Текст книги "Вода: Наперегонки со смертью (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 2

Мопс Карл храпел на разные лады, как старый дед. Иногда на него находила активность, он сучил лапами, издавал невнятные звуки, перекатывался на другой бок и затихал. Ненадолго. Кирилл прощал своему псу эту слабость. В его квартире он был единственным живым существом, которое любило его, и эта любовь была тем теплым чувством, которое заставляло спешить домой с работы. Ведь тебя там ждут.

Мопса Кириллу подарили коллеги три года назад, на день рождения. Пожалели его, холостяка, и в принципе, поступили очень мудро. Чувство холодного одиночества и неприкаянности ушло. Квартира больше не казалась неуютным спальным местом. Толстопопый и неуклюжий на первых порах щенок, привнес в нее столько жизни, сколько не привнесла женщина, с которой Кирилл имел неудовольствие проживать под одной крышей.

Имя для собаки Кирилл выбрал после просмотра депрессивного сериала про ходячих мертвецов. Там сына главного героя звали Карлом и отец, уча жизни, часто вставлял его имя. Короткие фразы с именем Карл стали мемом в интернете. На первых порах щенка надо было многому учить и, добавляя к команде имя Карл, получалось убедительнее.

– Надо какать в лоток, я не рядом, Карл. Верни мне мои носки, Карл. Либо, когда Кириллу надо было выговориться о работе или коллегах.

– Они меня не слышат, Карл. Они не знают, как стерилизовать чашки Петри, Карл.

Выбор имени отпал сам собой. При упоминании имени Карл, щенок быстро откликался. Так он и стал Карлом, хотя его смешная внешность, не совсем вязалась с таким строгим на слух именем.

Неожиданно зазвонил телефон. Мопс поднял голову и недовольно буркнул. Кирилл нащупал телефон на полке, взял его и поднес к лицу. Звонок был неизвестным.

– Кому я нужен посреди ночи? – недовольно произнес он. Время было еще половина четвертого.

– Алло?

– Простите, что разбудил, Кирилл. Нештатная ситуация…

– Вы кто? – Кирилл понял, что ночь на сегодня закончилась.

– Представляться не буду, скажу, что из военно-медицинской службы. Случилось событие чрезвычайной важности, которое требует определенных специалистов. Через сорок минут за вами заедет автомобиль и отвезет вас на военную базу. Оттуда вы отправитесь на самолете-лаборатории…

– Бактериологическое оружие? – не дождался Кирилл.

Он был ученым-микробиологом, работающим в самом крупном исследовательском институте.

– Мы не знаем, и делиться предположениями по телефону не станем. У вас сорок минут, чтобы приготовиться.

– Надолго?

– Пока неясно.

– Что мне делать с собакой? Куда я ее отдам за сорок минут? – Кирилл глянул на Карла, обеспокоившегося ночным разговором.

– Бери с собой.

Трубку положили. Кирилл не привык к такой военной бесцеремонности. На душе стало как-то тревожно, неуютно. Лететь непонятно куда совсем не хотелось. Зачем он нужен, когда желающих погеройствовать хоть пруд пруди.

– Мы куда-то летим, Карл. Мир снова в опасности, и вся надежда на нас с тобой.

Обычно, если приходилось уехать из дома на несколько дней, то Карла Кирилл отдавал знакомым, у которых тоже была собака. После разлуки мопс некоторое время ловил взгляд хозяина и в его карих дружелюбных глазах стоял вопрос: «Ты же больше меня не оставишь у них?». Неизвестно, что происходило, но Кирилл точно знал, что Карлу там не очень рады. Это было даже хорошо, что ему не дали времени собраться. Карлу будет спокойнее с ним, и Кириллу тоже.

Кирилл накормил пса, сам выпил кофе, почистил зубы и побрился. Собрал все запасы собачьей еды, приготовил Карлову переноску и стал ждать звонка. Мопс неласково поглядывал на переноску и на Кирилла.

– Не переживай, Карл. На этот раз мы вместе. Ты, кстати, первый раз полетишь на самолете.

Зазвонил телефон.

– Я жду вас у подъезда. – Произнес мужской голос.

– Хорошо, выхожу. Моргните светом, чтобы я вас не искал.

– У нас мигалка.

– А, понятно.

Кирилл посадил Карла в переноску, оделся и присел на дорожку. Вздохнул пару раз, резко встал и вышел из квартиры. У подъезда стоял черный «гелик» с синей мигалкой-ведерком. У машины стоял мужчина. Он открыл дверь перед Кириллом.

– Собаку с собой, или в багажник? – замешкался Кирилл.

– С собой. Я заберу только вас. Остальные должны приехать на своих колесах.

Мощный автомобиль вырулил из дворов, включил мигалку и вдавил ускорением в сиденье, мигающие желтым светофоры, пролетая, не сбавляя скорости. Кирилл глянул с заднего сиденья на спидометр и увидел стрелку спидометра около двухсот километров в час. Решил, что смотреть на нее страшно, откинулся назад и поставил переноску с Карлом себе на колени. Мокрые глаза собаки отсвечивали в проносящихся световых кругах освещения улицы. Кажется, Карлу было так же тревожно, как и его хозяину. Кирилл открыл крышку переноски и положил руку на плотную теплую спину мопса. Так им обоим было спокойнее.

Представить было нельзя насколько Москва ночью короче, чем днем. Машина вылетела на окраины и понеслась по шоссе. Свернула через пару десятков километров с него и понеслась по асфальтированной бетонке. Колеса глухо стучали по трещинам, но вибрацию ездоки не чувствовали. Тяжелый автомобиль поглощал все неприятные толчки своими дорогими пневматическими недрами.

Впереди показался забор со звездами и вышка с прожектором. Машину сразу осветили лучом. Подошел охранник, экипированный, как спецназовец. Водитель протянул ему пропуск. Охраннику этого показалось мало, и он попросил открыть заднюю дверь. Водитель открыл. Над головой включился свет. Картина молодого человека с мопсом на коленях, насмешила охранника.

– Проезжайте, – разрешил он.

Машина вырулила прямо к транспортному «ИЛу», переделанному под лабораторию. Кирилл знал про этот борт. Он часто использовался в Африке во время эпидемий. На нем летала своя команда, и непонятно было, что может знать такого Кирилл, чего не знают специалисты летающей лаборатории.

Внутри уже находились люди, и многие лица были знакомы. Почти все – ученые с именем и не только в микробиологии.

– Здрастье! – поприветствовал Кирилл.

– Ого, и тебя загребли?

– А собака, в какой области специалист?

– Она по следам микробов ищет! – заржал кто-то, испугав Карла.

– Времени не было, оставить его у знакомых. Пришлось с собой брать, – ответил Кирилл.

Карл испуганно озирался сквозь щели переноски. Новая обстановка, большое количество людей и странные запахи пугали его. Если бы не хозяин рядом, он бы уже начал скулить. Кириллу показали на свободное место.

– А тебе не сказали, зачем нас собрали? – спросил его сосед.

– Нет.

– Я слышал, что какая-то хрень приключилась в Индийском океане. Якобы ролики и «эсэмеэски» сразу удаляют, кто оттуда шлет.

– Хватит выдумывать, – раздался позади голос пожилого профессора Петрищева. – Скоро скажут, зачем мы здесь.

– Я думаю, что мы выиграли путевку в Таиланд! – пошутил кто-то.

– В Сибирь! – перебили его оптимизм. – В шаражку.

Вошел военный и начал перекличку. Все были на месте. Он ушел, дверь задраили. За иллюминаторами раздался свист разгоняемых турбин. Через минуту самолет вырулил на взлетку и, разгоняясь не слабее «гелика», побежал по полосе. Оторвался от нее и мягко взмыл в воздух. Карл все это время держал глаза Кирилла в своем прицеле, будто хотел верить, что ничего страшного не происходит. Кирилл открыл клетку и дал собаке возможность выглянуть наружу. Карл не спешил. Самолет и люди пугали его.

С места встал человек. Он был в гражданском, но ни у кого не было сомнений в том, что он военный. Выправка и командный голос выдавали его.

– Господа, теперь я могу рассказать вам, зачем мы вас собрали на борту этой лаборатории. Миссия чрезвычайно секретная, поэтому никаких попыток рассказать о ней. У вас это и не получится, потому что связь глушится. Вкратце, ситуация такая, воды Индийского океана внезапно начали менять свои физические свойства, другими словами, густеть. – Военный включил проектор и показал несколько снимков гибнущих кораблей, едва торчащих над поверхностью. Снимки рыб, дельфинов, акул застрявших в прозрачном желе и ладонь, с которой стекала тягучая жидкость. – Это реальные снимки, которые мы перехватили.

Сосед Кирилла многозначительно вылупил глаза, подтверждая правоту слухов, которым он доверился. Петрищев ничего не ответил.

– Когда это началось?

– Примерно, сутки назад.

– Сутки? – спросили одновременно несколько удивленных голосов.

– Изменения воды были замечены вчерашним утром. Первым подало сигнал грузовое судно, потом круизный лайнер, а потом понеслось. За сутки больше пятидесяти кораблей потеряли плавучесть и их начало затягивать в воду, как в болото.

– Физики среди нас есть? Объясните, почему корабли затягивает?

– Не могу сказать точно, пока не проведу анализ. – Очкастый пожилой мужчина в свитере поднялся с места. – Предварительно скажу, что на первый взгляд вода обрела свойства коллоидного раствора, а там уже действует сила упругости, которая противодействует силе выталкивания. Я думаю, что затягивает только суда с острым днищем, плоскодонки не должно.

– А с рыбой что? Она погибла?

– Кислород заперт в таком растворе. Чем он гуще, тем сложнее происходит его усвоение через жабры. В том физическом состоянии, которое мы наблюдали на ладони, на снимке, думаю, он уже будет недоступен для усвоения. Это все предварительно. Нужны образцы.

– Вы уже задали себе вопрос, зачем вы здесь? – спросил военный.

– Да, – ответил нестройный хор голосов.

– Во-первых, скорость распространения этой заразы потрясающе высокая. Во-вторых, мы не сталкивались ни с чем подобным ранее, и не уверены, что это изменение воды вызвано микроорганизмами. В-третьих, вчера ночью была зафиксирована легкая сейсмика в районе примерного начала распространения этого явления.

– А процесс по окружности, равномерно?

– Космические снимки показывают почти правильную окружность, искривленную течениями.

Военный вывел снимки из космоса на проектор. Над океаном было чисто и пятно более светлого цвета, похожее с такой высоты на чистый речной лед, четко выделялось на фоне более темной картинки.

– А глубина образования раствора?

– Таких данных у меня нет.

– А кто-нибудь из прибрежных государств уже заявил о сотрудничестве?

– Не спешат. Вы же знаете, сейчас все пытаются понять, что происходит и что можно сделать для себя в этой ситуации.

– Вы не делали прогноз, если известна скорость распространения этой метаморфозы, сколько времени понадобится, чтобы дойти до полюсов? – Кирилл поборол стеснение и решил задать вопрос вслух. Карл смотрел на хозяина и по виду, испытывал гордость за его смелость.

– Примерно, – один месяц.

По самолету пробежался возглас удивления.

– А испарения влаги с такой поверхности происходят?

– А пресную воду затронет?

– А лед подвержен изменениям?

Ученый люд, знающий о взаимосвязи многих элементов климата, всерьез задумался над тем, какие последствия может иметь необычная эпидемия, превращающая воду в вязкую жидкость. Вода – основа жизни, и проблемы с ней могут превратить всю планету в безжизненный высохший булыжник. Хотя, увидеть это удастся немногим. Без воды люди не протянут и трех недель.

– Наша цель, помимо того, что надо выяснить причину изменения состояния воды, так еще и определить в каких условиях и как себя проявляет процесс трансформации её физического состояния. Пока всё, что мы знаем, это только фотографии и рассказы людей. По поводу пресной воды, могу сказать, что и она подвержена процессу изменения состояния.

– Уже и до суши дошло?

– Нет, слава богу, информацию перехватили с круизного лайнера. Пресная вода в бассейнах тоже стала вязкой.

– Так это же, катастрофа! – с места вскочил мужчина лет пятидесяти. Кириллу его лицо было знакомо, но в какой области он был специалистом, вспомнить не удалось. – Это же апокалипсис! Без воды мы не проживем и месяца!

– Тише, тише, Самуил Яковлевич, – военный пассами попросил мужчину успокоиться. – Мы вас собрали не за тем, чтобы вы поднимали панику. Сейчас я ввел вас в курс дела, чтобы морально подготовить к работе. От вас, лучших специалистов в своих областях, требуется провести мозговой штурм и выдать «на гора» результат. От вас сейчас зависит многое, вы даже себе не представляете, сколько. Если в ближайшие недели мы не придумаем, что делать с этой проблемой, угадайте, куда двинет многомиллиардная юго-восточная Азия, Китай, Индия?

– К нам? – догадался Кирилл.

– Именно. Это будет каток из обезумевших людей, остановить который можно будет только выжигая ядерным оружием. Вы представляете себе это? А если Китай и Индия, в отчаянии, тоже решат применить ядерное оружие? Но с другой стороны, с наступлением тепла и мы можем попасть в ситуацию, когда наши реки превратятся в студень. Хорошо, что у нас есть время хоть как-то подготовиться, и надо использовать его с максимальной пользой.

Военный замолчал. В самолете повисла тишина, нарушаемая воем турбин. Мог ли кто-нибудь из присутствующих, засыпая в эту ночь представить себе, как она закончится? Несколько часов назад все было так мирно и привычно, а вот уже мир готовится к концу света. Кирилл, впечатленный наступающей катастрофой, не почувствовал страха. В нем, наоборот, зажегся азарт ученого. Чем сложнее проблема, тем интереснее ей заниматься. По-настоящему представить себе ситуацию, когда народы в борьбе за воду, начнут уничтожать друг друга ядерным оружием, он представить не мог. Слишком сильно в нем укоренилось чувство, что ничего страшного в его жизни произойти не может.

Карл, уставший от череды стрессов, наконец-то уснул и его блаженный храп иногда заглушал шум двигателей самолета. После известий о скорой гибели мира, такая мелочь, как собачий храп, никого не раздражали. Наоборот, он казался мелодичным, как стрекотанье сверчков в ночи. Кирилл, осторожно поставил переноску в ноги, когда его пригласили ознакомиться с оборудованием лаборатории. Пес не проснулся, только чмокнул пастью и сменил тональность храпа.

Лаборатория была оборудована не хуже какой-нибудь стационарной лаборатории в научно-исследовательском центре, футуристичные анализаторы, спектрометры, хроматографы, центрифуги. Установки были вписаны в небольшой объем пространства с максимальной его экономией. Только пара установок выглядела неуместно. Они будто оказались здесь недавно. Стояли в проходе и провода к ним были проложены по полу.

– Новое оборудование, жидкостный хроматограф, – пояснила очаровательная девушка. – Монтировали сегодня, в аварийном порядке. Вам хорошо знакомо такое оборудование?

Она обратилась к Кириллу, видимо, знала, кто он такой.

– Да, у нас недавно такой шкаф поставили. Точность фантастическая, – Кирилл немного засмущался из-за того, что все обратили на него внимание.

– А мне интересно, связь с коллегами из других стран можно будет поддерживать? Тут ведь не до государственных секретов, дело-то пахнет общим капутом, – профессор Петрищев снял очки и вытер их платочком. – Сообща проблему решили бы гораздо быстрее?

– Нет. Пока мы не будем контачить с другими учеными, – строго ответил военный. – Чтобы вы не считали, что это мы по старой русской привычке нагонять тайну на любое событие государственной важности отказываемся от контактов, скажу, что никаких предложений о сотрудничестве нам не поступало.

– Странно, – удивился Петрищев. – Я мог бы сейчас позвонить своему коллеге из Мюнхена, думаю, он будет рад оказать нам содействие.

– Не надо. Я уже вам сказал, что связь с борта самолета невозможна. Объясню чуть иначе, чтобы ваши светлые головы поняли, что финансовый мир сейчас замер в ожидании противоядия. Представьте себе, что американцы смогли найти способ остановить эпидемию. Как они поступят? Отдадут ее всем и скажут, берите, пользуйтесь? Зачем? Они же смогут управлять миром без войн. Они подождут, когда Европа, Россия и Китай приползут на коленях и попросят их избавить от проблемы. Без воды мы будем ослаблены в течение месяцев. Я не говорю про войны, которые наверняка разразятся. До конца зимы еще долго и китайцы прибегут к нам оравой за свежим снегом. Это ли не мечта мирового гегемона, диктовать свои условия и слушать, как в копилочку звонко падают монетки должников?

– А мы поступим иначе, если первыми откроем способ остановить эпидемию? – спросил Кирилл, уверенный, что у нас припасен более благородный план.

– Мы-то, ну, скажем так, мы попросим гораздо меньше, чем американцы. Это у вас склад ума, как у бессеребренников, а государству нужны деньги. К тому же, престиж отечественной науки вырастет и вам, соответственно, добавят денег на гранты и прочие вещи.

– Получается, все гондурасы, один я, Дартаньян, – иронично пошутил

Петрищев.

– Даже у могилы люди соревнуются, кому прыгнуть в нее первым, – добавил сосед Кирилла по сиденью шепотом.

– Ваше дело – наука, в политику не лезьте. Сможете, получите и деньги, и почет, и уважение.

– А если, нет?

– Слова «нет» не должно быть в вашем лексиконе, понятно?

– А теперь у нас и выбора нет, как вам ответить.

– Вот и прекрасно. Не подумайте, что я тупой солдафон с бронебойным лбом, нет, я медик с большим опытом, но я знаю вашего брата, как облупленного. Дай вам волю, и ваше вольнодумство погубит любое хорошее начинание. У меня приказ, четкий и понятный, и я постараюсь, чтобы вы его понимали и исполняли точно так же, как и я. Найти средство от этой распространяющейся заразы и обеспечить тайну открытия. Сделайте то, что вы умеете лучше всего, большего от вас и не требуется.

Ученый люд и в самом деле был склонен к большей свободе и считал себя космополитичным слоем общества. Ему не совсем были понятны государственные интересы, казавшиеся мелочными и чересчур меркантильными. Оттого в их среде было воспитано некоторое высокомерное отношение к власти. И при малейшем непонимании со стороны государства они начинали паковать чемоданы и грозиться свалить. Ученые жили наукой, и они всегда выбирали место, где их больше ценят. Зная эту слабость, группе ученых обязательно нужен был человек, способный держать их в кулаке.

После знакомства с лабораторией, ученым дали время выспаться. Самолет летел в Мале, столицу Мальдивских островов. Полет занимал около одиннадцати часов. За это время можно было доспать прерванную ночь и достаточно подискутировать после. Кирилл откинул спинку и попытался уснуть. Сон не шел. Мысли ворошились, как белье в стиральной машинке. Большинство из них не стоили того, чтобы обдумывать, а те, что казались важными, не хотели держаться в сознании. Создавалось ощущение беспорядка в голове, в котором невозможно найти что-то полезное. Тут еще Карл проснулся и начал проситься в туалет.

Кирилл вынул пластиковый поддон-туалет, взял Карла под мышку и пошел в туалет. По дороге, навстречу, попалась та самая девушка из лаборатории, которая задала вопрос Кириллу. Увидев парочку, усмехнулась, но по-доброму. Успела даже провести рукой Карлу по голове. Пес выгнулся, чтобы посмотреть девушке в спину. Потом поднял свою мордаху и посмотрел в глаза хозяину.

– Кажется, Карл, ты ей понравился? В ответ, пес широко зевнул.

– Я тоже не выспался, – согласился с собакой Кирилл.

После моциона, они вернулись и сели на свои места. Кирилл твердо решил уснуть. Самое сильное снотворное действие на него производили книги. Достал из сумки книгу «Ветер», купленную еще полгода назад, открыл первую страницу, вдохнул приятный аромат, состоящий из запаха бумаги и типографской краски, и пришел в себя, когда объявили, что самолет находится над территорией Индийского океана, подверженного эпидемии.

Народ кинулся к иллюминаторам. Над океаном было чисто. Бирюзовая поверхность выглядела привычно, как на фотографиях. Кирилл пытался разглядеть что-нибудь особенное, типа границы двух сред, густой и жидкой фракции, но ничего не увидел.

– Из космоса видно, – пояснил ученый в свитере. – Для нас слишком низко, не объять взглядом. Изменения происходят плавно, поэтому с высоты в десять километров границы не увидать.

Самолет прошелся над погибшим кораблем, очертания которого серым пятном проступали сквозь толщу воды. Странно было видеть большой корабль, застрявший в воде, как морковка в холодце.

– Он уравновесился, или продолжает погружаться? – спросил Кирилл у ученого-физика.

– Не могу сказать. Надо знать свойства раствора, чтобы определить.

– Вообще, чисто теоретически, рассматривался ли когда-нибудь серьезно вариант, похожий на то, что сейчас происходит?

– В коллоидных растворах нет ничего необычного, они повсюду, краски, клеи, желатин, мармелад и много чего, уха, на второй день, когда превращается в густой холодец. Рыбак?

– Нет. Совсем не рыбак. Думаете, кто-то заварил на Земле большую уху?

– Ха-ха, ироничный ум, это на пользу. Я не знаю. Вы же микробиолог, вам и решать, кто виноват в большей степени в этом процессе, да химикам, если в процесс вызвала какая-то реакция, а не микробы. Мое дело определить физические свойства. Тебе страшно?

– Не совсем. Я бы сказал, что меня больше заводит возможность докопаться до причин. Но если откинуть азарт, то страх может и проявиться. Я просто не могу представить себе, что случится с людьми, с климатом планеты. Вода в таком состоянии не будет же испаряться так же, как жидкая?

– Не будет. Она удерживается более крепкими химическими связями.

– Нас ждет засуха?

– Несомненно. Думаю, ее мы ощутим уже в ближайшее время. Смотри, не облачка.

Небо и в самом деле было чистым. Красивым, голубым, свежим, но не стоило обольщаться его красотой. Кирилл просто представил, что вода из рек и ручьев загустела и остановилась, дождей нет. Пейзаж Земли в течение одного лета мог превратиться в засохший апокалиптический мир. Яркая картинка гибели мира вызвала непроизвольное передергивание плечами.

– Бррр! Не хочу такого.

Ученый-физик поправил очки на переносице, согласно закивал и молча ушел на свое место. Было, отчего погрузиться в глубокие размышления. Кирилл закрыл глаза и под тихий сап Карла, задремал. Проснулся резко, когда попросили пристегнуть ремни. Ученый люд заерзал, защелкам застежками. В воздухе почувствовалось волнение. В иллюминаторах показался остров-аэропорт Хулуле.

«Ил» сменил тембр двигателей и начал спускаться.

Колеса со свистом коснулись посадочной полосы. Самолет задрожал, замедляя бег. Вдоль взлетно-посадочной полосы уже скопилось множество самолетов. Некоторые из них выглядели, как транспортные, наподобие их «Ильюшина». Кирилл увидел на хвостах транспортников флаги Германии, Франции, ЮАР. Начинались внезапные «олимпийские» игры между государствами, призом в которых станет не только престиж государства, но и финансы, и власть. В кои-то веки интересы политиков и бизнесменов были так близки друг другу. Кирилл уже ждал, что в их работу будут совать нос, все, кому не лень, поторапливать, следить, давать бестолковые советы. Хотя, он не был руководителем, и его мало волновали взаимоотношения с тем же военным. Карл был рядом, и он привносил с собой толику привычности и домашнего уюта.

Ученых встречали. Оказывается, сюда уже прибыли сотрудники спецслужб, чтобы подготовить транспорт и обеспечить безопасность. С самолета сняли тюки с экипировкой и оборудованием для заборов проб. Часть ученых, не занятых на взятии проб, оставили на самолете, а часть, в которую вошел Кирилл и сотрудники лаборатории, после короткого обеда, посадили в микроавтобус и отвезли к катеру. Карла пришлось оставить. Он, бедняга, почувствовал расставание и скулил. Кирилл доверил его пожилому физику, оставил еду и объяснил, как водить пса в туалет.

Ничем примечательным вода у побережья острова не выделялась. Волны выкатывались на пляж белой пеной. Кирилл опустил ладонь и не заметил ничего необычного.

– Согласно спутниковой разведке, полоса изменений наблюдается на расстоянии ста пятидесяти километров. Где-то примерно, через пять часов, изменения могут быть заметны и здесь, – пояснил человек из спецслужб, заметив любопытство Кирилла.

– А может, подождать здесь? – предложил Кирилл.

– Время – деньги, конкуренты не ждут. Немцы уже три часа назад стартанули. Мы, в роли догоняющих. Нам не привыкать, догонять, но вот ждать у моря погоды, это точно не про нас. Наслаждайтесь тропиками по случаю, в Москве сегодня мороз.

Катер был большим, с вместительным трюмом, в котором стояли напротив друг друга два кожаных дивана. Кирилл не смог сидеть в закрытом помещении, когда катер тронулся. Ему сразу стало нехорошо, и он поднялся наружу. Теплый тропический ветер быстро привел его в норму. Надо же, он никогда не испытывал морской болезни. Кирилл посчитал, что причиной могло стать волнение, которое он испытывал подспудно. К тому же, снаружи было интереснее, чем внутри.

К острову-аэропорту Хулуле тянулись белые полосы самолетов. Крохотный остров, на котором только и смогла уместиться одна взлетно-посадочная полоса и здание аэропорта, стал центром геополитических интересов. Наверняка, спецслужбы многих стран уже изощрялись в том, чтобы преуспеть в воровстве секретов и подкупе ученых. Дико было осознавать, что конец света стал настолько желаемым коммерческим проектом. Биржи замерли в ожидании результатов труда ученых. Кириллу представился толстый буржуй с перстнями на каждом пальце и здоровой сигарой, зажатой пухлыми губами. Он уже поставил на «лошадку» и ждал, когда его капитал умножится в несколько тысяч раз только на одной новости, что его «лошадка шмогла» выиграть этот забег.

Из трюма поднялась девушка, которая гладила Карла. Она подошла и встала рядом.

– Душно, – пояснила она свое появление.

– Да, мне там тоже стало не по себе.

– У вас очаровательный пес. Вам не с кем было его оставить? – спросила девушка.

Кирилл почувствовал в вопросе второе дно.

– Да, мне дали сорок минут на сборы. Так бы я отнес Карла знакомым, но ночью…, да и не успел бы я. Вас как зовут?

– Мария. Маша, – представилась девушка.

– А меня…

– Я знаю Вас, Кирилл Аркадьевич. Вы лекции нам читали, и так я слежу за всем значимым, что происходит в моей профессии.

– Э…, очень приятно, Маша.

– Карл, какое смешное имя для собаки.

– Да, согласен, но он у меня смешной на самом деле. Он мой домовой. С ним уютнее.

Кирилл сам не понял, зачем ляпнул про уют, будто пожаловался. Глянул на Машу, чтобы оценить ее реакцию. Ему показалось, что девушка бросила на него оценивающий взгляд. Кириллу стало неудобно, и он решил быстро сменить тему.

– Надо же, откуда взялась эта беда? Если это микроорганизмы, то должен признать, размножаются они быстрее, чем стрептококк в мясо-пептонном агаре. Это надо же, тридцать километров в час покрывать? В вашем коллективе есть какие-нибудь предположения?

– Мы решили не предполагать. Возьмем образцы, и тогда будем строить теории. Что, если это со дна поднимается какое-нибудь вещество, вызывающее коагуляцию?

– Ну, вот, а говорите, что не строите теорий?

– Это мне только что на ум пришло. Говорят, что была зафиксирована небольшая сейсмика, я просто связала эти факты.

– Если дело в этом, то нам останется только воспользоваться неожиданным отпуском. Пусть химики трудятся, а мы позагораем на белом песке Мальдивов.

– Это было бы здорово, – согласилась Маша.

Дальше, разговор как-то завяз. Кирилл не мог подобрать темы и сделал вид, что сосредоточенно следит за водной поверхностью. Белые брызги разлетались от острого носа катера. Водяная взвесь какое-то мгновение висела в воздухе, переливаясь радугой. Неожиданно, над головой пролетела двойка военных истребителей. Сделала петлю над головами и унеслась на запад. Мирный настрой был разрушен этими серыми военными «жуками». Не все так было спокойно, как выглядело.

По дороге попались в зоне видимости еще два катера. Они были слишком далеко и будто намеренно не приближались. Кирилл подумал, что было бы, если где-нибудь в океан упала летающая тарелка пришельцев. Как страны перегрызлись бы между собой, только чтобы завладеть ею. Ничего не изменилось в психологии людей с пещерных времен. Тут еще наружу выбрался человек из спецслужб и долго рассматривал в бинокль катера, а потом передал по рации сообщение. Интересовался, держат ли там, на берегу руку на пульсе по поводу складывающейся обстановки. Кирилл не стал слушать переговоры, ушел на корму.

До того, как стало заметно изменение физического состояния воды, стало его слышно. Снизилась скорость и мотор стал работать с большим надрывом. Народ выбежал из трюма, чтобы воочию увидеть природный феномен. Нос катера уже не взбивал водяную пыль. Вода еще разлеталась белыми брызгами, но они быстро опадали.

– Еще одну милю и делаем забор, – объявил старший группы, начальник летающей лаборатории, профессор Черных.

У поверхности воды появились косяки рыб и одиночные хищники, стремящиеся в противоположную движению катера сторону. Над водой взлетали тела дельфинов, спасающихся бегством. Картина исхода обитателей океана произвела впечатление на ученых. Черных стал что-то наговаривать на диктофон. Мария снимала на телефон и комментировала, то, что происходило. Кирилл снова подошел к ней.

– Грандиозно, – произнес он, оказавшись рядом. Маша остановила запись.

– Я бы выбрала другое слово, меня пугает.

– Меня тоже, но я думаю о том, что такого явления не было с тех пор, как люди научились вести историю. Мы свидетели такого грандиозного события, что даже не жалко погибнуть, налюбовавшись им.

– Вы серьезно? – удивилась Мария.

– Вполне. Возможно, покажусь вам странным, но у меня были такие мечты, увидеть апокалипсис воочию. Пусть все погибнут потом, когда все, не так обидно. Не будет скорби, значит, ничего плохого и не случилось.

– А как же Карл? Вам его не жалко?

– Ну, смерть не конец, а переход в другой мир. Кто знает, может он и не больно хотел быть мопсом. У него сопли часто бывают и храпит, как паровоз.

– Не повод желать смерти, – усмехнулась Мария. – А вы еще и метафизик, верите в реинкарнацию?

– Я для себя решил, что наша жизнь слишком противоречивая вещь, чтобы быть единственным предназначением в этом мире. Это же скучно считать, что из миллионов лет человеческой жизни, ты появился один раз на какие-то восемьдесят лет, если повезет, и всё. Должен быть шанс, и не один. Хочу верить, что мое «я» существовало всегда, и будет существовать вечно.

– Поэтому, вы как зритель относитесь к тому, что происходит?

– Верно. Как зритель, но заинтересованный в «хэппи энде».

– Но, адреналинчику пустить в кровь не против?

– А вы?

– Давайте, на «ты». Мы теперь оба ученые, а не преподаватель и студентка.

– Идет.

Беседа, после установления нового формата, вдруг прекратилась. Маша ждала, что Кирилл продолжит общаться так же беззаботно, но он замолчал. Кирилл вдруг понял, что у него давно не было личных отношений с женщинами, только деловые, все разговоры были о работе или вокруг нее. Когда Мария предложила перейти на «ты», он вдруг превратился в человека, который разучился это делать.