Текст книги "Принц в квадрате (СИ)"
Автор книги: Сергей Плотников
Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
По моему мнению, современной ведьме полагалось иметь имя как минимум из пяти слогов, плюс парочку фамилий и титулов. Но я решила держать эти соображения при себе, чтобы не уподобляться своему ребенку. Потом, кто его знает: может быть, просто мне досталась не слишком высокопоставленная ведьма?
– Далее, – потребовала я.
– Далее? – слегка стушевалась Дина. – Прямо вот так и рассказывать? – она как-то беспомощно оглядела интерьер комнаты.
Возможно, девица надеялась, что я предложу ей сесть, но стульев здесь предусмотрено не было, а на единственное кресло я свалила свои джинсы и рубашку. На постель мне ее сажать не хотелось, поэтому я кивнула:
– Да, вот прямо здесь. Давайте, начинайте с родителей.
Она глубоко вздохнула и начала:
– Моя мама была человеческой пленницей из деревни, а мой отец – черный маг, который взял ее в услужение. Она украла его книги, читала их, выучилась и его убила. Она и меня хотела убить, но ей посоветовали лучше продать меня какой-нибудь придворной даме Его Снисходительности, которая бы искала себе прислужницу. Так она и сделала. Я выучилась на ведьму у Преподобной Стефании, а потом меня заметил Его Снисходительность, и я стала его фавориткой. Уже четвертый месяц!
В голосе ведьмочки прозвучала такая нескрываемая гордость, что я моментально насторожилась:
– А лет-то тебе сколько?
– Четырнадцать! – Дина моментально ощетинилась. – А что, это много, да?! Но я способная, честное слово! Люди просто взрослеют медленно, я в двенадцать лет еще ребенком была!
– Ладно-ладно, – я кивнула, честно говоря, не зная, как на это реагировать. – А это кто? – я кивнула на карлика.
– Лекарь и архивариус его снисходительности Аврелий Гопперхоппер Третий, к вашим услугам, – карлик в черном низко поклонился.
У него оказался красивый, низкий и мужественный голос – как у старого актера.
– Почему вы решили мне помогать? – спросила я его.
– Потому что не в силах видеть, как такую очаровательную даму принуждают к браку против ее воли, – сказал архивариус. – Кроме того, мне больно думать, что станется с вашим прелестным мальчиком. Скольких детей я уже видел замученными в этом дворце, и не сосчитать.
– Ага, – подтвердила ведьмочка. – Рагу из них очень вкусное по воскресеньям выходит.
Вся ситуация не оставляла мне особенного выбора. Правда, я сомневалась, что мое личное чудовище кому-то удастся вот так запросто замучит – сейчас он, кажется, отправился на пару с Юнгесом с инспекцией по дворцу, мучил несчастный обслуживающий персонал – но долг прежде всего. Я – сухая и холодная женщина, но я обязана заботится о неорганизованном существе на моем попечении.
– Ладно, – сказала я. – Что вы предлагаете?
* * *
Свадьба была назначена на следующий вечер, но Его Снисходительность явно не слышал о человеческом суеверии, что заранее невесту видеть нельзя. Он ждал меня в своих покоях на романтический ужин, и даже приоделся: лоза на его теле расцвела светящимися розовыми цветами. Для меня же было приготовлено нежно-розовое платье из чего-то навроде паутины. Платье не скрывало никаких анатомических деталей, поэтому я предпочла надеть под него свой старый наряд.
– Моя красавица-невеста! – воскликнул Страшила, изо всех сил хлопая ресницами: так делают, заигрывая, некоторые виды обезьян. – Вы пришли! Я ждал вас!
– Ага, – сказала я.
Страшила приблизился, и, странное дело, он не показался мне таким уж отвратительным. Ну да, конечно, ростом он мне по пояс. И борода у него зеленая. Но подумаешь, зеленая борода! Возможно, она мягкая. Трехдневная щетина гораздо противнее. От Страшилы исходил странный запах, лесной и очень приятный. Как будто цветущая яблоня, и зеленая хвоя, и можжевельник, и мокрая земля, и много чего еще. А вот интересно, если часть облика у него козлиная, может быть, он и в сексе так же неутомим?.. Интересно было бы попробовать. Когда еще мне представится возможность изменить мужу так, чтобы он об этом с гарантией не узнал? Да и партнер может оказаться интересным. Если явившаяся ко мне ведьмочка – его постоянная любовница, стало быть, ничего страшного со мной из-за одной ночи не случится…
Когда эти соображения пришли мне в голову, я сразу вспомнила, что Дина Далес сказала мне напоследок: «Только ни в коем случае не ложитесь с ним в постель!»
Король Изумрудного Города застенчиво приблизился еще на шажок, еще поморгал ресницами, и я подумала, что ложиться в постель – это вовсе не обязательное условие. Ковер на полу тоже довольно мягкий.
К счастью, у меня вовремя достало рассудка опомниться: такого сладострастия не нападало на меня лет, наверное, с шестнадцати, когда все свои представления о плотской любви я черпала исключительно из научно-популярных статей. Наверное, решила я, Страшила использовал какую-то особую лесную магию. Магия природы не может не касаться размножения.
Мысль о размножении мгновенно выбила из меня всю эротику.
– Голубка моя, – проворковал Страшила, – может быть, выпьете вина? – он махнул рукой в сторону прикроватного столика.
На столике стояло два кубка, отделанных драгоценными камнями, среди коих главенствовали изумруды. Содержимое кубков дымилось.
– Да, конечно, – сказала я, послушно подошла к столику и поднесла кубок к носу.
Содержимое шибануло в нос смесью ряда пряностей, среди которых я более-менее точно узнала только красный перец, кориандр, орегано, паприку и корицу. Орегано в этом ряду вызывало недоумение, гвоздики почему-то не было, зато сверху плавали яблоневые лепестки.
Я сделала вид, что пью, хотя попробовать, честно говоря, очень хотелось.
– О, прелестница! – возопил Страшила. Лозу на его паху немедленно раздвинул мужской половой орган впечатляющих размеров. – Взойдем же вместе под полог сладострастия!
С этими словами он прыгнул на меня.
Я была подготовлена моими неожиданными советчиками к такому развитию событий, поэтому выбросила вперед руку с зажатым в ней крошечным кинжалом.
Честно говоря, не ожидала, что у меня получится так быстро: особенно развитыми рефлексами я никогда не могла похвастаться. Однако движение вышло действительно молниеносным, и Страшила, наткнувшись на кинжальчик, буквально подавился воплем.
Он повис на этом кинжальчике – и на моей вытянутой руке – выпучив глаза и хватая ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег. Со спокойным естествопытательским любопытством я пыталась прикинуть, каково же действие яда, данного мне советчиками. В подростковом возрасте мне доводилось кое-что читать на эту тему.
Тут до меня дошел другой факт: Его Снисходительность висел не только на кинжальчике, но и на моей вытянутой руке. Весу в нем было примерно как в Олеге, а Олега я бы так не удержала. Пораженная этим фактом, я сбросила владыку Изумрудного Города на его роскошный ковер, и отступила на несколько шагов назад.
Тут же драпировки за моей спиной раздвинулись, и в комнату вбежали Дина и архивариус Гопперхоппер.
– Молодец, моя госпожа! – воскликнула Дина, сделав неприличный жест рукой. – Как же он меня!..
– А что было бы, если бы я с ним все-таки переспала? – спросила я, движимая естественнонаучным любопытством.
Щечки ведьмочки зарделись.
– Провели бы изумительную ночь любви, – тихим шепотом сказала она. – Вам бы очень понравилось!
– Так, – мне хотелось сказать не только это слово, но я сдержалась. – Почему же вы советовали мне обратное?
– Я просто не хотела, чтобы вы с ним спали! – запальчиво воскликнула Дина, сжав кулачки. – Я же… же вас так… ну, вы понимаете!
Я очень плохо понимала такой род чувств, но только пожала плечами.
Гопперхоппер тем временем в два прыжка подскочил к огромному мутноватому зеркалу в покоях Страшилы, и что-то принялся крутить на нем.
– Так можно вернуться в наш мир? – деловито спросила я у него.
– Что? – нахмурился архивариус, отвлеченный от своих действий. – А, нет. Я ничего не знаю про другие миры. Это зеркало у Его Снисходительности было настроено на один тупичок вблизи от центральной площади Торгар-Гилдора, там есть маленький кабачок с недорогими девочками. Как же оно… а, вот! Прошу вас, госпожа. Надо быстрее, пока никто не заметил того, что случилось с Его Снисходительностью.
Зеркало изменило цвет, из мутного став бледно-зеленым, пошло рябью, и в нем проявился пейзаж, который я легко определила, как городской, хотя с известными мне городами он имел мало общего.
Это был страшно узкий тупичок – если зеркало показывало в реальном масштабе, мой муж здесь касался бы плечами стен – с какой-то особенно подозрительной грязью. На эту грязь были брошены плохо обструганные доски.
– Погодите, – сказала я. – Где мой сын и мой… эээ… советник? Вы обещали их привести.
– К сожалению, мы не смогли их найти, – склонил голову архивариус. – Очевидно, ваш сын где-то заигрался. Но мы клятвенно обещаем, что найдем их позже.
– Но вы же собирались идти со мной?
– Ой, я собиралась, – махнула рукой Дина. – Господин Гопперхоппер здесь останется. Он же не может бросить свои летописи.
Она сказала это с таким спокойно-радостным видом – уже, очевидно, предвкушала, как окажется со мной наедине – что я немедленно обеспокоилась. Несмотря на дворцовое воспитание, наивность ведьмочки была удивительна. Но у меня в голове немедленно сложилась четкая картина: я только что, по совету третьего лица, устранила правителя королевства, а теперь меня пытаются в спешном порядке сплавить с места происшествия. Не надо ходить к гадалке, чтобы понять, что имеет место дворцовый переворот. Дина в него, скорее всего, не замешана – хотя кто ее знает! – а вот Гопперхоппер может оказаться одной из значительных фигур.
– Так, – сказала я, шагнула к архивариусу и вздернула его за воротник. Удивительно, но он показался мне не тяжелее котенка. – Мне все равно, что вы тут задумали, но сына верни немедленно!
– Сиятельная госпожа! – взвыл карлик. – Время кончается! Проход сейчас закроется!
– Снова откроется. Отвечай, где мой ребенок?
– Да бегает где-то, они всегда бегают, откуда я знаю?!
В его голосе было столько неподдельного отчаяния, что я чуть было не устыдилась своих подозрений. Во всяком случае, на пол я его опустила.
В этот самый момент в дверь снаружи заколотили.
«Стража! – ахнула Дина. – Как это, еще же рано!» Архивариус схватил меня за рукав, видимо, намереваясь тянуть в зеркало.
Тут же из-за двери раздался знакомый голосок: «…-А ты ее с ноги, она сразу вылетит! Все всегда так делают!»
Тут же последовал одиночный удар – довольно слабый. Во всяком случае, его не сравнить было с теми, что показывали коммандос не только старой формации, вроде Терминатора или Рэмбо, а даже и современные, более хлипкие Том Круз и… ну кто там еще? Признаться, я давно не смотрела боевиков.
Тем не менее, тяжелая дверь из красноватого дерева не выдержала, и красиво разлетелась дождем щепок и древесных осколков прямо в комнату, как будто к створкам прикрепили пластиковую взрывчатку.
По ту сторону пролома обнаружился ошарашенный Юнгес, который держал на руках довольного, как кот после миски сметаны, Олега.
– Молодец, дядя Альфред! – покровительственно воскликнул ребенок. – Мы им щас всем!
– Чудо-ребенок! – выдохнул архивариус.
Он все еще держал меня за рукав, и я с удивлением посмотрела на него. Гопперхоппер разительно переменился. Пальцы у него скрючились, нос заострился, глаза запылали красным, а на спине вспух горб, подозрительно напоминающий сложенные крылья.
Возможно, простое перечисление выглядит недостаточно впечатляюще, но мне стало жутко.
– Чудо-ребенок! – крикнул архивариус, и метнулся вперед, будто летучая мышь.
– Юнгес! – заорала я.
Но опоздала. Архивариус пронесся по комнате черной тенью, сшибая светильники. Юнгес вскрикнул, Олег по-девчоночьи завизжал. Раздался звон, потом Гопперхоппер пронесся мимо меня и нырнул в зеркало. Под мышкой у него был зажат Олег, одетый в зеленый плащик Изумрудного Города.
– Стой! – я прыгнула следом, не успев задуматься, что, возможно, вероломный архивариус уже успел заколдовать зеркало обратно, и я врежусь головой в стекло.
Отнюдь: я проскочила беспрепятственно, но, к сожалению, прямо в этой бледно-розовой тоненькой накидке рухнула прямо в малоприятную жижу на земле переулочка. Да еще и больно ударилась плечом.
Тем не менее, мне удалось сразу вскочить на ноги. Колдуна – а теперь я не сомневалась, что Гопперхоппер по своей природе черный маг – поблизости не оказалось. Олега тоже.
Зато прямо из воздуха за моей спиной, держась за руки, на дощатые мостки тротуара осторожно шагнули ведьмочка Дина и Юнгес.
– Слава всевышнему! – воскликнул Юнгес. – Он не успел поменять маршрут. Мы в Торгар-Гилдоре!
– Значит, мы легко его найдем? – позволила я себе мимолетную надежду.
– Это Торгар-Гилдор, госпожа, – мотнула головой Дина. – Здесь год назад потерялось посольство из Южной Немезии, а у них было три слона!
Только тут я осознала, во что влипла. Я оказалась совершенно одна, без всяких дополнительных возможностей, без денег и даже без котелка в чужом магическом мире. Что хуже всего, точно в таком же положении – да еще в плену у коварного злодея – пребывает мой единственный ребенок. Шести без малого лет от роду, между прочим. И у него – очень опасные способности, которые он даже не знает, как применять.
Я – сухая и холодная женщина, но я привыкла нести ответственность за свои действия. Сейчас мне стало ясно, что этот мир придется спасать.
Часть II. Мать-одиночка
Первый вечер в Торгар-Гилдоре ускользнул из моей памяти. Практически напрочь. Беспристрастно анализируя свои поступки в тот день, я не могу не признать, что решение отложить поиски Олега до утра было разумным – в конце концов, Гопперхоппер для чего-то в нем нуждался. Следовательно, непосредственная опасность чудовищу не грозила. Исходя из теории сопромата, я считала, что любой мир – творение достаточно прочное, поэтому для его обрушения потребуются, по крайней мере, длительные усилия.
Вот чего не стоило делать, так это поручать организацию досуга Дине Далес. Ее представления о хорошем трактире исчерпывались пресловутым «кабачком с дешевыми девочками» Гопперхоппера. Именно в оном кабачке мы и накачивались до потери сознания – в моем случае совершенно небуквальном. Я плохо переношу спиртные напитки.
Проснулась я, вероятно, часов в шесть утра. За открытыми окнами нашей комнатушки уже взошло солнце и разбрасывало по черепичным крышам близко посаженных домиков яркие блики. Окно мы с вечера оставили открытым, так что светилу ничто не мешало заглядывать в крошечный трактирный номер, где и было всего-то, что кровать, ночной горшок да тазик с кувшином для умывания. Я зажмурилась, зевнула и попыталась встать.
Это оказалось не так-то просто: мои руки и ноги намертво обвились вокруг ведьмочки Дины. Причем гардероб последней находился как раз в недвусмысленной степени разобранности. Спал этот ребенок, чуть приоткрыв рот, и, если бы не потекшая черная тушь, напоминал бы пьяного ангелочка.
Я аккуратно попыталась распутаться, и тут же увидела полную невозможность такого предприятия. Конечности повиновались с трудом. В мою голову закрались подозрения, что «налиты свинцом» – это не просто иносказание. Ощущение было такое, что нервные импульсы проходили не по синапсам, а по неаппетитным «струнам» из жвачки.
Простым похмельем это никак нельзя было объяснить. С другой стороны, от средневекового окружения приходилось ожидать любой антисанитарии, а следовательно, любых инфекций и проблем со здоровьем. Я сделала мысленную пометку, что домой надо каким-то образом попасть раньше, чем кончится инкубационный период проказы – вроде бы, антибиотики ее лечат?
Дело осложнялось тем, что оного инкубационного периода я никогда не знала.
Все-таки после некоторой дозы самовнушения мне удалось выпутаться из Дины и встать – точнее, скорее, сползти, – с кровати. Когда я добралась таки до окна и замерла в солнечном пятне, я почувствовала почти физическое облегчение. Мне сразу стало гораздо лучше, спокойнее, и силы понемногу начали возвращаться. Оказалось, что до этого мне просто было до ужаса холодно.
В голове забрезжила смутная догадка.
– Госпожа? – Дина сонно заморгала и села.
– Доброе утро, – сказала я. – А что, в этих номерах только одна кровать?
– Ну… да… – сказала Дина. – Вообще-то, вы настояли, чтобы я легла, а сами легли на коврике, сказали, что не хотите застудить ребенка… Вы считаете меня ребенком, сиятельная госпожа?
Ровным счетом ничего из этих компрометирующих событий я не помнила. Я – сухая и холодная женщина, меня трудно заподозрить в заботе о грудастой девочке-подростке, не связанной со мной родственными узами.
– Нет, – сказала я. – Я была пьяна. Не огорчайтесь, Дина. Итак, я легла на коврике. А что потом?
– А потом вы забрались на кровать… только вы уже спали… Я сказала вам, что на все готова… – она чуть покраснела, – но вы ничего не ответили, только… – она покраснела еще пуще, – ну, обмотались вокруг меня… и заснули. И вы были такая холодная, что я думала, что совсем замерзну, но потом ничего…
– Ага, – сказала я, и мозаика встала у меня в голове на место с характерным щелчком.
Конечно. Гены змеи. Дорогое мое чадо, обещаю, что убью тебя не слишком больно.
* * *
Мы разделились. Юнгес обещал заняться поиском по своим каналам, меня же с Диной отправил исследовать город. По всей видимости, гулять, чтобы не путались под ногами. Для прогулки я сочла за лучшее переодеться. Дина где-то раздобыла несколько нарядов, из которых я с трудом соорудила нечто достаточно скромное. Скромность выразилась в основном в том, что юбку с разрезом я надела поверх джинсов, а клетчатую рубашку скрыла кружевной пелериной.
Вспомнив совет волшебника, которого мы повстречали в первый же день (имя этого волшебника я успела благополучно забыть), я потребовала от Дины отвести меня к университету. Помимо розысков сына, следовало подумать еще и о том, как вернуться домой.
Университет, по словам Дины, располагался на одной из центральных площадей Гилдора, которая так и называлась – Университетская. Когда мы туда пришли, большая часть местной кузницы кадров уже лежала в развалинах.
Площадь усеивали обломки камня, над которыми стояло голубоватое магическое пламя. Развалины окружали разноцветные ленты, кое-где стояли стражники – чтобы горожане не лезли, куда не надо. По развалинам, не обращая внимания на пляшущие кое-где языки магического пламени, шатались некие унылые люди, перепачканные сажей. Несмотря на одежды средневекового типа, они неуловимым образом походили на моих преподавателей. Есть нечто общее в профессорах и доцентах, независимо от эпохи.
– Не может быть! – вырвалось у Дины. – Знаменитая Падучая Башня!
– То есть? – спросила я, смутно припомнив, что «падучей» называли эпилепсию. – С припадками?
– Нет, она просто все время как будто падала, – пояснила Дина. – Ну, вкривь и вкось стояла. Говорят, ее не сразу так построили, а лет триста назад заколдовал один из архимагов по пьяни – мол, она его не уважала. Но она крепкая была!
– Прошу прощения, уважаемый господин, – я обратилась к какому-то невозмутимому типу в берете с пером. Тип сидел на обломках, вывалившихся за ленточку, и курил трубку. Рукава у него были закатаны, а руки достаточно перепачканы золой, чтобы счесть его одним из раскопщиков, отдыхающих от трудов праведных. – Не будете ли столь любезны рассказать нам, что тут случилось?
– Извольте, сударыня. Но ничего особенного не произошло, – пожал плечами он. – Говорят, рано поутру на площади появился человек с маленьким ребенком. Человек был очень маленького роста. А может, это было двое детей… Так вот, младший из детей сказал: «Ну и башня! Чихни – рассыплется!» – после чего они исчезли. Тут же один из стражников при входе чихнул – и… вы сами видите.
Я почувствовала слабость в коленях, но все же сумела справиться с собой. Присутствие духа не до конца изменило мне, и я заметила, что над площадью не пахнет тухлятиной, да и немногочисленные прохожие больше напоминают зевак, чем плакальщиков. Поэтому я сумела без особенного чувства вины спросить:
– Сколько было жертв?
– Я же говорю, утром это было, – вздохнул человек в берете. – Кроме подвыпивших студентов, пары лаборантов и вахтеров в здании никого.
– А они?..
– А разве это люди? – вопросом на вопрос ответил человек в берете.
– Вы преподаватель, – сказала я теперь уж точно без тени сомнения.
– Магистр изящной словесности Пунций из Дальгета к вашим услугам, – с достоинством кивнул он. – А почему такую очаровательную женщину интересуют обстоятельства этого печального дела? Не лучше ли было бы вам обратиться к многочисленным развлечениям нашего славного города – вот, например…
Я поняла, что сейчас последует приглашение в какой-нибудь местный аналог кинотеатра, и сочла за лучшее прервать этот поток.
– У меня профессиональный интерес. Видите ли, я – архитектор.
– Кто? – чуть удивился преподаватель.
– Зодчий, – поправилась я.
– Нет-нет, я понял. Просто удивительно, что женщина разбирается в древних языках… прошу прощения, никого не хотел обидеть.
– Так вышло, – я пожала плечами. – Понимаю, что это, должно быть, звучит для вас странно, но тем не менее, я действительно умею проектировать дома. И вот мне интересно – если вы не спасаете выживших, то что же разыскиваете?
– Собственно, как раз архитектурные планы, – магистр Пунций смотрел на меня с нескрываемым интересом. – Нужно же как-то восстанавливать башню. Магия для этого не годится – результат получается уж больно недолговечный. Значит, нужно нанимать строителей. Строителям нужен план, без него они разве что сарай соорудят. А денег пригласить специалиста у университета сейчас нет – и в особенности их не будет, когда мы заплатим штраф муниципалитету.
– Как продвигаются поиски?
– Как видите. Мы уже отчаялись. Осталось одно: уплотнить аудитории и ввести в университете четвертую смену. Некоторым преподавателям придется уходить домой позже. Это им не понравится… – Пунций вздохнул. – Что там, это и мне не нравится! Да делать нечего. Даже вы, будучи женщиной и вряд ли имея много заказов, не согласитесь ведь работать на нас бесплатно?
– Бесплатно – нет, – кивнула я, но добавила, ибо в голове моей забрезжил некий план. – Однако можно пойти на взаимовыгодный обмен. Скажите, ведь в вашем университете есть специалисты, которые разбираются в других мирах?
– Есть, особенно когда выпьют, – кивнул Пунций, но посмотрел на меня как-то странно.
Явный сарказм меня не остановил – у меня просто не было другого выбора.
– А такие, которые могли бы найти вещь или человека на расстоянии?
– Здесь, полагаю, вам лучше обратиться к прикладникам – особенно к тем, кто помоложе. У старшей профессуры давно дрожат руки. Но да, здесь тоже невозможного ничего нет.
– Тогда мы могли бы договориться, – сказала я. – Можете проводить меня к ректору, или кто там у вас этим занимается?
– Аркканцлер, – сказал Пунций. – У всякого уважающего себя магического университета должен быть Аркканцлер. Да, пожалуй, могу и проводить, но как вы себе это представляете? Просто так, человек с улицы… Он и слушать вас не станет.
Кое-что в его блестящих глазках наводило меня на определенные мысли. Да, безусловно, в неземном очаровании заложено куда больше потенциальных проблем, чем преимуществ. Но что есть, тем надо пользоваться.
– Я схожу с вами на свидание, если вы устроите мне этот разговор, – холодно проговорила я. – Только свидание, ничего больше не обещаю. В присутствии моего советника и дуэньи.
«Дуэнья?!» – ахнула на заднем плане Дина, явно пораженная своей новой ролью; впрочем, девице хватило ума не высказать свое изумление как-нибудь яснее.
– Советника? – удивился Пунций.
– Я принцесса в изгнании.
– Странно, почему я все-таки немного удивлен… – вздохнул магистр изящной словесности. – Ладно. Уже двадцать лет живу здесь, а все никак не могу привыкнуть. Будет вам и разговор, и свидание. И даже воздержимся от «мест для поцелуев».
– Вы тоже из другого мира? – осенило меня.
– А то, – поморщился Пунций. – В университете таких около трети. Надо же было студентам-толкинистам куда-то прибиваться… Тем, кого не убили в первые несколько часов, естественно.
* * *
Моих нервов ради стоит опустить переговоры с начальством университета. Достаточно сказать, что длились они около двух часов – в нашем мире это могло бы почитаться за рекорд. Однако в течение этих двух часов необходимость общаться с живыми людьми медленно, но верно сводила меня с ума. Еще немного, и я начала бы вести себя, подобно моему супругу – то есть отпирать дверь с ноги и размахивать конституцией и сводками соответствующих законов. Боюсь, меня не остановило бы даже то, что местных законов я не знаю: мое состояние было близко к невменяемому.
Так или иначе, в результате мы договорились, что я составляю для них подходящий проект, за это меня кормят, поят, селят при Университете и помогают найти сына. Это – удовлетворительный результат.
Неудовлетворительным результатом оказалось то, что я совершенно разочаровалась в магическом университете.
Да, я все-таки сухая и холодная женщина, но приверженность к некоторым популярным мифам мне не чужда. Я удивилась, что в университете не нашлось ни движущихся лестниц, ни говорящих портретов, ни коридоров, которые вели бы непонятно куда, ни даже рыцарских доспехов. Наконец, никто не кидал файерболлы, не заколдовывал мебель и не хватал всех встречных за одежду с целью изречь для них страшное пророчество. Все это выбивало из колеи.
В переходах толкались студенты в разнокалиберной, часто порванной одежде – встреть я их вне этих стен, приняла бы за попрошаек. Многие из них находились в подпитии и почти все казались сонными или простуженными; двери в аудитории не всегда наличествовали, и все желающие могли наблюдать бардак, происходящий на лекциях. Как я заключила, лекторов слушало от силы процентов десять. Остальные же девяносто просыпались от коридорной летаргии и начинали спешно решать личные проблемы. Потасовки на задних рядах не были редкостью.
– И все они выпускаются магами? – спросила я Пунция.
– Что вы, – пожал плечами тот. – В конце пятого года от каждой группы остается человек десять-пятнадцать, из них выдерживает защиту три-четыре от силы. Прочие разбредаются по другим институтам, не найдя контакта с местными преподавателям. Про странствующих вагантов знаете? Вот та же история. Обратите внимание, кое-кому тут уже за тридцать.
– А стипендии им не платят?
– Нет, конечно. Они живут случайными заработками, воровством или побираются. И хорошо. А то бы от них вообще никакого спасения не было!
Мне выделили комнату рядом с библиотекой и рабочее место в библиотеке. Комната предназначалась нам с Диной на двоих.
– Дина, – сказала я ведьме, – иди-ка разыщи Юнгеса и предупреди его, что следующие несколько дней я проведу здесь. Скажи, что я нашла способ вернуться домой и разыскать сына. Если у него есть какие-то данные, пусть передает их через тебя, а нет, то может считать себя свободным. Я очень благодарна ему за помощь, но он не обязан и дальше помогать мне.
– Хорошо, – кивнула Дина. – Передам.
– Кстати, то же относится и к тебе.
– Вы меня гоните? – на глазах ведьмочки появились слезы.
– Не гоню, – пожала я плечами. – Но имей в виду, что мне, скорее всего, придется войти в контакт с Гопперхоппером. А это может быть опасно. Не вижу, зачем бы тебе губить свою полную потенциала юную жизнь.
Девочка покраснела.
– Какие вы… неприличные вещи говорите, – произнесла она с придыханием. – Конечно же, я останусь с вами, Ваше Высочество!
В ее пламенные чувства я не слишком-то верила, так что потребовалось всего несколько секунд, чтобы догадаться о подоплеке этой верности.
– На карьеру при дворе моего отца можешь не рассчитывать, – предупредила я. – Я вообще не знаю, существует ли король Заболоцкий в действительности.
– Как так? – поразилась ведьмочка, и я поняла, что догадалась правильно. Никакая страсть не выдержит конкуренции с карьерными соображениями.
– Вот так, – сказала я. – Может быть, и королевства его не существует.
– Аааа… – ведьмочка пожала плечами. – Но если существует, вы же сделаете меня придворной дамой?
– Если да, то да, – кивнула я.
– Ну вот и хорошо, – просияла Дина. – Призрачный шанс – лучше, чем никакого, верно? – после чего поцеловала меня в щеку и упорхнула на поиски Юнгеса.
Внезапно я почувствовала себя не только сухой и холодной, но еще и очень-очень старой.
Я же отправилась к Аркканцлеру и казначею выяснять, чего же они хотят от башни: характеристика «чтобы все было великолепно и недорого» в качестве ТЗ меня не слишком устраивали.
* * *
В выделенном мне кабинете при библиотеке было хорошо: тихо, прохладно, безлюдно. Кульман тоже оказался вполне удобным, и после некоторых попыток мне вполне удалось приспособиться к грифелю вместо карандаша. Отсутствие компьютера и даже примитивных чертежных инструментов изрядно досаждало, но я успокоила себя тем, что особенной точности от меня никто и не требовал. В средневековье, насколько я помнила, здания вообще строились «на глазок», в лучшем случае, по деревянной модели.
Я проработала до тех пор, пока качество местного освещения не стало серьезной угрозой для зрения. Тогда я сдала папирусные свитки на хранение архивариусу (который за годы службы, очевидно, насмотрелся всякого и которого не удивил даже мой пол) и отправилась на розыски преподавателя-пространственника.
К сожалению, из этого предприятия ничего не вышло. Как я ни старалась и как ни рыскала по многочисленным переходам этого замка, тускло освещенным факелами, ничего у меня не вышло. Само по себе это меня не удивило: отсутствие преподавателей на местах – нормальное состояние для любого университета. Удивило другое: суета в коридорах, по моему скромному мнению, изрядно превышала среднестатистическую.
Отловив одного из студентов за рукав, я потребовала отчета.
– А вы что, не знаете? – сердито спросил меня прыщавый молодой человек, слишком озабоченный учебой, чтобы испытать на себе мощь моего колдовского обаяния. – У них педсовет.
Мне не хотелось больше никого расспрашивать – я не решилась бы заговорить и с этим вагантом, если бы не разозлилась – поэтому я просто последовала за основным потоком студентов, рассчитав, что куда-нибудь они меня да выведут. И в самом деле: довольно скоро я оказалась возле огромных двустворчатых дверей.
Над дверьми и под дверьми остались широкие щели, и их уже обступила колыхающаяся биомасса вагантов. Студиозусы стремились не пропустить ни слова из произнесенного внутри. Думаю, их преподаватели порадовались бы такому рвению в учебные часы.
Передо мной расступались и удивленно переглядывались, поэтому я без особенного труда оказалась у щелки.
