Текст книги "Начальник Судного Дня"

Автор книги: Сергей Щеглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ставки сделаны! – провозгласил Гальден, поднимая в воздух свиток бумаги. – Показывай пустой ящик, факир!

Валентин улыбнулся и слегка пошевелил правой рукой. Левый ящик, в котором должна была находиться верхняя половина Дианы, с громким треском развалился на части. Правый ящик повернулся к Валентину боком, приглашая продолжить представление.

– Тринадцать к восьми, – крикнул Гальден, – в пользу факира!

Валентин поклонился публике и снова выпустил из правой руки огненный меч.

– Следующая ставка, – сказал он, занося меч над головой, – тридцать диалов!

Меч со свистом обрушился вниз, превратив метровый ящик в два коротких обрубка. Валентин раздвинул их в стороны и снова отступил на шаг, выжидающе скрестив руки на груди. Его расфокусированный взгляд держал в поле зрения всех зрителей разом; именно реакция на второй разрез однозначно определяла стратегию, которой будет придерживаться большинство игроков. Как правило, базарная публика до последнего старалась угадать ящик, используя самые экстравагантные соображения – вроде того, на какой щеке у женщины была родинка. Но сейчас по скорости, с которой то здесь, то там благородные эльсы подзывали к себе Гальдена, Валентин понял, что среди здешней публики подобные гадания не в почете; гости Тардена предпочитали придерживаться одного и того же заранее придуманного метода. Ну что ж, подумал Валентин, тем хуже для них.

– Ставки сделаны! – крикнул Гальден, и очередной ящик взорвался изнутри, усыпав полянку щепками красного дерева.

Девять к семи, предположил Валентин.

– Девять к шести, – объявил Гальден, – в пользу факира!

– Следующая ставка, – сказал Валентин, снова берясь за меч, – сорок диалов…

Между прочим, подумал он, поточнее прицеливаясь в середину короткого ящика, я уже заработал на целый год безбедной жизни. Откуда у них столько денег? Или они уже потихоньку растаскивают мой золотой курган?

Валентин опустил меч, превращая полуметровый ящик в две высокие, но узкие коробки, в которые при обычных условиях не пролезла бы и отрубленная голова.

Надо будет проверить защиту, решил Валентин. Если эльсанцы доберутся до моего золота, это будет катастрофа почище Эльсимского побоища. К массовым убийствам здесь все давным-давно привыкли, а вот гиперинфляции еще ни разу не видели. Такой голод начнется, что темные силы светлыми покажутся.

– Ставки сделаны, – сообщил Гальден.

Валентин разнес на кусочки еще один ящик. Оглядев публику, он заметил проснувшийся во многих глазах интерес: ну хорошо, заработать факир заработал – но как же он будет вынимать женщину обратно?! Из коробочки, в которой и собаку-то не разместить?!

– Семь к одному, – воскликнул Гальден, – в пользу факира!

Вот так-то, благородные господа, подумал Валентин. Вот так-то по одному и тому же методу ставки делать. Интересно, много ли будет желающих в следующем туре?

– Следующая ставка, – объявил Валентин, потирая руки перед тем как взяться за меч, – пятьдесят диалов…

На этот раз он взялся левой рукой за правую, осторожно приставил меч к середине ящика и медленно опустил его до самой земли. Две узкие коробки разъехались по сторонам, опираясь на такие же узкие подставки, не заваливавшиеся набок только благодаря удерживающей их магии.

Еще один разрез, подумал Валентин, и кто-нибудь обязательно крикнет «жульничество!». Так что сделаем-ка мы следующую ставку сразу в сотню диалов; все равно дальше нее дело не пойдет.

– Ставки сделаны, – сообщил Гальден. Валентин отметил, что магистр-церемониймейстер тоже с любопытством поглядывает на катастрофически похудевшие ящики. Еще бы, подумал Валентин; не каждый год дохожу я до одной шестнадцатой!

Валентин взмахнул рукой, раскалывая пополам правый ящик, и с любопытством посмотрел на Гальдена. Приближался самый интересный момент представления, момент, когда в строю остается только один игрок.

– Два к одному, – объявил Гальден, – в пользу факира!

– Следующая ставка, – тут же воскликнул Валентин, – сто золотых диалов!

– Довольно! – раздался слева чей-то громоподобный голос. Ну вот, подумал Валентин, так я и знал. Сейчас обвинят во всех смертных грехах, а потом будут жаловаться, что представление так быстро закончилось. – Человек не может поместиться в таком маленьком ящике! Это чародейство, а вовсе не фокус!

Валентин повернулся на голос, нахмурился, припоминая имя и титул вышедшего вперед грузного человека с квадратным лицом и двойным подбородком, а затем поклонился ему без малейшего уважения.

– Ну что ж, Орбен эль Симган, – сказал Валентин, выпрямляясь. – Ты не первый, кому пришла в голову эта мысль! Ты отважился высказать ее вслух, и потому именно тебе будет разрешено открыть этот ящик и выпустить на волю запертую там женщину. Но сначала я хотел бы убедиться, что среди почтенной публики нет больше желающих делать ставки!

Валентин замолчал, выждав минуту – пустая, но совсем не лишняя формальность.

– Хорошо, – сказал он, так и не дождавшись возражений. – Подойди сюда, Орбен эль Симган, и открой этот ящик!

С этими словами Валентин выпустил из руки огненный меч, нанес молниеносный удар по узкой, шириной едва ли в ладонь коробочке и толкнул в сторону эль Симгана одну из получившихся половинок. Тот сделал несколько шагов вперед, широко раскрыл глаза и замедлил шаг. Коробочка развернулась к нему ребром, эль Симган протянул к ней руки, и вот тут-то Валентин впервые оказался в роли зрителя на собственном представлении.

Дотронувшись до коробочки, эль Симган вдруг сделался смехотворно узким. Его лицо вытянулось, превратившись в карикатурный профиль, а руки, протянутые к ящику, стали похожи на вырезанные из картона руки марионетки. Но вот крышка ящика распахнулась, по воздуху прошла короткая рябь – и эль Симган снова стал самим собой. Перед ним стоял длинный ящик из красного дерева, точно такой же, как тот, в который полчаса назад залезла Диана, – с той лишь разницей, что этот ящик был совершенно пуст.

– Ну как? – спросил Валентин. – Чародейство, или все-таки фокус?

Эль Симган приложил правую руку к груди и слегка наклонил голову. Валентин поклонился в ответ, на этот раз – в лучших лигийских традициях, поклоном, которым один благородный дон выказывает свое уважение другому, не менее благородному дону.

– Благородные господа! – крикнул Валентин, указывая на второй, по-прежнему непомерно узкий ящик. – Сегодня я давал перед вами свое последнее представление. Отныне факир Фалер навсегда принадлежит прошлому; никто больше не увидит, как он распиливает сук или проходит сквозь стену. Сейчас я открою этот ящик, и на этом закончится третий великий фокус Фалера. Никогда больше никому из вас не выпадет шанс угадать, в каком ящике находится женщина.

С этими словами Валентин подошел к ящику, сделавшись похожим на джокера с игральной карты, и щелкнул двумя бронзовыми замками. Крышка ящика взлетела вверх, словно подброшенная мощной пружиной, и Валентин увидел перед собой бледное, искаженное страхом лицо Дианы.

– Ты чего? – опешил Валентин.

От неожиданности он даже забыл, что дает свое последнее представление.

Вместо ответа Диана ткнула Валентина кулаком в грудь.

– Маршрутка! – взвизгнула она, ударяя его еще раз. – Ты что, не чувствуешь?.. Э, да она ж у тебя не работает!

Валентин ощутил, как земля уходит у него из-под ног. В прошлые разы все именно так и начиналось, отстраненно подумал он.

С переговорных колец, которые не работали.

Глава 6. Снежный дракон

Спокойно, сказал себе Валентин, заметив, что мир вокруг замер, как остановленный фильм. Обруч со мной, и я успел включить скорость; теперь на каждую секунду внешнего мира я имею полторы минуты личного времени. Впрочем, судя по состоянию Дианы, секунд во внешнем мире у нас не так уж и много. Может быть, только одна, последняя.

Плохо, спокойно констатировал Валентин. Портал будет активироваться не меньше минуты, а эту минуту еще продержаться нужно. Что ж это за пакость нас атакует?

Валентин приложил руку к груди и сложил пальцы в «апельсин», прощупывая маршрутку. Амулет по-прежнему располагался под кожей, расплывшись тонкой пленкой по левой стороне грудной клетки, но его магический заряд был полностью исчерпан.

Знакомая картина, грустно подумал Валентин. Опять «пираньи», только на этот раз очень избирательные. Оказывается, и темные силы умеют совершенствовать заклинания. Хотя у Дианы маршрутка еще жива; значит, либо «пираньи» исключительно на меня нападали, либо не умеют они сквозь квантовые резонансы действовать. Кстати, последнее вполне вероятно – это ж мое собственное ноу-хау, синтез земной науки и местной магии; на Побережье эти резонансы никто и за магию-то не держит – фокусы они и есть фокусы.

Поехали дальше, сказал себе Валентин. Если «пираньи» исключительно для меня предназначались, чтобы магии поубавить, то их хозяину можно только посочувствовать. Огненный меч вот он, так и рвется в руки, Обруч, опять же, на голове и исправно работает. Что касается магии – Валентин пожал плечами – как было на донышке, так и осталось; на «бублик» хватит, а там еще посмотрим, у кого «пираньи» более хищные. Нет, если бы кто такой толковый, что «пираний» создавать может, решил бы на меня напасть, он бы сообразил, что не так надо нападать, совсем не так! Видимо, я все-таки не главная мишень в сегодняшних стрельбах.

Валентин хлопнул себя по лбу и стремительно повернулся лицом к Линно Тардену. Ох уж эта мания величия! У нас же тут сам Срединный Король имеется! Да притом только что в прямом эфире заявивший о своих захватнических планах!

Тарден спокойно стоял в окружении своей свиты, ожидая освобождения Дианы из ящика. Но внимание Валентина сразу же привлек Розенблюм, замерший шагах в десяти от Тардена в совершенно неестественной позе. Приоткрытый рот, закатившиеся глаза и подломившиеся колени позволяли предположить, что Розенблюм самым банальным образом валится в обморок.

Ай да «пираньи», покачал головой Валентин. Розенблюма как маленького нейтрализовали! Это что же получается, мы тут без магического прикрытия остались? Подлетай на помеле и пуляй фаерболами, никто и слова не скажет?!

Валентин поискал глазами Альгина Кроче – и снова покачал головой. Вампир сидел на корточках в тени невысокой ограды и закрывался капюшоном от дневного света. Защищавшее его до сих пор облако тьмы сгинуло в неизвестном направлении.

Значит, вот так, сказал себе Валентин. Значит, артподготовка с помощью «пираний». Значит, из всех защитников Тардена в строю остались только мы с Дианой. Ладно; что там рекомендовал Донован? Предпринимать нечеловеческие усилия по восстановлению связи?

Валентин потер переговорные кольца, с мрачным удовлетворением убедился, что общее кольцо не работает, а приватное функционирует только на талисманной подпитке, и вызвал Донована.

– Началось? – спросил англичанин, громко чавкая бутербродом.

– Началось, – подтвердил Валентин. – Давайте быстрее портал, тут нешуточная магическая атака. Правда, похоже, что не на меня, но все равно…

– «Бублик» включили? – осведомился Донован, наконец прожевав бутерброд.

Валентин хлопнул себя по лбу, сложил руки в «коробочку» и мгновение спустя честно доложил:

– Включил.

– Ну, тогда пошарьте там своим Обручем, – посоветовал Донован. – Секунд двадцать мы еще провозимся, может, кого и найдете…

– Найду – убью, – пообещал Валентин.

– Давно бы так, – одобрил его решение Донован. – Хватит миндальничать! Мой вам совет – даже если не найдете, все равно кого-нибудь убейте. А то совсем они там распустились, на Побережье-то!

Валентин улыбнулся, выключил связь и последовал совету Донована, активировав Обруч. Сейчас посмотрим, кто здесь пираньями кидается, подумал он, погружаясь в однородное серое пространство, заполненное тенями чужих сознаний. Когда-то Валентину приходилось поочередно настраиваться на десятки ментальных следов, пока не находился нужный; сейчас, после двух месяцев интенсивной работы в связке с Донованом, Валентин научился воспринимать все доступные сознания одновременно. Они светились в сером тумане разноцветными прозрачными шариками, и чтобы подключиться к любому из них, достаточно было пристально посмотреть в его сторону.

Валентин окинул взглядом представший перед ним ментальный пейзаж – и не увидел в нем ничего необычного. Сознание мага, напустившего «пираний» на только что получившего корону Срединного Короля, должно было сверкать в сером тумане подобно солнцу; однако оба достаточно ярких шара, попавшие в поле зрения Валентина, принадлежали совсем другим людям. Ярче всех, как и следовало ожидать, сверкало сознание Линно Тардена, а неподалеку от него переливался всеми цветами радуги внутренний мир Герхарда Рейлиса. Валентин закрутил головой, разыскивая в ментальном пространстве хоть что-то необычное, приказал Обручу изменить критерии отбора – и только после этого рассмотрел высоко вверху, на самом пределе видимости – километра три в реальном пространстве, не меньше, – бесформенное тускло-красное пятно.

Сознание, не принадлежащее человеку.

К счастью, Обруч не ведал разницы между сознаниями разных существ. С его помощью Валентин успешно общался с животными, растениями, мыслящими камнями и даже драконами, чье восприятие мира могло свести с ума менее искушенного человека. Не колеблясь, Валентин пристально посмотрел на красное пятно и через мгновение сам стал неведомым существом.

Ослепительно яркое солнце обжигало ауру плотными горячими лучами. Земля внизу полыхала всеми оттенками красного; Валентин разглядел контур Гвентарра, словно вычерченный толстой оранжевой линией на темно-кровавом поле, усеянном алыми пятнами. Гвентарр постепенно приближался, увеличиваясь в размерах; через несколько мгновений Валентин уже мог разглядеть отдельных людей – призрачные красные фигуры, отбрасывающие едва заметные багряные тени.

Здесь, подумал Валентин; точнее сказать – не подумал, а просто ощутил удовольствие от правильно выбранного направления. Гвентарр еще сильнее увеличился в размерах. Валентин ощутил вибрацию ветра в расправленной ауре и подобрал ее поближе к телу. Посреди правильного прямоугольника, отчетливо видимого теперь среди прочих построек, вспыхнула желтым светом маленькая человеческая фигурка.

Туда, понял Валентин, устремляясь вниз.

В следующее мгновение он услышал неприятный скрежещущий щелчок и снова стал самим собой. Обруч сработал в режиме защиты, вытащив оператора из чужого сознания – полезная функция, не раз спасавшая Валентина от серьезных неприятностей. Но сейчас неприятности еще только начинались.

Валентин резко повернулся и посмотрел в небо. Вспомнив, как выглядело расположение людей глазами неведомой твари, он повернулся влево, в сторону солнца. Тварь нападала именно оттуда, рассчитывая остаться невидимой до последнего момента; и, судя по расположению желтого человека среди красных, мишенью ее был Линно Тарден.

Хорошо хоть не факир Фалер, подумал Валентин, убедившись, что не способен разглядеть в ясном полуденном небе Эльсана ничего интересного. Впрочем, было бы наивно полагать, что тварь даст себя увидеть; ее магическое оснащение было под стать великому магу. И все-таки это не великий маг, подумал Валентин, с сомнением глядя в небо. Больше всего это похоже на дракона, лишенного тела. Может быть, это кто-то из родственников Селингари, моего уникального огненного дракона?!

Все может быть, оборвал Валентин свои рассуждения. Сейчас этот родственничек налетит на Тардена, и прощай мирная эльсанская жизнь. А я все еще понятия не имею, что это за тварь и кто ее послал. Обруч не помог, значит, дело за магией.

Валентин растопырил пальцы на обеих руках, прощупывая окружающий мир в поисках Силы. Как он и предполагал, ее единственный источник находился вверху, метрах в трехстах, и стремительно приближался. Все как обычно, подумал Валентин, будем бить врага его же оружием. Он привычно потянулся к чужой Силе – и отпрянул, зашипев от боли. Сила оказалась связана с окружавшими тварь защитными заклинаниями, а те, в свою очередь, не постеснялись дать чужаку по рукам. И все-таки Валентин расплылся в довольной улыбке.

Он узнал стиль магии, воплощенной в этой хитро закрученной магической защите.

Заклинание Хеора, наложенное на Розенблюма, было сконструировано точно таким же способом – сотни и тысячи простейших заклятий, собранных в единый самоподдерживающийся организм. Валентин вспомнил обжигающий жар солнца на холодной ауре твари и окончательно уверился, что имеет дело с посланцем Хеора. Не того Хеора, который мирно сидел в бутылке за тысячи километров отсюда, а другого, северного Хеора, хозяина Запретного Королевства, одного из главных врагов Линно Тардена.

Альгин Кроче опоздал с устранением конкурентов; один из названных им кандидатов на тот свет первым нанес свой удар.

Нанес, да не донес, подумал Валентин, выпуская из рук «абсор» – «абсолютное оружие», свое недавнее изобретение, представляющее собой облако «пираний», пожиравших любую магию на своем пути. В отличие от пираний Хеора, поедавших свободную магию постепенно, исподтишка, пираньи Валентина отличались куда большей агрессивностью. Валентин не случайно назвал свое облако «абсолютным оружием» – на трех боевых стрельбах у Тангаста лучшие маги Эбо так и не смогли найти против него надежной защиты. С появлением этого заклинания пангийские маги лишались главного преимущества в схватках с землянами – своих огромных запасов Силы.

Облако пираний столкнулось с неведомой тварью на высоте пятидесяти метров. Валентин увидел, как из пустоты возник белый эллипсоид, окруженный аурой из миллиона снежинок, вспыхнувших на солнце всеми цветами радуги. Так вот ты какой, северный дракон, подумал Валентин, нащупывая кольцо с огненным мечом. Хотя правильнее было бы называть тебя снежным драконом.

Снежный дракон, ничуть не смутясь полным исчезновением всех наложенных на него заклинаний, продолжил свой полет и мгновение спустя плюхнулся на траву прямо перед ошеломленным Линно Тарденом. Валентин вспомнил, что с момента, когда он завершил представление и открыл ящик с Дианой, прошло всего несколько секунд. Слишком мало времени, чтобы кто-то из зрителей смог переключить внимание на появившегося посреди дворика снежного монстра.

А вот для монстра времени оказалось предостаточно. Он распахнул бесформенную пасть, из которой вылетело облачко инея, и с чмокающим звуком всосал в себя ничего так и не заподозрившего Линно Тардена.

Валентин понял, что снежный дракон двигается слишком быстро даже для его ускоренного Обручем восприятия. Дотянуться до него огненным мечом не было никаких шансов – едва захлопнув пасть, дракон снова поднялся в воздух с явным намерением скрыться в сторону солнца. Вот тебе и «абсолютное оружие», подумал Валентин, поднимая левую руку; хорош бы я был, явившись сюда без полного набора талисманов!

Перчатка – простенький, но при всей своей простоте необычайно эффективный талисман, – без труда схватила снежного дракона в свои стальные объятия. Подвесив его прямо над фамильным мавзолеем Тарденов, Валентин приказал Перчатке «так держать!», а сам снова активировал Обруч. Победив тело дракона, Валентин решил взять реванш и в схватке с его сознанием.

Наученный предыдущей неудачей, Валентин не стал полностью отождествляться с драконом. Обруч позволял ограничиваться отдельными видами чувств и даже просто читать мысли – в тех случаях, конечно, когда наблюдаемый проговаривал их про себя на понятном Валентину языке. Вспомнив как следует свои предыдущие попытки контактировать с драконами, Валентин решил ограничиться визуальным каналом.

Взгляд снежного дракона метался из стороны в сторону, разыскивая виновника своего внезапного плена. Время от времени изображение в его глазах расплывалось и теряло контрастность – таким простым способом дракон вспоминал о содержимом своего ледяного брюха. Валентину не понадобилось особых усилий, чтобы догадаться: дракон собирается использовать Тардена в качестве своего главного козыря на неизбежных переговорах. Единственное, что хоть как-то беспокоило снежную тварь – так это полное непонимание, с кем же эти переговоры вести.

Пожалуй, подумал Валентин, можно добавить еще один канал. Слова пока не нужны, а вот ауру стоит пощупать. Вдруг удастся освободить Тардена без применения огненного меча?

Но снова почувствовать холодную ауру Валентину так и не довелось. Взгляд дракона описал стремительный круг, метнулся обратно, задержавшись на мгновение на Валентине – и в ту же секунду Валентин увидел себя в окаймлении яркого желтого света. Дракон наконец узрел своего врага.

– Кто ты? – скорее почувствовал, чем услышал Валентин его вопрос. – Чего ты хочешь?

– Поговорить, – ответил Валентин, сообразив, что все-таки включил речевой канал. Слова обоих собеседников рождались в сознании дракона, но при этом дракон не хуже Валентина понимал, что разговаривает вовсе не сам с собой.

– Я могу убить твоего короля, – констатировал дракон.

– Никакой он не мой король, – ответил на это Валентин. – Я – факир Фалер, и ты испортил мое последнее представление!

Желтый свет, очерчивавший Валентина в восприятии дракона, сменился на ярко-белый.

– Нет, – возразил дракон. – Я ждал, когда ты закончишь. Я уважаю Великого Фалера!

Надо же, подумал Валентин. Какая популярность!

– Зачем тебе Линно Тарден? – спросил он напрямую.

– Мне он не нужен, – ответил дракон. – Его хочет видеть Хозяин.

– Хеор или Фарсуд? – уточнил Валентин. По легкому движению глаз, возникшему на слове «Хеор», он узнал ответ раньше, чем дракон решился произнести его вслух.

– Савантхеон, – произнес дракон имя, прозвучавшее музыкой. – Среди людей он – Хеор, среди эльфов – Сатхенас. Я думаю, он будет рад встрече с тобой. Иначе я убью Линно Тардена, – закончил дракон с типично драконьей логикой.

Валентин осторожно подключился к телу дракона. Еще недавно оно ощущалось как раскинутая во все стороны плотная холодная аура; теперь же, стиснутая со всех сторон могучей хваткой Перчатки, драконья плоть превратилась в туго сжатую пружину, обвившуюся вокруг своего пленника. Валентин осторожно двинул своей собственной рукой, приказывая Перчатке сделать дракону некоторое послабление, и одновременно шевельнул свернутой в несколько слоев аурой. Пружина чуть-чуть разжалась, дракон никак не прореагировал. Либо сработало, решил Валентин, либо у Тардена серьезные неприятности.

– Почему ты назвал первым драконье имя? – спросил Валентин, желая потянуть время. Управление драконом давалось ему куда лучше, чем раньше, и Валентин надеялся, что через десяток-другой фраз сумеет освободить Тардена без применения Силы.

– Потому что Савантхеон, – сказал дракон, – один из нас.

Хеор – дракон?!

Валентин так опешил, что чуть было не потерял ощущение драконьего тела. Секундный наплыв тепла, острая паника – и Валентин снова стал ледяной пружиной.

– Он тебе сам об этом сказал? – вырвался у него совершенно неуместный вопрос.

Задавать подобные вопросы драконам, чье чувство юмора далеко превосходило человеческое, но при этом как правило выражалось в действиях, а не в словах, было смертельно опасно. Начав «смеяться» – Валентин так и не смог подобрать адекватного названия тому неописуемому состоянию, в которое приходили драконы под действием удачной шутки, – дракон начинал вести себя словно пьяный слон; шутки ради он мог спикировать мордой в землю, наплевав на всех своих седоков, или развернуть в сторону собеседника хвост с реактивной струей, мигом превращающей человека в факел. Последнее действие считалось среди драконов пошлой, банальной, но тем не менее невероятно смешной шуткой. Неудивительно, что профессия погонщика драконов не пользовалась на Побережье особой популярностью, оставаясь уделом нескольких кланов горного народа машвайров.

– Я видел его, – ответил дракон, воспринявший слова Валентина всерьез и даже как будто обидевшись. – Мы летали бок о бок, Фалер. Он – один из нас!

Еще один талант моего Учителя, о котором я и не подозревал, подумал Валентин. Ай да Хеор! Заморочить голову, и кому – снежному дракону! Вот что значит маг с трехсотлетним стажем.

Валентин вспомнил огненного дракона, Селингари, до сих пор подчиняющегося каждому слову того, кого он считал преемником Хеора, и констатировал, что Хеор разбирается в драконах едва ли не лучше, чем в людях. Пожалуй, разубедить снежного дракона в его заблуждениях не получится. Ну что ж, на то и Обруч.

Валентин повторил свой трюк с Перчаткой и снежной пружиной. Дракон раздулся на целый метр, практически вернув себе первоначальные размеры. Валентин на миг сконцентрировал все внимание на зрении; именно оно отражало подлинные мысли дракона, в то время как слова были лишь их несовершенным переводом на человеческий язык. Область зрения на миг изменила цвет, погасла, уступив место объемному изображению висящего в воздухе облака лазурного цвета, и снова вспыхнула красным. В центре ее по-прежнему находился обведенный ярким белым контуром человек. Факир Фалер, которого дракон намеревался присовокупить к королю Тардену. Не силой, нет – факир был сильнее. Обманом. Дракон верил, что всех, кто мыслит словами, легко обмануть.

Ого, оценил свои наблюдения Валентин. Посмотришь на мир его глазами, сам драконом станешь!

Ну что ж, господин дракон, подумал Валентин. Валяйте, обманывайте; а я уж как-нибудь по старинке. Грубой силой.

– Отпусти Тардена, и я сохраню тебе жизнь, – сказал Валентин, желая проверить, насколько ловок дракон в искусстве обмана.

– Мне не нужна жизнь, – без запинки ответил дракон, – мне нужен Тарден. И еще мне нужен ты, Фалер. Отправься со мной, и Хозяин оставит Тардена в живых!

Не слишком ловок, оценил Валентин, но и не полный идиот. Месяца два назад я бы ему поверил.

– Выпусти его сейчас, – предложил Валентин, – тогда я полечу с тобой.

– Ты слишком силен, – мгновенно возразил дракон. – Мне нужен заложник, чтобы говорить с тобой на равных.

– Ты не веришь слову Фалера? – Валентин старательно изобразил угрожающие интонации Хеора. Белый контур вокруг Фалера дрогнул и слегка потускнел.

– Слова людей – для людей, – ответил дракон. – Что тебе стоит обмануть дракона?

Вот так, отметил Валентин. Теперь на все мои предложения он будет канючить, что я его обману. Между тем как на самом деле все совсем наоборот.

Молодец, дракон! Хорошо обманываешь!

– Ну что ж, – пожал плечами Валентин. – Тогда полетели вместе. Я согласен.

С этими словами он в третий раз произвел свои манипуляции с Обручем и Перчаткой. Дракону показалось, что следует переменить форму тела, Перчатка послушно раздвинула невидимые границы, и снежное облако вытянулось вдоль продольной оси, став похожим на громадного дельфина.

Все, решил Валентин. На четвертый раз – в бой!

– Сними свои талисманы, – приказал дракон, приняв согласие Валентина за слабость, – убери магический кокон. Потом – отдай мне женщину, и лишь потом входи сам!

Валентин вздрогнул от возмущения и нанес удар раньше, чем осознал, что он делает. В споре двух обманщиков победил более хладнокровный.

Сжатая пружина распрямилась, раскинув ауру на десятки метров вокруг. Тугие слои магоплоти, державшие Линно Тардена, ослабли, и Перчатка без труда нашла между ними две узкие щели. С удивившим самого Валентина треском магоплоть лопнула, небо содрогнулось от гулкого вопля, похожего на раскат грома. Что-то темное пронеслось над ошеломленными зрителями, секунду назад наблюдавшими за действиями факира и вдруг увидевшими над собой взбесившееся белое облако. Диана округлила глаза, но не успела даже испугаться; Линно Тарден свалился на нее из воздуха, и в следующее мгновение тяжелая крышка магического ящика захлопнулась, лишая обоих всякой возможности стать жертвами снежного дракона.

Валентин поднял Перчатку и сжал пальцы, возвращая дракону его первоначальный объем. Несколько капель мертвой магоплоти упали на траву невдалеке от мавзолея и вспыхнули нехорошим белесым пламенем. Громоподобный рев стих, и на какое-то мгновение Валентин ощутил легкую скуку. Все получилось так просто, что…

Что самое время вспомнить пожелание Занга, закончил Валентин. Все это не взаправду, все это – сценарий Не-Билла, а разве он может придумать хоть что-нибудь занимательное?!

Валентин довольно ухмыльнулся и только тут ощутил, что в его левой руке что-то есть.

Вздрогнув от испуга, он уставился на свою абсолютно пустую ладонь. Ладонь?!

Еще недавно это был плотно сжатый кулак!

Валентин попробовал снова сжать пальцы и ощутил сопротивление, как если бы держал в руке комок жесткой резины. Перчатка работала на пределе – и все-таки снежный дракон выкарабкивался из ее объятий!

Валентин поднял глаза вверх. Дракон уже восстановил свой первоначальный объем и принял при этом форму веретена, нацеленного своим острием прямо на Валентина.

Какую-то бесконечно малую долю секунды Валентин смотрел в лицо снежному дракону. И хотя Валентин не мог представить себе ничего, что могло бы ему повредить, в это мгновение перед ним пронеслась череда воспоминаний. Клокочущая водная стена над Ампером; черное солнце в небе Эльсана; Занг, покачивающий перед собой рунный меч. Почему меч, удивился Валентин, и тут снежный дракон нанес свой удар.

– Будь ты проклят, Линно Тарден! – прогремел над поляной его полный злобы и дикого отчаяния визг. – Я не могу убить тебя, когда тебя защищает Фалер! Но я могу превратить свою жизнь в твою смерть!

Валентин понял, что должен немедленно исчезнуть с Побережья. Исчезнуть вместе со своей репутацией непобедимого Фалера, со своим магическим ящиком, с лежащим внутри него Линно Тарденом. Потому что дракон прямо на его глазах принялся таять в воздухе, превращая свою магоплоть в чистую Силу, и Силы этой было так много, что свет ее затмил солнце.

Я должен выпустить еще один абсор, подумал Валентин, но не сделал даже попытки сложить руки в соответствующий знак. Он как завороженный следил за драконом, совершавшим древний, считавшийся навечно утраченным ритуал.

Дракон отдавал себя Силе, требуя от нее взамен исполнить его последнюю волю.

Интересно, почему я ничего не делаю, спросил себя Валентин. Неужели моя мания величия зашла настолько далеко, что я не считаю предсмертное проклятие чем-то серьезным? Или мне просто интересно, как он все это проделывает?

Валентин опустил глаза и увидел, что пальцы его мелко-мелко подрагивают, фиксируя основные моменты разворачивающегося в небесах магического действа. Вот так, нервно усмехнулся Валентин; когда на глазах Фалера убивали его короля, он все равно продолжал делать заметки.

Валентин выпрямился, поднял голову и с любопытством посмотрел на распоясавшегося дракона.