Текст книги "Excelsior"

Автор книги: Сергей Соколов

Соавторы: Максим Москвин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Часть 3

Глава 1
Клим

– Собственно, на этом расследование завершилось, господин директор. Как выяснил анализ, сделанный по запросу практиканта Стоянова, один из коммуникаторов, обнаруженных у задержанного, имел тот же номер, что Стоянов снял с аппарата в музыкальном магазине. Ну и дальнейшие показания похищенной девушки полностью подтвердили версию следствия. Должен заметить, что практикант Стоянов провел образцовую операцию, задействовав все находившиеся в его распоряжении возможности и не совершив ни одной ошибки, учитывая деликатность ситуации. Семья Подгорных решила не передавать дело в руки полиции, ограничившись изгнанием младшего брата из дома и лишением его всех юридических прав, связанных с его происхождением, – мастер-шеф убрал планшет, закончив доклад.

Директор Академии нахмурил брови и пожевал губами.

– Изгнание? Странный метод.

– Что поделать, господин директор, у них так принято. Русские аристократы…

– Что же подвигло молодого человека, Валентина, кажется, на такое преступление – похищение собственной сестры? Мне не приходилось сталкиваться с подобным за всё время моей юридической и следственной практики, – сидя на стуле с прямой спинкой перед директором я отчётливо увидел изумление на его лице.

– Видите ли, это связано с правами наследования, узаконенными на Пойме. Как правило, все дела и деньги главы семейства переходят к старшему брату, который, опять же традиционно, заканчивает одно из федеральных учебных заведений. Если в семье есть младшие братья, то им не достаётся ничего, зарабатывать на жизнь они вынуждены самостоятельно. Как я уже сказал, эти русские аристократы…

– Да, мотив очевиден. Ну а теперь вернёмся к нашему герою, – директор вновь обратил своё внимание на меня. – Не скрою, в необычной ситуации вы справились неплохо, вся ваша группа. Но, молодой человек, вы осознаёте, что, в сущности, ловили преступника, что называется, на живца?

– У меня не было выбора, господин директор. В условиях ограниченного времени невозможно разработать сложную комбинацию, – чётко ответил я.

– И всё же запомните, что подобные методы не в практике Бюро Расследований, и на будущее исключите из своего арсенала действия, которые могут повредить пострадавшей стороне.

– Слушаюсь, господин директор!

– Ну и хорошо. Вернёмся к насущным делам. Как вы знаете, в настоящее время все выпускники направляются на практику. Но в вашем случае, учитывая, в целом, удовлетворительно проведённую операцию, руководство Академии приняло решение засчитать вашей четвёрке удачное расследование, как полноценную практику.

– Благодарю вас, господин директор, – от неожиданности я чуть было не потерял дар речи.

– Случай редкостный, можно сказать, небывалый, – продолжил директор на фоне едва слышного фырканья мастер-шефа. – Думаю, вас ждёт блестящее будущее, молодой человек. Итак, позвольте вручить вам диплом выпускника Следственной Академии.

Директор встал из-за стола, протягивая мне небольшую книжку в кожаной обложке, украшенную красивым золотым тиснением. Я тоже торопливо вскочил.

– Примите мои искренние поздравления! – и директор пожал мне руку.

– Присоединяюсь, Клим. Поздравляю! – мастер-шеф тоже сжал мою ладонь.

Честно сказать, я довольно-таки растерялся и не нашёлся, что ответить, промычав что-то невразумительное. Потом, собравшись с силами, задал нужный вопрос.

– А как моя четвёрка?

– Разумеется, они тоже получат свои дипломы, только чуть позже, – улыбнулся директор. – Но это ещё не всё. Как наши лучшие выпускники, вы направляетесь на работу в федеральные службы по протекции Академии. Такое случается не часто, поскольку мы берём на себя серьёзную ответственность, но в вашем случае я чувствую себя спокойно. Детали и само направление получите у мастер-шефа.

– Моя четвёрка будет работать со мной? – я задохнулся от радости.

– Увы, нет. Принятая схема распределения не предполагает совместной работы членов одной группы. Это, в конечно итоге, для вашей же пользы. Занимаясь деятельностью в разных сферах, вы приобретаете различные связи и различный опыт, оставаясь партнёрами и друзьями, а в случае оперативной необходимости вас, конечно, сводят в одну команду. Понимаете всю выгоду от такого способа распределения?

– Понимаю, господин директор…. Но всё же… Мне их будет сильно не хватать.

– Что поделаешь, такова жизнь. Учитесь расставаться легко, а встречаться с радостью, детектив, – директор назвал моё официальное звание.

– Разрешите идти?

– Бросьте, теперь вы не курсант, а один из нас. Просто соблюдайте субординацию, этого будет достаточно, – с усмешкой сказал директор. – Надеюсь, мы ещё встретимся.

Я повернулся и вышел из кабинета вслед за Бегбедером.

– Ну что, Клим, иди, сообщи друзьям новости, а потом жду тебя в моём офисе, – мастер-шеф перешёл на ты.

Новости вызвали радость, щедро разбавленную горечью.

– Как же? Мы разъедемся? – Масай, самый впечатлительный из нас, казался по-настоящему расстроенным.

– Бедненький, некому будет тебя будить по утрам, – как всегда, пустила шпильку Ящерка, но я заметил блеск в её глазах.

– К сожалению… – я пытался их хоть чем-то утешить. – Но это не значит, что мы никогда не встретимся, наоборот, всё задумано так, чтобы мы продолжали поддерживать отношения, а в будущем вернулись к совместной работе.

– А ты кроме работы, типа, ни о чем и подумать не можешь, – вспыхнула Офра.

– Ящерка, не дави, ты же прекрасно понимаешь, что мне не меньше любого из нас хочется остаться вместе. А может, и больше, чем другим, – последнюю фразу я произнёс очень тихо, но Офра услышала.

– Ладно, прости, – она коснулась меня. – Это я не со зла.

– Да ладно, чего вы раскисаете, – Роман казался самым невозмутимым. – Мы же не в каменном веке живём, какая разница, где именно работать.

Роман никогда не нуждался в тесном личном контакте, ему хватало осознания, что он не один, что есть команда. Мне, впрочем, тоже не требовалось персонально изливать свою душу кому-либо, но Ящерка… Ящерка – это же совсем другое!

Потом мы условились вечером встретиться в баре Академии, и я отправился к Бегбедеру.

– Загрустили? – встретил он меня вопросом. – Ничего, это тоже необходимо. Ну что, приступим? Вот твоё официальное направление на первое настоящее задание.

Я принял от него несколько листов, покрытых мелким текстом и начал читать.

После первых казённых фраз последовало изложение самого задания. Мне предписывалось отправиться на планету Олива, явиться к комиссару столичного города Нафплио. Суть предстоящего расследования заключалась в выяснении причин и сопутствующих событий многочисленным исчезновениям людей на Оливе. Люди исчезали буквально сотнями, но никаких следов или мотивов полиция не могла обнаружить. Никто не возлагал на меня запредельных надежд, никто не ожидал раскрытия межпланетной сети похитителей людей, но, раз уж мне так повезло в случае похищения Кристи, почему бы не направить молодого сотрудника покрутиться и понюхать воздух в Нафплио? Отдельно оговаривалось, кто же меня «направлял». Неслыханное дело – мне присваивался статус независимого агента Всеобщего Бюро Расследований, с подчинением своему личному куратору, которым оказался, конечно же, Клод Бегбедер.

– Клод? – я поднял ироничный взгляд на мастер-шефа.

– Никому не говори. Не надо, – в тон ответил мне Бегбедер.

Я ухмыльнулся и продолжил чтение. Далее в документе сообщалось, что мне следует предпринять все меры к выяснению причин пропаж людей, отследить похитителей и разузнать цель исчезновений. Всё это – с оговорками «если будет возможно», «при удачном стечении обстоятельств» и так далее.

– Дохлое дело, – прокомментировал я документ.

– Отнюдь, – возразил Бегбедер. – Обрати внимание, по сути, ты можешь делать всё, что тебе захочется, ни перед кем особо не отчитываясь, и без ожиданий от тебя непременной поимки преступников. Понимаешь?

– Чёрт. Ловля на живца.

– Именно. И наживка – ты, – Бегбедер откинулся в кресле. – Взгляни-ка на пункт о твоих полномочиях.

Я вернулся взглядом к нужному месту. Да уж, полномочий хватало. Не в плане прав отдавать приказы, а в плане независимости, в том числе и финансовой.

– Только не советую покупать яхты… – хмыкнул Бегбедер. – То есть, не советую скрывать факт покупки. Ну и желательно, чтобы большие траты имели серьёзное обоснование. Наказывать никто не будет, но карьеру погасят враз.

– Просто тайная организация, это Бюро.

– Тайная и есть. Такова жизнь.

– Всё ясно. Когда я должен отправляться? – я приподнялся в кресле.

– Вчера. В крайнем случает сегодня вече… завтра утром, – поправился мастер-шеф, заметив моё огорчение.

В баре мы совсем не веселились. Практически молча сидели, наслаждаясь обществом друг друга перед долгим расставанием. Никто не обещал звонить и писать – это само собой подразумевалось, да и в другом крылась причина грусти. Всё же мы слишком много времени провели вместе и слишком много пережили за время обучения. Ну а я переживал, в основном, из-за Ящерки. Весь вечер она смотрела на меня тёплым взглядом, без всякого намёка на какие-то возможные последствия, просто взглядом самого родного человека.

Выпито было в тот вечер немало, только всё так, как за упокой, без тостов и напутствий. А ещё позже, когда Роман и Масай куда-то деликатно удалились, мы с Ящеркой сидели в нашей комнате, тесно прижавшись, и говорили друг другу много ласковых и бессмысленных слов. Бессмысленных, потому что и так было ясно, что мы просто не можем не быть вместе, не в плане сексуальных или каких-то ещё отношений, а просто – она и я живём не по отдельности, а вдвоём. Всегда и везде. За годы совместной жизни мне довелось видеть её в самых разных ситуациях, в том числе и самых интимных, но сделать шаг к соблазнению мне казалось неуместным. Что думала по этому поводу Офра, она не говорила. Ящерка была и будет самой прекрасной и желанной женщиной для меня, но конечно, никак не единственной, потому что жизнь широка и многогранна. Но жить проще и правильнее, когда знаешь, что у тебя есть она, а у неё есть ты. Всё кристально понятно… Так, сидевших, как замёрзшие сурки, нас и нашли вернувшиеся друзья. Роман только покачал головой и выдал загадочную фразу:

– Жениться тебе нужно, барин…

Я не особо понял, о чём он, а Офра запустила в Романа сложенным полотенцем. Потом обхватила меня за шею и поцеловала при всех, впервые отнюдь не сестринским поцелуем…

***

В лайнере я занял место рядом с тщательно одетым старичком весьма учёной наружности. Он лишь вежливо меня поприветствовал, вселив надежду, что полёт я смогу провести без утомительной болтовни ни о чём. Больше часа я сидел неподвижно, не обращая внимания на снующих официанток с подносами всяких деликатесов и напитков – я летел первым классом, как полагалось выпускнику Академии, отправлявшемуся к месту своего назначения. Всё это время я вертел в руках брелок, давным-давно подаренный мне Яреком на уже полузабытой родной планете, и думал о Ящерке. Хуже нет, когда девушка что-то для тебя значит. В любой другой ситуации я бы с радостью предпринял самые радикальные шаги для сближения с симпатичной и задорной девицей, но с Ящеркой такой вариант не проходил. С одной стороны, она отчётливо дала понять, что выбрала меня, но с другой, казалось, ждала от меня самых, как говорится, серьёзных намерений.

– Вы являетесь поклонником Бесполезных Богов? – я с ужасом понял, что старичок всё-таки решил пообщаться.

– Нет, – сухо буркнул я, – это просто подарок.

– Ну, всё верно. На то они и Бесполезные… Обычно подобные брелки используют только в качестве символического подарка. Среди молодёжи ББ становятся всё более популярны, – жаргонное сокращение старичок произнёс с явным удовольствием.

– А вы относитесь к этой религии серьёзно? – немного резко возразил я.

– Только с академической точки зрения. Происхождение этой молодой религии довольно любопытно.

– Да? – мне уже стало интересно.

– Вы, конечно, знаете, кто такие нишу? – старичок начал издалека.

– Какая-то развитая цивилизация, прекратившая с нами контакты много лет назад?

– И да, и нет. Да – цивилизация действительно весьма развитая, нет – контакты существуют.

– Ну да, секрет изготовления топлива… – я кое-что помнил из истории.

– В последнее время появилась информация, что не только это. Постепенно всплывают слухи, что контакты между человечеством и нишу не прекращались, только стали тайными и, так сказать, коммерческими. Говорят, что существует некая сила, стремящаяся как-то изменить эти отношения, поскольку, якобы, они наносят человечеству вред. Вы знаете, кто такие терроны, конечно?

– Да, приходилось изучать. В основном, это проблема планет Земной Оси, но в Федерации терроны имеют равные права с первами, это каждый знает.

– Разумеется, даже сами слова «перв» и «террон» считаются некорректными. Но проблема от этого не испаряется, – старичок очень ехидно хихикнул.

– Подождите, а причём тут Бесполезные Боги и нишу?

– Есть версия, что возникновение расслоения человечества – не результат катаклизма, а плод преднамеренного вмешательства.

– Нишу?

– Именно так. А Бесполезные Боги – всё, что осталось от попытки обожествить самих нишу, чтобы, так сказать, узаконить подчинённое положение человечества.

– Как же вы, старшее поколение, любите всё усложнять… Брелок-то мой каким образом сюда вписывается?

– Только опосредованно, – улыбнулся старичок. – Это всё, что осталось от большой задумки. Чисто символический подарок «на удачу».

– Ну что ж, символы имеют только ту силу, которую в них вкладывают те, кто в них верит…

– Очень верно сказано, – сказал мой попутчик и замолчал, откинувшись на спинку кресла.

Я тоже замолчал, продолжая вертеть в пальцах нагревшийся треугольник с вязью каких-то символов и тонкой риской посередине.

***

Лайнер, на котором я летел, не сбрасывал челноков в атмосферу Оливии, а пристыковался к одной из орбитальных станций, где мне пришлось пересаживаться на корабль местного сообщения и вновь проходить процедуру регистрации и проверки. После одиннадцатичасового перелёта это казалось кощунством. Но всё кончается, закончилось и это путешествие. В космопорту Нафплио меня ожидал наземный автомобиль, полёты над столицей разрешались только муниципальному и полицейскому транспорту, а весь трафик был упакован в тоннели или вынесен на многоэтажные эстакады. Увидев из окна это великолепие, я присвистнул, Олива явно не относилась к числу отсталых планет. Впрочем, особо технологически изощренных построек навстречу мне не попалось, только необходимый минимум, а так и кафе под открытым небом, и не очень ухоженные парки – всё оказалось на месте. «Будет интересно со всем этим знакомиться», – подумал я. А в том, что знакомиться с местной жизнью придётся изнутри, никаких сомнений не было, расследование предстояло не кабинетное.

Машина подвезла меня к тяжеловесному зданию, стены которого были сложены из разнокалиберных каменных блоков. Со стороны казалось, что всё здание – это одна большая и очень хитрая головоломка. Юмор архитектора мне понравился.

А вот комиссар – не очень. Он отчётливо дал мне понять, что моё присутствие здесь терпит только по приказу сверху, выдал мне карточку-допуск, сбросил на планшет материалы по делу и предложил выйти вон. Пришлось помахать в воздухе нужными печатями и пригрозить ненужными санкция. Сначала эффект показался обратным – комиссар полез в бутылку, демонстрируя независимость и самостоятельность, но потихоньку мне удалось подвести его к мысли, что помогать мне – в его интересах, если он не хочет и дальше позориться на всю Федерацию. Немного поломавшись для приличия, он вызвал одного из помощников и объявил ему, что тот поступает в полное моё распоряжение.

Когда мы вышли за дверь комиссарского кабинета, я чувствовал себя уставшим до полного изнеможения.

– Ну, что? Выпьем за знакомство? – спросил я нового напарника. – Моё имя Клим, Клим Стоянов.

– Очень приятно! Мартин Скорцелли к вашим услугам, – ответил детектив. Он был очень смугл, худощав, подвижен, а на интеркасте говорил с совершенно невероятным акцентом и очень быстро, я едва его понимал. Чёртов комиссар, подсунул-таки напарничка.

– Так что насчёт выпить? Впрочем, закусить я бы тоже не отказался, – я непроизвольно заговорил громче, как обычно делают, пытаясь почётче донести свою мысль до собеседника.

– Ага! Конечно! Я веду вас, – отреагировал Мартин и устремился вперёд. На улице он не стал вызывать машину, а бодро зашагал по тротуару вправо, поглядывая на меня через плечо с, как мне показалось, довольно хитрой улыбочкой. Буквально через сотню шагов он нырнул сквозь занавес, составленный из тонких коротких трубочек какого-то местного тростника, в прохладное и уютное помещение кафе. Причём проделал он это так стремительно, что я даже не успел заметить название. Внутри он повлёк меня к столику, удачно скрывавшемуся в зелени так, что сидевшим за ним людям открывался весь зал и входная дверь, а их разглядеть было сложно.

– Ну, как? – спросил он меня.

– Нормально. Очень удобно, – я кивнул в сторону двери.

– А! Это ещё не всё. Прямо за вашей спиной ход на кухню, откуда можно выйти на соседнюю улицу. Каково?

– Угу. Великолепно. А кормят здесь как?

– А! Сейчас!

Мартин замахал руками так, будто сигналил на противоположный берег реки, и к нам подошёл официант в белом переднике. Не спрашивая меня, Мартин сделал заказ, и через минуту перед нами появились тарелки с твёрдым солёным сыром, зеленью, тонкими ломтиками копчёного мяса, пышный хлеб, гору копчёных рёбер, разварной картофель и, разумеется, вино. Принёс всё это, очевидно, сам хозяин заведения, похоже, неплохо знавший Мартина, тучный мужчина с длинными кучерявыми волосами.

– Очень приятно видеть таких гостей,– запричитал он басом, – надеюсь, господа останутся всем довольны.

– Простите, – прервал его я, – мне не хотелось бы пить сейчас вино…

– Пиво? Могу предложить отличное домашнее нефильтрованное пиво!

– Нет, спасибо, я не пью пиво. А сидра у вас нет?

– У меня нет сидра! Вы слышите – у меня нет сидра! – завопил хозяин на весь зал. – Нет, уважаемый, вы понимаете – это у меня и нет сидра! Так я скажу – у меня таки есть сидр! – и он гордо удалился.

– Я что-то не так сказал? – спросил я Мартина, почувствовав себя немного смущённым.

– Нет, нет, Паподопулос всегда так говорит, если кто сомневается в его запасах. А! Вот, уже несут. Просто сидр на Оливе есть всегда и везде, – Мартин довольно улыбнулся.

Двое парней в белых халатах подтащили к столу небольшой бочонок, вкрутили в него краник, и подошедший хозяин налил мне в кружку золотистого напитка.

Выпив, я навалился на еду, обгрызая рёбра с азартом каннибала.

– Мартин, вы можете просветить меня в деталях по этим похищениям, – прочавкал я набитым ртом.

– Конечно, – Мартин не особо отставал от меня в плане еды. – Всё просто. Люди исчезают. А! Есть человек, работает, ходит в бар, ругается с женой – бах, нет его! Жена идёт к комиссару, кричит, ругается, мы ищем – нет его! Вот такие детали.

– Охренеть, – не выдержал я. – Это у вас нормальный способ расследования?

– Конечно! А что? Плохо?

– Как бы сказать… А опрос свидетелей, выяснение обстоятельств, воссоздание последнего дня пропавшего, разве вы этого не делаете?

– А! – Мартин как раз отпил вина и замахал рукой. – Полиция делает.

– И? Какие результаты? – я начал уставать от экспрессивности Мартина.

– Никаких. Без следа. Да мы можем вместе посмотреть. Как раз вчера два новых заявления поступило.

– Послушай, Мартин, – я постарался говорить максимально убедительно. – Ты сам подумай, исчезают тысячи людей, правительство не обращается к Федерации за военной помощью только по политическим причинам, чтобы не потерять лицо, а ты говоришь, что всё нормально? Люди исчезают по всей планете, не только в Нафплио, что это значит?

– А это значит, что за этим стоит какая-то одна причина, Клим, – неожиданно прямо и внятно ответил Мартин. – Мы не дураки, хоть и очень беззаботные люди. Только если эта причина есть, значит, она платит на самый верх. А! Никто не боится потерять лицо, когда пропали тысячи людей. Но все боятся потерять голову, если начнут слишком глубоко копать. Понимаешь?

– Понимаю. Мартин, сделаем так. Покажи мне приличную гостиницу, обустроенную примерно, как это кафе, ну, с выходами и так далее. А завтра я хочу вместе с тобой перерыть последнюю двадцатку дел о пропавших людях и обработать те самые два заявления. Годится?

– А! Здесь рядом.

Закончив есть, мы отправились в гостиницу, действительно, расположенную неподалёку. В гостинице, по совету Мартина я взял тридцать восьмой номер и не прогадал. Во-первых, номер был угловым, и рядом с дверью находилось окно, упиравшееся в пожарную лестницу. В номере присутствовал балкон, с которого, при некотором везении и умении, можно было легко допрыгнуть до одной из проходящих рядом эстакад. Ну и, наконец, дверь напротив номера украшала табличка «Выход для эвакуации». А кроме всего этого, ещё и присутствовал лифт в холле – основной способ попасть в номер.

Мы условились, что Мартин зайдёт за мной с утра, после чего распрощались, и я рухнул в постель, предварительно проглотив несколько таблеток, призванных облегчить акклиматизацию в новом для меня мире.

Утром мой сладкий сон прервал громкий стук в дверь. Первым порывом было схватить какое-нибудь оружие, но я тут же сообразил, что ничего у меня нет, потом уже всплыла мысль, что это, должно быть, пожаловал Мартин. Так и оказалось, так что я напрасно отступил в сторону, открывая дверь.

– Вот! – закричал Мартин, сунув мне в руки большую коробку-термос.

– Что это, чёрт побери? – как правило, с утра мой характер оставляет желать лучшего.

– А! Кофе и завтрак.

– Вообще-то, я не ем спросонья… – начал было я, но Мартин выхватил коробку обратно, сорвал с неё крышку и упоительный аромат тут же отозвался бурчанием у меня в желудке.

Под кофе и сдобой обнаружился толстый пакет бумаг.

Я разложил их на столе и принялся просматривать, активно поглощая кофе и закусывая чудесными булочками с шоколадом, про себя отметив, что так недолго и в сибарита превратиться…

Дела и впрямь оказались похожи друг на друга, как близнецы. Мне удалось без труда уловить общие детали.

Все пропавшие не принадлежали к сливкам общества, но и от деклассированных элементов их отделяла целая пропасть. Девять из десяти имели семью, как правило, бездетную. Семь из десяти – мужчины. Вот это уже показалось мне странным.

– Скажи, Мартин, на Оливе поощряется рождаемость?

– А как же? Конечно. Больше людей – больше освоенная территория. На южном континенте и не живёт никто. А ещё острова!

– Ясно.

Никаких сомнений, что пропавших, у которых не было семьи и близких, насчитывалось гораздо больше, просто некому было озадачиться их отсутствием. А одиноких женщин на таких планетах несравненно больше, чем одиноких мужчин.

Что поражало ещё больше, так это то, что все исчезли, не оставив никаких следов, указывающих на борьбу, сопротивление или что-нибудь вроде этого. Обычно он или она накануне исчезновения вели себя, как всегда, не нервничали, собирались в поездки, на рыбалку или за город. Именно обыденность ситуаций и удерживала общество от вспышки паники или распространения всяческих ужасных слухов.

Я спохватился и полез в сумку за планшетом. Быстро слинковался с местной сетью, вызвал географическую карту. Нафплио находилась в глубине континента, на берегу крупной реки. В глубине, но всё же ближе к восточной части. Западнее крупные города практически не встречались, зато восточнее карту просто загромождали названия. Немного подумав, я загрузил базу, полученную от комиссара, и попытался привести её в соответствие с картой. Получилось не сразу, Мартин успел допить кофе и задымил огромной сигарой, заскучав. Минут через двадцать я смог таки разместить точки, обозначавшие места проживания исчезнувших граждан Оливы в нужном масштабе поверх карты.

Получилась занятная картинка. Чем восточнее и ближе к побережью, тем плотнее расположились сини пятнышки. Возле городов побережья они просто сливались в одно целое, большое пятно.

– Эй, – окликнул я задремавшего было Мартина и повернул к нему планшет. – Видал такое?

– А! Видал. Такую карту сделал каждый следователь в управлении.

– И что?

– А ничего. Математически распределение равновероятное, ни к одному городу привязать нельзя.

– Вот так прямо и равновероятное?

– Ага! Как в учебнике. Понимаешь, что это значит?

– Выборку делает компьютер? Значит, тот, кто этим занимается, имеет доступ к муниципальным базам, – задумчиво сказал я.

– Точно. Я тебе уже вчера говорил, что кое-кто очень не хотел бы успешного расследования.

– А на то, что исчезновения происходят обычно перед выходными, вы обратили внимание?

– Обратили. А! Что это доказывает? Что организатор умный человек и понимает, что так гораздо больше времени до того, как кто-то хватится пропавшего? Ну ладно, пошли, нас уже ждёт жена одного из таких.

Я сунул планшет в небольшую сумку, перебросил её ремень через плечо и придержал уже почти выскользнувшего из номера Мартина.

– Послушай… Мне бы не помешало какое-нибудь оружие. Мало ли что может случиться, расследование всё-таки.

– Нет проблем, – Мартин сунул руку за спину и выхватил небольшой блестящий хромом пистолет. – Держи. Стреляет иглами с токсином останавливающего действия. Разрешения не нужно, хватит твоего удостоверения.

С пистолетом я сразу почувствовал себя спокойнее и увереннее.

Жена пропавшего мужчины оказалась именно такой, какой я её себе представлял. Серое, малограмотное существо, озабоченное хозяйством и грудным ребёнком. Глаза её не выглядели сильно заплаканными, скорее, она злилась.

– Нашли? – спросила она с порога.

– Пока нет, но мы делаем всё возможное, – сказал Мартин без обычной своей экспрессии. – Это детектив Стоянов из Всеобщего Бюро, он хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался я.

– Что, уже бюро заинтересовалось? – буркнула дама в ответ.

– У вас есть какие-то подозрения или объяснения исчезновения вашего супруга? – не обращая внимания на её слова, спросил я.

– Да какие тут подозрения? Любовницы у него нет, я точно знаю. Напился опять где-нибудь, да и понеслось по кругу…

– У него раньше случались такие… отлучки?

– Таких не было. Пить – пил, по двое суток дома не ночевал, но чтоб на неделю исчезнуть. Да и раньше, когда в запой уходил, он перед этим пару дней дома нажирался…

– Когда вы в последний раз его видели?

– Да когда? Вот, в пятницу, как с работы пришёл, – женщина принялась подбрасывать на сгибе руки ребёнка.

– И как он себя вёл?

– Ну, как…. Как обычно. Причём, даже запаха не было. Но всё такой смурной ходил, вроде как озабоченный чем-то. Рыбы, говорит, хочу.

– Рыбы? – удивился я.

– Ну да. Я ему – пойди на рынок, да купи, а он как будто не слышит. Говорит, хочу свежей, как в Патрае было.

– Где было? – я не расслышал.

– Патрай – это город на побережье. Большой порт, снабжает рыбой полконтинента, – вмешался Мартин.

– А он раньше там жил? – спросил я у женщины.

– Да, он в море ходил, как раз на траулере…. Да только давно это было.

– У вас есть снимок супруга? Желательно поновее… – попросил я.

Женщина положила ребёнка в покосившуюся кроватку, подошла к забранным стеклом полкам, на которых размещалась дичайшая коллекция сувениров, раковин и статуэток, повозилась и протянула мне пластиковый прямоугольник. Я взглянул на довольно качественную голографию. На меня смотрел осунувшийся человек, лет сорока, явно пьющий, явно не отягощённый излишним интеллектом.

– Я хотел бы забрать снимок с собой, если вы не возражаете, – обратился я к женщине.

– Да берите, мне не жалко. Вы уж найдите дурака, пропадёт ведь по пьянке…

Мы вышли на улицу, и я с наслаждением вдохнул чистый воздух, прочищая лёгкие от запахов непроветриваемого жилища и грязных пелёнок. Бесполезная говорильня или важная информация? Как отличить?

Следующим мы посетили пожилого мужчину, по виду банковского клерка, у которого пропал сын. Мужчина сильно переживал по этому поводу и с ходу отметал любые «бытовые» объяснения. Мальчишка – хотя какой мальчишка, ему было уже полных девятнадцать лет. Точно так же вернулся домой днём в пятницу чем-то озадаченный, отвечал на вопросы невпопад.

– А скажите, он не говорил, что хочет куда-нибудь уехать? Может быть, у него есть друзья, пригласившие в гости? – спросил я.

– Что вы, в таких случаях он обычно заранее предупреждал меня, да и случалось такое чрезвычайно редко.

– Простите за такой вопрос, он не употреблял наркотики или другие вещества, изменяющие сознание?

– Нет, я бы знал. Наоборот, он сказал, что ему душно в городе, и он хочет на море.

– На море? – я слегка удивился. – Что именно он сказал?

– Вспомнил, как мы отдыхали на морском курорте, на восточном побережье…. Тогда ещё была жива его мать…

И здесь восточное побережье! Стоит подумать над этим. Мы поблагодарили мужчину за информацию, попросили снимок сына и покинули его дом.

Я попросил Мартина выяснить, откуда можно уехать в Патрай самым коротким путём, и мы договорились встретиться в его кабинете в комиссариате через пару часов, которые пришлись кстати, чтобы перекусить и немного подумать. В сущности, времени у меня было навалом, если уж возникает цепочка, ведущая в город со смешным названием Патрай, то почему бы её не проверить, всё равно зацепиться больше не за что.

Мартин порылся в базе комиссариата и притащил с собой сверхкороткий список из двух пунктов. Это был аэропорт и станция магнитоплана – местной разновидности поезда на магнитной подушке.

– Да уж… – я раздумывал над списком, – в аэропорту будет сложно найти человека, которому стоит показать снимки. Хотя…. Поехали!

В аэропорту мы выяснили у начальника смены, кто именно дежурил вечером в пятницу, нашли сменного бригадира, он навёл справки о том, кто из персонала на каком посту работал, так что, в конце концов, мы нашли девушку, проверявшую посадочные талоны непосредственно перед посадкой в лайнер. Несмотря на её внешность традиционной блондинки, я знал, что девушка обучена цепко вглядываться в лица и производить довольно надёжный визуальный контроль, отсеивая людей, которых выдаёт не совсем нормальное поведение. Пока Мартин сверял списки пассажиров патрайского рейса, я занялся девушкой, пусть это и звучало двусмысленно.

– Здравствуйте! Я, детектив Стоянов. Я хотел бы задать вам несколько вопросов и показать пару снимков.

– Пожалуйста, детектив, – голос красотки сочился мёдом.

– Скажите, вы дежурили в пятницу вечером, когда уходил вечерний рейс на Патрай?

– Да, я.

– Взгляните на эти голографии. Вам знакомы эти лица?