Текст книги "Вода: Наперегонки со смертью (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Что на Родине?

– Пока, тихо. Думают, что до нас не дойдет. В аэропортах устроили санитарные кордоны, одежду и вещи пропускают под ультрафиолетом.

– С родителями списалась?

– Списалась. Чтобы не расстраивать, сказала, что нас поселили в бунгало, пока паника не уляжется.

– Хорошо. В Югославии тоже ничего не происходит. Может, загнется зараза, сама в себе, а?

– Хотелось бы, – Ангелина замолчала. – А с другой стороны, от таких изменений тревожно на душе, но как-то торжественно, будто стал очевидцем великого события.

– Гель, ты нормальная?

– Не зови меня так, зови Лина.

– А что, символично, вода превращается в гель и ты Геля. Две катастрофы.

– Я-то катастрофа? – Ангелина шутливо возмутилась. – Всё, что я у тебя разрушила, это холостяцкий беспорядок.

Роман хохотнул и обнял жену. Она была права. Его телефон затренькал входящими сообщениями. Писали приятели и коллеги, все кто знал, что он в настоящий момент должен был находиться на круизном лайнере посреди Индийского океана. Роман не стал расписывать каждому. Написал один текст, копировал его и вставлял в каждое сообщение. На вопрос работодателя о сроках возвращения, написал, что не знает, но задержится точно. От мысли, что ему не придется идти на работу через неделю, на душе стало мстительно приятно.

У входа в индийское воздушное пространство летающую лабораторию встретили два истребителя ВВС Индии. Они красноречиво показали «подбрюшье», на котором висели ракеты «воздух-воздух». Установили радиоконтакт и сообщили, что самолет будет сбит при попытке войти в воздушное пространство страны. На территории Индии объявлен карантин и всем воздушным судам, поднявшимся из зараженных мест, пролет воспрещен, вплоть до угрозы уничтожения.

«Ил» отвернул от греха подальше, а начальник миссии кинулся устанавливать связь с правительством для разрешения конфликта. Вскоре пришел ответ, что Индия настаивает на выполнении ее просьбы, так как это затрагивает ее стратегические интересы. Было предложено пройти через Аравийское море, Пакистан, а там уже через страны СНГ. Но, оказалось, что и Пакистан пытался защитить себя, а также Иран, Оман, Эмираты и Саудовская Аравия. Топливо на самолете начало заканчиваться, а из ловушки выбраться не получалось. На самом «верху» пытались найти способ пропустить самолет, но страны начали играть в игру – «каждый сам за себя». Какое им было дело до чужого самолета, когда государству грозила реальная опасность, в которой ждать помощи будет неоткуда.

Кирилл получил втык и большую часть дороги ни с кем не разговаривал. Мопс бегал по пассажирской части самолета, возвращался и виновато смотрел хозяину в глаза. Ждал, когда тот перестанет грустить, уверенный, что в плохом настроении хозяина его вина. Кирилл заметил, что они очень долго летят над океаном. Материк должен был показаться давно, но под крылом самолета, от горизонта до горизонта, раскинулся океан. На небе не было ни облачка. Синева неба на горизонте сходилась с бирюзовым океаном.

Военный медик, до сих пор сохранивший свое имя инкогнито, несколько раз с озабоченным лицом забегал в кабину пилотов. Без всяких догадок было ясно, что полет идет не по плану. Кирилл предположил правильно, посчитав, что те военные самолеты не пустили их в свое воздушное пространство. Однако, он был уверен, что трудности носят временный характер. По его мнению, проблема должна была разрешиться дипломатическим путем. Между Россией и Индией всегда были теплые взаимоотношения, и жертвовать ими не стали.

Он был крайне удивлен, когда самолет пошел на посадку в аэропорту какой– то пустынной местности. Аэропорт находился прямо у побережья, и Кирилл решил, что они снова садятся на каком-нибудь острове, но в этот раз, огромном. Коллеги тревожно зашептались. Самолет коснулся полосы и задрожал всем корпусом. Покрытие полосы оставляло желать лучшего.

– Могадишо! – произнес сосед, прочитав вывеску на здании аэропорта. – Мы что, в Сомали?

Народ повскакивал со своих мест еще до того, как самолет остановился. Прилипли к иллюминаторам, чтобы лично убедиться в том, что их завезли совсем не туда, куда нужно.

– Братцы, нам что, дорога домой заказана? – Петрищев добавил в голос истеричных нот.

– Сомали не очень гостеприимное место.

– Я про него знаю, только из фильма про падение Черного Ястреба. Там было совсем не весело.

В салон вошел военный медик с выражением лица, будто собирался сказать что-то важное. На него не сразу обратили внимание, и ему пришлось кашлянуть, чтобы цвет российской науки отлип от иллюминаторов.

– Господа, ситуация сейчас такова, что мы не можем попасть в Россию. Все страны, через которые надо лететь, закрыли свое воздушное пространство, опасаясь занесения вируса в бассейны рек и озер. Между правительствами идет диалог, но нам придется подождать, когда они найдут достойный компромисс. Пока же нам дали разрешение на посадку только аэропорт Могадишо. Сомали – прекрасная страна Африканского рога. Правда, покидать самолет не рекомендуется, надеюсь, всем понятно? – военный посмотрел на Кирилла. – Нет, я неправильно сказал. Покидать самолет строго запрещено.

– Прекрасная страна? – саркастически переспросил Петрищев.

– Более чем. К счастью, в порту оказался наш десантный корабль и сюда спешит рота бойцов морской пехоты на бронетехнике. Так что, опасаться вам нечего. Как только дипломаты договорятся, мы сразу взлетим.

– А дипломаты, они разве не от нас ждут каких-то результатов? – спросил Кирилл. – На основании чего они решат, можно пролетать или нет?

– Политика, дело такое… – военный задумался, – короче, я вам сказал то, что мне велели сказать. Пока есть время, занимайтесь работой.

– А самолеты других государств, что с ними?

– У меня есть сведения, что пассажирский самолет Франции был сбит ВВС Саудовской Аравии. Тут уж не до дипломатических инсинуаций, никто извиняться и выражать соболезнования не будет. Другим наука. Думаю, что сомалийские власти могут состричь хорошие дивиденды с других стран, предоставляя свой аэропорт.

– А я бы на их месте, больше заработал, если бы торговал заложниками– учеными, – выкрикнул сосед Кирилла.

– Не каркай! – охладил его военный медик.

– А в этих местах загустевание воды уже началось?

– Насколько я знаю, нет, не началось.

– Неплохо бы набрать образцов, проверить? – предложил Черных.

– Только, когда прибудут морпехи, не раньше. А пока, за работу, – начальник захлопал в ладоши, принуждая ученых заняться делом.

Кирилл накормил Карла и оставил его дремать в переноске. Тем, кто остался, наказал проявлять терпение, если пес начнет храпеть. В лаборатории было тесно и жарко, не справлялся кондиционер. Настроя для работы не было совсем. Кирилл исподтишка поглядывал на Машу, и это было единственным приятным моментом во всей работе.

– Какие еще результаты есть? – спросил он девушку, желая привлечь внимание.

– Да так, не особо много. В соляной кислоте, близкой к концентрации желудочного сока, вирус не активен. Иммунитет человека быстро нашел блок для вируса, так что нам, людям он не причинит вреда. Есть мнение среди нашего коллектива, что вирус не способен внедряться в ДНК сложных организмов, максимум для него, это многоклеточные, и только те, что живут в водной среде.

– Любопытно, – Кирилл почесал небритый подбородок. – Это звучит слишком смело, но мне кажется, что вирус создает для себя благоприятную среду. Чем-то обыкновенная жидкая вода ему не пришлась. Чем?

– Чтобы это понять, надо выяснить природу происхождения вируса, – встрял Черных. – Если это рукотворный вирус, значит, кто-то устроил третью мировую, и у него наверняка есть противоядие от этой беды. Если это так, то мы скоро услышим глас, который объявит себя спасителем. Правда, спасение будет продаваться. Если верна космическая теория, то тут надо поработать мозгами. С чего бы космическому вирусу портить наши воды?

– Ну, что если космическому объекту, который подвергается то низким, то высоким температурам требуется какой-то изолятор, чтобы сохранить под собой что-нибудь важное. Жизнь, например, только более продвинутую, чем вирус.

– Откуда ей взяться на космической глыбе?

– Не знаю, я просто предположил. Вы заметили, за все время, что мы летали над океаном, на небе не было ни облачка? – спросил Кирилл.

– Допустим.

– Это значит, что испарения с поверхности океана сильно сократились. Коллаген связал воду, не давая испаряться, а стало быть, космическая глыба, пролетая рядом с Солнцем, не станет терять влагу, как какая-нибудь комета.

– Оказывается, нам надо было брать с собой еще и астрономов, – в лабораторию вошел военный медик, – спорите?

– Дискутируем, – ответил Черных.

– Морпехи прибыли. Можете сгонять, взять пробы.

Кирилл решил, что в душной лаборатории слишком скучно, к тому же, Маша тоже собиралась отправиться на побережье. Оставлять Карла на попечение чужих людей он не стал, закрыл переноску со спящим псом и вышел наружу. На улице уже темнело. Солнце окрасилось багровым цветом и уходило за песчаный горизонт. Воздух начал свежеть. После самолета он вообще казался напоенным кислородом.

Самолет был окружен тремя БТРами пятнистой окраски. Возле каждого находилось по нескольку бойцов в «камуфляже», касках, похожих на натовские и при оружии. Бойцы были рослыми, держались расслабленно, но всё равно своим видом внушали своеобразное милитаристское уважение. Военный медик подошел к капитану, командиру роты морских пехотинцев.

– Надо отрядить один БТР, свозить к берегу ученых, набрать образцы воды.

– Есть. Сделаем, – ответил капитан. – Савельев, Протасов, Будько, сопроводите людей.

В душную утробу броневика пришлось забираться через узкий боковой люк.

Кирилл полез первым и с непривычки ударился головой о проем.

– Осторожнее, не зашибись, – предупредил он Машу и помог ей забраться внутрь.

В отсеке бронемашины было тесно. Скромные сиденья из трубчатого металлического каркаса, обтянутые брезентом, были верхом военного прагматизма. Сидеть в них, однако было удобно. Кряхтя, забрался Черных.

– Нам не привыкать в броневиках кататься, правда, Мария? – Черных сел в кресло и привычным жестом нащупал скобу, за которую ухватился.

Следом погрузились две работницы лаборатории. Бойцы подали ящики с оборудованием для взятия проб и забрались сами. Заняли места и БТР тронулся. Сквозь шум двигателя послышался свист турбин самолета. Кирилл открыл заслонку лючка и увидел садившийся гражданский самолет, вынужденный сделать это ввиду отсутствия альтернативы.

БТР затрясся на неровной каменистой почве. Сбил ограждение и направился прямиком к берегу, благо он был совсем рядом. Еще немного помучил своих пассажиров и остановился. Бойцы открыли люк не сразу, дождались, когда осядет пропеченная африканским солнцем пыль.

Волны привычно бились о берег, раскатывались и пенились, как им и было положено. Вся прибрежная линия была каменистой. Большие валуны отдавали аккумулированный за день жар. Кирилл, по умолчанию, вызвался ассистировать Маше. Девушку надо было придерживать, чтобы ее нечаянно не смыло в океан. Кирилл намочил пальцы в воде, потер их друг о друга, чтобы заметить следы присутствия коллоидов. На ощупь они еще не ощущались. Промелькнула мысль, а что если всё закончилось? Природа сама нашла способ избавиться от неожиданной заразы. Захотелось увидеть расстроенные физиономии тех, кто рассчитывал навариться на экологической катастрофе. Кирилл даже усмехнулся вслух.

– Что смешного? – Маша не поняла причину усмешки.

– Да так, мстительная радость от мысли, что все могло закончиться.

– Почему мстительная?

– Да потому что у нас куча людей, для которых любая беда повод нажиться.

– Вы, батенька, еще максималист, – Черных услышал, что сказал Кирилл. – Это правила, которые существуют давно.

– Это не значит, что по этим правилам надо жить, будто они незыблемы, – вступилась Маша. – Сами знаете, что медицина у нас не для того, чтобы лечить, а для того, чтобы держать пациента в более-менее живом состоянии, дарить надежду и тянуть из него деньги? Это что, нормальные правила?

– Не согласны? Желаете изменить? Тогда меняйте, – парировал Черных.

Его доводам не нашлось достойного ответа. Кирилл сделал вид, что в данной ситуации лучше хорошо работать, чем болтать языком. Он принимал пробирки с водой и вставлял их в ящик. Работа была закончена. На жаркий сомалийский берег опустилась ночь. Небо вызвездило. За время, что группа провела на берегу, приземлились еще два самолета.

Карл проснулся и заворчал. Кирилл выпустил его из переноски. Пес сразу же присел в песок.

– Всё, оправились? – спросил морпех у Кирилла, подразумевая, что ждут одного пса.

– Оправились.

Пса снова затолкали в переноску, хотя тому хотелось немного порезвиться.

У пехотинца включилась рация.

– Служба аэропорта передает, что над территорией аэропорта находится неопознанный объект, судя по габаритам, дрон. Будьте внимательны.

– Есть, принял, – морпех уставился в небо, пытаясь увидеть среди звезд очертания дрона.

Черных высунулся из бокового люка.

– Что говорят?

– Говорят, кто-то проявляет повышенный интерес к вашим персонам, – ответил военный.

– Да ладно, кто уж больно знает, что мы здесь. Пацаны, поди, балуются.

– Может и пацаны, – согласился пехотинец.

Кирилл подал в люк переноску и собрался залезть сам, но вдруг в стороне аэропорта сверкнуло и через секунду раздался хлопок, затем другой. Снова включилась рация.

– Это минометный обстрел, оставляй ученых там, на берегу, а коробочку к самолету.

– Есть! А куда летят мины?

– Рядом кладут, стопудово в наш борт целят. Мы начинаем эвакуацию.

– Бегом наружу! – крикнул военный. – Стоять здесь и дожидаться нас!

Морпех бесцеремонно вытягивал наружу ученых, добавляя скорости к их нерасторопности. Едва они выбрались наружу, как БТР устремился в аэропорт. Вспышки взрывов, казавшиеся с такого расстояния безопасными, случались парами, через каждые двадцать-тридцать секунд.

– Кому это надо? – спросила Маша.

– Конкурентов убирают, – твердо ответил Кирилл, – правила такие.

Черных ничего не ответил. Со стороны аэропорта снова вспыхнуло и хлопнуло, и неожиданно стало разгораться. Оранжевое пламя осветило силуэт транспортного самолета.

– Самолет горит! – вскрикнула Маша и прижала к лицу ладони. – Надо помочь им! Надо помочь!

– Чем ты им поможешь, Маш? Там обстрел. Саму убьют.

– Сейчас пожарные должны приехать, – пообещал Черных. – Это же международный аэропорт. У нас там столько оборудования, результатов.

– Не поедут под мины, – решил Кирилл.

– Сколько работы, сколько неотправленных результатов осталось, – Черных сложил руки вместе, будто вымаливал вероятность благоприятного исхода.

Снова хлопнули вспышки и, как показалось, одна из них попала прямо в самолет. Ориентир для обстрела, в виде горящего самолета, был превосходным. Три БТРа устремились прочь от самолета. Они остановились у здания аэропорта. Видимо, решили, что там безопаснее всего и сразу же вернулись. Пламя разгоралось с каждой секундой все ярче. Пожарные не появлялись.

– Нам тоже надо в аэропорт идти, – решила Маша.

– Нет, приказ был ждать здесь, – ответил Черных.

БТРы еще раз подъехали к аэропорту и двое остались стоять там, а один направился к берегу. В самолет еще раз угодила мина, и он взорвался. Пламя осветило округу до самого берега. В выпученных глазах Карла заиграли отблески огня. После этого обстрел прекратился. Не было и тени сомнения в том, что целью стрелявших была именно летающая лаборатория.

– Как мы теперь домой доберемся, – плаксиво запричитала сотрудница лаборатории.

– Не как, а когда, – поправил ее Черных, чем не сильно успокоил коллегу. БТР фарой осветил ученых и направился в их сторону.

– Забирайтесь, погорельцы, – пригласил морпех, когда машина остановилась.

Ученые быстро оказались внутри, без лишней суеты.

– Пострадавшие есть? – первым делом спросил Черных.

– Да. Есть раненые.

– Никто не погиб?

– Вроде, нет. Перекличку не делали.

На «взлетке» замигали проблесковые огни и разнесся вой сирен. Пожарные отправились тушить догорающий самолет, только убедившись в том, что обстрел закончился.

Обстрел вызвал переполох в аэропорту. Народ тревожно гудел, мучил телефоны, предупреждая родных и близких, и держался подальше от окон. Пассажиры недавно приземлившихся самолетов покинули их в начале обстрела и теперь не решались вернуться. От группы российских ученых все остальные держались в стороне, будто видели в них какое-то проклятье, навлекшее минометный обстрел. У нескольких раненых суетились темнокожие врачи. Пара из них сносно разговаривала на русском.

Петрищев полулежал в кресле, бледный как полотно. Коллега держал над ним пакет с физраствором. Темнокожая докторша делала перевязку в районе груди.

– Осколок пропахал грудь, пробил ребра, но остановился. Уже вытащили.

Жить будет, – сосед Кирилла обстоятельно доложил ситуацию.

– Слушай, тебя как зовут? – Кирилл понял, что они до сих пор не познакомились.

– Платон, – молодой человек протянул руку.

– Ух ты, «Платон – мне друг, но истина дороже»? – изрек первое, что пришло на ум Кирилл.

– Ха, раньше я это слышал на день по сто раз.

– Сколько раненых?

– Пятеро, один из них пилот.

– Страшно было, когда поняли, что по вам стреляют? – спросила Маша.

– Нет, я не мог поверить, что эти слабые взрывы могут быть опасны. Было такое пиротехническое шоу, довольно стремное, пока вон Петрищева возле БТРа не зацепило. Но я тогда уже был внутри БТРа, так что не прочувствовал опасность момента.

– Да уж, командировочка, – Кирилл поднял переноску и заглянул через ее щели на Карла. – Лучше бы я тебя дома оставил, Карл, а ключ соседям отдал, чтобы кормили. Надо тебе это все?

Мопс неправильно понял интонацию хозяина. Закрутил виноватыми глазами по сторонам, открыл пасть и высунул язык. Кирилл открыл крышку, взял собаку на руки и поцеловал его в макушку. Пес в ответ лизнул подбородок.

– Вся его еда в самолете осталась, – вздохнул Кирилл, вспомнив, что пора бы уже покормить товарища.

– Не смеши, собачья еда. У нас там все осталось, – усмехнулся Платон. Кирилл осмотрелся.

– Пойдем, Маш, поищем, где тут перекусить.

Девушка охотно согласилась. Они быстро нашли кафе. Несмотря на поздний час, народу в нем было много. Маша заняла свободный столик и осталась с Карлом. Кирилл взял местную сдобу, какое-то мясное блюдо из конины, два кофе и бутылку минералки. Еда была вкусной. Карл, чавкая, уплетал под столом кусочки конины. Малыш с соседнего столика так заинтересовался собакой, что незаметно для всех оказался с ней под столом. Кирилл заметил его, когда услышал детский смех. Заглянул под стол и обомлел. Малыш держал в руках кусочки мяса, а Карл пытался их оттуда достать, чем забавлял ребенка. Малыш совал себе в рот, обмусоленные собакой куски и спокойно жевал.

– Чей ребенок? – спросил Кирилл и продублировал на английском. – Хууз чайлд?

Родители малыша, молодая пара, наконец-то отвлеклись от своих телефонов, подскочили к столу и вытащили дитя. Разжали его кулачок, чтобы достать мясо. Малыш начал сопротивляться, извиваться в руках отца и кричать. Мамаша оттерла его ладонь влажной салфеткой, поучая на английском. Малыш всё равно пытался вырваться. Несомненно, в его возрасте есть из одной миски с собакой намного интереснее.

Родителям малыша пришлось покинуть кафе, ребенок не хотел успокаиваться.

– Карл умеет расположить к себе с первого взгляда, – произнесла Маша. Пес посмотрел на нее, сглотнул и дальше принялся за еду.

– У него это врожденное, животный магнетизм. В противоположность мне.

Маша восприняла последнюю фразу, как попытку Кирилла пробить почву на предмет симпатии.

– Да вы оба, очаровательные, – она прямо посмотрела в глаза Кириллу. Парень выдержал ее взгляд не больше секунды, после чего смутился.

– Блин, Карл, не думал, что ты станешь мне конкурентом, – Кирилл заглянул под стол.

Мопс вылизывал пустую тарелку, шумно гоняя ее по полу. В кафе вошел Черных, нашел глазами Кирилла и Машу и подошел к их столику.

– Закругляйтесь, мы покидаем аэропорт, – у начальника лаборатории голос был взволнован.

– А куда? – спросила Маша.

– На корабль, на десантный. Они срочно отправляются на Родину и нас возьмут.

– Вы чего-то не договариваете? – Маша хорошо знала своего начальника.

– Надо спешить. Сверху сообщили, что политическая ситуация очень накалилась и нам надо успеть вернуться. Арабы сбили пять гражданских самолетов, причем два израильских, там и так все время тлеет, а теперь и предлога не надо, чтобы полыхнуло. Индийцы сбили китайский самолет, те в ответ затопили какой-то корабль. Ой, чую, ситуация будет только ухудшаться.

– А мы разве влезем все в бронетранспортеры? – спросил Кирилл.

– Из города наняли автобус через консула. Сейчас прибудет.

– Кто платит?

– Кто, кто, страна. Давайте, соберемся в кучу и будем ждать автобус.

– Мы уже закончили, – Маша встала из-за стола.

У ее ног появилась блестящая жиром довольная физиономия мопса. Он внимательно смотрел снизу вверх на Черных. Начальник лаборатории не выдержал его взгляда.

– И вас тоже касается, Карл.

Пес после того, как услышал свое имя, высунул язык и попытался повилять обрубком хвоста. Кирилл взял его на руки и вытер салфеткой мордочку, чтобы пес не испачкал ему одежду. Публика в кафе бросала на них любопытные взгляды.

– А как же эти люди доберутся домой? – Маша сочувственно оглядела публику.

– Без понятия. У них есть свои государства, которым они платят налоги, – ответил Черных.

– Пешком, раз самолеты не пропускают, а корабли скоро завязнут в густой воде. Это будет такой вариант библейского исхода евреев из Египта, – Кирилл произнес это шутливым тоном, хотя ему было совсем не смешно.

– Ужас, – Маша поняла его правильно.

Народ в зале ожидания пытался устроиться на ночлег. Родители сооружали для детей навесы, чтобы оградить от света и шума, а сами пытались уснуть сидя. Раненые, кроме Петрищева, спали. Ученый стонал и приговаривал:

– Столько всего я не успел, не оставил учеников, не передал знания…, вот только жить начал…

– Вам ничего не грозит, рана легкая, – успокоила его врач.

– Это вы специально говорите, чтобы я не волновался, а я уже руки перестаю чувствовать, и голова кружится, как перед смертью, – слабым голосом признался Петрищев.

– Это обезболивающее, оно сильное, наркотик, для быстрого эффекта.

– И голоса, голоса зовут, – Петрищев блаженно прикрыл глаза и замер. Черных испуганно посмотрел на коллегу, затем на врача.

– Что с ним?

– Уснул.

Приготовленные заранее на груди руки ученого расцепились и сползли вниз.

Врач проверила пульс на одной и довольно кивнула.

– С ним все хорошо, ему как раз нужен сон.

– Спасибо вам, доктор, – Черных пожал руку женщине. – Вы учились в России?

– Да, в медакадемии, в Оренбурге.

– Хорошо говорите.

– Спасибо, – врач замялась. – А вы, ученые? Вы же из-за того, что по телевизору показывают?

– Да, из-за этого. Но без оборудования и самолета, мы теперь просто беженцы, – Черных вздохнул.

– Это правда, что вода становится гелем?

– Чистая правда.

– Вы знаете, почему?

– Почти. Не знаем пока, как это остановить.

– И кто-то не хотел, чтобы узнали? – догадалась женщина.

– Да, выходит, что так.

В стеклянные двери аэропорта вошла толпа пассажиров, по виду европейских. Они огляделись и сразу начали рассредотачиваться по местам, которых осталось очень мало. Следом в дверях показались два морских пехотинца, при оружии и с носилками. Они сразу привлекли внимание публики. Военные увидели руководителя миссии и направились к нему.

– Автобус подошел, можете грузиться, – сообщили они.

Народ начал подниматься, помогать раненым. Новоприбывшие пассажиры устремились к свободным местам. Петрищева переложили на носилки. Кирилл и Маша оказались позади всех. Тот самый мальчишка, что играл под столом с Карлом, подал голос, завидев пса. Родители начали его успокаивать.

Сомалийская ночь была противоположностью жаркому дню. Свежий воздух был похож на сентябрьский где-нибудь в средней полосе России. Только с моря приходящие потоки окатывали теплыми влажными порывами. Громко шуршали цикады, и где-то на полосе догорал самолет, распространяя по округе запах гари.

Мест в автобусе, хватило всем. Кирилл сел рядом с Машей, а переноску с Карлом поставили в ноги. Как только автобус тронулся, сразу захотелось спать. Перенесенные за день испытания дали о себе знать внезапно навалившейся усталостью.

– Извини, Маш, я отрубаюсь, – сообщил Кирилл, чувствуя, как последние слова он произнес уже в забытьи.

Маша тоже недолго сопротивлялась сну. За окном была ночь. Впереди автобуса ехал БТР, позади тоже, что успокаивало. Девушка открыла переноску, потрепала мопса, получила в ответ облизывания, пожелала Карлу спокойной ночи и уснула сама.