Текст книги "Кошачье заклинание или Друг перелётных воробьёв"

Автор книги: Сергей Георгиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10
ФИРМЕННЫЙ МАГАЗИН «ОДЁЖА»

Несколько раз самым неожиданным для себя образом человек с чужими лицом и телом оказывался под родными окнами.

Задрав голову, вглядывался Виктор Бубенцов в неглубокое пространство за стеклами, пытаясь уловить хотя бы легкое колыхание занавески. Но все было тихо.

«Мама еще не вернулась с работы… – думал он, старательно прогоняя все другие мысли. – И отец тоже…»

Он представил себе, как вечером родители приходят домой, ужинают… А единственного сына Витьки почему-то нет дома!

Отец читает газету, мама достала вязанье… Но с каждым часом… да что там, с каждой минутой они волнуются все больше и больше!

Потом мама станет звонить всем Витькиным одноклассникам, а отец сначала будет уговаривать ее не делать этого, но сам встанет рядом с телефоном…

Когда стемнеет, отец, наспех набросив пальто, выйдет во двор… Может быть, поднимет кого-то из соседей, и они пойдут проверять чердаки и подвалы. Мама позвонит в милицию…

Оказавшись возле своего подъезда в третий или четвертый раз, Виктор отчаянно решил подняться в квартиру и дождаться там отца. И маму…

Конечно, они перепугаются и не поверят!… И нелегко будет объяснить, почему он, почти незнакомый им мальчишка, хулиган, одноклассник их сына, называет себя Витькой Бубенцовым!…

Нелегко, но придется! И сделать это совершенно необходимо… ради мамы с отцом!

Мальчишка полез в карман за ключом, как в прорубь, шагнул на крылечко… Ключ от квартиры был не его! В правом брючном кармане Пашкиной школьной формы Виктор обнаружил английский ключик, к которому на цепочке крепился необычный брелок, дурацкая безделушка – голова обезьяны.

Эту мартышку он уже видел издалека на уроке математики! Брелок принадлежал Павлу Мошкину, тот вертел им вокруг пальца целый урок!

Совсем недавно, кажется, всего несколько минут назад, Виктор, уже превращенный в Мошкина, открывал двери своей квартиры! И ключ в кармане был тогда свой, а не Пашкин!

Ужасно, до смерти захотелось домой! И никуда больше!

Виктор лихорадочно начал шарить во всех карманах, но нащупал еще только какую-то бумажку… Вытащил. На помятом тетрадном листе аккуратным почерком был выведен какой-то адрес, а чуть ниже – еще три фразы:

«Отец в командировке. Мама на дежурстве. Ужин в холодильнике».

Адрес Павла Мошкина Виктор и без того знал. Но в квартире этой никогда раньше не был. И даже в гости туда не никогда собирался.

Скомкав бумажку, он хотел забросить ее подальше и сугроб, но внезапно передумал. Запихнул записку обратно в карман, огляделся и бросился к желтой телефонной будке.

Трубка таксофона оказалась варварски раскуроченной, из нее торчали обрывки синих и желтых проводков. Соседний автомат просто молчал.

Витька метался от одной телефонной будки к другой, зорко высматривая их в самых потаенных и неподходящих местах, и с каждой новой неудачей все отчетливее и яснее понимал, как это важно, как необходимо дозвониться именно сейчас!

И когда работающий таксофон наконец обнаружился, он даже сразу не поверил!

Сорвав трубку, Витька торопливо набрал странный номер. Он не стал искать в кармане жетон или карточку, он просто не вспомнил об этом. Возможно, для волшебных телефонов оплата и не требуется.

– Вас слушают, – без длинных гудков и ожидания он услышал в трубке усталый голос Валерия Ивановича.

– Валерий Иванович, Валерий Иванович! – заорал на всю улицу Витька.

– Ах, это вы, Леонид! Я вас узнал, не надо так кричать… – в голосе волшебника появились просто-таки страдальческие интонации. – Ведь я уже сказал вам, я не против, я совершенно не против, взрывайте вы на здоровье вашу школу!

– Валерий Иванович! – опешил Витька. – О чем вы?

– Да, как ни странно, я вовсе не против, – безразличным уже тоном повторил Валерий Иванович. – Потому что взорвать школу – это дело совершенно не волшебное, это меня не касается! Только должен вас предупредить заранее, Леонид, этим вы ничего не добьетесь!…

– Валерий Иванович, да это же я… – прикусил губу Виктор.

Но Валерий Иванович все понял по-своему.

– Не волнуйтесь, – потеплевшим голосом продолжал он. – Надо просто усердно изучать химию, раздел «взрывчатые вещества»… И никакого волшебства! Я тут с академиком одним знаком, тот и академиком стал только через это – школу родную собирался взорвать. Хотите, познакомлю?

– Валерий Иванович, да я же никакой не Леонид! – в отчаянии завопил Витька. – Я Виктор Бубенцов! То есть теперь я – Павел Мошкин, вы меня превратили!

– Кто? Говорите яснее! – смутился Валерий Иванович.

– Виктор Бубенцов! Вы меня превратили!

– А, как же, как же, помню… – промямлил Валерий Иванович на другом конце провода. – Прекрасно даже помню… Превратил, да! В этого, как его… в воробья, кажется?

– В Павла Мошкина!!!

– Правильно, хм… Прекрасно получилось! И что же вы еще хотите?

– Вы еще, Валерий Иванович… взяли это дело под особый контроль, обещали проследить! Я Виктор Бубенцов, Валерий Иванович!

– У меня все дела на контроле! – хвастливо зашуршал в трубку какими-то бумажками волшебник. – С другой же стороны, я вообще стараюсь ни в какие дела не влезать… Я ленив!

Витька вдруг всхлипнул и начал шмыгать носом.

– Ладно, идите к фирменному магазину «Одёжа», – спохватился волшебник Валерий Иванович. – Ждите там… Идите прямо, никуда не сворачивая… Увидите: там всегда много народу…

Трубка знакомо мяукнула, а шнур в металлической кольчужке, вдруг, тоненько дзинькнув натянутой тетивой, лопнул посредине…

Мальчишка, бросив бесполезную теперь трубку, помчался прочь.

Никогда раньше не слышал Виктор Бубенцов о магазине со странным названием «Одёжа». Но он бежал все прямо и прямо, не сворачивая… И в конце концов оказался именно там, где велел быть волшебник Валерий Иванович!

Магазин занимал весь нижний этаж огромного серого здания. Монтеры как раз опробовали, как работают толстые неоновые трубки, сплетенные в название на фасаде:

«ОДЁЖА»

Но всякий раз, как только вывеска начинала тускло мигать, читалось что-то совершенно странное и невразумительное:

«ШМ Т К "

«Шмотки!» – вдруг понял Витька.

Почему-то это лишний раз убедило, что он пришел правильно. Виктор остановился, отошел в сторонку и начал терпеливо ждать.

Народу, как и пообещал волшебник, была тьма-тьмущая. Все люди двигались странным образом в одном направлении – к магазину. Они стекались со всех сторон; узенькие переулки, как ручьи, впадали в улочки; улицы, переплетаясь, увеличивали мощь человеческого потока.

Витька вертел головой по сторонам, стараясь еще издали разглядеть волшебника, как только тот появится. Но Валерия Ивановича все не было и не было.

Может быть, волшебный кот так до конца и не разобрался, с кем разговаривал по телефону?! Нужно было еще раз крикнуть крикнуть тому, объяснить: они уже встречались сегодня, именно сегодня! Ведь утром все было как всегда, и только после школы произошло недоразумение… То есть, несчастье! Витька превратился!…

Набрать еще раз странный телефонный номер 340-74-95 мальчишка не решался. Во-первых, встречу ему уже назначили, а во-вторых, после случая с оторвавшейся трубкой таксофона колебаться начал бы, наверное, не один Витька. Он стоял как пригвожденный на одном месте и напряженно вертел головой…

Вдруг словно гром в ясном небе громыхнул над самой головой Виктора!

Глаз случайно выхватил из толпы мальчишечье лицо… Оно показалось таким невероятно знакомым… и в то же время чужим. Пухленький, неуклюжий в движениях парнишка выделился из людского потока, направляясь прямо к остолбеневшему Витьке. В руках у мальчишки была фирменная холщовая сумка с изображением лошадиной головы. Не знакомая физиономия мальчишки, а вот эта сумка, с которой Витька каждый день по поручению мамы ходил в булочную, повергла его в состояние безотчетного, холодного ужаса.

Тихо вскрикнув, Виктор бросился бежать куда глаза глядят. И уже не видел, как у него за спиной беззвучно и медленно растворился в воздухе огромный серый дом с фирменным магазином «Одёжа», занимавшим весь первый этаж. Растворился вместе с неоновыми трубками вывески, монтерами и нескончаемым людским потоком.

А на месте огромного серого дома уже стоял другой, старенький и скромный, с привычной незаметной вывеской «Парикмахерская».

Опять наступило молчание. Автор потянулся за чаем, но мой стакан был пуст.

– Да, круто!… – первым нарушил тишину мужественный моряк. – Даже жестковато, пожалуй…

– А я все сидела и вспоминала, где же у нас такой магазин «Одёжа»… – обиженным голосом произнесла пенсионерка. – Оказалось, это опять вы, Валерий Иванович! И все какие-то штучки, все фокусы! На десять минут чудес! Как до серьезного дела дойдет – вас не сыскать!

– Разве тогда, у магазина, он… то есть я… превращенный в Пашку… впервые увидел себя со стороны? – Витька Бубенцов перевел взгляд с меня на Павла Мошкина. – Разве не в школе?

– Все верно… Возле магазина, – подтвердил Павел. – Представляете, вдруг увидеть в толпе… самого себя!

Глава 11
К КЕНГУРУ В ГОСТИ

Храбрым быть хорошо. Это не запрещено международными соглашениями и вообще приятно.

Вадик Градобоев был храбрым человеком с самого раннего детства, с четырех лет.

До трех лет, надо сказать, Вадик вообще никуда из дому не выходил. Его мама выносила на руках. Сначала она устраивала Вадика в очень удобную детскую коляску с прозрачными боковыми стенками, так что Вадику и из коляски все вокруг было хорошо видно. А потом Вадик немного подрос и обходился уже без родной коляски, по которой первое время сильно тосковал. И ходил сам, крепко держа маму за руку.

Когда Вадику исполнилось три года, его волей-неволей пришлось устраивать в детский сад. И целый год о его необыкновенной храбрости было никому ничего не известно. Потому что забивался Вадик в какой-нибудь укромный угол и сидел там тихонечко весь день, выбираясь только к завтраку, обеду и ужину.

А вот ровно через год на день рождения папа с мамой сделали Вадику совершенно невероятный подарок!

– У каждого человека обязательно должен быть друг! – уверенно пробасил папа, разворачивая сверток из одеял, который до этого бережно прижимал к своей груди. – И чем этот друг породистее, тем лучше!

– Тем дороже, – вздохнула мама за папиной спиной.

Из свертка на ковер вывалился желтый с белыми пятнами дрожащий мохнатый комочек.

Щенка назвали Шариком, он начал расти не по дням, а по часам, занял отдельную комнату в большой градобоевской квартире и превратился в огромного, могучего сенбернара.

С того самого момента, как Шарик вывалился на ковер, Вадик и почувствовал в себе это новое, замечательное качество – храбрость. Он полюбил Шарика пылко и нежно, а трепетная собачья душа сразу же откликнулась взаимностью.

– Салик! Салик! – шептал маленький Вадим, тиская и прижимая к себе пса. – Салик мой!

И они никогда больше не расставались. Ни на минуту.

Шарик ходил с Вадиком в детский сад, а потом пошел и в школу. Вадик и Шарик вместе гуляли. Вместе ходили по гостям. И хорошо, что Вадик недолюбливал театр, потому что только в театры у нас пока еще не пускают с собаками.

– А в детский сад со щенками нельзя! – строго начала было воспитательница Татьяна Петровна, когда Вадик впервые появился не один. – Немедленно отведите собаку домой!

Вадик тогда не успел ничего ответить. Шарик на мягких своих лапах вразвалочку подошел к воспитательнице, посмотрел ей прямо в глаза добрыми огромными и круглыми глазищами и лизнул руку.

– Ах! – сказала Татьяна Петровна.

И побежала жаловаться заведующей Вере Федоровне, потому что в этом мире боялась только собак, а уважала заведующую детским садом.

Вера же Федоровна, так уж совпало, тоже до ужаса боялась именно собак!

Понятно, вопрос с Шариком решился положительно. Может быть, с этого все и началось.

Конечно, некоторые неудобства появились, когда Вадик пошел в школу. Но умный Шарик и здесь быстро освоился.

Он не разбивал в щепки могучим телом школьные двери, не разбрасывал в разные стороны учителей и техничек, возникавших на пути к Вадикову классу. Нет!

Шарик покорно и преданно сидел на одном и том же месте в школьном дворе, как раз под тремя окнами сначала 1 «Б», затем – 2-го, а там уж и 3 «Б» класса…

Храбрость Вадика Градобоева искала выхода. И не находила!

На Вадика не нападали бандиты в школе, хотя, по маминому убеждению, школа была буквально переполнена ими!

Даже хулиган средней руки Павел Мошкин, задевавший всех и каждого, опасливо обходил Вадика стороной, с тоской косясь за окно.

Вадик изнывал от скуки, его энергия искала выхода. Однажды он даже решился попросить у Пашки адреса настоящих хулиганов, чтобы послать им дерзкий вызов-предупреждение и немедленно ступить на тропу войны.

Но Пашка дать адрес трусливо отказался, странно объясняя это тем, что «у вас же в милиции их и так всех знают»! Вадик тогда изругал себя, как только мог. Он чуть было не разменял свою необыкновенную храбрость на пустяки, на «борьбу с мелкими дворовыми недотепами».

Необходимы враги совсем другого масштаба! В доме у Вадика было много книг, все они, как нетрудно догадаться, о шпионах и диверсантах.

Вдумчивое чтение и натолкнуло наконец Вадика на мысль. Ведь не может же такого быть, чтобы на целый огромный город Шутихинск не нашлось хотя бы десятка отъявленных иностранных шпионов и диверсантов! Само собой, вооруженных до зубов и коварных! Которые стреляют без всякого повода и сомнения, кровожадные и непобедимые!

Непобедимые для всех… кроме Вадика, конечно! И лучший друг Шарик пусть посмотрит, какой он, Вадик, храбрец! Пусть не вмешивается ни во что, а просто посмотрит… Постоит где-нибудь спокойненько в стороне. Лучше всего за спиной шпиона постоит Шарик, это ведь самое удобное для наблюдения местечко!

Очередной «Подозрительный» вышел из подъезда. Он явно торопился, прикидываясь, что идет на работу.

Вадик тихонечко свистнул. Шарик неслышно двинулся за ним. И вот тут произошло нечто неожиданное и странное.

Со стороны детской площадки, из-за скрытой под снегом песочницы, на тротуар выскочил серенький прилизанный кот.

Кошара на миг остановился, нагло подмигнул Вадика и сенбернару Шарику умным зелным глазом, томно потянулся, выгнул спину, а затем, насмешливо и очень высоко задрав хвост, как бы повел за собой погоню.

– Фас! – негромко скомандовал Вадик псу. – Ну-ка, шугни наглеца как следует!

Шарик не успел выполнить команды. Странный кот на ходу повернул голову и, не сбавляя шагу, обратился к Шарику человечьим голосом:

– Ну, что же ты, собакин сын! Шугани меня, как велено!

Вадик отчего-то не услышал ни одного кошачьего слова. А вот Шарик сначала остолбенел от неожиданности, а затем, не помня себя, прибавил скорости и едва не вцепился зубами коту в хвост!

Серый кот грациозно увернулся, отпрыгнул в сторону, уселся на краю тротуара и любезным тоном посоветовал сенбернару с безопасного расстояния:

– Только вы уж пожалуйста, не проглотите меня целиком, уважаемый господин Шарик!

Пятнистый «господин Шарик» буквально рассвирепел от такого невиданного хамства. Он даже не заметил, как случилось, что они с дерзким котом мчатся куда-то не разбирая дороги, кот впереди, собака за ней! Шарик не слышал, как Вадик растерянно кричал ему вслед:

– Шарик! Шарик! Вернись! Назад, Шарик!

Отважный пес гнался за кошкой часа два, наверное, не меньше. Порой ему казалось, что вот еще совсем немного, еще несколько мгновений – и он откусит тощий короткий хвост, мелькавший перед самым его носом!

У Шарика не было буквально никакой возможности оглянуться по сторонам, хвост притягивал все его внимание. Ах, вот если бы Шарик оглянулся, хотя бы раз оглянулся!

Неожиданно кот с разбегу тигром запрыгнул на огромное дерево и как ни в чем не бывало удобно устроился на толстой ветке.

Такого коварства Шарик не ожидал даже от кота! Он начал метаться вокруг дерева, высоко подпрыгивать, залаял!

– Ну что же вы тявкаете понапрасну, милый Шарик? – раздался вдруг с вершины дерева сочувственный голос, и кто-то совсем не по-кошачьи вздохнул. – Вы бы для начала хоть по сторонам оглянулись…

Пес умолк и стал удивленно озираться по сторонам.

Местность была какой-то странной и совершенно незнакомой. Залитая солнцем равнина, невысокие холмы на горизонте, редкие деревья с очень широкими листьями…

Посреди поляны резвились, высоко подпрыгивая на длинных задних лапах, нелепые, неизвестные Шарику животные. И дерево, на которое запрыгнула кошка, тоже оказалось доселе нашей доброй собаке незнакомым, с дурманящим аптечным запахом.

– Где мы? – тихо спросил Шарик, подняв голову.

На дереве не было никакого кота!

На прочном суку сидел, беспечно покачивая ножками, маленький сморщенный старичок в спортивном костюме фирмы «Адидас». Незнакомец блаженно улыбался, составляя пышный букет из крупных листьев таинственного дерева.

– А? Что? – услышав вопрос, старичок глянул вниз, на сенбернара Шарика. И с превеликой готовностью ответил. – Мы в Австралии, в гостях у кенгуру…

– Но я ведь никогда не хотел ни в какую Австралию! – заволновался Шарик. – Мы так не договоривались!

– Мы вообще никак не договаривались, вы же сами сюда прибежали, своими собственными лапами, – печально возразил старичок на дереве. – Надо было хотя бы изредка смотреть по сторонам… Я думаю, вам здесь должно понравиться, вы быстро подружитесь с этими милыми, гостеприимными животными…

– Но как же Вадик?! – взмолился добрый пес. – Он пропадет без меня!

– Не пропадет, – сурово отрезал старик. – Я уверен, так будет лучше… И ему, и вам…

Высоко в небе раздался писк, часто-часто захлопали маленькие крылья, и рядом со старичком на ветвях дерева шумно расселась небольшая стая воробьев.

– Вы думаете, это обыкновенные воробьи, да?! – с непонятной гордостью сообщил вдруг Шарику старичок, хотя собаку воробьи вообще не интересовали. – Ничего подобного, эту породу я вывел сам! Это перелетные воробьи! Они зимуют то у нас, то в Австралии! А надоест – летят обратно!

– Куда обратно?! – ничего не понял Шарик. – Что вы чушь-то городите?! Как это можно за два часа добежать от нас до Австралии? Разные материки, между ними – океан?! Как мы с вами перебрались через океан?!

– Очень умная собака! – приятно изумился старичок. – Как много знает!

И, словно примериваясь, несильно взмахнул ручонками, будто крыльями:

– Ну что, готовы, ребятушки? Летим, что ли?

– Заберите меня отсюда! – надрывным басом залаял Шарик. – Вадик без меня пропадет!

Стая воробьев сорвалась с дерева, старичок взмыл вместе со всеми. На огромной высоте птицы перестроились клином, и невооруженным глазом уже невозможно стало отличить маленького человечка от остальных…

Валерий Иванович Кириллов нетерпеливо вздыхал, сопел и возился в своем углу, когда автор не успел даже дочитать и до середины предыдущей главки. Едва же воробьиный клин растянулся в австралийском небе, Валерий Иванович вскочил с места и, волнуясь, сбивчиво заговорил:

– Я предлагаю!… У меня есть предложение!… Чтобы было еще интереснее!… Не надо никуда летать!… Пусть он будет в самом деле шпионом, я все устрою!…

– Кто будет шпионом?… Каким шпионом? Почему не надо летать? – все разом повернулись к волшебнику.

– Ну, не нужно мне летать в Австралию с воробьями, – взяв себя наконец в руки, начал объяснять Валерий Иванович. – Имеется в наличии совсем другой поворот сюжета! Весьма оригинальный! Пусть Вадик наблюдает за настоящим шпионом, вот! За настоящим шпионом и диверсантом!

– Да откуда же взяться-то шпиону да еще и диверсанту?! – широко улыбнулся моряк Бубенцов. – Шпионы у нас на дороге не валяются!

– Из-за границы возьмется! – простодушно объяснил волшебник. – Вот, все обдумано!

Валерий Иванович протянул автору несколько исписанных листов бумаги, которые на глазах удивленной публики с шуршанием возникли из воздуха. – Читайте дальше!

Глава 12
ВМЕСТО ПРОЛОГА

Красноватое июньское солнце едва взбугрило горизонт, и нежно-зеленое ячменное поле медленно насыщалось разлившимся светом, а старик Сомов со своей верной кобылой Изольдой уже проделали больше половины пути до стана.

– Эх, жизнь наша! – рассуждал Сомов вслух, и кобыла, прислушиваясь к неспешной стариковой речи, согласно кивала на ходу. – Туда-сюда, туда-сюда, оглянулся – а уже и не туда и не сюда!…

Копыта лошади мягко проваливались в серую, почти невесомую и прохладную с ночи пыль, поскрипывала передняя ось телеги, а за спиной старика, в бочке, глухо и лениво, словно человек с боку на бок, переваливалась вода.

– И пусть уже не надо ни туда, ни сюда – а ведь все равно хорошо, потому как – жизнь! – философически закончил старик Сомов.

И замолчал. Так бы он и промолчал, наверное, до самого полевого стана, куда по три раза на день привозил свежую речную водицу. И кобыла Изольда плелась бы да плелась знакомой дорогой. Да не тут-то было!

Перед самой мордой лошади из придорожных кустов поднялась вдруг мешковатая фигура в грязной, протертой до дыр на локтях телогрейке с иностранной этикеткой на рукаве. Человек встряхнулся по-собачьи, робко шагнул навстречу повозке.

– Кто ж таков будешь? – без страха, скорей с любопытством спросил старик Сомов, разглядывая незнакомца. – Не из нашенских, гляжу?

Незнакомец был молод, пухлощек, тяжеловат для своих лет. Наряд его дополняли полосатые портки и порядком измочаленные лапти.

– Водички бы… – облизав сухие губы, попросил человек в рваной иностранной телогрейке.

– Издалека будешь? – участливо поинтересовался старик водовоз, протягивая ковш.

– Издалека, – подтвердил незнакомец, переводя дух. – От самой границы…

– Тю-у, от границы! – присвистнул старик и мелко, дребезжаще рассмеялся. – Мил человек, от границы досюдова, поди, верст под тысчонку наскребется, а то и поболе!

– Вот так и полз, где на пузе, где на карачках, – словно сам не до конца веря своим словам, пухлощекий оглянулся по сторонам, ткнул для убедительности пальцем в сторону кустов, откуда недавно выбрался:

– И ведь дошел! Дополз то есть…

– Так не шпеён ли будешь? – в задумчивости почесал кнутом в затылке старик Сомов. – Мил человек, ты уж извиняй, не больно разбираемся, у нас тут шпеёнов-то отродясь не водилось…

– Шпион и диверсант иностранный, – подтвердил пухлощекий, неуклюже переступая лаптями. – Продался почти десятку различных разведок!…

– Во-он оно что, – понимающе вздохнул старик Сомов, а кобыла Изольда мотнула головой.

– Хороша водица, – похвалил пухлощекий шпион.

– Ну, мы поедем, – спохватился старик Сомов. – На работе как-никак!

– И я на работе! – засуетился и диверсант, выхватив из-за пазухи ненашего обличья блокнот. – Слушай, дед! Вот это вот поле, оно чем засеяно? Овсом? Или капустой?

Старик оглянулся по сторонам, пожевал губами, разглядывая робкие зеленые всходы.

– Это бананы, – наконец сообщил он. – Сельдереевых сортов. Сам не видишь?

– Вижу! – отозвался шпион и диверсант, что-то тщательно записывая в блокнот. – Но, дед, любые данные следует проверять! И сколько гектаров это поле?

– Странный вы народ, шпеёны, – старик привстал на телеге, стараясь заглянуть пухлощекому в блокнот.

Но в блокноте было чисто, буквы испарялись, едва написанные. – И начальство у вас глупое! Нешто надо было тебя сюда гонять?! Будто спутников в небе мало! Нешто оттуда не видать, сколько гектаров это поле?

– Видать, – согласился шпион. – Со спутника получилось восемь целых и шестьдесят три сотых гектара.

– И-и-и-и, дура же он, твой спутник! – весело захлопал себя по тощим ляжкам старик Сомов. – Да их тут все десять! А по отчетам если, так шесть…

– Ясно, спасибо за ценную информацию, – вежливо поблагодарил старики пухлощекий диверсант. – До свидания.

– Бывай, коли не шутишь, – пробурчал в ответ старик и тронул кнутом лошаденку.

Изольда легко рванула нетяжелую повозку.

– Тпр-ру! Стой! – закричал вдруг старик Сомов, вспомнив что-то очень важное. – А вот еще!… Что, твой спутник про…

Вскочив на ноги, он чуть не свалился с телеги, схватился за бочку.

– Мил человек, постой! – кричал старик. – Дело есть, постой! А старуху мою со спутника видать?

Но на дороге было пустынно. За время недолгого разговора солнце поднялось уже достаточно высоко, оно высветило каждую травинку, каждый кустик при дороге, каждый росток в бескрайнем поле.

И только человека в иностранной телогрейке и лаптях нигде не было видно.

– Что за чертовщина! – вслух подумал старик Сомов. – Надо было арестовать и сдать его куда следует!… Или хотя бы доложить. Как ты думаешь, Изольда?

Вместо ответа лошаденка прибавила ходу.

– С другой стороны, – продолжал рассуждения водовоз, – я и впрямь, однако, в шпеёнах этих не очень-то кумекаю… Так, чуть-чуть… Да только какой же порядочный шпеён, если разобраться, так прямо прилюдно шпеёном себя называть станет?!

– А поле… Да шут его знает, сколько оно гектаров, – хихикнул вдруг старик в рукав рубахи. – Кто ж его и когда измерил?!

Сообразив это, старик окончательно успокоился и о странной встрече скоро забыл.

– Белиберда какая-то! Полная! – смяв бороду в кулак, задумчиво пробормотал Иван Алексеевич Бубенцов. – Старик Сомов, кобыла Изольда… Зачем вам все это надо, Валерий Иванович?

– Чтобы интереснее было! Занимательнее! Смешнее, наконец! – запетушился опять волшебник. – Нет, я решительно предлагаю обсудить новый поворот темы!

– Но ведь в жизни ничего такого не было! – веско произнес Витька Бубенцов. – Никакого шпиона просто не было! А в Австралию вы летали, Валерий Иванович! Вместе с воробьями! Именно из-за этого полета все и…

– Ну и что же, подумаешь, чего-то там не было! – покраснев до ушей, пискляво выкрикнул волшебник. – Ну и что с того, что не было! Я устрою, будет! Мне это папа пустяков!

– Не увиливайте, Валерий Иванович, – осуждающе покачал головой моряк Бубенцов. – Взрослый ведь человек, волшебник!… Стыдно! Что было, то и было!

– Бросил мальчика на произвол судьбы, а сам улетел в Австралию! – гневно отчеканила Клавдия Леонтьевна. – Теперь сваливаете все на каких-то несуществующих шпионов!

– Я, может, не для себя старался… – заюлил волшебник. – Я, может, ради вас, Клавдия Леонтьевна, супротив правды пошел…

– Не надо для меня стараться! – отрубила пенсионерка.

– Я для всех хотел, для общего блага, – совсем потерянным голосом продолжал бессмысленный разговор Валерий Иванович. – Художественное произведение все-таки… Что ж, нельзя сделать получше, чем было, да?

– Хорошо, это когда без прикрас! – просто сказал моряк Бубенцов.

– Валерий Иванович! – наконец пришел в себя от изумления и автор. – Ведь это… мой почерк!

Я встряхнул в воздухе листами, которые полчаса назад вручил мне волшебник:

– Вы волшебник… или цирковой фокусник?

– Волшебник я, – хмуро буркнул Кириллов.

– Но ведь это же… это же начало новой повести! Она лежит у меня дома, на письменном столе! Видите, даже заголовок – «Вместо пролога»! Каково – в середине истории – и вдруг «Вместо пролога»!

– Как лучше хотел, говорю же… – окончательно сконфузился волшебник. – Я больше не буду…

– Мы непростительно забыли про мальчика! Про того, превращенного! – суровый голос пенсионерки вернул нас к действительности.