Текст книги "Лев Гумилев: Судьба и идеи"

Автор книги: Сергей Лавров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц)

6. Ретро: Рождение и первая жизнь евразийства

6.1. Пётр Савицкий – лидер «ведущей тройки» евразийцев. Начало переписки

Евразийство не только нельзя считать отжившим учением, но наоборот, его надо считать находившимся в состоянии временного анабиоза, с самыми благоприятными и обнадеживающими перспективами.

Вл. Ильин

Выйдя из Омлага, Л.Н. начал интенсивно работать, уточняя, завершая, развивая то, что было сделано в нечеловеческих условиях, что привезено было в самодельных чемоданах с востока. Работая в Эрмитаже, он познакомился с историком из ЛГУ профессором М. А. Гуковским. Матвей Александрович, как и уже упоминавшийся его брат Григорий, тоже сидел. Он попал в лагерь по «ленинградскому делу», будучи виновен только в близком знакомстве с ректором А. А. Вознесенским. Сидел М. Гуковский в мордовском лагере вместе с одним из основателей евразийства – Петром Савицким; там они познакомились и подружились. Матвей Александрович дал Л. Гумилеву адрес П. Савицкого в Праге. «Десять лет мы переписывались, – рассказывает Л. Гумилев, – а когда я приехал в Прагу на археологический конгресс в 1966 году, он встретил меня на вокзале. Мы несколько раз встречались, долго гуляли, он рассказывал о пережитом...»251251
  «Социум», 1992, № 9, с. 83.


[Закрыть]

Вот об этой переписке, об адресате Л.Н. стоит рассказать подробнее. Мне лишь бегло удалось познакомиться с письмами из Ленинграда в Прагу, да и сохранилось-то их немного. Поначалу это были письма робкого ученика к учителю, но затем постепенно они выходили на один уровень с письмами из Праги. Стоит обратить внимание на любопытную деталь: Л.Н. и в 60-х гг. все еще чего-то опасался; он уже не боялся писать в Прагу (братская Чехословакия!), шли его деловые письма во Францию, но воздерживался писать в США, где в Йельском университете работал профессором второй из «отцов» евразийства – Георгий Вернадский. Письма и статьи из Ленинграда достигали США обходным путем: сначала до Праги, затем, уже в чешском конверте, от П. Савицкого к Г. Вернадскому; а обратно – тоже через Прагу – они достигали коммуналки на Московском проспекте. Правда, в 60-е гг, в разгар «холодной войны», не все было так просто и на другом конце образовавшейся связи – в США. П. Савицкий сообщал Л.Н. в апреле 1961 г.: «Две новейших Ваших статьи, сразу же мной ему (Г. Вернадскому. – С. Л.) посланные, еще до него не дошли: их сверхвнимательно изучает американская цензура, как они того заслуживают». Все статьи и редкие в ту пору книги Л.Н. отправлялись в двух экземплярах; ему очень были нужны отзывы «отцов». «Очень Вас прошу прислать отзывы на отдельных листах, дабы я мог их приложить для редакционных советов», – писал Л.Н. Савицкому 3 декабря 1956 г.

Письма П. Савицкого сохранились в ленинградской квартире Льва Николаевича, видимо, почти полностью252252
  Ничтожная их часть опубликована нами в книге: Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии. М., Экопрос, 1993.


[Закрыть]. Они-то и заслуживают самого большого внимания, ибо это куда более живая, чем любая статья или книга, очень дружеская и сверхоткровенная дискуссия двух эрудитов, увлеченных кочевниковедением. Им было что рассказать друг другу.

Оба почти одновременно вышли из лагерей. У обоих был гигантский «отложенный спрос» на научное общение, прямо-таки голод по разговору со специалистом одногоуровня, а поначалу еще и просто желание узнать детали о коллеге. «Я страшный хронографист, – замечает П. Савицкий в одном из первых писем 1956 г., – хочу знать, какого Вы года рождения». А в другом письме, от 8 декабря 1956 г., Петр Николаевич совсем по-детски просит Л.Н.: «Если Вас это не затруднит, пожалуйста, пришлите мне Вашу фотографию. Мне было бы страшно интересно на Вас посмотреть! Меня Вам может описать Матвей Александрович (Гуковский. – С. Л.)».

Кто же такой Петр Савицкий, почему так трагично перекрестились их с Л.Н. судьбы, почему они оказались так интересны, так нужны друг другу? А главное – что взял от евразийства и своего коллеги Л.Н. (сам уже давно «работавший» на евразийство)?

Петр Николаевич Савицкий родился в 1895 г., т. е. был старше Л. Гумилева на целых 17 лет. Это много, и страшно много в пору стремительных изменений и коллизий. Когда Лев Гумилев еще не ходил в школу, Петр Савицкий в своих географических исследованиях пришел к выводу, который постарался выразить в построении системы евразийской географии в 1920-х гг.253253
  Савицкий П. Н. в борьбе за евразийство. – В сб. «Тридцатые годы. Утверждение евразийцев». 1931, с. 22.


[Закрыть]. Когда же маленький Лев пошел в железнодорожную школу провинциального Бежецка, Петр Савицкий уже был отсечен от России революционным ураганом.

Он родился на Украине в дворянской семье. В одном из писем к Л. Гумилеву сам П.Н. прислал свое стихотворение «Бутовичевка» с таким примечанием к названию: «Родовое гнездо Савицких, к северу от г. Никополя, в самом центре «царской Скифии». Г. Вернадский называл местом рождения Савицкого Чернигов, но, видимо, П.Н. знал лучше.

В 1913–1914 гг. Савицкого занимала украинская тематика. Вместе с известным историком Украины В. Л. Моздалевским они написали книгу «Чернигов. Очерки искусства старой Украины»254254
  Письмо П. Н. Савицкого Л. Н. Гумилеву, 15 января 1957 г.


[Закрыть].

Учился П. Савицкий в Петербурге. Окончив перед революцией знаменитый Политехнический институт, он стал секретарем посланника при Российской миссии в Христиании (Норвегии). Все, казалось бы, гарантировало обеспеченное и безбедное будущее: перспективная и новая тогда специальность экономико-географа, блестящее знание языков (английского, немецкого, французского, норвежского), налаживающиеся связи в научном и дипломатическом мире. Революция сломала все планы. Маршруты П. Савицкого в 1917–1920 гг. были типичны для большей части русской эмиграции: юг, Добровольческая армия Деникина, Крым, правительство Врангеля (П. Савицкий был помощником министра иностранных дел Петра Струве), затем – Галлиполи, София и, наконец, Прага – «русские Афины», принявшие значительную часть эмиграции из России.

В воспоминаниях Н. Н. Алексеева (одного из видных евразийцев) есть любопытное объяснение того, почему чешское правительство в ту пору широко помогало русским эмигрантам. Дело в том, что отряд чешских легионеров, застрявших в силу революции в России, при отступлении своем с Волги на Владивосток, в Казани нашел часть золотого запаса русского казначейства (говорят, целый вагон русского золота). Захватив вагон с собой, чехи увезли также и немало другого русского имущества. Это золото послужило основанием для образования в Праге чешского Легио-банка. Э. Бенеш был убежден, что большевизм не продержится в России более пяти, самое большое – десяти лет. Он полагал, что воспитанная в Чехословакии русская молодежь вместе с их профессорами вернется в Россию и послужит там закваской для образования нового демократического государственного строя255255
  Цит. по кн.: Пашуто В. Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., Наука, 1992, с. 211–212.


[Закрыть].

На самом деле для эмигрантов было не все так радужно. Насильственное разъединение с Россией стало для многих из них трагедией. Вместе с тем оно открыло глаза на многое, что затуманивалось при «нормальной» жизни на Западе «под защитой» дипломатического представительства великой страны. П.Савицкий рассказывал Л.Н., когда они увидели, как по-хамски с ними обращаются на Западе те же «союзники» в Галлиполи, то поняли, что им надо искать искренних друзей в другом месте256256
  «Начала», 1992, №4, с. 16.


[Закрыть]. В 1928 г. П. Савицкий писал своему другу: «Огромное значение имело вживание в исторический образ Европы. То, что было неясно посетителю, стало ясно жильцу, иноприродность (по сравнению с русскими) тех начал, из которых выросла и которыми поныне определяется историческая жизнь Европы»257257
  «Евразия, народы, культура, религия». 1993, № 1, с. 37.


[Закрыть].

П. Н. Савицкий знал, что говорил; он побывал почти во всех европейских столицах. Знание Европы стало базой для одной из генеральных линий исследований Савицкого – «Европа – Россия», «Европа – Азия» и еще шире – «Запад – Восток».

Русская интеллигенция в Европе жила в условиях «катастрофического мироощущения» (Н. Трубецкой) с постоянной тревогой о судьбах России, а лучшая ее часть – с сознанием обреченности белого движения, жила в поисках «идеи-силы». Евразийство было попыткой осмысления русским национальным сознанием факта русской революции258258
  «Евразийский временник». Берлин, 1923, с. 67.


[Закрыть]. Евразийство хотело и надеялось стать стержневой идеологией русского народа.

Формальной датой его рождения принято считать 1921 г. выход в Праге сборника статей «Исход к Востоку. Предчувствие и свершение. Утверждение евразийства»259259
  П. Савицкий сообщал Р. Якобсону в письме от 7 августа 1930 г., что имя Евразии (применительно к российскому миру) пришло ему в голову осенью 1919, когда он выздоравливал от брюшного тифа в Полтаве.


[Закрыть]. Основатели этого направления отмечали, что евразийство есть идеология, находящаяся «на пересечении двух планов: отвлеченного мышления и конкретного видения». «Мы – метафизичны, – писали евразийцы, – и в то же время этнографичны, географичны».

Кто эти «мы»? Вопрос очень важный, так как разные определения круга евразийцев давали возможность всякого рода спекуляциям, особо в период раскола и «угасания» движения в 30-х гг. Еще в 1925 г. Н. Трубецкой писал: «Людей, именующих себя «нашими», чрезвычайно мало, человек 70 в Берлине, десятка полтора в Вене, с десяток в Риме и отдельные единицы в других пунктах, в общем немножко больше ста; а из них настоящих не больше трети (это по самому максимальному расчету)»260260
  Цит. по сб.: «Евразия. Исторические взгляды русских эмигрантов». М., 1992, с. 155.


[Закрыть]. В этом отношении важно определить твердое и основное «ядро» евразийства, его главных и последовательных идеологов.

Оно, как мне представляется, состояло из трех выдающихся ученых: П. Н. Савицкого, Г. В. Вернадского (1887–1973) и князя Николая Трубецкого (1890–1938)261261
  Основные работы Г. В. Вернадского, опубликованные в последние годы: «Древняя Русь», Тверь—Москва, 1996; «Киевская Русь». Тверь-Москва, 1996; «Монголы и Русь». Тверь-Москва, 1997; «Россия в средние века». Тверь-Москва, 1997; «Русская история». Аграф, Москва, 1997; «Московское царство» т. I–II, Тверь-Москва, 1997. Работы Н. С. Трубецкого опубликованы в сборнике: История. Культура. Язык. М., Прогресс, 1995.


[Закрыть]. «Ведущая тройка», безусловно выделялась, даже на блестящем фоне крайне ярких личностей, входивших в евразийство. А это было созвездие ученых высшего класса, специалистов во всех важных для разработки их концепции науках. Вот перечень этих имен:

Георгий Флоровский (1893–1979) – в ту пору молодой философ; был одним из основателей евразийства, автором статьи в «Исходе к Востоку», позже – выдающийся историк церкви и богослов, с 1948 г. – профессор и декан Св. Владимирской Духовной академии в Нью-Йорке.

Петр Сувчинский (1892–1985) – один из авторов «Исхода к Востоку»; талантливый эссеист, критик, музыковед, яркая творческая личность (друг Б. Пастернака, С. Прокофьева, И. Стравинского), основатель Русско-Болгарского издательства в Софии, в котором вышла первая книга евразийцев.

Николай Алексеев (1879–1964) – профессор, идеолог правовой и политической программы евразийцев, давший формулу «третьего пути»: «ни социализм, ни капитализм»; специалист по «философии государства и права».

Лев Карсавин (1882–1952) – профессор, до революции был ректором Петербургского университета, известный медиевист и ведущий религиозный мыслитель евразийства. В 30-х гг. возглавил семинар в Кламаре (Франция), подготовивший пробольшевистское течение в евразийстве. Дальнейшая судьба его была трагична; в конце войны он был арестован в Вильнюсе и погиб в концлагере в Абези (север СССР).

Роман Якобсон (1896–1982) – профессор, филолог с мировой известностью; обосновал концепцию своеобразного языкового союза, выделяющего Евразию на мировой «филологической карте».

Не надо думать, что несколько мрачные оценки Н. Трубецким числа «истинных евразийцев» говорят о некоем «провинциализме» или «маргинальное №» всего движения. Никоим образом. Во-первых, сеть евразийских «ячеек» в ту пору далеко выходила за пределы Евразии, простираясь от Англии на западе (естественно, включая Париж, Берлин, как центры русской эмиграции) до Харбина, главного центра русской эмиграции в Китае, – на востоке. На западной периферии самой России безусловным очагом евразийства стала Эстония262262
  Исаков С. Русские в Эстонии. 1918–1940. Тарту, 1996, с. 128–129. Автор отмечает, что идеи евразийства стали получать распространение в Эстонии среди более образованных слоев местного русского общества уже в 1920-е гг., а первым органом русской прессы в Эстонии, утверждавшим идеи евразийства, была выходившая в Таллинне в 1927–1928 гг., «еженедельная независимая национальная газета» «Рассвет».


[Закрыть]. Во-вторых, даже когда евразийство уже было не «на взлете», выступления его лидеров в Европе собирали огромную аудиторию. Недружественный к евразийству анонимный автор в парижском эмигрантском журнале свидетельствует, что «на выступлении П. Савицкого в Белграде (1926 г.) собралось до 3000 «евразийствующих», которые горячо приветствовали его аплодисментами»263263
  А. Б. Евразийцы и Трест. – «Возрождение», Тетрадь 30, 1953, Париж, с. 121.


[Закрыть].

Вернемся к Петру Савицкому. Это – крупный экономикогеограф по образованию, кочевниковед (как он любил себя называть) и первый русский геополитик, как мы законно можем его назвать264264
  Еще в 1967 г. зарубежный исследователь евразийства проф. Н. Рязановский (США) отмечал, что, «основывая евразийство, он (т. е. П. Н.Савицкий. – С. Л.) создал собственную геополитическую теорию» («Звезда», 1995, № 2, с. 41). Сейчас это стало общепризнанным в кругу людей профессионально занимающихся геополитикой. В 1997 г. (наконец-то!) в России вышел сборник трудов П. Савицкого «Континент Евразия» (М., Аграф, 1997), в послесловии к которому А. Дугин справедливо именует его «первым русским геополитиком в полном смысле этого слова» (с. 444). Хотелось добавить, что некоторые взгляды П. Савицкого и черты его биографии (очень нестандартной, как мы увидим дальше) были отмечены в книге Л. Н. Гумилева «Ритмы Евразии» (М., Экопрос, 1993), а определение «первый русский геополитик» было заголовком статьи автора этой книги, статьи, опубликованной еще в 1995 г. в малотиражном журнале «Региональная политика» (№ 1(7), СПб.).


[Закрыть]. Необходимо заметить, что само понятия «геополитика» обладает некоторой двойственностью: за ним кроется и наука, и конкретная политическая деятельность. Так, Петр I был, конечно, геополитиком-практиком; П. Савицкий находил геополитические мотивы еще в «Слове о полку Игореве».

Следствием нашего небрежения к своей собственной истории и науке стало то, что все «отцы геополитики» будто бы «прописаны» только на Западе. Это немец Ф. Ратцель, швед Р. Челлен (автор самого термина «геополитика»), англичанин X. Маккиндер и, наконец, – это «исчадие ада» – «гитлеровский генерал» К. Хаусхофер.

Несколько слов необходимо сказать о последнем. Мы уже отмечали, что это – весьма сложная фигура, но стереотипы давних времен устойчивы. Можно, конечно, и дальше именовать его «гитлеровским генералом», но он стал генералом в Первую мировую войну, которую будущий фюрер закончил ефрейтором. Можно именовать его и учителем Гитлера, и чуть не соавтором «Майн кампф». Но Хаусхофер был на самом деле учителем Р. Гесса и поплатился за это отсидкой в гестапо после таинственного бегства ученика в Англию. Можно, наконец, перечислять посты, занимаемые К. Хаусхофером в 30-е гг. – Президент Германской Академии наук и т. д. Однако тогда надо добавить, что он лишился их уже в 1937 г. Сын его – Альбрехт Хаусхофер был казнен в берлинской тюрьме Моабит после покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. И самое интересное: по своим геополитическим взглядам К. Хаусхофер был весьма близок к евразийцам, ратуя до 1941 г. за союз «Германия – СССР – Япония», относя последнюю – по духу – к континентальным державам.

Трудов К. Хаусхофера в наших библиотеках почти не было, если и попадались, то в спецхранах. Однако одна книжка, видимо, имела необычную судьбу: ее нашли в Русском географическом обществе, и не в библиотеке, а... за шкафом. На титульном листе стоял штамп: «Зенитный полк № 1». Самое интересное, что эта книга вышла в 1941 г. и, видимо, за несколько недель до нападения на СССР. Любопытен и немалый тираж – 25 тысяч. Книга, казалось бы, далека от евразийских сюжетов, ибо называется «Япония создает свою империю» (Haushofer Karl. Japan baut sein Reich. Berlin. 1941). Тем не менее там есть поистине удивительные слова: «Евразийская политика вместе с Японией и Советским Союзом – высочайшее веление времени». Может быть, именно эти слова больше всех других деяний генерала обусловили полное его «отключение» от всех властных структур «третьего рейха».

Своеобразным парадоксом стало то, что в России не знали не только западных мыслителей, но и выдающейся фигуры русской науки и политики – П. Савицкого, тогда как он был известен в остальном мире. Автор нашумевшей в 90-х гг. статьи «Столкновение цивилизаций» (1993) профессор Гарвардского университета Самюэль Хантингтон отмечал «характерную для русской общественности новоприобретенную популярность идей П. Савицкого»265265
  «Полис», 1994, № 1.


[Закрыть]. Если бы так было! Необходимо заметить, что единственная диссертация и монография, посвященная евразийству до 80-х гг., была написана и защищена в ФРГ Отто Бёссом в Висбадене в 1961 г. (Boss Otto. Die Lehre der Eurasier. Wiesbaden. 1961), когда у нас и слова «евразийство» не знал никто, кроме сверхузкого круга специалистов.

Говоря о своих ближайших единомышленниках, Н. Трубецкой называл их союз – «хоровой личностью тройки – людей ни в чем основном никогда друг с другом не спорящих». Они сохраняли эти отношения до конца жизни. Н. Трубецкой, правда, умер рано – в 1938 г., а Г. Вернадский еще в 1927 г. уехал в США, но оттуда он активно переписывался с П. Савицким вплоть до смерти последнего, последовавшей в 1968 г.

Есть еще одна, правда, парадоксальная, причина выделения этой «тройки»: обвинения в адрес движения в сотрудничестве с большевиками, чуть ли не с ГПУ—НКВД. Начало этому было положено известным в свое время и довольно тенденциозным романом Л. Никулина об операции «Трест», а продолжение следует вплоть до 90-х гг. (А. Янов). В действительности эти обвинения касались лишь второстепенных авторов-евразийцев. В отличие от Л. Никулина коллизии евразийцев в годы операции «Трест» очень объективно и на основе большого архивного материала описываются С. Рыбасом и Л. Таракановой в историческом романе «Похищение генерала Кутепова»266266
  «Наш современник», 1993, № 1, 2.


[Закрыть].

И все-таки даже в этой выдающейся «тройке» П. Савицкий особо выделялся своей верностью евразийству: будучи председателем Евразийского комитета (до 30-х гг.), он взвалил на свои плечи всю организаторскую работу, постоянно находясь в переездах между европейскими столицами. Кроме того, он был главным идеологом евразийства, давшим имя новому направлению. Он заразил других лидеров евразийства геополитическим подходом. Показательно, что один из критиков евразийства историк А. Кизеветтер называл П. Савицкого «шефом евразийства»267267
  Цит. по: «Евразия. Исторические взгляды русских эмигрантов». М., 1992, с. 23.


[Закрыть]. С этим определением не расходятся и современные оценки268268
  См.: Савицкий П. Н. Континент Евразия. М., 1997, с. 10.


[Закрыть].

Многократно, а особо в конце 20-х – начале 30-х гг., Савицкому в одиночку приходилось парировать многочисленные и все более злобные нападки на евразийство с самых разных сторон, и он делал это с огромным искусством и публицистическим блеском. Его стихия – предисловия к новым сборникам. Особо содержательна такая «передовица» к книге «В борьбе за евразийство» (1931).

Теперь следует сказать несколько слов о критике евразийских взглядов, тем более что она удивительно похожа на современную. В «анти-евразийском фронте» эмигрантской печати особо выделялись «правые», призывавшие сделать из евразийцев «секомых», выставить их листовки «на позор», а их самих «пригвоздить». Известная Зинаида Гиппиус так говорила о смене вывесок «СССР» на «Евразия»: «Мы уж знаем, что за вывесками осталось бы то же, лишь обозначенное другими буквами: вместо ЧК – положим ДУ – «Добродетельное учреждение» или БеПе, «Благое Попечительство» и т. д. Но в отношении церкви перемена будет поглубже, поядовитее. Из помехи, из гонимой, предполагается, украсив приятными словами, возвести ее в чин служащей порядка не коммуно-большевицким, а евро-большевицким»269269
  «Последние новости», 2 марта 1927 г.


[Закрыть]. Вспомним А. Янова, эмигрантскую «Русскую мысль», малоизвестного г-на Сендерова и др. Не правда ли, все оказывается уже было и давно...

Другой известный и в общем-то уважаемый персонаж русской истории начала века – В. Шульгин считал, что «евразийство есть вид злости». П. Савицкий парировал: «Не из злости родилось евразийство, хорошо или плохо – евразийство есть выражение воли к созиданию и творчеству»270270
  «Возрождение», 16 декабря 1926 г.; Сб. Тридцатые годы. Утверждение евразийцев, 1931, с. 21.


[Закрыть].

Доставалось евразийству и от либеральной части эмиграции. П.Н.Милюков, выступая в Праге в 1927 г., говорил, что оно «родилось в результате внешнего поражения и внутреннего разгрома, когда в русском обществе усилились национализм и вражда к иностранцам»271271
  «Руль», 8 января 1927 г.


[Закрыть]. П. Савицкий ответил Милюкову стихотворением, в котором есть такие строки:

 
Ты враг, ты недруг евразийства,
Отсталость – вот Руси закон,
Все прочее – плоды витийства
И самый пустозвонный звон272272
  Востоков П. Стихи. Париж, 1960, с. 261.


[Закрыть].
 

Куда злее эти мысли выражал некий Н. Чебышев. «Евразийство, – по его словам, – порождение эмиграции. Оно подрумянилось на маргарине дешевых столовок, вынашивалось в приемных в ожидании виз, загоралось после спора с консьержкой, взошло на малой грамотности, на незнании России теми, кого революция и беженство застали подростками»273273
  «Возрождение», 16 февраля 1927 г.


[Закрыть].

В злобной критике евразийцев почти все было неправдой. И не в эмиграции зародились основные их мысли. Так, статья Г. Вернадского «Против солнца. Распространение русского государства к востоку» была напечатана в России еще в 1914 г., а первые работы П. Савицкого появились в «Русской мысли» в 1915 г.274274
  Подробнее об этом в интересной статье Наталии Алеврас «Начала евразийской концепции в раннем творчестве Г. В. Вернадского и П. Н Савицкого». – «Вестник Евразии», 1996, № 1 (2).


[Закрыть]. Нелепо было говорить и о «малой грамотности» отцов евразийства; каждый из них стал известным в мировой науке еще до рождения евразийства.

6.2. Трудные поиски «идеи-силы»

Русскому мышлению столь же чужды категории западного мышления, как последнему – категории китайского или греческого.

О. Шпенглер

Евразийская позиция – это «третий путь» – ни большевизма, ни царизма, или, согласно современному автору, «консервативная революция»275275
  Дугин А. Евразийский триумф. Послесловие к книге: Савицкий П.Н. Континент Евразия. М., 1997, с. 437.


[Закрыть]. На мой взгляд, самое главное, коренное отличие евразийцев от всех других сил эмиграции состояло в том, что судьба страны для них важнее судьбы режима.

Казалось бы, они ближе всего к славянофилам, но Н. Бердяев обличал их в том, что они «неверны русской идее, порывают с лучшими традициями нашей религиозно-национальной мысли. Они делают шаг назад по сравнению с Хомяковым и Достоевским, и в этом они духовные реакционеры»276276
  «Путь», Париж, 1925, № 1.


[Закрыть]. Еще резче о евразийцах писал А. Кизеветтер: «Нам важно установить глубокую бездну между славянофильством и евразийством. У славянофилов было то, что поднимало народную гордость: предназначение своего народа. Нам же евразийцы говорят о племенной национальной гордости, когда полагают, что Россия – отпрыск Чингисхана»277277
  Цит. по сб.: «Евразия. Исторические взгляды русских эмигрантов». М., 1992, с. 21.


[Закрыть]. Простенькая логика: если вы не за славян, – плохо, еще хуже, если вы за родство России и монголов. По-вашему, «Москва выросла и укрепилась по приказу хана», – значит, нам с вами не по пути... И кого это я, А. Кизеветтер, обучал истории в Московском университете?.. П. Савицкого... «Стыдно!»278278
  Там же, с. 23, 24.


[Закрыть].

Миру русской духовности они (евразийцы) противопоставляли мир западников и критиков первой половины XIX в., а позже – мир Добролюбова, Писарева, Михайловского, большевиков279279
  Савицкий П. Н. Два мира. – В кн.: Савицкий П. Н. Континент Евразия. М., 1997, с. 113–114.


[Закрыть]. Антизападная линия и критические оценки западной демократии сближали их со славянофилами; не случайно за рубежом евразийцев называли «славянофилами эпохи футуризма»280280
  Ключников С. С. Русский узел евразийства. – «Наш современник», 1992, № 3, с. 175.


[Закрыть].

Но славянофилы недооценивали экономических факторов, не понимали необходимости сильного государства. П. Савицкий отмечал и другое: славянофилы недооценивали своеобразие отдельных славянских народов. «Поляки и чехи, – писал он, – в культурном смысле относятся к западному «европейскому» миру, составляя одну из культурных областей последнего»281281
  Евразия. Исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992, с. 167–169.


[Закрыть]. Все это настолько ясно в 90-х гг., через 70 лет после этих замечаний евразийца, что противоположные идеологически Л. Гумилев и С. Хантингтон считают так же.

Евразийцев тогда не просто не любили, их ненавидели. Иван Ильин писал о грядущем «урало-алтайском чингисханстве», а П. Струве – учитель Савицкого в былые петербургские годы – называл евразийцев «стервецами», злобно добавляя, что главнейшим азиатским даром для судеб России была «монгольская рожа Ленина»282282
  Цит. по: Савкин И, Козловский В. Евразийское будущее России. – «Ступени», 1992, №2, с. 112, 113.


[Закрыть].

Вот что произошло через десяток лет после этих перманентных препирательств. Шел очередной диспут в Белграде, где П. Струве заявил, что настоящий враг находится не на Востоке (речь шла об обострении отношений СССР и Японии) и не на Западе, а в России. Любопытно, что выступивший вслед за ним внук Льва Толстого – И. И. Толстой – напомнил, что П. Б. Струве говорил такие же слова в дни русско-японской войны. «Что же, – спросил он, – наш настоящий враг всегда, во все времена находится именно внутри России?»283283
  Кожинов В. В. Историософия евразийцев. – «Наш современник», 1992, № 2, с. 142.


[Закрыть]

Евразийцы отличались тем, что не считали революцию абсурдом, случайностью и концом русской истории. Конструктивное отношение евразийцев к русской революции – главное отличие между ними и другими группировками русских эмигрантов284284
  Рязановский Н. Возникновение евразийства. – «Звезда», 1995, № 2, с. 35.


[Закрыть]. Сказать нечто подобное словам П. Струве не мог бы ни один из лидеров евразийства; при всех условиях они были за Россию.

Вместе с тем евразийская концепция имела глубокие корни в русской и мировой историографии. Это, прежде всего, опора на Н. Данилевского, который считал, что прогресс – это возможность исходить поле истории во всех его направлениях285285
  Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991, с. 34.


[Закрыть]. Подобные мысли развивали и евразийцы, противопоставляя «общечеловеческому» национальное, всеобщему – отдельное, индивидуальное.

Параллельно с работами евразийцев на Западе появилась сенсационная тогда книга О. Шпенглера «Закат Европы» (1918), направленная против европоцентризма, говорящая об упадке германо-романской цивилизации. Эти идеи смыкались с тем, что гораздо раньше отмечал Данилевский; например, такую черту германо-романского менталитета, как насильственное навязывание своего образа жизни и образа мыслей другим.

Из русских авторов, работавших параллельно с евразийцами, П. Савицкий выделял Всеволода Иванова, который, защищая их, писал: «Движение евразийцев должно быть приветствуемо всеми любящими свою страну русскими людьми. Из их исследований веет душистостыо степей и пряными запахами Востока. Они правильно вносят поправку в дело славянофилов, ища на Востоке того, чего не хватало Аксакову, Хомякову, Константину Леонтьеву, чтобы обосновать наше отличие от Европы. Только перетряхивая с полным пересмотром историю Востока, найдем мы самих себя»286286
  Иванов В. Культурно-исторические основы русской государственности. Харбин, 1926.


[Закрыть].

Но то, что научно (чаще, увы, сухо-научно) формулировалось в кабинетах ученых России или в эмигрантских листках Софии, Праги, Берлина, становясь достоянием очень узкого круга элиты, спонтанно выплескивалось в романах и поэмах лидеров «серебряного века». Видимо, идеи евразийства носились в воздухе. Это отмечал и Н. Трубецкой в 1921 году в одном из писем Р. Якобсону287287
  Цит. по: Рязановский Н. Азия глазами русских. – В сб.: В раздумьях о России. XIX в. М., 1996, с. 415.


[Закрыть].

Примеров такого «опережения» много. В 1912 г. Велимир Хлебников заявил: «Я знаю про ум материка, нисколько не похожий на ум островитян. Сын гордой Азии не мирится с полуостровным рассудком европейцев»288288
  Хлебников В. Собрание произведений в 5 тт. Л., 1933, т. V, с. 179. Среди его произведений есть и такие «протоевразийские», как «Хаджи-Таркан».


[Закрыть]. Он не мог читать книгу О. Шпенглера, появившуюся на десяток лет позже; не читал он, конечно, и сугубо научной статьи X. Маккиндера 1904 г.

У Андрея Белого в его знаменитом «Петербурге» речь идет о российской столице в 1905 г., о насилии и ужасе, но уже доминируют «азиатские мотивы», в частности, всадники Чингисхана. Еще ярче этот мотив присутствует в блоковских «Скифах»:

 
Мильоны – вас, нас – тьмы, и тьмы, и тьмы!
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы мы! Да, азиаты мы
С раскосыми и жадными очами!
 

Эпиграфом к этому стихотворению А. Блок взял слова Владимира Соловьева (1853–1900): «Панмонголизм! Хоть имя дико, но мне ласкает слух оно». Русские – скифы, по А. Блоку, держали щит меж двух враждебных рас – монголов и Европы. Характерно, что предисловие к блоковским «Двенадцати» в Российско-Болгарском издательстве в Софии написал евразиец П. Сувчинский. В 1916–1918 гг. в России развилось движение, называемое «Скифы», связанное со школой символистов, возглавлявшееся критиком В. Ивановым-Разумником.

Не значит ли это, что первые импульсы евразийства шли из «серебряного века»? Кто мы, Европа или Азия? – было вопросом № 1. Ответ евразийцев: «Россия есть не только «Запад», но и «Восток», не только «Европа», но и «Азия», и даже вовсе не Европа, а Евразия». П. Савицкий пояснял: «Франция есть часть Европы, Россия же составляет «континент в себе», в определенном смысле «равноправный» Европе»289289
  Савицкий П. Н. Поворот к Востоку. – Цит. по кн.: Савицкий П-Н. Континент Евразия. М., 1997, с. 137.


[Закрыть]. Россия – это государство-материк или государство-мир290290
  Чхеидзе К. Лига Наций и государства-материки. – «Евразийская хроника», 1927, с. 37.


[Закрыть]. Это – многообразный, очень многоплановый тезис. Евразийцы здесь не новаторы; всякое новое – хорошо забытое старое. Еще А. Пушкин писал, что Россия никогда ничего не имела общего с остальной Европой, что «история ее требует другой мысли, другой формулы, чем мысли и формулы, выведенные Гизотом из истории христианского Запада». Неожиданно? Да. Резко? Да, крайне резко... Но неожиданно только, если мы никогда не задумывались над знакомыми с детства словами:

 
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно.
 

Но, значит, Россия – не Европа, иначе зачем прорубать туда окно? Не только Пушкин в ту пору осознавал это; типично «евразийский» лозунг – «России надо овосточиться» выдвинул в 1836 г. при жизни поэта его знакомый, Владимир Титов – любомудр, литератор и дипломат. А через год Андрей Краевский в статье «Мысли о России» почти дословно предваряя евразийцев, писал, что страна наша – не Азия и не Европа, а нечто третье, срединное и самостоятельное. Поэтому существует мнение, что евразийство могло бы считать себя «не младше младших славянофилов, а старше старших»291291
  Цит. по: Хоружий С. Русь – новая Александрия: страница из предыстории евразийских идей. – «Начала», 1992, № 4(6), с. 17.


[Закрыть].

Все это прорывалось тогда и на официальном уровне. В письме-отчете В. Одоевского «Ее Императорскому Высочеству Марии Павловне», поданном в 1858 году, были такие слова: «Иностранец, самый правдивый, самый добросовестный, самый ученый – никогда не поймет Россию, ибо иностранцы все русские события меряют на свой масштаб, руководствуясь своей теорией, своими этнографическими наблюдениями, или меряют нас на масштаб азиатский, но наш масштаб ни западноевропейский, ни азиатский, но свой»292292
  Архипов Ю. Веймарские находки. – «Москва», № 6, 1996, с. 168.


[Закрыть].

Многократно выходил на эту тематику (Россия – Европа) Ф. М. Достоевский. В своих «Дневниках» он писал: «Итак, вот что значило перемолоться из русского в настоящего европейца, сделаться уже настоящим сыном цивилизации, – замечательный факт, полученный за двести лет опыта. Вывод тот, что русскому, ставшему действительным европейцем, нельзя не сделаться в то же время естественным врагом России. Того ли желали те, кто прорубал окно?.. Русскому ни за что нельзя обратиться в европейца, оставаясь хоть сколько-нибудь русским, а коли так, то и Россия, стало быть, есть нечто совсем самостоятельное и особенное, на Европу совсем не похожее и само по себе серьезное»293293
  Достоевский Ф. М. Собрание сочинений. СПб., Наука, 1994, т. 13, с. 203.


[Закрыть].

В другом месте Достоевский писал о Европе и России следующее: «Враждебность к нам Европы; отвращение ее от нас как от чего-то противного; отчасти даже некоторый суеверный страх ее перед нами и – «вечный известный давнишний приговор ее о нас: что мы вовсе не европейцы»294294
  Там же, т. 12, с. 83.


[Закрыть]. Не случайно П. Савицкий прямо называл среди предшественников евразийства Гоголя и Достоевского, а у Н. Трубецкого – целый блок серьезных работ о творчестве Федора Михайловича295295
  Трубецкой Н. С. История, культура, язык. М., 1995, с. 617–725.


[Закрыть].

Что важнее всего: Россия-Евразия – другой мир географически, исторически и духовно. Это – русский мир, центральный мир Старого материка, ибо Россия занимает на этом материке основное его пространство, его торс. Устраните этот центр, утверждал П. Савицкий, и все остальные его части и вся система материковых окраин (Европа, Передняя Азия, Иран, Индия, Китай, Япония) превращается как бы в «рассыпанную храмину»296296
  Савицкий П. Н. Географические и геополитические основы евразийства. – В сб.: «Евразия. Исторические взгляды русских эмигрантов». М., 1992, с. 112. Еще резче были формулировки у него же: «Россия имеет гораздо больше оснований, чем Китай, называться «Срединным Государством» (там же, с. 113).


[Закрыть].

Увы, это предсказание не оправдалось, «материковые окраины» благополучно существуют и даже процветают (ЕС, Япония, ныне – Китай), и все-таки глобальная геополитическая ситуация после устранения России стала и неустойчивее, и непредсказуемее, и опаснее на порядок... В 1997 г., уезжая из России, где он проработал много лет, отнюдь не левый итальянский журналист Джульетте Кьезе писал: «Проблемы Запада будут столь же колоссальными, как и огромное пространство России, лишенное идей и планов и полное несметных богатств, оставленных на разграбление всех»297297
  Кьезе Д. Прощай, Россия! М., 1997, с. 82.


[Закрыть].

Бблыдую прогностическую надежность обнаружили идеи П. Савицкого относительно внутренней структуры России-Евразии. «В географическом отношении, – писал он, – доуральская Русская равнина представляет больше сходства с равнинами и степями Зауралья, чем с европейским географическим миром, который характеризуется... двумя главными особенностями: 1) разнообразием поверхности, 2) чрезвычайно извилистым очертанием морских побережий... Это огромное единство скорее «азиатской», чем «европейской» конструкции»298298
  Пушкарев С. Россия и Европа в их историческом прошлом. – «Евразийский временник», 1927, Париж, с. 126.


[Закрыть]. О том же говорил еще В. Ключевский, называвший Россию XVIII в. государством восточноазиатской конструкции с европейски украшенным фасадом.