Текст книги "Императоры Византии"

Автор книги: Сергей Дашков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 35 страниц)

Алексей II Комнин

(1169–1183, имп. в 1180–1183)

Сын второй жены Мануила Комнина, одиннадцатилетний Алексей, стал лишь ширмой для настоящих правителей: матери, красавицы императрицы-регентши Марии Антиохийской, и ее фаворита протосеваста Алексея Комнина, племянника покойного василевса. По свидетельству Никиты Хониата, картина в правление юного царя, нуждавшегося в дядьках и няньках, сложилась безрадостная: «Даже хуже, чем когда Фаэтон, взошедши на отцовскую, обложенную золотом колесницу, взялся пройти между небесными звездами. Сам государь, по незрелости возраста и недостатку благоразумия, не обращал никакого внимания на свои обязанности; занятый единственно пустыми удовольствиями и не совсем еще умевший отличить горе от радости, он забавлялся только травлями и конскими скачками, проводя время с молодыми товарищами своих игр и развивая в себе самые дурные привычки. А те, которые по отцу были ему друзьями или находились в каком-либо родстве с ним, нисколько не заботились о том, чтобы дать ему возможно лучшее воспитание и образование, и не обращали никакого внимания на расстройство общественных дел. Одни из них были влюблены в царицу и… явно ухаживали за ней; добиваясь взаимности, они с искусством Венеры завивали свои волосы, ребячески намащивались благовониями, подобно женщинам украшались ожерельями из дорогих камней и смотрели на нее во все глаза. Другие, люди жадные до денег и народные грабители, обкрадывали казну; они без всякой бережливости тратили назначенные в расход суммы и придумывали новые расходы, чтобы через то мешок, вчера пустой и тощий, сегодня наполнить и битком набить. А иные, имея виды на царство, все отправляли к этой цели… все пришло в беспорядок, потому что каждый преследовал свою цель и все друг другу противодействовали… Люди, которые имели тогда большую силу и находились в родственных связях с царем, не признавали прав на должности и почести, и потому заботы об общественных делах были покинуты, собрания и советы прекратились… А когда таким образом все в царском дворце было исполнено смут и всякого рода тревог, то и в самих государственных делах можно было видеть то, что говорится в сказках о драконе, который бедствовал оттого, что управлялся в своих движениях глухой и слепой своей частью – хвостом» [59, т. I, с. 288–290].

«Западники» Мария и протосеваст Алексей в своих политических симпатиях меры не знали и вызывали потворством иноземцам, в ущерб интересам Византии, справедливый гнев мыслящей части общества. Столичную оппозицию возглавили дочь Мануила I, тоже Мария, и ее муж, деятельный и популярный человек, кесарь Раймунд Монферратский. Кроме того, из Пафлагонии через своих сыновей-придворных на ситуацию в Константинополе активно влиял известный интриган, кузен Мануила I Андроник (будущий император). Зимой 1181 г. на протосеваста было запланировано покушение. Заговор провалился, но популярность его участников была такова, что правительство не сочло возможным предать их казни. Ни Мария Антиохийская, ни Алексей надлежащих выводов не сделали. Казна по-прежнему разбазаривалась на пиры и увеселения или просто расхищалась, государственные дела пришли в полное запустение. Предприимчивый сосед Византии, а когда-то наследник ее короны (см. «Андроник I»), венгерский король Бела III в союзе с сербами навсегда отобрал у нее далматинские города.

На Пасху 5 апреля 1182 г. Мария Комнина вместе с мужем бежали в св. Софию и потребовали у второго опекуна Алексея II патриарха Феодосия свержения ненавистного протосеваста, человека бесстыдного и позорящего трон своими выходками. Пока Мария-императрица и ее любовник размышляли, что же делать, к Константинополю, возбуждая население патриотическими лозунгами, двинулся с пафлагонским войском Андроник Комнин. 2 мая по приказу императрицы наемники-латиняне пошли на штурм св. Софии. В городе начались бои, подогреваемые одновременно патриотизмом и жаждой наживы жители накинулись на латинские кварталы. Несчастных «франков» убивали на порогах их собственных жилищ, женщин насиловали, дома расхищали и жгли. Безжалостная толпа перебила даже больных католического госпиталя. Немногие спасшиеся от ужасов этого погрома, получившего название «Константинопольской бани», покинули город морем, разнося по западным странам призывы отомстить за поруганных братьев По вере. Столица сделалась неуправляемой, единственной надежной силой в руках правительства оставались уцелевшие наемники и флот под началом Андроника Кондостефана. Последний, недолго думая, увел корабли к Андронику Комнину. Власть в свои руки на десять месяцев взял синклит, а затем узурпатор Андроник беспрепятственно вступил в столицу и овладел престолом. Императрица Мария была осуждена на казнь, и Алексей II подписал приговор собственной матери.

Лишенный и тени власти, Алексей II по приказу своего двоюродного дяди был тайно задушен тетивой лука в сентябре 1183 г. Тело его утопили в море.

Андроник I Комнин

(ок.1120–1185, имп. с 1183)

Сын севастократора Исаака Андроник был известен каждому ромею своей необычной судьбой. Будучи ненамного моложе своего двоюродного брата Мануила Комнина, он воспитывался вместе с ним, и окружающие могли легко убедиться, что остроумный красавец Андроник кое в чем превосходил императорского сына. Со временем Андроник завоевал прочные симпатии столичного общества, удивляя всех красноречием, силой, ловкостью и так высоко ценившимся тогда умением владеть оружием. «При прекрасном телосложении он имел завидную наружность. Стан у него был пышный, рост величественный, лицо, даже в глубокой старости, моложавое. Он был необычайно здоровый человек, потому что чуждался изысканных лакомств, не был ни обжора, ни пьяница» (Хон., [59, т. I, с. 445]). Страстью Андроника были любовные похождения, и мало кто мог сравниться с ним успехами на этом поприще. За связь с племянницей Мануила, ставшего императором, и за подозрительные политические интриги с венграми ой был смещен с поста сербского наместника и на несколько лет угодил в башню Анемы – самую страшную тюрьму Константинополя. Просидев несколько лет, Андроник благодаря своей исключительной смелости и сообразительности совершил оттуда побег, был опознан, схвачен, вторично бежал и сумел добраться до русского князя Ярослава Осмомысла Галицкого. В 1165 г., получив от императора гарантии безопасности, Андроник вернулся в Византию, храбро сражался при осаде Землина и вернул себе тем самым расположение Мануила I. Однако из-за яростных протестов по поводу назначения венгерского королевича Белы наследником ромейского трона и непрекращающихся козней против царственного кузена его отправили в ссылку, наместником далекой Киликии. В 1166 г. он был разбит сельджуками и, страшась обвинений в предательстве (вполне вероятно, не лишенных основания), вторично покинул империю. Теперь беглец укрылся в Антиохии, у крестоносцев. Из-за скандальной истории с дочерью князя Раймунда Филиппом (сестрой императрицы Марии), которую Андроник соблазнил и бросил, ему пришлось перебраться в Иерусалим. Король Амальрих отнесся к опальному Комнину благосклонно, даже дал в лен город Верит. Андроник отличился и здесь, совратил знатную даму, вдову короля Балдуина III Феодору, и, прихватив безумно влюбленную в него женщину с собой, вновь отправился в скитания, еще дальше, к мусульманам, так как Мануил I добивался у Амальриха выдачи и ослепления Андроника. За десять лет он побывал в Багдаде, Иконии, Дамаске и, наконец, обосновался в пограничном с Византией замке Колонии. Набрав дружину головорезов, кузен ромейского василевса занялся разбоем и в короткий срок сделался грозой купеческих караванов. Константинопольский патриарх отлучил его от церкви. От регулярно посылаемых против него византийских войск Андроник либо прятался в неприступных горах, либо отбивался мечом. Карательные экспедиции против непокорного родича попортили Мануилу I немало крови, прежде чем около 1177 г. ромейский стратиг Никифор Палеолог в одном из походов не захватил Феодору и ее детей от Андроника. Тогда последний сдался Мануилу и со слезами на глазах (а в деле притворства он был великий мастер) валялся в ногах у императора, умоляя о снисхождении. «Блудного брата» Мануил простил и на этот раз, но из Константинополя отправил, поручив управление богатым городом Энеем в Пафлагонии. Восторженно встреченный недовольными Мануилом, Андроник стал вождем греческой оппозиции. Император скрепя сердце терпел рост влияния кузена, но потребовал от него принести клятву на верность наследнику Алексею, что тот с легкостью и сделал.

Весной 1182 г. пафлагонские войска двинулись на столицу. По пути армия Андроника обрастала как снежный ком жителями восточных провинций, приветствовавшими приход Комнина, освободителя от засилья «латинян». Одно имя Андроника вызывало в столице ликование, про его достоинства народ слагал восторженные песни. Посланный для организации борьбы с мятежом константинопольский сановник Андроник Ангел переметнулся на сторону восставших.

Получив известие о свержении клики Марии Антиохийской, Андроник Комнин долго не вступал в столицу, выжидая удобный момент. Стремясь заручиться симпатиями венецианцев, он заранее пообещал возместить им убытки, понесенные купцами Республики в результате указов Мануила I.

Лишь в апреле 1183 г., когда синклит и народ все настойчивее стали призывать его в столицу, Андроник торжественно въехал в Константинополь. Первое время этот хитрый и опытный демагог не выказывал своих истинных намерений. Посетив гробницу Мануила I, с которым он всю жизнь враждовал, Андроник рыдал, желая произвести хорошее впечатление в глазах синклитиков, а с его сыном Алексеем II он обходился подчеркнуто вежливо, называя себя «недостойным советником» юного государя. Лишь почувствовав себя стоящим у власти достаточно твердо, Андроник сбросил личину смирения. В сентябре 1183 г. он короновался как соправитель Алексея II, которого тут же изолировал в одном из дворцов. Кесарису Марию и ее мужа Раймунда он распорядился отравить, невзирая на протесты своего благоразумного сына Мануила. Андроник Кондостефан и Андроник Ангел, выказавшие неудовольствие по поводу действий нового императора, были незамедлительно объявлены опасными бунтовщиками и приговорены к ослеплению. Патриарх Феодосий, также не проявивший особой покорности, лишился кафедры – его заменил послушный воле монарха Василий Каматир.

Андроник существенно ограничил расходы двора, блиставшего при Марии, и принялся решительно искоренять злоупотребления чиновников и знати. В борьбе против них василевс активно опирался на торгово– ремесленные круги и крестьянство. Чиновники стали получать очень большое жалованье, но горе было проворовавшимся! Василевс устраивал над такими громкие процессы, посылая на казнь за малейшие злоупотребления властью. Предупреждая лихоимцев, он слал нешуточные угрозы провинциальным наместникам: «Что вы обижаете [подданных], и [еще] живете, это и Богу неугодно, и мне, его рабу, несносно». «Он до такой степени обуздал хищничество вельмож и так стеснил руки, жадные до чужого, что в его царствование население во многих районах увеличилось… От одного имени Андроника, как от волшебного заклинания, разбегались алчные сборщики податей; оно было страшным пугалом для всех, кто требовал сверх должного, от него цепенели и опускались руки, привыкшие только брать» (Хон., [59, т. I, с. 409]).

Василевс отменил так называемое «береговое право», разрешавшее прибрежным жителям и прежде всего динатам грабить потерпевшие крушение суда, карая виновных смертью. Меры Андроника I позволили в короткий срок возродиться захиревшей было торговле, промышленности и сельскому хозяйству империи. Простой народ ликовал, приветствуя «своего» царя. Тонко чувствовавший настроение толпы, император приказал в одной из церквей изобразить себя в крестьянской одежде, с косой в руках, попирающим Алексея II. Жалобщикам он был доступен всегда.

Умевший находить удовольствия и в науках, автократор щедро одаривал поэтов и ученых, особо при этом покровительствуя юристам, так как сам имел страсть выступать обвинителем в суде.

Недовольная знать стала поднимать против Андроника мятежи. Зимой 1184 г. восстали восточные города – Филадельфия, Никея, Лопадий.

Во главе бунтовщиков встали представители аристократии – Андроник Лапарда, Ангелы и другие. Император лично возглавил против них поход и организовал осаду всех этих городов, проявляя незаурядную осведомленность и сноровку в деле изготовления боевых машин. Василевса не волновали нормы морали – при осаде Никеи он, например, чтобы жители, возглавляемые Исааком Ангелом, не смогли поджечь таран, распорядился посадить на него мать Ангела Ефросинью. Император организовал неслыханный доселе по масштабам террор против знати. «Неумолимый в наказаниях, – отмечал Никита Хониат, – он забавлялся несчастиями и страданиями ближних и, думая погибелью других утвердить свою власть… находил в том особое удовольствие» [59, т. I, с. 408]. Сочетая свирепость Фоки с энергией Юстиниана, он успел посадить на кол, сжечь, повесить, обезглавить или каким-нибудь другим жестоким образом казнить десятки аристократов. Даже этериарх Константин Трипсих, верный слуга императора, убийца Марии и Алексея II, подвергся ослеплению за какие-то проступки.

Вскоре волна репрессий захлестнула и простых граждан. Теперь каждый мог ощутить на себе тяжелый нрав государя. В стране расплодились доносчики, и «брат не смотрел на брата, и отец бросал сына, если так было угодно Андронику… Этот человек считал для себя тот день погибшим, когда он не захватил или не ослепил какого-нибудь вельможу, или кого-нибудь не обругал, или, по крайней мере, не устрашил грозным взглядом и диким выражением гнева» (Хон., [59, т. I, с. 331, 407]).

Ненависть граждан вызывали и амурные забавы императора, считавшего допустимым затаскивать к себе в постель любую понравившуюся женщину. В насмешку над страданиями мужей, не смевших возражать, венценосный сластолюбец прибивал на форуме рога убитых им на охоте оленей. Народ прозвал лысого императора-развратника Приапом. Казнив Алексея II, шестидесятилетний Андроник женился на его тринадцатилетней невесте Агнессе (правда, династические соображения благоприятствовали браку). По словам историка, во время своих загородных прогулок василевс «любил забираться, подобно зверям, в расщелины гор и прохладные рощи и водил за собой любовниц, как петух водит кур, или козел-коз на пастбище» [хон., 59, т. I, с. 405].

Свирепая тирания Андроника отвратила в конце концов от него сердца тех, кто раньше его приветствовал, и заставила позабыть даже его заслуги, которых, по утверждению Никиты Хониата, у императора было немало: «Кратко сказать, если бы Андроник несколько сдерживал свою жестокость и не тотчас прибегал бы к раскаленному железу и мечу, если бы не осквернял постоянно свою царскую одежду каплями крови и не был неумолим в казнях (чем он заразился у народов, среди которых долгое время жил во время скитальчества), он был бы не последний между царями из рода Комнинов» [59, т. I, с. 445]. Не желая давать однозначную оценку столь противоречивому человеку и государю, Хониат написал про Андроника, что тот, «будучи отчасти зверем, украшен был и лицом человеческим» [там же].

Падение Андроника I подготовила внешняя агрессия. Осенью 1185 г. норманны под началом графа Танкреда, племянника сицилийского короля Вильгельма II, взяли Фессалонику, несмотря на ожесточенное сопротивление ее гарнизона. Рассказы о действиях захватчиков будоражили столичных граждан. Мало того, что западные варвары перерезали в Фессалонике множество греков, они оскверняли и их православные святыни. Дикари, у которых «один и тот же сосуд служил и урыльником, и кувшином для вина» [59, т. I, с. 388], мочились на иконы древних фессалоникийских храмов и горланили пьяные песни в их алтарях. Андроник не почувствовал перемены настроения в Константинополе и, отдав распоряжение готовить войска к походу, удалился из столицы развлекаться. 12 сентября в результате почти стихийного переворота власть в Константинополе захватил Исаак II Ангел. Андроник со свойственной ему решительностью прорвался во дворец, надеясь организовать сопротивление, но восставший народ перебил немногочисленную варяжскую стражу василевса – его единственную опору в бушующем городе – и тот скрылся, переодевшись русским купцом. Сев на корабль в сопровождении Агнессы (верный себе, он прихватил еще и любимую наложницу-флейтистку), Андроник I отплыл в Малую Азию. Буря задержала парусник, и посланная вдогонку Ангелом эскадра боевых кораблей захватила беглеца. Комнину отрубили кисть руки, выкололи глаз и бросили в темницу на несколько дней без воды и пищи. Затем голым его посадили на облезлого верблюда и под свист и проклятия толпы повезли по улицам к ипподрому. Каждому желающему не возбранялось ударить Андроника. Особенно в этом усердствовали мужья и родители растленных им женщин. Аристократ Никита Хониат с неодобрением вспоминал это шельмование плебсом человека, два года носившего императорские кампагии: «Жалкое то было зрелище, исторгавшее ручьи слез из кротких глаз. Но глупые и наглые жители Константинополя, особенно колбасники и кожевники, и все те, кто проводит целый день в мастерских, кое-как живя починкой сапог и с трудом добывая хлеб иголкою, сбежались на это зрелище, как слетаются весной мухи на молоко или сало, нисколько не подумав о том, что это человек, который недавно был царем и украшался царской диадемою, что его все прославляли как спасителя, приветствовали благожеланиями и поклонами, и что они дали страшную клятву на верность и преданность ему. С бессмысленным гневом и в безотчетном увлечении они злодейски напали на Андроника, и не было зла, которого они не сделали ему [как, впрочем, не было зла, которого не причинял своим подданным Андроник в своей необузданной жестокости. – С.Д.]; одни били его по голове палками, другие пачкали его ноздри калом, третьи, намочив губку скотскими и человеческими извержениями, выжимали ему их на лицо. Его и его родителей поносили срамными словами… Его кололи рожнами и бросали камни. Какая-то развратница вылила ему в лицо горшок с горячей водой…» [59, т. I, с. 440]. На ипподроме Комнина подвесили за ноги к перекладине и принялись избивать еще яростнее. Какие-то латинские наемники кололи его в пах кинжалами и пробовали на теле императора свое искусство наносить удар мечом. Андроник оказался удивительно стоек и, не теряя сознания, повторял: «Господи, помилуй! Зачем же вы ломаете сломанный тростник!» Наконец он забился в агонии, и, когда в предсмертной конвульсии император поднес к лицу свою изуродованную палачом руку, на которой открылась рана, кто-то закричал: «Смотрите, он и перед смертью хочет напиться крови!»

После гибели Андроника I его не успевшие закрепиться реформы пошли прахом. Последняя возможность спасти великую Византию была упущена, империя начала быстро хиреть. Кризис, подстегнутый правлением не менее жестоких, но совершенно бездарных императоров из рода Ангелов, спустя два десятилетия поставил ромейскую державу на колени.

В 1185 г. от империи отпал о. Кипр, где объявился самозваный «император» Исаак Ангел Кипрский, которого пленил впоследствии Ричард Львиное Сердце.

Исаак II Ангел

(ок. 1056–1204, имп. в 1185–1195 и с 1203)

Исаак Ангел, хотя и занимал ряд важных должностей, при дворе считался человеком, не заслуживающим внимания, поэтому император Андроник Комнин его не опасался, простив Исааку даже участие в мятеже. Иначе полагал Стефан Агиохристофорит, начальник царской охраны: напуганный предсказанием астрологов, что в сентябре 1185 г. опасность трону исходит от человека, чье имя начинается на «и» и «с», он сам решил проявить инициативу. Но когда Стефан с несколькими товарищами прибыл в дом Исаака и попытался его схватить, Ангел, которому терять было нечего, убил мечом Агиохристофорита и верхом примчался в св. Софию, требуя убежища. Народ охотно поддержал Исаака, и разгоревшийся бунт вознес на трон новую династию Ангелов, окончательно погубившую Византию.

Исаак II Ангел был, в общем, человек образованный, но даже по византийским меркам начисто лишенный совести. Нарушить слово или организовать тайное убийство было для василевса делом вполне обычным. К тому же, добравшись до казны, он показал себя чудовищным мотом. Страстный любитель роскоши, он каждый день натирался дорогими восточными благовониями и никогда не надевал одного и того же хитона дважды. Для еды царь использовал священную утварь, ссылаясь а то, что у Бога с монархом-де все заодно, и небо не обидится. Его стол был истинно соломоновский… и каждый его пир представлял собой горы хлеба, царство зверей, море рыб и океан вина» (Хон., [59, т. II, с. 117, сл.]. Оргии, к которым двор приучил еще Андроник I, Ангел, не стесняясь, предпочитал всем другим развлечениям.

За дела император брался от случая к случаю, и державой управляли временщики – сначала Феодор Кастамонит, обладавший такой властью, что в его присутствии даже высшие чиновники не смели садиться, а затем некий молодой человек, по словам Хониата, едва познакомившийся с употреблением пера и чернил, но уже обучившийся брать взятки всем, от денег до спелых дынь. Должности продавались, словно овощи на рынке, монета обесценивалась, а император вовсю сорил деньгами, раздавая их столичным нищим или возводя ненужные пышные здания. Решая всякого рода проблемы, василевс зачастую обращался не к разуму, а к различным прорицателям и астрологам, среди которых наибольшую силу имел хитрый патриарх Досифей, одно время занимавший вопреки нормам восточной церкви сразу два патриарших престола – Константинопольский и Иерусалимский.

Вступая на трон, Исаак II посулил отменить смертную казнь, но клятву эту, как и многие другие, не сдержал. Человеческую жизнь автократор ценил мало. Однажды он повелел ослепить военачальника, осмелившегося жаловаться на дурное снабжение армии, а в 1190 г., попав во время похода на болгар в засаду, распорядился для себя и знати пробивать дорогу мечами сквозь толпу своих воинов.

Первое время Исааку Ангелу везло. Войска, организованные еще Андроником I, нанесли ряд существенных поражений норманнам. 7 ноября 1185 г. последние были, разбиты греками, графы Ричард и Балдуин – предводители захватчиков – попали в плен. Тогда же брак василевса с дочерью Белы III несколько упорядочил расстроенные отношения империи с Венгерским королевством.

В 1186 г. период удач на Западе закончился – под руководством трех братьев – Иоанна, Петра и Асеня – восстала Болгария. Год войска империи пытались без особого успеха подавить мятеж, а переговоры весной 1187 г. завершились фактическим признанием Византией II Болгарского царства.

Восточным врагам империи было пока не до нападений. Иконийский султанат погряз в распрях своих эмиров, а наиболее способному вождю мусульман, властителю Египта Салах-ад-Дину, хватало дел с крестоносцами. 5 июля 1187 г. в сражении у берегов Тивериадского озера практически полностью погибли войска иерусалимского короля. Спустя непродолжительное время Салах-ад-Дин овладел Иерусалимом. Европа спешно собирала волонтеров под знамена III крестового похода. Его возглавили французский (точнее, парижский) король Филипп II Август, король Англии, Анжу, Нормандии, Турени и Пуату Ричард I Плантагенет (Ричард Львиное Сердце) и германский император Фридрих I Барбаросса. Последний, враждебно относившийся к Византии, заключил договор с иконийским султаном. В ответ правительство Исаака II обеспечило себе расположение Салах-ад-Дина, чем привело крестоносцев в ярость. Продвигаясь на Восток, Барбаросса счел себя вправе с боем брать византийские города. Смерть Фридриха I (1190) нимало не улучшила положения. В 1192 г. Ричард I захватил о. Кипр, самозваного «императора» Исаака Ангела Кипрского заковал в серебряные цепи, а остров отдал Ги де Лузиньяну, титулярному королю Иерусалимскому[106]106
  Иерусалимом к тому времени владели мусульмане.


[Закрыть].

Тем временем Исаак II продолжал воевать во Фракии. Потерпев сперва поражение при Веррии (1190), император к 1193 г. оттеснил болгар к северо-западу за Софию и разбил союзных им сербов. Однако год спустя под Аркадиополем болгары разгромили ромейские войска.

По обвинению в попытке захвата власти император приказал ослепить своего кузена, талантливого полководца Константина Ангела. Узнав об этом событии, болгары искренне обрадовались, считая, что лучшего благодеяния Исаак II не оказал бы им и при желании.

Неудачам военным сопутствовали внутренние неурядицы. Бушевали церковные распри, торговля, задушенная привилегиями итальянских купцов, замерла. Товары западных «варваров», бывшие в силу этих привилегий дешевле ромейских, с конца XII столетия стали превосходить их и по качеству. Всеобщим недовольством пользовалась знать, поднимая против Исаака Ангела частые мятежи[107]107
  Победитель норманнов Алексей Врана еще в 1186 г. едва не лишил императора трона.


[Закрыть].

Весной 1195 г. во главе сильной армии василевс отправился в очередную антиболгарскую экспедицию. Опередив войско на марше, Исаак II неожиданно получил тревожную весть: на стоянке в Кипселах его вельможи взбунтовали солдат и провозгласили императором старшего брата василевса, Алексея. В середине апреля Исаак II укрылся в одном из фракийских монастырей, но по распоряжению воцарившегося Алексея III был ослеплен, отправлен в Константинополь и заточен в башню.

18 июля 1203 г. Исаак Ангел вернулся на трон (см. «Алексей IV»). Больной и сломленный духовно, он уже не правил, а все время проводил с гадателями и астрологами, страсть к которым превратилась у царя в манию. Те же беззастенчиво обманывали несчастного слепца, обещая ему скорое прозрение и власть над всем миром.

Свергнутый Алексеем V, Исаак II не вынес своего вторичного падения и умер в конце января 1204 г. Современники и потомки удивлялись не столько тому, как такой кровожадный, ленивый и неспособный человек десять лет владел престолом, сколько тому, что среди императоров династии Ангелов Исаак II оказался не самым худшим.