая немощь, которая едва позволяла шевелиться. Открыв глаза, увидел, что лежу ничком на каменистой плите, раскинув широко руки и ноги, словно приземлился, падая с большой высоты.

Стиснув зубы, неимоверным усилием заставляя тело двигаться, со старческим кряхтением поднялся, осматриваясь. Вокруг был только голый камень и густой, осязаемый молочный туман. Со стоном обхватив голову руками, я перевел дыхание, массируя виски и пытаясь прорваться сквозь тягучую пелену, сковавшее все тело.

Осмотрев себя, понял, что одет лишь в полотняные штаны и рубаху с растянутым воротом – вещи, которые приобрел вместе с комплектом доспехов. И осознав, что экипировки на мне нет, с необычайной четкостью почувствовал камешки под босыми ногами.

Неожиданно молочно-белая патока вязкого тумана разошлась, и на меня неожиданно вышел… я. Вернее, это был мой двойник, точь-в-точь – в кожаной экипировке авантюриста, с Зеленым листом в руке и знакомой по отражению в зеркале усмешкой. Вот только клинок светился грязно-серым цветом, а глаза двойника были полностью черные, блестящие глянцем абсолютного мрака.

Сверкнул клинок и отшатнувшись, едва не упав, я попятился. Двойник вдруг улыбнулся – очень и очень знакомо чуть склонив голову, и вновь попытался меня достать ударом меча. Замелькал клинок – мне оставалось только отпрыгивать. Коротко обернувшись, я увидел, что позади меня арка прохода, в котором клубится густой мрак – к нему и гнал меня, очень умело, двойник. И оказавшись на самом пороге пещеры, я понял, что шаг во тьму – это конец разумного существования. За те несколько секунд, что противник загонял меня к темному зеву, я попытался обнаружить интерфейс, достать меч, даже представить и ощутить его в руке – но ничего не получилось.

Исходящий серо-грязной дымкой изогнутый клинок уже падал сверху – не давая никакого шанса, и я – чтобы не быть поглощенным мраком, просто шагнул под удар, навстречу смерти. Эльфийский меч, который должен был перерубить меня напополам, вдруг со звоном отскочил – а я даже удара не почувствовал. На таком знакомом, и одновременно чуждом лице двойника мелькнуло недоумение, и его фигура вдруг развеялась темным сгустком, растворившемся в молочно-белой пелене вокруг, на несколько мгновений изуродовав ее темными разводами.

Позади дохнуло липким холодом и меня вдруг потянуло во тьму – понимая, что оставаться здесь больше нельзя, я рванулся прочь изо всех сил, погрузившись в густой туман и даже не зная, куда бегу. Касание мрака оказалось настолько страшным, что даже не особо испугался, когда под ногами исчезла поверхность, и вновь ощутил себя в свободном полете. Но всего лишь на краткое мгновенье – туман развеялся и я, пробежав по инерции еще несколько шагов вперед, оказался в объятиях… женщины.

– Привет, – загадочно шепнула она, обвивая меня руками и прижимаясь большой упругой грудью. Глаза с красной радужкой и вертикальными зрачками оказались совсем рядом, но ни они, ни более длинные, чем у людей клыки, ни даже маленькие рожки не могли испортить и поколебать ауру притягательной сексуальности, исходившую от незнакомки.

– А я тебя ждала, – произнесла демонесса, и вдруг прильнув еще ближе, провела мне языком от ключицы до уха – причем еще так умело прижавшись гибким манящим телом, что меня пронзило словно электрическим разрядом – от предвкушения грядущего наслаждения.

Говорил уже, что мне не везет с девушками? Наверное, если бы раньше не было проблем, я бы не выдержал. Но, наученный очень и очень горьким опытом, смог найти в себе силы и отшатнуться.

– Какой ты… самостоятельный, – широко и совсем без разочарования улыбнулась демонесса. – Ты мне нравишься… – протянула она, томно облизываясь.

Мы находились на вершине плато – продуваемом со всех сторон ветром, но не несущим холода – так бывает на Карибском море, как сильно бы не задувало. Вот только Карибского моря рядом не наблюдалось, а плоская площадка плато была окружена молочно-белым туманом, из которого я совсем недавно вырвался.

Шумно сглотнув, я присмотрелся к незнакомке. Из одежды на демонессе были только украшения – массивное ожерелье, спускающееся клином между больших и высоких грудей, а также широкий золоченый пояс – также в форме буквы «V», нижней частью заканчивающийся там, где начинаются ноги. Демонесса, несмотря на абсолютно нечеловеческий вид, была обескураживающе, сексапильно и просто невероятно привлекательна – хотелось подойти, взять ее одновременно и за верхние, и за нижние девяносто, сжать в объятиях и никогда больше не отпускать. Красные глаза манили, и даже если получалось в них не смотреть, невероятного труда стоило отводить взгляд от крупных сосков и линий крутых бедер.

Демонесса между тем, чуть улыбнувшись, медленно двинулась ко мне. И вдруг выругалась сквозь зубы, сморщившись так, будто съела сразу половинку лимона, а через мгновение даже сощурилась и отвернулась от сильного света.

Резко обернувшись, я увидел… Лунатиарну, без сомнений. Винтарская богиня легким шагом подходила ближе, распространяя вокруг себя обжигающе-яркий свет. В отличие от демонессы она не выглядела молодой и привлекательной, но при этом обладала неземной, совершенной красотой. Вот только отстраненное выражение лица, и самое главное взгляд – светящихся изнутри белесым светом глаз, просто убивал все мысли о привлекательности.

Подойдя ближе, богиня света заслонила меня от демонессы, и вдруг взяла за подбородок, рассматривая словно неожиданную находку. Ее руки были холодны, а касания неприятны – резковаты, грубоваты, безо всякой плавности и хоть какой-то мягкости участия. Невольно я отшатнулся – от Лунатиарны веяло холодом и безразличием. Богиня на миг растеряла невозмутимость – ее губы тронула брезгливая гримаса. И только тогда, когда светоносная дева отвернулась, уходя, я понял – не стоило демонстрировать небрежение богине и так бесцеремонно мешать ей меня рассматривать.

– Ты молодец, знаешь кого выбрать, – когда сверкнула яркая вспышка и Лунатиарна исчезла, протяжным шепотом сообщила мне демонесса, подходя ближе. Она неуловимым движением чуть изогнулась, проведя себе пальчиками по внутренней стороне бедра, поднимая ладонь вверх и на мгновенье приподнимая качнувшуюся грудь, еще и маняще медленно коснувшись язычком верхней губы. И вдруг ее лицо вновь исказила раздраженная гримаса, и она плюнула словами на языке, очень и очень сильно напоминавшем немецкий. Выругалась демонесса, судя по интонации витиевато и грязно, глядя при этом поверх моего плеча.

Обернувшись, я заметил, что к нам приближается совсем юная босая девушка в простом платье невесты; больше – кроме ромашкового венка, прижимавшего длинные русые волосы, спускавшиеся по плечам, на появившейся незнакомке ничего не было.

И приглядевшись к ней, я затаил дыхание, заметив, что воздушная, почти невесомая полупрозрачная ткань платья при движении то и дело открывает маленькую девичью грудь. Заметив застарелые, выцветшие от времени бурые следы я подумал о том, что девушку буквально кромсали, жестоко убивая – нанеся не менее десяти ударов сверху вниз, держа нож обратным хватом; вот только кожа под разрезанным платьем была чиста и без следов ран.

– Ну и зачем ты тут нужна? Он мой, – раздраженно произнесла демонесса шагнув вперед и протягивая руку, словно собираясь меня обнять. Я невольно отшатнулся, и как-то вдруг юная невеста оказалась совсем рядом. Встала она при этом практически вплотную, но при этом чуть позади, приобняв меня за плечо и прислонившись грудью к спине.

Демонесса вновь раздраженно выругалась и посмотрела мне в глаза.

– Пойдем со мной, я помогу тебе перестать быть смертным, – вполне обычным деловым голосом – в отличии от завлекающих шепчущих фраз ранее, произнесла демонесса.

– И перестать быть человеком, – мягко сказала юная девушка, еще крепче прижавшаяся ко мне сзади.

– При этом стать сильнее и лучше, – покачала головой демонесса.

– Лучше кого? А стать сильнее ты сможешь и сам, – по голосу я понял, что невеста улыбнулась.

– Она хочет тебя просто использовать! – не сдавалась сексапильная демонесса.

– Она хочет тебя просто использовать, – спокойно парировала юная девушка.

– У меня есть именно то, что тебе нужно, – торжествующе улыбнулась демонесса, – ты ведь хочешь найти дорогу домой?

– Я помогу сделать тебе это без той цены, которую не каждый готов заплатить, – в голосе юной девушки вдруг зазвенела сталь.

– Бла-бла-бла, – совершенно неожиданно ответила демонесса, на французский манер растягивая гласные и развернулась, уходя. Только сейчас я заметил, что на ней были и сапоги – высокие каблуки которых визуально приподнимали икры и ягодицы, от которых не мог сейчас оторвать глаз. Не мог оторвать даже несмотря на то, что из ямочки под поясницей у сексапильной до неприличия незнакомки виднелся хвост. Вполне естественно, впрочем, на ней смотревшийся.

– Ты знаешь, как меня найти, – вдруг обернулась демонесса и послала мне воздушный поцелуй. Глянув на юную невесту, демонесса выругалась, едва не плюнув, и исчезла в багряной арке портала, тут же схлопнувшегося.

Сразу после в том месте, где демонесса провела мне языком, зажегся сильный очаг нестерпимой боли, рана от копья гоблина засаднила, а после возникло ощущение, что через нее в меня вливают раскаленный металл. Не сдержав болезненного вскрика, я рухнул на колени, пытаясь коснуться шеи – откуда растекалась боль. Незнакомая девушка села рядом, положив руки мне на рану. Боль немного стихла, но на совсем юном лице я увидел беспокойство и даже растерянность. Невеста явно не знала, что делать, удерживая в очаге боли пламенный воздушный поцелуй демонессы.

– Ты Ассама? – не удержался я, шепотом задав волнующий вопрос. Ведь молиться за меня Ронан просил Дарриана и Анну, и если визит Лунатиарны я еще понял, то юная девушка, почти девочка даже, пусть и в свадебном платье, на степную богиню совершенно не походила.

В ответ на вопрос она, кстати, лишь едва улыбнулась – и собралась было, как я почувствовал, отрицательно покачать головой, как вдруг в глазах ее появилось радость догадки. Вскинув руки и подняв взор, девушка что-то прошептала и вновь возложила руки мне на рану. Резкая боль от ее касания оказалась настолько сильной, что я закричал, срывая голос и потерял сознание.

Так и вырвался из беспамятства с криком – казалось, настолько сильным, что он способен сметать преграды. Вот только целый десяток секунд мне потребовался, чтобы понять – я просто сипло, практически беззвучно выдыхаю, боясь даже эха памяти нестерпимой боли.

Сейчас, кстати, болью практически ничего не тревожило – только ныл порез на шее, но это была вполне обычная, привычная саднящая боль мира живых. И мягко опустившись на кровать, пытаясь проморгаться и избавиться от мути перед взором, вдруг почувствовал совсем рядом напряжение. Скосив глаза влево, увидел насторожившегося Дарриана, в руках которого был меч. Рыцарь пристально смотрел мне в глаза и казалось вот-вот снесет мне голову – я видел его готовность убивать здесь и сейчас.