355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Баранников » Культ Вуйтара (СИ) » Текст книги (страница 1)
Культ Вуйтара (СИ)
  • Текст добавлен: 21 января 2021, 20:00

Текст книги "Культ Вуйтара (СИ)"


Автор книги: Сергей Баранников



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Культ Вуйтара

Глава 1. Забытый

«Каждый, кто идет по пути предназначения, рано или поздно достигнет нового круга развития. И так до девяти кругов, сколько отведено человеку…»

Записи жреца Инофия. Тарвинг. 107 год

– Хьярн, сзади! – варвар повернулся как раз в тот момент, когда тяжелая дубина огра поднялась в воздух, чтобы обрушиться на него. Асгерд оказалась быстрее. В одном прыжке она очутилась возле клыкастой твари и резанула клинком по поднятой руке. Огр заревел и выронил дубину, зажав рану невредимой рукой. Но варвара это не спасло. Второй огр зашел с фланга и боковым ударом сбил северянина с ног. Хьярн отлетел в сторону, получив дубиной по ребрам.

– Осторожнее! – крикнул Рейнард, закрывая девушку щитом. – Брегар, Ральф, прикройте Хьярна!

Огры напали неожиданно. Их лагерь остался далеко позади, и люди уже радовались, что им удалось миновать опасность. Но на рассвете, когда караван проезжал мимо небольшого соснового бора, эти твари набросились на путников. Хоть их и было всего трое, против таких огромных созданий нужно было хорошее снаряжение и численное преимущество.

Щелкнули арбалеты – это ребята Эспена вступили в бой. Бойцы из них откровенно говоря паршивые, но что можно ожидать от простых работников? Трясущимися от страха руками, они сжимали смертоносные орудия убийства, готовые в любой момент дать деру. Увы, но страх и отсутствие опыта не позволили выстрелить удачно. Лишь четыре арбалетных болта, ударили по ограм, заставив одного из них бессильно плюхнуться на землю.

«Болваны, – мелькнуло в голове у Рейнарда. – Разрядили все выстрелы в одного. Нет, так тоже неплохо, но в будущем надеяться нужно только на себя».

Наемник пригнулся, уходя от удара тяжелой булавы и что есть сил ударил шестопером по колену огра. Запястье протестующе заныло. Тварь заревела от боли, но все же смогла устоять. Огр толкнул Рейнарда свободной рукой, и тот упал на спину, но уже в следующий момент он был на ногах. Тяжелое метательное копье прорезало воздух и вонзилось в спину противника.

– На войне все средства хороши, – выдавил из себя Рейнард, мгновенно сокращая дистанцию с врагом.

Пока тот размахивал руками, пытаясь достать копье, торчащее между лопаток, Рейнард отбросил в сторону булаву и вынул из ножен меч. В удар он вложил всю силу, не опасаясь, что противник может достать его. Клинок глубоко вонзился в тело огра, заставив того замереть. Наемник едва успел вынуть меч, когда тварь рухнула на землю. Битва была завершена. Троица людоедов лежала около каравана, щедро напоив землю собственной кровью.

– Уходим! – скомандовал Рейнард, посмотрев на лес. – Кто знает, сколько еще тварей может быть поблизости?

– А как же Гуннар? Разве мы не будем его ждать? – Брегар удивленно посмотрел на командира.

– Он присоединится к нам, когда мы доберемся до Левого берега.

«Если он вообще вернется, – подумал про себя Рейнард, но побоялся озвучить эту мысль. Он надеялся, что наемник сможет уйти от погони».

– Командир, Хьярн еле дышит, – Ральф выглядел обеспокоенным.

– Положите его в повозку и попросите Асгерд заняться его ранами. Оставаться здесь все равно нельзя. Каждая минута – шанс для этих тварей прикончить нас.


* * *

Двумя неделями ранее…

Они отступали. Армия Редена, разбившая кочевников на родной земле, слишком далеко забралась на вражескую территорию. Тысячники обещали триумфальный поход и быструю победу, но где они теперь? Кормят стервятников посреди пустыни. С них уже нечего взять за пустые обещания и ошибки. Армия оказалась неготовой к многодневным переходам по пустыне, неожиданным молниеносным атакам пустынников, голоду, жажде и болезням. Их осталось немного, и те, кто отступал, вынуждены были устало плестись следом за повозками, перевозящим скудные запасы провизии, воды и снаряжения.

Рейнард шел за повозкой вместе со своим десятком. Хотя, назвать горстку бойцов десятком язык не поворачивался. Из тех ребят, которые ушли с ним на войну и выиграли битву у Соррела, осталось меньше половины. А сейчас и он едва передвигал ноги – они предательски подгибались, а все тело трясло от озноба. Стараясь успеть за движением колонны, он прибавил шагу, но оступился и упал на песок.

Лотар, один из бойцов его отряда, тут же оказался рядом. Он подхватил Рейнарда и помог подняться, но десятник уже не мог идти дальше. Туманная пелена затмила его сознание. Тело горело, словно в огне.

«Неужели лихорадка? – мелькнуло в сознании воина. – Скорее всего виной тому запущенна рана, оставленная пару дней назад одним из пустынников».

Тот дорого заплатил, чтобы достать десятника саблей. Он отправился к богам, а теперь и Рейнард имел все шансы отправиться следом за ним.

«Больше нет сил идти дальше. Будь что будет!»

Десятник почувствовал, как его тело медленно опускается на песок. Измученный от постоянных сражений, усталости и жажды, Лотар не мог его удержать. Голову Рейнарда подняли и попытались влить в рот воду, но она предательски стекала по растрескавшимся щекам, а сделать хоть глоток у него не получалось.

«Даже вода здесь горячая и совершенно безвкусная», – подумал Рейнард, пытаясь открыть глаза и понять что происходит.

– Этот уже не жилец, – спокойно произнес начальник каравана, склонившись над его головой, – просто оставь его умирать здесь и идем дальше. У нас нет времени возиться с каждым – того и гляди, пустынники снова нападут.

– Велтен, это наш десятник, Рейнард из Рины. Я с ним самого начала войны был. Как я могу бросить его здесь? – воин недоуменно смотрел на командира и не знал как поступить.

– Как знаешь, Лотар. Если он так тебе дорог, оставайся с ним, – командир колонны сплюнул себе под ноги. – Я колонну больше ни на минуту задерживать не стану. Посмотри на этих людей. Каждый день смерть уносит с дюжину воинов. Будет ли это стрела пустынника, или же лихорадка, как у этого, неважно. Чем скорее мы уберемся отсюда, тем больше шансов выжить у всех нас.

Его собеседник молча кивнул и поторопился занять свое место в колонне. Лотар знал, что его оставят и даже глазом не моргнут. В душе он молился богам, чтобы его не постигла та же участь, что и десятника.

– Трогай! – командир колонны прикрикнул и забрался в седло. Ему нужно было разъезжать вдоль колонны и проверять, чтобы ни одна из повозок не отбилась от каравана и решать все спорные вопросы. Домой должны вернуться все! Или, по крайней мере те, у кого достанет сил, чтобы сделать это.

Роль судьи, выносящего вердикт кому жить, а кому нет, нравилась командиру колонны не больше, чем каша из янтака – единственной травы, растущей в этих пустынях вдали от озер. Вдвойне неприятно было из–за того, что чаще всего приходилось выбирать смерть. Нет, они не убивали своих товарищей, хотя, возможно это решение было более снисходительным. Они просто оставляли их у обочины дороги, в надежде, что у них достанет сил не умереть. На лице Велтена появилась горькая улыбка, когда он подумал об этом. Тут как бы живые и здоровые не подохли в дороге, а он надеется, что выживут те, кто едва дышит.

А ведь как хорошо все начиналось! Выигранная битва у Соррела, победоносное сражение с остатками пустынников на берегу Жилины… Здорово их тогда прижали, но тысячникам этого показалось мало. Успех затмил им глаза и разум. Они решились перейти реку и пуститься в погоню. Дураки! Пять дней пустынники заманивали воинов севера дальше в пустынные барханы своей земли, уклоняясь от решающего боя. И только на шестой день, когда к ним подоспело подкрепление, они решились дать бой. К этому времени все вымотались и ожидаемо проиграли свежему и превосходящему числом противнику.

Теперь они отступали. Пустынники бьют в спину, молниеносными атаками и отступлениями только задерживая уставших и обессилевших врагов, а жара, голод и болезни делают свое дело. Вереница повозок снова остановилась, и Велтен тут же помчался выяснять в чем дело. Пришлось отбросить тяжелые мысли на потом. Сейчас он был старшим над кучкой уцелевших. Он должен помочь.

– Что там снова стряслось? – Велтен принял деловой вид, чтобы не показывать усталость и приготовился встретиться лицом к лицу с новой проблемой.


* * *

Рейнард слышал, как повозки тронулись в путь, жалобно поскрипывая колесами. Он слышал топот лошадей и тихие перешептывания людей, проходящих мимо. Винить их не было смысла. Они делали то, что должны. Каждая остановка означала чью–то смерть. Всякий раз, как караван останавливался, из–за повозок выглядывали взволнованные люди, возносящие молитвы к небу. Десятник слышал эти молитвы, хотя они и звучали совсем тихо. Он слышал их, потому что молился и сам.

Жар пожирал тело изнутри. Мелкая дрожь пробежала по телу. Накатила невыносимая слабость и мир вокруг потемнел. Больше не было сил терпеть и бороться. Теперь, когда караван уходит дальше, у десятника не было шансов.

«Но разве это повод, чтобы сдаться?» – в его голове мелькнула эта мысль, и он ухватился за нее, словно за соломинку.

– А–а–га–ар! – он хотел закричать, что справится, что выживет и вернется домой, где его ждут, но вместе этого из груди вырвался лишь крик полный отчаяния. Воин перевернулся набок и пополз. Каким–то невероятным усилием воли ему удалось найти в себе силы для этого. Цепляясь пальцами за раскаленный песок, он греб вперед, словно черепаха, прокладывающая себе путь к спасительным просторам океана.

Стук копыт и приближение пустынников он скорее почувствовал, чем услышал. Два всадника остановились рядом и переговаривались между собой. К своему удивлению, Рейнард узнал родной язык. Кочевники общались между собой на его родном языке, пусть и с акцентом.

– Это один из реденцев. Посмотри на его одежду.

– И пусть себе ползет, Ярвис. Все равно он уже труп.

Пустынник спрыгнул на землю и подошел к Рейнарду. Упершись носком сапога ему в плечо, он толкнул его, заставив перевернуться на спину. Десятник рухнул и открыл глаза, пытаясь рассмотреть лицо кочевника, который склонился над ним и с надменным видом рассматривал умирающего воина.

– Ты труп, чужак. Если твоя рана не доконает тебя, то ты умрешь от жажды. Я даже не знаю стоит ли мне прикончить тебя раньше, чем это сделает палящее солнце?

Пустынник извлек из ножен саблю и провел ей по телу воина от паха и до самого горла, а затем с силой вонзил ее в песок возле самого уха. Рейнард пошевелил пальцами. Рука все еще слушалась его. Что же если и умирать, то хотя бы в бою. Он напрягся, и когда пустынник склонился над ним, потянулся за кинжалом, спрятанным за голенищем. В одно мгновение оружие оказалось в руке десятника и вонзилось в живот пустынника. Тот дернулся и замер, крепко схватив воина за руку. Жизнь оставляла тело пустынника, и вскоре он обмяк, рухнув рядом с воином.

– Ярвис, что случилось?

Второй пустынник спрыгнул на песок, а Рейнарда трясло от переполнявшей его силы. Он не мог понять что с ним происходит. Озноб как рукой сняло, и снова появилась возможность шевелиться. Разум прояснился, дышать стало легче. Но что важнее всего – он снова почувствовал силу в своих мышцах. Болезнь и усталость отступили.

«Как это возможно?» – подумал Рейнард, но тут же отогнал эту мысль в сторону. Боги дали ему шанс выжить, и он должен им воспользоваться. Сейчас нужно разобраться со вторым пустынником, а потом у него будет достаточно времени для размышлений. Он перекатился на бок, встал на колено и поднял саблю, лежавшую рядом с убитым пустынником.

– Ты заплатишь за его смерть, земляной червь! – второй противник был еще молод. На вид ему было лет семнадцать. Конечно, и в таком возрасте кочевник мог превосходно обращаться с оружием, но не этот. Пустынник сделал резкий выпад вперед, намереваясь первым же ударом пронзить Рейнарда насквозь, но десятник уклонился от удара. Сабля лишь коснулась его тела, разорвав кожаный поддоспешник на боку.

Воин подцепил саблю врага, задрав его руку вверх, и ударил пустынника рукоятью по лицу, разбивая нос и рассекая верхнюю губу, а потом тут же полоснул изогнутым лезвием сабли по груди. Удар заставил ошеломленного кочевника отступить и схватиться за рану. Рука была мокрой от крови. Упав на колени, он поднял голову и посмотрел Рейнарду в глаза.

«Сопляк, – подумал Рейнард. Парень был всего года на три младше его, но жестокость этого мира была для него в новинку. – Наверняка сынок каких–то влиятельных родителей. Такие представляют войну как искусство и не готовы видеть смерть. Уж тем более, умирать».

– Бери свою лошадь и уходи. Нам больше нечего делить, – ответил Рейнард и направился к лошади покойного Ярвиса.

– Я… Я не смогу… Прошу, помоги! – пустынник ослаб, а его руки дрожали. Он зарыдал, понимая, что это конец.

Всхлипывания заставили Рейнарда остановился на половине пути. Что с ним стало? Неужели война сделала его настолько жестоким, что он оставит этого парня умирать здесь? Да, он – враг. Но разве не стоит быть милосердным к врагам? Кочевники их не прощали. Сколько раненых ребят были зверски добиты пустынниками? Разве они не просили сжалиться над ними? Рейнард невольно сжал кулаки, вспоминая события последних дней. Нет, он не будет таким, как они.

Всего минуту назад он был в шаге от смерти и понимал что чувствует кочевник. Парень был моложе его, совсем мальчишка, и ввязался в бой только после того, как умер Ярвис, решив, что ему грозит опасность. Оставить его умирать, или помочь? С одной стороны, он враг – пустынник. Но с другой – он человек.

Воин развернулся и решительно зашагал в сторону раненого. Тот поднял голову и посмотрел на него полными страха глазами. Ему казалось, что к нему приближается смерть, но Рейнард убрал оружие и присел рядом с ним.

– Как тебя зовут?

– Дильдар, – произнес он дрожащим голосом.

– Так вот, Дильдар. Твои друзья пришли в Реден грабить и убивать. Они перебили рыбаков на берегу Живины, а потом ворвались в Соррел, едва не стерев деревню с лица земли вместе с жителями. Они добивали всех раненых, не оставляя никого в живых. За что мне тебя жалеть?

Дильдар молчал, лишь тихонько всхлипывая.

– Посиди спокойно, – Рейнард сорвал кинжал с пояса пустынника. – Еще не хватало, чтобы ты меня прикончил, пока я буду тебе помогать.

Воин разорвал рубаху на груди воина, оторвал часть ткани и наложил тугую повязку. Все это время Дильдар кривился от боли, но терпел. Он потерял много крови и сейчас едва держался, чтобы не потерять сознание.

– Ты меня слышишь?

Пустынник кивнул, не в силах произнести ни слова.

– Перевязка поможет остановить кровотечение. Ты сможешь добраться до дома и получить помощь. Я помог тебе, хоть мы и были врагами всего пару минут назад. Задумайся, может, пора прекращать эту вражду? Живи и расскажи всем, что в Редене хотят мира, а не войны. Но дадут отпор всем, кто посмеет сунуть нос в наш дом.

Воин помог юноше забраться в седло и хлопнул по крупу лошади, заставив ее понестись вперед. Лошади пустынников могли принести даже раненых воинов домой, поэтому Рейнард не переживал за парня. Ему нужно только удержаться в седле. Дальше лошадь сделает все за него. Он прикрепил саблю на пояс и забрался на лошадь Ярвиса.

– Давай, кобылка, мы с тобой отправляемся домой, – произнес он, потрепав ее по гриве.


* * *

На ночлег Рейнард остановился вдалеке от дороги. Догнать своих ему не удалось, но он и не торопился. Наверняка Велтен поведет их к Колодцу, а там сейчас слишком опасно. Пустынники далеко не идиоты, и подготовят отступающей армии встречу. Выбрав подходящее место среди холмов, воин привязал лошадь к камню и устроился на песке. Воды нигде не было, поэтому пришлось жевать янтак, чтобы не потерять сознание от обезвоживания.

События этого дня кружились в голове, подобно рою насекомых. Как ему удалось выжить? Что это было за чувство, которое он испытал, убив пустынника? Почему он до сих пор жив, хотя был обречен на смерть? В этот день на его долю выпало слишком много испытаний, но главное – он выжил. А значит, вернется домой. Только бы с домом все было в порядке.

Окончательно выбившись из сил и так и не найдя ответы на свои вопросы, воин сам не заметил, как веки сомкнулись. Ни пустынники, ни дикие животные, которые могли почувствовать запах человека, сейчас не волновали Рейнарда. Случись что – лошадь обязательно заржет, а он услышит опасность. Сейчас ему нужен был крепкий сон, чтобы прийти в себя и успокоиться. Но даже сны были тревожными.

Снилась девушка, идущая впереди. Ее лицо нельзя было рассмотреть из–за низко опущенного капюшона, а фигура была скрыта за плащом. Время от времени она поворачивалась, чтобы поманить его за собой.

– Рей–на–а-рд! – знакомый голос звал, и десятник не мог не откликнуться. Этот голос был ему хорошо знаком.

– Вилда? Это ты?

– Рей–на–а-рд… – девушка играла с ним и словно не слышала. – Рейнард!

Интонация сменилась. Теперь голос стал требовательным. Девушка как будто обижалась, что на нее не обращают внимания.

– Я здесь! Здесь! – Рейнард закричал, несмотря на охрипший голос. – Я выжил и возвращаюсь домой. Жди меня, я скоро вернусь!

– Хорошо, – голос девушки снова стал мягким. – Иди за мной!

Десятник спешил следом за Вилдой, но ему казалось, будто что–то удерживает и не дает догнать ее. Он пытался идти быстрее, но не успевал.

– Подожди… подожди меня!

– Иди за мной, – голос был игривым и манящим. Это была Вилда. Рейнард не мог ошибаться. Он узнал ее голос и лицо, когда она поворачивалась. – Где же ты? Я тебя не вижу!

– Куда ты меня ведешь?

Девушка резко остановилась и повернулась к Рейнарду, чтобы он мог ее рассмотреть. Это была она. Теперь Вилда не убегала, а стояла напротив и смотрела на него, сверля черными глазами.

– Куда ты меня ведешь?

Рейнард повторил свой вопрос, и девушка ответила.

– Во тьму!

Глава 2. Заброшенное святилище

«Когда Рианор погибал в горниле войн, боги решили вмешаться, чтобы остановить это безумие. В страшной катастрофе, вызванной гневом богов, гибли армии, города и правители. Увы, знания древних были утрачены, и теперь только жрецы остаются связующим звеном между богами и существами, населяющими этот мир».

Записи жреца Инофия. Тарвинг. 107 год

Рейнард открыл глаза и осмотрелся. Еще было темно, но светлое зарево уже загоралось на горизонте, предвещая скорый рассвет. Он тяжело дышал, будто после пробежки. Песок скрипел на зубах. Казалось, он был повсюду – во рту, в носу и даже за пазухой. Вокруг было темно, а сам он весь продрог от холода. Дурацкие пески. Днем здесь нестерпимо палит солнце, а ночью промерзаешь до костей. Жар окончательно спал, и сейчас десятник чувствовал себя лучше.

Что это был за сон? Неужели Вилда желает ему зла? Воин мотнул головой, отгоняя прочь воспоминания ночного кошмара. Он поднялся и попытался сделать пару шагов. Получилось! Рана покрылась коркой и больше не загнивала. Значит он полностью исцелился от болезни. Знать бы только как. Реденские лекари многое отдали бы, лишь бы только узнать каким образом можно так быстро поднять на ноги человека, балансирующего на грани жизни и смерти.

– Вот Гилард удивится, когда я расскажу ему что со мной случилось, – пробормотал воин, тут же вспомнив, что жреца вообще сложно чем–то удивить.

Забравшись на холм, Рейнард осмотрелся и присвистнул. Вокруг не было никаких признаков жизни. Только голая пустыня, раскинувшаяся под светом луны и звезд. Что же, значит, судьба полна иронии. Она подарила ему шанс выжить, но не дала ни капли воды. Он умрет. Совершенно точно умрет от жажды, если не найдет источник воды в ближайшие несколько часов.

Рейнард спустился с холма и отвязал лошадь. Нужно преодолеть как можно большее расстояние, пока не взошло солнце. Когда палящее светило снова поднимется над горизонтом, идти будет куда сложнее, но сперва нужно вернуться на дорогу. Путешествовать по барханам верхом – занятие не самое удачное. Воин направил лошадь туда, где должна быть дорога, и она не подвела его, показавшись вдалеке уже через несколько минут.

Оказавшись на дороге, он пустил лошадь галопом, но вскоре наткнулся на повозку, брошенную на обочине дороги, и остановился. Не было сомнений, что ее оставили те, кто отступал. Рядом лежали тела двоих воинов, которым повезло меньше, чем ему. Интересно, есть ли что полезное в повозке?

– Зараза! – выругался десятник, обшаривая повозку. – Хоть бы каплю воды оставили.

Он уже смирился с тем, что забрали его оружие и сняли доспехи. Все думали, что ему придет конец, а мертвому это ни к чему. Но каждый раз уходить от встречи со смертью и вновь сталкиваться с ней лицом к лицу было тяжело даже для десятника. Всерьез рассчитывать, что умирающая от голода и жажды армия бросит в повозке хоть что–то необходимое, было глупо. Но у Рейнарда при виде повозки появилась слабая надежда. Должен же быть хоть какой–то выход!

– Хорошо хоть ткань не стянули. Пойдет на перевязки и защиту от солнца, – пробормотал он, доставая из–за голенища верный кинжал. Про себя он отметил, что разговаривает вслух с самим собой. Плохой признак, но сейчас была масса других проблем, о которых следовало волноваться.

По всей видимости, возиться с повозкой не стали из–за спешки. Ось треснула, и повозку просто оставили на обочине, как и безнадежных больных. Можно было бы остаться здесь ненадолго, чтобы восстановить силы, но Рейнард понимал, что жажда гонит его вперед. Десятник собирался снять ткань, когда его внимание привлекла надвигающаяся туча. Нет, в пустыне не будет дождя, и это была не грозовая туча. Надвигалась пылевая буря.

– Да чтоб тебя! – выругался Рейнард и поторопился спрятаться в повозке. Самому забраться туда было делом пару секунд, а вот затащить упертую лошадь – целая проблема. Животное было взволновано из–за надвигающейся бури и никак не желало повиноваться воле своего нового хозяина. Непокорная кобыла взбрыкнула копытами и вырвалась, устремившись в противоположную сторону от надвигавшейся бури.

– Что же, будем надеяться, что ты выживешь, глупое животное, – произнес Рейнард, глядя вслед мчавшейся по пустыне лошади.

Когда кобыла исчезла за холмом, он вернулся к работе. Воин прекрасно понимал, что у него осталась всего пара минут, чтобы закрыть все щели и как следует укрыться от непогоды. В ближайшие минуты здесь все занесет песком, и будет очень здорово, если буря пройдет до того, как у него закончится воздух. Часть повозки все же пришлось оставить без ткани, чтобы хватило на полог, закрывающий выход. У десятника получилась небольшая комнатка размером два на три метра, где он развалился и замотал голову платком. Неистовый ветер может сорвать покрывало с повозки, но главное, чтобы песок не мешал дышать.

Воин лежал на дощатом полу повозки и думал обо всем, что случилось.

«Такое впечатление, будто боги намеренно играют со мной, не давая мне умереть. Дарят надежду, и снова отбирают ее. Пусть так! Если им угодно забавляться со мной, как с игрушкой, я смешаю их планы и вырву право на жизнь!» – Рейнард так сильно ударил по доскам, что едва не содрал кожу с костяшек пальцев.

Буря ударила неожиданно. Сначала сильный ветер перевернул повозку набок, а сам Рейнард перевернулся внутри, ребрами приложившись о длинные жерди, на которых держалось полотно. Затем о поверхность небольшого укрытия забарабанил песок. Старые доски отчаянно заскрипели, грозя в любой момент сорваться и слиться с неистовым потоком ветра, но конструкция выдержала.

«Зато у меня будет пара часов, пока здесь не появятся пустынники. Эти псы точно и носа своего не высунут, пока буря не уляжется», – успокоил себя Рейнард, прикрывая глаза и нос от вездесущего песка, который пробивался даже сквозь доски.

Прошло несколько часов, прежде чем буря затихла. Все это время Рейнард пролежал в одной позе. Ему даже удалось немного вздремнуть. И только когда ветер стих, а песок перестал колотить по полотнищу, десятник отважился выбраться наружу. Повозку засыпало тонким слоем песка, который осыпался, когда воин отбросил в сторону полог повозки. Снова палило солнце, но Рейнард уже привык к нему, хоть и щурился из–за ярких лучей.

Благодаря солнцу удалось определить направление, куда двигаться. Дорогу сильно замело песком, поэтому идти получалось немного хуже. Впереди маячили знакомые холмы, и Рейнарду показалось, что он помнит куда нужно идти. Лишь добравшись до холмов, он понял, что потерял след. Его внимание привлекла часть стены старого здания, погребенного под песками. Похоже, что буря оголила эту старинную постройку, освободив от многовекового забвения. Пробравшись ближе, он ощупал его.

– Надо же! – поверхность стены была гладкой, почти не изрезанной ветром, а в углу виднелась прорезь для окна. Рейнард принялся грести в сторону песок, стараясь добраться до отверстия в стене. После продолжительных раскопок у него получилось откопать узкое окошко, в которое мог протиснуться человек. Окно закрывалось толстым стеклом, оформленным разноцветной мозаикой. Оказалось, что витраж уцелел и песок не попал внутрь. Ушло не менее получаса, прежде чем песок удалось отгрести в сторону и откопать окно целиком. Зато теперь его можно было открыть, не повредив стекло.

Кинжал появился в руках десятника. Тонким лезвием удалось ловко поддеть крючок, запирающий створки. Они тут же открылись, и Рейнард едва не провалился внутрь.

– Высоко! – в глубине души десятник выругал тех архитекторов, которые догадались разместить окно на высоте метрах в трех от пола. По всей видимости, это окно служило не для того, чтобы в него смотрели, а для того, чтобы освещать потолок, исписанный различными сценками из прошлого. Рейнард с легкостью узнал старых богов и сотворение Рианора, в точности, как рассказывал жрец Гилард, когда он слушал его истории. На какое–то мгновение ему показалось, что это было так давно, будто бы в другой жизни.

Догадка оказалась верной. Когда Рейнард распахнул створки окна, солнечный свет упал на фрески, которыми были исписаны своды длинного зала. Десятник перемахнул через подоконник и спрыгнул вниз. Приземлившись на твердую плитку, он едва не подвернул ногу. Пришлось осматриваться сидя на полу, пока нога придет в порядок. Зато теперь–то можно было осмотреться как следует. В свете, проникающем через окно, было видно, что это здание было каким–то храмом или академией. Потолок был украшен фресками, изображавшими какие–то истории из прошлого, а в длинном зале стояли лампады, книжные шкафы и длинные скамьи. Быть может, здесь читали лекции великие умы прошлого? В таком случае, за сотни лет здесь все неплохо сохранилось, несмотря на то, что часть книг превратилась в пыль.

Внимание Рейнарда привлек письменный стол, стоявший в конце комнаты. На нем лежала книга, страницы которой сильно пожелтели от времени. Листы давно распались и лежали в таком порядке только благодаря тому, что здесь не было сквозняка или ветра, который бы мог разметать их по комнате. Как ни странно, чернила не выгорели и до сих пор можно было четко разобрать надписи. Десятник знал язык, на котором были написаны эти книги. Этот язык принадлежал его народу, а не пустынникам.

– Каждый может раскрыть свою внутреннюю силу, развиваясь по предначертанному ему пути. Только упорство и каждодневный труд создадут благоприятную почву, чтобы поочередно раскрыть все девять кругов развития… Что за девять кругов? – Рейнард перелистнул страницу и увидел какие–то рисунки с пояснениями. – Каждая сущность раскрывает свой талант, проходя через испытания… Глупости какие–то. Впрочем, ладно, покажу нашему жрецу. Он точно знает что делать с этой книгой.

Воин осторожно закрыл книгу, вложив внутрь переплета все рассыпавшие листы. Когда–то давно, еще в детстве, он слышал историю о предназначении и девяти кругах. Суть сводилась к тому, что человек при рождении получает свое предназначение, роль в этой жизни. И если он будет следовать ему, то сможет развиваться и переходить на новые этапы развития. Но тогда это казалось ему просто сказкой, одной из тех, которые рассказывают бабушки своим внукам.

Воин осторожно взял книгу и замотал ее в ткань, засунув в заплечный мешок. Его товарищи забрали все, что хранилось в мешке, и теперь книга была единственным предметом, который лежал там. Больше в этой комнате не было ничего, что могло бы привлечь его внимание. Разве что…

Воин протянул руку к огромному круглому зеркалу. Его поверхность ничуть не изменилась за сотни лет, и даже пыль не задержалась на его идеально ровной поверхности. Рейнард коснулся зеркала и тут же отпрянул в сторону, потому как изображение в нем изменилось, а само зеркало засияло ярким светом.

– Кто ты и как попал в Храм Истины? – громогласный голос зазвучал, эхом отражаясь от стен.

– Я Рейнард из Рины, десятник оборонительной армии Редена. Возвращался домой и случайно попал сюда, надеясь утолить жажду.

– Снова войны… – устало произнес голос. – Пять веков Зеркало молчало и вновь заговорило только ради того, чтобы рассказать о кровопролитных войнах в Рианоре.

– Мы не хотели войны, – возмутился Рейнард. – Пустынники сами напали на Соррел, мы лишь встретили их с оружием в руках и прогнали с наших земель. Они заманили нас в пустыню, где разбили нашу армию.

– Нам не интересна ваша вражда. Вы всегда придумываете новые причины, чтобы убивать друг друга, хотя чаще всего они одни и те же, лишь поводы разные… Значит, ты защитник?

– Можно сказать и так, – ответил Рейнард, не зная толком что голос имеет в виду.

– Что же, возможно, ты можешь пригодиться Рианору. Прояви себя и докажи, что ты достоин стоять на страже человечества. Тогда будет видно стоит ли разговаривать с тобой дальше.

– Мне снова прийти сюда? – воин решил что никакие тайны не заставят его еще раз сунуться в пустыню.

– Мы сами найдем тебя, – ответил голос, и мерцание зеркала исчезло.

Пару минут Рейнард стоял в нерешительности. Он не мог поверить, что сейчас разговаривал с кем–то. Может, это галлюцинации? Вполне могло быть из–за жажды или голода. Или лихорадка снова вернулась… Воин коснулся рукой своего лба, но он не был горячим. Тогда Рейнард осторожно пробрался к следующей двери и открыл ее. Он понимал, что бродить по старому зданию, которое вот–вот может обрушиться и похоронить его в своих руинах, опасно. Но любопытство, сгубившее тысячи жизней, вело его вперед. Мало ли какие чудеса ждут его впереди?

Его взору открылась небольшая комнатка, служившая коридором. Отсюда расходились двери в другие комнаты и здесь его ждало самое настоящее сокровище. Посреди комнаты возвышался фонтан, который все еще наполнялся водой. За многие годы, проведенные в забытом состоянии, он забился песком, но окончательно не пересох. Рейнард принялся руками разгребать песок, пока серебряное покрытие фонтана не очистилось, и огромная чаша не начала понемногу наполняться кристально чистой жидкостью. Здесь, в пустыне, вода стоила дороже золота. Особенно, когда смерть от жажды маячила впереди.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю