Текст книги "Юные дарования. Скептик (СИ)"

Автор книги: Сергей Варлашин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 10: Незнакомец

С моей последней поездки, за можжевельником, мотоцикл стал плохо заводится. Он у меня был новенький, с год, на него ещё с лихвой распространялась гарантия. Моих знаний о технике не хватило, чтобы выявить причину. Скорее всего, всё дело в электронике, но гадать можно долго, проще провести сервисный техосмотр у дилера распространителя. Раза с десятого мотоцикл меня послушался и завёлся без трудностей. Я поехал к Яре, чтобы отдать ей обещанное, уже прикопанное во временный грунт молодое дерево. К счастью она была дома. Возилась всё с теми же подсушенными вениками трав. Их осталось в два раз меньше, чем было в прошлый мой заход. Не успел я ей нажаловаться, на свалившуюся, на меня напасть, на свадебном празднестве, как она огорошила меня предложением ехать на озеро.

– Наконец-то ты пришёл, а поехали сегодня купаться на наше озеро. Три грозы отгремели, вода должна быть тёплая.

– Яра, только вчера там был и купался. – при её виде, все мои опасения и страхи улетучивались, как страшный сон, с восходом солнца. – Там же со мной случилось страшное событие.

Ну, вот там и расскажешь. Я готова, поехали.

– Я тебе можжевельник привёз.

– Ты золотой у меня Лучемир. – она тепло обняла меня, положив голову мне на грудь, а я окончательно растаял. – Вечером прикопаю.

– Ну, поехали.

Случайное совпадение или нет, но мы приехали на то же самое место, где вчера накануне отгуляли свадьбу. Трехчасовое солнце в самом разгаре, напекало сверху, сквозь мото-куртку и я с удовольствием разделся. На Яре был старомодный купальник. В нём она была настолько обворожительна, что я потерял голову при её полуобнажённом виде. Она была так естественна и притягательна, что ни о чём другом, кроме её природной красоты я больше не мог думать. Вода остудила мой пыл. Я специально нырнул, несколько раз поглубже. На дне вода была гораздо холоднее, дабы остудить получше, свою горячую голову. Помогло. Я вновь был начеку и часто поглядывал в сторону берега.

– Ждёшь кого? – засмеялась Яра звенящим смехом, слегка удерживая себя от его полной силы, чтобы было легче держаться на плаву.

– Надеюсь, не дождусь. Это как раз то, о чём я тебе собираюсь уже полдня рассказать.

Мы поплыли к берегу, а я ей со всей серьёзностью рассказал о вчерашнем происшествии. Опустив ничего для меня не значащую, но компрометирующую меня в глазах Яры, подробность, связанную Агнией и Елизаветой. Мы доплыли до берега, и я закончил свой красочный рассказ.

– Жуть. – заключила она.

– Да, теперь ты понимаешь, каково, быть мне здесь, спустя буквально семь-восемь часов. Ты как будто меня специально сюда позвала.

Она ненавящего осмотрела тот участок леса, в котором приключилось мне заблудиться вчера, точнее сегодня ночью. Я заметил, как она что-то искала там глазами.

– Ты прям как магнит странных вещей и явлений. Ладно, мне надо отойти.

– Ты можешь переодеться здесь, я закрою тебя полотенцем и если захочешь, могу даже отвернуться. – я улыбнулся, не желая отпускать её одну.

– Мне требуется удалиться, совершенно для другой цели. Не волнуйся, я позову тебя если что.

А ведь действительно, чего это на меня такая драматическая напасть свалилась. Деревня как деревня, округа как округа. Скептицизм опять вел борьбу с иррациональным вокруг, а теперь и во мне. Я так и остался сидеть на пляже, вертя на языке это её невинное "если что". Ведь если случится то самое "если что", может произойти всё, что угодно. Я конечно сделаю всё, что в моих силах, но смогу ли действительно хоть чем нибудь помочь нам обоим. Откуда у меня взялась такая дурная привычка мистифицировать и думать в негативном смысле? Наверно спать надо по ночам чаще, а не гулять. С другой стороны, возраст такой, ничего не попишешь. Пока её не было, я решил облачиться в сухую одежду и сразу почувствовал, на пару процентов себя увереннее. Она всё не шла и не шла. Как и положено, в таких случаях я заволновался и пошёл в её направлении.

– Яра! Все хорошо?

– Да. Иди сюда. – не сразу ответила она, но голос спокойный, уже хорошо.

Я зашел в зелень и увидел Яру висящую вверх ногами. Одна нога её была привязана за петлю, она висела в метре над землей. Её фигура натянулась и стала особенно сексуальной. Сырые волосы свисали вниз. Попалась, подумал я, сильно возбуждаясь.

– Чего ты так на меня смотришь? Твоя ловушка?

– Попалась лисичка. – я облизнулся.

– Так это ты?

– Нет, конечно. Подчерк Михаила и его друзей.

– Ты что нибудь знал об этом? – я гладил её ноги и спину, она была невероятна прекрасна.

– Нет. – я достал нож, глаза её мгновенно расширились до размеров, двух маленьких чёрных омутов.

Резанул по веревке и принял её на руки в падении. Она крепко обвила мою шею нежными руками и мы слились в забвенном, длинном и страстном поцелуе. Верёвка нам пригодилась. Так уж получилось, что вышли из леса, мы только через два часа. Я абсолютно забыл обо всех мерах предосторожности и близости абстрактных, теоретических и физических волков. Полностью отдав себя ей. Яра тоже отдалась мне со всей страстью и едва не заставила нас, задержаться ещё на час.

Поднялся тёплый ветер и погнал белых миниатюрных барашков, по всей поверхности голубого озера. Не сговариваясь, мы как дети, стали вместе, строить песочный замок. Увлеклись это делать, мы со всем усердием и тщательностью. Если бы сейчас проходил любительский конкурс на самый красивый песочный замок, мы бы неизбежно стали его финалистами. Да ладно, чего скромничать. Мы бы одержали сто процентную победу. Не знаю точно, но, по-моему, это самая действенная терапия, для успокоения возбуждённого ума, сердца и нервов. Хотя позже, на обратном пути, ко мне закрались подозрения, что для этого были подходящие предпосылки. Погода, поездка с любимой девушкой, плаванье, спасение от пут. Да и лес, в конце концов, сыграл немаловажную роль, он там очень красивый.

– Кстати, а как тебе мой подарок? Он тебя не тяготит?

– Что-ты, что-ты. Когда он висит у меня на груди, я словно чувствую прикосновение твоей ангельской ручки, дом самых сокровенных струн моей души. И слышу райскую музыку.

– Правда? – умилилась она.

– Совершенная, правда. Ничего приятней я и не носил. Мне обычно претит носить любые ювелирные изделия. Словно я ношу что-то лишнее на теле, это раздражает. Но в этом случае, это доставляет очень странное, но удовольствие. А кстати, как там поживает твоя шкатулка?

– Этот великолепный ларчик, я используя, для хранения ювелирных изделий и украшений. У меня никогда не было ничего подобного для этого. Получаю большое наслаждение, когда пользуюсь им, а самое главное, я каждый день им пользуюсь и всегда думаю о тебе.

– Это намёк на пополнение украшений?

– Да полно уж. И так вся в злате-серебре да брильянтах. Ты вот мне честно скажи. Не тревожно ли тебе со мной, после нашего знакомства?

Я был рад, что она первая начала эту больную тему.

– Ты знаешь Яра. С тобой у меня всегда всё проходит прекрасно, но как только я не вижу тебя один день, всё у меня переворачивается наперекосяк. – из принципа, я не стал ей жаловаться ни на что конкретно. – Мой холодный логический ум, вовсе не пытливый отдел, головного разведывательного управления. – я показал на свою голову пальцем. – И я не могу выстроить логическую связь всех событий без нарушений моей главной религиозной и философской догмы – скептицизма. Вот это, пожалуй, меня расстраивает больше всего.

– Ты очень настойчивый. Мне это сильно нравится в тебе. Это отличная черта для волхва.

– Ладно, не нагоняй. Какого ещё волхва? – риторически спросил я.

– Не буду. Не всё в этом загадочном мире поддаётся расчётливому уму.

– Загнула. – начал я сжимать её в своих жарких.

– Не я. Это прабабушка моя так говорила, а бабушка и мать её часто цитировали.

– Молчу, молчу. Забудь в общем. Поехали уже домой. Дождик лёгкий собирается, жару остудить. А я не хочу приехать домой, вся грязная по самый шлем.

– Тогда садись и обнимай меня крепче.

Ветреная поездка, с моросящим под её конец дождём, а верхом на мотоцикле она не может быть другой, освежила нас. Словно это была прогулка по морскому пляжу, с его солёным запахом бриза. Я довёз Яру до дома. Она уже в меньшей степени опасалась, что нас увидят и про это пойдут злословия. Или привыкла она, или привыкли те, от кого она ожидала подобных толков. Мы засели у неё дома за кухонным столом, и у нас случился интересный разговор.

Безобидно, началась с того, что я случайно затронул тему невозможности физики раскрытия измерений, исходя из законов трехмерного мира, но, тем не менее, это возможно, по подтверждению астрофизиков, исходя из расчётов многомерности нашего пространства. Получается, мы живём в другом измерении, отличном от предыдущего. А всё началось с того, как учёные ядерщики в процессе работы с атомом водорода, того же протона, засвидетельствовали пульсацию частицы протона. Он уменьшался и вновь становился привычных размеров. Сначала это интерпретировалось ошибочным явлением, влиянием извне его составляющих частиц. В итоге было сделано открытие, что частица протона уменьшилась на добрые четыре процента. Таким образом, считается состоявшимся квантовый переход. Частица теперь носит новый уровень энергии. Практически это можно считать жизнью в условиях новой планеты, где все законы действуют немного иначе.

– Я хоть и не слежу за открытиями учёных умов современного мира, но соглашусь с тобой и вместе с ними. Я тоже с недавнего времени замечаю изменения, которые происходят вокруг.

– Я вот считаю, что все изменения касаются естественного взросления и перехода в новый возрастной период. А что ты замечаешь?

– Да много чего. – она засмеялась самым чистым и жизнерадостным детским смехом, но начав говорить голос её стал серьёзнее. – Например, как ты говоришь с недавнего времени, я стала видеть, как люди наполнены светом. Согласись, это нельзя назвать эффектом взросления. Да и люди стали меньше меня боятся, чаще обращаются ко мне, это великий прогресс. За всю историю моего рода по женской половине, ни одна из моих родственниц, не могла себе позволить жить среди людей и оказывать им помощь в той или иной степени. Да и сами люди могли придти к ним лишь под покровом большой тайны, чтобы никто не прознал, об их связи. Даже твои частые посещения меня, не сделали тебя изгоем и тебя не поднимут на вилы и не уложат на костёр, вместе со мной. – на её лице вновь заиграла, лукавая улыбка лисицы.

– Разумеется, но ведь смена мышления обычное дело, тем более спустя большой промежуток времени. Люди меняются, их нравы, быт и культура. С развитием, даже самые невероятные вещи, вызывают меньше удивления и недоумения. Страх отодвигается на задний план.

– Всё так, как ты говоришь, только каких-то десять лет назад мы уехали с мамой в Красноярк, только по той причине, что её хотели в буквальном смысле отвести на костёр.

– Ты же говорила, вы переехали, потому что у тебя умер отец.

– Говорила, это так. А как ты думаешь, он умер? – я повёл плечами. – Так вот я тебе расскажу. Был случай один. К матери моей, строго настрого, вне пределов дома, тайно обращались. Детей там завести не могли, здоровье поправить, мужа найти и с прочими житейскими проблемами. Мама помогала всегда. Так вот один раз, обратился друг отца к ней, так же тайно от всех. Жена его на сносях была, и захворала сильно. Врачи руками поводили, практически в гроб её ложили. Мама помогла, хворь, сняло за два дня. Не смотря на все предупреждения и запреты со стороны матери, друг отца, пришёл к ней, с огромным букетом цветов и многочисленными подарками, в знак благодарности, в тот же вечер как жене его легче стало. Ушёл. Не успела мать всё это дело спрятать и убрать, как домой пришёл отец.

Она говорила ему, чтобы он не делал поспешных выводов. Да того ярость обуревает, ни какие уговоры, его не вразумляют. Словом, слушал он её, слушал, да не выдержал и дал ей пощёчину. Прежде же, никогда такого не было, всегда жили они в мире и согласье полном. Здесь ревность ему затуманила голову, и не смогла мать, при всём мастерстве переубедить его, в надуманном. На мать нельзя было руку поднимать, как и меня, даже я это знала, бабушка это всегда говорила. Мать тут же ушла, стала за мужа просить, чтобы ничего ему плохого за этот поступок не сделалось. Да не смогла она вымолить ему прощение. На следующей день, он был на работе. Рассказал другу о случившемся, а потом упал замертво. Сердце остановилось. Слухи слухами, народ прознал, в чём дело. С вечера того же дня, жена друга отца, будущая роженица, спасённая на днях, пришла лично и предупредила об опасности. Муж её не смог переубедить других. Ночью, мы с матерью бежали из деревни.

– Вот это история! Неужели местные и впрямь собрались вести твою мать на костёр? Десять лет назад, это не такой большой срок, чтобы совершить такую варварскую казнь. Да и люди, несмотря на деревню не такие уж и дикие у вас, как мне кажется.

– Тебе кажется. Возьми к примеру отстрел волков свой, никакой разницы. – я обомлело, посмотрел на неё, ведь разница была и большая, но она продолжила рассказ и я решил её не перебивать. – Потом спасённая от смерти роженица, писала матери, что мы вовремя уехали. Утром мать хотели схватить и даже приготовили для этого костёр. Тогда бы роженица без вопросов, взяла к себе меня на удочерение. Посмотри теперь, половина деревни обращается ко мне открыто и никто, не смеет меня тронуть. Кто попробует, будет жестоко осуждён другой половиной и соответственно наказан. При том, что я к этому уже, после теоретически нанесённой обиды, не буду иметь ни малейшего отношения.

– Какая ты у меня особенная лисичка. – Я подергал её за две косички, когда она потянулась за новой порцией сладостей и орехов, она повернулась и напыщенно строго посмотрела на меня. – Надеюсь за это, меня не осудят. – про себя я стал соображать, не связано ли это, как-то с пропавшей без вести тройкой её ухажёров. – Это безусловно, интересный факт из твоей биографии, однако мы ушли от темы.

– Ничуть Лучемир. – Она склонилась надо мной с чайником, наливая мне новую, горячую порцию. – Раз уж мы заговорили о смене частоты вибраций. В продолжении беседы, я бы и сама хотела дать тебе несколько рекомендаций.

– Готов внимать тебе, как и всегда.

– Готов ли ты обещать мне, что будешь чаще улыбаться? – улыбаясь, я закивал головой. – Тогда помимо этого тебе предстоит ещё и думать, вначале, до того как ты соберёшься подумать о чём то в негативном ключе. Желательно подумать об этом, тебе следует только в положительном смысле, потому что материализация мысли происходит быстрее чем ты хочешь и можешь себе вообразить. Это понятно? – я опять согласно кивнул. – Ещё тебе нужно больше доверять миру и его пространству, как бы это странно ни звучало. Как если бы ты видел в его отражении меня саму.

– Обещаю, буду делать, как ты говоришь.

– Ну и хорошо, я бы с удовольствием оставила тебя на эту ночь, но не могу. Приходи завтра вечером, будет как раз стоять идеально полная луна.

– Меня всё устраивает. – я зевнул. – Но после длинного дня и самого, приятного времяпрепровождения с тобой, меня неизбежно начинает клонить в сон.

– Тогда пошли, провожу тебя и пожелаю самых спокойных и сладких снов.

Она проводила меня и я вернулся домой. Весь вечер меня одолевал позитив и хорошее настроение. Обычно я всегда стараюсь мыслить, в позитивно ключе. Перед сном я составил Оле компанию, мы приятно общались и радовались жизни. Я признался с её дознания, как уже самую капельку, к концу второй недели, скучаю по дому и друзьям. После водных процедур, закутанный в полотенце я прошёл в свою комнату. В незанавешенное окно, я чётко различил силуэт в свете почти полной луны, на фоне участка. Я тут же открыл окно, чтобы окликнуть незнакомца. Его легко могло занести ко мне с поля. Ну, ошибся мужик спьяну или трезвый. Зашёл не в свой огород. Бывает.

– Мужик, ты ошибся! – в мою дверь постучали. – Да Оль входи.

– Кого это ты там увидел? Я к подруге пойду, мы гадания устроим, луна в разгаре. Ты посидишь дома без меня полночи?

– Да, забрёл кто-то, ошиблись наверно. Хорошо, я запрусь, а то ходят тут всякие. Ключи только возьми.

– Идёт. Доброй ночи. – Оля вышла.

Я посмотрел ещё раз в окно, незнакомца не было. Вот и хорошо. Проводив Олю. Я выключил в доме весь свет и осмотрел все уголки участка, через окна, во всех направлениях. Вроде никого нет. Я лёг в кровать, завёл будильник на семь и прикрыл глаза. Спустя полчаса я проснулся. По окну заскрежетала ветка. Сон быстро прошёл, потому что за окном у меня не было абсолютно никаких веток и вообще близ дома, деревья не стояли. Я открыл глаза, протёр их как следует. Выглянул в окно. Лунный свет разлился равномерно, по всему участку, почти не оставляя неясных теней. При желании, конечно можно спрятаться, за чем угодно. Хоть за баней, хоть за дровником, хоть за многочисленными ягодными кустами. Могла ведь и бабочка ночная врезаться в стекло. Чего я всполошился. Я решил не накручивать себя, а просто приоткрыл слегка форточку, лёг и стал прислушиваться к звукам снаружи.

Пели ночные птицы и стрекотали кузнечики. Далеко лениво лаяли собаки. Вот животное – собака, может всю ночь напролёт лаять. Вступая в длительные переговоры со своими собратьями по округе, в радиусе нескольких километров. Их время. В это время никто не может их заткнуть. Уверен, в городе, мне будет не хватать именно собачьего лая. Звук, одновременно надоедающий и в другое время привычный и славный. Иногда слышишь собаку и сразу успокаиваешься, если лай обычный, не тревожный. Сейчас, как раз их лай самый обычный, повседневный и пресный. Скрежет по окну повторился. Злобно залаяла, соседская собака, породы немецкая овчарка, о существовании, которой я и не подозревал. Так тихо она себя вела всё время, моего пребывания здесь. Стремглав я бросился к окну. Отчётливая тень скользнула направо и за угол дома. Собака с ещё большим остервенением стал бросаться на плотно поросшую зеленью, рабицу забора.

Я метнулся в правую часть дома, выследить шутника. Но никого не застал. Собака яростно накидывалась на рабицу передними лапами и злобно гавкала. В одних трусах и майке, вышел сосед с ружьём. Походил вокруг, осмотрелся. Никого не увидел. Я приоткрыл окно, постучал по стеклу и приманил его внимание рукой.

– Здорово сосед. Кто здесь бродит между нами, не дает заснуть. Ты никого не видел?

– Здорово. Третью ночи подряд стерегу. Приучен, предупреждать о посторонних. Вот уже третью ночь, он на ваш участок лает. Давай я его тебе запущу, побегать поискать. Оскал у меня не дурак, найдёт сразу.

– Добро, сейчас открою.

Я везде включил свет. Оделся, вышел на участок, открыл между нами соседскую калитку.

– Стас меня зовут. – я пожал ему крепкую сухую руку, представился. – Мы с твоей тётей хорошие знакомые. Оскал, искать! – взяв след, собака быстро бросилась на поиски. – Щас мигом хулигана сыщем. – он забросил двустволку на плечо. – У меня один ствол солью заряжен. Другой картечью, на всякий случай. Вдруг кабан дикий, поживиться пришёл, но такое врядли. Но слухи всякие ходят последнее время.

Оскал побегал вокруг дома, изнюхал всё и вернулся к хозяину. Сел подле него и замахал хвостом.

– Нашёл чего? – спросил он его, закуривая самокрутку, собака еще активней завиляла хвостом. – Веди. – Оскал нетерпеливо побежал впереди.

Как ни странно, он привёл нас, ко входу в дом. Дверь я оставил открытой. Стас, словно прочитав мои мысли спросил.

– Открыта была?

– Да.

– Оскал, заходи. – он взвел сразу два курка, затянулся и посмотрел на меня. – Открывай, чего стоишь.

Я открыл. На пороге, была грязь. От чужой обуви. Когда я выходил порог был чистый. Оскал вбежал и лаем быстро позвал нас. Мне сразу бросилась в глаза, клетка с пойманным мною зайцем. Оля запирала его туда ночь, чтобы он не бегал по дому как днём. Клетка из толстых стальных прутьев, было сильно вмята, словно по ней, от души ударили кувалдой. Про испуганного питомца я даже не говорю. Шерсть на нём стояла дыбом. Оскал обегал все комнаты, хорошо беря свежий след и не обращая внимания на испуганного зайца. Наконец, позвал нас из моей комнаты, остановившись там. Окно было раскрыто нараспашку. С подоконника были уронены на пол цветы. На краю рамы, где был замок, я обнаружил засаленную шерсть. Хмурясь от едкого дыма, сосед взял шерсть в руки, осмотрел и бросил на место.

– Оскал, взять!

Собака с лёгкостью, бабочки перелетела подоконник и побежала в конец участка. Спрыгнув, по очереди за ней, рванули бегом. Оскал остановился в конце участка. Дверь была заперта. Я открыл ему дверь, но он топтался на месте и скулил. Не слушая приказы хозяина, Оскал отказывался продолжить преследование.

– Сучий потрох. Чертовщина, мать её. – сплюнул он свою докуренную самокрутку. – Шерсть там волчья была. Но волки двери и окна не открывают. Завел бы ты себе ружьё парень. А раз тётя большую часть времени, живёт одна, поставить бы и решётки на окна не помешает.

К слову говоря, у Стаса, на окнах были довольно крепкие решётки, ну и это самое ружьё, у него покоилось на плече.

– Всё верно ты говоришь Стас.

– Как говорится мой дом – моя крепость. Запиши ка мой телефон и зови в любое время, если чё. Я такой сосед. В беде соседа, никогда не брошу. Эту ночь, пусть дверца между нами открыта будет, чтобы Оскал мог бродить между наших угодий без препятствий.

От этих слов мне сразу стало лучше. Я крепко пожал ему руку на добром слове. Мы разошлись по домам. На улице я везде оставил свет включённым. То и дело, подходя к окнам, чтобы осмотреться. Без сна, дождался Олю на кухне в половину третьего. Она спросила меня, что Оскал делает у нас перед дверью и почему калитка к соседу открыта. Я рассказал ей о странном происшествии и показал на полу, не смытые следы проникновения. О волчьем мехе ничего говорить не стал. На предложение, поставить решётки на окна, она вяло отказалась. Мотивируя это тем, что она не хочет жить как за решёткой. Но я быстро её переубедил, напомнив ей, какие красивые могу быть эти самые, закрученные и узорчатые решётки, с возможностью повесить на них, с наружной стороны цветы.

С умной и крупной собакой под окнами я почувствовал себя гораздо увереннее и лучше. Сначала я не хотел ложиться вовсе и дождаться утра. Но рассудив здраво, я всё же прилёг. Сон не заставил себя ждать и в половину пятого, я таки предался ему в полной благосклонности.