Текст книги "Лев Гумилев: Судьба и идеи"
Автор книги: Сергей Лавров
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)
Выходит человек на дело свое, и на работу свою до вечера.
Псалтирь
Для души весь смысл существования заключается в истории.
А.Дж. Тойнби
Место действия – Ленинград, точнее, коммуналка на Московском проспекте, 195; квартира 218, комната меньше 20 метров, заваленная книгами и бумагами. Идет интенсивнейшая, изнурительная работа над «кочевниковедческой трилогией» (вспомните слова из писем: «заболел», «надорвался» и т. д.). Материальное положение остается сложным; в 1959 г. он еще получал от А.А. деньги из Москвы, где ей платили за переводы.
Л.Н. сообщал в Прагу, что он в цейтноте, поскольку рукопись «Хунну» скоро надо было сдавать в издательство. Несмотря на это он нет-нет да и задумывался о герое будущей третьей книги – о Чингисхане. Судя по письму к П. Савицкому 1957 г., Л.Н. уже кое-что прочитал у евразийцев. «Брошюру Георгия Владимировича, – писал Гумилев, – я получил одновременно с письмом и прочел с огромным удовольствием. Вывод его не только правилен, но и весьма плодотворен. Чингис действовал не по обычаям, а вопреки»430430
Письмо Л. Н. Гумилева П.Н. Савицкому, 25 февраля 1957 г.
[Закрыть]. Легко «вычислить» по письмам из Праги, что речь идет о брошюре Г. Вернадского «О составе Великой ясы Чингисхана», появившейся в Брюсселе в 1939 г. Несколько ранее он писал Савицкому о Чингисхане, что история его возвышения требует специального исследования, которое еще не сделано.
Гумилев признавался, что несколько раз менял свой взгляд на эту эпоху, и, наконец, добился некоторого приближения, но все-таки еще не был удовлетворен результатами. Он полагал, что изучать эпоху Чингиса надо с хунте через тюрок и киданей. «Надеюсь, – писал Л.Н., – что когда я закончу мою «Историю» и продвину ее до начала XIII в., ибо я достал источник и по этой эпохе, будет создан фундамент для построения истории возвышения Чингиса»431431
Письмо Л. Н. Гумилева П. Н. Савицкому, 23 января 1957 г.
[Закрыть].
Но до этого еще далеко; пока все мысли заняты хуннами. Вот хроника событий по письмам Л.Н. к П. Савицкому. В феврале 1959 г. Гумилев замечает: «Надеюсь, что первая часть моей «кочевнической трилогии» оправдает меня в Ваших глазах». «Мне хочется, – пишет Л.Н. через три месяца, – поднять историю кочевников и их культуру, как в XV в. гуманисты подняли забытую культуру Эллады, а потом археологи воскресили Вавилон и Шумер». В октябре Л.Н. писал Савицкому: «Хунны», наконец-то, двинулись в поход. Сейчас идет редакционная подготовка, а в начале года есть надежда увидеть их на столе. Но вся третья часть со II по V в. отложена432432
Имеются в виду не вошедшие в книгу «Хунну» главы, которые гораздо позже (в 1974 г.) составили особую книгу «Хунны в Китае».
[Закрыть]». В следующем месяце Л.Н. пишет другу торжествующе: «Все мои помыслы прикованы к хуннам, снова прорвавшимся на свет. Они выходят! Тьфу, чтобы не сглазить...»433433
Письма Л. Н. Гумилева П. Н. Савицкому 1959 г: от 27 февраля, мая (б. д.), 8 октября, 22 ноября.
[Закрыть] Радость была, правда, немного преждевременной. Лишь в апреле 1960 г. Гумилев торжествует по-настоящему: «Тронулся лед. «Хунну» уже набраны и отпечатаны, на днях выйдут в свет»434434
Письмо Л. Н. Гумилева П.Н. Савицкому, 16 апреля 1960 г.
[Закрыть].
Л.Н. уже может себе позволить переключиться на вторую часть трилогии – на древних тюрок, так как многое из старых заготовок уже не удовлетворяло. Как и ранее, он вживается в героев своих книг: «Мне хочется оторваться от гипноза китайских летописцев и читать источник глазами тюрка, а не китайца», – сообщает он своему пражскому другу и коллеге435435
Письмо Л. Н. Гумилева П. Н. Савицкому, 28 января 1960 г.
[Закрыть]. Л.Н. считал, что такой подход вообще типичен для лучших историков русской школы, которые настолько сроднились с Центральной Азией, что научились смотреть на ее историю «раскосыми и жадными глазами» степняков436436
Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., 1993, с. 93.
[Закрыть].
П. Савицкий подбадривал Л.Н. из Праги, но ему самому приходилось нелегко. Когда он вернулся в Прагу, коммунистическая Чехословакия приняла его негостеприимно. Власти отказались дать ему какое-нибудь место по учебно-педагогической части и таким образом использовать его таланты и знания. П. Савицкий в сентябре 1959 г. сообщал Л.Н.: «Я все делаю собственноручно в труднейшей обстановке сверхперегрузки: снискиваю пропитание для пятерых, а вскоре, будем надеяться, и для шестерых (по линии «дедушки»)»437437
Письмо П. Н. Савицкого Л. Н. Гумилеву от 21 сентября 1959 г.
[Закрыть]. Ему пришлось заняться плохо оплачиваемой непостоянной работой, главным образом, переводами с чешского языка на русский книг, журнальных статей на исторические, литературные и экономические темы. В этой работе часто бывали перерывы. Жилось ему трудно. В октябре 1969 г. Петра Николаевича постиг тяжелый удар судьбы – скончалась от рака легких горячо любимая жена. До своей болезни она помогала в его работах.
По возвращении в Прагу из советской ссылки Савицкий возобновил переписку со своими друзьями в Европе и Америке. Это обстоятельство не нравилось властям. Особенно их раздражало издание в 1960 году во Франции «стихов Востокова». Раскрыть псевдоним чешским спецслужбам, конечно, не составляло особого труда. В мае 1961 г. П. Савицкого арестовали и заключили в тюрьму. Но случилось так, что в следующем году впал в немилость министр внутренних дел ЧССР, санкционировавший арест П. Н., и многие пострадавшие при нем лица были амнистированы438438
Из некролога о П.Н. Савицком (1895–1968), написанного Г. Вернадским.
[Закрыть]. В их числе был и Савицкий. По другой версии, решающую роль в его освобождении сыграло обращение Бертрана Рассела, по третьей – вмешательство посольства СССР.
Меня очень заинтересовал вопрос, в чем же «криминальность» стихов П. Савицкого? Моему сыну в Библиотеке Прусского культурного сообщества в Берлине удалось найти солидную (в 293 страниц) книгу П. Востокова «Стихи» с предисловием Николая Оцупа (1894–1958). Какие удивительные пересечения «организует» история: Н. Оцуп – член «Цеха поэтов», хороший знакомый Николая Гумилева. Интересно, знал ли он, что П. Востоков (П. Савицкий) знаком с сыном Николая Степановича?
Что же касается самих стихов, то в предисловии о них сказано следующее: «Некрасов и Блок стонут, говоря о России. Многие другие любят ее, проклиная, бичуя. У Востокова – любовь подвижника, праведника. Он все простил не только за себя, но и за всех. Здесь нет благодушия, есть глубина христианского жизнеутверждения. Ни проклятий, ни жалоб. Какой это урок!»439439
Востоков П. Стихи. Париж, 1960, с. 8, 9.
[Закрыть]
Это раскрывается и в стихах, и в редких примечаниях автора к ним такого, например, типа: «1946. Сложено на лесоповале. Меня направили на лесоповал. Перенес это с бодростью, сдружился с ребятами-лесорубами. Это почти сплошь были урки (уголовники). Работали ребята замечательно. Любили слушать мои рассказы»440440
Там же, с. 36.
[Закрыть].
В стихах Савицкий передает свои ощущения лагерной жизни и окружающей природы. Так в одном из стихотворений 1947 г. есть такие строки:
Но знаю, Русь, ты устоишь!
Так помоги ж и мне в бореньи,
Душе моей дай свет и тишь,
Дай твой закал, твое терпенье.
А вот из стихотворения «Небо Мордовии», написанного в том же году в мордовском лагере:
В Европе нет таких закатов,
И нет таких небес в Стамбуле.
Палитры Рубенса богаче
Цвета, тона твоей лазури.
В стихотворении «Мудрецы» (1948) Савицкий так описывает солагерников:
«Медведь не моется и век здоров бывает», —
Так мудрецы бараков говорят,
И серый прах их лица покрывает,
Но весело горит их дерзновенный взгляд.
При всем ужасе лагеря не надо думать о какой-то полной изоляции П. Савицкого в Мордлаге; находились люди, информировавшие его о том, что происходило «на воле» и посылавшие ему книги. Так, в мае 1948 г. «П. Востоков» пишет стихотворение «Другу незримому», посвященное памяти академика Д. Н. Прянишникова – знаменитого агрохимика. Оказывается, тот много писал и помогал П. Савицкому в самые трудные годы. В примечаниях к стихотворению сказано: «Не боялся – как не боялись и многие другие русские люди, в том числе и выдающиеся ученые»441441
Там же, с. 85.
[Закрыть].
У П. Савицкого даже хватало сил подбадривать других. Так, в стихотворении «Другу историку» (явно, солагернику) он пишет:
Мужайтесь, друг! Придет иное время.
Жены, детей увидите лицо.
Неволи злой навек исчезнет бремя,
Работы творческой сомкните вновь кольцо.
В лагере в 1948–1950 гг. он пишет стихи, посвященные великой княгине Ольге, Агапиту – основоположнику русской медицины, жившему в XI в., Петру – царевичу Ордынскому, Андрею Боголюбскому. Эти темы переходят весьма органично во второй раздел сборника – «Образы Руси древней», включающий, например, такие стихотворения: «Житие Сергия Радонежского», «Царь Федор Иоаннович», «Икона», «Конный бой». В третьем разделе – «Города древнерусские» – поэт вспоминает «Новгород Великий», «Псков», «Тобольск», любимый его Чернигов и «малую Родину» – деревню Бутовичку в центре Скифской степи.
Пишет Савицкий и о людях Руси, более близких ему по времени и по духу («Пржевальский», «Менделеев», «Семенов-Тян-Шанский»). Иногда это как бы доверительный разговор со знаменитым собеседником. Так, в последнем из упомянутых стихотворений есть такие строки:
Гляди, гляди-ка, Петр Петрович,
Растут и ввысь идут хребты.
Все с трепетом встречают новость,
Путей степных забыв суровость
Коня пришпориваешь ты.
Иногда – беседа с действительно близким другом и единомышленником. Таково стихотворение о князе Н. Трубецком, которого П.Савицкий пережил на 30 лет:
Твоей идеи заостренной Ни в чем нельзя предугадать. И нам с улыбкою смущенной Одно осталось – бдеть и ждать.
Вспоминает он и об идейных противниках, например, о былом учителе П. Б. Струве, пути с которым разошлись в эмиграции. О П. Н. Милюкове Савицкий пишет иронично:
Ты с виду сух и прозаичен,
Европе предан всей душой,
В уничиженьи методичен
Всего, что Русь несет с собой.
Я сознательно остановился на сборнике стихов подробно, чтобы задать вопрос (я ничего особо не отбирал, не отсекал из интонаций П. Востокова): где же здесь криминал? Ведь все это – песнь любви к Родине, ко всему, что в ней есть и хорошего, и смутного, но все равно любимого, песнь восхищения ее природой, ее историей, ее людьми. Где же здесь криминал?
7.4. Почему «хунну»?Обычно хроника социальной жизни называется историей. В таком узком смысле история составляет базис социологии.
К. Поппер
Л.Н., не зная поначалу о пражских коллизиях П. Савицкого, радуется выходу «Хунну» – пусть и ничтожным тиражом в 1000 экз. Следующее издание – «Хунны в Китае» вышло лишь через 14 лет, но уже в 5000 экз. Только после смерти Л. Н в 1993 г. «Хунну» появились действительно массовым тиражом в 50 тыс. экз. Книга оформлена подобно «светло-серой» изящной и качественной московской серии442442
Созданием этой серии мы всецело обязаны Олегу Дмитриевичу Катагошину, рано и трагично ушедшему из жизни.
[Закрыть], но сделана она была уже не в «Экопросе» (одном из подразделений «Прогресса»), а в Санкт-Петербурге, под научной редакцией ученика Л.Н., кандидата географических наук Вячеслава Ермолаева443443
Гумилев Л.Н. Хунну. СПб., 1993, с. 5.
[Закрыть].
Удивительно, что очень специальная, отнюдь не популярная книга разошлась довольно быстро. Что это – гипноз названия? Ведь книга отнюдь не про гуннов, которых Л.Н. касается на пяти заключительных страницах, а про хуннов – их предшественников. Но тогда она должна бы называться «Хунны», а не «Хунну». Дело в том, что последнее – название мощного кочевого государства, созданного до нашей эры в Великой степи.
Задолго до появления гуннов в Европе кочевники, жившие в Монголии, воевали с Китаем и внушали ему такой же ужас своими набегами, как гунны Аттилы – Византии и Риму. В китайских летописях эти кочевники называются «хунны». В исторической науке высказывалось мнение, что сходство имен «гунны» и «хунны» случайно и что гунны не были потомками хуннов. Большинство ученых, однако, отстаивают идею преемственности гуннских переселений с востока на запад. Эта точка зрения убедительно обоснована К. А. Иностранцевым в его исследовании «Хунну и гунны», первоначально опубликованной в 1910 г. в «Русской старине», а в 1926 г. – отдельной книгой.
Насколько можно судить по остаткам хуннского языка, они, как и гунны, были тюркоязычным народом444444
Вернадский Г. В. Из древней истории Евразии: Хунну. – «Новый журнал», 1960, № 62, с. 274.
[Закрыть].
Заметим, что Г. Вернадский, как и П. Савицкий, не делал разницы между хуннами и гуннами. Он писал, что «гунны страдали от суровых изменений в Китае» (об оставшихся там), но те же гунны вторглись в Европу, и именно они начали Великое переселение народов445445
Вернадский Г. В. Древняя Русь. Тверь-Москва, 1996, с. 139, 144. В США эта книга вышла в 1943 г.
[Закрыть]. Правда, в конце прошлого века высказывались и странные идеи: гуннов отождествлял со славянами крупный русский историк – Д. И. Иловайский446446
Иловайский Д. И. Разыскания о начале Руси. М., 1876; 2-е издание вышло в 1882 г.
[Закрыть].
Среди союзных и подвластных хунтам народов были аланы (предки осетин), и готы, и действительно славяне. Славянские волхвы, вероятно, пользовались почетом у гуннов; они принимали участие и в похоронах Аттилы. Историк готов – алан Иордан (VI в.), писавший на латыни, рассказывая о поминальном пиршестве по Аттиле, называл этот обряд древнеславянским словом «страва»447447
Вернадский Г. В. Из древней истории Евразии: Хунну. – «Новый журнал», 1960, № 62, с. 273.
[Закрыть].
Многое о гуннах (хуннах) уже было написано, и, казалось, что мог добавить к этому Л. Гумилев? Он, конечно, и сам понимал, что когда-то и много работавший над этой проблемой классик востоковедения К. А. Иностранцев мог знать о хуннах нечто большее, чем сам Л.Н. «в начале пути». Недаром Л.Н. писал, что тот имеет блестящие работы, – редко кто удостаивался подобных его характеристик448448
Гумилев Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. Баку, 1991, с. 97.
[Закрыть]. Ученые, посвятившие всю жизнь только монголоведению (академики С. А. Козин или Б. Я. Владимирцов), вероятно, знали о монголах нечто и не известное еще Льву Николаевичу в 50-х гг. Да и Учитель, как Л.Н. называл М. И. Артамонова, очень много работал над историей хазар; позже он пригласил Л. Гумилева быть научным редактором своей монографии449449
Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962, с. 521.
[Закрыть]. Л.Н. отлично понимал, что в чем-то уступает авторитетам. В письме к Анне Андреевне от 3 апреля 1955 г., говоря о кадрах Института востоковедения, он признавал, что «сильнее меня... В. В. Струве и Петрушевский. Этих мне не догнать!»
Были свои плюсы и у Л.Н.: он работал после них, а уже поэтому располагал большей информационной базой и кругом идей. Много работал он и с новыми иностранными источниками, хотя и сознавал свои недостатки в этом плане. Кое-что ему удалось издать и переиздать. Так, в 1960 г. в Чувашском государственном издательстве появилось «юбилейное» переиздание труда Иакинфа Бичурина – «Собрание сведений по исторической географии Восточной и Срединной Азии», подготовленное Л. Гумилевым и М. Хваном. «Собрание сведений» И. Бичурина – систематическое извлечение из китайских летописей, касающееся хуннов и других кочевников, начиная с «Исторических записок» Сыма Цяня – знаменитого китайского историка II в. до н. э. Труды И. Я. Бичурина высоко ценил Александр Пушкин, знавший его и бывший с ним в дружеских отношениях. Когда Пушкин писал «Историю пугачевского бунта», Бичурин сообщал ему недостающие сведения о калмыках. Иакинф Бичурин родился в 1777 г., окончил Казанскую духовную семинарию в 1799 г., затем работал там преподавателем. В 1807 г. был назначен начальником Русской духовной миссии в Китае, где пробыл до 1821 г. По происхождению он был чуваш.
Кроме того, Л.Н. дали много нового для его исследований археологические экспедиции 1935–1957 гг.450450
В 1935 г. – Манычская, в 1936 г. – Саркельская экспедиции (обе под руководством М. И. Артамонова), в 1946–47 гг. – Юго-Подольская (раскопка курганов, руководство опять же М. И. Артамонова), в 1948 г. – Горно-Алтайская, в 1949 г. – Саркельская, наконец, в 1957 г. – Ангарская под руководством А. П. Окладникова. Последующие «броски» Л.Н. в поле проходили уже под собственным руководством.
[Закрыть]. Кстати сказать, Г. Вернадский, характеризуя Гумилева, однажды написал: «Востоковед, историк и археолог». Конечно, археология в Азии сулила меньшую отдачу, чем в других регионах мира, поскольку «строительный материал – глина во Внутреннем Китае, дерево в Маньчжурии и войлок в Монголии – не мог сохраниться до нашего времени, как сохранились мрамор Эллады, гранит Египта и кирпич Ассиро-Вавилонии451451
Бичурин Н. Я. Цит. соч., с. 6.
[Закрыть]. Тем не менее Л.Н. рвался в очередную археологическую экспедицию. Он радовался тому, что намечаются большие раскопки «в стране куриканов, предков якутов», считал своей задачей – найти железный век, т. е. памятники I тысячелетия н. э. Л.Н. предполагал, что это были «северные динлины». Динлины – один из загадочных этносов Центральной Азии. Г. Грумм-Гржимайло писал о них: «Возвышенные носы» указывают на то, что в жилах хуннов и китайцев того времени текла кровь той расы, к которой принадлежали динлины и которую я склонен считать родственной европейской»452452
Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Л., 1926, с. 25.
[Закрыть]. Более решительно оценивал динлинов П. Н. Милюков: «Это несомненно европеоидная раса – но только в смысле тех «европеоидов», которые переселились в Сибирь. Затем они прошли обратным порядком северную Россию до Прибалтики»453453
Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1993, с. 281.
[Закрыть].
Потом Л.Н. уехал на Ангару искать «пегую орду», которой интересовался Г. В. Вернадский454454
Письма Л. Н. Гумилева П. Н. Савицкому от 28 марта 1957, 15 апреля 1957 г., 7 июня 1957 г.
[Закрыть]. Кто бы сейчас, в эпоху «выживания» и жесткого рационализма, мечтал найти что-то о «северных динлинах»?455455
Впрочем, исключения все-таки бывают. В 1993 г. экспедиция студентов-археологов из Новосибирска под руководством доктора наук Натальи Полосмак сделала уникальное открытие на Алтае – под разграбленным холмом с захоронением воина было обнаружено второе – с хорошо сохранившийся мумией «алтайской княжны». Такое произошло на Алтае вообще впервые.
[Закрыть]
В отличие от классиков востоковедения, Л.Н. ставил особую задачу: дать сводную этническую историю всей Евразии, будущего государства-континента456456
«Государства-континенты» поминал еще В. И. Вернадский в 1919 г.
[Закрыть], всю ее историю от хунте до рождения Руси, проследить и объяснить взлеты и падения крупных этносов, ритмы и «кванты истории» (по настоятельным советам П. Савицкого), попытаться хотя бы в первом приближении дать определение понятия «этногенез». Перед Л.Н. стояла гигантская задача по временному охвату. На Гумилевских чтениях, происходивших в Москве в 1998 г., она была оценена даже как создание новой модели всемирной истории, ибо оказалось, что именно кочевники связали воедино судьбы оседлых культур, отдаленных друг от друга горами, степями и. пустынями457457
Учение Л. Н. Гумилева: опыт осмысления. Материалы научных чтений. М., 1998, с. 101.
[Закрыть].
Перед мысленным взором Л.Н. лежало гигантское пространство, на котором развертывалась эта история. Согласно П. Савицкому, это – огромный «прямоугольник степей» с «наибольшей не только в Евразии, но и во всем мире сплошной полосой районов, удобных для кочевника-скотовода, является северная полоса травянистых пустынь и примыкающая к ним с севера и запада область травянистых степей. Эту сплошную полосу степей и травянистых пустынь назовем по характеру картографических ее очертаний и по крайним рубежам простирания хингано-карпатским «прямоугольником степей» (подразумеваем Большой Хинган – меридиональный хребет на западном пределе Маньчжурии). С востока к этому прямоугольнику примыкает Захинганская островная Маньчжурия, с запада – «симметричная» ей Закарпатская венгерская степь. Также с севера (со стороны тайги) «прямоугольник степей» обрамлен островными степями, особенно частыми в условиях пересеченного рельефа Восточной Евразии (енисейская и ленская страна, Монголия и Забайкалье)458458
Савицкий П. Н. О задачах кочевниковедения. 1928, с. 88–89.
[Закрыть].
Великий евразиец умел выражать это и поэтически:
Подход Л. Н. Гумилева к теме был неизмеримо масштабнее и перспективнее (ведь хунны для него – лишь начало истории Евразии) любых абстрактно-теоретических рассуждений тала: «Была ли прогрессивной роль хуннов?» По такому скользкому пути пошел ненавистный ему профессор А. Н. Бернштам, выпустивший в 1951 г. в Издательстве ЛГУ «Очерк по истории гуннов». Через год появилась разгромная рецензия на нее, и не где-нибудь, а в «Большевике». За рецензией последовала еще пара «откликов» в специальных журналах460460
См.: статья 3. Удальцовой в «Большевике» № 11, 1952. Рецензия А. Рафикова в «Вопросах истории», № 5, 1952, Н. Мерперта и Л. Кызласова в «Вестнике древней истории», № 1, 1952.
[Закрыть]. В самом деле, о какой прогрессивной роли хуннов могла идти речь, если И. В. Сталин 6 ноября 1943 г. сравнил орды Аттилы с гитлеровцами, которые «вытаптывают поля, сжигают деревни и города, разрушают промышленные предприятия и культурные учреждения»461461
Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. Госполитиздат, 1950, с. 120.
[Закрыть]. Значит, автор «плетется в хвосте буржуазной историографии»462462
Обсуждение в Ученом совете ИИМК книги А. Н. Бернштама «Очерк по истории гуннов». – «Советская археология», XVII, 1953, с. 320.
[Закрыть].
Вторая претензия к Бернштаму состояла в том, что даже после классического труда И. В. Сталина он не отмежевался от марризма. Наконец, его критиковали за то, что он считал становление феодализма в Китае чуть ли не результатом гуннского нашествия, тогда как феодализм в Китае куда древнее (почти на 1000 лет), о чем говорил товарищ Мао Цзэдун463463
Там же, с. 323.
[Закрыть].
Все это не надо понимать как просто некую огульную критику; рецензия в «Большевике» была написана специалистом высокого класса464464
3. Удальцова – автор статьи, доктор наук, впоследствии член-корреспондент АН СССР.
[Закрыть] и в целом выглядела убедительно. Сам Л.Н. считал, что попытка А. Н. Бернштама применить к доклассовому обществу социальные категории привела автора «к позорному разгрому из-за многочисленных передержек»465465
Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия. Баку, 1991, с. 96.
[Закрыть]. Ученый совет Института истории материальной культуры, как и положено было, осудил позицию А. Н. Бернштама и предложил ему подготовить выступление в печати с анализом и причиной своих ошибок.
Не будем вдаваться в суть этих «проработок». Отметим лишь заметную безграмотность А. Н. Бернштама. Искажение имени русского геополитика Савицкого (он именует его Н. Савицким) – деталь. Анекдотично другое: он искренне считал, что «вардапет» – фамилия некоего арминского ученого, тогда как это уважительное обозначение учителя вообще. Не силен был Бернштам и в географии: описывая успехи гуннов в Европе, называет галльскими городами немецкие Вормс, Шпейер и Майнц; Днепр именуется у него Истром, хотя античные авторы так называли Дунай466466
Удальцова 3. Против идеализации гуннских завоеваний. – «Большевик», 1952, № 11, с. 72.
[Закрыть].
Сам А. Бернштам не чуждался идеологических штампов, и даже куда более жестких, чем его оппоненты. Вот один из шедевров его стиля: «В 20-х гг. XX в. в связи с загниванием идеологии (!) империалистического мира наблюдаются попытки создать особую науку – кочевниковедение. Усиленно работали в этом направлении Н.(!) Савицкий, Н. Толль и другие. «Духовным отцом» этих теорий явился яркий миграционист (?!) и реакционер М. Ростовцев»467467
Бернштам А. Н. Очерк истории гуннов. М., 1951, с. 8.
[Закрыть].
Таким образом, нелюбовь Л.Н. к А. Н. Бернштаму, мягко выражаясь, была достаточно мотивирована, особо учитывая вероятность его вины во «второй Голгофе». Это прорывалось во многих письмах из омского лагеря, своего рода откликах Л.Н. на «руководящую статью» – рецензию на «Очерк истории гуннов» Бернштама. «Я рад, что мерзавец получил по заслугам, – писал Л.Н., – но удивительно, за что на меня ополчились; я говорил то же самое, что напечатано в «Большевике»468468
Письмо Л. Н. Гумилева А. А. Ахматовой, 9 ноября 1952 г.
[Закрыть]. А в другом письме к А.А. добавил: «Бернштам – лжеученый невежда и маррист»469469
Письмо Л. Н. Гумилева А. А. Ахматовой, 5 февраля 1954 г.
[Закрыть]. Как видно, принимал иногда официально-прорабатывающую терминологию и Л.Н., но для этого его надо было сильно разозлить.
Вернемся в 1956–1957 гг. «Сверх-идея» всей трилогии (кроме, разумеется, создания истории двух тысячелетий Евразии): «рог западной гордыни должен быть сломлен!»470470
Письмо Л. Н. Гумилева П.Н. Савицкому, 25 января 1957 г.
[Закрыть] Л.Н., работая над неизданными ранее рукописями Н. Я. Бичурина, открыл там много нового и делился своим замыслом с П. Савицким: «Наконец-то можно будет построить историю Евразии с такой же полнотой, какая есть в истории Европы и Ближнего Востока. Тогда сама идея европоцентризма будет скомпрометирована, ибо она основывалась на том, что об Азии и Сибири знали мало, а неизвестное считали несущественным. Но особенно наполняется сердце гордостью потому, что эти новые данные получены не с Запада, а из традиций нашей отечественной науки» (выделено мною. – С. Л.)471471
Там же.
[Закрыть]. Эти мысли развиваются Л.Н. позднее в эссе «Черная легенда».
В странах Западной Европы предубеждение против неевропейских народов родилось давно. Считалось, что азиатская степь – обиталище дикости, варварства, свирепых нравов и ханского произвола. Взгляды эти были закреплены авторами XVIII в., создателями универсальных концепций истории, философии, морали и политики472472
Гумилев Л. Н. Черная легенда. М., 1994, с. 42–43.
[Закрыть].
Из Праги эту линию всячески поддерживал П. Савицкий: «Кто умеет учитывать мощь организационной идеи, скажет, что история кочевников от древних хунну в эпоху до нашей эры и до монголов XIII-XIV вв. (и даже позже) никак не отстает по размаху и внутренней насыщенности ни от греко-римской, ни от мусульманской. Я сказал бы даже по героизму своему (каковы бы ни были его корни!) и по широте своего географического горизонта она превосходит и ту, и другую. Малочисленность кочевников подчеркивает и усиливает звучание этого героизма»473473
Письмо П. Н. Савицкого Л. Н. Гумилеву (1957 г.).
[Закрыть].
Эта линия, предваряющая «Черную легенду», – сквозная, главная во всей «Степной трилогии» вплоть до «чисто» российских ее сюжетов. Не надо, однако, думать, что позиции Л.Н. и евразийцев совпадали во всем. Это не так. В «сверх-идее» трилогии есть еще одна пусть побочная, немного замаскированная линия – внутри-азиатская. Откровеннее всего она выражена в авторском предисловии к книге «Хунны в Китае», обещании дать «целостное описание средневековой степной культуры, значение которой для всемирной истории заключается в том, что она остановила ханьскую и танскую агрессию474474
Эпоха Хань – II в. до н. э., эпоха Тан – VII—VIII вв.
[Закрыть], обеспечив тем самым оригинальное развитие всех культур Евразийского континента475475
Гумилев Л.Н. Хунны в Китае. М., 1974, с. 3.
[Закрыть]. Это уже нечто новое среди задач трилогии.
Ну, а при чем здесь хунны? И на это у Л.Н. есть ответ: четверть века династия Хань стремилась доставить Китаю господство над Азией. Подобно тому как в Средиземноморье возникла Pax Romana, на Дальнем Востоке чуть было не была создана Pax Sinica. Свободу народов Великой степи отстояли только хунны476476
Там же, с. 5.
[Закрыть]. Для нас важно, что кочевой щит не позволил заселить Сибирь с юга. Более того, в поздней работе Л.Н. подчеркивал: «Какое счастье, если подумать, что китайцы не добрались до Европы на рубеже нашей эры! А ведь могли бы, если бы их не задержали хунны, главный противник империи Хань»477477
Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия. Баку, 1991, с. 55.
[Закрыть].
Все степные этносы ощущали «феномен соседства», все они жили на своей родине, в привычном ландшафте, в своем «месторазвитии» довольно благополучно. Но проникая в Китай или принимая китайцев у себя, они, согласно Л.Н., гибли, равно как и при контакте с другими этнически чуждыми мирами. «Контакт на суперэтническом уровне давал негативные результаты»478478
Гумилев Л. Н. Историко-философские сочинения князя Н. Трубецкого. – В кн.: Трубецкой Н. С. История, культура, язык. М., 1995, с.49.
[Закрыть].
Но какое отношение все это имеет к современности? Чистая теория, умствование, интересное лишь для кабинетных ученых? Оказывается, не так... Противопоставление «цивилизованных земледельцев» (Китай) и варваров-скотоводов имеет давние корни, прочно вошло в специальную литературу, а через нее – и в «масс-медиа». Китай, отгородившийся от степных орд Великой стеной, отбивающийся от агрессоров – один из таких ложных стереотипов, продержавшихся до нашего времени.
Известный французский географ Пьер Гуру в 50-х гг. XX в. писал, что Китай создал цивилизацию, уже полностью сложившуюся в течение второго тысячелетия до нашей эры; примитивные цивилизации Центрального и Южного Китая были поглощены самой блестящей из существовавших цивилизаций; китайской цивилизации посчастливилось не встретить на огромной площади другой высшей цивилизации, способной оспаривать ее господство в этом районе. Поскольку кочевники не обладали ни достаточной численностью, ни учреждениями, ни идеями, которые были бы в состоянии изменить интеллектуальную, моральную, общественную жизнь этой страны479479
Гуру П. Азия. М., 1956, с. 101–104.
[Закрыть].
Поразительно! Знал ли вообще французский ученый о Великой Монгольской империи XIII в. Все, что было здесь ценного в этом огромном регионе, оказывается, дал один Китай! Эта линия продолжается через века, вплоть до наших дней. Но Китай был агрессором, а не жертвой. Это мысль и Л.Н., и современных исследователей. Хотя всегда в той или иной форме наличествовал механизм угнетения и утверждения превосходства завоевателей, но государства соседних с Китаем народов являлись всегда все-таки государствами этих народов – гуннов, тюрков, тибетцев и т. д., а не частями некоего культурно-территориального исторического единства. Чжунго неизменно существовал три тысячи лет. Е. И. Кычанов пишет, что мы встречаем со стороны некоторых китайских историков стремление все многонациональное население современного Китая чуть ли не с неолита считать чжунхуа миньцзу – «народами Китая...». Антиисторизм такого подхода очевиден480480
Кычанов Е. И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М., Вост. литература, 1997, с.4.
[Закрыть].
Л.Н. писал о наличии форм евразийской культуры в областях земледельческих, но населенных выходцами из степей. К ним он относил в первую очередь Северный Китай, где начиная с IV в. мощная инфильтрация степняков создала особый этнический субстрат, просуществовавший до VIII в. и создавший два расцвета культуры Вей и Тан, причем последняя имела общемировое значение. За пределами своего ландшафта наблюдалось расслоение; китайцы откололись от тюрко-монголов, что на пользу дела не пошло ни для той, ни для другой стороны. Гумилев считал, что есть все основания расширить границы степной культуры за историческое время и выделить группу гибридных образований с точки зрения расцвета и накопления культурных ценностей481481
Письмо Л. Н. Гумилева П. Н. Савицкому, 1957 г. (точная дата не проставлена).
[Закрыть].
Все, оказывается, не так просто с «законной» и вечной доминацией Китая! Однако эти тезисы никоим образом не говорят о каком-то «антикитайском настрое» Л.Н. Это совсем не так. В письмах матери из Караганды и Омска он многократно возвращался к китайской теме и только сугубо уважительно!
Для него самыми интересными книгами там были китайские, особо по династиям Тан и Сун. Он, по собственному признанию, «влюбился в Китай и наши (лагерные. – С. Л.) китайцы это ценят, приглашают меня на чай и беседуют об истории»482482
Письмо Л. Н. Гумилева А. А. Ахматовой, 20 сентября 1954 г.
[Закрыть]. В другом письме, в связи с тем что А.А. переводит и китайских поэтов, пишет: «Доволен, что ты начинаешь чувствовать древний Китай. Нет ничего более неверного, чем представление о китайской «застойности»483483
Письмо Л. Н. Гумилева А. А. Ахматовой, 21 апреля 1956 г.
[Закрыть]. Дело, значит, не в какой-то предвзятости – ее нет, а в стремлении быть объективным. Личные симпатии – одно, а правда истории – другое.
Итак, в чем же своеобразие гумилевского «Хунну»? Здесь легко сбиться на краткий пересказ солидной книги, попытку дать некий «дайджест». Но не историку (а может быть, и историку без дара Л.Н.) это явно не под силу, хотя какой-то «краткий путеводитель» по Степной трилогии неизбежен, поскольку без минимума «фактуры» невозможно и пытаться показать подход Л.Н. к теме.
Особенность этой книги, по-моему, состоит в том, что прослеживается первый и удивительный подъем кочевого этноса, перерастающего потом в комплекс этносов и суперэтнос. А дальше пойдет второй виток этногенеза (тюрки), третий (монголы), но хунну – первые! «История – базис социологии» – считал знаменитый Карл Поппер.
В чем здесь секрет истории? Почему поднялся и погиб хуннский суперэтнос? Ведь хунны просуществовали свои 1500 лет и оставили в наследство монголам и русским непокоренную Великую степь484484
Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989, с. 386.
[Закрыть].
И еще вопрос: почему мозаичный хуннский суперэтнос, включавший еще сяньбийцев, табгачей, тюркютов, уйгуров, смог быть целостностью долго и успешно противостоять другим суперэтносам, и в первую очередь древнему Китаю, относившемуся к Хунну с нескрываемой враждебностью? Почему же для хуннов была неприемлема китайская культура?
