Текст книги "Кошачье заклинание или Друг перелётных воробьёв"

Автор книги: Сергей Георгиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава 24
БЫТОВАЯ ТРАВМА

Выйдя из лифта, Клавдия Леонтьевна скинула теплые боты и, подхватив их одной рукой, другой прижала к себе болонку Мусю. Пенсионерка неслышно подкралась к двери собственной квартиры. Муська настороженно притихла, будто понимая, что происходит.

Клавдия Леонтьевна затаила дыхание, наклонилась и прижалась ухом к холодному металлу замочной скважины.

Из квартиры доносилось негромкое равномерное ширканье рубанка. Клавдия Леонтьевна застенчиво улыбнулась Муське, опустила собаку пол, с невероятной осторожностью снова обулась и только после этого коротко тренькнула звонком.

К обеду Валерий Иванович заметно подрос: теперь это был уже не воробьиный человек, а хотя и маленького роста, но вполне нормальный старичок.

– Вот! Вот что делает с человеком труд! – прокомментировала этот удивительный факт Клавдия Леонтьевна. – Труд возвеличивает! Стоило вам научиться работать рубанком – и есть результат! В перспективе же еще фуганок, стамеска, коловорот, наконец!…

– Стоило мне хорошо пообедать, сразу вырос… – уныло парировал Валерий Иванович. – Знаете, сколько сил и энергии уходит на один перелет из Австралии?… Вот вы бы еще карамельки прикупили…

Покорный воле Клавдии Леонтьевны и ее могущественного пальца, Валерий Иванович с утра осваивал столярные премудрости, и единственной формой протеста избрал постоянное брюзжание и ворчание.

– Это инструмент, да? – бубнил он. – Что, вот таким рубанком можно победить Чудовище из Синей пещеры?

– Таким рубанком очень хорошо обстругивать ножки для табуретки, получится гладко и красиво, – миролюбиво урезонивала волшебника Клавдия Леонтьевна. – Возможно, конечно, прибор этот называют фуганком, я точно не знаю… Вы же в этом деле теперь специалист!

– Специалист, специалист! – продолжал раздраженно бурчать Валерий Иванович. – Видал я таких специалистов!

Но стружка из-под его рубанка выходила все более длинной и тонкой, скручиваясь в элегантные колечки, что, по всей видимости, говорило как раз о растущем мастерстве. Пожалуй, именно так, похвалы и волшебникам небезразличны!

– Такая работа меня раньше времени в гроб загонит, – жалобным голосом вещал волшебник Кириллов, уже почти в совершенстве овладев азами столярного дела.

И, не переставая ширкать рубанком, сопел, терпеливо дожидаясь, что же возразит ему Клавдия Леонтьевна.

– Что-то никого еще не загнала, – неаргументированно отвечала Клавдия Леонтьевна. – Я вот всю жизнь на ответственном трудовом участке провела – и ничего, живу до сих пор! На пенсию благополучно вышла! Вам-то, сударь, вам-то скоро ли на пенсию?

Валерий Иванович тщательно обмерил со всех сторон заготовки, отчеркнул что-то карандашом и лишь после этого сообщил:

– Нам, волшебникам, пенсия не положена! Потому как работ творческая!

– Любая работа творческая! – нашлась и Клавдия Леонтьевна. – Такого, бывало, навытворяют!

– Ну, уж?! – позволил себе усомниться волшебник. И зловеще пообещал:

– От своей любимой работы я если бы и сделался когда-нибудь инвалидом, то, разумеется, умственного труда! А здесь самым что ни на есть натуральным стану! Безруким и поцарапанным!

– А пальцем в небо не хотите! – пустила тогда в ход свой самый сильный и надежный аргумент пенсионерка.

Больше Валерий Иванович не проронил ни слова. То есть не то чтобы он вообще умолк. Нет, он усердно сопел, пыхтел и изредка произносил что-то вроде: «Бу-бу-бу».

А на «бу-бу-бу» отвечать можно разве что тоже «бу-бу-бу», но до этого Клавдия Леонтьевна никогда в жизни не опустилась бы.

– Хотя бы на старости лет да человеком станете, плохо разве? – резонно заметила Клавдия Леонтьевна, когда пленный волшебник, слегка устав, перестал бубнить.

– А я кто, не человек, что ли?! – обиделся волшебник.

Как раз этот самый вопрос страшно, просто до ужаса интересовал Клавдию Леонтьевну. Это ж любой встречный может сказать: «Что я, не человек?!» Сказать нетрудно!

А вы – человек вообще-то? М-да…

Валерий Иванович создал к тому времени кособокую табуретку, осторожно присесть на которую решился бы, наверное, только самый отчаянный каскадер.

– Валерий Иванович, – подчеркнуто безразличным тоном начала Клавдия Леонтьевна. – Я вот давно хочу у вас спросить…

– М-мы… – ободряюще промычал волшебник.

– С какой вы планеты, если это, конечно, секрет?

– Не секрет… – Валерий Иванович оторвался от почти готовой первой своей табуретки. – С планеты Земля…

– Скрываете, – понимающе кивнула Клавдия Леонтьевна. – Ну что ж…

– Да ничего я не скрываю! – в который раз обиделся старый волшебник.

– Я понимаю, понимаю, не надо оправдываться… Служба у вас такая, – Клавдия Леонтьевна постаралась сделать вид, что ей это ничуточки не интересно, ну совсем ничуточки! У меня у самой троюродный племянник в милиции работает! – неожиданно даже для себя самой закончила она.

– При чем тут милиция?! – изумился странной логике собеседницы чародей. – Я в Шутихинске родился, здесь вырос и всю жизнь живу! В школе № 23 лет сорок проучился!

– Ладно вам, Валерий Иванович, – скорбно поджала губы настойчивая пенсионерка. – Я ведь понимаю, не маленькая… В Макаркино, к примеру, вы станете всем говорить, будто макаркинский вы… И что закончили тамошнюю школу №23…

– Я никогда никому не говорил, будто закончил школу № 23… – тихим скорбным голосом прервал Клавдию Леонтьевну волшебник.

И сказано это было так, что женщина сразу же замолчала.

– Сказал только, что долго учился! Сорок лет!

Остренький подбородок Валерия Ивановича мелко дрогнул, но волшебник быстро взял себя в руки, даже попытался улыбнуться.

– Второгодник вы наш… – скорбно ойкнула добрая пенсионерка.

– Хотите узнать, как я стал волшебником? – улыбка у старика получилась горькой.

– Нет, если вам неприятно вспоминать об этом… – вдруг почему-то шепотом ответила Клавдия Леонтьевна.

– Я не закончил этой замечательной школы, да… Да, я учился в ней… Меня обидели, очень жестоко обидели… Лишь от обиды мне захотелось стать сильнее и могущественнее всех на свете!… И ведь у меня почти получилось… – вздохнул волшебник.

– Вас?! – содрогнулась сердобольная Клавдия Леонтьевна. – Вас обидели?! Как они могли?! И что же произошло?!

– А, чепуха! – хотел было отмахнуться волшебник. – Просто на школьном собрании вручали грамоты за учебу… Ну, и за все такое прочее…

– Замечательная традиция, – успела вставить пенсионерка.

– Ну, сначала наградили всех отличников… – продолжил рассказ Валерий Иванович.

– Как всегда, – согласилась Клавдия Леонтьевна.

– Потом всем спортсменам тоже дали по грамоте… У нас их много было, спортсменов! Затем пришла очередь тех, кто без троек учился…

– Тоже неплохо, – ожидая какого-то неожиданного и страшного поворота истории, замерла Клавдия Леонтьевна.

– Со временем уже двоечников и троечников вызывать стали. То есть сначала троечников, конечно, а после них отпетых двоечников… И тоже каждому почетную грамоту вручили!

– Им-то грамоты за что? – ахнула Клавдия Леонтьевна.

– Тоже люди, – развел руками волшебник.

Он вдруг схватил рубанок и начал осторожно пальцем для чего-то проверять остроту лезвия…

– А дальше, – потрясенная рассказом, прошептала пенсионерка.

– Все… Из тысячи учеников нашей школы не вызвали меня одного!… Я же говорю, чепуха, пустяки – не стоило и вспоминать…

В следующий момент дом сильно тряхнуло.

– Ы-ых! – скривился Валерий Иванович. – Ы-ы! Мой палец! Я порезал палец!

– Что?! Что с вами?!

– Вызывайте немедленно «скорую помощь»! – прохрипел волшебник. – Сейчас начнется землетрясение в Сахаре! Или еще что-нибудь похлеще! Скорее, мне очень тяжело! От боли волшебная сила удесятеряется!

Врач был молодым и с виду талантливым.

– Безобразие! Вопиющее! – мигом поставил он диагноз. – Ложный вызов! Из-за царапины на пальце вызывать карету «Скорой помощи»! Вы за это ответите!

– Доктор, спасите его, умоляю! – просила заплаканная Клавдия Леонтьевна.

– Включите радио, – простонал Валерий Иванович.

Радиоприемник немедленно заработал, хотя до него никто и не дотронулся.

– Сильнейшее землетрясение в Сахаре! – хорошо поставленным бархатным голосом сообщил диктор.

– Резко поднялся уровень воды в Тихом и Индийском океанах, – подсказал волшебник, скрипя зубами.

– Резко поднялся уровень воды в Тихом и Индийском океанах, – подтвердил радиоприемник.

– Я не владею собой, сделайте же что-нибудь! – тонким петушиным голосом закричал волшебник Кириллов. – Видите, что творится! Моя энергия выходит неизвестно куда!

– Нужно было не нас вызывать, а бригаду из психушки… – несколько смягчился врач.

В ответ на эти слова волшебник быстро покрылся толстым голубоватым слоем инея.

– Так лучше? Вас устроит? – простуженным голосом прохрипел он изнутри ледяного панциря.

– Ого, – поправил модные очки врач. – Совсем другое дело, это уже по нашей части! Редкое заболевание, называется термолепсия… Температура живого человека опускается до 38 градусов ниже нуля… Хм, по Цельсию! Давно страдаете? Сразу бы сказали, а то землетрясения какие-то, цунами!…

– Забинтуйте палец! – раненым медведем взревел волшебник. – Пока не проснулся вулкан Попокатепетль!

– Он порезал палец о лезвие рубанка, – причитала тем временем Клавдия Леонтьевна. – Это я, я одна во всем виновата! И не подумала сразу забинтовать!… Растерялась!

– Распространенная бытовая травма, – врач достал из кармана белого халата крошечный рулончик бинта. – При термолепсии это неудивительно…

Волшебник застонал, и халат врача мгновенно превратился в красивую, отливающую серебром соболиную шубу.

– Не надо, я этого не люблю, – устало попросил доктор, но шубы не снял.

Он ловко перевязал волшебнику палец.

– Выпуск «Вечерних новостей» закончен, уф-ф… – сообщил по радио бархатный баритон.

– Слава Богу, – Клавдия Леонтьевна без сил опустилась на смастеренную собственноручно волшебником табуретку. – И без того несчастий в мире предостаточно…

– Покой, только полный покой, – скрипел тем временем пером по бумаге врач «скорой помощи ". – Горячее молоко с медом каждые полчаса! Иней с больного соскабливайте ножом, прогретым до комнатной температуры…

– Я все понимаю, вам плохо у меня, – сказала Клавдия Леонтьевна, когда доктор уехал.

– Ну что вы, что вы, уважаемая Клавдия Леонтьевна, – пытался слабо возражать добрый волшебник.

Иней на его лице постепенно начал таять, образуя крупные капли.

– И вы занимались нелюбимым делом только потому, что я…

Пенсионерка покосилась на свой могущественный палец, от которого, как выяснилось, трудно было ожидать чего-то стоящего.

– Я больше не задерживаю вас, Валерий Иванович!

– Клавдия Леонтьевна, вы – волшебница! – совершенно искренне воскликнул раненый.

– Вряд ли, – горько вздохнула «волшебница».

Валерий Иванович встал на ноги и сразу же скривился от боли:

– Надо же, по самому волшебному месту чиркнул, ы-ы… Я же не смогу лететь! А, ладно!…

Старичок смешно подпрыгнул и рыбкой нырнул в водопроводную раковину.

– Только его и видели, – подвела грустный итог Клавдия Леонтьевна.

Она с опаской оглядела свой палец, и душа ее затрепетала от непонятного и не до конца ясного ей самой чувства.

– Бытовая травма… Очень распространенная… – вслух повторила она слова врача. – Для кого-то и палец – самый важный жизненный орган. Для музыканта, например. Или для нас, волшебников… Последствием может оказаться землетрясение в Сахаре. Очень больно ему, наверное, было…

– К-кх, – замолчавший было радиоприемник прокашлялся. – Он обязательно еще не раз заглянет к вам в гости, уважаемая Клавдия Леонтьевна… У него очень важные дела, извините…

Глава 25
ВОРОТНИК ХОДЯЧИЙ

Виктор Бубенцов, настоящий, как того и опасался его «альтер эго» Павел, оказался не слишком ловок и проворен в отлове котов. К тому же он почему-то чаще приносил кошек, которых Павел по справедливости, накормив кусочком колбасы, выпускал.

– Может, этот? – всякий раз с надеждой произносил Витька, вытаскивая очередную мохнатую пленницу из-за пазухи. – Ух, и царапался! Ну, точно, он!

– Да какой же это кот?! – стонал Павел. – Опять кошку поймал! Сколько раз тебе повторять: у котов хвосты пушистые, а у кошек – как сосульки!

– Вот, пушистый! – предъявлял Витька хвост, но в общем-то без особой уверенности. – Да не трепыхайся, ты, киска, ничего плохого мы тебе не сделаем!

За время, пока Витька возникал с новой кошкой, Павел успевал поймать и проверить трех-четырех претендентов на звание волшебника.

– Котик, а котик, – ласково выспрашивал Павел, держа котяру за шкирку и внимательно поворачивая перед глазами. – Ну, скажи, пожалуйста, какой у тебя номер телефона? Не 340-74-95 случайно?

– Так он тебе и скажет, – недоверчиво пожимал плечами Витька.

– Валерий Иванович, – продолжал уговаривать очередного кота Павел. – Вы же видите, все в порядке! Я Пашке Мошкину как следует отомстил, мы с Витей подружились… Ну что вам еще-то надо?

– Колбаски он хочет, – вздыхал Витька. – Мне бы этой колбасы на месяц хватило!

– Обжора! – не зло ругался Павел.

– Слушай! – Витька дотронулся вдруг пальцем до расцарапанного носа, поморщился. – Слушай, а может, еще раз позвонить попробовать? Мы ж и так всю твою квартиру в кошатник какой-то превратили!

– В кошачник, – поправил Витьку Павел и безнадежно махнул рукой. – Да звонил я уже двести раз! Не отвечает этот его дурацкий телефон! И, главное, у автоматов трубки плавятся или шнуры обрываются!

– Может, по межгороду заказать… – нерешительно предложил Витька.

– Ага, точно! – резко оборвал его Павел. – Так мы вообще по всей стране телефонную связь из строя выведем, этого хочешь?!

– Да и с каким городом связываться, мы не знаем, – уныло согласился Витька.

– Вот это-то как раз знаем! С нашим, с Шутихинском! – Павел схватил следующего кота. – Правильно я говорю, Валерий Иванович?

– Мяу! – задергался рассерженный котище. – Мяу! Мяу! Мяу!

– Что же ты, совсем его не запомнил? – почесал в затылке Витька. – Этот – рыжий, а вот тот – серый и грязный, ты же у обоих спрашиваешь…

– Да кто их разберет… – горестно вздохнул Павел. – Ты на кошек много смотришь?! Может, встречал каждый день, да не задумывался, что это не простой кот… А разговаривал когда с ним в подвале – так сначала вовсе темно было, а потом – ну, человек как человек… Ладно, пошли дальше ловить, нет его среди этих!

– Может, и не кормить их тогда? – без всякой надежды на успех предложил Витька.

– Кормить! – сурово отозвался Павел, натягивая пальто.

Во дворе друзей остановил приятный, бархатистый голос:

– Молодые люди!

Со скамеечки поднялся средних лет холеный человек в золотых очках и бархатном пальто.

– Благородно! В высшей степени благородно! – сытые щеки человека подрагивали, маленькие глаза масляно поблескивали из-за тонких стеклышек очков. – Я давно наблюдаю за вами и должен признаться, друзья, вы заняты настоящим делом!

Он стал хватать Витькины и Пашкины руки теплыми, потными ладошками и ласково тискать их.

– Чего мы такого сделали? – насторожился Павел. – Дяденька, мы торопимся!

– Я вас не задержу надолго! – лукаво подмигнул странный человек. – Кроме того, позволю себе надеяться, что некоторым образом мог бы повысить производительность вашего благородного труда! И несколько облегчить его!

Оглянувшись по сторонам, человек извлек из внутреннего кармана своего необычного пальто… большущую рогатку.

– Вот! – торжественно произнес он. – И ловить никого не надо!

Виктор с Павлом разом попятились.

– Берите, берите! – расцвел сладкой улыбкой человек. – Конечно, в самой конструкции этого славного оружия нет ничего принципиально нового, но!…

Он загремел в кармане железом.

– Ведь главное – вот оно! И шкурку почти не портит!

На широкой ладони незнакомца тускло заблестели тяжелые шарики от подшипника, похожие на ядра крошечной пушки.

– Такой «снаряд» пробьет насквозь любую кошку! – счастливо выдохнул «изобретатель нового оружия». – Я сам в детстве…

– Да вы что?! – ахнул Витька.

– Можете не сомневаться, благородные молодые люди, – еще шире улыбнулся человек в бархатном пальто. – К сожалению, оружие у меня в единственном экземпляре…

– Вы что же думаете?! – почти выкрикнул Виктор Бубенцов, но Пашка резко дернул его за рукав.

Витька умолк на полуслове. Он только зло сопел.

– Так вы решили, что мы убиваем кошек? – хмуро осведомился Павел у незнакомца.

– Зачем же так грубо? – поморщился тот. – Необходимо очищать наши дворы от разносчиков разной заразы. Верно, я говорю?

– Верно, – кивнул Павел.

– Ну вот! – обрадовался «бархатный». – Это же ужас, сколько их развелось, ступить некуда! По улицам так и бродят ходячие воротники! Живые деньги!

– Витя, возьми, пожалуйста, у дяди рогатку… – ровным голосом попросил Павел.

Витька вздрогнул, испуганно глянул на друга.

– И шарики тоже возьми, – тем же голосом продолжал Павел. – Они нам пригодятся…

– Я очень, очень рад! Мы сразу поняли друг друга, – «бархатный» пересыпал шарики в ладонь Витьке. – У вас могут возникнуть некоторые трудности со сбытом шкурок… Не унывайте, я с вами! Буду просто счастлив, если смогу еще чем-то помочь…

– Сможете, – сухо подтвердил Павел. – Видите ли, мы в самом деле ловили кошек… чтобы покормить их… А в школе, по ботанике, нам задали отстреливать тех, которые ходят в бархатных пальто!

Человек в золотых очках громко икнул и тупо уставился на Павла.

– Это же воротники ходячие… – пояснил Пашка. – Бархатные! Витя, не промахнешься?

– Хамье, – перестал улыбаться «бархатный».

Он повернулся и, прибавляя шаг, начал удаляться. Ему хотелось сделать это с достоинством, но «воротник ходячий» непроизвольно вжимал голову в плечи.

Витька повертел в руках рогатку. Хотел выбросить, но зачем-то затолкал в карман.

– Подожди меня здесь, я же совсем забыл! – неожиданно куда-то заторопился Павел. – Совсем недолго, ладно?…

Глава 26
ЮРИЙ ЦЕЗАРЬ

Павел Мошкин все без утайки рассказал Кате Шумковой.

И Катя сразу же поверила, что все-все, до единого словечка, правда! Он не врет ей, этот странный и такой симпатичный хулиган… То есть, нет, выходит, что он вовсе даже не хулиган, а только снаружи хулиган… И вообще… Не в этом дело!

– Павлик, я помогу тебе! – решительно сказала Катя, едва Пашка закончил свой рассказ. – Можно, Мошкин, я буду называть тебя Павликом?

– Да чего… можно, конечно, – засопел тот. – Чего же нельзя-то… Только как же ты мне поможешь. Мы вот с… Виктором думали уже… а ты…

– Та-ак, значит, этот твой волшебник… у-у, противный какой, он, значит, совсем тебя бросил?

– Да нет… Ну, я не знаю… Он телефон свой оставил, я ж тебе говорил…

– Телефон! Каких телефонов у нас в городе нет! – усмехнулась Катя. – Мог бы и адрес дать! Улица Верхне-Пупкинская, например!

– Да он же нигде не живет, нет у него адреса… – уныло протянул Пашка.

Сначала, когда он только выложил все Кате, у него и на душе стало легче. А вот теперь вновь появились сомнения: ну зачем он это сделал? Одни лишние разговоры только будут…

– Ну-у, точно! – вдруг ни с того, ни с сего ткнула Пашке пальцем в грудь Катька. – Все ясно!

– Чего тебе ясно? – недоверчиво поинтересовался мальчишка.

– Смылся твой волшебник, нету его – ну и не надо! – бодро объявила Катя. – Значит, нам просто нужен какой-то другой человек, который разбирается в разных чудесах и волшебстве, вот и все…

– Да где ж ты такого человека возьмешь? – пожал плечами Павел. – Ну, я пойду. У тебя тоже, наверное, дела.

– Стой, Павлик, стой! – закричала ему вслед Катя – Я!… Я знаю такого человека!

И вдруг сама удивилась, до чего все просто: ведь Катя и самом деле знала!…

– Вот, Павлик, здесь вот я живу, – объявила Катя на лестничной площадке. – Это наша квартира.

– Так ты меня в гости, что ли, привела? – разочарованно протянул Мошкин.

– Больно нужно! – дернула плечиками Катя. – Просто ты у меня никогда не был. Мы с тобой по делу шли мимо, вот я и показала. На всякий случай!

С этими словами Катя решительно толкнула не свою, а совсем другую дверь, соседнюю. Дверь распахнулась.

Из глубины квартиры сразу же раздался захлебывающийся перестук: та-та-та-та-та-та!

– Пулемет, что ли? – насторожился Павел. – Мелкокалиберный, ага?

– Пишущая машинка, – деловито объяснила Катя. – Все давно на компьютерах работают, а он прикалывается с машинкой! Входи, входи, не стесняйся! Это сосед наш, дядя Юра. Он любым гостям всегда рад, а мне – тем более!

– Здрасьте, – пробормотал Пашка, оглядываясь.

Посреди заваленной бумагами комнаты сидел человек непонятного возраста. Бумаг было много, даже, пожалуй, очень много – Пашке примерно по колено. Они валялись в полнейшем беспорядке, чистые вперемешку с исписанными.

Человек сидел на низеньком стульчике, прильнув к машинке, как к пулемету. Машинка строчила не умолкая.

На Пашкино приветствие «пулеметчик» не обернулся, даже ухом не повел.

– Здрасьте, – еще раз поздоровался Павел.

– Да разве так с ним разговаривать нужно! – покачала головой Катя.

Девочка наклонилась к уху соседа и медленно, делая ударения на каждом слоге, проговорила:

– Дя-дя Ю-ра, скажи-те что-ни-будь!

– Когда я был маленьким, лужи представлялись мне щедрым подарком природы: в любой момент можно увидеть себя, как в зеркале, а также помыть сапоги! – немедленно отозвался дядя Юра, не переставая, впрочем, строчить с той же чудовищной скоростью. – Но ведь, с другой стороны, не было бы луж – и к чему мыть сапоги?! Нет луж – нет и грязи!

– Ну, вот видишь, – Катя потянула Пашку за руку, сама устраиваясь на охапке бумаг в уголке. – Садись, чего стоишь, сейчас ему все расскажем, посоветуемся!

– Кто это? – одними губами прошептал Павел, чтобы странный дядя Юра не услышал и не обиделся.

– Да что ты шепчешь, говори нормально, мы ему нисколько не мешаем! – громко рассмеялась Катя. – Я ж тебе сказала, наш сосед, дядя Юра! Он начинающий писатель. Сценарии сочиняет для мультиков, сказки всякие! Обязан такой в волшебстве разбираться?

– Скорей всего, – неуверенно согласился Пашка.

Стрекот машинки не прерывался ни на мгновение, но очень скоро перестал мешать.

– А почему начинающий? – Пашка оглядел море бумаги вокруг. – Он ведь, наверное, уже несколько дней пишет?

– Ну, – рассудительно и с охотой объяснила Катя. – Начинающий – это который пишет, а у него ничего не берут и не снимают. А потом у него все разом заберут и все снимут, да только уже сочиняться перестанет… Дядя Юра сам так объяснил…

– Имеет ли право отмечать день рождения человек, который родился ночью? – вдруг сам у себя спросил начинающий сценарист. И сам же ответил:

– Ночь рождения! Ура!

– Нет, ну ты видишь! – восхищенно всплеснула руками Катя.

– Спроси-ка у него ты, у тебя получается!… – зашептал Павел Мошкин. – Рассказывай быстрей! Все по прядку!

– Дядя Юра, – немедленно заговорила Катя. – Тут вот какое дело…

– Сам я учился в школе с перекосом в математику, – не поворачиваясь, сообщил сценарист.

– Что-то не включается, – смутилась Катя. – Ну-ка, попробуем по-другому…

Она, шурша бумагами, подошла к сценаристу со стороны окна, заслонив собой свет.

– Дядя Юра, в школьной теплице вырос огурец толще Витькиного отца… – медленно и внятно произнесла Катя.

– Как это о чем пишу? – разумным голосом отозвался сценарист. – Про улитку пишу!

– Ага, получается! – очень обрадовалась Катя. – Видишь, получается! Он меня слышит!

– Липовый тракус! – с еще большей скоростью застрочил дядя Юра. – Макус, дракус! Волшебство и заклинания! Бракс-дуракс!

У Пашки неожиданно появилось ощущение, что этого человека он где-то уже видел.

– Улитка ползает, ползает, ползает! – восторженно заорал вдруг Юра. – Она у меня поползла!

– Дядя Юра, вы обедали? – плачущим голосом взмолилась Катя. – Ну, дядя Юра же!

В следующий миг машинка умолкла, в комнате наступила жуткая тишина.

– Доползалась, бедная животная… – раздался в этой тишине испуганный и растерянный голос начинающего сценариста.

Он оторвался от машинки и повернул к Пашке лицо.

– Она… Она… На нее наступили… – едва слышно прошептал он. – Ведь была такая маленькая…

И вдруг диким голосом заорал:

– Катька! Опять ты здесь! Ну, сколько раз можно просить! Из-за тебя вот улитка моя погибла!

Это был очень удобный случай пригласить Павлика в гости и заодно показать ему, какая Катя отменная хозяйка.

– Паш, хочешь чаю, а? С конфеткой… Ты только не волнуйся, я же еще больше тебя расстроилась, а, Павлик? – успокаивала своего нового друга Катя.

– Хватит с меня чаю, с волшебником напился, – безразличным тоном ответил Павел.

– Ты не подумай, он очень хороший, наш дядя Юра, – оправдывалась Катя. – И с ним всегда поговорить было можно… Он работает и одновременно разговаривает… О чем угодно говорить может, правда, правда!

И вот тут Павел понял, где он уже однажды видел сценариста дядю Юру! То есть, странное дело, он его вообще никогда раньше не видел, но очень даже хорошо про такого человека знал!

Павлу отец рассказывал о древнем римском императоре Юлии Цезаре, который всегда делал много дел одновременно. Вот только в отличие от некоторых все у Юлия Цезаря получались, и улиток у него никогда не затаптывали!

– Знаешь, Екатерина Шумкова, а ведь я, кажется, кое-что важное понял! – Пашка заговорил вдруг твердым и уверенным голосом.

– Что?! – Катя приготовилась услышать самое худшее и страшное.

– Он же не один на свете такой, твой дядя Юра, – Павел пожал плечами и вдруг подмигнул девочке. – Если волшебник просто закрутился с другими делами, а? Вот «улитка» и ползет у него себе сама… куда приползет!…