Текст книги "Императоры Византии"

Автор книги: Сергей Дашков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

Василий I Македонянин

(? – 886, сопр. с 866, имп. с 867)

Происхождение Василия I изрядно запутано историками Македонской династии, прежде всего внуком императора, Константином VII Багрянородным, который в своем сочинении[74]74
  Отдельная глава в жизнеописаниях «Продолжателя Феофана», см. [69].


[Закрыть] довел родословную его предков до парфянских царей, Константина Великого и Александра Македонского! Среди обилия чудес и легенд, украсивших жизнеописания Македонянина, кое-что существенное затерялось – например, точная дата его рождения (в промежутке между 813 и 836 гг).

Родился будущий император в семье небогатых армянских переселенцев во Фракии, около Адрианополя. Достигнув зрелого возраста, он поступил на службу к македонскому стратигу Цанци, а затем отправился в столицу – искать счастья, надеясь на свои достоинства: красоту, ловкость и недюжинную силу.

Был в Константинополе некий чиновник Феофил, прозванный за малый рост Феофилицей (Феофиликом). Этот коротышка имел страсть набирать в свою свиту слуг рослых и видных, а потому приметил Василия и сделал его своим конюшим.

Несколько произошедших в разное время случаев сделали Василия известным в столичных кругах.

Во время одной из поездок Феофилицы по Пелопоннесу Македонянин приглянулся фантастически богатой местной аристократке, вдове Данилиде, и та осыпала его небывалыми милостями, подарив ему целое состояние. Дружба Данилиды и Василия не прекращалась и после восшествия его на престол, а умирая, она завещала ему немалую часть своих колоссальных богатств.

Как-то в Константинополе появился болгарин-борец, посрамивший всех греческих силачей, о чем и зашел разговор на пиру у доместика схол. Феофилица похвастался Василием, тот встретился с иноземцем и с честью вышел из поединка. В другой раз Македонянин ловко усмирил буйного царского коня, и восхищенный Михаил III даровал ему должность протостратора (856).

Македонянин активно включился в развлечения Михаила III и постепенно стал одним из ближайших его приятелей. В 865 г. император предложил Василию жениться на своей любовнице, Евдокии Ингерине, на что последний, не отличавшийся особой щепетильностью, согласился и заключил с Евдокией брак, разведясь со своей первой женой. Михаил III и после свадьбы продолжал свои отношения с Ингериной, а Македонянин «в обмен» разделил ложе с сестрой императора Феклой. Когда же он занял должность паракимомена, Варда сокрушенно заметил друзьям, что они впустили во дворец льва, который всех их сожрет.

Кесарь, как известно, не ошибся. После убийства Варды император усыновил Македонянина и 26 мая 866 г. объявил его соправителем. Константин Багрянородный, описав эти события, с удовлетворением замечает: «Случилось такое по мольбам людей вельможных и простого народа, а также войска и военачальников, и всех жителей всех земель и всех городов державы. Ибо все они молились, чтобы пришел к власти человек, вкусивший низкой судьбы, который бы знал, как мнут бока беднякам сильные мира сего, как безо всякого на то права обирают их, как восстают смиренные и попадают в рабство к своим соплеменникам, а всего этого хватало в царствие Михаила, ибо на что угодно способен был царь, но на подобные вещи не хотел обращать внимания» ([69, с. 104]). Однако те друзья Василия, кто рассчитывал на благодарность нового императора, просчитались. Самым обиженным чувствовал себя один из главных убийц Варды, его зять патрикий Симватий, не получивший титул кесаря, ради которого и пошел на предательство родственника. Летом Симватий поднял мятеж во Фракисийской феме, и его поддержал стратиг Опсикия Георгий Пигани. Восставшие провозгласили Михаила III единодержавным царем и требовали низложения Василия. К зиме бунт сам собой сошел на нет, а Симватия и Пигани ослепили.

На следующий день после убийства Михаила III Василий I провозгласил себя автократором. Личность эта была в плане моральном неприглядная. Уже прежней своей жизнью он проявил себя как человек подозрительный, хитрый и беспринципный. Бывшую свою любовницу Феклу он, захватив власть, просто-напросто ограбил, отняв все ее состояние. Известен был новый правитель империи и невежеством, он не умел ни читать, ни писать. Тем не менее Василий проявил себя как разумный государь.

Первое время после событий 24 сентября Василий чувствовал себя неуверенно. В жертву своим интересам, стремясь умилостивить противников Варды и покойного Михаила III, император принес Фотия. Уже 25 сентября тот был низложен, и патриаршую кафедру снова занял Игнатий. Последний из признаваемых и Константинополем, и Римом вселенских соборов – VIII, состоявшийся в столице в конце 869 – начале 870 г., узаконил решение монарха. Сам автократор не питал к Фотию неприязни и, когда страсти улеглись, вернул его из ссылки и доверил воспитание сына Льва. В 877 г., по смерти Игнатия, Фотий вернулся на патриаршество.

Македонянин активно боролся со злоупотреблениями чиновников. У тех, кто запускал руку в казну при Михаиле III, он распорядился отнять половину не совсем законно полученных сумм (видимо, этих людей было слишком много, и император не стал конфисковывать все, дабы избежать неприятностей).

Василий лично разбирал жалобы населения и часто рассылал для контроля своих эмиссаров в различные ведомства в самой столице и провинциях. Велика была его радость, когда однажды никто не явился в суд жаловаться на притеснения, и даже посланные глашатаи не смогли сыскать в Константинополе жалобщика! В семидесятые годы был создан и опубликован «Прохирон» – очередная законодательная компиляция, куда более, чем предшествующая «Эклога», близкая к Юстинианову праву. Собственно «Эклогу» василевс презрительно называл «болтовней исавров», хотя кое-что в «Прохироне» и составленном позднее сборнике «Исагога»[75]75
  Иногда называемая также «Эпанагога».


[Закрыть] позаимствовал оттуда.

Эпоха Македонской династии, начиная от первого ее представителя, стала временем наивысшего расцвета византийского самодержавия после Юстиниана Великого, уже на новом фундаменте – фемном строе. При Василии I появляются, впрочем, и некоторые черты упадка этого строя: например, получил распространение харистикий – передача доходов с какой-либо местности какому-нибудь человеку или монастырю, что привносило элемент вассально-ленных отношений, подобных таковым в Западной Европе. Власть «сильных», «динатов», росла, и, хотя основа фемного устройства – сословие стратиотов – оставалась еще достаточно крепкой, для взимания налогов с разорявшегося крестьянства император был вынужден прибегнуть к памятной со времен Никифора Геника круговой поруке – аллиленгию.

Внешнеполитическое положение Империи ромеев при Василии I продолжало оставаться зыбким, хотя он и добился очевидных успехов в кампаниях против арабов и павликиан. В 868 г. вождь последних, Хрисохир, «отличный мужеством и умом» (К.Б., [69, с. 113]), занял Эфес и пригрозил императору лишить его власти над всей малоазиатской территорией. Первый поход самого Василия (ок. 871) окончился неудачно, император потерпел сокрушительное поражение и спасся от плена лишь благодаря храбрости воина Авастакта (см. «Роман I»). В Тефрику прибыло посольство ромейского двора, но договориться с павликианами не удалось. В 872 г. они снова напали на империю. Зять императора доместик схол Христофор нанес ответный удар, Тефрика пала (в помощь ромеям ее разрушило сильное землетрясение), а Хрисохир погиб в бою. Василий справил триумф, присланную же голову предводителя врагов, торжествуя, расстреливал из лука на столичном ипподроме.

Следующим летом ромеи, возглавляемые императором, двинулись на Мелитину, но овладеть ею не смогли. Однако взятие Самосата, Запетры и ряда павликианских замков позволило Василию справить еще один триумф. Годом позже империя распространила свою власть на Кипр.

В 876–877 гг. византийцы отвоевали-таки Мелитину и очень важную в стратегическом плане крепость Лул, потерянную в начале правления Феофила.

В 879 г. Василий вместе с сыном-соимператором Константином[76]76
  Сын от первого брака.


[Закрыть] отправился в поход на Киликию, но Константин по дороге скончался, и царь, сильно опечаленный его смертью, вернулся с полпути.

Около 882 г. он в очередной раз возглавил войска и разорил земли Багдадского халифата в районе Малатии.

Василий не раз лично участвовал в сражениях и не гнушался делить простыми солдатами все трудности войны: «Желая утешить своих воинов, помочь им легче переносить тяготы… да и себя изнурить добровольным трудом, чтобы, если случится заниматься недобровольным, не оплошать и не опешить, он ревностно трудился вместе с воинами… грузы, которые таскал царь, с трудом переносили трое» (К.Б., [69, с. 114]).

Не менее энергичными, нежели на Востоке, были действия византийцев на Западе. В самом начале автократии Василий, удачно послав флот друнгария Никиты Орифы, снял длившуюся пятнадцать месяцев осаду арабами далматинского города Рагузы (Дубровник). Император обращал на Италию и Далмацию пристальное внимание, но здесь следовало учитывать то, что на этих территориях сталкивались интересы трех властителей: пап (Адриана II с 867 по 872 г., Иоанна III – с 872 по 882 г. и их преемников), западного императора Людовика II и собственно византийского монарха. На земля: Апеннинского полуострова существовала масса полунезависимых княжеств городов и т. п., склонявшихся под власть сильнейшего в данный момент, и для ведения там войн с мусульманами требовалась не только сила оружия, но и тонкая дипломатия. Например, для дальнейшего продвижения флота Орифы к Италии ромеи воспользовались тем предлогом, что пираты ограбили папских легатов, плывших в Рим с VIII Вселенского собора.

2 февраля 872 г. христиане одержали крупную победу: Людовик II и союзная византийская эскадра овладели Бари. Спустя три года город перешёл под протекторат Василия I.

Если в Италии дела обстояли неплохо, то на Сицилии византийцы пожинали плоды неудач. По нерадению друнгария царского флота Адриана, мед лившего с отплытием к осажденным Сиракузам, город был захвачен арабами 21 мая 878 г. С потерей Сиракуз у ромеев на острове остался лишь один крупный город – Таормина.

В 882 г. флотоводец императора Назар нанес сокрушительное поражен» флоту мусульман у берегов Греции, а затем совершил смелые набеги на из сицилийские и итальянские владения.

В этот период обострились взаимоотношения империи с Римом. В 880 г. при участии самого автократора, в Константинополе завершился собор, отменивший решения VIII Вселенского. Папа Иоанн III в ответ вторично анафематствовал Фотия. Однако в конце правления Василия папа Стефан V (885–891), доведенный до отчаяния хаосом, царившим среди италийских князьков, примирился с императором и слезно умолял его прислать воинов, которые охраняли бы римские стены от участившихся набегов сарацин. В 885 г. в Италию отправился блестящий военачальник, Никифор Фока Старший, который в короткий срок добился весомых побед.

Незадолго перед тем доместик Востока Андрей[77]77
  Андрей носил кличку Скиф, возможно, это был русский.


[Закрыть] разбил арабов в Киликии и добрался до предместий Тарса, но город брать не стал. При дворе тогда служил некий Кест Стиппиот, который обвинил Андрея перед императором в трусости и поклялся Тарс взять. В конце концов Василий, поддавшись уговорам, сместил Андрея и назначил на его место Стиппиота. Последний не только не выполнил обещанного, но 14 сентября 883 г. по собственной беспечности погубил себя и порученное ему огромное войско буквально у ворот Тарса. Император, осознав ошибку, вернул Андрея в Киликию.

Македонянин много строил в Константинополе и его окрестностях, не жалея средств на восстановление пострадавших от времени сооружений. Немалую долю из них составляли церкви, ибо Василий всяко заботился о торжестве христианства, причем не только у себя в стране: к его правлению относится любопытное известие о крещении руссов (видимо, т. н. «Приазовской Руси»).

Василий I умер 29 августа 886 г. По одной из версий, его поддел рогом на охоте олень и, зацепив за пояс, долго тащил по лесу, пока один из телохранителей не догнал его и не перерубил пояс мечом. Придя в себя, император распорядился сначала выяснить, не злоумышлял ли его спаситель, обнажая меч на василевса. Получив во время такого приключения смертельные ушибы, Македонянин скончался через несколько дней. Согласно версии Багрянородного, Василия I поразило «истечение желудка».

Лев VI Философ (Мудрый)

(866–912, сопр. с 870, имп. с 886)

19 сентября 866 г. у Евдокии Ингерины родился сын Лев. Так как всей столице было известно о ее конкубинате с императором Михаилом III, вопрос об истинном отце Льва достаточно щекотлив, и вполне вероятно, что по крови императоры Македонской династии, начиная со Льва, – потомки Аморийской. Во всяком случае, Василий I испытывал к нему неприязнь, особенно усилившуюся после кончины Константина – любимого сына от первой жены. Поэтому, когда Лев был обвинен фаворитом Василия, Сантаварином, в злых умыслах по отношению к отцу, тот, нимало не раздумывая, заключил его в одном из помещений дворца – Маргерите – под арест, лишив знаков царского достоинства, но оставив при нем жену Феофано. Император подумывал было даже ослепить сына, но синклит и Фотий воспротивились такому недостойному деянию.

20 июля 886 г., просидев в Маргерите, по разным источникам, от трех месяцев до трех лет, Лев был выпущен оттуда и полностью реабилитирован. Константин Багрянородный рассказывает по этому поводу замечательный анекдот: «В дворцовых покоях, в подвешенной плетеной клетке обитало пернатое существо, болтливое и искусно подражающее, по названию попугай. То ли кем-то подученный, то ли сам по себе он нередко выкрикивал: «Ай, ай, Лев – господин». Как-то раз, когда у царя был пир и с ним разделяли трапезу первые из совета, птица несколько раз повторила эти слова. Пригорюнились пирующие, отстранились от угощения, сидели в задумчивости. Обращаясь к ним, царь спросил, почему они отказываются от яств. Они же с полными слез глазами ответствовали: «Какую пищу станем мы есть, люди вроде бы разумные и господину преданные, если голос этого неразумного создания порицает нас, так как зовет своего господина, в то время как мы тут роскошествуем и забыли того, кто ничем не оскорбил величество. Если он уличен в том, что занес десницу над отцовской головой, мы убьем его своими руками и насытимся его кровью, если же он оправдался от обвинения, то доколе будет брать над ним верх язык доносчика!» Тронутый этими речами, царь велел им успокоиться и обещал расследовать дело, а вскоре, вспомнив свою природу, освободил сына из-под стражи, допустил к себе, велел сменить скорбные одежды, постричь буйно разросшиеся в несчастье волосы, вернул ему прежний ранг и достоинство в государстве» [69, с. 145].

Воцарившись, Лев VI распорядился немедленно перезахоронить останки Михаила III, которые торжественно, в кипарисовом саркофаге, были перенесены в храм св. Апостолов. Соответственно, в Константинополе возник лишний повод посплетничать об отце василевса.

Как и большинство императоров Македонской династии, Лев был человек безусловно незаурядный. Воспитанник ученейшего Фотия, он писал анакреонтики, проповеди, оракулы, под его именем известна «Тактика» – сочинение о воинском искусстве, и не случайно потомки дали Льву прозвище Философа или Мудрого. Вместе с тем был он плаксив, часто непоследователен, склонен подпадать под чужое влияние. Еще в юности он любил предаваться довольно странному для наследника престола развлечению: отправляться по ночам в бедной одежде на прогулки по ночной столице, проверяя бдительность стражников; он был чрезвычайно доволен, когда как-то раз солдаты приняли его за бродяжку и отправили в тюрьму.

Видимо, зная слабости Льва, Василий I однажды загадочно произнес, обращаясь к приветствовавшей вышедшего из тюрьмы наследника толпе: «Это по поводу моего сына вы прославляете Бога? Ну так я вам скажу, что ему же вы будете обязаны долгими днями труда и печали» ([198, с. 8]).

Творческая натура императора немало способствовала его грамотной внутренней политике. При Льве VI особенно расцвели торговля и ремесла, были изданы специальные постановления (например, «Книга эпарха» – 911 г.), регламентирующие сложные отношения между производителем и государством, создан новый свод законов – «Василики». Император издал около ста написанных довольно изящным слогом новелл, посвященных самым разнообразным аспектам жизни страны и ее населения – от разрешения давать ссуды под процент до вопросов семьи и брака. Василевс не боялся преследовать мешавшую его деятельности знать, отменил и без того куцые законодательные права курий и синклита («Ныне обо всем печется император» – [3, с. 143]), ограничивал аппетиты церкви. Так, препятствуя обогащению монастырей за счет даров по завещаниям, он с гневом писал в новелле: «Разве не бесчеловечно отстранять от наследства родных и друзей покойного [речь идет о традиции перехода к обители собственности умершего ее члена. – С.Д.] и все тащить себе? Ведь это только обжоры стараются, возлежа за столом, ничего не оставить другим. Если передать имущество [умершего] монаха монастырю [полностью. – С.Д.], то ни раб не получит освобождения от оков рабства, ни бедняк не сможет воспользоваться состраданием, никто из находящихся в нужде не найдет сладости утешения» [217, с. 37]. Сам император был очень щедр, по поводу чего армянский историк Асохик восторженно писал: «Сын Василия Лев был человек миролюбивый, пекущийся о благе целого государства, щедрый на дары, при раздаче которых он не походил на скаредного грека, у которого на языке нет даже слова «щедрость», но, как сын армянина, он превзошел всякого армянина таровитостью» [13, с. 108].

При Льве VI Византия заключила союз с армянским царем Семпадом и с Киевской Русью. Дипломатия империи тогда вообще переживала пору расцвета, ибо таким путем многие вопросы решались без вооруженных конфликтов – войны в тот период держава ромеев вела хотя и не без отдельных успехов, в целом неудачно.

Сразу же после начала автократии Льва взбунтовался герцог Беневента. Посланное в Ломбардию войско мятежники разгромили в 887 г. при Бари. Но тогда же в Италии продолжал удачно действовать Никифор Фока Старший, в честь которого благодарные жители избавленных от арабов районов выстроили храм св. Никифора. Благодаря этому талантливому военачальнику византийское влияние на Апеннинах существенно окрепло, а успокоенным Беневентом одно время даже управлял ромейский стратиг.

В 894 г. разразилась война с царем Болгарии Симеоном, недовольным антиболгарской торговой политикой империи. После двух лет боевых действий византийцы понесли сокрушительное поражение при Булгарофигоне (близ Адрианополя). Болгаро-ромейский рубеж в Греции, изрядно перемещенный Симеоном к югу, стал проходить непосредственно под Фессалоникой.

В сражениях с восточными арабами перевес оказался на стороне последних. В 888 г. ромеи потеряли пограничную крепость Ипсилу; десяток лет на Востоке прошли в мелких столкновениях, а в августе 898 г. евнух халифа Рагиб потопил византийскую эскадру у берегов Малой Азии, три года спустя та же судьба постигла флот ромеев у Мессины.

Примерно в это время, в противовес морским неудачам, снова отличился Никифор Фока Старший: уже как стратиг Фракисия, он организовал стремительную экспедицию в пределы халифата, захватил добычу и много пленных, а затем благополучно вернулся, миновав заслоны арабских войск, подстерегавших его на перевалах Киликийского Тавра. Но радость от победы была недолгой, так как с Запада пришла печальная весть: 1 августа 902 г., так и не дождавшись обещанных из Константинополя подкреплений, мусульманам сдалась Таормина – последний крупный город на Сицилии, удерживаемый ромеями.

В 904 г. доместик Андроник Дука разбил арабов у Марата. Летом того же года грек-ренегат, пират Лев Триполийский взял и разграбил второй по величине город империи – Фессалонику, вырезав немалую часть жителей.

6 октября 906 г. логофет Имерий уничтожил крупный арабский флот, но это стало последним значительным военным успехом ромеев при Льве VI. Предпринятый ими несколько лет спустя под началом того же Имерия поход на Крит (в нем участвовало несколько сот русских дружинников) окончился сокрушительным разгромом византийской эскадры у Самоса (весна 912 г.).

Патриарха Фотия вместе с Сантоварином василевс сместил в первые месяцы своего самостоятельного правления по обвинению в антиправительственной деятельности. Дважды вознесенный на патриарший престол и дважды низложенный Фотий умер ок. 888 г. Патриаршество получил бездеятельный младший сын Василия, Стефан, затем – Антоний Кавлеа, а после смерти последнего главой византийской церкви оказался бывший секретарь (мистик) императора, его названый брат и тоже ученик Фотия, Николай. Видный ученый, писатель и политик, Николай Мистик сыграл огромную роль не только в истории государства ромеев, но и в личной судьбе императора – в деле о его четвертом браке.

Первой женой Льва стала благочестивая августа Феофано, избранная Василием I сыну на смотре невест. Наследник не воспылал к ней страстью, а вскоре нашел себе утешение в любовнице Зое, дочери видного придворного Стилиана Заутцы. Обиженная супруга пожаловалась свекру, Василий I рассвирепел, вызвал сына к себе и нещадно избил его. «Не внимая ни оправданиям, ни простым просьбам, он тотчас же выдрал меня за волосы и, бросив на землю, избивал и топтал ногами, покуда я не стал обливаться кровью», – рассказывал впоследствии Лев Философ патриарху Евфимию [30а, с. 41]. Зою же по приказу императора выдали замуж. Когда Лев стал наконец самодержцем, он продолжил свои прежние отношения с Зоей, муж которой очень вовремя скончался (подозревали, что жена его отравила). Феофано ничего не оставалось делать, как молча признать существующее положение вещей. В ноябре 895 или 896 г. она умерла в монастыре, и василевс с радостью обвенчался со своей давней пассией. Священник, совершивший обряд, лишился за это сана (церковь не одобрила скорый брак с «соблазнительницей»). Стилиан Заутца, имевший на Льва огромное влияние, получил титул василеопатора – «отца василевса», специально для Заутцы изобретенный. Но тут императору повезло ненадолго: в середине 899 г. Стилиан умер, а спустя полгода за ним последовала и его дочь.

Василевс, потеряв любимую, горевал недолго и женился в третий раз, на красавице Евдокии Ваяни. Спустя год императрица родила сына, но и она, и ребенок умерли (октябрь 901 г.). Льву VI было от чего прийти в отчаяние: после трех браков он не имел наследника мужского пола, его брат и соправитель Александр был вообще бездетен, и в случае смерти обоих василевсов государству угрожала опасность быть втянутым в пучину смут. Уже третий брак в православной Византии признавался явлением экстраординарным, поэтому, когда Лев стал добиваться от церкви разрешения на четвертый, по словам Константина Манасси, «не побежденный сладострастием, но желая видеть рожденных ему законных детей» [30а, с. 98], немалая часть духовенства оказалась решительно против. Такую позицию избрал и недавно интронизированный Николай Мистик. Между императором и патриархом наметился явный разлад, так как у первого уже имелась очередная «любовь» – знатная столичная дама Зоя Карвонопсина («угольноокая»). Как и многие образованные люди, Лев, признавая и поддерживая традиции, находил смешным им подчиняться. Любопытно то, что сам он в одной из своих новелл с достойным лучшего применения жаром обрушивался на женящихся трижды: «Большинство животных, когда гибнет их самка, обрекают себя на вечное вдовство. Человек же, не видя, что эта связь постыдна, не удовлетворясь первым браком, вступает во второй и, не останавливаясь на этом, от второго переходит к третьему» [120, т. I, с. 202].

Время шло, а патриарх не уступал. 11 мая 903 г. некий человек в храме св. Мокия ударил императора тяжелой палкой по голове. Василевс неминуемо бы погиб, если бы не случай: палица зацепилась за высокие паникадила, и удар получился не смертельным. Увидев окровавленного Льва, многие окружавшие его чиновники в панике бежали, в том числе и патриарх. Придя в себя, император страшно разгневался на недостойное поведение главы церкви. Испугавшись, Мистик стал куда более покладист и некоторое время спустя благословил чрево беременной Зои Карвонопсины. В середине мая 905 г. долгожданный наследник – Константин VII Багрянородный – появился на свет. Теперь следовало добиться признания прав рожденного вне брака младенца на престол. Николай, в очередной раз переменив мнение, отказался крестить мальчика. Крещение состоялось лишь в январе 906 г., а вскоре на востоке империи произошло важное событие: взбунтовался военачальник Андроник Дука, герой битвы при Марате. Захватив одну из крепостей, мятежник обратился за помощью к сарацинам. Мистик, по-видимому, обещал Андронику свое содействие в захвате им власти и окончательно занял по отношению к четвертому браку Льва непримиримую позицию, пытаясь дискредитировать государя. Император, в свою очередь, не только не удалил Зою из дворца, как того желал патриарх, но в апреле 906 г. обвенчался с ней и объявил ее августой. Еще один священник, рискнувший обвенчать царя, был расстрижен, а упорного василевса не менее упорный патриарх подверг тяжкой по тем временам каре – отлучению от причастия и недопущению в храм. Однако Лев VI сумел и в столь незавидном положении показать себя в выгодном свете, искусно жалуясь духовенству и синклиту на жестокость и нехристианское немилосердие своего противника, чем добился полного сочувствия. Несколько раз перед главным входом в храм св. Софии разыгрывалась тягостная сцена, когда император со слезами на глазах упрашивал его впустить, а патриарх преграждал ему путь. Василевс обратился за поддержкой к церквам Рима, Александрии, Антиохии и Иерусалима, и византийский посол Лев Хиросфакт почти сразу получил от патриархов двух последних положительный ответ. Николай, не раз обещавший снять епитимью и тут же отказывавшийся от своих слов, выглядел в этой истории неприглядно. В конце 906 г. письма Мистика, изобличавшие его связь с Андроником Дукой, оказались в руках василевса. И когда Мистик в очередной раз воспретил императору войти в храм, тот угрожающе обронил: «Уж не думаешь ли ты, что мятежник Дука скоро вернется сюда из Сирии?» Намек привел патриарха в ужас. 1 февраля 907 г. он безропотно подписал согласие на отказ от кафедры и отправился в ссылку, а спустя несколько недель отчаявшийся Андроник Дука прорвался с частью войск к арабам и принял ислам, чем навсегда обезопасил ромейский престол от своих притязаний.

Собор 907 г. в Константинополе утвердил низложение Мистика и признал законным четвертый брак Льва, а значит, и подтвердил права на трон его сына Константина. Новый патриарх Евфимий, бывший духовник императора, был человек мягкий и снисходительный к слабостям ближнего, что, впрочем, не помешало ему вытребовать у василевса принципиальное запрещение кому бы то ни было вступать в брак четырежды.

Между сторонниками старого и нового патриархов единства не было и в помине, и этот раскол длился в византийской церкви еще полтора десятилетия.

В конце правления Льва Философа активнейшее участие в войнах с арабами принял Млех-Млентц, крупный армянский динат, полунезависимый от центральной власти. Снарядив на свой страх и риск солдат, он отвоевал за несколько лет приличную территорию, где была образована новая фема Ликанд, стратигом которой Млех-Млентц и стал.

Император Лев VI Мудрый скончался от болезни желудка 11 мая 912 г. – в день основания столицы.