Текст книги "Сеть. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Среди этого многообразия Полина и Генри быстро затерялись. Никто не обращал внимания на рану Полины или разбитые кулаки Генри. На последние деньги юноша купил себе билет до Глазго. Полину начинали терзать муки совести и страх перед правосудием за то, что она так свободно тратит чужие деньги. Однако выбора ей оставалось немного. Либо идти в полицию и забыть про дом еще на долгое время, либо договориться с совестью еще раз и воспользоваться чужими деньгами.

На самом деле Полина не выбирала. Она искала себе оправдание, и после того, как решила, что виной всему несовершенство Сети, успокоив совесть, она купила себе билет за счет фонда российско-греческой дружбы. Генри снова рассмеялся над ее изощренной фантазией. Полине показалось, что на самом деле он смеется не столько над ее фантазией, сколько из-за того, что она ему понравилась, если не больше. Генри не обращал внимания на красоток, которых здесь было великое множество, на любой вкус и цвет. Бледные голубоглазые скандинавки с модельными фигурами. Кучерявые полногубые мулатки с идеальными пропорциями. Европейки, вобравшие в себя гены всех народов, проживающих в Европе, отчего их красота была на диво многообразной. Миниатюрные азиатки, мяукающие, словно кошки.

Определенно, Генри не хотел их замечать. Полина ловила его взгляд, направленный на себя, в отражении стеклянных витрин. На душе у нее тоже становилось тоскливо, когда она понимала, что больше не увидит этого парня. Судьба их свела, дала возможность проверить друг друга в тяжелых обстоятельствах, которые они выдержали с честью, а теперь разводит, может быть, навсегда.

Лупер в Шотландию подали первым. Генри глубоко вздыхал и никак не мог заставить себя сказать что-нибудь приятное Полине перед прощанием. Он набрался смелости, взял ее за руку и поцеловал. В этот раз все произошло без накладок. Полина надеялась на поцелуй и не стала дергаться, как в прошлый раз. На фоне похожих прощаний по всему перрону они совсем не привлекали внимания. Отрывались, чтобы перевести дух, и снова целовались, пока не объявили отправление. Полина дрогнула и пустила слезу. Генри держался из последних сил. Голос его дрожал, слова застревали в горле, и в итоге он не смог сказать всего, что собирался.

Он заскочил в лупер и сразу занял место у окна. Он показывал Полине, что не надо плакать, и этим вызывал еще больше слез. Через минуту, быстро набирая скорость внутри прозрачного тоннеля, состав скрылся из вида. Полина утерла слезы, перешла на свой перрон и стала ждать лупер. Радость от скорой встречи с родителями компенсировала романтические переживания по поводу расставания с Генри. Она твердо решила, что по возвращении домой будет общаться с Генри и, если поймет, что не потеряла к нему интерес, обязательно летом пригласит его к себе. Или поедет к нему в Шотландию, если он пригласит ее, или встретятся снова в каком-нибудь курортном месте. Хотя курортные романы казались ей легкомысленными, необязательными. Пригласить к себе – значило показать ему свою дальнейшую заинтересованность. Ведь придется знакомить с родителями, показывать друзьям.

Подали состав, идущий в Россию. Полина вошла и заняла место в комфортабельной капсуле. Через пять часов она наконец будет дома. Никогда еще она так не скучала по родителям, по родному дому и даже по Варварке с Валеркой. Ей сейчас было плевать на учебу, на полицию, ничего не хотелось, кроме одного – обнять родителей и побыть с ними. Стюардесса попросила пристегнуться. Состав едва ощутимо дернулся и, резко набирая скорость, вдавил Полину в спинку кресла мощным ускорением.

Глава 9

Тоннель лупера поднялся на высоту пятнадцати метров над уровнем земли. Бо́льшая часть старого города оказалась внизу. Но и она быстро исчезла позади. Пейзаж сменился лесами, тоннелями, речушками. Полина откинулась на спинку и включила в мониторе напротив терминал. Сеть попросила идентифицировать себя. Нет, такую ошибку она не допустит. Полина закрыла глаза и поискала, к чему можно подключиться. Источников было множество: от коммуникационных до систем мониторинга узлов лупера.

Первое, что пришло ей на ум, – найти профиль Генри. Полина не знала его фамилию и точный возраст. Подходящих Генри в Шотландии было множество. На их поочередный просмотр могло уйти времени гораздо больше, чем на дорогу до дома. Полина почитала новости, зашла в родной университет. Везде все было тихо и спокойно. Новость про разбившуюся яхту еще не появилась. Что-то подсказывало Полине, что она вообще может не появиться. Ни к чему портить людям их размеренную жизнь, полную веры в свое управляемое благополучие.

Полина набралась храбрости и решилась найти выход на устройства Ликидоса. Это было рискованно, даже глупо. Она могла подвергнуть всех пассажиров лупера смертельной опасности. Чтобы этого не произошло, Полина забралась в чужой компьютер, следящий за параметрами бойлера многоквартирного дома где-то в Чикаго, чтобы использовать его в качестве прокси-сервера, и через него стала искать выход на остров.

Она нашла его. Связь с Сетью осуществлялась через единственный кабель, проложенный, видимо, по дну моря. На входе стоял мощный файрвол, препятствующий нежелательному проникновению. Пару раз он отклонил ее попытки пробраться, но на третий раз ей повезло. Под видом геологической службы, исследующей дно Средиземного моря, файрвол не нашел ничего опасного. Полина посмотрела на остров камерами и сенсорами, что были установлены вдоль извилистых улочек. С виду жизнь острова выглядела самой обыкновенной. Люди ходили по улицам, как и везде. Попробовала найти доступ, ведущий к помещениям внутри горы. Их не оказалось. Филиппосу незачем было так рисковать. Она знала, что оттуда должен быть выход в Сеть, но только у киборгов.

Полина потыкалась по информационным потокам, но везде упиралась в тупики, заканчивающиеся либо камерами, либо сенсорами, либо домашними устройствами. Она подумала, что Блохин должен был оставить хоть какую-нибудь зацепку. Попробовала поставить себя на его место, чтобы представить, как это можно было сделать. Напрасно, ничего на ум не приходило. Неудивительно, ведь профессор – гений, а она – всего лишь жертва его опытов. С другой стороны, он обязательно должен был оставить что-то для контакта. Он ведь хотел знать, получилось ли у Полины сбежать с острова или нет. Умереть с чистой совестью намного приятнее, чем с мыслями о чужой загубленной судьбе.

Прямой связи у Блохина с Сетью не было. Но он мастерил программы для киборгов, создавал оборудование. Наверняка он мог изобрести способ тайного общения, конечно, если он только не сидел со вскрытой черепушкой. Филиппос при всей своей жестокости не мог пойти на это. Блохин был единственным способом превратить Сеть в инструмент его власти и наживы. Полина вспомнила тот случай, когда их автомобилю помогли остановиться. Хотелось верить, что это было дело рук профессора. Самый легкий способ найти этот поток – снова дать обнаружить себя.

Риск был несоизмерим с количеством возможных жертв, поэтому Полина отказалась от этого пути. Времени было достаточно на то, чтобы попытаться найти другие зацепки. В проходе между сидениями показались стюарды, катящие перед собой тележки с едой. Полина снова почувствовала голод и иронично отметила, что обжорство стало еще одной ее суперспособностью. Сеть «Кармашки» добралась и до скоростных поездов, правда, здесь их предлагали только на десерт.

Полина взяла отварной рис с подливкой из креветок и стручков зеленой фасоли, сладкий кармашек и кофе. Мыслям требовался ускоритель. Кармашек находился в бумажном кульке, на котором красовалась новая реклама сети быстрого питания. Пожилой мужчина и мальчик сидели перед иллюминатором космического корабля. Взгляд мальчика был направлен на звезды, которые было видно сквозь стекло иллюминатора. Над головой мужчины висело облачко с фразой: «Хочешь влезть в скафандр – питайся космической едой». «Кармашки» при любом удобном случае подчеркивали свое космическое происхождение и завуалированно продергивали упитанных поедателей гамбургеров. Все континенты пали перед сетью «Кармашки», кроме Северной Америки, все еще держащейся за традиционные для нее ценности.

– Извините, вам письмо. – Полина вздрогнула от неожиданности, когда над ее ухом раздался голос.

Это оказалась стюардесса. В руках у нее был сложенный пополам листок. Она протягивала его Полине. Девушка не спешила протянуть к нему руку.

– От кого? – осторожно удивилась она.

– Не знаю, здесь не написано имя. Сказано передать пассажирке с вашего места.

– Спасибо. – Полина все еще думала, что это ошибка, но взяла листок в руки.

Она не стала разворачивать его при стюардессе, дождалась, когда она уйдет. На бумаге оказался текст, вырванный куском из какого-то художественного произведения. Полина прочла его, но смысл сразу не уловила. Прочла его еще раз и, когда дочитывала, вспомнила о тайном общении с профессором. Само собой зрение приобрело определенный фокус, текст размылся, и только нужные буквы обретали четкость: «Рад, что у тебя получилось сбежать. Слышал от охраны про разбившуюся яхту. Печально, что погибло столько людей. Их смерть и на моей совести тоже. Сейчас я думаю, что, находясь рядом с Филиппосом, я намного полезнее для общества. Здесь у меня есть возможность больше влиять на него, нарушая коварные планы, сбивая с выбранного пути. Предупреждаю тебя быть осторожнее. Твои попытки забраться во внутреннюю сеть острова оказались замечены. Хорошо, что я в этот момент был в ней и смог спровоцировать помехи. Не создавай поводов для смерти людей. Филиппос не остановится ни перед чем, чтобы нейтрализовать тебя. Как только доберешься до дома, сразу смени профили родителей. Они могут стать тем слабым местом, в которое он постарается ударить. Не ищи со мной связи. Я сам тебя найду, когда будет нужно. Живи невидимкой».

Это был весь текст. Несмотря на предупреждения, Полина почувствовала позитив, идущий от него. Она ощутила себя внутри важного события мирового масштаба. Примерно такое же испытывали юные революционеры, пропитанные идеями скорых кардинальных свершений, тайными носителями которых они являлись. Полине, наоборот, вместо того чтобы прятаться и казаться невидимой, захотелось вступить в схватку с Филиппосом. Она на мгновение поверила, что имеет достаточные силы и ум, не в последнюю очередь благодаря суперспособностям, чтобы сразиться с ним на виртуальном поле.

Пребывать в возвышенном состоянии праведной борьбы ей пришлось недолго. Неожиданно лупер начал замедляться. Полина знала все его остановки наперечет. Ближайшая была в Софии, но до нее оставалось как минимум полчаса. Она напрягла слух, чтобы услышать разговоры стюардов.

– …электроника останавливает состав аварийно. Командир лупера сказал, что по приказу Интерпола, – донеслось до слуха Полины.

Революционный запал как-то быстро сдулся. Вместо борьбы снова захотелось домой к родителям. Вынужденную остановку Полина связывала только с собой. Признаться, она не верила, что полиция так быстро отреагирует. Сердце тревожно забилось.

Лупер причалил к аварийному трапу в чистом поле. Внизу стоял конвертоплан с логотипом Интерпола. Открылась дверь, в вагон вошли двое мужчин и одна женщина в красивой строгой форме полиции. Женщина была выше среднего роста, вровень с мужчинами. Длинный острый нос, большие синие глаза, маленький рот с тонкими губами выдавали в ней скандинавские или немецкие гены. Под изумленные взгляды пассажиров они прошли до места, которое занимала Полина.

– Полина Иоаниди? – спросила женщина.

– Почти, Громова моя фамилия.

– Мы вынуждены снять вас с лупера. Вот ордер на ваше задержание. – Женщина предъявила бумагу с переливающимся логотипом Интерпола. На бумаге чернел строгим шрифтом текст и несколько подписей. Полина не стала его читать.

– А нельзя ли было дождаться, когда я вернусь домой, и там обсудить все в спокойной атмосфере?

– Не хитрите, мы знаем, что вы сбежали из дома. Поднимите большие пальцы вверх.

Полина подняла. Женщина ловко накинула на них самозатягивающиеся напальчники. Пассажиры таращились на сценку во все глаза. Прекрасное завершение отдыха. Немного остроты перед целым годом работы. Женщина-полицейская подождала, когда Полина выйдет в проход. Она встала позади нее, а мужчины пошли впереди.

– Извините за причиненные неудобства. – Женщина извинилась перед пассажирами по правилам своего профессионального этикета.

Мальчик лет четырех встал на сиденье и почти сравнялся с Полиной ростом. Он смотрел на нее большими глазищами, в которых сквозило любопытство и страх. Полина не удержалась:

– Бу! – сделала она в его сторону.

Мальчик от неожиданности упал в руки матери, но не заплакал.

После кондиционированного воздуха лупера снаружи показалось обжигающе жарко. Конвертоплан громко рубил воздух лопастями на холостом ходу. Полина впервые летала на таком аппарате. Ей они всегда казались летающими тракторами, лишенными удобств. Она ошибалась. Звукоизоляция внутри аппарата была отменной. Машина поднялась в воздух, легко и быстро набрала скорость.

– Я хочу вас предупредить, что сообщать о моем задержании не надо до тех пор, пока не приземлимся. – Полина посмотрела на полицейскую, приняв ее за старшую в группе.

– Без тебя разберемся! – бесцеремонно отреагировала она.

– Я не шучу, если вам дорога жизнь, отнеситесь серьезно к этому.

– Не лезь не в свое дело. – Ее снова оборвали.

Полина выругалась про себя на упертых полицейских. Ей никто не верил: ни капитан с яхты, ни эти люди. Первая поплатилась жизнью своей и своих пассажиров. Эти еще только собирались. Но Полине было с ними не по пути. Она была молода и собиралась пожить. К тому же на ней висела важная миссия спасения людей. Девушка сделала вид, что расслабленно откинулась на спинку сиденья. На самом деле она просканировала органы управления конвертопланом, чтобы вовремя заметить попытку перехватить управление.

Мужчина, что сидел перед Полиной, доложил о том, что девушка на борту. Информация ушла в Сеть и обязательно должна была попасть в расставленные ловушки. Прошло не больше минуты, как стали явственно ощущаться лишние информационные потоки. Конечно, так их ощущала Полина, чтобы сделать их более удобными для понимания своим разумом. Как на самом деле злоумышленники проникали в управление аппаратом технически, она не знала. Ей достаточно было ощущений.

Вначале конвертоплан качнуло, как будто он попал под сильный боковой ветер. Никто из команды не почувствовал ничего особенного. Автоматика тоже не заметила ничего страшного. Внезапно вибрации от работающих двигателей пропали, стало тихо, аппарат клюнул носом и пошел вниз. Полина чувствовала этот поток, блокировавший управление аппаратом, как и тогда в машине, и не имела сил, чтобы справиться с ним.

– Что это?! – ужаснулась полицейская.

Она отсоединила ремень и попыталась встать, но невесомость тут же подбросила ее к потолку. Полицейская страшно закричала. От профессиональной выдержки не осталось и следа. Она кричала, как человек, полностью утративший контроль над собой. Мужчина напротив сидел с бледным лицом, не шевелясь и не сводя глаз со своей коллеги. Второй пытался дергать за все ручки, что находились рядом с ним. Он был таким же бледным.

– Ручное управление… ручное управление, – бубнил он.

Значит, было еще не все потеряно. Полина посчитала, что попытки полицейского перейти на ручное управление проистекали из каких-то инструкций, которые он не помнил, искренне считая, что они никогда не пригодятся. Конвертоплан стал замедляться. Полицейская снова упала в свое кресло и потеряла сознание. Моторы не работали, но винты, раскручиваемые встречными потоками воздуха, замедлили падение.

– Авторотация, – произнес один из копов.

Авторотация была шансом на спасение, но не очень большим. Зато она давала небольшую отсрочку времени до удара о землю. Полина использовала ее для того, чтобы найти инструкцию по аварийным ситуациям на подобных аппаратах. Ей хватило двух секунд, чтобы найти и понять ее. Оказывается, в машинах, предназначенных для ведения боевых действий, всегда имелась автономная система управления, и включалась она кнопкой под подлокотником сиденья. Полина нашла защелку, подняла подлокотник и вдавила красную кнопку. Ожила электроника, женским голосом проинформировавшая о переходе на аварийный режим работы. Заработали моторы и сразу же перешли на максимальные обороты. Полина выглянула в окно и увидела, как быстро приближается земля. Она пристегнулась, уперлась ногами в противоположное кресло, головой в спинку и стала ждать удара.

«Закончится когда-нибудь сегодняшний день?» – подумала она перед тем, как конвертоплан ударился о поверхность.

Брызги воды полетели в иллюминаторы. Мужчины и Полина отсоединили ремни и выглянули наружу. Их угораздило свалиться в реку. Удар был смягчен водой, но напугал местных жителей. На малой тяге, как на воздушной подушке, конвертоплан выполз на берег и сел на шасси. Нашатырь быстро вернул полицейскую в сознание. Она резко пришла в себя и испуганно забегала глазами.

– Что… что… мы приземлились? – не веря в свое спасение, проговорила она.

– Да, эта девчонка быстрее нас сообразила, как включить аварийную посадку, – произнес один из ее напарников.

Полицейская посмотрела на Полину недоверчиво, но ничего не сказала.

– В Центр уже доложили? – спросила она.

– Еще нет.

– Я сама доложу.

Полине стало смешно. Эта мадам, наделавшая в штаны при первом серьезном испытании, все равно хотела показать себя командиром. Женщина не поняла причину ее смеха.

– У тебя истерика от страха, это скоро пройдет, – заметила она.

– Такой истерики, как у вас, я еще не видела. А-а-а! – Полина закричала, а потом откинулась на спинку, закрыла глаза и высунула язык, изображая женщину.

– Что ты… что ты себе позволяешь? – Полицейскую проняла Полинина шутка. – Это был способ психологической разгрузки в нештатной ситуации.

Тут уже не выдержали ее коллеги и рассмеялись.

– Цыц! – прикрикнула на них командирша.

Она связалась с Центром и получила приказ ждать на месте до прибытия помощи и комиссии.

– Сейчас приедут специалисты и найдут причины этого чрезвычайного происшествия, – уверенно произнесла женщина.

Нелегко было поколебать ее уверенность в том, что все произошло неспроста.

– Я вас предупреждала, что такое возможно. Авария не была случайностью, ее подстроили. Как и аварию на яхте. Вы, наверное, знаете, о чем я?

– Меня зовут капитан Мориц, и я веду это дело, – наконец-то представилась женщина-полицейская. – Интерпол. – Она отогнула лацкан, чтобы Полина рассмотрела значок на нем.

– Очень приятно!

– Это лейтенант Сулима и лейтенант Ягло.

– Очень приятно, – повторила Полина. – Меня зовут Полина Громова, я из России. Была тайно вывезена и доставлена на остров Ликидос неделю назад. Там же обнаружила похищенного ранее профессора Блохина, преподавателя нейробиологии и выдающегося ученого из университета, в котором я учусь.

– Мы располагаем стопроцентными сведениями, что это не так, – вступил в разговор лейтенант Ягло. – Нам интересно, с какой целью ты пытаешься выдать себя за другого человека.

– Послушайте, господа полицейские, я могу показать вам место, где я живу, мои родители меня призна́ют, соседи, однокурсники, преподаватели… все скажут, что я Полина Громова, а не какая-то Иоаниди. Мой профиль изменили преступники, потому что они хотят избавиться от меня. И у них, поверьте, есть возможности использовать Сеть в своих интересах.

– Звучит чересчур фантастически, – подытожил ее речь Сулима. – В Сеть нельзя войти анонимно, и это гарантия того, что люди не могут произвести в ней ничего противоправного, чтобы это осталось незамеченным.

– Могут! Еще как могут! – Полина повысила голос, не выдержав этого бараньего упорства.

Ей вдруг пришла в голову идея продемонстрировать свои способности по анонимному пользованию Сетью, но аналитическая программа дала сигнал не делать этого. Полина плюхнулась назад в кресло и демонстративно выставила на обозрение связанные руки.

– Если бы не я, то вы бы догорали сейчас в обломках.

– Мы признательны тебе, но наше расследование не может быть пристрастным из-за этого, – ответила Мориц.

– Вы считаете меня подозреваемой? – Полина подняла руки, связанные стяжкой, хотя это было и так ясно.

– Да.

– В чем же?

– В убийстве.

Полина вздрогнула. Все-таки она не рассчитала силу и убила камнем Ионаса, или его напарника, или обоих сразу. До сего момента она не хотела думать о том, что могла убить, надеялась, что все обошлось. Теперь ей стало не по себе. Она – убийца. Пусть она и сделала это из самообороны, но теперь этот ярлык прилипнет к ней навсегда. Не видать ей карьеры врача, если только не тюремного. Что еще хуже, для собственной совести это спровоцирует занятие самопоеданием до самой смерти.

– Я… я не думала, что так получится. Мы… я была в опасности. Меня бы они точно не пожалели. Я не хотела. Я не думала, что смогу убить камнем.

Мориц странно на нее посмотрела.

– Камнем? – переспросила она.

– Да, я бросила в них камень, в одного, потом в другого. Я видела, что попала им в голову, и подумала, что их крепкие кости выдержат.

Капитан ничего не ответила. Она переглянулась с коллегами. Они пожали плечами.

– Хорошо, свою версию ты нам расскажешь на допросе, под протокол. – Мориц встала, поправила форму и стала выглядеть как образцовый полицейский, как будто совсем недавно не падала в обморок от страха.

Самый тяжелый день в жизни Полины, наконец, склонился к закату. Жаркое южное солнце в желтом ореоле марева исчезало за горизонтом. Воздух сразу посвежел и стал пахнуть зеленью. В воздухе появились три конвертоплана. Один из них был белым, медицинским, другой – аппарат техников – оранжевым, и полицейский – серым.

– Лыко да мочало, начинай сначала, – проговорила Полина. – Вы хотите снова испытать судьбу. Вас может не хватить на еще один такой эпизод, – обратилась девушка к капитанше.

– Я не склонна верить твоим предупреждениям. Просто подвела техника. Иногда это случается.

– Да, со мной это случилось три раза. Первый раз на яхте, второй раз в автомобиле и вот на этом аппарате. Все за один день. Не с той ноги, наверное, сегодня встала.

– Все случаи тщательно проверятся, – по-казенному ответил лейтенант Сулима.

– Тогда подготовьтесь сразу. Положите палец на красную кнопку.

Ей не ответили.

Техники приземлились первыми. Вынесли много разного оборудования и стали «прозванивать» поврежденный конвертоплан. Медики проверили самочувствие полицейских и Полины. Со всеми было все в порядке. После диагностики они загрузились в полицейский конвертоплан. Полина сделала вид, что слушает музыку в «наушниках». Она уже знала, что справиться с мощной атакой у нее не получится, но могла сразу заметить проникновение и успеть раньше всех включить аварийную посадку. Через полуприкрытые веки она наблюдала за троицей: Мориц, Сулимой и Ягло. Они были бледноваты, напряжены и неохотно разговаривали с коллегами. Где-то внутри они поверили Полине и ждали новой провокации.

Все было спокойно. Чужого присутствия не чувствовалось. Полина подумала, что Филиппос решил не испытывать судьбу, чтобы не привлекать ненужное внимание к себе. Как-нибудь в следующий раз, когда представится возможность убить Полину в одиночку, он обязательно воспользуется этой возможностью. Она даже поверила самой себе, действительно нашла подходящую радиостанцию в Сети и стала слушать музыку. Будущее ее тревожило, но в данный момент она все еще была рада, что не находится в руках Филиппоса.

Полицейские бросали на Полину заинтересованные взгляды. Убийства в мире были так редки, что в карьере копа каждый случай запоминался надолго. А тут перед ними сидела молодая девушка с раной на шее, в ярком платьице, за спиной которой – труп или два. Полине надоело, что на нее смотрят, он отвернулась к иллюминатору и стала рассматривать закат и землю под собой. В городах и поселках загорались огни. От них паутиной разбегались освещенные трассы. Ей так захотелось вернуться домой, что она готова была угнать конвертоплан, на котором ее везли неизвестно куда. Полина даже пробежалась по всем органам управления и качнула аппарат. Мориц побледнела еще сильнее и ухватилась за подлокотник. Ягло даже успел поднять его, чтобы нажать кнопку. Полицейские из экипажа засмеялись над их реакцией.

Вдалеке появилась мерцающая огнями точка какого-то летательного аппарата. Она шла перпендикулярным курсом. Точка росла в размерах и летела подозрительно в их направлении. Полина еще надеялась, что это просто совпадение. Точка обрела формы. Это был легкий скоростной вертолет на гибридной тяге, и он летел прямо на них. Полина усилила зрение. Ей сразу стало все ясно. Бородатый мужчина на переднем сиденье панически бил руками по приборной панели, пытаясь вернуть управление над машиной. Полина догадалась, что изощренный ум Филиппоса решил применить новую тактику – сбить их другим аппаратом.

Времени на то, чтобы взять управление на себя, оставалось несколько секунд. Полина, не упуская из виду летящий на них вертолет, прикоснулась к информационным потокам, идущим от винтов, закрылков и хвоста. Она должна была сманеврировать перед самым столкновением, чтобы не дать врагам времени на реакцию. Мориц решила что-то спросить у Полины.

– Скажи мне, когда… – Ее вопрос застыл у нее на устах.

Вначале она увидела, что с девушкой что-то не так, она была напряжена до такой степени, что на лбу и носу у нее выступили капельки пота. Мориц удивило, с чего бы себя так чувствовать. Затем ее взгляд невольно зацепился за движение по ту сторону иллюминатора. Она снова чуть не закричала от страха. На них летел вертолет. Мориц успела увидеть прикрытое руками тело человека, рефлекторно пытающегося защититься от удара. «Смерть», – мысль, как жирная точка в конце предложения, острым карандашом воткнулась в ее мозг.

Произошло чудо. Конвертоплан совершил резкий нырок, так что все, кто были в нем, чуть не выпрыгнули из кресел. Вертолет с шумом прошел над головами. Конвертоплан задрал нос и пристроился в хвост вертолету. Тот начал делать вертикальную петлю, как будто пытался сбросить «хвост». Полина держалась за ним. Те, кто управляли вертолетом, не должны были отступиться так сразу. Легкий летательный аппарат был намного маневреннее конвертоплана. Он быстро закончил маневр и уже сам нацелился в хвост.

– Что происходит? – громко спросил кто-то из экипажа.

Капитан Мориц могла только предположить, что это как-то связано с Полиной, и что этот случай уже никак не попадает в категорию случайностей. Она хотела спросить об этом саму девушку, но по ее напряженному состоянию догадалась, что то, что сейчас происходит в небе, как-то связано с ней, что девушка напрямую к этому причастна. Подумать о том, что Полина управляет конвертопланом, она не могла. С ее знаниями, опытом, а также трезвым подходом к работе такие вещи не брались во внимание. Однако прагматичный ум не давал ответа, и только интуиция подсказывала не лезть к Полине.

Вертолет зашел сверху, Полина видела его посредством сенсоров, и спикировал на них, как коршун на добычу. Полина дернула машину вправо и уклонилась от удара. Старший офицер из экипажа дрожащим голосом передал в Центр о ЧП в воздухе. Ситуация была настолько нестандартной, что оттуда не пришло никакого ответа. А Полина почувствовала, как в управление их конвертопланом пытаются запустить щупальца извне.

Противостоять такому она уже не могла. Теперь их точно столкнут. Даже если они включат аварийную посадку, она уже не сможет уклонить конвертоплан от тарана. Время на принятие решения неумолимо заканчивалось. Вертолет теперь целил в брюхо их машины, которая становилась все менее подвижной. Полина попыталась маневрировать ею, но конвертоплан реагировал вяло, так что вертолету не составляло труда держать их на прицеле.

Полина ускорила метаболизм. Вернее, это получилось почти само собой. Опасность провоцировала эту способность автоматически. Все замерло. Вум-вум-вум – винты делали видимые глазу обороты. «Надо что-то делать», – твердила самой себе Полина. Идеи не приходили в голову. Уверенность в том, что выход всегда есть, придавала решительности, но не выдавала решений. Что бы сделал в этой ситуации Блохин? Придумал бы еще одну программку, запрещающую чужим мозгам лазить в чужие конвертопланы. Идея хороша, но Полина не умела создавать программы. Все, что она видела в графическом отображении, – это потоки, шлюзы, тупики и конечные потребители информации, такие, как органы управления конвертопланом.

Стоп, а что если скопировать потребителей, создать их полную виртуальную имитацию? Полина попробовала это сделать как в привычной жизни: копировать – вставить. Начала с конечных потребителей, таких как двигатели и закрылки, эмулировала антенну и сразу увидела, как потоки информации размножились. Предварительно она запомнила, где находятся оригинальные узлы, и сконцентрировала все усилия на них. Рассеянные силы противника не смогли сопротивляться ее нажиму и уступили в тех местах. Полина почувствовала, что конвертоплан слушается ее.

Время вернулось к нормальному течению. Полина сделала маневр. Вертолет стрелой пронесся мимо иллюминатора. Мориц все-таки закричала. Мужчины были бледны. Они не делали ничего, что могло бы спасти их. Полина выставила обороты двигателя на полную мощность, чтобы оторваться от вертолета. Информационные потоки, как слепые змеи, натыкались на двойников узлов машины и не могли понять, почему их работа не производит никаких действий. Небольшая победа подстегнула воображение Полины. Она решила, что в свободное время попробует поэкспериментировать с блокировками, чтобы исключить несанкционированное проникновение в те машины, которыми она пользовалась.

Конвертоплан начал снижение. Преследующий их вертолет остановил винт и камнем пошел вниз. От земли поднялся шар огня и черного дыма. Филиппос не любил оставлять свидетелей. К счастью, Полина перехитрила его и сохранила себе жизнь. Аппарат сел на крышу высотки в Афинах. У трапа их ждали люди со значками Интерпола. Судя по их возрасту, они были в большем звании, чем капитан Мориц. По тому, как капитанша поспешила отсалютовать им и произвести доклад, предположения Полины подтвердились.

Она слышала все, что говорила Мориц, и отчасти была с ней не согласна, потому, что та пыталась выдать все происшествия за случайность, а схватку с вертолетом – вообще за козни неведомой организации. Полине хотелось все сказать за нее. Может быть, эти люди, дослужившиеся до важных чинов, имеют более гибкий ум и внемлют ей? Офицеры бросали на девушку взгляды, полные любопытства, но и строгости. Никто из них не желал ее рассказа, потому что априори они были уверены в том, что она будет врать и выкручиваться.