Текст книги "Идеальный агент"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 26
Саудовская Аравия, пригород Эр-Рияда

Джордж Хемптон, Бенсон и шейх Хамид сидели в шатре и наблюдали за тем, как опытные бедуины тренируют дромадеров шейха. Бедуины неразделимы с верблюдом, они знают их как самих себя, их повадки, пристрастия, сильные и слабые стороны. Лучших тренеров найти невозможно. Сейчас, после того как спала дневная жара, должен был состояться тренировочный четырехкилометровый забег, на котором шейх непременно хотел присутствовать самолично и пригласил своих будущих компаньонов.

В этом году верблюды Хамида не принимали участия ни в аравийских скачках, ни даже в кувейтских, он берег их для главных состязаний, которые поводятся в Дубаи с октября по апрель. Победа на этих скачках крайне престижна и выгодна. Бывало, что призовой фонд составлял почти 3 миллиона долларов. И это сопоставимо с ценами на дромадеров. Стоимость бегового верблюда с хорошей родословной может доходить до нескольких сотен тысяч долларов. Были случаи, когда за самку верблюда платили один миллион долларов. Это забава не для бедных.

Шейх и Бенсон были одеты практически одинаково, в ослепительно белые диздаш и куфии, перетянутые уколем из верблюжьего волоса. Одежда их различалась лишь цветом куфий, у шейха она была, как принято в Аравии, белая, а у Бенсона – с черно-бело-красным орнаментом, да толщиной уколей. Хемптон был одет в светлый дорогой европейский костюм и сидел чуть поодаль, его в отличие от Бенсона мало интересовали дорогостоящие утехи детей барханов. Он явно скучал, ожидая начала серьезного разговора. Бенсон же, напротив, живо интересовался происходящим, и казалось, забыл причину, по которой они здесь собрались. Они с шейхом обменивались громкими замечаниями, что-то кричали, отчаянно жестикулируя.

Наконец тренировочный забег начался. Все было организовано так, как если бы это были настоящие скачки, верблюды не должны были ощущать разницы.

Пятнадцать верблюдов, это, как правило, минимальное число участвующих в настоящем заезде, неслись по песчаной дорожке, ограниченной столбиками, по верху которых тянулась традиционно красная лента. По обеим сторонам этой беговой дорожки, внешней и внутренней, тянулись еще ряды столбиков меньшей высоты и выкрашенных бело-черными полосами, что-то вроде жезла дорожной полиции. За этими бело-черными столбиками тянулись полосы асфальта, по которым ехало стадо серебристых «Лендкрузеров», числом не меньшим, чем число участвующих в заезде верблюдов. Объяснялось это тем, что на настоящих скачках в течение всего забега рядом с наездниками, которые скачут на верблюдах, подгоняя их специальной палочкой, едут автомобили с хозяевами животных. Они подбадривают бегущих и дают команды наездникам.

Забег, на удивление Хемптона, закончился, едва успев начаться, длился он меньше пяти минут. Это его удивило и обрадовало одновременно: наконец можно было заняться делами, тем более что шейх Хамид пребывал в хорошем расположении духа, весьма довольный результатами заезда.

Разговор начал Бенсон, после того как шейх, насладившись забегом, произнес с улыбкой:

– Итак, господа, я весь в вашем распоряжении. Готов выслушать и обсудить подробности предлагаемого вами плана.

– Дорогой шейх, – начал он, – пожалуй, стоит начать с того, что в мусульманском мире вполне достаточно людей радикальных взглядов, которые считают: в войне с США и их союзниками все средства хороши. Нет недостатка в таких людях и в Ираке, взять хотя бы близко знакомого мне имама Хузайму ибн Бадлила. Он и его банда, а иначе я и назвать их не могу, готовы на любую пакость, лишь бы насолить Вашингтону.

– Нам остается лишь немного им помочь, – продолжил Бенсон. – Так вот, мною во время проведения археологических раскопок в Южной Месопотамии, в трех километрах от городка Сабах, была построена пусковая шахта ракеты среднего радиуса действия класса «земля – земля», радиус ее поражения до двухсот километров. Большой объем земляных работ позволил мне сделать это практически незаметно. Электронная начинка была закуплена в России. В нескольких десятках километров с северу от первой, основной, установки, создана запасная, но не думаю, что ее придется использовать. Пока все идет по плану.

– Насколько точна ракета и сколь серьезны будут разрушения, ею вызванные? – задумчиво спросил шейх.

– Ракета наводится на спутниковый телефон, который является своеобразным радиомаяком, так что точность идеальная. А что касается разрушений, то они будут незначительны, но дело совершенно в другом. Послезавтра в Басру прибывает грузовик «Урал» с маяком наведения, кузов которого под завязку набит цезием-137.

Бенсон замолчал, желая насладиться произведенным впечатлением, но шейх не доставил ему этого удовольствия, не поняв сути сказанной Бенсоном фразы. Шейх Хамид хоть и был человеком образованным, но с физикой, по всей видимости, на «ты» не был.

– Поясните, – попросил шейх.

Бенсон недоуменно посмотрел на Хемптона, но тот лишь пожал плечами, как бы говоря: «Имея такое состояние, он вполне имеет право не знать, что такое цезий-137, объясни».

– Видите ли, в чем дело, дорогой шейх, – приступил Бенсон к ликвидации безграмотности шейха по части школьного курса физики, – цезий-137 это радиоактивный изотоп, и если его распылить по достаточно большой площади, то он заразит все на этой площади. Период полураспада цезия-137 составляет тридцать лет, то есть через тридцать лет концентрация его упадет вдвое. Практически это означает, что лет пятьдесят-шестьдесят находиться на этой территории будет опасно для жизни. Это не так страшно, как русский Чернобыль, но тем не менее нефтепромыслы в районе Басры и нефтяные терминалы будут бесполезны минимум на полвека. Можно считать, что их просто нет.

– Как скажется это на населении и на соседних с Басрой районах, – спросил шейх.

– Населению придется покинуть этот район, тогда оно не пострадает. Американское правительство наверняка окажет материальную помощь, да и не только американское. Скорее всего, эту территорию объявят зоной экологического бедствия, так что местное население только выиграет от этого, – вступил в разговор Хемптон.

– Что касается соседних районов, частично может пострадать Кувейт из-за своего географического расположения, но в основном это будет зависеть от синоптической обстановки в момент взрыва, – дополнил Хемптона Бенсон.

– В «Урале» будет находиться русский специалист из «Госнефти», на деле же – российский шпион. Доказательства его шпионской деятельности будут обнародованы ЦРУ через некоторое время после взрыва. Радиоактивные изотопы также из России, вывезены официально, по настоящим российским документам из хранилища одной волжской АЭС. Так что Россия будет скомпрометирована на самом высоком уровне, – продолжал свои объяснения Бенсон.

– А вот это как раз не мое дело, – произнес шейх. – Я плачу, щедро плачу, лишь за высокую мировую цену на нефть. Политические дрязги меня не касаются.

– Полностью с вами согласен, но мы должны отвести от себя всяческие подозрения. А лучший способ снять с себя вину – это переложить ее на плечи другого. Не так ли, шейх?

Шейх, не удостоив Бенсона ответом, не обращаясь ни к кому, спросил:

– Кто будет проводить операцию?

– Имам Хузайма ибн Бадлил, – односложно ответил Бенсон.

– А как он относится к вашему плану, я имею в виду радиационное заражение.

– Никак. Он об этом ничего не знает, для него приготовлена версия об аммиаке. Тоже токсично, но не так страшно, – ответил на вопрос шейха Бенсон.

– Что с имамом станет потом, после проведения операции? – вновь задал вопрос Хамид.

– Он будет ликвидирован. Надеюсь, вы понимаете, что оставлять свидетелей в таком серьезном деле ни в коем случае нельзя, – сказал Хемптон.

– Кто его ликвидирует?

– У меня подготовлен для этого человек, он уже в Багдаде, – ответил Хемптон.

– А этого человека кто ликвидирует, ведь его также необходимо ликвидировать? И сколько же будет тянуться эта кровавая цепочка? – с усмешкой спросил шейх Хемптона, глядя ему прямо в глаза.

– Он будет последним, – невозмутимо ответил Хемптон.

Ему на минуту вдруг показалось, что шейха смущает обилие жертв, но думать так было просто глупо, и Хемптон улыбнулся своим мыслям.

«Он такая же сволочь, как и я, как Бенсон, а возможно, и того хуже, ведь это его соплеменники, это для меня они враги», – думал Хемптон, глядя шейху в глаза.

– Хорошо. С этим все ясно. Но пусковые шахты, остаются пусковые шахты, которые полностью изобличают вас, – посмотрел шейх на Бенсона, – в причастности к данной акции. Как быть с этим?

– Об этом можете не волноваться. Дело в том, что шахты оборудованы на берегу Евфрата, грунтовые воды там залегают на небольшой глубине, после запуска ракеты сработает взрывное устройство небольшой мощности, настолько небольшой, что взрыв не услышат даже в Сабахе, и шахты затопит вода. Как говорится, концы в воду, – объяснил Бенсон с довольной улыбкой.

Однако шейх Хамид опять не удовлетворился ответом и задал новый вопрос:

– Сколько их и где те люди, которые строили пусковые установки и знали о вашей причастности к данной операции, – спросил шейх, холодно глядя на Бенсона.

– Большая часть людей, участвовавших в строительстве, совершенно не догадывались о сути проводимых работ, искренне считая их археологическими изысканиями. Та часть рабочих, которые были в курсе, хотя бы и отчасти, не могут связать это со мной, а лишь с имамом. Это его люди. Но есть полтора десятка человек, которые работали под моим непосредственным руководством. Это специалисты – электронщики, саперы, инженеры. Они и сейчас находятся в районе пусковых установок, заканчивают минирование. Через некоторое время их эвакуируют оттуда вертолетом, – сказал Бенсон. – Не слишком ли вы, уважаемый шейх, много внимания уделяете безопасности моей скромной персоны?

– А кто сказал, что я пекусь о вашей безопасности? – все так же холодно проговорил шейх. – Вы думаете, так трудно проследить мою связь с вами и сделать соответствующие выводы? Этот вертолет со специалистами должен взлететь, но не должен приземлиться.

– Но, шейх… – начал было Бенсон.

– Никаких «но», – не дал договорить ему Хамид. – Это непременное условие сделки, и сделать это должен русский. Причем этому должны быть неопровержимые доказательства.

Хемптон и Бенсон переглянулись, они и сами предполагали ликвидировать рабочих, но не таким образом и без участия Круглова. Но мысль шейха им понравилась; конечно, придется внести некоторые коррективы, но вообще мысль вполне логичная.

– Хорошо, шейх, с этим проблем не будет, – заверил Хамида Бенсон.

– Отлично. Но у меня еще одно маленькое условие: я хочу видеть все собственными глазами, – уже с улыбкой сказал шейх, – но только с безопасного расстояния.

– Хорошо, мы можем наблюдать за происходящим с борта моей яхты, там же предлагаю подписать все необходимые документы, – быстро согласился Хемптон.

– Согласен, – коротко ответил Хамид. – Но только на борту моей яхты.

– На мой взгляд, это не принципиально, – ответил Хемптон.

– Тогда нам необходимо вылететь в Басру. Предлагаю к вашим услугам, господа, мой личный самолет, – любезно предложил Бенсон. – Сейчас я выясню, все ли готово у экипажа.

И Бенсон полез в бесчисленные складки диздаш, пытаясь извлечь оттуда телефон. Хемптон наблюдал за ним с улыбкой и думал: «Насколько все-таки не приспособлена мусульманская одежда для нормальной человеческой жизни, и не только их одежда, все они не готовы жить по-человечески».

Хемптон считал, что жить по-человечески – это значит жить так, как живет он, Хемптон. Впрочем, так думали многие американцы, да и не только они.

Глава 27
Россия, Москва, Центр

В Москве глубокая ночь. Город спал, а Петр Семенович не спал, не спал уже вторую ночь, вот и сейчас только задремал, как его разбудили. Один из его агентов вышел наконец на связь.

Генерал просыпался с трудом, глотая горячий кофе, который уже почти не помогал.

В дверь постучали, вошел капитан Звягинцев – свежий, подтянутый, выбритый. Вот что значит молодость! Он ведь тоже не спит вторые сутки, но разве по нему скажешь?

– Ну, что там, Ваня? Расшифровали? – задал спросонья глупый вопрос Петр Семенович, с завистью глядя на свежего, как новенький евро, капитана.

– Так точно, Петр Семенович, – ответил Звягинцев, подавая начальнику листок с распечаткой донесения.

Генерал надел очки и внимательно начал читать документ, прихлебывая кофе, но через несколько строчек он уже забыл про кофе и про дымящуюся в пепельнице сигарету, сон как рукой сняло.

– Так, капитан, срочно вот на этот сайт. – Генерал протянул Звягинцеву адрес сайта. – Дай объявление о продаже яхты со всеми параметрами, которые нам известны. Все параметры подробно! Ну, ты меня понял. И срочно, Ваня, срочно! Как сделаешь, доложишь, если меня не будет на месте, то я… – и генерал многозначительно поднял указательный палец вверх.

– Понял, Петр Семенович, – сказал капитан, и, прежде чем генерал успел поднять глаза от стола, входная дверь его кабинета уже бесшумно захлопнулась за Звягинцевым.

Петр Семенович еще раз, теперь уже более внимательно, перечитал пришедшее донесение, его опасения подтверждались. А Владлен попал в точку, надо же.

Генерал пододвинул телефон поближе и набрал внутренний номер кабинета заместителя директора. На другом конце трубку сняли сразу после первого же гудка, как будто ждали звонка.

– Доброй ночи, Владлен Иванович. Не разбудил? – заговорил Петр Семенович.

– Нет. До тебя разбудили. Разве тут поспишь, – ответил Владлен Иванович.

– У меня новая информация, оправдываются наши худшие ожидания, – проговорил в трубку генерал.

– Вот как! Ладно, давай, Петр Семенович, заходи ко мне. Здесь и поговорим.

Генерал встал с дивана, подошел к зеркалу, отражение ему не понравилось.

«Ну, рожа, как после недельного запоя», – нелестно подумал он про себя.

Генерал прошел в соседнюю комнату, умылся, надел свежую сорочку, повязал галстук. Выходя из кабинета, вновь посмотрел в зеркало.

«Вот это еще куда ни шло».

* * *

Войдя в кабинет заместителя директора, Петр Семенович молча положил текст донесения на широкий стол начальника. Владлен Иванович, так же молча, прочитал текст и поднял глаза на генерала.

– Ну, и что же у нас получается?

– Получается, что угадал ты, Владлен Иванович, в точку попал относительно частных интересов внутри ЦРУ. Против нас работает наш хороший знакомый Джордж Хемптон, используя весь недюжинный потенциал ЦРУ, но работает на свой страх и риск, есть у него в этом деле большая материальная заинтересованность, правда, пока непонятно какая.

– Так насколько достоверны твои сведения, или это опять догадки и логические построения? – спросил Владлен Иванович.

– Нет, это абсолютно достоверно, и сейчас происходит дополнительная проверка. Это донесение от Толмача, – ответил генерал.

– Что?! Да ты что, Петр Семенович, с ума сошел на старости лет? Ты что, Толмача задействовал? Ты забыл, скольких усилий нам стоило его внедрение. Да они за него нам голову снимут, – орал Владлен Иванович, тыча указательным пальцем куда-то в потолок.

– Знаешь что, Владлен Иванович, пусть они, – генерал передразнил начальника и так же потыкал в потолок, – сначала голову снимут тем начальникам, которые выдали документы на вывоз цезия, документы-то не фальшивые, а настоящие. Этот контейнер пересек кучу границ совершенно беспрепятственно. Потом пусть снимут голову тем фээсбэшникам, которые якобы машину упустили. Ты что, веришь, что они действительно упустили, просто так, без приказа, – и он опять потыкал пальцем в потолок, – а уж потом пусть снимут мне, если будет за что. А насчет того, сошел я с ума или нет, я тебе так скажу: наверное, сошел, если все еще на старости лет, как ты говоришь, за ними, – и генерал уже который раз со злостью потыкал пальцем в потолок, – дерьмо разгребаю. Ты что, до сих пор не понимаешь, что происходит? Нас подставляют так грамотно и основательно, что я сам начинаю в это верить. И головы нам снимут не за использование Толмача, плевать они хотели на него, а снимут их нам, если мы не предотвратим эту аферу, используя все доступные нам ресурсы.

– Ладно, Петр Семенович, не кипятись, – примирительно сказал Владлен Иванович. – Давай-ка лучше по коньячку. А?

– Давай, – махнул рукой генерал и сел в кресло.

– Так что Толмач? – спросил Владлен Иванович, когда они выпили по глотку коньяка, закусив его тонко нарезанным лимоном.

– У него появились кое-какие доказательства причастности к этому делу Хемптона, а сейчас он занимается проверкой вновь открывшихся фактов. Я сбросил ему информацию по цезию, – ответил генерал, немного успокоившись.

– Зачем?

– Владлен, ты же понимаешь, что это не просто агент-исполнитель. Толмач – аналитик, и чем больше у него информации, чем лучше он представляет общую картину, тем быстрее он найдет верное решение, – ответил Петр Семенович.

– О Круглове есть новая информация?

– Нет. Ни о Круглове, ни о грузовике с цезием пока ничего не известно, ждем, – ответил генерал. – Но грузовик наверняка где-нибудь уже в районе Басры. Одно радует – в любом случае ждать осталось недолго. – Генерал посмотрел на часы. – Меньше двух суток.

– Ты, Петр Семенович, прекращай! Для нас с тобой исход может только один, другого быть не должно.

– Дай-то бог! – задумчиво произнес генерал и встал, собираясь восвояси.

– Ты куда, Петр Семенович, засобирался? А еще по глоточку? Да и разговор не окончен, – сказал Владлен Иванович, вновь наполняя рюмки.

– Сопьешься с тобой, Владлен, – сказал генерал, без особой охоты усаживаясь в кресло. Он догадывался, о чем пойдет разговор, но сейчас, глубокой ночью, считал – начинать его несвоевременно.

– Хотел спросить тебя, как же это твои ребята упустили Стремоухова? – вместо тоста задал вопрос Владлен Иванович.

– Расхождение ведомственных интересов, каждый хочет доложить первым, – ответил Петр Семенович. – Информацию они перехватили у нас и решили прогнуться, дабы упрочить свои вновь пошатнувшиеся позиции. Расплющенный труп во внутреннем дворике МИДа – закономерный результат деятельности этой крайне «гуманной» организации. Да что там говорить, ты знаешь мое мнение по этому вопросу.

Владлен Иванович знал мнение генерала и в душе его поддерживал. Межведомственное соперничество и традиционно излишняя секретность, в подавляющем большинстве случаев совершенно необоснованная, приносили много хлопот и значительно снижали эффективность российских спецслужб.

– Та информация, которую нашли у Стремоухова… как думаешь, он успел ее сбросить?

– Не только успел сбросить, но и получить гонорар. При нем обнаружена кредитка, на другую фамилию, конечно, а на ней триста тысяч долларов, – ответил Петр Семенович.

– А те двое, которые проводили обыск, имели доступ к этой информации?

– Не-ет, – немного задумавшись, ответил Петр Семенович. – Флэшку обнаружили уже наши парни, а диск… в сейфе их было несколько, к тому же времени у ребят было мало, Стремоухов вернулся довольно быстро. Так что не думаю. Даже если они случайно открыли его, то только начало, дальше они не полезли бы, они ведь не идиоты. Да нет, по времени не получается и к тому же их отпечатков на диске не обнаружено, хотя это ни о чем не говорит.

– Ну ладно, нет так нет, – согласился Владлен Иванович. – А о Круглове что?

– О Круглове там вся подноготная. Теперь совершенно ясно, в каком качестве им нужен Круглов. У меня вся надежда на Толмача, но рискует он смертельно.

Глава 28
Ирак, Междуречье, где-то на берегу Евфрата

В полной темноте фары грузовика вырывали неровные участки дороги, вернее не дороги, дорогу он так и не нашел, а те места, по которым предположительно мог проехать «Урал» не застряв и не перевернувшись.

Он ехал, если можно назвать ездой постоянное переваливание через неожиданно возникающие препятствия, уже более двух часов, а преодолел путь менее пятидесяти километров. Пейзаж не менялся, все та же каменистая пустынная местность, изрезанная мелкими речушками с глинистым скользким дном, по которому колеса грузовика скользили как по льду.

У Сергея возникло ощущение, что ни эта ночь, ни эта пустыня никогда не кончатся, что он едет ниоткуда и в никуда. Сильно клонило в сон.

Казалось, он находится внутри, в самом центре бездонной темноты и сопутствующей ей тишины, ни единого звука, кроме мерного рычания двигателя, ни единого огонька, кроме призрачного сияния звезд.

«Наверное, так выглядит путь в преисподнюю, – подумал он, объезжая очередную яму. Нет, так, наверное, выглядела Земля до начала времен, когда на суше еще не было ничего живого, а в бескрайних и совершенно прозрачных океанах плавали небольшие сгустки проматерии. Ничего тогда на Земле еще не бегало, не прыгало, не плавало и даже не ползало. Атмосфера тогда еще не насытилась кислородом и азотом, и преобладали в ней углекислый газ и сера».

И Сергей явно увидел пустынную Землю, палящие лучи солнца, безбрежные океаны и услышал протяжный гулкий низкий звук.

«Он-то откуда взялся» —, обеспокоенно подумал Сергей и тряхнул головой, звук прекратился.

Сергей уснул и во сне увидел Землю до начала времен и услышал звук явно не вписывающийся в картину первозданной Земли, звук клаксона «Урала», после того как его голова упала на руль.

Двигатель заглох, грузовик стоял, упершись бампером в небольшой холм. Сергей вышел из машины, потянулся и посмотрел на начинающую заметно светлеть восточную часть неба.

«Скоро рассвет, надо ехать».

И он вновь сел за руль, завел двигатель, и опять началось дорожная тряска.

Рассвет быстро изгонял ночную тьму, вот уже и западная часть неба стала серой, еще немного – и фары будут уже бесполезны. И дорога стала заметно ровней, но случилась другая беда, кончалось топливо. Хотя стрелка на приборном щитке показывала больше полбака, лампочка мигала все чаще и чаще. А еще через несколько километров перестала мигать и горела теперь противно и ярко. Сергей не помнил, какой запас топлива остается в баке «Урала» после того, как загорится контрольная лампочка, но ясно, что немного.

Рассвело, в зеркала заднего вида Сергей увидел краешек всходящего солнца, а еще он увидел силуэт армейского «Хаммера».

– Ну, наконец-то! – сказал он вслух. – Вот и кавалерия!

Он заглушил двигатель и вышел из машины, чтобы лучше рассмотреть быстро приближавшийся автомобиль.

Но лучше бы он этого не делал, за «Хаммером» двигались еще два джипа, по всем признакам не имеющих ни малейшего отношения к славной американской армии. Когда Сергей поднялся на холмик, он смог рассмотреть, что один из джипов, следовавших за «Хаммером», был короткий «Дефендер», а другой – «Тойота» с открытым кузовом, полным людей в мусульманских одеждах.

Это могли быть кто угодно – и местные бандиты, и «партизаны» – дорожные грабители, но Сергей предположил худшее.

«Это люди имама, каким-то образом они меня выследили», – решил он и оказался прав, это действительно были люди Хузаймы. А выследили они его достаточно просто: из района расположения бункера было всего два пути, по которым мог двигаться автомобиль. Погоню пустили в обе стороны, а когда рассвело, одна из групп обнаружила следы шин «Урала».

Сергей бросился за руль, завел двигатель. Он посмотрел в зеркала, прикидывая, как лучше и быстрее развернуться.

Он понимал, что на «Урале» практически с пустым баком далеко не уйти, поэтому он принял другое решение. Включив заднюю передачу, и выжав педаль сцепления, он ждал. Ждал, когда преследователи приблизятся на достаточное расстояние, наблюдая за ними в зеркала заднего вида.

Автомобили приближались медленно, гораздо медленнее, чем хотелось бы Сергею. Топливо могло кончиться в любой момент, но пока двигатель работал достаточно ровно.

Наконец он решил, что пора, и, бросив сцепление, что есть силы выжал педаль акселератора, и родной «Урал» не подвел, выбрасывая камни из-под колес, он ринулся в атаку на арабские джипы. Своей первой жертвой Сергей выбрал «Тойоту», в ней было больше всего людей. Водитель «Тойоты» не успел вовремя сообразить, что происходит, и запоздало попытался уйти в сторону. Для джипа удар тяжелого грузовика был страшен, раздался хруст, лязг металла, и левое заднее колесо «Урала» раздавило капот «Тойоты». Люди из кузова посыпались на землю.

А Сергей уже разворачивал машину, собираясь атаковать «Хаммер». Вот он уже достаточно сдал назад, выигрывая место для разгона и нацелившись на «Хаммер», нажал, на педаль газа, но… двигатель чихнул, захлебнулся воздухом и заглох. Все, атака не удалась! Оставался еще автомат. И Сергей, не выходя из машины, дал несколько очередей. Странно, но ответных выстрелов не последовало, только оба неповрежденных джипа укрылись за холмами. Отсутствие стрельбы со стороны нападавших было лишним подтверждением, что это люди Хузаймы, обычные дорожные грабители начали бы стрелять еще с ходу.

Выстрелив наугад еще несколько раз, Сергей выскочил из кабины и нырнул под машину. Обзор был плохой, но он увидел, как из-за покореженной «Тойоты» показались несколько человек. Он выстрелил, но не попал.

Сергей лежал под машиной, глядел по сторонам и думал: «Почему они не стреляют! Вероятно, я им нужен живой, а возможно, боятся повредить груз в кузове».

Исход схватки был предрешен, его окружили и без единого выстрела со стороны арабов взяли в плен, правда, только после того, как у Сергея кончились патроны.

Но самое удивительное было то, что его почти не били. Несколько раз, просто для порядка, ударили в живот, вывернули руки назад и надели наручники, после чего бросили в кузов «Хаммера».

Лежа на жестком полу джипа, Сергей понял, что он очень нужен Хузайме, причем живой и здоровый, иначе с ним обошлись бы совсем по-другому.

Часа через полтора джип наконец остановился, и Сергея бесцеремонно сбросили на землю. Когда он поднялся на ноги, перед ним стоял Хузайма.

– Ну, как, набегался, шакал, – сказал имам по-русски.

– Да пошел ты на… придурок! – также вежливо и совершенно по-русски ответил Сергей, понимая, впрочем, что имам ему ничего не сделает, как бы ни хотел, уж слишком он ему был нужен, так что теперь стесняться нечего.

Один из рядом стоящих бандитов, среагировав не на слова, конечно, их он не понял, а на интонацию, хотел ударить Сергея прикладом, но Хузайма остановил его жестом, окончательно убедив пленника в том, что до определенного момента ему сойдет с рук любая выходка.

Хузайма больше не разговаривал, он махнул рукой, и изумленного Сергея освободили от наручников. Но двое здоровенных арабов продолжали крепко держать пленника. Сергей не понимал, что происходит. Подбежал еще один подчиненный имама, небольшого роста и в очень грязной одежде, сунул в руки Сергея ПЗРК «Игла-С». Двое державших начали прижимать руки Сергея к оружию, так чтобы остались отпечатки пальцев, причем там, где они должны были остаться, если бы Сергей из него стрелял. Он попытался сопротивляться, но опять получил чувствительный удар в живот. Когда процедура снятия отпечатков пальцев была закончена, на него вновь надели наручники и несильным ударом по голове отправили на землю.

– Приведите его в порядок – и в машину, – услышал Сергей голос имама.

Сергея подняли с земли, опять сняли наручники и приказали переодеться в русскую камуфляжную форму без знаков различия. Решив отказаться от бесполезного сопротивления, он послушно начал переодеваться.

– Эй, Хузайма, это что за маскарад? – крикнул Сергей, застегивая куртку. – Сам придумал, или кто подсказал?

Имам даже не повернул голову в сторону пленника.

Когда Сергей переоделся, его потащили к знакомому уже «Хаммеру», но, увидев это, Хузайма крикнул:

– В мою машину, идиоты!

Сергея усадили на заднее сиденье «Лендкрузера» Хузаймы и пристегнули наручниками к стойке.

Имам сел впереди и, повернувшись к пленнику, медленно произнес:

– Не захотел ты согласиться по-хорошему, а зря. А теперь твое согласие мне уже ни к чему, боюсь, по-хорошему теперь не получится.

После этих слов имам дал знак бородатому водителю, и джип тронулся в путь.