Текст книги "Сборник «Мамины бусы»"

Автор книги: Сергей Долгов

Соавторы: Василий Скородумов,Екатерина Боровикова,Никита Мищенко,Татьяна Никишина,Василий Бора,Иван Стальной,Михаил Шалимов,Анастасия Исенбаева,Андрей Майоров,Вячеслав
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Вячеслав «Adok»
Три грации

Из открывшегося люка остановившегося у края трассы БТРа ловко выпрыгнул солдат в пятнистом комбинезоне с автоматом за спиной, затем помог поочередно выбраться наружу двоим гражданским. Взмахом руки пригласив их идти за собой, уверенно повел по направлению к ЧАЭС, видневшейся невдалеке. Их фигуры, мелькавшие среди низкорослых деревьев, быстро приближались к намеченной цели. А конкретно – к известной в этих местах глобальной аномалии, иронично – ласково называемой всеми «Дурнушкой».

От края трассы к аномалии была проложена безопасная дорога, посыпанная гравием, как какая-нибудь экскурсионная тропа. Потому что «Дурнушка» была лечебной, а точнее, косметической аномалией. Человек, попавший в нее, преображался. За считанные минуты тело приходило в идеально спортивную форму. Волосы становились густыми и пышными, кожа приобретала дивный цвет и становилась гладкой и упругой. В общем, без участия пластического хирурга и косметических процедур человек становился этаким эталоном красоты. Как это происходило, и почему? Учёные до сих пор не могут объяснить, а собственно и зачем? Работает, да и ладно. Вот первый сталкер как в неё попал, так и понял всю выгоду данного места, но только для второй, прекрасной, половины человечества – для женщин. Потому что красавцы мужчины в Зоне как-то не приживаются. Над ними даже зомби потешаются, предлагая купить подешевке косметику. Ну а когда слух о чудесных свойствах аномалии распространился за пределы Зоны, толпы паломников ринулись к ЧАЭС. Местные дельцы, мгновенно почуяв запах денег, договорились с военными, представляющими государственные интересы в данном регионе, и обеспечили необходимую рекламу, сервис и охрану объекта и клиентов, желающих, к слову сказать, за весьма солидную сумму, быстро и качественно улучшить своё тело.

Пройдя половину пути, солдат, сопровождающий гражданских, приветливо помахал рукой военным, охраняющим аномалию. Теперь, когда вся троица подошла поближе, можно было различить, что сопровождаемые гражданские – это две весьма миловидные девушки, идущие гуськом друг за дружкой и всё же успевавшие при этом оживлённо переговариваться.

Девушка, идущая впереди, стройная блондинка выше среднего роста, что-то настойчиво объясняла идущей позади подруге. Вторая, крепко сбитая девушка среднего роста, вяло соглашалась с ней, на ходу дымя сигаретой. Увлеченные беседой девушки практически не обращали внимания на окружающую обстановку, шаг за шагом приближаясь к намеченной цели.

– Лия! И все же ты не права. Давай спросим у Роны, – блондинка Алла изысканным жестом приподняла рукав, освободив доступ к элегантному коммуникатору, закрепленному у основания кисти.

– Дамы! – Тут же отозвался проводник. – Я ведь вас предупреждал – никаких гражданских имен. Зона этого не любит.

– Ладно, ладно, молодой человек. Мы все поняли. Кстати, я совсем забыла, как теперь меня зовут? – спросила Лия, идущая последней, и выпустила в направлении проводника струйку сигаретного дыма.

– Ведьмочка! – улыбнувшись, любезно отозвался проводник.

– М-да… А ее? – Лия махнула сигаретой в сторону своей подруги.

– Чейза, – продолжая улыбаться, сказал проводник.

– А может Вы и нашей подруге, которая не приехала, но общается с нами по коммуникатору, дадите имя? – иронично спросила Лия.

– Ну, если Вы настаиваете… – проводник обернулся и посмотрел на девушку, появившуюся на голографическом экране коммуникатора, – то она будет – Лучик.

– Вот так всегда, мне самое непрезентабельное имя, – пожаловалась Лия, продолжая на ходу задумчиво пыхтеть сигаретой.

Тем временем Рона, услышавшая концовку разговора проводника и Лии, согласно кивнув головой, сказала:

– Ты говоришь, что он подарил тебе на день рождения двадцать семь роскошных роз, – Рона вопросительно посмотрела на Аллу с экрана коммуникатора, – и чем же ты недовольна, подруга?

Лия выпустила еще одно небольшое облако дыма, сказав при этом:

– Аллочка, я тебя понимаю, ты восприняла это как намек… на твой возраст.

– Да, – неожиданно ожесточившись, ответила Алла, – ведь хочется если не быть, то хотя бы выглядеть на семнадцать, и чтобы комплименты… соответствующие. А он этого так и не понял.

Повисла неловкая пауза. Все участники разговора, погрузившись в свои мысли, медленно продвигались к намеченной цели.

По мере приближения троих путешественников к аномалии военные, охранявшие ее, заметно оживились, наводя порядок на и так идеально убранной территории объекта, попутно присматриваясь к девушкам.

– Товарищ прапорщик, а вон та светленькая очень даже ничего. Интересно, зачем ей понадобились аномалия?

– Панасюк! Еще одно такое высокоинтеллектуальное наблюдение, – и прапорщик показал незадачливому солдату мощный волосатый кулак, – в присутствии потенциальных клиентов, и ты у меня до самого дембеля будешь сортиры драить. Ты все понял?

– Так точно, товарищ прапорщик!

– А теперь, бойцы, быстро заняли свои посты согласно штатному расписанию.

Прапорщик внимательно осмотрел свои владения и, не заметив ничего крамольного, продолжил наставления:

– Почетный караул. Смирно! И натянули вместо своих ухмыляющихся казенных рож приветливые оскалы улыбок самого доброжелательного вида. Так. Приемлемо. Дальше. Когда девушки подойдут к объекту, вы максимально торжественно отдадите им честь.

– Гы! – осклабился Панасюк.

– Нет, Панасюк, ты-таки сегодня нарвешься на…

Что в итоге мог получить от прапорщика смешливый солдат, так и осталось неизвестным, поскольку проводник и девушки уже входили на территорию объекта. И все солдаты, включая предупредительного прапорщика, замерли в ожидании гостей.

За время разговора девушки незаметно для себя подошли к аномалии. Им представилась удивительная картина. Посреди голого песчаника с остатками жухлой растительности – прекрасный оазис в виде небольшого клочка нетронутого леса и зеленой травы. Вся площадь оазиса была накрыта колпаком аномалии, выглядевшим как мыльный пузырь, поверхность которого переливалась всеми цветами радуги. Девушки застыли от изумления. Хотя они и видели фотографии аномалии в рекламных проспектах, но увидеть воочию это маленькое чудо было совсем по-другому. И в этот момент салют автоматного огня и мощное солдатское троекратное «ура» огласили окрестности объекта.

Когда все недоразумения и формальности были улажены, девушек провели к самой аномалии. Им осталось самостоятельно пройти не более десяти шагов…

– Лия, ты же знаешь, мне это очень нужно. И я не боюсь. Почти не боюсь. Я уверена, что должна, – Алла нервно встряхнула волосами, собранными на затылке в тугой пучок. – Ух! Девчонки! Ну, я пошла.

Слушая монолог подруги, Лия достала очередную сигарету и, нервно прикурив, сказала:

– Да, Аллочка, конечно иди, все будет так, как мы и говорили.

Алла быстро сделала несколько шагов и вошла в аномалию. Поле подернулось, пропуская девушку, и вновь сомкнулось за ее спиной. Сфера, медленно тускнея, приобрела серебристо – зеркальный цвет, скрыв вошедшую девушку и все, что находилось внутри.

Лия подняла руку и посмотрела на свой коммуникатор, работающий все это время в режиме непрерывной видеосвязи.

– Ну, Рона? Что скажешь?

– А я вам говорила и, если нужно, еще раз повторю, что весь этот апбоди мне глубоко безразличен. Я отлично воспринимаю себя такой, какая я есть, и мне не надо никаких улучшений.

– Да, я понимаю, – задумчиво ответила Лия, – но все же хочется хотя бы немножко побыть абсолютно счастливой и ощутить себя неким центром мироздания.

– А ты подумай, оно тебе нужно? Ведь ты и без этого замечательно жила, в гармонии с миром и душой.

– То-то и оно… – вздохнула Лия.

В этот момент сфера поля вновь стала прозрачной, и девушки увидели свою подругу. Алла медленно вышла из аномалии и остановилась в двух шагах перед Лией, приняв эффектную позу.

– Ну, как я вам? – низким бархатным голосом, слегка растягивая слова, спросила она, в то же время быстро окинув пристальным взглядом все вокруг.

С первого взгляда Лия не заметила в подруге никаких особенных изменений. Но, присмотревшись, поразилась, как преобразилось лицо, фигура, осанка подруги. Плавность изгибов линий тела поражала своим совершенством, вся сущность которого излучала неземную красоту совершенного божества.

Алла стояла и улыбалась, осознавая свое превосходство. А в ее великолепных глазах светилась отнюдь не радость, и даже не восхищение собой, а презрение – холодное бездушное презрение ко всем за то, что они не такие. Даже не поинтересовавшись у Леи, что та будет делать дальше, Алла грациозно повернулась вполоборота к стоящим невдалеке солдатам. Отыскав взглядом прапорщика, стоящего отдельно ото всех, сказала:

– Эй, Вы, в погонах. Вы здесь начальник? Прикажите своим людям не пялиться на меня. Пусть лучше займутся каким-нибудь делом. И проведите меня в комнату для гостей. Я надеюсь, она у вас есть?

Алла царственной походкой пошла к стоящей невдалеке казарме с яркой надписью «Welcome» над дверью, увешанной праздничными воздушными шарами.

Лия стояла и молча, с отрешенным взглядом, смотрела на аномалию. И вдруг с предельной ясностью осознала, что теперь вместо ее подруги перед ней красуется прекрасная, очаровательная, великолепная – пустота.

Внезапно оживший коммуникатор привлек внимание Лии. Изображение на экране, разделившись надвое, теперь представляло двух человек: так и не произнесшую ни слова Рону и турагента, сидевшего за массивным письменным столом и держащего в руках какие-то документы. Лия посмотрела на турагента долгим немигающим взглядом, полным ненависти, затем сказала:

– Мы же у вас не первые клиенты… Вы ведь знали о таком побочном эффекте аномалии?

– Да. Но и вы тоже знали. Пункт номер тридцать три. Цитирую: «Принимая во внимание малоизученность данного феномена, всю ответственность за последствия от воздействия аномалии я беру на себя». И дальше ваша фамилия, имя, отчество, и ваша личная подпись. Далее. «В случае предъявления мной, или третьими лицами, денежных, моральных или иных претензий»…

– Хватит! Я помню. Но кто же мог подумать, что она так изменится.

– Все зависит от человека. Некоторые мужчины вообще становятся «голубыми», – хихикнув, сказал турагент, и добавил: – Вы можете сейчас совершенно свободно пойти и спросить свою подругу, есть ли у нее к нам претензии или нет. И я уверен, она скажет, что нет и, замечу, что сейчас она абсолютно счастлива.

– Ладно, я вам верю, хотя то, что вы делаете – это подло. И у меня есть к вам одно дело.

– Я вас внимательно слушаю, – лицо агента излучало максимально возможную любезность и внимание.

– Я хочу передать свой косметический тур девушке-неандертальцу, если вы таковую разыщете.

– Отказ и передача прав третьему лицу также оговорен данным договором. Мы приложим максимум усилий, чтобы удовлетворить вашу просьбу. Кстати, если вы хотели нас удивить, то напрасно, поверьте, нам приходилось выслушивать и более невероятные просьбы. И если у вас к нам больше нет никаких претензий, то…

– Пока нет, – раздраженно сказала Лия, прервав турагента, и разорвала соединение.

Пару часов спустя вся троица – две девушки и проводник уходили с объекта по направлению к трассе и поджидавшему их там БТРу. Провожали солдаты девушек торжественно. И даже из мощных громкоговорителей, висящих на казарме, по этому случаю звучал какой-то бравурно – патриотический марш, но настроение у девушек было несоответствующее. Только Алла всю дорогу украдкой поглядывала на экран своего коммуникатора, переключенного на время в режим обычного зеркала, и улыбалась каким-то своим мыслям.

Проводив троицу к выходу, прапорщик с грустью, не свойственной старому служаке, тихо, ни к кому не обращаясь, сказал:

– Вот ведь какая штука получается, аномалию то недаром «Дурнушкой» прозвали. Она ведь, подлая, что-то добавляет, а что-то и отнимает. Тут как ты не крути, а судьбу не перехитришь.

Еще раз взглянув вслед уходящим, он повернулся и медленно пошел к своим бойцам, затеявшим в отсутствие начальства игру в «леща». Ведь нужно было еще навести порядок на объекте и подготовиться к приему следующих счастливчиков.

Милые девушки! Поздравляю Вас с Днем 8 Марта, с праздником весны.

Отдельно хочу выразить благодарность Екатерине (Копилке) Боровиковой за идею рассказа.

С уважением, Вячеслав.

Андрей «Drewniy» Майоров
Химера

Даша очнулась, лежа в какой-то канаве, наполовину наполненной водой. Все тело болело, одежда была разорвана в клочья, на руках и ногах – синяки и ссадины. Дождь смыл кровь, и оттого вода в канаве казалась грязно-розовой. Она не понимала, сколько уже здесь находится, но замерзла очень сильно. В конце лета было еще достаточно тепло, но дождь и холодная канава сделали свое дело. Девушка попыталась пошевелить затекшими руками и ногами, у нее это получилось с трудом. Она подумала, что надо попытаться встать и выбраться из канавы, чтобы осмотреться. Приподнявшись на руках, Даша повернулась лицом к небу и тогда в груди почувствовала резкую боль. Судя по всему, сломаны ребра. Наверно ее пинали, когда она была уже без сознания. Руками до края канавы дотянуться ей не удалось, а вскарабкаться по скользкой, глинистой поверхности было очень трудно. После нескольких попыток, перемазавшись в грязи, девушка снова скатилась на дно в лужу и разревелась.

Небольшая забегаловка в Чикиловке пользовалась большим успехом у военных с кордона, которым удалось получить однодневное увольнение. Кухня была приличная, выпивку хозяйка заказывала специально в большом разнообразии и только хорошего качества, благо деньги у объединенного миротворческого контингента водились. Кухня была тоже отличная – Багира пригласила шеф-повара из Москвы. Хозяйка заведения Асият Багирова обосновалась здесь в 2007 году. Приехала зарабатывать. Выкупила за бесценок старую полуразрушенную столовую, сделала ремонт, обустроила кафе и не прогадала. Слух о кафе «За кордоном» быстро облетел ближайшую часть того самого кордона, за которым, так уж получилось после второго взрыва, располагалась Чикиловка. И потянулись уставшие вояки разных национальностей и вероисповеданий на отдых от Зоны, на вечерок, выпить, закусить да музыку послушать.

Даша работала у Багиры официанткой. Четыре молодых девчонки раньше работали учительницами в школе, пока она еще была. Уехать некуда, а идти на путь разврата не захотели, хотя денег можно было заработать в разы больше. Работа была хоть и сложная, но спокойная. Поначалу пытались, конечно, и приставать, но после того, как для нескольких клиентов Багира закрыла двери заведения навсегда, все сообразили, что развлекаться с девочками нужно за пределами кафе. Жила Даша в пристройке, которую Багира специально соорудила рядом с кафе. Там жила и она сама и весь персонал, что-то вроде маленькой гостиницы. Денег за это не брала, но зато и платила не особо много. Все шло своим чередом. Про Зону разговоров ходило много, ввиду контингента, обитавшего в кафе, но сама Зона была там, за кордоном. Иногда доносились отголоски сирены, если кто-то подбирался к запретной зоне, слышался треск пулемета, но случалось это, в основном, после выброса, кода мутанты гонимые неизвестно чем, потеряв ориентиры, мчались без разбора куда попало. В спокойное же время, мутанты не лезли к кордону, видно на уровне инстинктов понимали, что разжиться там можно только своими собратьями, растерзанными пулеметами, рискуя тут же занять их место. К отголоскам стрельбы все привыкли давно, как привыкают к проходящим рядом с домом поездам, к транспорту за окном, к доносящимся иногда милицейским сиренам.

В тот вечер все было как обычно, в зале сидели три небольших компании выпивающих и закусывающих. Явно готовились к ночным приключениям. Даша принесла четырем украинцам очередную бутылку горилки, как говориться, «на посошок», вместе со счетом. Мужики порядком захмелели, видно было, что готовы уже продолжить веселье в другом месте. Очередные пятьдесят долларов чаевых удобно устроились у Дарьи в кармане, два других столика обслуживала Вера, и Даша, посмотрев на часы, собралась попроситься у Багиры домой, но в этот момент в кафе ввалились два порядком пьяных мужика, в форме российских миротворцев и уселись за свободным столом недалеко от бара.

– Представляешь, Саня, я же не знал, что он, по-ихнему, замполит. Эта сволочь обрызгала мне все сапоги своим «Хаммером». Я и так, уставший, после ночной, спать охота, ну и когда он из машины-то вышел, типа, простите мистер, я ему в глаз и зарядил!

– Теперь, Серега, этот Баммер накапает на тебя начальнику зоны «6» Хельфригу, и тебе будет очень плохо. Врезал старшему по званию, да еще и союзнику. Я даже не представляю, что тебе светит. Трибуналом попахивает.

–Черт!!!– Сергей стукнул по столу так, что упала подставка с перцем и солью и, повернувшись к бару, крикнул: – Эй, там! Водки принесите и закусить что-нибудь.

Даша почти мгновенно соорудила поднос с двумя стопками, поставила бутылку водки из морозилки, блюдо с соленьями и тарелку с мясом нескольких сортов.

–Меня зовут Даша, сегодня я буду Вашим официантом. – Порядки у Багиры в кафе были на уровне приличных заведений большого мира. Сергей повернулся к девушке и нетрезвым взглядом оглядел с ног до головы ее стройную фигурку, задержавшись на груди, и сказал:

–Может, ты мне сегодня и не только официанткой будешь? – Он поднял глаза к лицу Даши, а рукой попытался погладить девушку по заднице. Дарья отпрянула назад.

–«Не только» официанток у нас нет, здесь просто кафе. – Девушка дежурно улыбнулась и пошла к бару.

–Да мне сто лет не нужны гулящие! Я, может, с тобой хочу подружить!

У столика появился Гоша. Эта двухметровая гора мяса, которая работала охранником-вышибалой, а за одно, еще дворником и мастером на все руки, аккуратно положил руку на плечо Сергея, от чего тот вполовину согнулся, и спокойно произнес:

–Господа, я прошу Вас оплатить заказ и покинуть заведение.

–Ты руку-то убери, я служащий вооруженных сил России! – Сергей попытался стряхнуть руку Гоши со своего плеча, но это ему не удалось.

–Если Вы не хотите появления здесь военного патруля Миротворческих сил, я бы просил Вас выполнить мою просьбу.

–Ну и пошли вы все к чертям собачьим! – на стол упала пятидесятидолларовая купюра, Сергей вывернулся из-под руки охранника, встал, опрокинув стул, и направился к выходу. Следом тихо пошел Александр. Сидящие за другими столиками посетители, которые на время отвлеклись от своих тарелок поглазеть на представление, устроенное российскими военными, вернулись к еде и выпивке.

Даша убрала со стола и, увидев кивок Багиры, пошла переодеваться домой. Прямого перехода из кафе в «гостиницу» не было, но Даша как раз и хотела подышать свежим воздухом перед тем, как идти ложиться спать. Время подходило к двум часам ночи, на улице было хоть и не тихо – из нескольких домов раздавалась музыка, и слышался громкий смех – там самое время веселья. Последние теплые деньки, скоро уже осень, зарядят дожди, которые будут идти практически всю зиму, и поэтому, девушка, выйдя из кафе и идя по тропинке к общежитию, глубоко вдыхала теплый ночной воздух и наслаждалась приятной погодой. На небе собирались облака, прикрывая луну, наверное, к утру будет дождик, но Даше можно будет спать до обеда, на смену ей выходить к трем часам завтра. Пройдя здание кафе, ей оставалось с десяток метров до двери в «гостиницу», но в этот момент кто-то резко схватил ее сзади одной рукой за талию, а другой рукой зажал рот. Даша попыталась оторвать руку от своего рта, но силы не хватило, ее потащили назад за задние общежития, в темноту.

–Ну что, сука, не согласилась с нормальным парнем по-хорошему подружиться? Тогда будет по-плохому! – Затащив девушку за дом, Сергей, продолжая держать ее одной рукой за голову, зажимая рот, другой рукой сзади ударил ее по почками и, развернув к себе, резко ударил по лицу. Закричать девушка не смогла, после сильного удара по почкам дыханье перехватило, из глаз брызнули слезы, и она осела на землю. Сергей схватил ее за руки, приподнял над землей и еще раз ударил по лицу, на этот раз кулаком. Девушка отлетела назад, упала на спину, ударившись о землю, и потеряла сознание.

Дождь закончился, на горизонте понемногу начало светать. Даша подняла голову, увидела, как небо на горизонте стало светлеть, встающее солнце ей, как будто, придало сил. Она снова попыталась выбраться из канавы, но, опять соскользнув обратно, решила поступить по-другому. Дарья начала руками выгребать грязь на склоне ямы, чтобы сделать нечто похожее на ступеньку. Земля была мягкая, после дождя и, через некоторое время, у нее получилась выемка, которая вполне могла сойти за ступень. Девушка аккуратно приподнялась со дна и попыталась вставить правую ногу в выемку. Мышцы ныли, но с большим трудом ей все-таки удалось поднять ногу. Теперь надо подтянуться и ухватиться за что-нибудь на краю ямы. Она перенесла вес на правую ногу и резко попыталась броситься вверх. Туфелька, которая была совсем не предназначена для скалолазания в таких условиях, проскользнула и девушка упала на спину обратно в яму. Вода смягчила удар, но все равно бок пронзила острая боль от сломанных ребер, перехватив дыханье. Даша пролежала какое-то время в воде, и, когда боль немного утихла, снова взялась за работу. Она с удвоенной силой начала выгребать землю из ступеньки, только теперь шире и глубже, а затем выше и левее от первой, сделала еще одну. Надо сначала попытаться вставить ногу в одну ступеньку, а потом во вторую и уже тогда выбираться. Собравшись с силами, Дарья снова приступила к восхождению. Устроив ногу в ступеньке, она подтянулась и замерла на пологом склоне ямы, широко расставив руки в стороны. Немного отдохнув, медленно приподняла левую ногу и вставила ее во вторую ступеньку. Теперь надо перенести вес на левую ногу, приподняться и ухватиться за край ямы. Она бросила тело вверх, не смотря на сильную боль, забросила руки на край ямы и попыталась ухватиться за что-нибудь, руки начали скользить, левая нога тоже, она начала съезжать обратно и, в последний момент, ухватилась за какой-то корешок. Затаившись, боясь, что корень вырвется, она несколько секунд тихо провисела на нем, а потом аккуратно, чуть плотнее, вставила ногу в углубление. Медленно подтянувшись ближе к краю, Даша стала шарить другой рукой, ища, за что можно ухватиться и, наконец, ей удалось нащупать еще одно растение, которое не вырвалось с корнем, когда девушка схватилась за него. Осторожно, подтягиваясь руками и перебирая, скользящими по краю ямы ногами, она выбиралась наружу. Когда ее голова приподнялась над краем, она увидела маленький чахлый кустик, росший чуть дальше, чем торчащий корень, за который она держалась. Ей удалось левой рукой схватиться за него, а потом и правой рукой надежно схватилась за ветки. Отчаянно перебирая ногами, уже не обращая внимания на боль в груди, она все же выкарабкалась из ямы и совершенно без сил осталась лежать на земле. Через некоторое время, когда солнце уже совсем выбралось из-за горизонта, Даша подняла голову, огляделась и села. Прямо перед ней, в километре виднелась вышка кордона, влево и вправо уходили несколько рядов колючей проволоки, перед вышкой была полоса вспаханной земли. Девушка, вдруг, поняла, что видит кордон с обратной стороны. Со стороны Зоны. И тогда ее пронзил ужас. Значит, ее не только избили, но и без сознания, каким-то образом вывезли за кордон и бросили умирать в канаве. Дарья обхватила руками содранные в кровь коленки и снова зарыдала. Просидела она так час или дольше, но когда солнышко уже начало понемногу припекать, девушка немного согрелась, ей стало немного легче. Яма, из которой она с таким трудом сумела выбраться, оказалась воронкой от мины. Девушка подумала об этом, когда увидела рядом с ямой разбросанные кости. Чьи это кости она не поняла, но очень сильно испугалась. Даша подумала, что надо собраться и идти к кордону, там рассказать, что произошло, и ей должны помочь. Он медленно встала и потихоньку пошла к вышке.

Младший лейтенант Шнипке отсиживал последние минуты ночного дежурства на третьей вышке зоны «6» кордона. Глаза слипались, он силился не задремать уже больше часа. Смена должна подойти с минуты на минуту, и тогда удастся вдоволь отоспаться в казарме до вечера. А вечером, они с приятелем отправятся в Чикиловку отдыхать. Интересно, будет ли работать та симпатичная девушка – Даша? Он вслух сказал: «Дашья», – и улыбнулся. Шнипке всегда украдкой поглядывал на нее, когда был в кафе. Стройное тело, грудь идеальная, длинные темные волосы, карие глазки. Он часто вспоминал ее, долгими ночами сидя в дозоре. Он знал, что с ней ему ничего не светит, все знали, что на девушек из кафе смотреть в плане интима не стоит, иначе можно навсегда попрощаться с заведением «За кордоном», а в этих местах больше негде было нормально поесть и выпить. Шнипке взял бинокль, чтобы в последний раз осмотреть свою зону ответственности перед сменой. Обводя взглядом пространство за полосой, он вдруг увидел фигуру, медленно двигающуюся в сторону вышки. Было довольно далеко, но он рассмотрел, что это человек, в грязных разорванных лохмотьях, весь заляпанный грязью, с лохматыми черными космами на голове. «Зомби» – пронеслось в мозгу у Шнипке. Он никогда раньше не видел зомби. На учебных занятиях им объясняли, что зомби – это бывшие люди, которые попали под выброс, не успев укрыться в надежном подвале. Часто зомби попадали под влияние контролеров, и он мог вести их туда, куда ему вздумается. Говорили, что зомби становятся и просто люди, которых «взял» контролер, поиграл и бросил. С полностью выжженными мозгами, эти бывшие люди продолжали бродить по зоне, пока кто-нибудь не прекращал их существование. Это могли быть и минные поля, вблизи кордона и сталкеры – незаконно находящиеся в зоне люди, собиратели артефактов. Если бы Шнитке сам не убил несколько слепых собак и одну псевдоплоть на дежурстве, все эти рассказы о Зоне, он бы считал сказками. А этот-то, смотрите, прошел через минные поля, и прет прямо на пулеметы. Шнитке поймал в перекрестие прицела далекую фигуру и выпустил очередь. Дальнейшее поразило его до такой степени, что он потом долго рассказывал товарищам о том, что увидел. В зомби он не попал, а тот развернулся и бросился бегом в сторону леса. «Зомби же не бегают!» – подумал Шнипке. Еще одна очередь вслед убегающему снова не достигла цели, и зомби скрылся в кустарнике, который широкой полосой окаймлял лес и в котором находились минные поля.

– Ты чего тут палишь?– за спиной у Шнитке появился Альфред Баум, его сменщик, – что бы не заснуть, что ли?

Шнитке подпрыгнул, как будто ему шило воткнули в одно место, и обернулся к напарнику.

–Зомби, там, – он указал рукой в сторону, куда убежал мутант.

–Убил? – спросил Баум и зевнул.

– Убежал он, в сторону леса.

– Ты что, кошмариков во сне насмотрелся? Зомби не бегают.

–Я знаю! Но я по нему очередь, а он развернулся и бежать! – Шнитке обернулся в ту сторону, куда убежал зомби, словно надеялся, что он снова появится.

– Так может это не зомби? Может в надежде на то, что ты тут спишь, кто-то из Зоны пытался проникнуть? Там же минное поле на сто пятьдесят футов, кроме животных и не пробирался никто. Эти-то проскакивают редко, кто сильно быстрый, а кто – сильно везучий.

–Ну, выглядел он как зомби, шел медленно, одежда вся рваная, в грязи весь.

–Иди, отсыпайся, – Альфред похлопал приятеля по плечу, – увижу твоего зомбака – пристрелю, потом покажу!

–Вечером в поселок идем? – Шнитке обернулся, уже перед выходом с поста.

–А то! Обязательно пойдем, две недели без женщин, дымиться все уже!

Шнитке последний раз бросил взгляд в сторону кордона и пошел спать.

Даша никак не ожидала, что ее начнут расстреливать. Как только она услышала грохот пулемета вдали и увидела перед собой россыпь земляных фонтанчиков от пуль, она развернулась на сто восемьдесят градусов и рванула в сторону леса, не смотря на боли в ногах. Вслед раздалась еще одна очередь, и, в эту же секунду, девушка воровалась в заросли кустарника, пробежав метров двадцать, ничком упала на землю и закрыла голову руками. Она не заметила метрах в пяти слева от того места, где она вломилась в кусты табличку, вкопанную в землю, на которой на двух языках было написано «Мины».

Пролежала Даша долго, тихонько всхлипывая, давая отдохнуть ноющим мышцами и болящим ребрам. Лежала и думала о том, что к кордону не пройти, о том, что теперь обязательно умрет. А потом, не сразу, пришла мысль о минном поле. Ужас сковал все тело, Дарья резко села и огляделась вокруг. «Как же теперь? Назад нельзя, вперед нельзя», – она закрыла лицо ладонями и опять расплакалась.

Через час, Даша, боявшаяся сойти с места, и продолжавшая сидеть на земле, почувствовала, что мышцы опять затекли и начали сильнее болеть. Она встала, переступила с ноги на ногу, разгоняя кровь, покрутила руками, постояла немного и снова села. «Нужно что-то делать, иначе я умру от жажды и голода. Может попробовать кидать вперед какие-нибудь камни, оставаясь лежать и медленно ползти вперед? Но вот тут-то, рядом не бросишь камень, если сработает мина, разорвет на части». – Девушка обернулась назад, потом повернулась обратно в сторону леса. Села на корточки и внимательно оглядела землю перед собой. Трава редкая, почти совсем желтая, вроде не тронутая, метрах в пяти прямо по ходу – жидкий кустик с опавшей листвой. Дарья подняла комок земли, еще влажный, достаточно тяжелый, пригнулась как можно ниже и бросила в сторону куста. Тут же упала на землю, закрыв голову. Взрыва не последовало. Она осторожно поднялась и мелкими шажками пошла к кусту. Подойдя вплотную, остановилась и посмотрела дальше, до леса оставалось метров тридцать, она снова подобрала с земли, на этот раз – камень, бросила метров на пять вперед и опять упала. Снова ничего, внимательно смотря под ноги, Даша пошла к камню.

До леса оставался последний переход. Во время своего похода, девушка даже смогла увидеть одну мину – бугорок был присыпан землей, травы на нем не было. «Это же не на людей ставили, а на зверей», – подумала она. Наметив первое дерево, уже в лесу она прицелилась и снова бросила камень, одновременно падая на землю. Взрыв раздался такой оглушительный, что Дарья вообще перестала, что-либо слышать, сверху полетели комья земли, левую руку пронзила острая боль, и на голову потекло что-то теплое. А потом, совсем рядом упало дерево. Пролежав минут пять, Даша села и посмотрела на левую руку. Рядом с локтем кожа была достаточно сильно разодрана, и из раны текла кровь. В голове звенело, она ничего не слышала, из глаз текли слезы. Оторвав от подола платья лоскут ткани по всей окружности, Даша обмотала руку тряпкой и, насколько сильно смогла, затянула узел. Ткань быстро пропиталась кровью, но, по крайней мере, кровь не лилась ручьем. Медленно поднявшись, девушка пошла в лес, села под первое же дерево и, без сил, задремала.