Текст книги "Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года"

Автор книги: Сергей Чупринин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

1957

Январь

2 января. Запись в дневнике Сергея Дмитриева:

Из дел общественных отметить можно медленное наступление реакции «на идеологическом фронте». Прижимают театры, писателей, журналы. В ход пошли снова покаянные выступления на собраниях, признание в своих ошибках и т. д. (Отечественная история. 2000. № 3. С. 151).

5 января. В «Литературной газете» статья Корнелия Зелинского «Поэзия и чувство современности» (с. 1–3), где тенденциозно истолковано стихотворение Бориса Пастернака «Рассвет» и сделаны политические упреки поэту.

Вскоре после напечатания этой статьи Вяч. Вс. Иванов (Кома) публично не подал Зелинскому руки, о чем сам Зелинский 31 октября 1958 года (см.) не преминул рассказать в своем выступлении на писательском собрании, где с демонстративным энтузиазмом поддерживали решение исключить Пастернака из Союза писателей и вдобавок требовали выслать его из СССР.

8 января. В ответ на предложение Отдела культуры принято постановление Секретариата ЦК КПСС «Об ознакомлении видных советских писателей-беспартийных с Закрытым письмом ЦК КПСС „Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов“». В список допущенных вошли В. Ажаев, Б. Агапов, Вс. Иванов, В. Катаев, Б. Лавренев, Л. Леонов, Н. Погодин, С. Маршак, Б. Ромашов, Л. Соболев, Н. Тихонов, К. Федин, К. Чуковский, И. Эренбург, А. Арбузов, С. Антонов, В. Луговской, Г. Медынский, Г. Николаева, М. Светлов, В. Смирнов (Музыка вместо сумбура. С. 483).

В «Советской культуре» сообщение о том, что накануне, 7 января, Александр Герасимов «в связи с состоянием здоровья» (с. 3) ушел с поста президента Академии художеств СССР. И. о. президента (президентом с 1958 по 1962 год) стал Борис Иогансон.

Кстати, – замечает Михаил Золотоносов, – у кадровой замены 1957 г. был подтекст, для Герасимова исключительно обидный: он и Иогансон были врагами, поэтому на картине Иогансона «На старом Уральском заводе» (1937) фабриканту было придано портретное сходство с Герасимовым <…> Естественно, это обстоятельство было известно в художественной среде <…> (М. Золотоносов. Диверсант Маршак. С. 369).

9 января. Указами Президиума Верховного Совета СССР восстановлена национальная автономия балкарского, чеченского, ингушского, калмыцкого и карачаевского народов, упраздненная в 1943–1944 годах в связи с их депортацией в Среднюю Азию и Сибирь. Этим народам разрешено вернуться на Кавказ.

11 января. 4-е Главное управление Министерства здравоохранения СССР направляет в ЦК КПСС докладную записку с предложением подвергнуть Михаила Шолохова принудительному лечению от алкоголизма.

Обосновывая необходимость принудительных мер, профессор И. В. Стрельчук подчеркивает, что «дважды имел возможность видеть тов. Шолохова М. А., он крайне отрицательно относится к лечению. Он говорит, что по своей натуре „он парень неунывающий и мне выпивка не вредит. Это своего рода пищевой рацион“». 7 марта Секретариат ЦК КПСС принял решение «обязать т. Шолохова М. А. в соответствии с медицинским заключением провести специальное лечение в условиях строго больничного режима» (З. Бар-Селла. С. 246–247).

12 января. По обвинению в антисоветской агитации и пропаганде (ст. 58.10 УК) арестован поэт Леонид Чертков.

Леонида Черткова, – рассказывает Людмила Сергеева, – за громкие возмущения по поводу Венгрии, которые он позволял себе в институте и других местах, начали вызывать в КГБ, провели дома обыск, нашли по их понятиям антисоветские стихи. <…> Со всеми мансардовскими тоже беседовали под протокол – пытались шить им групповое антисоветское дело. Но все держались стойко, никого не предали, группового дела не вышло (Л. Сергеева. С. 56).

Потом, – вспоминает Валентин Хромов, – был суд на Каланчевке. Кошмарное событие. В сравнении с ним будущий всем известный суд над Бродским – просто детский сад. Здесь – тихая расправа, там – громкий пиар. <…> Потом распространилось мнение: «Так набирают очки на нобелевку» (В. Хромов // Зеркало. 2016. № 48).

Л. Чертков был осужден на 5 лет, срок отбывал в Дубравлаге (Мордовия), освобожден в январе 1962 года.

Не позднее 14 января. Решением президиума Московской писательской организации принят в члены Союза писателей Борис Слуцкий (рекомендации П. Антокольского, Н. Асеева, С. Щипачева) и из кандидатов в члены Союза писателей переведен Юрий Трифонов.

15 января. В «Литературной газете» (с. 3) извлечение из выступления А. Суркова на пленуме правления СП Украины «Всесторонне изображать жизнь»:

Некоторые мещане у нас ликвидацию культа личности поняли так, что теперь вся грязь, которую они держали у себя на задворках души, в дальней части своего сознания, может быть выплеснута в качестве, как говорится, высокого достоинства искренности, правдивости и роскошной непринужденности натуры. Рядом с законным уточнением многих вопросов, и, в частности, вопроса о том, всегда ли мы соблюдали ленинские нормы в проведении национальной политики в нашей стране, рядом с глубоко исторически прогрессивной постановкой этих проблем возникли и перегибы, когда люди с позиций защиты национальных прав и национальной культуры любого из братских народов Советского Союза соскакивали или в великодержавный шовинизм, или в буржуазный национализм.

И сейчас, когда справедливо ликвидируются последствия перегибов, имевших место в пору борьбы с космополитизмом, раздаются голоса о том, что вся эта борьба объяснялась чистым наваждением.

Нет, это не наваждение.

<…> Перегибы перегибами, но космополитизм был и продолжает оставаться на вооружении нашего врага. <…> Проблема борьбы с космополитизмом, равно как и проблема серьезной и длительной борьбы с рецидивами буржуазного национализма и великодержавного шовинизма, остаются по-прежнему жизненными.

Выходит первый номер журнала «Советский экран». Ответственный редактор Н. А. Кастелин, автор монографии «Белинский – литературный критик» (М.: Искусство, 1950).

16 января. Заведующий Отделом ЦК КПСС по связям с иностранными компартиями Б. Н. Пономарев и заместитель заведующего Отделом культуры ЦК КПСС Б. С. Рюриков извещают инстанции о том, что

в августе 1956 года писатель Б. Пастернак передал итальянскому издателю Фельтринелли рукопись своего романа. <…>

После беседы с ним Б. Пастернак частично согласился с критикой его книги и признал необходимым переработать ее. В связи с этим было бы целесообразно направить от его имени письмо или телеграмму итальянскому издателю с предложением возвратить рукопись.

О содержании обращения Пастернака к Фельтринелли и порядке отправки его адресату можно будет договориться с т. Лонго244244
  Луиджи Лонго – заместитель генерального секретаря ЦК Итальянской компартии.


[Закрыть], прибывающим в Москву 17 января. Перед т. Лонго будет также поставлен вопрос о необходимости принять срочные меры по линии итальянских друзей в целях изъятия рукописи Пастернака и возвращении ее в СССР (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953–1957. С. 603).

17 января. На соискание Ленинской премии выдвинуты романы «Усадьба Пуоджюнасов» А. Ю. Венуолиса, «Искатели» Д. А. Гранина, «Юрко Крук» П. С. Козланюка, «Журбины» В. А. Кочетова, «Сердца молодых» Э. Я. Крустена, «Русский лес» Л. М. Леонова, «Весенняя пора» Н. Е. Мордвинова, «Пушкин в изгнании» И. А. Новикова, «Клокотала Украина» П. И. Панча, «Встретимся на баррикадах» Ф. С. Пестрака, «Просвет в тучах» А. М. Упита, «Балтийское небо» Н. К. Чуковского, «На росстанях» Якуба Коласа; повести «Сирота» Н. И. Дубова, «Золотой ручей» Н. Г. Золотарева, «Заре навстречу» В. М. Кожевникова, «Испытательный срок» и «Жестокость» П. Ф. Нилина, «Не ко двору», «Тугой узел», рассказы «Падение Ивана Чупрова», «Ухабы» В. Ф. Тендрякова; сказка «Приключения Незнайки и его друзей» Н. Н. Носова; «Районные будни», «На переднем крае», «В том же районе», «Своими руками», «Трудная весна» В. В. Овечкина; пьесы «Золотая карета» Л. М. Леонова, «Крылья» А. Е. Корнейчука, «В добрый час!» В. С. Розова; сборник юмористических, сатирических рассказов и фельетонов Остапа Вишни, том 2-й. 1950–1955 гг.; сборник «Стихи 1945–1955 гг.» Д. И. Гулиа, стихи и поэмы С. Р. Кулачикова-Эллэя, Л. Н. Мартынова, Эдуардаса Межелайтиса, Мусы Джалиля, Я. В. Смелякова; монография «Александр Андреевич Иванов: Жизнь и творчество. Том I и II» М. В. Алпатова, книга «Мастерство Некрасова» К. И. Чуковского (см.: Литературная газета. С. 3).

Ольга Берггольц обращается с письмом в ЦК КПСС (копии в Ленинградский обком КПСС и партбюро Ленинградского отделения СП СССР), где признает ошибочными свои выступления об отмене партийных постановлений по вопросам литературы и искусства:

Надеюсь, что дальнейшей своей работой, смысл которой для меня состоит только в служении народу и партии, я докажу, что эта моя ошибка была лишь случайной (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953–1957. С. 620).

19 января. В «Правде» речь Н. С. Хрущева на состоявшемся 17 января приеме в посольстве КНР, где сказано:

В нашем понимании «сталинист», как и сам Сталин, неотделимы от великого звания коммуниста. <…> Мы критиковали Сталина не за то, что он был плохим коммунистом. Мы критиковали его за некоторые отклонения, отрицательные качества, за то, что он допустил серьезные ошибки. <…> как говорится, дай бог, чтобы каждый коммунист умел так бороться, как боролся Сталин (с. 2).

Не позднее 21 января. В докладной записке министра культуры СССР Н. А. Михайлова о влиянии «буржуазной идеологии» на художественную интеллигенцию Москвы и Ленинграда, в частности, сказано:

В состав нового правления Московского союза советских художников в октябре 1956 г. были избраны такие живописцы и искусствоведы, которые в течение многих лет отстаивали формалистические взгляды (О. М. Бескин, Р. Р. Фальк, П. В. Кузнецов, В. В. Рождественский, А. А. Каменский).

Используя справедливое недовольство художников недостатками в области нашего искусства, поднявшие голову формалистические элементы пытаются возглавить творческие союзы и навязать им свою ошибочную программу.

Ряд художников и критиков открыто выступил и против партийного и государственного руководства искусством. На собрании московских художников в октябре 1956 г. критик В. И. Костин с возмущением сказал: «Неужели нужны еще чиновники, стоящие над творческими союзами!» (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953–1957. С. 606).

21 января 245245
  Договор за № 8818 находится в фондах РГАЛИ (Ф. 613. Оп. 10. Ед. хр. 7728), что позволяет оспорить идущую от Е. Б. Пастернака датировку этого события 7 января.


[Закрыть]. Чтобы оттянуть итальянскую публикацию «Доктора Живаго», Гослитиздат наконец заключает с Борисом Пастернаком договор на издание романа. Первое упоминание об этом – еще в дневниковой записи Лидии Чуковской от 3 января:

Она <А. А. Ахматова> обедала в Переделкине у Бориса Леонидовича. Роман его все-таки будет печататься! Слава Богу. В Гослите. Подписан договор. Борис Леонидович объявил Анне Андреевне, что он счастлив – да, да, вообще совершенно счастлив. Во всех отношениях (Л. Чуковская. Записки об Анне Ахматовой. Т. 2. С. 234).

Впрочем, комментируя начатую редакторами работу по «излечению» романа, Пастернак 7 февраля в письме главному редактору Гослитиздата А. И. Пузикову заявил:

я не только не жажду появления «Живаго» в том измененном виде, который исказит или скроет главное существо моих мыслей, но не верю в осуществимость этого издания и радуюсь всякому препятствию (Б. Пастернак. Собр. соч. Т. 10. С. 204).

22 января. Отдел культуры ЦК КПСС в своей докладной записке сообщает, что

Гослитиздату было рекомендовано отказаться от издания романа В. Дудинцева в связи с идейными недостатками этого произведения. Издательству «Молодая гвардия» было разрешено выпустить этот роман тиражом 30–50 тыс. экз. с тем, чтобы лишить демагогических элементов поводов для утверждений о том, что роман В. Дудинцева «запрещен». <…>

Однако бюро ЦК ВЛКСМ приняло решение не выпускать отдельным изданием роман В. Дудинцева. Как сообщил т. Шелепин, бюро ЦК ВЛКСМ исходило из того, что молодежь не поймет, почему роман, подвергнутый критике, издается в молодежном издательстве.

Тем не менее,

Отдел культуры ЦК КПСС считает, что выпуск романа В. Дудинцева небольшим тиражом с верным по направлению предисловием автора был бы целесообразен. <…> Передача романа для выпуска в другое издательство вызвала бы новые нежелательные разговоры (Там же. С. 613).

Компромисс был найден, и роман «Не хлебом единым» выпустило издательство «Советский писатель» 30-тысячным тиражом.

26 января. В «Литературной газете» отчеты об отчетно-выборных партсобраниях писателей Москвы и Ленинграда.

В Москве с отчетным докладом выступил В. Сытин, подвергший резкой критике роман В. Дудинцева «Не хлебом единым», рассказ Д. Гранина «Собственное мнение», стихотворение Е. Евтушенко «И другие», поэму С. Кирсанова «Семь дней недели», а также выступление О. Берггольц, «в котором ревизовались постановления ЦК по идеологическим вопросам». «Главный наказ, который мы должны сделать себе, – это держать идеологический порох сухим», – заявил Е. Долматовский, осудивший роман В. Дудинцева и особенно выступление К. Паустовского в его защиту. Роман «Не хлебом единым» критиковали также М. Гус, В. Тевекелян и др.

В Ленинграде (21 января) основными объектами критики явились выступление О. Берггольц и речь К. Симонова на Всесоюзном совещании заведующих кафедрами советской литературы.

О. Берггольц в своем письме в партийную организацию признала правильность критики в ее адрес.

В. Кетлинская, не присутствовавшая на собрании из‐за болезни, просила огласить ее письмо. В нем она сообщала о своем отношении к ряду принципиальных вопросов, обсуждавшихся на последних партийных собраниях, а также к роману «Не хлебом единым». Однако ее заявление не удовлетворило собравшихся. В письме не чувствуется искреннего признания В. Кетлинской своих ошибок (с. 3).

29 января. Выпущен фильм Александра Алова и Владимира Наумова «Павел Корчагин» – вторая по счету экранизация романа Николая Островского «Как закалялась сталь» с Василием Лановым в заглавной роли.

31 января. Военная коллегия Верховного суда СССР отменяет приговор в отношении участников так называемой «антисоветской троцкистской военной организации» от 11 июня 1937 года за отсутствием состава преступления. М. Н. Тухачевский, И. П. Уборевич, И. Э. Якир, А. И. Корк, Р. П. Эйдеман и другие реабилитированы посмертно.

В «Литературной газете» отчет о пленуме правления Московской писательской организации, озаглавленный «Поэзия в 1956 году». С докладом выступил Лев Ошанин, который, положительно оценив творчество Л. Мартынова, Н. Заболоцкого, В. Луговского, В. Казина, Е. Винокурова, Евг. Евтушенко, Я. Смелякова и других, в частности заявил:

Едва ли не единственный член Союза писателей, продолжающий жить как бы в башне из слоновой кости, – это Б. Пастернак. Он предпочитает четыре стены своей комнаты общению с людьми. Жалко крупного художника, автора «Лейтенанта Шмидта», обрекшего себя на одиночество, ушедшего в своеобразную «внутреннюю эмиграцию» (с. 1).

На киностудии «Мосфильм» партийное собрание, на котором обсуждается письмо ЦК КПСС «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских враждебных элементов».

Судя по протоколу собрания, острой критике, наряду с кинорежиссерами А. Роомом (фильм «Сердце бьется вновь») и Михаилом Швейцером (фильм «Саша выходит в люди»)246246
  Как рассказывает Олег Табаков, снимавшийся в этой ленте, «незадолго до окончания монтажно-тонировочного периода фильма „Саша вступает в жизнь“ (другой вариант названия „Саша выходит в люди“), были опубликованы роман Владимира Дудинцева „Не хлебом единым“ и рассказ Александра Яшина „Рычаги“. Тогдашние клевреты из идеологических холуев Никиты Сергеевича Хрущева не только быстро разнюхали эти „очаги инакомыслия“ в литературе, но и стали шарить по другим видам искусства. <…> В отношении кинематографа был намечен объект главного удара – фильм Швейцера по сценарию Тендрякова.
  Молотили Швейцера дружно и настойчиво» (О. Табаков. Т. 1. С. 159).
  После многочисленных пересъемок картина вышла в ограниченный прокат, но практически была положена на полку. В 1988 году фильм был выпущен в изначальном виде под авторским названием «Тугой узел».


[Закрыть], подвергнуты и литераторы:

Публицист Тарсис написал объемистое исследование (100 п. л.), в котором продолжает опровергать марксизм. Не так давно писатель Пастернак написал контрреволюционный роман „Доктор Живаго“. Ошибочные взгляды писателя Константина Симонова становятся почти знаменем советской литературы (Кинематограф оттепели. 1998. С. 71).

Январь. В ограниченное распространение поступает первый номер журнала «Америка», издание которого было прекращено в 1948 году.

В Гослитиздате подписана к печати книга избранных стихотворений Бориса Пастернака с его вступительным очерком «Люди и положения».

Больше года, – 29 июня пишет Б. Пастернак А. Синявскому, – шла подготовка и составление моих избранных стихотворений. Над книгой живо и плодотворно поработал составитель Н. В. Банников, а я написал для нее биографическое вступление <…> Долго верили, что книга будет издана. Я редко, периодами, и очень слабо разделял эту веру. Но нынешняя обстановка ничего от этих вероятий не оставила. Книги не напечатают, так же как и «Доктора Живаго», романа в прозе, об издании которого тоже была речь (Б. Пастернак. Т. 10. С. 235).

Пастернак не ошибся: оба эти издания не были осуществлены.

Журналы в январе

В «Новом мире» (№ 1) статья Валерии Герасимовой «Живое единство», где о романе «Не хлебом единым», ранее публиковавшемся в том же журнале, сказано, что В. Дудинцев объемно вылепил фигуры «моральных отщепенцев», но,

к сожалению, не сумел, как мне кажется, раскрыть образы их непримиримых противников, воплощающих ведущие принципы нашей жизни, – академика Флоринского, Галицкого и других – с той художественной полнотой и силой, как они того, конечно, заслуживают (с. 257).

В «Знамени» (№ 1) роман Натальи Ильиной «Возвращение» (окончание – № 4). В «Октябре» (№ 1) статья Вл. Баскакова «О смелости подлинной и мнимой» – резкая критика рассказа Д. Гранина «Собственное мнение», а заодно повестей С. Залыгина «Свидетели» и М. Бременера «Пусть не сошлось с ответом», романа О. Черного «Опера Снегина».

В «Звезде» (№ 1) поэмы Владимира Луговского «Берлин-1936», «Москва-1956».

В «Технике – молодежи» (№ 1) научно-фантастический роман Ивана Ефремова «Туманность Андромеды» (продолжение №№ 2–6, 8, 9, 11).

Февраль

2 февраля. Заведующий Отделом науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР Н. Д. Казьмин и инструктор этого отдела М. В. Колядич направляют в инстанции записку «О создании Союза писателей РСФСР», где сказано, что

это положительно скажется на творческом процессе в республике, явится большим политическим фактом, поможет устранить ненормальное положение литераторов РСФСР в Союзе писателей СССР» (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953–1957. С. 617).

Не позднее 5 февраля. В ЦДРИ первая выставка работ 26-летнего ленинградского студента Ильи Глазунова.

Как указано в информационном письме заместителя заведующего отделом науки и культуры Московского горкома КПСС Е. Соловьевой,

идею выставки подали Яков Флиер (пианист), Б. Филиппов (директор ЦДРИ) и члены правления ЦДРИ Б. Ефимов и О. Лепешинская. Выставка не согласована с МОСХом и Главным управлением ИЗО Министерства культуры и другими организациями, в т. ч. с Б. В. Иогансоном – учителем Глазунова, в то время как известно, что персональные выставки студентов, как правило, не проводятся.

Дирекция института им. Репина и тов. Б. В. Иогансон, когда узнали, что открылась выставка Глазунова, возмутились этим вопросом (И. Глазунов. С. 684).

Никогда, – говорит годы спустя Глазунов, – не забуду море людей, пришедших на открытие выставки никому не известного ленинградского студента-дипломника. Волны зрителей, как прибой, нарастали с каждым днем. А в день обсуждения выставленных мною работ накатил просто «девятый вал», для укрощения которого была вызвана конная милиция. Я пребывал словно в полусне – все происходящее казалось мне миражом. <…>

К сожалению, эта моя первая атака на великую ложь официального искусства сегодня старательно замалчивается нашими искусствоведами. Очевидно, потому, что мне были чужды в одинаковой степени как догматы соцреализма, так и великая ложь и террор авангарда «передового коммунистического искусства». <…> Мое инакомыслие и моя неожиданная выставка сделали меня, как отмечали тогда многие западные газеты, «первым диссидентом» (И. Глазунов. С. 678, 679).

Я очень хорошо помню, – 28 июня 1962 года на заседании редколлегии «Литературной газеты» вспоминал Валерий Косолапов, – как об этой выставке страшно гневно говорил непосредственный учитель Глазунова Б. В. Иогансон, когда накануне съезда художников в ЦК собирали группу художников, чтобы поговорить о предстоящем съезде. (Вел тогда заседание Шепилов…) Я помню, как яростно, гневно топтал эту выставку Иогансон, открытую Глазуновым без ведома и вопреки желанию руководства Союза художников (цит. по: В. Огрызко. Охранители и либералы. Кн. 2. С. 164–165).

В течение следующих пяти лет у Глазунова не было ни одной выставки, и ни одна его картина не была приобретена государственной закупочной комиссией.

Чем живет художник? – задавал риторический вопрос В. Косолапов. – Живет он тем, что пишет портреты дипломатов, жен дипломатов, отпрысков дипломатов и разных иностранных гостей, посещающих Советский Союз. Эти иностранные гости больше о нем знают, чем советские люди.

Все это идет через Министерство иностранных дел, а квартира, где мы были, и мебель с бирками хозо МИДа. Потому что там, где он жил, он сказал, что в таких условиях я иностранцев принимать не могу и рисовать не буду. Его снабдили служебным удостоверением МИДа, и он в квартире, снимаемой МИДом, принимает иностранцев и рисует портреты. (За портреты он берет 80–100 рублей в новых деньгах.) (Там же. С. 165)

5–6 февраля. Передавая французской переводчице Жаклин де Пруайар «машинопись из „Нового мира“ с небольшой авторской правкой» (Б. Пастернак. Т. 4. С. 655), Борис Пастернак поручает ей хлопоты по изданию романа «Доктор Живаго» во Франции.

В начале февраля, – говорит Иван Толстой, – Жаклин отнесла два тяжеленных тома <…> во французское посольство в Москве, где работала ее знакомая Анастасия Дурова, и та, безусловно нарушая внутренние правила, отослала «Живаго» в Париж дипломатической почтой, которую КГБ не контролировал (по крайней мере, официально). К середине февраля секретный груз добрался до рю Френель, парижского семейного дома Жаклин <…> (И. Толстой. С. 122).

6 февраля. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР реабилитирован Александр Солженицын.

Под давлением партийного руководства, стремящегося предотвратить или хотя бы задержать издание «Доктора Живаго» в Милане, Борис Пастернак написал Дж. Фельтринелли:

В нашем государственном издательстве настаивают, чтобы я отправил Вам телеграмму с просьбой задержать итальянское издание моего романа до времени его издания здесь в отредактированном виде. Я предложил бы Вам предельный срок, к примеру, в шесть месяцев. Подчинитесь этой отсрочке, если это не противоречит Вашим планам, и дайте телеграмму в ответ не мне, а по адресу издательства: Москва. Новая Басманная 19. Гослитиздат (Б. Пастернак. Т. 10. С. 201).

Подписан к печати первый номер журнала «Творчество» как органа Союза советских художников. Главный редактор Еремия Меликадзе.

Не позднее 8 февраля. Из студенческого дневника Ромэна Назирова:

«Детали» из МГУ. Прошла дискуссия о романе Дудинцева. Старенький профессор делал доклад о художественных особенностях романа «Не хлебом единым». Студенты послушали, послушали – да и взбунтовались. К черту художественные особенности, нам нужен идейный смысл романа! Началась ругань, начались выступления, и профессора принялись постепенно смываться. Дискуссия страшно затянулась. Все выступления носили острый, яростный характер. Книгу превозносили за ее остроту, за ее «революционность». На трибуне появился растерянный Дудинцев. Очевидцы свидетельствуют, что очень мямлил и «держался трусливо». Он говорил, что его не так поняли, что он не то хотел сказать в своей книге, что его «революционность», короче говоря, преувеличена. В конце концов студенты освистали Дудинцева! Ни больше, ни меньше. Выступил один поляк, очень способный парень, которого называют «будущим Белинским» (если не ошибаюсь, дискуссия происходила у филологов МГУ). Этот молодой поляк сказал, что поражен выступлением Дудинцева. Можно ли назвать писателем такого советского писателя, который оправдывается и извиняется за то, что написал книгу, разоблачающую бюрократов и приспособленцев? Это было громовое выступление. Дискуссия длилась до 5 часов утра. На другой день все, кто не читал роман, кинулись искать в библиотеке «Новый мир» №№ 8–10. Но ректорат опередил студентов: «Новый мир» с романом перестали выдавать, говоря, что он занят. Студенты МГУ написали Дудинцеву уничтожающее письмо (Р. Назиров. Из дневника 1957 года // Назировский архив. 2016. № 2. С. 83).

15 февраля. В Союзе писателей СССР восстановлен (посмертно) Павел Васильев. И. М. Гронский вспоминал:

Однажды я встретился на партконференции Краснопресненского района с поэтом А. Безыменским, сказал:

– Саша, я ставлю вопрос о реабилитации Павла Васильева.

– Как? Этого бандита!

– Тебе не стыдно бросаться такими словами?

– Пашка будет реабилитирован через мой труп!

Позвонил Елене Усиевич, она отреагировала:

– Иван Михайлович! Побойтесь Бога! Это же контрреволюционер, антисоветчик, а вы хотите поднять вопрос о реабилитации!

– Елена Феликсовна, нам с вами говорить больше не о чем! – я повесил трубку (С. Гронская. С. 57).

Три характеристики – от И. М. Гронского, Б. Л. Пастернака и Г. А. Санникова – решили дело.

19 февраля. Анна Ахматова подписывает с Гослитиздатом договор на издание книги «Стихотворения».

В правах члена СП СССР восстановлен Николай Вирта, исключавшийся в 1954 году из Союза писателей «за поступки, не совместимые с высоким званием советского писателя».

20 февраля. В «Крокодиле» (№ 5. С. 10–11) фельетон И. Рябова «Про смертяшкиных», в издевательском тоне трактующий главным образом публикацию стихов М. Цветаевой в «Литературной Москве» и вступительную статью И. Эренбурга к этой публикации.

«Литературная Москва», – в феврале написал Э. Казакевич в редакцию журнала «Крокодил», – и впредь будет считать своим долгом содействовать в духе решений XX съезда партии реабилитации ушедших от нас, забытых и оклеветанных литераторов, восстановлению поруганных литературных репутаций. Выступление тов. Рябова мы не можем истолковать иначе как стремление остановить, задержать плодотворные и необратимые процессы в нашей общественной жизни (Э. Казакевич. Слушая время. С. 389).

Письмом кандидату в члены Президиума и секретарю ЦК КПСС Д. Т. Шепилову откликнулся на этот фельетон Илья Эренбург:

<…> Месяц тому назад я долго беседовал с товарищами Сусловым и Поспеловым, которые меня заверяли в том, что с «администрированием» у нас покончено, что всем писателям предоставлена возможность работать и что не может быть речи о поощрении какой-либо групповщины. Вот что происходит на самом деле. <…> Вскоре после этого появилась грубая статья Рябова в «Крокодиле» под названием «Смертяшкины», поносящая память Цветаевой и упрекающая меня за предисловие. Статья Рябова не литературная критика, а пасквиль. Наши поэты самых разных литературных течений – Твардовский, Маршак, Луговской, Исаковский, Щипачев, Антокольский, К. Чуковский и другие, написали в «Литературную газету» протест против статьи Рябова. Протест этот не был напечатан. Мало того, не только «Литературная газета» в отчете с собрания прозаиков, но и «Правда» – орган ЦК – выступили с нападками на Цветаеву и на мое предисловие. <…> Если руководство ЦО и ЦК становятся на сторону одного литературного течения против другого, то мне остается сказать, что заверения товарищей Суслова и Поспелова не подтверждаются действительностью. Мне было бы весьма тяжело видеть, что писателям, не разделяющим литературные оценки Рябова, Кочетова и их друзей, закрыт рот и что они должны отстраниться от участия в культурной жизни страны. Я надеюсь, что Вы как руководитель идеологического отдела ЦК рассмотрите поднятые мною два вопроса и примете справедливое решение (И. Эренбург. «На цоколе историй…». Т. 2. С. 431, 432).

Письмо И. Эренбурга было оставлено без внимания.

21 февраля. Дж. Фельтринелли получает подписанную Борисом Пастернаком телеграмму с просьбой отложить выпуск романа на итальянском языке до сентября.

22 февраля. В ЦДРИ выставка малоизвестных рисунков Сергея Эйзенштейна к фильмам «Иван Грозный» и «Александр Невский».

22–23 февраля. За несколько дней до открытия Первого всесоюзного съезда советских художников в Отделе культуры ЦК КПСС проходит совещание художников, в котором принимает участие 141 человек: секретари ЦК П. Н. Поспелов, М. А. Суслов, Д. Т. Шепилов, ответственные работники ЦК, секретари обкомов КПСС, министр культуры СССР Н. А. Михайлов, начальник ГлавПУРа А. С. Желтов и др.

Выступая на совещании, скульптор Евгений Вучетич недоумевал:

Критик <В. И.> Костин на заседании Министерства культуры СССР в присутствии тов. Молотова предложил освободить наше искусство от руководства государством и партией. <…> Нас удивляет, что партийная организация МОССХ, да и правление МОССХ, не удосужились до сих пор обсудить антипартийную вылазку Костина. Спрашивается, как же могло случиться, что за последние годы в Московском союзе создалась такая нездоровая обстановка? Как могло случиться, что в столичном коллективе, который состоит из здоровых прекрасных художников, была попытка отстранить партию от руководства искусством? (цит. по: В. Воловников. С. 10–11).

Не позднее 23 февраля. Выходит первый номер журнала «Москва» (подписан к печати 2 февраля). Главный редактор – Николай Атаров.

25 февраля. В Ницце умер Марк Александрович Алданов (род. в 1886).

28 февраля. Комитет по Ленинским премиям в области литературы и искусства сообщает, что для дальнейшего обсуждения отобраны роман «Русский лес» Леонида Леонова, цикл стихотворений «Моабитская тетрадь» Мусы Джалиля, «Районные будни» и другие очерки Валентина Овечкина, литературное исследование «Мастерство Некрасова» Корнея Чуковского (см.: Литературная газета. С. 3).

В «Литературной газете» статья «Америка без прикрас» Александра Казем-Бека, который 38 лет прожил в эмиграции, сначала во Франции, а затем в США, где был профессором русской литературы в Коннектикутском колледже, а теперь принял решение возвратиться в Советский Союз. В статье сообщается:

В Соединенных Штатах немало больших писателей, выдающихся ученых и замечательных музыкантов (последние, между прочим, – почти сплошь родившиеся в Европе эмигранты <…>). И все же Соединенные Штаты так и не создали своей самобытной, подлинно национальной культуры (с. 4).

Протестуя против такого «приговора», Илья Эренбург направил письмо в редакцию «Литературной газеты», но его отказались печатать. Тогда Эренбург напрямую обратился к секретарю ЦК КПСС Д. Т. Шепилову, после вмешательства которого письмо все-таки было опубликовано 23 марта – впрочем, с комментарием: «Печатая письмо Ильи Эренбурга, редакция не видит достаточных оснований для такой оценки статьи А. Казем-Бека» (с. 4). А главный редактор «Литературной газеты» Всеволод Кочетов, 15 апреля направляя Шепилову письма читателей, поддерживающих А. Казем-Бека, присовокупил, что Эренбург