Текст книги "Протозанщики. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Брацио

Всех нападавших, разных по росту, возрасту и весу, роднил один признак: строгие деловые костюмы. Одноцветные или в полоску, модные или давно вышедшие в тираж, двойки или тройки – полное разнообразие времен и покроев. Под запыленными пиджаками белоснежные сорочки и раздражающие маятники галстуков.

– Это что, ад для коммивояжеров или менеджеров? – устало вздохнул Антип, – И кто им гладит и стирает?

– Здесь пока не ад, – перебил Израдец, – Откуда вас столько?

– С разных мест, – ответил хриплый, – Теперь здесь, на Площади живем. Идем к главарю, пусть решает, что с вами делать.

– Ага, уже бежим, – нахально ответил Анти-поэт, – Давай, демонюга, сделай что-нибудь!

– Не могу, – шепотом произнес Израдец, не сводя взгляд с хриплого «менеджера».

– Что еще за…

– Не могу. Здесь еще пока не Больничка, и я не вправе распоряжаться. Мне нельзя применить столько силы.

– А то, что? Тебя накажут?

– Говорю же, тут пока не мой Мир и сил у меня здесь почти нет. А те крохи, что имеются, я трачу на удержание в Меди вас.

– И если?..

– И если мне заедут по голове дубиной, – демон по-прежнему говорил тихо, чтобы слышали только протозанщики, – То перемещусь домой.

– А мы? – нахмурил брови Рустам.

– А вы, боюсь, зависните тут.

Не сговариваясь, друзья обступили Израдца. За спинами оказалась и Алена. Трое протозанщиков против двадцати «менеджеров» с дубьем в трясущихся руках.

– Не дурите, – произнес из-за спин Израдец, – Их слишком много. Уверен, это еще далеко не все.

– Что предлагаешь? – Антип бегал глазами по врагам.

– Пошли к главарю. Посмотрим, что к чему.

– Ладно, – громко заявил бандит, – Ведите!

Вход в пещеру оказался не таким низким, каким виделся издали. Внутри несколько крепких, деревянных столов и такие же лавки. В рамках на стенах блестели неразличимые картинки. Скрипя распахнутыми дверцами, висели шкафчики, стояла покосившаяся барная стойка. До бунтов здесь была харчевня.

В дальнем углу, скрытый тенью, сидел высокий человек. Голова прикрыта капюшоном огромного плаща, закрывающего тело до пят.

– Предводитель, – с почтением обратился Хрипатый, – Мы привели чужаков, что появились из тьмы.

– Ко мне немедленно ведите! – почти пролаял голос из тени, выплевывая каждый слог на выдохе.

– Ну и кто ты такой? – с вызовом заявил Антип, нахально приближаясь к столу.

– Тха стха́ти ма́тум ахмиде́ра, – громко харкнули непонятные слова из тени, – Би рехиту́р кахрни́з! Пхерде́те по́зе рехисте́р!

– Че? – спросил Антип и осознал, что шевелиться могут только губы – остальное тело парализовано.

Анти-поэт скосил взгляд на приятелей. Три недвижимых столба стояли в стороне, растеряно моргая. Израдец по-прежнему расхаживал из стороны в сторону, с любопытством разглядывая предводителя «менеджеров».

– Би рехиту́р кахрни́з! Пхерде́те по́зе рехисте́р! – перешел на вопли Предводитель, выставляя из тени пепельно-серые руки, – Субхти́тус! Субхти́тус! Пресхди́пои ти́би!

– Давненько не звучал этот мерзкий язык под сенью Миров, – тихо произнес Израдец, продолжая сверлить Предводителя взглядом, – Не пыхти, а то лопнешь. На меня твои пыхры-мыхры не действуют.

– Инх пулхвере́м! – истерично летело в ответ.

– Ты что, тупой? – недовольно поморщился Израдец.

Делая уверенный шаг вперед, демон начал перевоплощаться. Через мгновение огромная крылатая тварь уже громыхала из-под потолка пещеры:

– Сказал же, охолонись, несчастный!

– Тебя узнал – Больнички демон главный! – почтительно харкнул Предводитель.

– Ты прав, убогий. А кто сам?

– Я этим управляю Миром. Почти. Решаю тут. Я судьба ваша дальнейшая, – отрывисто и грубо выдыхал каждое слово собеседник, – Тех предводитель, кто Медью завладел ныне.

– Завладел Медью? – склонил рогатую голову Израдец.

– Да! Везде власть наша. Хотим отряды всех восставших слить в армию одну, и тогда падет последний оплот Наместника. Остался последний очаг Мира старого. Скоро сгинет, подчинится.

– Хотите слить, но пока не слили? Не можете договориться, кто будет главный? – догадался демон, – И что будет дальше?

– Снова счастье придет! – продолжил лаять Предводитель, чуть выходя из тени, – Снова тому вернуться дам, кто порядок в Мирах держал. Снова любовь и покой. Снова власть Савриилу. Под властью такой – счастье.

– Что предлагаешь?

– Предложения издавна известны! – перешел на быстрый лай собеседник, – Кто не с нами, тот против. Неужели счастью противитесь? Раздор спокойствию предпочтете?

– С чего решил, что меня интересует счастье Вашего Мира? – ухмыльнулся Израдец.

– И в чем интерес, Наместник? Не лучше ли тогда, когда правил Савриил? Не шло ли в рамках известных? Не счастливы тогда Мира Медного разве люди? Не получал ты жертвы заслуженные?

– Получал, – согласился демон.

– Что решишь, знаешь когда, за что сражаемся?

– Ну, что ж… – задумчиво протянул Израдец, – Не предложу силы Мира – не могу пока – но готов сам встать на твою сторону.

– Зачем ты один нужен? – спросил Предводитель, – И сил нет у тебя никаких в Мире болезном.

– Мне многое не удается здесь. Но кое-что могу. Например, уговорить оставшихся сдаться.

– Можешь? Врать не врешь? Пойдешь к Последним? – лающий окончательно вышел из тени – открылась серая безволосая голова и дымящиеся рукава мантии.

– ТЫ?! – громко вскрикнул Волна, когда Предводитель подошел ближе, – Андрей? Что с тобой произошло?

«Для вас, возможно, разницы и нет…», – вспомнились Антипу слова Истинного о сходстве палачей.

* * *

Высокая ограда «дворца Волны» свалена. Острые пики, еще недавно смотрящие вверх, изогнуты по сторонам, создавая легковесный, и уже во многих местах прорванный, заслон. Калитку вытянули из земли вместе со столбом, и она валяется поверх хлипкой баррикады, тяжело постанывая на единственной петле.

Противник отступил. Отошел, собираясь с новыми силами. Небольшие группы казаков, сохранившие верность Наместнику, закрывают прорехи обороны, ожидая новых ударов бунтовщиков. Все стекла выбиты дубинами восставших, мириады осколков покрывают пол. Плетеные кресла переломаны и валяются в куче ненужного хлама.

Тяжело дыша, Михаил присел на край уцелевшего стола:

– Казаки устали.

– Все устали! – облокачиваясь на плечо приятеля, отозвался Ждан, – Нужно предпринять что-то. Как-то переломить ход сражение.

– И как же? – тонко пискнул Руслан, в виде мальца восседающий на земле, – Пока ненадолго отступили, давайте подумаем. Планы наши рухнули. От Израдца ни слуху ни духу. Телевизор ничего толкового не показывает. Медь почти захвачена. Только здесь еще сопротивляемся. Понятно, что надолго нас не хватит.

– Что предлагаешь? Сдаться? – хмурил брови богатырь.

– Зачем?!! Нет смысла сдаваться. Это не принесет никаких плюсов. Придется погибнуть, сражаясь. Но и ныть надо перестать. Искать странные выходы, поддерживающие надежды, надо прекратить. Нужно смириться с предстоящим крушением и выйти на погибель, чтобы уйти с честью.

– Да как же вышло, что ситуация так изменилась? – обреченно вздохнул Михаил, – Почему нас бросили? Почему нет помощи? Неужели мы обманывались?

– Стандартный набор вопросов, – тихо произнес золотой малец, – Подумай, если сражаемся до сих пор, если бьемся в неравной битве, готовые сгинуть… Разве не повод думать, что правы?

 
– Как сложно видеть правду в темноте,
Когда вокруг предательство и злоба.
Но гибели, доступной нам всегда,
Еще не подошло лихое время! – в дверном проеме образовался медный силуэт Андрея.
 

За Наместником шествовали четыре фигуры, будто бы скопированные с него самого. Те же дымящиеся мантии развивались в порывах ледяного ветра. Те же безволосые головы поблескивали в свете экранной ряби. Слегка разнился цвет одежд и кожи: один отдавал зеленью, навевая воспоминания о летней траве, второй желтел осенней зрелостью; сверкал белым снегом третий, спокойный как сонная земля, а четвертый переливался красками весенней поляны. Цвета ни яркие, ни раздражающие, а мягкие, условные и очень приятные для глаз.

– Вы изменились, уважаемые, – мягко произнес Руслан взрослым голосом, – Но одного не хватает! Где же пятый из Совета?

 
– Остались я и четверо со мною.
Мне грустно говорить, но это так, – устало ответил Андрей, —
Средь нас предатель был, виновник возмущений,
И лишь сейчас смогли его узнать.
Он с нами жил, он знал все наши планы,
А сам втихую возглавлял мятеж.
И лишь недавно истина открылась,
Когда почти разрушен Меди Мир.
 

– Ого! – вскрикнул Михаил, – Предатель? Как же вы его узнали?

 
– Он, больше не скрываясь от Совета,
Открыл свое лицо и произнес,
Ужасным языком, слова лихие!
Тогда все встало на свои места.
 

– Что еще за язык? – спросил Ждан, плечом наваливаясь на Белого, – Что за новая напасть?

 
– Гажде́нием зовется страшный говор —
Его не слышали Миры уж много лет.
Поганое наречие, злословье,
Срываясь с языка, рождает зло!
Немногие противятся приказам,
Гаждением озвученным в мирах.
Теперь понятно, что же заставляет,
Идти за Савриилом честный люд.
 

– Уверены? – гневно спросил Руслан, вырастая до взрослого, – Откуда точные данные о гаждении? Последний, кто знал…

 
– Носитель лишь единый оставался,
Поганого, лихого языка, – перебил Андрей, —
Своих адептов обучил гажденью.
За всем стоит все тот же Савриил.
 

– Значит, бывший Истинный, кто все планы знал, предал? – от гнева пальцы Ждана больно впились в плечо Михаила, – Изучил колдовской язык и может управлять всеми нами?

 
– Не всеми, к счастью, далеко не всеми!
Не действует гажденье на меня,
Не может на Совет влиять подонок,
И Израдец ему не подчинен.
 

– Израдец? Израдец объявился? – затараторил Михаил, – А как же ребята? Телевизор давно не показывает, со времен заварушки в Абхазии.

Андрей коротко объяснил, что Израдец прибыл в Медь и сейчас ведет переговоры с предателем. Оловянные проты с ним, но находятся в плену гаждения, парализованные страшным наречием.

– То есть и этот предал? – грохнул кулаком по столу Ждан, – Получил, что хотел – вернул силы, и снова под крыло к Савриилу?!!

 
– Да, гадость, ложь, предательство, измену,
Мы вправе ожидать от Израдца,
Но глупости от демона не ждите —
Вернуться в рабство вряд ли он избрал.
 

– Считаешь, что Израдец, в свойственной ему манере, замыслил что-то против пиджаков? Пусть подлое, но в общих интересах?

 
– Коварен демон наш и замыслы скрывает,
Но точно не дурак, хоть и подлец.
 

– Почему ты все время обзываешься? – раздался наигранно рассерженный голос Израдца.

В дверном проеме, оглядывая разрушения, появился «молодой старик», жестом останавливая казаков. За спиной толпилось несколько «пиджаков», придерживая неподвижных друзей.

– Ставьте здесь и уходите, – по-хозяйски распорядился демон, – Как я понимаю, криков радости от встречи не будет?

– А стоит радоваться? – Руслан внимательно всмотрелся в лицо демона, заставив того отвернуться, – Что принес, решение или новую беду?

– Да разве ж можно заранее знать, как вы отнесетесь. Вы ж все… это… с особым мнением! Ладно, слушайте. Насколько я понял, вы почти проиграли? Здесь последний очаг сопротивления, и ваша капитуляция – дело времени?

– Понять это нетрудно, даже гаду, – тихо, но отчетливо произнес Андрей.

– Ну вот, опять началось, – вздохнул демон.

– Что с ребятами? – Михаил указал на все еще недвижные фигуры.

– Ах, ну да. Сейчас разморожу.

Казаки окружили друзей, готовые поддержать тела.

– ДВИЗА́ТИ¹⁰10
  ст. русс: Двигаться!


[Закрыть]! – спокойно произнес Израдец, и четыре тела упали на руки казаков, – Принимайте. Через пару минут оклемаются.

– Что ты сказал? – закричал Михаил, – Тоже пользуешься гаждением? Смеешь…

– Тихо, служивый. Какое гаждение? Старорусский это.

– Да, – подтвердил Ждан, – «Двигайтесь!» – он им сказал, а вы что услышали?

– Не врет лукавый – сказано по-русски, – согласился и Андрей.

– Мерзким языком даже я не пользуюсь, – признался Израдец.

– А чей это язык-то? Кто на нем разговаривал? Откуда он взялся на наши головы?

– Да почитай, что и никто, – задумчиво выдавил демон, – Искусственный язык, придуманный. Во времена становления христианства в Европе. Тогда церковь там говорила на латыни, вот, в противовес ей, Савриил и изобрел наречие. Вернее, даже не изобрел – он ничего не может создавать – а лишь извратил латынь, добавив каркающих-харкающих звуков. Но вложил в нее столько злобы, что превратил каждое слово в заклятие.

– Ерунда какая-то, – передернул плечами Михаил, – Вот взял добавил звуков к готовым словам и получил заклятия? А если бы добавил не «Х», а «М»? Чтобы было?

– То же самое! – ответил Израдец, – Слова, буквы, символы – сами по себе они ничего не значат. Важны смыслы, которыми их наполняют. Вспомните хотя бы свастику. Ее начертания можно проследить на протяжении тысячелетий во многих культурах, и она выражала вполне себе мирные понятия. Но то, чем напитал ее Гитлер сделало из свастики символ ужаса и человеконенавистничества. Теперь для многих ее смысл таков. И он был бы тем же, какой бы знак не избрали себе нацисты.

 
– «Что значит имя? Роза пахнет розой,
Хоть розой назови ее, хоть нет», – тихо пробормотал Антип, потирая затекшие руки.
 

– Именно! Важны смыслы, и то, чем наградил гаждение Савриил как раз из этой же серии. «М» там или «Х» – никакой разницы.

– Опять нас демон учит жизни, – послышался недовольный голос Рустама, с трудом поднимающегося на ноги, – Сначала пусть расскажет, о чем договорился с Предводителем… этих пиджаков!

– Для этого я и здесь. Договорились, что он не погубит протов, если я уговорю вас сдаться.

– Что? – громыхнул Ждан.

– Сдаться, – спокойно повторил Израдец, – Повторить по буквам?

 
– Ты утомляешь нас интригой театральной!
Давай ты сразу скажешь, что к чему?
Какие планы породил твой злобный гений,
Какую роль отвел ты нам в игре.
 

– Злобный гений?! – ухмыльнулся Израдец, – Пусть так, но все же гений.

– Дайте-ка я разок!.. – не выдержал Ждан, хватаясь за огромную дубину.

– Ладно, не ерепенься. Слушайте. Мог бы ничего не говорить, но скажу. Цените мою доброту!

Получилось так, что, потеряв власть над Израдцом, Савриил потерял и связь с вождями бунтовщиков. Какие-то единичные контакты случались, но в целом они не меняли картины. Савриил мечтал соединить два Мира в один – в Ничто, и управлять всем через ручного демона. Проты нарушили эти планы, вернув Израдцу независимость, и поток распоряжений для главарей восстания иссяк. Сейчас они действовали по инерции, выполняя последний им известный приказ. И, тем не менее, побеждали.

Медь почти переродилась! Лишь сопротивление протозанщиков не дает завершиться процессу. Всем ясно, что дальнейшая борьба невозможна – одна хорошая атака и протам конец, а, следовательно, конец и Миру. Но, как только Медь сгинет, в путах страданий окажутся не только защитники, но и бунтовщики – от вождей до рядовых.

– И? – нахмурился Ждан.

– И, когда победят вас, Медь переродиться в Ничто, увеличив мой Мир. Увеличив мои территории! Увеличив многократно подданных. Или кто-то тут считает, что я должен отказаться от такого варианта? Сопротивляться тому, что получается само?

– О, Ваше Величество, поздравляю со столь живописным приобретением! – съязвил Антип, указывая в окно на смердящую пустыню.

 
– Ты этим видом хочешь испугать,
Того, кто с порожден зловоньем? – покачал головой Андрей.
 

– Никак не пойму, что ты предлагаешь, – спрыгнул со стола Руслан, – Сдаться? Позволить тебе завладеть Медью? И преспокойно, добровольно, обречь себя на страдания в Больничке?

– Звучит красиво, но, к сожалению, нет. Прекратить сопротивление, но нигде не мучиться. К тому же, когда Медь сгинет, восставшие и их вожди окажутся в самом пекле. Обещаю! Вы должны уйти и доделать начатое – добить Савриила.

– Оставив Медь?

– Медь обречена! – рявкнул демон.

– Даже если удастся погубить Савриила, нам некуда возвращаться! В Серебро не пускают, – размышлял вслух Руслан, – Зачем же нам помогать тебе? Чтобы потом страдать в аду?

– Да? – вскинул брови Израдец, – Не пускают? Совсем отгородились от вас? Ну, тогда… возвращайтесь сюда. Я не собираюсь обеспечивать вам цветущий Рай, но тишину и покой гарантирую. Дом и небольшая территория вокруг будут в вашей власти. Клянусь!

– Заманчивая перспективка, – присвистнул Антип.

– Тебя и твою подружку это не касается, – ухмыльнулся Израдец.

– И ей?!! – закричал бандит, – И Алене в ад?!!

– Ну нет, сатанисток же сразу приглашают в Золото! – издевался демон, – Или новость, что девка – юззи? Или то, что она таскается за нами, должно стать прощением?

Алена побледнела, ноги подкосились, но Антип вовремя поддержал подругу.

– Не слушай, – наставительно вставил Руслан, – Не Израдцу решать, кого куда и за что.

– По-моему, только я теперь и решаю.

 
– Достаточно нам мелких, гадких дрязог, – громко заявил Андрей, останавливая споры, —
Решить нам надо главное сейчас.
Сдаем ли Медь, идем бить Савриила?
Во имя возрождения Миров…
 

– А сам, что думаешь? – развел руками Руслан, – В конце концов, это твой Мир. Ты Наместник.

 
– Во-первых, думаю, что Медь не удержать!
Лишь несколько атак, а дальше гибель.
Переродится Медь в полнейший мрак,
Уйдем мы иль останемся – едино.
Беда, что станет править Израдец,
Но слаб он перед злобой Савриила.
Уже как курицу на вертел одевал,
На путы свои демона лихого.
Поверьте, чувствую, что главное сейчас,
Нам уничтожить планы Савриила.
 

– Слишком быстро соглашаешься сдать Мир, – недовольно буркнул Ждан.

 
– А где он наш цветущий, славный Мир?
Куда запропастился, где запрятан?
Да, в сердце нашем, в памяти живет,
Но выглянь за окно, что там увидишь?
Счастливый Рай? Улыбчивый народ?
Нет, там пустыня злобы и печали!
Убили Медь отчаянье и лень,
Избыток дрязг и бунты против власти.
Желая реставрировать покой,
Народ забыл про козни Савриила.
Про ложь и подлость, казни и навет,
Прикрывшись неестественной любовью.
 

– Но мы-то! Мы не забыли! – закричал Михаил.

 
– Поэтому, мы здесь сейчас с тобой
И горстью малочисленных адептов.
А где все люди, как вести нам бой?
Как побороть армаду преступивших?
Погибнуть за Добро, конечно, честь,
Никто не спорит с этой жуткой правдой.
Но на кого оставим мы то зло,
Что Савриил плодит в масштабах грозных?
Кто сможет победить его еще?
Кто выйдет на последнее сраженье?
Так что, отдать не только Медь?
Отдать Больничку? Олово? Другое?
И сохранив лицо, не победив,
Уйти в убожество страданий Савриила?
 

– Людей в Меди осталось ничтожно мало, – согласился с Наместником Руслан, – Перемещения в Серебро, которых вы так долго и безуспешно ждали, теперь приняли массовый характер. Остались только те, кто…

– Говори, что уж, – тяжело вздохнул Ждан, – Кто не заслужил?

– Это сейчас не главное, – не стал отвечать Золотой Воин, – Главное, что мир к чему-то готовят, освобождая от людей. Мне кажется, что Медь обречена…

– А что потом? – тихо спросил Михаил, но Андрей и Руслан лишь пожали плечами, не имея ответа.

– И где искать Савриила вашего? – буркнул Волна, – Мы же ничего так и не поняли. Монета показала на такую огромную площадь, что и ста жизней не хватит. Про Шурика Македонского и того мутнее.

– Калининград? – тихо напомнил Рустам.

– Ерунда! Нет там такого зла, – не соглашался Израдец.

– И что же?

– И тоже! – демон пристально посмотрел на Андрея, – Пропущу в свет перехода, если пообещаешь вернуться.

Андрей прикрыл глаза. С минуту стояла тишина, прерываемая лишь нервным постукиванием пальцев по столу. Наконец, глаза открылись, и Наместник обреченно кивнул.

– Вот и хорошо! – выдохнул Израдец, – В свете перехода, в пещере, где ничто не выпускает свет, и свет становится непроглядным мраком, можно получить ответ.

– Вот так просто? – огрызнулся Антип, – Зайти в пещеру и «получить»? И нас не караулят юззи-хренуззи? Или полчища менеджеров среднего звена?

– Там много опасностей. Много потерявшихся. Но еще больше неизвестного. Пещеры те, настолько древние, что никто из нас не знает, что… или кто…

– Бр-ррр, – потряс головой Анти-поэт, – Жуть какая-то. Прямо вижу, как ты боишься! Ты же дьявол, черт тебя побери, как ты можешь трусить? Ты же уже бродил внутри этой пещеры и нас за собой таскал?

– Лишь провел тропой, которой ходил множество раз. Вам же придется сойти в сторону.

 
– Лукавит демон, что не знает всех,
Кто прячется в пещере перехода.
Кое-кого и сам он заточил,
Чтоб получить ярлык на власть в Больничке,
 

– Израдец был не расположен отвечать на новые обвинения и проигнорировал слова Андрея.

– Мы закрывали глаза, чтобы ни сойти с ума на тропе, а теперь должны идти еще дальше? – сменил тему Антип.

– Да. И глаза вам не нужны, – заговорил демон, – К тому же, оставьте остальных Истинных здесь. Пусть помогут, подпитывая силами Андрея. Тогда больше шансов на успех.

– А что произойдет с Оловом, когда Медь… сгинет? – тихо спросил Волна.

– С Оловом?.. – повторил Антип, заваливаясь на пол в приступе видений.

Перед взором вырос разрушенный город – бывшее место обитания людей. Огненный вихрь, крутясь штопором, летел над широким проспектом, и некогда ухоженные деревца вспыхивали, треща и обугливаясь; обгоревшими спичками изгибались их черные остовы.

Смерть размашистым шагом шествовала по улице! На асфальте, вздыбленном и разбитом, лежали застывшие тела. Обгорелые автобусы, шипя пузырящейся краской, заполнены мертвецами. В покореженных легковушках скрючены окоченевшие покойники. Ветер, резкими порывами, носит догорающий мусор. Зелень, окружающая проспект, выгорела, изорванные газоны укрыты пеплом.

Причина катастрофы неясна. Что-то превратило город в кладбище, в пепелище. Из глубин земли продолжались ухающие сотрясения, довершая погромы. Исчезли люки канализации: пробоины коллекторов дымят густым черным дымом.

Громкий треск! Башня, лопнув вдоль корпуса, медленно осела в облаке цементной пыли. Сквозь грохот слышен хор предсмертного ужаса. Хор чудом выживших ранее, но уходящих теперь.

Стоящая рядом башня-близнец сиротливо осталась на месте, потеряв лишь лицевую часть, усеянную балконами. Видно содержимое квартир – бесстыдное неглиже жилого дома. Годами люди благоустраивали свои жилища, а теперь все плоды их усилий, все семейные тайны, выставлены напоказ. Разоренные норы погибших и продолжающих умирать.

В оседающей пыли, цыкая остатками энергии, вспыхнула вывеска: «1000 мелочей». Загорелась, чтобы навеки погаснуть.

С противоположной стороны проспекта, неслышно в общем гуле катастрофы, лопнул девятиэтажный корпус. Надломился, но выстоял, сбросив на землю несколько бетонных глыб. Правее, на пригорке, где стоял забавный, длинный дом на ножках, прозванный в народе «Флейтой», дымились едва различимые руины.

Проспект продолжал ломаться, корежиться, издавая убийственные звуки. Огромная трещина, родившись в центре дороги, побежала по асфальту, кидаясь из стороны в сторону. Из пролома вырвались языки пламени в обрамлении ядовитого дыма. Добежав до очередных башенок-близняшек, пробоина задела фундамент. Змеей бросилась к подножию дома, ужалила и помчалась далее, в поисках новых жертв.

Раненные дома пытались устоять, но фундамент не выдержал. Отклонившись друг от друга, взвыв металлом перекрытий, башни задрожали, разнося в клочья вывеску «Дом быта». Бетон лопнул! Груда каменных останков устремилась вниз, погребая живых и мертвых.

Испуганный человечек, к счастью оказавшийся вне дома, пытался спастись на старенькой «девятке». Ультрамариновое чудо техники, истошно шелестя стартером, не оживало. Человек выглянул в окно, и вид падающих башен заставил его выскочить на улицу. Ноги стремглав понесли подальше от катастрофы! Бетонные глыбы, объятые огнем, валились рядом, ежесекундно угрожая смертью. Не выдержав температуры, «девятка» вспыхнула и через мгновение взорвалась.

Высоченный бизнес-центр, с таким трудом возведенный в центре города, пылал свечой. В пламене бились люди, даря последние секунды бесперспективной борьбе. Обугленные, все еще горящие тела, бросались из окон. Дымящийся асфальт встречал новые жертвы.

Пластик облицовки и окон жидким огнем лился вниз, поджигая брошенные авто. Сигнализации пытались вскрикивать, но пламя добиралось до баков, и взрывы быстро успокаивали крикунов.

Антип давно догадался, что вокруг Зеленоград! Центральный Проспект любимого города. Вернее… его руины. Непонятно, что произошло. Непостижимо. Но объяснений и не требовалось – требовалось вернуться.

Видения растаяли, зрение восстановилось. Вместо развалин Зеленограда перед глазами руины Меди.

– Из огня да в полымя, – тихо прошептал Антип, заметив любопытные взгляды, – Что? Ничего я не расскажу!

– Расскажешь, – ухмыльнулся Израдец.

– Зеленоград разрушенный видел, – вздохнул бандит.

– Олово? – не понял Руслан, – Оно-то каким образом?

– Таким! – злобно выдохнул демон, – Планы Савриила распространялись на Медь и Ничто, но мы нарушили его затею! Он сейчас в Олове. Где еще ему воплощать запасные варианты?

– Логично, – согласился представитель Беспроторицы.

– Значит, надо Савриила… – поднялся Антип.

– Надо! – подтвердили Ждан и Михаил.

– Но сначала, – опустил взгляд Израдец, – Сначала надо официально капитулировать.

Демон первым вышел из дома. Заболоченную лужу, некогда прекрасное озеро, скрывала галдящая толпа. Увидев Израдца, бунтовщики расступились. Открылся мышино-серый Предводитель. Бывший палач, бывший Истинный, бывший член Совета. Настоящий предатель!

Следом из дома появился Андрей. Взгляд обреченный, но медная голова гордо поднята. Ждан, Волна, Антип и Рустам высыпали следом, а Алена испугано жалась позади. Казаки с Михаилом во главе выстроились у дома. Анти-поэт сделал большой вдох, желая ощутить уличную прохладу, но легкие наполнились теплым плесневелым воздухом.

В полном молчании Наместник Меди поднял руки, и противники в страхе отступили на шаг. Андрей вскрикнул от боли, руки безвольно упали вдоль тела, и медный отсвет, клубящийся в дыме мантии, облаком отлетел вверх. Миг, и красноватый туман растаял. Голова и руки вспыхнули ярко-алым и потухли, становясь матово-серыми. Обессиленный, обесцвеченный бывший Наместник бывшего Мира упал на одно колено.

Ждан устремился к другу. Ближе подошли остальные протозанщики. В окнах мелькнули фигуры членов Совета.

– Оставьте людей бессильных, – загавкал Предводитель, – Угрозы нет никакой больше. Теперь рабы это, а я Мира хозяин!

– Уж больно ты торопишься, – ухмыльнулся Израдец, принимая вид летучей твари.

Огромная кривая лапа ударила оземь. Раздался оглушительный гром! Поверхность вздрогнула, опрокидывая навзничь собравшихся. Земля разошлась корявыми трещинами, выпуская приевшийся больничный смрад.

Повсеместно возникали гейзеры черного дыма. Клубы насыщались, тяжелели, и, в итоге, ложились на землю адским ковром. Исчез высохший кустарник, скрылись дорожки и поля. Зловонный покров накрыл бывшую Медь.

Пощелкивая, явились Харалуги, обживать новое хозяйство. Цепными псами у их ног расположились корявые солдаты Большого Ничто. Израдец кивком отдал распоряжение, почтительно склонились Черные Генералы, и бунтовщики безмолвно потонули во мраке, корежась от невыносимых мук.

Солнце исчезло в непроглядной мути. Небо почернело, вспыхивая кровавыми зарницами. Медь угасла!..

Дом Волны бесцветной громадиной возвышался позади протозанщиков. Островок унылого спокойствия в разбушевавшемся море кошмара. Там нет ни радости, ни счастья, но и ужаса не сулили печальные стены «Алексеева замка».

– Творишь что ты? – взвизгнул Предводитель, оставшись в одиночестве, – Кхиде́хлис про́хкул хсу́ус пах!

– Ах, да! Забыл про тебя, убогий.

Черные крылья сомкнулись над предателем Истинных, и отчаянный вопль полетел над бывшей Медью. Крылья разошлись на миг, заставляя марево расступиться; открылась обожженная земля, испещренная бугорками скрюченных «пиджаков», и дым снова сошелся у поверхности, скрывая обреченных. Летучей тварью Израдец взмыл ввысь, держа в когтях бывшего Предводителя.

– Действуйте, как договаривались! – откуда-то издали крикнул демон, – Дом пока ваш. Но время ограничено.

– Надеюсь, что он отсортирует людей, – осмотрелся Руслан, – И тех, кто действовал под гаждением – отпустит.

– Куда?.. – вздохнул Антип.