Текст книги "Котт в сапогах. Поспорить с судьбой"
Автор книги: Сергей Ковалев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
повествующая о том, чем завершились поиски города Волка, о новых разочарованиях и новых надеждах
Запись в дневнике Конрада фон Котта от 17 апреля
16… года от P. X.
Чем дольше я живу, тем отчетливее понимаю, что никаких совпадений в этой жизни на самом деле нет. То, что по наивности своей мы считаем совпадениями и игрой случая, на самом деле – закономерности, подобные узору, который ткут умелые руки на ткацком станке. Просто мы перед той великой тканью слишком малы и разум наш неспособен охватить весь узор и осознать закономерности переплетения нитей – лишь изредка нам удается проследить, как та или иная нить пронизывает Ткань Бытия, и тогда мы поражаемся причудливости ее изгибов и говорим о «совпадении».
Примечание на полях.Сам-то понял, что написал? Право, тебе надо меньше общаться с магами и философами!
Как я ни пытался себе представить конечную цель нашего путешествия, как я ни мучил Герду расспросами – реальность превзошла все мои ожидания. Нет, иначе скажу – реальность превзошла худшие мои ожидания.
Город Волка – название, мгновенно и навсегда выброшенное мною из головы при виде жалкой кучки покосившихся домов вдоль четырех утопающих в грязи улиц. Какой там «город Волка» – самый натуральный Бурдафедльсстадюр – очень подходящее название.
– С чего начнем? – с готовностью поинтересовался Архимед. Судя по тому, как деловито он скинул парку и засучил рукава, изобретатель готов был начинать рыть землю прямо в том месте, где мы остановились.
– Не спеши. – Я развернул копию, которую снял с гобелена. Да… ничего общего с нынешним видом городка. Похоже, поиски обещают быть трудными. – Тут все слишком изменилось за прошедшие века.
– На самом деле тут все изменилось за один день, – подала голос Герда. – Вернее, за одну ночь, когда объединенное войско ворвалось в город и сожгло его дотла. После этого Бурдафедльсстадюр уже не смог возродиться. Как отстроили уцелевшие жители в первый год после штурма один-единственный квартал, так город с тех пор и не изменился почти. Даже прежнее название для него стало слишком длинным, так что все его называют просто Бурда.
– Так вот почему его на карте нет, – хмыкнул я. – А мне-то удивительным казалось, что про такой большой город никто не слышал. Значит, вот чем для него обернулась магия берсеркеров и мечты о мировом господстве – падением и ничтожеством.
– Такова судьба и куда более величественных городов, да и целых государств, – подал голос Транквилл. – Кто слышал сейчас об Александрии или Афинах? Только знатоки истории да путешественники, для которых это – обычные торговые города. Даже Рим – несмотря на все могущество Церкви – уже не тот, которым был, когда римские легионы маршировали по всей Европе. Но у них хотя бы был этот миг величия, что, согласись, уже неплохо!
– Все это очень интересно, – оборвал я исторический экскурс петуха. – Но у нас сейчас куда более насущная задача. Честно говоря, не ожидал, что совместить план с нынешним городом окажется сложно!
– Еще бы, – хмыкнул Архимед. – Учитывая, что на гобелене здания вышиты одно над другим и показаны сбоку… а славные викинги, идущие по улице, – размером с сами здания.
– Не запутывайся в мелочах! – отмахнулся я. – Тогда так все рисовали, даже карты. Мне бы как-то понять, где на плане находится хотя бы одно здание.
– Ну, я думаю – отстраивать город после пожара начали с центра, – важно заявил изобретатель. – Жители всегда постараются первым восстановить сердце города.
– Ерунда, – возразила Герда, мрачно разглядывая унылый пейзаж. – Тут ведь пожар полыхал. Охота им была разбирать завалы из обгорелых бревен и камней. Скорее всего, новые дома заложили где-нибудь за городской чертой.
– Это ты говоришь ерунду! – возмутился Архимед. – Фундамент-то старых домов сохранился! А это – половина работы.
– Да не спорьте вы. Сейчас найдем городской совет и все выясним.
Я еще раз обвел взглядом Бурдафедльсстадюр и понял, что ни одного здания, хотя бы отдаленно напоминающего ратушу, не вижу. Нет, ну что за дыра?!
– Ладно, пошли в город, – принял я решение. – Стоя на одном месте, мы все равно ничего не решим.
Вблизи город производил еще более унылое впечатление. В немалой степени этому способствовали и жители – какие-то бесцветные, не то чтобы бедно, а скорее – серо одетые. Понятно, что в будний день и в Бублинге мало кто наряжается в праздничные одежды, но здесь с серостью был явный перебор. Жители Бурды словно изо всех сил старались подчеркнуть свою обыденность и неприметность.
– Это у них с первых лет после войны повелось, – пояснила Герда. – Вы поймите – на них ведь не просто так напали злые соседи. Когда Волк взял власть в свои руки, окрестным городам пришлось несладко. Бурдафедльсстадюр стал само провозглашенной столицей и подминал все вокруг под себя. И его жители, они ведь не просто зрителями были. В одиночку Волк, при всей своей волшебной силе, никогда не смог бы захватить столько земель. Нет, у него нашлось много почитателей, его превозносили, ему охотно служили. И жители города Волка весьма хорошо жили за счет грабежей соседних земель, которые лицемерно называли «налогами». Естественно, когда началось восстание, досталось всем жителям города – никто не стал разбирать, кто виноват, а кто ни при чем. Потому, когда войска ушли и местные жители начали строить жизнь заново, они старались не особо привлекать к себе внимание. Всем видом показывали – мы, мол, тихие, смиренные и бедные. Ну а потом это уже местной традицией стало. Выставлять напоказ достаток здесь считается просто неприличным.
– Понятно. Тогда… видимо, здание ратуши специально построено таким же скромным, как и окрестные дома! – догадался я. – Из тех же соображений!
– А что вам до ратуши? – весьма недружелюбно поинтересовался горожанин, оказавшийся в этот момент рядом. – И вообще – кто вы такие? Что вам здесь понадобилось?
Я вежливо поклонился, впрочем не снимая шляпы.
– Густав Конрад Генрих Мария фон Котт к вашим услугам. Мы простые путешественники, собиратели сказаний и легенд о великих деяниях прошлого. Сюда привела нас древняя легенда о могуществе и великолепии Бурдафедльсстадюра и постигшей его трагедии.
– Праздные туристы, – проворчал горожанин, но уже без настоящей враждебности. – Зачем ворошить прошлое?
– Не скажите! – поспешил я закрепить успех. – Мы сохраняем историю. Рассказываем правду потомкам. Очень часто бывает так, что какие-то события приходится скрывать, пока не придет время. Но может получиться так, что, когда время придет, рассказать об этом будет уже некому. А мы стараемся все сохранить.
– Правда? – Горожанин бросил подозрительный взгляд на Андрэ. – А он, скажете, тоже собиратель сказаний?
– Еще какой! Вы посмотрите, какая у него здоровенная башка! Представляете, сколько в ней легенд может уместиться?!
– А? – засмущался Андрэ, заметив, что все внимание достается ему. – Эта… че?
– Непохоже, что он и два слова может связать.
– А он и не может. Зато все помнит. Мы его с собой водим, чтобы он все запоминал. Потом он нам все рассказывает – как может, – а мы уж переписываем складно и красиво. Разделение труда – очень эффективно!
– Правда? – Наш новый знакомец еще раз подозрительно посмотрел на Андрэ, но, здраво оценив его габариты, счел за благо поверить. – Ну раз вы так говорите… История Бурдафедльсстадюра и впрямь достойна летописи! К сожалению, окружающие нас варварские племена оказались неспособны оценить все блага, которые сулило объединение народов под короной Волка. И до сих пор не понимают. Попробуй заговорить с ними о городе Волка, в лучшем случае поднимут на смех.
– Мы донесем правду до всех, кто готов ее услышать! – с приличествующим случаю пафосом воскликнул я. – Но сначала мы должны узнать ее сами. Для того и искали ратушу. Там ведь должны были сохраниться документы…
– Господь с вами! – оборвал меня горожанин. – Какие документы? Здесь ад сошел на землю в тот день! Даже камни горели, а вы говорите о каких-то бумагах!
– Вот как? Пожар был таким сильным?
– Сильнейшим! – с такой гордостью произнес горожанин, словно сам этот пожар устроил и сам же потушил. – У нас была очень сильная армия, во главе которой стоял настоящий берсеркер-оборотень! Даже сговорившись, варвары не имели шансов захватить Бурдафедльсстадюр. И они пошли на подлость! Отправили тайно караван в Грецию и привезли метательные машины и греческий огонь. Они даже не пытались взять стены города (о! тогда у города еще были стены!) в честном бою.
Просто засыпали Бурдафедльсстадюр горшками с греческим огнем. И город пал.
– Какая трагичная история, – вздохнул я. – Что же, город не удалось восстановить?
– Как видите. Многие сочли плохим знаком то, что город пал так легко. Говорили – Волк пошел против воли богов, наделивших каждое существо собственным обликом. Да много чего говорили. Из тех, кто не погиб во время штурма и кого не увели в рабство, все равно многие не пожелали остаться на прежнем месте, сбежали в окрестные города и села.
– А город отстроили на том же месте? – небрежно поинтересовался я.
– Да, насколько это было возможно. Раньше-то он был куда больше. Вот здесь, где мы стоим сейчас, только начиналась рыночная площадь. Весь нынешний город умещается в бывшем портовом квартале. Эх…
Я поспешил распрощаться с горожанином и повел свой отряд на причал. Причал, надо сказать, был отличный – явно рассчитанный на гораздо большее, чем два рыбацких судна и десяток лодок. Видимо, он сохранился еще со времен процветания: камни обросли слоями сухих водорослей и ракушек, бревна почернели и стали похожи на камень. Убедившись, что нас никто не подслушает, я достал план и пометил крестиком грубо нарисованный кораблик на волнах.
– Вот это, я уверен, на гобелене изображен порт. Значит, вот это – главная улица. Сейчас она тоже есть – видите? – просто на ней осталось всего с десяток домов.
– По-моему, нам знание этого факта ничего не дает, – прокомментировал мои выводы Архимед. – Я все хотел спросить тебя: где на плане ты видишь хоть какой-то намек, где нам искать золотые пластинки?
– Да вот же! – Я ткнул когтем в здание на южной окраине. – Неужели это не очевидно? Я вообще удивлен, что об этом никто не догадался раньше. Впрочем, возможно, никто просто и не искал индейскую библиотеку.
– Все равно не понимаю, – развел руками изобретатель. – С чего ты взял, что это тот дом?
– Видишь? Над ним флюгер с медведем на задних лапах. И где ты хоть над одним зданием еще на этом плане видишь флюгер?
– Тебе не кажется, что такой способ обозначить клад слишком уж прост? – возразил Архимед. – Тут и дурак догадается!
– Ну вы вот, например, даже сейчас мне не верите! – не удержался я от укола. – Поймите же – ни у кого не было причин считать гобелен чем-то большим. Гобелен как гобелен, никто его пристально и не изучал. Только когда я увязал его со вторым берсеркером – тем, который обращался в медведя, – и понял, что рисунок выткали по его заказу, только тогда я сообразил, что флюгер появился тут не случайно.
Архимед недоверчиво хмыкнул:
– Допустим, ты прав. Но этого дома все равно давным-давно нет.
– Ты ошибаешься, – возразил я. – Этот дом просто обязан был сохраниться, и именно это будет главным свидетельством правильности моих умозаключений.
– Почему… – Архимед на мгновение нахмурился, после чего сильно хлопнул себя по лбу. По лицу Герды я прочел, что она тоже догадалась. – Действительно! Как просто!
– Если я прав, гобелен был выткан по заказу Медведя, – кивнул я. – После пожара. Следовательно, дом, в котором он спрятал таблички, либо каким-то образом уцелел, либо был отстроен заново. Общий вид города берсеркер мог восстановить по памяти, но этот дом должен существовать на самом деле. И раз уж ты сама говоришь, что после пожара здесь ничего не менялось, этот дом должен стоять и поныне.
– И в подвале у него зарыт клад?
– Хороший вопрос! – усмехнулся Архимед. – Воистину, устами младенца глаголет истина. Что скажешь, Конрад?
– А что толку говорить? – отмахнулся я. – Вот пойдем сейчас и все увидим на месте своими глазами.
До «места» оказалось совсем недалеко. Дом, как я и предсказал, стоял целый и невредимый. И даже флюгер в виде медведя, опирающегося на меч, был на месте. Что вообще-то удивило меня безмерно. Если учесть, сколько воды – и в переносном, и в прямом смысле – утекло, флюгер давно должен был превратиться в кучку ржавой пыли. Значит, кто-то все эти годы заботливо смазывал его и при необходимости заменял точно таким же. Случайное совпадение? Хозяевам дома просто понравился жестяной медведь? Или они в курсе всей истории?
– Я думаю, это не совпадение, – проворчал Архимед. – Но и про таблички они тут вряд ли что-то знают.
– С чего ты взял?
– А посмотрите повнимательнее. – Изобретатель указал на скромную доску, прибитую рядом с дверью. – Вообще в этом их стремлении к незаметности есть что-то нездоровое. Вот как, по их мнению, путешественник, оказавшийся в городе впервые, должен догадаться, что этот дом – таверна? Сомневаюсь я в прибыльности такого заведения.
Взглянув на доску, я вынужден был признать правоту Архимеда. Очень маленькими буквами на доске было написано «Старый медведь», а чуть выше – совсем уж крошечными – «Таверна».
– Да уж… оригинально. Ну ничего, зато наша задача упростилась. Одно дело – вломиться в дом обычного горожанина и начать задавать вопросы о делах давно минувшей эпохи. Совсем другое – расспрашивать хозяина таверны об истории города.
– Ну-ну, – недоверчиво покачала головой Герда. – Плохо ты местных знаешь.
Как вскоре выяснилось, девушка оказалась совершенно права в своих сомнениях. Такого серого и замкнутого кабатчика мне еще встречать не доводилось, что, учитывая мой бродяжий образ жизни, уже являлось настоящим чудом. На все попытки завязать общение хозяин таверны отвечал какими-то общими фразами, настолько обтекаемыми, что даже их смысл было сложно уловить. После четвертой попытки завязать непринужденную беседу, виртуозно нивелированной безразличным «Как будет угодно, херр Котт», я сдался.
– Это самый ужасный кабак, который я встречал в своей жизни! Предлагаю просто связать хозяина и выбить из него всю правду.
– Вы неправы, господин капитан!
– Андрэ? – Я чуть не подавился от неожиданности.
– Ну это… а че? Здесь хорошо кормят!
– Вообще-то Андрэ прав, – вмешалась Герда, заметив, что я начинаю вскипать. – Вернее, он, конечно, говорил о другом, но так уж получилось – в точку. Не стоит решать вопросы силой…
– И это я слышу от тебя?!
– Именно от меня – кому, как не мне, знать цену силовым решениям? Уж в нашей-то профессии постоянно приходится добывать информацию. Смотри…
Если вы спросите меня, что сделала Герда, мне будет сложно ответить. Вроде как и ничего. Просто села чуть-чуть иначе, закинула ногу на ногу, чуть-чуть распустила шнуровку на куртке, чуть-чуть иначе откинула волосы… Я услышал, как тяжело задышал Архимед, и даже на лице Андрэ появилось смятенное выражение, и он отложил в сторону огромный сандвич с тунцом. Впрочем, в следующее мгновение король опомнился и ухватился за него, словно утопающий за обломок мачты. И так отреагировали те, кого лишь зацепило самым краем обаяния, излучаемого Гердой. У кабатчика же, против коего и был направлен основной удар, шансов просто не было. Следующие полчаса мы могли любоваться жалким зрелищем, которое представляет собой мужчина, попавший в силки женщины.
Разумеется, он рассказал все. Даже то, что нам было совершенно не нужно. Он распустил хвост и готов был токовать глухарем, лишь бы Герда слушала его и улыбалась ему. Рядом со мной племенным быком сопел Архимед. Я даже порадовался, что шкура кота нечувствительна к чарам девушки. Все-таки страшную силу завещала Ева своим дочерям!
– Вот видишь! – Герда небрежным жестом отослала окончательно растаявшего хозяина таверны и мгновенно вернула себе прежний облик. – Мы все узнали, не прибегая к насилию.
– Знаешь, по мне, так привязать его к стулу и пересчитать ребра было бы милосерднее, чем то, что ты с ним сделала! Ладно, не дуйся, я же шучу! Спасибо тебе, мы узнали что хотели.
Ну на самом деле, конечно, не совсем то, что хотели. Вернее, я предпочел бы узнать, что золотые таблички спокойно лежат, допустим, в домашнем святилище и ждут потомка Медведя. Или что-то вроде того.
Но это было бы слишком просто.
Потому проблемы имелись. Да еще какие!
Мы расплатились и покинули таверну.
– Извини, я не ожидала, что так все обернется. – Такой мрачной я не видел Герду даже в ледяном замке.
– И что будем с этим делать? – Архимед был мрачен как никогда.
– Да уж, – не менее мрачно прокудахтал Транквилл. – Досадный поворот.
– А? – Андрэ, глядя на нас, попытался придать своей простецкой физиономии мрачное выражение, но тут же расплылся в довольной ухмылке. – А заливное они умеют готовить!
– М-да… Вот чего я никак не ожидал, так это появления соперника, – вынужден был признать я. – Твои предки, Герда, допустили крайне досадную оплошность.
– Ну ты даешь! Как будто ты не знаешь, как это бывает с королями! Как ни зачищай окружение, все равно при удобном случае невесть откуда является наследник. А то и несколько! Я бы вообще установила правило: становится человек королем – тут же зачинает наследника, после чего добровольно приносит обет безбрачия.
– Я тебя умоляю! – хмыкнул я, вспомнив рассказы кардинала Пузорини о нравах в Курии. – Кому и когда этот обет мешал?
– Так ведь его можно и подтвердить. – Девушка многозначительно крутанула в руке нож, блеснувший на солнце и мгновенно исчезнувший в рукаве. – А то с этими бастардами сплошные хлопоты.
– Господин капитан, – испуганно прошептал Андрэ, – ведь она нам больше ничем не поможет? Может быть, пусть ее? Домой там отправляется или еще по каким душегубским делам? А то что-то мне боязно!
Судя по лицу Архимеда, он был полностью на стороне короля.
– Да не тряситесь вы так! – хмыкнула девушка, впрочем явно довольная произведенным впечатлением. – Это шутка была. Не трону я Андрэ – он мне нравится!
– А?! – Это признание, похоже, перепугало несчастного монарха еще больше. – И тебе тоже?! За что мне это?!
– Все! – оборвал я причитания Андрэ. – Собрались! Конечно, судьба вновь пошутила над нами, но при этом мы узнали кое-что полезное! По крайней мере, теперь можно быть уверенными – золотые таблички существуют!
Как рассказал хозяин таверны, получил он ее в наследство от своего отца и вел дела согласно установившимся в Бурде традициям. Ни о каких золотых табличках и не подозревал, хотя в семейном предании говорилось, что дом после пожара отстроил сам Медведь. Якобы шаман некоторое время жил в медленно восстанавливающемся городе, присматривал за порядком, помогал землякам как мог. Но потом все-таки не выдержал городской жизни и вернулся в лес. А дом подарил одному из горожан, пожелавшему открыть в городе таверну. Именно подарил, правда оговорив два условия. Условия были довольно странные, ну так ведь и шаман, прямо сказать, человек был непростой, так что никого это особо не удивило. Одним из условий, как нетрудно догадаться, было обязательное наличие на крыше таверны флюгера, изображающего медведя. Шаман схитрил, заявив, что, пока на крыше будет этот флюгер, делам будет сопутствовать успех. Поначалу этому даже верили, несмотря на то что никакого успеха в делах не наблюдалось. А потом это просто стало одной из традиций, о смысле которой никто уже и не вспоминал.
Вторым условием было сохранить одну комнату – предположительно рабочий кабинет Медведя. Никого туда не селить и ничего в ней не трогать. Условие тоже, прямо сказать, простое, учитывая, что такого наплыва гостей, чтобы все комнаты были заняты, в таверне ни разу не случалось.
Смысл обоих условий раскрылся около десяти лет назад. В Бурдафедльсстадюр прибыл чужеземец. Событие само по себе для городка, сторонним вниманием не избалованного, исключительное. «Своих» купцов, наезжавших в Бурду ежегодно, тут знали хорошо, этот же человек мало того что никогда ранее в городе не появлялся, так еще и, судя по выговору, был из каких-то дальних мест. Тем не менее чужак сразу направился к таверне, словно кто-то ему указал на неприметный дом. Вернее, конечно, путь ему указал флюгер, но об этом хозяин таверны догадался уже потом. А поначалу он принял гостя за одного из тех бродяг, что путешествуют по свету в поисках лучшей доли. Выглядел гость к тому же довольно непрезентабельно – сущий разбойник с большой дороги. Впрочем, требование расплатиться за ночлег заранее его ничуть не смутило, он равнодушно выложил деньги сразу за два дня и заперся в отведенной ему комнате. А утром выяснилось, что гость исчез. Дверь в кабинет Медведя была взломана, внутри – следы тщательного, хотя и осторожного обыска. И вскрытый тайник. Под подоконником в стене оказалась довольно большая ниша, теперь пустая. Хозяин таверны, когда понял, что все это время у него буквально под носом лежал клад, а он его упустил, чуть не рехнулся от досады.
Завершающим же картину штрихом было послание, которое обнаружил в осиротевшем тайнике хозяин таверны. Незнакомец приносил искренние извинения за обман и сообщал, что изъятие содержимого тайника ни в коей мере не следует воспринимать как банальный грабеж. На самом деле это есть лишь восстановление исторической справедливости, поскольку он – то есть незнакомец – забирает то, что некогда принадлежало его предку Волку. Тому самому.
Поразмыслив и успокоившись, хозяин таверны решил никому о ночном происшествии не рассказывать. Ценности, чем бы они там ни были, уже не вернуть, а становиться объектом насмешек не хотелось. И если бы не бесчеловечные методы Герды, мы так ничего и не узнали бы.
– Узнать-то мы узнали, – возразил Архимед. – А что толку? Где искать теперь этого волчьего потомка? Да и целы ли таблички? Вдруг он их переплавил давно и продал?
– Не думаю, что он их забрал, чтобы переплавить. Это было бы совсем глупо.
– Людям свойственно совершать именно глупые поступки.
– Надеюсь, потомок Волка не таков. В конце концов, он как-то пришел к тем же умозаключениям, что и я, хоть и не имел под рукой гобелена с подсказкой. Думаю, таблички ему нужны, именно чтобы узнать мудрость, записанную на них индейскими шаманами.
– Допустим, – нехотя согласился Архимед. – Но нам от этого ни тепло ни холодно. Где его теперь искать? Даже если он остался в Скандинавии, он может быть где угодно.
– Нет, – неожиданно подала голос Герда. – Кажется, я знаю, где его искать.
Не дожидаясь вопросов, девушка поведала кое-что из событий своего детства. Тогда у нее еще была семья. Обычная, ничем не примечательная семья городского ремесленника – не очень богатая, в которой не всегда было вдосталь еды, но всегда хватало любви. Увы, судьба очень часто выступает злой насмешницей, выбирая цели, кажется, вслепую. Таковой «слепой целью» стала семья Герды.
Девушка не помнила, из-за чего на их семью начались гонения: она тогда была слишком маленькой и просто не понимала, почему в их дом пришли стражники и, выгнав ее родителей на улицу, стали вытаскивать небогатое их имущество и складывать на телегу. Можно только предположить, что отец не смог заплатить какие-то налоги или чем-то иным провинился перед городским советом. Так или иначе, места в родном городе для семьи Герды не осталось, и они отправились в странствия.
Денег у них, естественно, не было, а ведь беглецам постоянно нужны средства. Временами удавалось осесть в каком-нибудь городе или на хуторе, отдохнуть. Но постоянной работы нигде не удавалось найти, и они вновь отправлялись в путь – до следующего временного приюта.
Одно из таких мест запомнилось маленькой Герде.
Встретили их неприветливо, но в том не было чего-то из ряда вон выходящего, к бродягам везде относятся подозрительно. Впрочем, как раз было время сбора урожая, и отца с матерью все же взяли на работу, так что некоторое время в тепле и относительной сытости было гарантировано.
Однако вскоре у Герды сложилось впечатление, что хозяин хутора, господин Суси, что на местном наречии значит «волк», человек весьма странный. Он почти не выходил из своей комнаты, которую величал исключительно «кабинетом» и в которой занимался какими-то непонятными «опытами». И о «кабинете», и об «опытах» домашние говорили с благоговейным придыханием и кощунством считали даже обсуждение того, чем занимается хозяин. Естественно, при такой тайне, окружавшей «кабинет», Герда никак не могла удержаться от попытки все разузнать. Оказалось это довольно сложно, поскольку хозяин хутора крепко озаботился сохранением тайны своих занятий. Но выстраивал-то он свою охрану против взрослых, а против любопытного ребенка она оказалась куда менее действенной.
После упорных поисков Герда обнаружила на чердаке место, где, расширив щель в полу ножом, можно было заглянуть в «кабинет». Тут ее ждало разочарование – ничего интересного в «опытах» не было. Господин Суси либо возился с какими-то инструментами и странной формы сосудами, либо вообще целыми днями читал толстенные книги, время от времени делая какие-то записи. Зато в процессе слежки она узнала, что хозяин время от времени тайно покидает дом посреди ночи и возвращается лишь под утро. Любопытство оказалось сильнее страха, и однажды девочка проследила за господином Суси. Тот ушел совсем недалеко от хутора – до ближайшей поляны, где разделся и без всяких заклинаний или ритуалов превратился в волка. Обыденность сего волшебства поразила девочку даже больше самого факта превращения – господин Суси не произносил никаких заклинаний, не совершал ритуалов, которыми народные поверья обязывают оборотней, он просто встал на четвереньки, встряхнулся и превратился в волка.
Точно так же, как это сделал Николас, превращаясь в медведя.
Герда, правда, не сразу вспомнила события более чем десятилетней давности, но, когда в гостинице прозвучало имя Волк, все встало на свои места.
– И ты помнишь, где тот хутор? – переспросил я, не веря такой удаче. – Ведь столько лет прошло!
– В точности, конечно, не помню. Но мне запомнился город, в который мы направились, когда урожай был собран и господин Суси отказал нам в приюте. В этом городе нам удалось прожить почти год. А от него до хутора не так далеко, и дорогу я, наверное, смогу вспомнить.
– Отлично! – Слова девушки вернули мне уверенность. – Тогда немедленно отправляемся в… как ты сказала, называется город?
– Хрюккельниеми.
– Значит, вперед – в Хрюккельниеми!
