Текст книги "Начальник Судного Дня"

Автор книги: Сергей Щеглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Ему пришлось тут же зажмуриться, потому что дракон сиял, как громадная электрическая дуга. С невыносимым гудением свет сделался еще ярче, ослепляя даже сквозь плотно сжатые веки, а потом померк, и Валентин почувствовал, как что-то мягко толкнуло его в грудь. Только сейчас он наконец понял, что стоит как раз между драконом и его целью – магическим ящиком, скрывавшим Линно Тардена. А значит, изрядная часть проклятия перепала и самому Валентину.

Он поспешно открыл глаза, надеясь, что на предсмертный призыв дракона ответила именно Сила.

Возможно, другой человек на моем месте увидел бы нечто иное, подумал Валентин, отводя взгляд. Возможно, это всего лишь забытый образ из моего бездонного подсознания. Но теперь я знаю, какой мне явилась Сила, чтобы напомнить о смерти.

Перед тем, как растаять в воздухе, мерцающий пар магоплоти образовал громадную человеческую фигуру. Когда Валентин бросил на нее первый взгляд, черты лица и облик человека оставались туманны; но в следующее мгновение невидимый оператор навел фокус, включил цвет, и Валентин увидел персонификацию Силы так же ясно, как просвечивающий сквозь нее мавзолей. Человек был одет в оранжевую накидку без ворота, имел на носу большие, в пластиковой оправе очки, и, несмотря на явно западное, вытянутое лицо, сидел в позе лотоса, положив руки на колени ладонями вверх. В следующее мгновение человек посмотрел Валентину в глаза, задумчиво вытянул губы, склонив голову набок, и вдруг приоткрыл рот, вскинув правую руку с вытянутым в сторону Валентина указательным пальцем. А что, это идея, произнес про себя Валентин, мысленно приняв ту же позу, что и сидевший напротив него представитель высших сил Панги.

Видимо, он правильно угадал основную мысль Силы, поскольку сразу же после этого фигура человека распалась на отдельные прозрачные облачка.

Мда-с, подумал Валентин. Вот тебе и Не-Билл; вот тебе и не может придумать ничего занимательного.

Шквал одобрительных воплей обрушился на него, как ушат холодной воды.

Валентин мигом вспомнил, что Линно Тарден до сих пор лежит в ящике, причем не просто так, а на Диане, и стремительно повернулся на сто восемьдесят градусов. Запоры щелкнули, крышка отскочила в сторону, и Валентин встретился глазами с Дианой, которая, вопреки ожиданиям, оказалась сверху.

– Ну, ты даешь! – прошипела она тоном, не сулившим Валентину ничего хорошего. – Твое счастье, что я репортаж прекратила!

– Потом, потом, – прошептал Валентин, отчаянно стреляя глазами по сторонам. – Дай представление закончить!

Он подал Диане руку, и та, сверкнув на солнце своими длинными холеными ногами, грациозно соскочила на землю. Линно Тарден высунул из ящика голову и безумными глазами уставился на Валентина.

– Что это было? – выдавил он, ощупывая себя в поисках переломанных костей.

Валентин раздраженно махнул рукой.

– Снежный дракон, – объяснил он скороговоркой, – хотел увезти к Хеору или убить. Дай мне всего минуту, – взмолился Валентин, увидев, что во взгляде Тардена зажглось любопытство, – последнее представление, публика ждет!

Тарден кивнул и приложил палец к губам. Валентин перевел дух.

– Благородные господа! – крикнул он, поднимая руки и кланяясь на три стороны. – Благодарю вас за ваше благосклонное внимание и сделанные ставки. Представление окончено, и мне остается лишь высказать свою последнюю просьбу. Никогда больше не называйте меня факиром!

С этими словами, вызвавшими неожиданный гул одобрения, Валентин сорвал с головы дурацкий колпак и с воодушевлением бросил его на землю.

Линно Тарден, успевший выбраться из ящика, положил Валентину руку на плечо.

– Да! – рявкнул он, и гул голосов мгновенно стих. – Никогда больше не называйте Фалера факиром! Потому что отныне он – Фалер кен Эльсим, великий князь Эльсима и Золотого Кургана! Преклони колено, Фалер, и удар моего меча подтвердит сказанные мною слова!

Валентин послушно опустился на одно колено, в точности повторив позу, в которой сам Тарден полчаса назад бодался с алтарным камнем. Тарден выхватил меч, широко замахнулся, со свистом пронес его над головой Валентина и плашмя ударил его по левому плечу.

– Правь Эльсимом мудро и справедливо! – напутствовал Тарден своего новоявленного великого князя. – И постарайся пореже спасать мне жизнь, – добавил он уже тихо, – иначе рано или поздно я сочту, что ты возвратил весь свой долг!

– Еще раза два, не больше, – пробормотал Валентин, поднимаясь на ноги.

– Представление окончено! – завопил Гальден, и вслед за ним снова загремели трубы. – Давайте пировать!

Валентин посмотрел на Диану, все еще боязливо оглядывающуюся по сторонам.

– Останешься? – спросил он, зная, что вопрос лучше задать именно в такой форме.

Диана поджала губы:

– Нет, Валька. Мне здесь как-то не по себе…

– Как хочешь, – пожал плечами Валентин, старательно изображая огорчение. – Я постараюсь побыстрее.

– Маршрутку включи, – посоветовала Диана. – Ну, пока!

– Пока! – помахал Валентин рукой, отступая на шаг. Портал, вызванный им целую вечность назад, наконец навелся на цель и мгновенно перенес Диану домой. Вслед за этим Валентин ощутил вибрацию в переговорном кольце.

– Слушаю, – сказал он, удивляясь внезапно наступившей усталости.

– У вас что там, опять Армагеддон? – язвительно поинтересовался Донован. – Ни на минуту нельзя без присмотра оставить!

– Между прочим, это идея, – согласился Валентин. – Тут такое началось, что присмотр будет весьма кстати.

– Идея, – согласился Донован, – только не ваша. Собственно, я вас и вызвал, чтобы сообщить: отныне будете находиться под присмотром. Принц подумал, подумал и решил.

– А, так я уже под присмотром?! – оживился Валентин. – Вот и отлично! Слушайте, Донован, не в службу, а в дружбу! Выдерните меня отсюда ровно через час! Как бы я ни сопротивлялся! А иначе, неровен час, опять приключения начнутся!

– Договорились, – ответил Донован. – Время пошло.

– До скорого, – попрощался Валентин и обнаружил, что Донован уже отключился.

Странно, подумал Валентин. Обычно англичанин был более любопытен.

Линно Тарден взял Валентина за локоть.

– Теперь рассказывай, – сказал он тоном, не терпящим возражений. Тоном настоящего Срединного Короля. – Как здесь оказался снежный дракон? Кто его послал? Откуда он мог знать про коронацию?

Валентин понял, что последний из трех вопросов – единственный, который по-настоящему интересует Тардена. К несчастью, именно на него у Валентина и не было ответа.

– Дракон просто прилетел, – пожал плечами Валентин. – Заклинания сделали его невидимым, другие заклинания лишили нас магии. Я почувствовал неладное, только открыв ящик; если бы дракон напал раньше, ты был бы уже в плену у Хеора.

– Хеор, – повторил Тарден, сжимая кулаки. – Я не думал, что он нападет так быстро! – Валентин еще раз пожал плечами. Зная Хеора, следовало скорее недоумевать, отчего тот не прислал дракона еще месяц назад. Должно быть, хотел похитить Тардена уже в качестве Срединного Короля. – Так почему дракон не напал раньше?

– По его словам, он давал мне закончить представление, – честно ответил Валентин. – Но верить дракону…

– По его словам?! – воскликнул Тарден. – Ты говорил с ним?

– Несколько фраз. – Поразмыслив немного, Валентин решил опустить подробности разговора. – Я хотел узнать, кто его послал.

– Верить дракону? – повторил Тарден слова Валентина.

Верить человеку, подумал про себя Валентин.

– Снежные драконы, – объяснил он, – встречаются только в окрестностях Тантора, вулкана, находящегося во владениях Хеора. К тому же дракон передал мне приглашение от своего хозяина; Хеор знает Фалера, аль-Фарсуд – нет. Наконец, заклинания, которые защищали дракона; они принадлежали Хеору, я узнал его стиль.

– Хорошо, – согласился Тарден. – Тогда последний вопрос: почему Хеор прислал дракона именно сейчас? Откуда он знал, что коронация состоится в Гвентарре, ровно в полдень?

Конечно, предательство – самое простое объяснение, подумал Валентин. Но есть и другой, более примитивный способ. Поручить дракону привезти именно короля.

– Хеор мог прислать дракона еще месяц назад, – предположил Валентин. – Я уже говорил, что дракон был абсолютно невидим. Он мог день за днем висеть над тобой в небе, ожидая, когда ты станешь королем. И лишь потом броситься в атаку.

– Мне не нравятся твои слова, – сказал на это Тарден. – Если среди нас есть предатель, ты косвенно защищаешь его!

– Тебе не нравится совсем другое, – твердо возразил Валентин. – Тебе не нравится, что ты уязвим. Что дракон мог в любую минуту схватить тебя, и никто из твоей свиты не смог бы ему помешать. Сила на стороне Хеора, и он не слишком нуждается в предателях.

– Когда ты со мной, сила вовсе не на его стороне, – возразил Тарден. – Будь ты моим придворным магом, даже Хеор не осмелился бы напасть на меня!

Валентин нахмурился и отступил на шаг:

– Спроси у Розенблюма, что значит быть твоим придворным магом. На твоем месте я трижды подумал бы, прежде чем предлагать мне такое!

Тарден понял, что зашел слишком далеко.

– Прости, Фалер, – сказал он примирительно. – Я не хотел тебя обидеть. Я просто не готов начинать войну прямо сейчас.

Через час после коронации, мысленно добавил Валентин. Тоже своего рода рекорд. Да и как воевать с Запретным королевством, отделенным от Эльсана по меньшей мере двумя могущественными территориями, в том числе моей «родной» Лигией? Как воевать с королевством, во главе которого стоит величайший маг Побережья, ради которого даже драконы готовы пожертвовать жизнью?

Тарден обречен, подумал Валентин; спасти его может только чудо. Нечего сказать, удачное я выбрал время, чтобы сменить профессию. Но сделанного не воротишь; назвался эльсимским князем – спасай королевство.

– Тебе и не нужно начинать войну, – сказал Валентин, опустив голову. – Кроче уже говорил со мной, и я сделал свой выбор.

– Хеор? – спросил Тарден, мигом догадавшись, о чем идет речь.

– Он самый, – со вздохом кивнул Валентин.

Он хотел объяснить, почему, но понял, что это тоже будет ошибкой. Настоящие причины могли бы обидеть Тардена, поскольку не имели ничего общего с местью за покушение на Срединного Короля. Тардена вряд ли заинтересовала бы борьба за права драконов или возмездие за пренебрежительное отношение к Великому Фалеру. А узнай Тарден об игре в шестьдесят замков, он скорее всего увлекся бы похожей идеей и со временем превратил бы Эльсан в подобие Запретного королевства. Нет уж, Линно Тарден, подумал Валентин. Дружба дружбой, но ты не из тех королей, которым стоит говорить правду в лицо.

– Я рад, что ты на моей стороне, – сказал Тарден. – Займись Хеором; предателя я выберу сам! – Тарден улыбнулся и добавил вполголоса: – Если ты когда-нибудь сам станешь королем, помни: ни одно враждебное действие не должно оставаться безнаказанным. Пусть пострадает невиновный; остальные крепче запомнят, что возмездие неизбежно!

Вот-вот, подумал Валентин, припомнив шутливый совет Донована. Все равно кого-нибудь убейте, а то что-то они там совсем распустились. Бей своих, чтобы чужие боялись. Вечное и нерушимое правило королевской власти.

Валентин вспомнил, что он уже десять минут как великий князь, и совсем погрустнел. Эльсим, между прочим, это не только Золотой Курган, а еще и крупнейшая провинция Эльсана. Как я ею управлять-то буду? Неужели именно так, истребляя невиновных? Эх, не было Фалеру заботы, стал Фалер великим князем…

– Как? – услышал Валентин хриплый голос Розенблюма. – Как это случилось?

Валентин посмотрел налево и увидел своего давнего знакомого. Лишенный Силы, Розенблюм выглядел как оживший скелет; плащ болтался на нем, как на вешалке, под просторным капюшоном не было видно лица. Чтобы удержаться на ногах, Розенблюм опирался на палку, подобранную среди осколков магических ящиков, в изобилии валявшихся на поляне.

Валентин провел перед собой открытой ладонью и присвистнул. Из громадных запасов Силы, которые Розенблюм копил никак не меньше двадцати лет, у несчастного мага остались жалкие крохи. А ведь завтра ему с Хеором встречаться, вспомнил Валентин. Это ж надо быть таким неудачником!

– Очень просто, – ответил Валентин. – Прилетел дракон, выпустил заклинание, пожирающее магию, и ты лишился всей своей Силы. Между прочим, я неоднократно показывал тебе подобные заклинания!

– Ты, – простонал Розенблюм. – Ты показывал! Как его мог применить кто-то другой?

Ну конечно же, подумал Валентин. В нормальных условиях монополия мага на придуманное им заклинание сохраняется десятилетиями. Надо было объяснить Розенблюму, что пираньи – вовсе не мое изобретение. Хотя теперь уже поздно, его теперь «воронке» нужно учить, Силы-то у него совсем не осталось!

А с другой стороны, подумал Валентин, разве это поможет? Ну, научится он «воронке», будет Силу пополнять со скоростью паровоза, на пираний чихать станет с высокого дерева – а уму-разуму так и не научится. Нет уж, пусть его Хеор учит, а я ограничусь небольшой шефской помощью.

– То, что может один, может и другой, – философски заметил Валентин, складывая правую руку в «воронку». – Ну-ка, обопрись покрепче на палку, сейчас я тебе еще кое-что покажу.

Розенблюм вздрогнул, но послушно расставил ноги пошире и навалился на палку обеими руками. Хорошо хоть послушен, подумал Валентин, раскрывая «воронку» пошире – после драконьих «пираний» магии окрест почти не осталось – и настраивая ее на Розенблюма. Типичное экспериментальное заклинание Фалера, усмехнулся Валентин, выпуская «воронку» на волю.

Из-под капюшона Розенблюма вырвались два пучка зеленоватого света. Плащ его вздулся пузырями, палка в руках согнулась и с хрустом переломилась пополам. Валентин заметил, что ноги Розенблюма на несколько сантиметров ушли в землю, и перепугался, что «воронка» сработала как-то не так. Однако выставленный вперед «апельсин» засвидетельствовал, что у Розенблюма все в полном порядке. Просто воронка обнаружила в воздухе остатки драконовой магии, о которой Валентин в спешке совсем позабыл, и добросовестно передала ее Розенблюму, никак не ожидавшему такого напора Силы.

Валентин чертыхнулся и поспешно погасил «воронку».

– Примерно так, – сказал он, пожимая плечами. – И в следующий раз не говори, что я тебя не предупреждал.

Розенблюм отбросил половинку палки, откинул с лица капюшон и впился в лицо Валентина горящими зеленым светом глазами.

– Великие маги, – прошептал он, содрогаясь то ли от избытка чувств, то ли от внезапно обретенной Силы, – годами собирают то, что ты даришь одним движением руки. Фалер, как ты не боишься так обращаться с Силой?!

– А чего мне бояться? – усмехнулся Валентин. – Я же видел ее лицо!

– Ты видел ее лицо? – попятился Розенблюм. – Что значат твои слова?

– Кстати, – Валентин сообразил, что Розенблюм должен разбираться в таких вещах, как предсмертные проклятия драконов, – вот ты мне и объяснишь, что они значат. Сюда прилетел дракон, лишил всех нас магии и уже собрался украсть Тардена, когда я схватил его за хвост с помощью Перчатки. Дракон так расстроился, что превратился в чистую магию и произнес предсмертное проклятие.

– Он проклял именно тебя?! – воскликнул Розенблюм, подаваясь вперед.

– С чего вдруг? – фыркнул Валентин. – Он проклял Тардена, но тот как раз находился у меня за спиной. Так что и мне слегка перепало!

Розенблюм протянул к нему свои костлявые руки:

– Ты видел Силу?!..

– Ага, – кивнул Валентин. – Надо сказать, я был о ней худшего мнения.

– Ты видел Силу, – простонал Розенблюм, – а проклятие досталось Тардену! Ах, Фалер, Фалер…

Действительно, сообразил Валентин. Как-то нехорошо получилось. Мое везение начинает слишком многим выходить боком.

– Ну, – Валентин сделал попытку оправдаться, – я специально подкинул тебе немножко Силы, чтобы ты помог мне справиться с этим проклятием. Насколько я понимаю, ты должен разбираться в таких вещах!

– Разбираться! – вскричал Розенблюм, воздевая руки к небу. – Разбираться в проклятиях драконов?! В предсмертных проклятиях драконов?! Фалер, да ни один дракон со времен Хирона Упрямого не отдавал себя Силе! Я скорее готов поверить, что Сила сама явилась к тебе, Великий Фалер – но предсмертное проклятие дракона?

Вот даже как, подумал Валентин. Ну что тут можно сказать? Ай да Хеор; похоже, я его сильно недооценивал!

– Именно предсмертное проклятие дракона, – сказал Валентин тоном, позаимствованным у Линно Тардена. – Та Сила, которую ты ощущаешь в себе, – примерно десятая часть от силы самого проклятия. Рассказывай, как с ним справиться, пока я не разочаровался в твоих способностях!

Розенблюм приоткрыл рот и уставился на Валентина с таким ужасом, как если бы тот сам был драконьим проклятием. А Валентин вдруг ощутил холодок в позвоночнике, и искаженное ужасом лицо Розенблюма скрылось в светящемся облаке открывшегося портала.

Какого черта, успел подумать Валентин, переносясь неведомо куда. Я же просил через час, а прошло от силы пятнадцать минут! Что там у них стряслось?!

Глава 7. Три талисмана

Именно эту мысль он и высказал вслух, оказавшись в полутемном зале лицом к высоченному стеллажу, простирающемуся вдоль всей доступной взгляду стены.

– Какого черта? – воскликнул Валентин, стремительно поворачиваясь и с некоторым облегчением встречаясь взглядом с Грегори Ландой. – Что случилось?

Увидев справа от Ланды сидящего на простом деревянном стуле Майлза Донована, Валентин почувствовал, как сердце его провалилось в желудок. Если Донован не нашел времени разыскать себе кресло, значит, случилось нечто из ряда вон выходящее. Что-то такое, с чем Валентин еще ни разу не сталкивался.

– Прошу прощения, Валентин, – сказал Донован. – В создавшейся ситуации ваше дальнейшее пребывание на Побережье было бы сопряжено с чрезмерным риском.

Так, подумал Валентин, испуская протяжный вздох. Значит, снежный дракон не был сопряжен с чрезмерным риском. А вот сейчас мы узнаем, что такое настоящие неприятности.

– Не тяните душу, – пробормотал Валентин. – Опять порталы?

Донован отрицательно покачал головой и взглянул на Ланду.

Тот молча протянул Валентину неровный клочок бумаги – не Т-бумаги, применявшейся в Эбо, а грубой желтоватой целлюлозной бумаги с отчетливо заметными водяными знаками. Бумаги, применявшейся на Побережье.

Валентин взял записку в правую руку, несколько секунд смотрел на незнакомый текст, ожидая, когда же буквы сложатся в понятные слова, а потом прочитал вслух:

– «До встречи на Побережье, Фалер! Три талисмана». – Повертев бумагу в руках, Валентин недоуменно посмотрел на Ланду. – И что это значит?

– Как вы наверное заметили, – ответил за Ланду Донован, – мы с вами находимся в зале специального хранения Центрального института Т-технологий. В стеллаже прямо за вами вы можете увидеть три пустые ячейки. Так вот, еще шесть минут назад в этих ячейках находились талисманы.

Валентин вздрогнул и повернулся к Ланде вполоборота, чтобы одновременно как следует рассмотреть содержимое остальных ячеек. В самой нижней, на высоте метра от пола, он увидел Шкатулку Пандоры; прямо над ней размещалась тонкой работы кольчуга, лежавшая в своей ячейке бесформенной грудой слабо светящегося металла.

Три ячейки в следующем от пола ряду действительно были пусты.

– А что это за кольчуга? – поинтересовался Валентин.

Спрашивать, какие именно талисманы находились в пустовавших ныне ячейках, было бы напрасной тратой времени. Судя по мрачному настроению Донована, там хранились старые знакомые Валентина – Ландорский Жезл, Эльсанская Игла и Фарингские Браслеты. Три из четырех известных на Побережье Могучих Талисманов.

– Так называемая Кольчуга Бессмертия, – пояснил Ланда. – Одноразовый талисман вроде вашей Шкатулки, с той лишь разницей, что вместо двенадцати шариков в ней было предусмотрено восемь тысяч колец.

– Какое ж это бессмертие, – пожал плечами Валентин, – всего-навсего восемь тысяч жизней…

Он замолчал, осознав, что больше не в состоянии разговаривать о пустяках. Ланда ничего не ответил, Донован поерзал на стуле, заставив его заскрипеть.

– Понятно, – сказал Валентин. – Значит, шесть минут назад кто-то стащил три Могучих Талисмана. И оставил записку небезызвестному Фалеру. Надеюсь, Майлз, вы уже посмотрели, кто это был?

– Посмотрел, – кивнул Донован, дотрагиваясь двумя пальцами до виска. – Но по некоторым причинам я хотел бы, чтобы вы произвели независимое расследование.

В подобной ситуации я тоже предпочел бы подстраховаться, подумал Валентин.

– Сейчас гляну, – кивнул он Доновану и активировал Обруч.

Ментальный след неизвестного, похитившего талисманы, должен был находиться совсем рядом. В нескольких минутах по времени и в нескольких метрах по расстоянию. Дотянуться до талисманов сквозь многометровые стены спецхрана, оплетенные несколькими слоями защитных паутин, не смог бы и сам принц Акино. Даже ему пришлось бы проникать внутрь зала – хотя бы для того, чтобы разглядеть его содержимое.

Валентин прикрыл глаза, концентрируясь на внутренних ощущениях, и повелел Обручу искать. Сознание Донована, действительно раздосадованного пропажей талисманов, Валентин отбросил почти мгновенно; сознание Ланды, застывшее в отрешенно-пустом состоянии, пришлось изучить поподробнее. Валентин вернулся к моменту, когда Ланда увидел пустые ячейки, ощутил, как рука его сама собой подносит кольцо к губам, а те совершенно механически произносят ничего не значащие слова – «Майлз, вы мне нужны, немедленно», – и только тогда понял, что Ланда попросту выключил мышление до момента, когда в его распоряжении окажется хоть какая-то информация. Новоявленный Верховный Координатор был прав, называя свою голову своим талисманом – его контроль за собственным сознанием был абсолютен. Итак, подумал Валентин, они оба вне подозрений; кто же стащил талисманы?

Он сдвинулся еще на минуту в прошлое и осознал себя тупо смотрящим на три пустые ячейки. Правая рука рефлекторно сжалась, включая тревогу; в сознании крутились одни и те же мысли – «Кто здесь был до меня? Феррейра или Штейн? И почему сигнал сработал только сейчас?». Не слишком похоже на вора, подумал Валентин, сдвигаясь в прошлое еще на пару минут.

Темнота. Еще и еще, пока пара минут не превратилась в пару часов. Затем Валентин услышал веселое насвистывание, которое сам же и издавал сквозь сложенные в трубочку губы, и с удовольствием записал в блокнот: «Сов. глаз1 – 0,86; глаз2 – 0,78, глаз3 – 0,83; убрать зрачки!». Сдвинувшись еще в прошлое, Валентин глазами хранителя Штейна увидел все три могучих талисмана мирно лежащими в своих ячейках, и повернул обратно в будущее. Что же это получается, подумал он, похититель есть, а ментального следа нет? Глупости это, ментальные следы даже тальмены оставляют; а заклинание, чтобы их рассеивать, ни у меня, ни у Тангаста не получилось! Обруч ведь не какие-то конкретно следы ловит, а все настоящее через себя пропускает – и таким манером прошлое восстанавливает. Поди измени все настоящее!

Кто здесь был до меня, подумал Валентин и снова прервал свое движение. Опять хранитель Фахд, это мы уже проходили. Ну-ка, еще раз в прошлое, и помедленнее, помедленнее!

Обруч подчинился, и темнота медленно потекла через сознание Валентина. Ровная черная темнота, без цвета, вкуса и запаха. Без мысли, без движения… Стоп!

Что-то мелькнуло!

Назад, и еще медленнее; да что там еще медленнее – с разбивкой по микросекундам давай!

Обруч сжал Валентину голову, но подчинился. Валентин физически ощущал, с каким трудом дается Обручу такая детализация; шутка ли – восстанавливать прошлое с точностью до тысячной доли секунды! Но все-таки Обруч держался, и спустя несколько минут субъективного времени Валентин понял, что не напрасно нажил себе головную боль.

Ощущение кончиков пальцев, висящих в воздухе; шуршание бумаги, разворачивающейся из плотно скатанного шарика; обрывок пейзажа с деревом, нависающим над бурной рекой. И снова – темнота.

Еще медленнее, взмолился Валентин. Всего несколько минут, ну пожалуйста!

Кончики пальцев возникли из ничего; сначала – ближний, потом – дальний. Ближний был короче и толще; дальний – холоднее и спокойнее. Дерево повисло над рекой немым вопросом; в ответ замершая на мгновение река забурлила и устремилась вниз. Потом за деревом появился человек – черная фигура в шутовском колпаке. Появился и вместе с картинкой пропал; зашуршала бумага. Ощущение двух пальцев и кончика носа; всего три точки. Три талисмана, осознал Валентин слова.

Обруч стиснул голову с такой силой, что Валентин застонал от боли. Все, хватит, решил он, стискивая зубы.

Считанные миллисекунды, подумал Валентин, вытирая со лба выступивший пот. Господи, насколько же они быстрее нас!

– Что скажете, Шеллер? – услышал Валентин напряженный голос Донована. – Что вам удалось увидеть?

Валентин открыл глаза и помассировал виски.

– Похоже, он видел то же самое, – заметил Ланда. – Посмотрите, Майлз, он даже виски массирует в точности как вы!

– Этого я и боялся, – печально вздохнул Донован. – Говорите, Валентин.

– Они назначили мне встречу, – сказал Валентин. Он пошевелил пальцами, вспоминая, куда подевался клочок бумаги, и поднял его с пола. – По-моему, главными у них были Браслеты; но Жезл и Игла тоже знают Фалера.

– Что это за место? – спросил Донован. – Дерево над рекой?

– Верхнее течение Симве, – ответил Валентин. – На самой границе Эльсана, а заодно – и моего теперешнего княжества. А вам удалось распознать время?

Донован покачал головой:

– Время для них не имеет смысла. Они живут в вечном настоящем; как только вы появитесь около дерева, они перенесутся туда все вместе, чтобы вас прикончить.

Валентин вздрогнул:

– Чтобы прикончить?!

– Ну разумеется, – усмехнулся Донован. – Мой Обруч немного сильнее, чем ваш; я разглядел, что стало с фигурой в дурацком колпаке.

– В моем варианте, – сказал Валентин, – она исчезла, и сразу же исчезла вся картинка. Вы разглядели больше?

– Спасибо Обручу, – Донован дотронулся до виска. – Перед тем, как стереть картинку, талисманы пришли к общему видению. Фигурка в колпаке распалась на куски, словно разбитая статуя. В восприятии талисманов человек – очень жесткий и очень хрупкий объект, – пояснил Донован.

– И очень медленный, – добавил Валентин, вспомнив, с какой потрясающей скоростью талисманы обменивались мыслями. – Я так и не разобрал, почему они именно на меня взъелись! Черт, что же нам теперь делать?!

– Я рад, – меланхолично заметил Ланда, – что вы тоже задались этим вопросом.

– Что делать, что делать, – пробурчал Донован. – А вам не кажется, Шеллер, что это мы должны задавать вам этот вопрос? Кто здесь у нас главный специалист по талисманам?!

Вот так-то, подумал Валентин. Получается, что я. «Бублик» придумал, Лигийский перстень усмирил, да что там Лигийский перстень – целый проект организовал, чтобы все талисманы к рукам прибрать! По идее, я этому побегу радоваться должен, вон сколько работы подвалило.

– Ну, я, – сказал Валентин, с интересом глядя на Донована. – Более того, я не только главный специалист, я еще и руководитель проекта. По этим самым талисманам.

– Ну так и что ж вы здесь стоите? – язвительно спросил Донован. – Руководите!

– То есть как? – растерялся Валентин. – Разве это… – он ткнул пальцем в пустые ячейки, – разве это не ваша компетенция?

Донован хитро прищурился:

– В том-то и дело, что не моя. Талисманы покинули страну Эбо сразу же после побега; в настоящее время они находятся в трех разных частях Побережья и превосходно отслеживаются по возмущениям Т-поля. Принц уже установил с ними пассивный контакт и только что заверил меня, что ситуация у него под контролем. А когда Акино говорит «ситуация под контролем», это означает, что контроль осуществляет не сам принц, а Т-поле страны Эбо. Так что с точки зрения моего проекта талисманы не представляют никакого интереса.

– А что же вы тогда здесь делаете? – осведомился Валентин.

– По просьбе моего друга, – Донован наклонил голову в сторону Ланды, – я проводил поиск похитителей талисманов. Затем мне понадобилось несколько минут для выяснения всех обстоятельств. Ну а потом я сообразил, что талисманы вот-вот набросятся на вас, Шеллер, и посчитал своим долгом предупредить вас о грозящей опасности. Судя по мощности Т-излучения, каждый талисман в отдельности вряд ли способен причинить вам вред; но если они соберутся втроем, от вас и мокрого места не останется!

– Ясно, – кивнул Валентин, которому и в самом деле все стало ясно. – Надо полагать, Ланда, вы тоже найдете какую-нибудь причину, чтобы не заниматься этим делом?

– Как раз напротив, Шеллер, как раз напротив, – ответил Ланда, засовывая руки в карманы своих светло-коричневых брюк. – У меня есть целых две причины им заняться. Во-первых, появление талисманов на Побережье чревато очередными катастрофами вроде Амперской, что мне совсем не нравится. А во-вторых, взгляните на часы.

Валентин послушно высветил перед собой циферблат. Девятнадцать ноль-ноль.

– Вообще-то мы договаривались на завтра, – пробормотал Валентин, несколько ошарашенный перспективой вот так, с места в карьер, начинать инструктаж самого Ланды. – Но раз уж так получилось…

– Вот именно, – кивнул Ланда. – Так получилось. И чтобы впредь ничего подобного не получалось, начинайте работать, Шеллер. Вы и так дали талисманам немалую фору!

Валентин опустил глаза. Ланда совершенно прав, подумал он; у меня был целый месяц, чтобы выяснить, распространяется ли Время Темных Сил на страну Эбо. А я потратил этот месяц на бестолковые попытки объяснить другим то, чего сам толком не понимаю. В результате проект и ныне там, а талисманы уже на свободе.

– Хорошо, – сказал Валентин, одергивая свой факирский комбинезон и поднося к губам переговорное кольцо. – Алтон, Павел, вы свободны? Через пять минут у меня в кабинете. – Валентин опустил руки по швам и посмотрел на Донована. – Майлз, как насчет вас?

Англичанин покачал головой:

– У вас свой проект, у меня – свой. Пойду-ка я лучше Не-Билла ловить…

Валентин ожидал, что Донован встанет на ноги, но тот растаял в желтом сиянии портала как был – вместе со стулом.

– У вас остались здесь какие-нибудь дела? – спросил Валентин, переведя взгляд на Грегори Ланду. Тот отрицательно покачал головой. – Тогда прошу ко мне, – сказал Валентин, делая приглашающий жест, – проведем инструктаж в соответствующей обстановке.

Ланда молча сложил руки на груди. Валентин отдал порталу мысленную команду и мгновение спустя оказался в собственном кабинете, на привычном месте справа от овального, обтянутого зеленым сукном стола. Ланда уже стоял напротив, ухитрившись попасть прямо в узкий проход между столом и книжными полками, занимавшими всю противоположную стену.

– Присаживайтесь, – сказал Валентин, создавая для Ланды классический стул из красного дерева. Выучившись материализации, Валентин первым делом избавился от лишней мебели – и создавал ее всякий раз, когда в ней возникала необходимость. Видимо, Ланда не часто сталкивался с подобным подходом к меблировке, – он с опаской покосился на стул, дотронулся до него пальцем и лишь потом решился присесть.