Текст книги "Кошачье заклинание или Друг перелётных воробьёв"

Автор книги: Сергей Георгиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 4
ЛИЦО ВРАГА

Потирая ушибленный бок, Виктор Бубенцов поднялся с мокрого тротуара и внимательно, но осторожно, медленно ворочая шеей, огляделся по сторонам.

Никого! Никто из знакомых ребят не видел, как он ни с того ни с сего шлепнулся на совершенно ровном месте! И то хорошо, если забыть хотя бы на мгновение, что он все ж таки кувыркнулся непонятным образом.

Витька охлопал брюки, щелчками сбил с них последние ошметки прилипшего снега и направился к своему дому.

Но странное ощущение с каждым следующим шагом все больше и больше переполняло обыкновенного третьеклассника Витьку Бубенцова: это было ощущение легкости, почти полной невесомости собственного тела!

Незнакомое ощущение возникло непонятно откуда, но было оно удивительно приятным, радостным и счастливым. Через минуту Витька уже бежал, почти не касаясь ногами земли. И как жаль, что путь до подъезда оказался таким коротким!

Одним гигантским прыжком взлетел Виктор по лестнице к себе на второй этаж. И ничуть не запыхался он от бега и от этого чудесного прыжка!

Лихая, просто хулиганская мысль, каких степенный и солидный третьеклассник никогда раньше и даже позволить себе не мог, затрепыхалась в голове:

«Вот если бы так, сильно толкнувшись, выпрыгнуть из окна, то он, Витька Бубенцов, полетел бы! Непременно полетел бы по воздуху совсем как птица! И летел бы далеко-далеко… пока ему самому не надоело бы лететь! Над полями и лесами, в дальние-дальние заморские страны! И еще дальше…»

Он открыл дверь своим ключом, и скрежет замка вернул Витькины мысли в привычную колею:

«Что же там оставила мама в холодильнике? Наверное, бутерброды с колбасой, которые так полезно заедать гороховым супчиком! А в буфете под салфеткой лежат-дожидаются два ма-аленьких кекса с изюмом…»

Но вот что было невероятно: эти родные, всегда такие приятные мысли на этот раз думались как-то тяжело, с натугой. Витька даже замер в темном коридоре, прислушиваясь к себе.

И вдруг помимо собственной воли с отвращением представил огромную груду толстых, жирных, нахальных бутербродов, которые по-тараканьи расползались из тарелки по столу, пища и толкаясь, окружали со всех сторон его, Витьку Бубенцова!

Витька замотал головой, прогоняя неприятное видение, и несколько раз даже подпрыгнул на месте!

– Два кекса! – жалобно пробормотал он, но даже произнесенное вслух почти магическое заклинание не подействовало.

Ему по-прежнему хотелось бежать куда-то, прыгать и скакать, швырять камнями, гонять в футбол, раскачиваться на тропической лиане… Да много чего необычного хотелось Витьке Бубенцову, а вот привычного волчьего АППЕТИТА, он, как ни странно, совершенно не чувствовал!

– Ладно, – немного поразмыслив, снова вслух сам себе сказал Витька. – Ну, не хочет человек есть – случается же иногда такое? Наверняка! Даже интересно испытать, как это! А в сэкономленное время можно заняться и чем-нибудь другим. Уроки, например, выучить.

Надо заметить, что Виктор Бубенцов, к сожалению, никогда не был примерным учеником, на которого хочется равняться, вытягивая шею от усердия. И про уроки он сказал просто так, больше ничего с ходу не придумалось.

Витька даже присвистнул от своей находчивости в сложных и непредвиденных ситуациях. Освободившись от шапки и пальто и зафутболив под вешалку ботинки, он порхающей походкой двинулся к себе в комнату, как вдруг…

Витькин взгляд мельком, совершенно случайно упал на зеркало большого маминого трюмо.

– А-а-а! – закричал Витька в ужасе.

Мальчишка кричал так, что стекла в окнах мелко задрожали, а штукатурка па потолке мгновенно покрылась сеткой мелких, едва сметных трещинок.

– А-а-а!

Виктор отшатнулся от зеркала и закрылся руками, словно стараясь спастись от острой сабли македонского или монголо-татарского воина. Но никакого воина, конечно же, в коридоре не было и быть не могло. Во всех же других случаях закрывайся руками или не закрывайся, – это не поможет! Можно даже прятать голову в песок, тоже без толку!

Пятясь к двери в свою комнату и жалобно поскуливая, Витька украдкой выглянул одним глазом из-под локтя.

Ничего не изменилось в лучшую сторону! И тогда бедняга, отчаянно размахивая кулаками в разные стороны и бестолково лягая воздух ногами, бросился на зеркало!

Потому что там, в зеркале, было совсем не его, Виктора Бубенцова, отражение!

Он увидел искаженное ужасом лицо своего главного врага и обидчика Павла Мошкина! И Пашка Мошкин так же нелепо размахивал всеми своими длинными конечностями. Затем он вдруг бросился вперед, на Витькин кулак с размаху налетел на холодное стекло.

Мамино зеркало оказалось, на удивление, крепким.

– У-а-а-а! – взвыл Витька от безнадежности.

И хулиган Мошкин там, за зеркальным стеклом, закусив губу, тоже скривился в противной гримасе!

Витя Бубенцов, всхлипывая, начал ощупывать всего себя: острые коленки, тощие, нескладные руки, выпирающие ребра…

Это было совсем не его тело!

Куда делся кругленький, мягкий, такой раньше ненавистный и родной, дорогой и близкий животик?! Где он, верните и отдайте его Витьке!

Гулко и требовательно зазвонил телефон.

Виктор вдруг разом успокоился.

Мама! Ну конечно же! Это звонит мама!

– Мама! Мамочка! – заорал Витька, сорвав трубку с аппарата. – Мамочка, приходи быстрее! Тут такое творится!…

– Тс-сс, тише! – отозвалась трубка чужим, конспиративным шепотом.

– А-а, кто это? – Витькин… Нет, не Витькин совсем! Голос Павла Мошкина сорвался. – Кто это говорит?

– Кириллов Валерий Иванович, – церемонно представилась трубка. – Но мы напрасно теряем время. Мне кажется, с вашей теперешней внешностью находиться в этой квартире не очень… хм, удобно… Уходите скорей!

– Откуда вы знаете про внешность?! Кто вы такой?! – испуганно закричал Витька в трубку.

– Нам надо встретиться, – настойчиво продолжал незнакомый голос. – Я кот, вы меня должны были видеть во дворе…

– Какой еще кот? – застонал Витька.

– То есть, конечно же, я не кот, – запутался в объяснениях голос. – Значит, так, встречаемся в секретном подвале! Люк – за углом, где сараюшки!

В трубке противно замяукало, а потом наступила полная тишина.

Витька чуть было не закричал в эту пустоту и тишину, что ему же не пролезть в этот злополучный люк, он уже сколько раз пробовал!

Но он не закричал. Потому что вдруг снова разглядел в зеркало свою новую – тощую и нескладную фигуру…

Пронзительный визг раздался в школьном музее. Болонка Муська, до того мирно дремавшая на руках у своей хозяйки, внезапно свалилась на пол и залилась обиженным лаем.

– Вы!… Вы!… – во весь свой рост поднялась разгневанная пенсионерка Клавдия Леонтьевна. Ее сильный длинный указательный палец был решительно направлен на Валерия Ивановича, который смущенно жался в углу. – Вот с какой стороны вы раскрылись!!!

– Собачку уронили, – осторожно подсказал Валерий Иванович.

– Кто вам позволил?! – продолжала негодовать Клавдия Леонтьевна. – Кто вам позволил проводить такие непедагогические эксперименты над детьми?! А сначала прикидывался… сами знаете, кем вы прикидывались!… Муся, фас!

– Э-э, так не пойдет! – закрыл грудью волшебника моряк Бубенцов. – Дело прошлое, мы уже во всем разобрались…

– Вот именно! – поддакнул из-за спины старшего Бубенцова волшебник.

– Мы с Мусенькой пришли сюда, чтобы послушать поучительную историю о мальчике с собакой! – всплеснула руками пенсионерка. – А нам во-он какие вещи рассказывают!

– Будет, будет мальчик с собачкой! – попытался я успокоить пенсионерку. – Ведь еще только начало! Вот дальше я как раз собирался рассказать и про Катю, ее подружку Таньку Сковородкину… Ну и про вас, дорогая Клавдия Леонтьевна, вместе с вашей Муськой…

Глава 5
ТАНЬКА, КАТЯ И ЗЕЛЕНОГЛАЗОЕ СТРАШИЛИЩЕ

Танька Сковородкина – лучшая подруга Кати Шумковой, только они каждый день ссорятся. Но это ничего!

– Интересно ты рассуждаешь! – поджав толстые губы и высоко задрав нос, Танька гордо вышагивала по улице, и Катя едва поспевала за ней. – Очень даже интересно! Ну, просто совсем как мой брат Толик! А он, как ты знаешь, балбес и дурак!

– Я знаю, что он дурак и балбес! – торопливо согласилась Катя, чтобы не обострять отношения. – Только дело ведь…

– Много ты в балбесах понимаешь! – обиделась Танька. – Он, может, мне знаешь чего сказал?

– Чего? – Катя сделала вид, что ей ну просто до смерти интересно, что сказал этот глупый Толька, Танькин старший брат.

– Это мы когда на лодке катались прошлым летом, – не сбавляя шага, начала рассказывать Танька. – На резиновой, надувной, я тебе говорила! Ну, там Толька мой был, я, дядя Валя, тетя Лена, собака была по кличке Тайга, Верка с Лешей…

– Как же вы все на одну лодку вместились? – удивилась Катя.

– Ой, горе ты мое! – тяжело вздохнула Танька. – Да у нас этих лодок, может, миллион было! Две штуки целых! Так он мне что сказал, знаешь?

– Кто?

– Да Толька же мой! Знаешь, Танюха, говорит, что в женщине главное?

– Что? – даже остановившись от смущения, тихим голоском переспросила Катя.

– Вот и я у него спрашиваю чего! Мускулатура, отвечает! Вот тебе весла, Татьяна, говорит, грести будешь! Дурак-то он дурак, да умный! И очень хитрый! Я ж эту лодку на себе до самого пруда перла, а тут еще грести!

– А ты что ответила?! – с обидой за всех женщин на свете выдохнула Катя.

– Ну, чего… – потоптавшись на месте, застенчиво ответила Танька. – Ну, вывезла его на середину пруда, взяла за шкирку и выбросила из лодки… Главное в женщине, говорю, красота и нежность, бурундук ты непричесанный!

– Вот это правильно, красота и нежность! – ахнула Катя. – Только вдобавок еще смелость в себе воспитывать и развивать надо, я сама в книжке читала!

Кате вдруг стало страшно за выброшенного из лодки несчастного старшего Танькиного брата Толика, худенького и тщедушного, который едва доставал Таньке до плеча. За что его бурундуком непричесанным назвали?!

– А если бы утонул? – с легкой дрожью в голосе спросила Катя. – Ну, Толик твой?

– Все они, суслики, плавать умеют! – пренебрежительно махнула рукой Танька. – И потом, я-то рядом! Спасла бы, если что!

Сказано это было так просто, и в то же время прозвучали Танькины слова настолько веско и убедительно, что Катя поспешила как можно быстрее переменить тему разговора.

– А в подвале чьи-то зеленые глаза светятся! – вспомнила вдруг Катя ни к селу ни к городу. – Вот такие вот огромные, как чайные блюдечки! Даже как тарелки!

Вообще-то о разных чудовищах и других жутких вещах Катя думала постоянно. И тому была веская причина. Но об этом после.

Танька Сковородкина всегда и во всем возражала Кате хотя бы для того, чтобы возразить:

– Ты сама-то видела, видела, видела?! Сама-то не видела!

– Я сама… почти что видела… – немного смутилась Катя. – Я обязательно увидела бы, я к этому подвалу подходить одна боюсь, а то бы, конечно, увидела… Глазищи во-от такущие, а уж сам-то какое страшилище!

– Кто?! – презрительно скривилась Танька. – Кто – страшилище? Болтает не знаю что!

– Я болтаю?! Это я-то болтаю?! – зачастила Катя обиженно. – Еще как все точно знаю! Весь двор про это знает! Глаза зеленые, за ноги всех хватает!

– Что-то меня не схватило! – недоверчиво тряхнула торчавшими из-под шапки косичками Танька.

– Давай прямо сейчас пойдем и заберемся в подвал!… – у Кати перехватило дух от собственной храбрости. – И все увидим своими глазами!

Кончики Катиных пальцев вдруг стали холодными, как ледышки: а вдруг Танька согласится!

– Это кто это – мы? – снова просто из духа противоречия поинтересовалась Танька.

– Ну, мы с тобой…

– А что это ты за меня решаешь?! – противным и очень вежливым голосом поинтересовалась Танька. – Я, может, как раз очень тороплюсь на бальные танцы пойду, в кружок иду записываться?!

– Три ха-ха! – с облегчением нервно засмеялась Катя. И еще вдобавок повертела пальцем у виска:

– Птичка летает – вот тут не хватает?

Танька, больше не взглянув на лучшую подругу, медленно повернулась и, фальшиво, с шипением насвистывая взрослую песенку, отправилась к своему подъезду.

– Что, испугалась, да? – в закричала Катя Татьяне Сковородкиной вдогонку, понимая, что та не вернется. – Испугалась в подвал-то лезть?!

Лучшая Катина подруга даже не обернулась.

– Тогда я одна, без тебя залезу в подвал! – с обидой выкрикнула Катя. – Я все-все там посмотрю! Торжественно обещаю!

Катя прикусила язык. Что такое она сгоряча наговорила! Да слово – не воробей!

«Вот прямо не откладывая на потом пойду и залезу в подвал, – мелко дрожа от собственного геройства, размышляла Катя, оставшись одна. – Даже домой не зайду!…»

И вдруг очень кстати вспомнила об одном важном и совершенно неотложном деле, которое еще раньше наметила имении на сегодня.

«Вот освобожусь – и сразу в подвал!» – мудро решила Катя.

Глава 6
ЛУЧШЕЕ ИМЯ ДЛЯ СЕНБЕРНАРА

Город был буквально забит шпионами и диверсантами всех мастей. Но вот этот человек выглядел опаснее остальных: он никуда не торопился, в движениях его не чувствовалось суеты и нервозности…

Одет подозрительный субъект был чересчур обыкновенно и очень неброско, что говорило о его большом агентурном опыте. Похоже, матерый волчище!

«Подозрительный» неожиданно остановился. Возможно, почуял наблюдение. Или просто на всякий случай проверял, нет ли за ним «хвоста». Он в задумчивости потоптался на месте, а затем так же неторопливо развернулся и пошел в обратном направлении, навстречу Вадику.

Вадик Градобоев едва успел шмыгнуть за угол дома, чтобы не столкнуться носом к носу с резидентом иностранной разведки. Шпион остановился возле сине-белого киоска с надписью «Мороженое» и очень долго изучал витрину.

Вадик за это время успел обежать дом и вынырнул на улицу совсем рядом с незнакомцем, но уже с другой стороны.

Переодетый диверсант купил недорогой брикет пломбира с орехами, на хорошем русском языке сказал «спасибо» продавщице.

«Первая крупная ошибка, – с удовлетворением отметил про себя Вадик. – Прохладно, никто не покупает мороженое, а он купил! Ничего, посмотрим, что будет дальше! Посмотрим, посмо-о-оотрим!»

Диверсант и террорист, далеко высунув широкий язык, лизнул свое лакомство, зажмурил глаза и как-то неопределенно помотал головой.

«Хорошо прикидывается, натурально!» – одобрительно хмыкнул про себя Вадик. «Если что-то заподозрил и попробует улизнуть, пойдет в парк!»

Так и получилось. «Объект» вдруг решительным шагом направился к воротам парка. Вадик, не оборачиваясь, тихонечко свистнул. И короткими перебежками стал преследовать незнакомца.

Деревья стояли голые, небольшой уютный парк просматривался насквозь от забора до забора, и оставаться незамеченным стало невозможно даже опытному конспиратору.

Тогда Вадик предпринял решительный и, как оказалось, единственно верный в такой ситуации шаг. Он прямо на глазах у «подозрительного» вошел в аллейку, громко распевая песню «Жили у бабуси два веселых гуся». Затем, шагнув в сторону с дорожки, он провалился по колено в мокрый снег, но тут же с самым беззаботным видом начал лепить снежную бабу!

Незнакомец между тем выбрал одну из скамеек, перчаткой смел с нее остатки снега.

«Ха-ха-ха! – едва вслух не рассмеялся Вадик. – Тоже мне! Хорошенькую погодку он выбрал, чтобы посидеть на скамеечке с мороженым! Видимо, " легенда» глупая – тут уж сам погибай, а задание выполняй! Простудится, бедолага…»

Вадику даже немного жалко стало незадачливого шпиона.

«Наверное, на связь вышел… Будет ждать кого-то…»

– Ля-ля-ля, ля-ля-ля! – громко пропел Вадик, специально чтобы «подозрительному» было слышно. И еще громче добавил:

– Ну что это за снеговик получился! Это не снеговик, а просто монумент какой-то! Вот я сейчас еще одного слеплю, вот это будет снеговик!

«Подозрительный» покончил с мороженым, вытер руки носовым платком и вытащил из внутреннего кармана пальто большой потрепанный блокнот.

Вадик даже присел от неожиданности.

«Как неосторожно! Еще шпион называется!» – закричал внутри Вадика обиженный голос. «Вы же, голубчик, на грани провала!»

«Подозрительный», покусывая карандаш, записал коротко записал что-то, спрятал блокнот, поднялся со скамейки.

«Уйдет!» – мелькнуло в голове у Вадика.

Ждать больше было нечего, таинственный связной к резиденту почему-то не пришел.

«Будем брать живым! И с поличным!» – решил Вадик.

Вадик Градобоев догнал незадачливого шпиона почти у самого выхода и, не переводя дыхания, гаркнул:

– Руки вверх! Сопротивление бесполезно!

Незнакомец вздрогнул и, вжав голову в плечи, медленно обернулся:

– Ты что-то спросил, мальчик?

– Руки вверх! – отступив на шаг, грозным, чуть дрожащим от волнения голосом повторил Вадик. – Если вы, конечно, не хотите ненужного кровопролития!

– Чего, чего?! – незнакомец наконец разобрался в ситуации.

Перед ним в пустой парковой аллее стоял странный щупленький мальчишка и неизвестно почему угрожал.

– А если хочу? Если я захочу… хм, кровопролития?

Вместо ответа Вадик снова тихонечко свистнул.

– Что за звуки? – удивился шпион.

– Ну так как, стрелять будете? – беспечно и в то же время с вызовом поинтересовался Вадик.

– Я тебе уши сейчас надеру! – пообещал диверсант.

– Ага, угроза действием! – с нарастающим удовольствием отметил Вадик. – Что вы мне еще сделаете? Неужели только уши надерете?!

– Очень хочется, да? – сочувственно вздохнул резидент иностранной разведки. – Давно не драли? Оно и видно! Ладно, в другой раз обязательно!

– Другого раза может не случиться, – зловеще пообещал Вадик.

И теперь уже громко настойчиво свистнул.

– Да что ты все время свистишь?! – сморщился «шпион». – Ну ладно, парень, я пошел…

– Нет! – звонким и строгим голосом закричал Вадик. – Вам придется пройти со мной, гражданин!

Гражданин тепло улыбнулся Вадику и покрутил у своего виска «шурупчики». Затем он развернулся было, чтобы уйти…

Должно быть, расколись пополам небо или же разверзлась бы земля, несчастный шпион, возможно, не так уж и удивился. А тут он застыл, как соляной столб!

– Да, Шарик, – ласковым голосом произнес тогда Вадик, довольный произведенным на диверсанта впечателением. – Господин диверсант не хочет идти с нами. Наверное, резидент иностранной разведки хочет, чтобы Шарик его скушал, да Шарик?

Огромный желтый с белыми пятнами сенбернар по имени Шарик шумно зевнул и по-доброму уставился на «подозрительного».

Серые шпионские глаза иностранного агента полезли на лоб. Мозг лихорадочно работал. Получалось, что все время разговора за его спиной стояло готовое к броску этакое чудовище?!

– А!… А-а! – тоненьким голоском вежливо произнес «резидент». – Сдаюсь! Сдаюсь без боя!

В отделении милиции было тихо и уютно. Дежурный, старший лейтенант, сидел за пультом с множеством таинственных разноцветных кнопок и читал интересную книгу «Остров сокровищ».

– Вот, товарищ офицер, шпиона вам задержал, – скромно сообщил Вадик и начал внимательно разглядывать стену, где висели яркие плакаты с милиционерами в конном строю.

– Опять? Еще одного? – при виде Вадика дежурный милиционер болезненно сморщился и отложил в сторону книгу. – Вадик, дорогой, ведь ты уже переводил к нам полгорода! И всегда утверждал, что на этот раз – точно, шпион! И всегда оказывалось почему-то, что нет, не шпион!

– Вот видите! – нисколько не смутился Вадик. – Должен же быть хотя бы один шпион на целый город! Значит, вероятность с каждым новым приводом увеличивается!

– Ну да, вообще-то… – с сомнением кивнул старший лейтенант.

– Если же вдобавок исключить из-под подозрения младенцев, то кто останется?! – торжествующе поднял вверх указательный палец Вадик и тут же ткнул этим пальцем в сторону задержанного:

– Вот он только и останется!

– Я вообще не из вашего города! – несмело успел вставить задержанный.

– Тем более, – сурово и твердо оборвал его Вадик.

– Гражданин, у вас есть какие-нибудь документы, удостоверяющие, что вы – шпион? – обратился к «подозрительному» старший лейтенант милиции.

– Нет! Откуда?! – испуганно замотал головой «шпион». – Нет у меня таких документов!

В помещении резидент иностранной разведки перестал казаться опасным и многоопытным бандитом, сделался почему-то гораздо ниже ростом и моложе. Лет ему на вид было не больше… восемнадцати, наверное.

– Ну, вот видишь, Вадик, – облегченно вздохнул офицер милиции. – За что ж мы человека арестовывать должны?

– Вы спросите, как он мороженое ел! – закипятился Вадик. – И что при этом в блокнот записывал!

– Ну что он, право, секрет мороженого у нас выкрасть хотел, что ли?! – снова недовольно поморщился старший лейтенант.

Но на всякий случай поинтересовался у задержанного, который опасливо жался в уголок и все время поглядывал на Шарика.

– Чем занимаетесь?

– Вообще-то я кулинар по специальности… – вдруг замялся «резидент». – Но в настоящее время делаю, что поручат: то компоты варю, то на второе блюдо поставят…

– Без определенных занятий, значит, – насторожился офицер.

– А мороженое у вас в Шутихинске действительно очень вкусное! – подтвердил задержанный. – Я, видите ли, изучаю секреты изготовления именно мороженого, это вы правильно заметили! В каждом новом городе я обязательно пробую мороженое и пытаюсь определить, как оно приготовлено… Я хочу, чтобы и в нашем кафе всегда было вкусное и разное мороженое!

– И только за этим вы приехали в Шутихинск? – подозрительно прищурился милиционер.

– Нет, у меня здесь бабушка живет! – заторопился кулинар и вытащил из кармана помятый конверт. – Вот письмо от нее!

– Видишь, Вадик, у человека здесь бабушка живет, письмо ему прислала, – развел руками дежурный. – А ты – шпион, шпион!

– Вы свободны, гражданин! От лица службы приношу вам свои извинения, – кивнул он вполне добропорядочному кулинару и кондитеру.

– Да чего там, – в ответ шмыгнул носом знаток мороженых секретов. – Я вот только еще хотел спросить…

– Да-да! – подбодрил его дежурный офицер.

– Я у мальчика спросить хотел… Почему он называет свою милую собачку Шариком? Разве это подходящее имя для сенбернара?!

– Конечно, – подтвердил Вадик.

Он нисколько не расстроился, что и этот человек оказался не шпионом. Вадик настоящих опасных шпионов еще сколько угодно задержит и в милицию приведет.

– Шарик добрый и ласковый…

– Чемодан с хвостом, а не Шарик, вот как ему имя! – высокомерно объявил вдруг кулинар, почувствовав себя в безопасности, после чего захлопнул за собой дверь отделения милиции.

В школьном музее повисла напряженная тишина.

– Хорош гусь… – наконец нарушил молчание Иван Алексеевич Бубенцов. – Значит, вот он каков, Вадик…

– Таким он был… В те давние времена… – уточнил автор.

– Именно этого парнишку с собакой вы, дорогой волшебник, и высматривали с крыши? – обратился моряк к Валерию Ивановичу.

– Конечно! Именно его, вы правильно заметили!! Какое я волшебство приготовил, какое потрясающее волшебство, – горестно покачал головой чародей.

– И все прахом пошло! – в тон ему закончил старший Бубенцов.

– Отчего же?! – обидчиво вскинулся волшебник. Он не почувствовал иронии в словах моряка. – Просто перенес начало феерии на час… Или на два… поближе к вечеру! Задержался чуток! С вашим же племянничком провозился, милейший! Не мог же я Виктора так оставить, на произвол судьбы!… Я заварил кашу, я за все и в ответе!

– А разве нельзя было… просто отменить намеченное волшебство? Или хотя бы отложить его на утро? – повела плечами пенсионерка Клавдия Леонтьевна.

– Естественно, нет! – решительно дернул подбородком Валерий Иванович Кириллов. – Ведь воробьи! Воробьи-то уже улетели!… В Австралию!