Текст книги "Смерти не по зубам"

Автор книги: Сергей Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

19 июня, Южный Вьетнам, 7.30

Когда в отдалении зазвучали автоматные очереди, все замерли. И только руки машинально схватились за оружие.

– Что за хрень? – пробормотал Маркес, водя головой.

Стрельба велась из многих автоматов. Казалось, там завязался настоящий бой.

– «Калашниковы», – сказал Холмс.

– Тихо, – шикнул на него Том.

Через минуту стрельба прекратилась. И как все четверо ни вслушивались, не раздалось больше ни единого выстрела.

– Что это там могло быть, а, командир? – спросил Том майора.

– Много «калашниковых», – задумчиво ответил тот. – Значит, это парашютисты. Но на кого они наткнулись?

– На тех, кто идет за нами, – торжествующе выпалил Холмс.

– Похоже, – кивнул Олден.

– Значит, это не был один недобитый охранник? – задал самый неприятный вопрос Том.

Олден тяжело посмотрел на него.

– Спроси что-нибудь полегче.

– Ничего не понимаю, – сказал нервно Маркес. – Если не охранники сбили вертолет, то кто? А если охранники, то почему по ним стреляют свои?

Все замолчали, пытаясь разгадать этот ребус. Том думал так натужно, что его вздохи разносились по всей округе.

– Ни хрена не понимаю, – наконец выдал он.

– Я тоже, – признался Олден.

– Я же вам говорил, что вас все равно найдут, – сказал, улыбаясь, Брэксмар. – И лучше вам, молодые люди, не продолжать эту бессмысленную гонку. Я говорю это, жалея вас…

Четверка бойцов хмуро уставилась на него. И на этот раз их желание пристрелить старого ренегата было единодушным.

– Послушайте, профессор, – сказал, играя желваками, Олден. – Вы не похожи на человека, который во что бы то ни стало желает умереть.

– Не буду с вами спорить, – усмехнулся Брэксмар.

– Тогда зачем вы лезете на рожон? Вы не так глупы, чтобы не понимать, в каких обстоятельствах мы находимся. И я не стану рисковать жизнями моих людей из-за того, что каким-то мудакам в Вашингтоне захотелось с вами потрепаться. Вы меня понимаете?

– Угрозами меня не напугаешь, я вам уже говорил.

– Тогда просто не мешайте нам работать, – попросил Олден, едва сдерживая дрожащую в голосе ненависть.

– Это другое дело, – кивнул Брэксмар. – Чужой труд надо уважать. Даже такой, как ваш.

Он не скрывал своего издевательского отношения к спецназовцам, и Олден, преодолевая искушение, отвернулся.

– Маркес, заткни ему рот, – приказал он.

– С великим удовольствием, сэр, – откликнулся Маркес.

Он подскочил к профессору и, невзирая на слабые протесты, вогнал ему в рот резиновую грушу.

– Так-то лучше.

19 июня, Вьетнам, Ханой, 8.00

Нгок осторожно заглянул в гостевую комнату, где на широкой деревянной кровати лежал Фыонг.

– Я не сплю, – громко сказал тот.

Кряхтя, он поднялся, поискал взглядом бутылку с виски, которую прихватил с собой.

«Он стал много пить», – с грустью подумал Нгок.

– Есть какие-то новости? – спросил Фыонг.

– Есть, – подтвердил Нгок.

– Их нашли?

– Нашли. Но не их.

– То есть?

Фыонг добрался наконец до бутылки и сделал большой глоток прямо из горлышка.

– Только и хорошего, что придумали западные люди, так это виски, – сообщил он. – Благодаря ему, я часок поспал, и теперь могу работать хоть целый день. Так кого там нашли?

– Поисковая группа наткнулась на каких-то людей в лесу, – сказал Нгок. – Солдат увидел старика, приказал ему остановиться. Но тот бросился бежать.

– Какого старика? – перебил его Фыонг. – Профессора Брэксмара?

– Нет. Это был вьетнамец.

– Вьетнамец? Но почему он побежал?

– Неизвестно. Вторая группа вышла на перехват старика и обнаружила, что он не один. Вместе с ним была девушка-вьетнамка и мужчина-европеец.

– Ничего не понимаю, – признался Фыонг.

Он покосился на бутылку, но сдержался, заметив, как неодобрительно посмотрел на него старый друг.

– Понять в самом деле нелегко, – согласился Нгок. – Как эти люди оказались в зоне поисков диверсантов? Почему бросились бежать? Сплошные вопросы.

– Может, это и были диверсанты?

– Сомнительно. Их силы слишком малы, чтобы справиться с охраной. К тому же у европейца был при себе автомат Калашникова, а охранники перебиты из другого оружия.

– Так их все-таки взяли? – оживился Фыонг.

– К сожалению, упустили.

– Двумя группами не смогли поймать трех человек? – с негодованием воскликнул Фыонг.

– Там был бункер. Тот, что остался еще с войны. Неизвестные скрылись в нем. Солдаты их преследовали, но тем удалось взорвать тоннель. После этого их потеряли.

– Говорил же: мне надо было туда лететь!

Фыонг снова покосился на бутылку. Нгок перехватил его взгляд и поспешил отвернуться. Не хотел видеть столь явное проявление слабости у человека, которого долгие годы привык считать твердым, как кремень.

– Но как они узнали о существовании бункера? – уже спокойнее спросил Фыонг.

– Наверное, этот старик когда-то воевал в тех местах.

– Приметы старика запомнили? Надо разостлать его данные повсюду. Может, найдется какой-то след.

– Мы это уже делаем. Но, по сути, это лишь уводит нас от основных поисков. Диверсанты, захватившие профессора, до сих пор не обнаружены. Время в данном случае работает против нас. Если они успели уйти достаточно далеко, то существует опасность, что мы их уже не настигнем.

– А может, они уже улетели? – спросил Фыонг. – Мы ведь не знаем. Может, был второй вертолет, и все это бессмысленно?

Он, уже не таясь, взял бутылку, еще раз глотнул, и сел, по-стариковски сгорбясь.

«Он стал совсем жалким», – подумал Нгок.

– Второго вертолета не было, – твердо сказал он. – Были тщательно проверены показатели радарных станций. Обнаружено, что ночью действительно на нашу территорию проникло одно летательное средство. Но второго не было! И это лишний раз говорит о том, что диверсанты еще здесь.

– Быть может, – сказал Фыонг, – эти трое были лишь отвлекающей группой? Старик знает тамошние места, ему ничего не стоило поиграть в кошки-мышки с солдатами. При нем – один американец для затравки. Ну и какая-то девушка, возможно, связная.

– Хорошая мысль, – кивнул Нгок, светлея лицом. – Во всяком случае, это очень похоже на правду. Чтобы сбить облаву с толку, диверсанты могли пустить ее по ложном следу…

– Я о том и говорю, – кивнул Фыонг.

Все-таки зря его старый друг смотрит на него с такой укоризной, когда он прикладывается к бутылке. Пара глотков не делают его пьяным, но придают ясность уму и бодрость телу. По крайней мере, Ми-Ле на него, как на мужчину, не жалуется.

Вспомнив Ми-Ле, Фыонг почувствовал, как потеплело в груди.

– Надо срочно передать полковнику Чану, чтобы поиски этих троих не продолжали, – энергично сказал Нгок. – Или пускай стреляют на поражение, как только они снова объявятся. Они нам не нужны, и не стоит распылять на них силы. А то солдаты будут гоняться за ними целый день, а основную группу упустят.

– А если эти трое сейчас двигаются на встречу с основной группой? – возразил Фыонг. – Не следует ли предварительно с ними поговорить, чтобы узнать, где находится место встречи? Пускай солдаты стреляют по ногам, раненые быстрее раскалываются.

– Да, это вероятно, – спохватился Нгок. – Значит, их все-таки следует захватить в плен и допросить.

– Хотя бы одного из них. А он расскажет, где должна состояться встреча с группой.

– Верно, – сказал Нгок.

Он достал из кармана мобильный телефон, думая о том, что рано он разуверился в своем друге. Пожалуй, тот еще кое на что способен.

18 июня, США, Лэнгли, штаб-квартира ЦРУ

– Вертолет уже вылетел? – спросил адмирал Шеридан, ни к кому конкретно не обращаясь.

Он вернулся с важного доклада, где, судя по нахмуренному лицу, ему пришлось выслушать не самые лестные слова в адрес тех, кто проводил операцию. И Шеридан примчался в Лэнгли, чтобы сделать соответствующую «накачку» цэрэушникам.

– Готовится к вылету, – сообщил Спунер.

– Когда группа выйдет к месту эвакуации?

Спунер переглянулся с Полом Орсаком. Тот едва заметно кивнул.

– Господа, прошу без сигнализации, – рявкнул адмирал. – Говорите вслух. У нас здесь тайн нет.

– По нашим расчетам, через полчаса, – сказал Спунер.

Шеридан удовлетворенно кивнул. Впрочем, через минуту его лицо снова нахмурилось.

– На этот раз прокола быть не может, – сказал он сурово, глядя персонально на Спунера.

– Вы так говорите, адмирал, будто прошлую неудачу я подстроил нарочно, – не выдержал тот.

– Я этого не сказал, – возразил Шеридан. – Но расчет мог быть проведен более тщательно. Место посадки вертолета выбрали неудачно, и это позволило противнику подобраться к нему незаметно. Что это, если не брак в вашей работе?

Пол Орсак, хотя на него никто не смотрел, покрылся розовыми пятнами.

– Там сплошные джунгли, сэр, – сказал он сдавленным голосом. – А если не джунгли, то болота. Найти идеальную площадку для посадки невозможно…

– А вы должны найти! – вскинулся адмирал. – Для этого вас отбирали из сотен претендентов. Считается, что здесь работают лучшие из лучших. Так почему я должен выслушивать ваши жалобы?

– Никто не жалуется, адмирал, – проворчал Спунер. – Просто существуют объективные причины.

– Какие еще причины?!

– Разные, – пожал плечами Спунер. – Насколько я помню, неожиданно начавшийся шторм был причиной тому, что ваш линкор при швартовке разворотил собой всю пристань. Когда это было? В девяносто третьем, кажется?

Шеридан выкатил на Спунера глаза, но слова застряли у него в глотке. Ему следовало бы помнить, что с этими парнями надо держать себя поаккуратнее. Они знали больше, чем полагалось знать простым смертным, и в случае чего могли нанести удар в самое чувствительное место.

– Мы отклоняемся от темы, господа, – сказал, едва заметно улыбнувшись, адмирал Кейси. – Я думаю, пора связаться с майором Олденом.

Спунер, сидевший с невинным видом, кивнул и нажал кнопку селекторной связи.

– Майор?

– Да, сэр, – отозвался Олден.

– Доложите обстановку.

– Мы на марше. Двигаемся согласно плану.

– Выстрелов больше не слыхать?

– Пока тихо, сэр.

– Сколько идти до исходной точки?

– По нашим расчетам, еще семь миль. Но вы знаете, каково тащиться по этим чертовым джунглям.

По тому, что Олден допускает в разговоре со старшим по званию сильные выражения, можно было понять, как он вымотан. Но никто не решился его одернуть. Даже Шеридан, сжав в куриную гузку рот, промолчал, хотя в другой раз обязательно сделал бы замечание.

– Держитесь, майор, – сказал Спунер. – Еще немного, и все будет кончено.

– Да уж, – отозвался Олден.

– Как пассажир?

– Нормально. Молчит.

Слова Олдена таили какой-то подспудный смысл, и Шеридана это насторожило.

Он ткнул в кнопку.

– Что значит молчит, майор? Он здоров?

– Абсолютно, сэр. Просто он… э-э… не на нашей стороне, сэр. Может закричать, и все такое прочее. Поэтому пришлось принять кое-какие меры.

– Майор, имейте в виду: с пассажиром ничего не должно случиться.

– Я в курсе, сэр, – устало отозвался Олден. – Все с ним будет в порядке, не сомневайтесь.

– Хорошо. Продолжайте движение.

– Есть, сэр.

Едва связь закончилась, в кабинет вихрем ворвался конгрессмен Садден. Плюхнувшись на стул, он выбросил перед собой блокнот и не терпящим возражения тоном потребовал:

– Я хочу знать, что там происходит. Подробно. Меня интересуют все детали. Прошу ничего от меня не утаивать. В противном случае я гарантирую вам большие неприятности. Итак?

Спунер обреченно вздохнул, набрал воздуха и монотонно начал повторять то, что он пять минут назад рассказывал Шеридану.

19 июня, Южный Вьетнам

Чем дальше углублялись в лес, тем труднее становилось идти. Под ногами зыбилось, хлюпало, покачивалось. Болота настоящего еще не было, но местность вокруг заметно изменилась, стала еще гуще, еще темнее и непроходимее.

К духоте и непрекращающемуся дождю, к лианам и колючкам, сквозь которые то и дело приходилось прорубаться, прибавились пиявки. Мало того, что они ползали в траве и гроздьями повисали на брюках, так они еще сидели на кустах и деревьях, поджидая свою жертву. Роман таких никогда не видел. Зеленые гибкие твари буквально прыгали на него со стволов, норовя присосаться к лицу, возле глаз. Он поминутно стряхивал их с себя, извлекая из самых неожиданных мест.

Маленькие кровопийцы проникали и под одежду. И мгновенно впивались в кожу. Распознать, что тебя уже едят, было невозможно, природа снабдила пиявок целой химической лабораторией. Приходилось то и дело перетряхивать одежду и ощупывать себя со всех сторон.

Убежав от солдат, они уже больше часа шли по владениям пиявок. Чой по-прежнему уверенно вел их вперед, расчищая путь взмахами панги. Выносливость старика казалась сверхъестественной. Роман не считал себя слабаком, но и он уже чувствовал, что усталость начинает одолевать его все сильнее. Старик же шагал себе и шагал, щелчками сбивая с одежды пиявок и лихо помахивал пангой.

– Долго нам еще идти, Чой? – не выдержал Роман.

– Нет, – отозвался тот.

Роман иного ответа и не ждал.

– Час? – решил он добиться более точного ответа. – Или больше?

– Меньше, – отозвался старик.

– А что потом?

– Потом ждать.

– Американцев?

– Да.

– А если они не выйдут на нас?

– Выйдут. Я знать, куда они идут.

– Ну откуда ты знать? – взбунтовался Роман. – Они могли слышать выстрелы и изменить направление. И совсем необязательно, что они пойдут в сторону Камбоджи. Возможно, у них другой план.

– Смотри, – сказал Чой невозмутимо. – Они ходить там.

Он указал влево.

– Там болото. Там, – указал вправо, – гора. Они не могут идти в болото. И гора тоже. Они могут ходить только там.

И Чой указал вперед.

Роман молчал. Слова Чоя совсем его не убедили. И даже расстроили. Если здесь одна дорога, между болотом и горой, то и военным она должна быть известна. И они могут поставить свою засаду.

Роман высказал эти соображения Чою.

– Нет, – покачал тот головой. – Там солдат не быть.

– Почему?

– Там мины, – сказал Чой. – С войны. Они это знать и там не ходить.

– А мы зачем туда идем, если там мины?

– Там нет мины сейчас.

Старик сказал это так твердо, что Роман ему поверил. Но все-таки спросил:

– А ты откуда знаешь?

– Я сам этот мины доставать. Идем.

– Ладно, – сдался Роман, – идем.

Ти во время разговора молча стояла в стороне. По ней трудно было понять, как она относится к происходящему. Когда надо было идти, она шла, когда требовалось бежать, бежала. Никаких жалоб Роман от нее не слышал. Когда выдавалась минута отдыха, она молча сидела, любуясь природой. И даже мерзкие пиявки не приводили ее в отчаяние, как заставили бы любую другую девушку.

Роману захотелось с ней поговорить.

– Comment tu sentez?[10]10
  Как ты себя чувствуешь? – фр.


[Закрыть] – спросил он.

– Bien, – отозвалась Ти, отводя глаза.

«Разговорчивость у нее в деда», – подумал Роман.

Тот как раз обернулся, чтобы посмотреть, чем они за его спиной занимаются.

– Идем! – позвал он, и Роману показалось, что голос старика сделался строже.

Похоже, имело место воспитательное мероприятие, но суть ускальзывала от Романа.

«А не взял ли Чой внучку нарочно? – вдруг подумал он. – Чтобы была у него на виду. Их нравы не поймешь. Возможно, ему легче таскать ее за собой под пулями, чем оставлять одну…»

Тут завибрировал мобильный и отвлек его от этих странных мыслей.

– Как дела? – спросил Дубинин.

– Нормально, – сказал Роман, догоняя Чоя.

– Нормально – это как?

– Вот живы – и то неплохо, – проворчал Роман. – Дальше будет видно.

– Где конкуренты?

Роман оглянулся.

– Где-то рядом.

– Понятно. Когда думаешь вступать в контакт?

– Скоро.

– Через час? Раньше?

Роман усмехнулся. Дать трубку Чою, что ли? Пусть объяснит подполковнику, где гора, а где болото. И как скоро произойдет встреча.

– Думаю, скорее раньше, чем позже.

– Капитан, – попросил Дубинин, – ты держись.

– За что?

– За чувство долга, – разозлился Дубинин.

– Не могу. Пиявки высосали. Только шкурка осталась.

– Вижу, ты в порядке, – констатировал Дубинин. – Смотри там, сработай как надо. Самое главное, не повреди груз.

– Хоть бы раз ты обо мне побеспокоился.

– Это и есть беспокойство о тебе. Ладно, до связи. После контакта сразу доложись.

– Доложусь, доложусь, – успокоил его Роман. – Ох, как же я после контакта и всего этого дурелома доложусь. А также донасплюсь, донапьюсь и донае…

– Отбой, – холодно сказал Дубинин.

Роман сунул трубку в карман, нащупал над ремнем плотный шарик. Вытащил из-под майки – пиявка. Насосалась крови и свернулась в комочек – с чувством исполненного долга.

Роман с размаху шмякнул ее о дерево. Она безвредно отскочила в папоротники и пропала, растворившись среди буйной зелени. Счастливица.

Следующие полчаса прошли в непрерывном сражении с ветками, колючками и пиявками. Роман до того отупел от этих забот, что порой забывал, куда он и зачем вообще идет. Видел впереди коренастую фигуру Чоя, махающего своей алебардой, и брел следом, машинально щупая себя со всех сторон: где она, эта ползучая гадина? Руки сами находили скользкую, упругую ленточку и сбрасывали ее с себя, привычно, будто всю жизнь только этим и занимались.

Порой Роман чувствовал прикосновение к своему плечу Ти. Она сзади видела, что его оседлала очередная кровососица, и снимала ее с одежды, пока пиявка не забиралась внутрь. Роман тогда оглядывался и с улыбкой благодарил девушку. Он сам не заметил, как его мнение о ней изменилось в лучшую сторону. Должно быть, количество перенесенных вместе испытаний заставило его относиться к ней как к боевому товарищу. Хотя, вспоминая некоторые моменты их «товарищества» – на первичном этапе, – Роман чувствовал, что, несмотря на усталость и на пиявок, он, в принципе, не отказался бы сейчас от небольшого сеанса дружбы народов.

Вот, наконец, Чой начал останавливаться каждые две-три минуты. Стоял он подолгу, что-то выслушивая в лесных звуках.

– Что там? – шепотом спросил Роман, догадываясь, что конец их броску близок.

– Макака кричать, – ответил Чой.

Роман понял. Чой по тревожным крикам обезьян пытался определить местоположение американцев.

– Идем, – сказал Чой, сделав какой-то вывод.

Они прошли еще немного и поднялись на холм с голой плоской вершиной.

– Будем ждать здесь, – распорядился старый партизан.

Роман растянулся на траве, благо пиявок на холме не обнаружилось. Капли дождя однообразно стукали по лицу, но Роман к ним притерпелся.

Зная, что старик в любых обстоятельствах не теряет бдительности, он торопливо задремал, надеясь, что хотя бы полчаса в запасе у него есть.

Не тут-то было. Чой вдруг толкнул его в бок.

– Роман.

– Да? – подскочил разведчик, которому уже начало сниться, что он лежит в джакузи, окруженный нагими девушками.

– Тихо.

Роман замер, медленно перевернулся на живот.

Старик, лежа рядом с ним, вытянул руку, но Роман и сам увидел пробирающиеся между деревьев силуэты.

Те самые, в темно-зеленом камуфляже.

Американцы.

Старик оказался прав.

Они шли метрах в ста от холма. Брели медленно, как очень уставшие люди.

Четверо, сосчитал Роман. Значит, все на месте.

Первым шел гигант-негр. В руке у него поблескивало широкое лезвие мачете.

Следующий вел профессора, положив его руку себе на плечо. Ага, это тот самый юнец, который предотвратил взрыв компьютера. Холмс, кажется, его зовут. И рюкзачок у него на спине тот самый, особо ценный.

Что ж, придется поделиться.

Так, профессор идет своими ногами. Уже легче.

Третьим шел майор, и замыкал колонну Маркес.

Молодец, Чой. Вывел тютелька в тютельку.

– Стрелять нельзя, – прошептал Роман. – Солдаты могут услыхать.

– Да, – кивнул Чой.

Он вынул из ножен и вручил Роману свой нож. Клинок был небольшой, но отточенный до остроты бритвы. Костяная шершавая рукоятка плотно легла в руку. В данной ситуации – самое подходящее оружие.

Себе Чой оставил пангу. Учитывая, как ловко он ею владел, можно было не сомневаться, что пару человек он разделает без труда.

– Как действуем? – спросил Роман, делая легкие, вращательные движения кистью.

Американцы шли медленно, и это давало время на подготовку атаки.

– Пойдем, – потянул его за собой Чой.

Роман вслед за Чоем соскользнул на животе с холма, и они быстро двинулись в обход.

Оглянувшись, Роман увидел, что Ти неотступно идет за ними.

Ну чего бы ей не отлежаться на холме? Место удобное, безопасное, могла бы там подождать, пока все закончится. Нет, суется куда не просят.

Роман сердито посмотрел в спину Чою. Может, на сей раз старому партизану стоило бы приказать ей вернуться? Ведь действительно опасно.

Однако Чой, не оборачиваясь, быстро крался вперед.

Роман мысленно плюнул. Ну, как хотите. Ежели девушку покромсают эти головорезы, он ни при чем.

Они описали широкий полукруг, держась на изрядном удалении от американцев. Чой наконец определился с местом.

По лесу проходила неширокая просека. Уставшие спецназовцы стремились идти наиболее легкой дорогой, и естественно, коль скоро направление просеки совпадало с их основным маршрутом, двинулись по ней.

На это и рассчитывал Чой.

Стоя за деревьями, они увидели пятнистые силуэты в конце просеки. Через две минуты они будут здесь.

Чой показал, что берет на себя негра. Вообразить, как крошечный старик справится с такой громадиной, было невозможно. Однако Роман не спорил, зная, что, если Чой что-то решил, переспорить его невозможно.

На себя Роман взял Холмса и командира.

Таким образом, оставался четвертый, Маркес.

Но, глядя на Ти, воинственно сжимавшую свой рыбный ножик, Роман решил, что она хотя бы отвлечет четвертого бойца, пока они с Чоем будут разбираться с тремя остальными.

Ситуация осложнялась тем, что американцы, в отличие от них, могли стрелять. Их автоматы были снабжены глушителями, что давало им возможность, без опасения быть услышанными, применять огнестрельное оружие.

К тому же непонятно, как поведет себя профессор. Если он идет своими ногами, то не значило ли это, что он все-таки стал сотрудничать со спецназовцами? Эти парни церемониться не привыкли и наверняка нашли способ переломить мнение старого ученого.

Тогда что же, и его надо брать в расчет?

Плохо. Он хоть и хил, но все же с ним противников уже пятеро.

Ладно, авось как-нибудь обойдется. Главное, без задержки расправиться с первым. Чтобы не сбиться с ритма.

До американцев оставалось метров десять.

Они шли молча. И устали, и соблюдали осторожность. Знали, что где-то рыщут автоматчики. Чай, слышали, как они молотили с более чем десятка стволов. Трудно было не услышать, когда гремел весь лес. Что произошло на самом деле, они вряд ли сумели разгадать, но то, что лес наводнен армейскими подразделениями, поняли наверняка. И шли тихо-тихо, избегая каких бы то ни было разговоров.

Парни были выучены как надо. Даже громадный Том ступал бесшумно – совсем по-медвежьи.

Роман почувствовал неуверенность. Как справиться с такими зверями? Будь их хотя бы двое, еще куда ни шло. А так…

В двух метрах от него послышалось тяжелое дыхание. Казалось, от него шевелятся кусты.

Этот Том настоящий медведь! Американский гризли, один из самых страшных хищников на свете. Или, скорее, горилла, которая хоть и не хищник, но запросто разорвет любого, кто встанет на ее пути.

Чтобы не поддаваться панике, Роман сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Перехватил поудобнее рукоятку ножа.

Все нормально. Это всего лишь люди, очень усталые люди.

И, главное, они не ждут нападения. Автоматы их на предохранителях, ножи – в ножнах. И этим просто грех не воспользоваться.

Роман глянул на Чоя. Тот стоял, сливаясь со стволом дерева, и держал обеими руками перед грудью свою пангу, прижимая ее плашмя, чтобы не отсвечивала.

Сейчас Том, идущий впереди, поравняется с ним.

Поравнялся.

Прошел дальше.

Секунда, вторая…

Почему старик медлит?!

Вдруг Чой посмотрел на Романа и опустил веки.

Пора.

Они одновременно выскочили из укрытия и бросились на своих противников.

Чой подскочил к Тому сзади и резким взмахом панги перерубил ему подколенные сухожилия.

Гигант зычно охнул, покачнулся и рухнул на колени.

Завершая круговое движение, Чой занес пангу обеими руками и сбоку, как мечом, рубанул ею противника по горлу.

Однако силы свои Чой немного не рассчитал. Будь на месте Тома обычный человек, его голова уже покатилась бы по траве. А так лезвие панги глубоко врезалось в бычью шею гиганта и застряло в ней.

Пока Чой выдирал свое оружие из забившегося в конвульсиях тела негра, были потеряны драгоценные секунды.

Роман удачнее начал свою атаку.

Выпрыгнув из-за дерева, он одним скользящим движением взрезал аорту на шее Холмса и немедленно атаковал идущего следом майора.

Несколькими взмахами он располосовал майору бедро, правую руку, кисть, – и последним, самым страшным ударом, вспорол ему живот.

Мгновенной смерти Олдена помешал разгрузочный жилет, пошитый из прочной ткани. Из-за него нож не проник глубоко во внутренние органы, а разрезал только кожу и верхнюю полость желудка.

Зажимая левой рукой живот, майор повалился на землю. Правая рука его была обездвижена, кровь хлестала из разрезанных вен, он не мог ни вытащить нож, ни воспользоваться огнестрельным оружием. Совсем списывать его счетов было рано, но на какое-то время он был совершенно не опасен.

Глянув, что Холмс лежит на боку, обливаясь кровью и уже умирая, и что Чой, упершись ногой в плечо Тома, выдирает из него свою пангу, Роман рванулся к Маркесу – последнему из оставшихся на ногах противнику.

Маркесу повезло больше, чем его товарищам. Ти в первые секунды так отважно ринулась на него, махая своим ножом перед самым его носом, что Маркес вынужден был лишь уворачиваться, не имея возможности дотянуться до автомата.

Но он был слишком опытным бойцом, чтобы уступить девушке, пускай даже такой ловкой и отважной, как Ти. Сделав обманное движение, он перехватил ее руку и вывернул одним сильным поворотом. Одновременно он выхватил свой нож, прижал ее к себе и приставил нож к горлу.

Вскрикнув от боли, Ти дернулась, но Маркес держал крепко.

Почувствовав, как холодная сталь впивается ей в тело, Ти через секунду затихла.

Роман уже наскакивал на Маркеса сзади, вздымая грозную пангу, летел на помощь Чой – но они опоздали.

Поцокав языком, Маркес покачал головой.

– Стойте на месте.

Роман остановился, опустив руку с ножом к бедру.

Замер в двух шагах позади него и Чой.

Они оба видели, что малейшее их движение – и горло Ти будет перехвачено. Маркес прикрывался ею, как щитом, и мог диктовать любые условия.

– Майор, как вы? – первым делом осведомился он, не сводя глаз со своих противников.

– Ничего, – прохрипел Олден.

Он достал перевязочный пакет и зажимал им рану на животе. Каждую минуту он терял много крови. Порезы на руках и бедре обильно кровоточили. Но все же, при своевременной перевязке, он мог рассчитывать на возможность оставаться в строю.

На земле тяжело ворочался профессор Брэксмар. Он был залит кровью Холмса, ошеломлен этой внезапной атакой и не мог понять, что происходит. Однако руки его вдруг принялись снимать автомат с Холмса.

«Худо дело», – подумал Роман.

Броском ножа он мог поразить профессора. Но это не избавляло их от главного врага, совершенно целого, крепкого и отлично понимающего свое преимущество.

– Майор, похоже, это те, что стреляли по вертолету, – оскалил зубы Маркес, не то ухмыляясь, не то скалясь, как разъяренная собака.

– Похоже, – согласился Олден.

Он был близок к тому, чтобы потерять сознание, и держался только напряжением воли.

– Подержитесь немного, майор, – попросил Маркес, – я вам сейчас подсоблю.

Он все же был растерян, этот невысокий, быстрый боец. Его индейские глаза перебегали с Романа на Чоя, с майора на Холмса и Тома, и в них мелькало сомнение. Лучшее, что он мог бы сейчас сделать, это взять автомат и срезать одной очередью обоих противников. Но для этого ему нужна была третья рука. Ибо только сохраняя существующее положение, он мог защититься от нападения и вести разговор в положении сильнейшего.

– Слушай, давай договоримся, – вступил в переговоры Роман.

– О чем? – недобро прищурился Маркес.

– О том, чтобы разойтись по-хорошему.

– Как это?

– Ты отпускаешь девушку. Мы берем трофеи и уходим. Все по-честному.

– Не слушай его, Маркес, – прохрипел майор.

Рука Маркеса чуть сдвинулась – и на нежной коже Ти обозначилась под лезвием красная полоска.

Все-таки она была обычной девушкой. Потому что в ее глазах возник такой страх, что Романа замутило. Не хотелось видеть, как та, с которой ты был близок, сейчас упадет с разрезанным от уха до уха горлом.

– Тихо, тихо, – поднял левую руку Роман. – Не надо ее трогать.

Маркес криво усмехнулся.

– Тогда я буду говорить, а ты слушать.

– Хорошо, – быстро согласился Роман.

– Выбрось нож.

Роман заколебался.

– Ну!

Маркес угрожающе шевельнулся.

Роман бросил нож в траву.

– Теперь старик! Эй, обезьяна, ты что, не слышишь? А ну, бросай свою саблю!

Роман медленно обернулся к Чою, который, без сомнения, все понял, но медлил выполнять приказ.

– Брось пангу, Чой, – тихо сказал Роман. – Все будет хорошо. Мы должны спасти Ти.

Чой посмотрел ему в глаза и разжал руки. Панга глухо шлепнулась в траву.

– Что? – воскликнул Маркес. – Ты русский?

Роман понял, что допустил промашку.

– Да, я русский, – сказал он.

– Так вот кто сел нам на хвост, – точно обрадовался Маркес. – Майор, вы слыхали? Это русские.

– Да, – отозвался Олден. – Слышу. Маркес, кончай разговоры. Мне нужна помощь.

В это время Брэксмар, с трудом передвигающийся по земле, вдруг навалился на Олдена и прижал дуло автомата к его щеке.

– Замолчи, негодяй.

Выходка профессора для всех стала неожиданностью. Роман не знал, что думать. Чем может обернуться это союзничество? С одной стороны, Брэксмар обезвредил все еще опасного командира группы. С другой, ставил Маркеса в безвыходное положение. И тот, испугавшись, мог наломать дров.

– Эй, док, что за дела! – всполошился Маркес, разом потеряв самоуверенность. – А ну, брось автомат!

– Ты мне не приказывай, гаденыш, – отозвался Брэксмар.

– Профессор, вы уверены, что поступаете правильно? – спросил Роман.

– Я сейчас ни в чем не уверен, молодой человек, – отозвался Брэксмар. – Но они так долго затыкали мне рот, что я не мог этого не сделать.

– Так, все! – заорал Маркес, пятясь и волоча за собой Ти. – Всем заткнуться! Говорить буду я!

Нож опасно вздрагивал в его руке, грозя вот-вот оборвать хрупкую нить жизни Ти. Она уже не смотрела на Романа. Глаза ее были подняты вверх, как будто моля о спасении у высших сил.

Плохо. Она теряет контроль над собой. И если даже удастся хоть на миг заставить Маркеса отвести нож, она не сможет этим воспользоваться.

Что делать?

– Быстро уходите прочь! – закричал Маркес.

– Ты бы потише, – заметил Роман. – Нас могут услышать. Ни вам, ни нам это не надо.

– Уходите! – точно выхаркнул Маркес. – Быстро. Даю десять секунд. Время пошло.

Роман заколебался. Стоит им отойти, и Маркес доберется до автомата. Сейчас он все еще опасается отпускать захват. Ти махала ножом весьма воинственно, кто знает, на что она способна, отпусти он руку. И они с Чоем стояли наготове. А как только они отойдут, он ее оттолкнет, схватит автомат – и дальше с ним справиться будет очень сложно.