Текст книги "Кошачье заклинание или Друг перелётных воробьёв"

Автор книги: Сергей Георгиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 30
ПОЧЁТНЫЙ ПОГРАНИЧНИК

Павлик, Катя и Витька быстро нашли нужный адрес. Дом был самым обыкновенным, трехэтажным.

– Ну что, будем подниматься, да? – тоскливым голосом спросила Катя, отыскивая на фасаде окна, которые должны были принадлежать квартире 29. Почему-то Катя решила, что окна эти обязательно должны чем-то выделяться среди остальных. Ну, может быть, каким-то особенным зловещим сиянием, что ли. – Нас ведь трое, чего нам бояться?

– Мы пойдем вдвоем! – сурово отрезал Павел. – Не женское это дело с волшебниками разговаривать!

– Ну да! – поддержал товарища Витька.

– Ага, вам хорошо! – захныкала вдруг храбрая Катерина. – А я тут должна?! Вам что, а мне страшно одной! Вдруг он из окна выпрыгнет?! Прямо на меня!

– Ладно, пошли все вместе, не пищи только!… – махнул рукой Пашка. – Вперед!

В подъезде было уютно, прибрано и совершенно не пахло кошками. Павел даже засомневался немного, туда ли они попали, но виду не подал.

Дверь квартиры 29 солидно темнела дерматиновой обивкой на площадке третьего этажа. Оглянувшись последний раз на друзей, Пашка Мошкин принял удобную боксерскую стойку и коротко тренькнул звонком.

Тяжелая дверь мгновенно беззвучно распахнулась!

На nopoге возникла нелепая фигура пузатого дядьки в синей полосатой пижаме.

– Ну, сколько раз повторять, не живет здесь никаких волшебников, не живет! Ходят и ходят, ходят и ходят, покою нет! – дядька бестолково часто хлопал белесыми, почти бесцветными ресницами. – Ну не живет здесь волшебников! Подумаешь, прописка! Может быть, табличку повесить: «Здесь никаких волшебников не живет»?

– И-извините… – растерялся Павел.

Было бы, конечно, в сотню тысяч раз лучше, выскочи из квартиры какой-нибудь свирепый монстр! Пашка одним ударом свалил бы чудовище с копыт, тут же завязалась драка… Уже после сокрушительной победы они бы побеседовали! И, будьте уверены, обо всем договорились!

– Извините, извините! – сварливым, больным голосом передразнил Пашку мужчина в пижаме. – Ни сна, ни отдыха измученной душе! Я, между прочим, заслуженный человек! Почти народный!

Не поворачиваясь, он пошарил рукой у себя за спиной и выудил какую-то блестящую бляшку. Пижама у толстяка была мятой, штаны пузырились на коленях, грудь «украшало» большое старое, плохо застиранное бурое пятно. Наверное, от болгарского кетчупа.

– Вот! – близоруко щурясь, хозяин квартиры какое-то время внимательно изучал бляшку, затем гордо сообщил:

– Знак наградной! Точнее, почти медаль… – тут же правился он. – «Заслуженный и Почетный Пограничник Всей-всей Средней Азии "!

– Ого! – растерялся Павел.

– Вот и тебе «ого»! – двойной подбородок «почетного» воина укоризненно колыхнулся. – Не «ого», а шум-гам с вашей стороны!

– Мы не хотели… – робко возразила Катя, пятясь вниз по лестнице.

– Извините, пожалуйста! – закончил за Катю Павел. – Мы ведь не знали, что вы – народный герой!

– Да чего уж там, – неожиданно сильно смутился мужчина в пижаме. – Заходите еще, чайку попьем… В другой раз, в другой раз только!

– Вот только волшебников здесь не живет, не живет! – словно спохватившись, закричал он вдруг на весь подъезд, когда ребята были уже внизу. – Хоть кого спросите, не живет! Прописка – тьфу! В домоуправление зайдите! Обязательно зайдите, зайдите! И спросите! А еще лучше не ходите никуда! И не спрашивайте!

Обескураженные, выскочили на улицу Павел и Витька. За ними, то и дело озираясь на дверь подъезда, шла Катя.

– Ну, что я тебе говорил! – чуть не наскочил грудью на Пашку Виктор Бубенцов. – Он же сам тебе говорил, русским языком, что нигде не живет! То есть живет нигде! А я тебе советовал сюда не соваться!

Ничего подобного Витька никогда никому не советовал, даже, скорее, наоборот. И Пашка хотел напомнить, как именно он, Виктор, мило разговаривал с теткой из «Горсправки». Но не успел.

– Мальчики, тише! – дернула его за рукав Катя. – Вдруг он подслушивает?

– Кто, почетный пограничник? – отмахнулся от нее Пашка. – Зачем ему нас подслушивать?! Мы же не в подъезде, мы на улице!

– Да вы что, ничего не поняли?! – Катя сверкнула глазами и, наверное, в тот момент имела полное право подумать: «Ох, ну и глупые же все эти мальчишки!»

– Да все мы поняли, – недовольным голосом протянул Павел.

– Чего уж тут понимать! – поддержал его Виктор. – Выставили нас, вот и все понимание!

– Это же он сам и был! – свистящим шепотом сообщила Катя. – Тот самый ваш Валерий Иванович! Волшебник!

– Что ты глупости городишь? – не очень уверенно возразил Пашка и оглянулся на дом.

Дом был как дом, ничего волшебного, об этом уже говорилось.

– Да точно, он! – не могла больше сдерживать себя Катя. – Он, он!

– Вот я тоже на миг заподозрил… – совсем уж некстати влез в разговор Витька Бубенцов. – Думаю, а почему бы это не волшебник? Может, сам волшебник и есть?

– Не похож что-то… – с сомнением покачал головой Пашка. – Уж я-то того очень близко рассмотрел, имел счастье!

– Так он же потому и волшебник! – ахнул от неожиданной ясности мыслей Витька. – Ведь чего ему стоит превратиться в кого захочет!… В этой квартире живет заслуженный пограничник, вот он взял да и переоделся… то есть, обернулся заслуженным пограничником!… Ненадолго, на время… А может, так и проживает постоянно в этом подъезде, превращается в разных честных жильцов…

– Он здесь не живет! – заступилась за волшебника справедливая Катя. – Старик тебе правду сказал! Потому что… Потом что там за дверью нет никакой квартиры!

– Как это?! – в один голос произнесли Витька с Павлом.

– А вот так это! – одним духом выпалила Катя. – Потому что я специально заглянула!… Да, что вы удивляетесь! Мне же было очень интересно, какие у волшебников занавесочки сейчас моде!… На окнах!

– Нет, ты послушай! Тут такое дело, а ей занавесочки интереснее посмотреть! И половички в коридоре тоже! – застонал Павел Мошкин. – Ну и что ты там разглядела?

– Да ничего! Нет там никакого коридора за дверью! И квартиры тоже нет, вот и все! Дверь открылась, а за дверью – просто стена! Дядька в пижаме прямо из стены к нам и вышел… Ну, а потом начал объяснять какой он пограничник… Да вы ж сами все видели и слышали!

– Сразу не могла сказать? Там еще?! – угрожающе буркнул Витька Бубенцов.

– Ох, если бы вы только знали, мальчики, как мне его жалко… – неожиданно горько, по-женски вздохнула Катя.

– Кого? – не понял Пашка.

И Витька тоже не понял. Но бурчать перестал.

– Да волшебника вашего… – просто объяснила Катерина Шумкова. – Живет на свете совсем одинокий волшебник… Пожилой уже. Может быть, и со здоровьем у человека неважно, а он один… Синюю пижаму некому постирать! Или «скорую помощь» вызвать, если что случится… Да и куда вызывать, по какому адресу?! Он же нигде не живет… То есть живет, мы сами видели, но живет нигде!

– Сама придумала? – хмуро поинтересовался Павел. – Складно получилось!

Катя неопределенно пожала плечиками, и осталось непонятно: то ли она удивляется Пашкиной недогадливости, то ли ей просто зябко.

– Вот бы как-нибудь ему помочь, правда, мальчишки?… Только как?… Мы с папой приютили бездомного котенка, и мама согласилась… У нас дома тесно…

Завершился второй не совсем обычный день. Назавтра с утра и Кате, и Витьке с Павлом, как обычно, предстояло еще и в школу идти!…

Глава 31
ПОСЛЕОБЕДЕННОЕ СРАЖЕНИЕ

Доставка писем с адресами, вроде «Шутихинск, мне лично» или «Хулиганский забор, Банану, Сене и Тузику», всегда была делом волшебников. Конечно, начальник почтового отделения об этом даже не догадывался, он считал Валерия Ивановича Кириллова просто безобидным прирабатывающим пенсионером.

Письмо словно кололо Валерия Ивановича через карман, оно мешало ему, к тому же волшебнику было стыдно, ужасно стыдно за вчерашнее! Подумать только, на старости лет пришлось прыгать по подъезду в полосатой пижаме и выкрикивать всякие глупости.

Но иначе поступить Валерий Иванович не мог… Эх, не поторопился бы Павел со своим письмом! Ведь все тогда сложилось бы по-другому! Валерий Иванович подлечил бы свой волшебный палец, восстановил могущество и довел до конца задуманное мероприятие…

Но теперь он просто обязан доставить письмо адресатам, это был его долг. А для любого волшебника нет ничего важнее долга.

Ах, как ругал себя, как корил Валерий Иванович! Раньше, в молодости, он хватался за десяток дел сразу, и все выходило у него лучше некуда. То есть никогда не получалось именно то, что он задумал, но уж зато отчебучивалось порой такое!… И все были довольны.

Ну, кто только придумал поручать волшебникам глупую, пустяковую работу по доставке писем?!

Главное, просто скомкать и выбросить в снег письмо нельзя. Что же это получится, если все начнут комкать и выбрасывать чужие письма. Даже если заранее знаешь: ничего хорошего именно от этого письма ждать нельзя!

Но самым ужасным было другое: Валерий Иванович вообще теперь не имел права влиять на ход событий.

Да, да! Как только в дело включалось любое государственное учреждение – а почта была, конечно же, государственным учреждением, – волшебник обязан был уйти. Отойти в сторонку и наблюдать.

Это было в высшей степени несправедливо, но у волшебников свои порядки, и не нам их обсуждать…

Они сидели на хулиганском заборе, Банан, Cеня и Тузик, безмятежно озирая окрестности.

«Еще вчера я мог превратить их в носорогов, – с досадой думал Валерий Иванович, приближаясь к забору. – В милых, безобидных носорогов. Они бродили бы по зоопарку, выпрашивая у детей и жвачку, а добрые старушки нежно трепали их по широким загривкам…»

Хулиганы заметили Валерия Ивановича и, разом повернув к нему головы, насторожились.

«Как трехглавый Змей Горыныч, – мелькнуло в голове у волшебника. – Может быть, превратить их в Змея Горыныча? Разве это будет вмешательством в события?… Ничего ведь существенно не изменится! Хотя нет, наверное, нельзя… Со Змеем Горынычем сражаться легче, чем вот с этими… Змея Горыныча уже сколько раз били…»

– Чего тебе?… – подозрительно спросил Банан.

– Надобно? – добавил Сеня.

– Старче? – хихикнув, закончил Тузик.

Валерий Иванович отозвался вежливым, высоким дребезжащим голоском:

– Почтальон я, ребятушки!

– Печкин, что ли? – хохотнул Тузик, и две другие головы Горыныча – Банан и Сеня, – поддержали его.

– Почему Печкин? – не понял волшебник. Детских книжек он не читал и мультиков тоже давно не смотрел. – Кириллов моя фамилия, я вам письмо принес заказное, распишитесь вот.

– Письмо? – изумился Банан.

– Письмо? – ахнул Сеня.

– Не из милиции? – насторожился Тузик.

– Нет, к сожалению, – развел руками Валерий Иванович. – Письмо от частного лица, личного содержания, от гражданина Мошкина Павла.

– Давай сюда, дед! – Банан вырвал из рук у волшебника конверт. Сеня расписался. А Тузик начал читать. Про себя.

– От Комара, – наконец произнес Банан. – Просит, чтобы мы ему личико пощупали…

– Сам просит? – переспросил Сеня.

– Надо помочь человеку… – почесал в затылке Банан.

«Такие не остановятся, будут бить долго… И больно, " – сердце Валерия Ивановича сжималось от бессилия, но он стоял с вежливо-безразличным видом. Ведь что может волшебник?! Глупости всякие, пустяки: землетрясения, цунами там разные! Ну, в крокодила кого-нибудь превратит! А против Банана нужна сила… И не какая-нибудь волшебная, а настоящая!…

– Мы ему обязательно поможем, если уж так просит! – Тузик приготовился спрыгнуть с забора.

И вот тут Валерий Иванович совершенно безотчетно сделал ход, который не предусмотрен ни в каких волшебных учебниках!

Он просто опустил руку в карман и вытащил на ладони несколько хорошо прожаренных подсолнуховых семечек. Хулиганы замерли.

Валерий Иванович медленно и красиво забросил рот одно семечко, блаженно зажмурился.

– Отсыпь семечек, дед, – хрипло попросил Сеня.

– Не трави душу, – по-взрослому простонал Тузик.

– И мне тоже, – не отстал от других Банан.

Валерий Иванович словно бы нехотя снова полез в карман и горстями начал выгребать оттуда превосходнейшие семечки, пока не насыпал приятелям с полведра.

«Ведь я не вмешивался в события! Семечки в кармане у каждого могут обнаружиться! – пела душа волшебника. – Я не вмешивался! Они сами попросили! "

Он бы легко мог наколдовать хоть грузовик этих дурацких семечек, но боялся вызвать подозрение.

– Один мешок этого вкусного, полезного и калорийного продукта легко заменит обед взрослому человеку, – сладко приговаривал Валерий Иванович. – Лузгайте, лузгайте, ребятушки! Лузгайте на здоровье!

«Сражение на время откладывается! Битва не начнется, пока не съедено последнее семечко! А к тому моменту в жизни многое может измениться!»

Хулиганы даже не обратили внимания, что старичок почтальон не ушел от забора, а просто медленно растворился в воздухе.

«Я не имею права вмешиваться в события – хорошо, я не стану вмешиваться, – исчезая, размышлял Валерий Иванович. – Я не имею права никому рассказывать об этих событиях – тоже, согласен, я не собираюсь никому и ничего рассказывать! Но если меня станут настойчиво расспрашивать, имею ли я право только коротко и правдиво отвечать на поставленные вопросы? А вот об этом в Волшебном уставе нет ни слова!…»

Глава 32
ПАССАЖИРСКИЙ БРОНЕПОЕЗД

Иван Алексеевич Бубенцов аппетитно хрустел «Ананасными» вафлями, допивая четвертый стакан чаю, когда дверь купе медленно открылась и неуверенно, бочком протиснулся маленький старичок в длиннополом старомодном пальто.

– Чайком балуетесь? – поинтересовался старичок у Ивана Алексеевича и при этом осуждающе покачал головой.

– Ага! – широко улыбнулся в ответ моряк Бубенцов. – С сахаром! И с вафлями тоже! Присаживайтесь за компанию!

– И присяду, не откажусь! – поджав тонкие губы, новый попутчик уперся глазками-буравчиками куда-то в подбородок Ивану Алексеевичу, так, что даже, кажется, в этом месте на рыжей моряцкой бороде образовались две едва заметные вмятины. – Отчего ж не сесть и не попить чаю, если мои жизненные принципы это позволяют!

– Вот как! – заинтересовался Бубенцов. – Извините за бесцеремонность, но разрешите полюбопытствовать: а в каких же таких случаях ваши жизненные принципы не позволяют вам попить чайку с сахаром?

Старичок отглотнул разом с полстакана горячущего чаю, поерзал на месте, блуждая взглядом по забитым брезентовыми мешками багажным полкам, и туманно объяснил:

– Вот, предположим, кому-нибудь из моих любимых племянников грозила бы опасность! Я бы ни в коем разе не стал тогда прохлаждаться, а уж тем более пить чай с сахаром…

– Ну, это-то понятно! – согласился с попутчиком моряк Бубенцов и пододвинул гостю еще один стакан.

– Я бы лучше подумал в таком случае: племяннику грозит опасность, пушка моя в разобранном виде, а я сижу себе и чай пью… – скрипучим голосом продолжал странный старик.

– О какой пушке вы говорите? У вас есть пушка? – насторожился Иван Алексеевич.

– Нет у меня пушки! Я ведь в предположительном смысле, – уклонился старикан от прямого ответа.

– Хорошо, в предположительном смысле! – настаивал Иван Алексеевич, которого посетило некоторое смутное беспокойство. – Какую пушку и в каком смысле вы предположили?

– М-м-м… Ну, скажем, гарпунную… – пожевал губами незнакомец. – Чай у вас вкусный… Ай, прелесть! Цейлонский, небось?

– Цейлонский, – эхом повторил Бубенцов.

– Но поскольку лично мои друзья, а также все племянники в данный момент ни в какой опасности не находятся, меня совсем не волнует, за какое время можно привести в боевую готовность гарпунную пушечку, – старик уже откусывал вафли крохотными кусочками, и это не мешало ему одновременно жевать и разговаривать, все слова были понятны:

– Более того, меня совершенно не волнует и то, что до Шутихинска нам осталось всего-навсего сорок минут…

– Послушайте, любезный, о каких племянниках вы тут все время толкуете? – напрямик спросил суровый моряк Бубенцов.

– Да ни о каких! – заморгал глазами старикашка. – У меня вообще нет никаких племянников!

– Допустим все-таки, что у вас были бы племянники! – взял быка за рога Иван Алексеевич.

– Не нужно допускать много, достаточно одного-единственного племянничка, – старичок неожиданно очень развеселился. – Вполне, скажу я вам, достаточно одного-единственного! А, была не была, фантазировать так фантазировать! Предположим, что племянника моего звали бы… хм… и вафли у вас какие свеженькие! В буфете брали или в морской паек входят?

– В нашем пайке только одни консервированные остолопы, – начиная терять терпение, рявкнул моряк.

– Что вы говорите! Значит, в буфете брали, – мигом сообразил старичок. – Итак, вы пьете чай только потому, что у вас нет племянника…

Геройский «морской волк» с грохотом стукнул кулаком по столу.

– Ах да! – спохватился попутчик. – Мы ведь предположили, что хотя бы один племянник у меня все же имеется! И мне одного вполне достаточно, потому что именно он-то и может находиться в опасности! Предположим для ясности, что зовут его… Виктором…

– Что?! – у моряка перехватило дыхание.

– Чего тут такого особенного? – пожал плечами нелепый старик. – Имя как имя, самое обыкновенное, весьма, кстати, распространенное, Виктор, Витя, Витек…

– Р-р-р-а-а-а! – раненым тигром взревел Иван Алексеевич Бубенцов и бросился расчехлять свою пушку.

Старичок довольно хихикнул и незаметно выскользнул в коридор.

На станцию Шутихинск на огромной скорости, громыхая на стыках, влетел железнодорожный состав.

Это не был скорый или курьерский поезд, к которым здесь привыкли.

Это не был не заляпанный дорожной грязью буровато-красный товарняк.

На станцию Шутихинск, грозно ощерившись из окна девятого вагона гарпунной пушкой с малого китобойного судна «Тюлька», влетел пассажирский бронепоезд сообщением «Москва – Златоуст».

– Бронепоезд, скажете тоже… – смущенно хмыкнул геройский моряк Бубенцов. – А вот старикана я тогда едва не прихлопнул… хм… извините, Валерий Иванович… Я же не знал еще, что это вы!

– Бывает, бывает… – зачастил волшебник, на всякий случай задвигаясь подальше в угол. – Бывает!…

– Ну, с парнями моими все ясно… почти! – пробасил Иван Алексеевич. – А вот с тем, собачатником, в самом деле, как?

– С Вадиком-то? – спохватился и автор. – Да, кстати, а где Вадик? Почему он не пришел сюда?

– Вадик очень занят, – со значением произнес Витька.

– Занят он! – подтвердил Павел.

– С Вадиком, получается, тоже все ясно и понятно, – вздохнул автор. – Правда, не так, как хотелось бы… Но если вам интересно, надо вернуться чуть-чуть назад… Помните, встреча Вадика Градобоева с Клавдией Леонтьевной, чей-то голос, а затем человек-бегемот?…

Глава 33
ПЕРЧАТКА ЧЕМПИОНА

С первой тренировки они шли вдвоем, плечом к плечу. Изредка Вадик с обожанием заглядывал в лицо своего старшего товарища и тренера. А тот говорил красиво и волнующе:

– Вадим, нет, ну ты только посмотри! Ты на меня погляди! Вот природа придумала человеку подбородок – а боксеры на это хук изобрели!

– Хук, – радостно повторял Вадик необычное, ставшее вдруг таким родным слово.

– Ага! Она, природа-мать, кости и ребра по всему человеческому туловищу в нужном порядке расставила – а у боксера на такое дело апперкот!

– Апперкот, – едва не стонал от восторга Вадик.

– Ну, про свинг я тебе не говорю, понял, да, не говорю! Вот ты знаешь, кто самый честный на свете человек?

– Боксер? – не боясь ошибиться, прошептал Вадик.

– Боксер! – взревел тренер. – Ну что ты мямлишь, ясное дело, боксер! По мозгам, сразу предупреждаю, любой удар – пожалуйста, на здоровье, а вот ниже пояса – ни-ни! Даже ногами нельзя!

– Ногами – это каратэ, – вставил Вадик.

– Да что там каратэ, каратэ-маратэ! – кипел тренер и чемпион мира. – Я вот иду по городу, ага? Так все меня уважают, в стороны шарахаются! И без всякого каратэ! Я из тебя то же самое сделаю, выйдет толк!

– Толк выйдет, бестолочь останется, – раздался едва ли над самым Вадиковым ухом скрипучий старческий голосок.

Вадик Градобоев никогда раньше не слышал этого голоса… да, может быть, это и к лучшему.

– Ого, Валериваныч! – странно обрадовался тренер.

На скамеечке возле подъезда сидел, ссутулившись, маленький старичок в модной поролоновой куртке на «молниях», в шапочке с надписью «Адидас» и в кроссовках.

– Здравствуй, Вася, – с печальным вздохом поздоровался старичок.

– Зуб болит? – участливо поинтересовался тренер.

Встретив знакомого, он вдруг как-то разом перестал быть шумным и громогласным. – Очень больно?

– Да никакой и не зуб… – грустно усмехнулся старичок.

Дед в спортивной одежде словно бы вовсе замечал Вадика, хотя про толк и бестолочь ведь именно он и успел высказаться. Поэтому тренер легко подтолкнул Вадика вперед:

– Молодая смена, Валерий Иваныч!… Я ему завтра перчатку свою подарю, счастливую, в которой первый раз чемпионом мира стал! Реакция у парня – от пули закроется! Ударчик еще поставим – и готовый чемпион!

– Ну, это пустяки, поставить удар! – с пониманием заметил Валерий Иванович. – Чемпионских перчаток у тебя, Вася, ого-го сколько…

– Ага, – обрадовался тренер. – Вот на каждую по чемпиону воспитаем!

Старичок болезненно скривился и странно-странно посмотрел на Вадика.

– Ну, вы-то как? – потоптался на месте чемпионский тренер Вася.

– Все по-прежнему, ничего особенного, – равнодушно пожал плечами старик. – А вот ты, Вася? Не жалеешь?

– Чего жалеть, люди уважают, – вдруг низко опустив голову, глухо произнес экс-чемпион мира по боксу. – Шарахаются… Я вот все позвонить вам хотел тогда, после первой победы, – наконец поднял он глаза. – Поблагодарить хотел… За помощь… От души…

– Номер забыл, – подсказал старик, улыбнувшись понимающе.

– Да нет, это… В общем… До свидания, – неожиданно заторопился боксер.

– До свидания, – буркнул и Вадик.

– Кто это? – спросил он, когда они немного отошли.

– Так, человек один… – неохотно, после долгой паузы ответил тренер. – Это он, понимаешь, меня чемпионом мира сделал…

– Тоже боксер? Такой хилый?! – изумился Вадик.

– В два счета сделал из меня чемпиона, я только заикнулся! – лицо Бегемота стало несчастным. – Может, и брякнул сдуру – так, первое, что на ум пришло… И бац – теперь непобедимый чемпион!

Бегемот затравленно оглянулся по сторонам:

– Да я, если хочешь знать, в детстве стихи писал!… И рисовал классно! Пошло-поехало: чемпионаты, сборы, сборы, чемпионаты! Медалей полный чемодан… И ведь никуда не денешься, такую свинью сам себе подложил!

Неожиданно безо всякого замаха Бегемот ударил кулаком в стенку дома. Кусок бетонной панели размером в школьный портфель с грохотом откололся и рассыпался в порошок от такого удара…

– Только бы покрасоваться! – хмыкнула Клавдия Леонтьевна. – Шапочка «Адидас» и кроссовки, в его-то возрасте!

– Это были самые горькие минуты моей жизни, – трагическим шепотом признался вдруг волшебник, взглядом призывая в свидетели автора. – Все мои усилия оказалось напрасными, все волшебство пошло насмарку!

– Да, Вадику Градобоеву вы, Валерий Иванович, ничем не смогли помочь, – печально согласился моряк Бубенцов.

– Да что Вадик? Вадик выкрутился! – мотнул головой Пашка.

– Чемпион наш! – насмешливо подтвердил Витька Бубенцов. – Сборы, тренировки… Мускулатура!

– Да при чем здесь Вадик? – крепко прижала к себе болонку Мусю Клавдия Леонтьевна. – Такие, как этот замечательный мальчик, всегда найдут свое место под солнцем. Но объясните мне, за что наказан пес Шарик?! За какие провинности он пополнил ряды несчастных австралийских бездомных кошек и собак!!! И никто, ни один человек на свете не попытался Шарика хотя бы разыскать! А все вы, Валерий Иванович, ваши эксперименты…

– Ну, уж! – взвился волшебник. – С Шариком-то как раз…

– Постойте, постойте! – невежливо перебил я волшебника. – Не стоит забегать вперед! Осталось совсем немного! – автор поскорее опустил глаза к следующей странице.