Текст книги "О возвращении забыть"

Автор книги: Сергей Коротков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Коротков Сергей
О возвращении забыть

 
  Ступай, пилигрим, дорогой иной,
  на этой земле ты точно чужой!
  Товарищи здесь уже не друзья!
  И верить никому нельзя!
  На сей территории больной
  ты всем чужой! И сам слепой!
  Слушай сердце своё. Но всё же иди,
  и скоро узнаешь, что впереди…
  Автор
 

Пролог

– А-а-а-а! Мля-я-я! – отчаянный крик, перешедший в хриплый мат, огласил ложбину. Только это может вырваться из глотки орущего бойца, падающего спиной на валун. И не только от боли в лопатках! Когда на тебя прёт волна тварей и, казалось бы, вся Зона супротив человека (гон перед Выбросом штука абзацная!), очень неприятно и плохо, если заклинивает затвор оружия. Смертельно плохо!

Обречённый, еще не успев почувствовать боль от падения на камни и хруст в позвонках, последнее, что успел сделать, – наотмашь садануть прикладом пулемета метнувшуюся к нему тень…

Прыжок крысиного волка сбился, он отлетел к кустам, но цунами серых корявых тел потоком ниспало на бойца в черной униформе наемника.

Последний матерный вопль, короткий и сухой, как выстрел. И больше ни стонов, ни предсмертных криков – спецы зачастую погибают молча, мужественно принимая конец.

Только звериный рык, чавканье и визг тихим эхом пронеслись по длинной извилистой ложбине. Но крысы не устраивали пир и поедание. Потому что нет силы страшнее и больнее, чем надвигающийся Выброс! Не до охоты, не до еды!

Крысы волной стекли с разорванного тела и валунов и, подгоняемые следующей лавиной мутантов, устремились дальше по низине. К ним присоединился прихрамывающий вожак, бег ускорился. Армада зверей за две минуты миновала это место.

Выброс! Ни для одного существа Зоны нет ужаснее явления, чем это!

Выброс! Он начался…

Глава первая
Чечня. Шатойский район. Апрель 2006 года

В штабную палатку, стоящую в центре мобильного лагеря в/ч N, Никита вошел за минуту до назначенного времени. Отогнув один полог маскировочного шатра, затем другой, он оказался в душной прокуренной «комнате» площадью аж на пару общевойсковых отделений. Убранство палатки командования армейской разведки было обыкновенным, почти ничем не отличающимся от быта полковой и даже его, майора Топоркова Никиты, спецназовской конуры. Так же все просто и скупо-необходимо – в углу блок аккумуляторов, раскладной стол посередине с картами и ноутбуками, по краю топчан-скамейка, рация, сейф цвета хаки, вентилятор, разгоняющий дым, духоту и тоску офицеров. Все это опутано проводами, ширма из брезента, отделяющая «греческий зал» генерала от общего, да люди. И конечно, все в камуфляже. Потому как присутствующие здесь были офицерами высшего звена ГРУ и ФСБ, а в/ч N расположилась в пятнадцати километрах от Шатоя, в предгорьях Северного Кавказа, на границе лесного массива и бушующей реки.

Уровень безопасности был настолько высокий, что ему могли бы позавидовать силовики ФСО президента. Сигнальные и поражающие растяжки, пункты визуального и электронного оповещения, "егоза", скрытые посты, две линии охраны, не считая у командного пункта, спутниковое сопровождение и так далее. Ну и сама конфиденциальность и секретность сбора.

Обыденность и привычность обстановки нарушала только инвалидная коляска, стоящая у ширмы. Явно импортная, со всеми наворотами и прибамбасами. Дорогая! На пять порядков лучше тех, на которых шарахались по закоулкам великой страны наши ребята из Афгана и с Кавказа.

Среди нескольких офицеров Никита не узнал только двоих. Один этак лет сорока пяти, седой, в черно-зеленой "спецовке" без погон, коренастый – впрочем, как и все остальные здесь.

Второй – тоже без знаков войсковой принадлежности, но звёзды полковника. Модельная прическа-зачес наверх в отличие от коротких стрижек всех остальных. Очёчки в золотой оправе, папка в руках спереди, пальцы розово-белые, почти аккуратные, явно ухоженные в салонах. Ну, может, московская любовница умеет делать не только м…т, но и маникюр в VIP-spa.

В том, что этот хлыщ… опс, пардон, офицер – из москалей, Топорков не сомневался. Сюда "таких" типов заносит только из столицы либо из контингентов якобы дружественных стран. Или якобы дружественных контингентов! Ну да-а! Как звучит? Дружественный милитари – контингент войск особого назначения НАТО в "абсолютно безопасном" районе проведения контртеррористической операции (КТО) России! О как!

Никита отмахнул, как муху, несуразные мысли и доложился о своем появлении.

Все взоры устремились на него. Еще бы не еще бы, но личность его не оставляла в равнодушии не только девушек на гражданке, но и комсостав любой в/ч.

Странно, но как раз особенным или выдающимся Никита сам себя не считал. Да, послужной список с перечнем регалий и характеристик хоть и превышал три страницы печатного текста формата А4 двенадцатым кеглем, но такая "карьера" за десять лет службы в силовых органах родной страны присуща и не чужда любому настоящему офицеру своей страны! Офицеру! Своей родной страны!

– Бери, майор! – генерал толкнул пачку "Кента" по карте масштаба 1:50000. Ого! Подробная, гибридная. Спутниковая. Никаких стрелок синего и красного цвета, кружков, цифр, как в фильмах про войну. Просто карта. Но очень неплохая карта такая! И наводящая на очень понятные выводы – предстоит не просто операция федералов или зачистка. Будет рейд! Походик такой! Особого назначения, понятно! Особой важности! И карта без значков, и чужие в расположении части особого назначения, и глаза генерала – необычные, глубоко задумчивые, строго-серьезные, и гробовая тишина, и пулемет "Печенег" в углу стоймя рядом с РПГ-18 ("мухой"). Мда-а! Никогда Топорков оружия на КП, в шатре штаба, не видел. Но черт возьми! При чем тут коляска и кто из них инвалидом-то стал?! Хотя аналитический ум майора спецназа ГРУ Топоркова направил, подсказал верно – ответ там, за ширмой.

Точно! Колыхнулась "занавеска", как сказали бы в шпионских романах. Рука с печаткой, нехилой такой печаткой, штук на пятнадцать зеленью, взялась за спинку коляски. Движение, шорох. Теперь все повернулись в ту сторону.

– Вам помочь? – полковник-москаль дернулся было подсуетиться.

– Сам!

Блин, как выстрел из 12-миллиметровой дальнобойки. Зычно, громко, твердо.

Тридцать секунд. Взору десятка офицеров предстал пожилой, достаточно пожилой, мужчина в дорогом сером костюме от Славы Зайцева, но без галстука. Очки, сухие ноги под штанинами, артритные кисти рук – вот что первое бросилось в глаза. Старичок что-то там нажал едва уловимым прикосновением кривого тонкого пальца, и коляска с тихим жужжанием выкатила к столу. Инвалид положил руки на край столешницы и поправил очки, так похожие на те, что закрывали глаза полковника. И если последний выглядел на все сто именно московским чином, то старику трудно было присвоить географическую привязку. Он мог быть иностранцем из Лондона, Парижа, а мог и жить в Барвихе, катаясь по одному маршруту: туалет – камин – веранда – туалет. Но туалет тот очень дорогой и веранда шикарная!

Каким-то малозаметным знаком (Никита что-то уловил) инвалид дал слово генералу.

– Господа офицеры?! – генерал подавил некоторую слабую нервозность и волнение и постарался выдержать традиционный стиль – ту манеру поведения и речи, которой следовал всегда. – Прежде всего хочу представить вас друг другу, потому как прибывшие последующие не слышали ранее появившихся.

"Витиевато! – мелькнула мысль в голове у Никиты. – Точно что-то из ряда вон!"

Генерала Топорков знал уже два года, и не столько по штабу и штабным встречам, сколько по пяти "командировкам". И все особого назначения!

Генералу еще было под 50, но известности в узких кругах силовиков хоть отбавляй. Федералы знали хуже, понаслышке, но оно и лучше. Офицеров ГРУ вообще не должно быть видно и слышно! Они – мозг и меч армии страны. Когда остальные – пушечное мясо, санитары и уборщики. Не в обиду будь сказано общевойсковым частям и федеральным органам!

Генерал нравился не только офицерам его ведомства. Добрым словом его вспоминали и потный сержант-контрактник, карабкающийся по козьей тропе с тройным боекомплектом (БК), и лейтенант, проверяющий список всех вернувшихся с зачистки бойцов своего взвода, редко "трехсотых", и комбат мотострелковой части срочников, приданных в распоряжение армейской разведке, в очередной раз удостоверяющийся в правильной стратегии и тактике генерала.

И конечно же, мало у генерала-полевика было настоящих друзей в штабе, в министерстве, в Москве. Но все-таки были!

"Все! Аллес цузаммен!" – Никита отбросил посторонние мысли и сконцентрировался на монологе начальника, чуть расслабив осанку.

– Начну от входа, – генерал кивком головы указал на стоящего в невольно образовавшейся шеренге капитана, – капитан Полозков. Андрей Георгиевич. Военврач из округа. Кандидат медицинских наук. Центр Бурденко. Две командировки на Кавказ.

Все кивнули в знак приветствия. Кивнул и Никита – с медиком он познакомился еще в прошлом году, когда работали по Урус-Мартану. Тогда военврач во второй своей командировке ловко и вовремя выудил с того света Никитиного второго номера – Витьку Пузырянова, подорвавшегося на мине-висячке. Витек этой зимой после госпиталя, куда тоже помог разместиться военврач, подарил спасителю трофейный "Мачток" с лезвием длиной 22 см, титановым сердечником и стволом в рукоятке типа нашего НРС-1.

– Капитан Будынник. Петр Несторович. Первоклассный сапёр, минёр, инженер-взрывотехник и прочий спец по тротилам. Червона Украина! – генерал слегка улыбнулся, в ответ ему зардел крепкой шеей и круглой шайбой лица Петро. Так ребята по-свойски, с чувством называли капитана (кстати, недавно еще был старлеем). С ним и Топорков уже три года лазил по этим чертовым горам.

– Киевлянин. Те два абрека в Эмиратах – работа его группы! – с подчеркнутым уважением продолжил генерал. – Прошу любить и жаловать! Любить на гражданке… если разрешит!

Улыбки, шорох, крякнул офицер-сапер.

– Майор Топорков. Никита Сергеевич. Тоже наш в доску. Разведка. Снайпер, рукопашник. Сибиряк. У нас переводом от эфэсбэшников. Кому нужно надежное прикрытие жопы, – генерал даже не ёкнул, только мгновенный взгляд на инвалида в коляске и снова на шеренгу офицеров, – зачистка или морду на ту же жопу натянуть – это к нему!

Кажется, все, не говоря уже про незнакомца-амбала в темной униформе, оценивающими взорами прокачали Никиту. И, видимо, с сомнением. Ну да, не качок, как, например, этот седой или как Никитин пулеметчик Семен по прозвищу Балон. Обыкновенный рост, метр восемьдесят, среднее телосложение, ничего нигде не бугрится, не лопаются рукава от мышц, как у Балона – бывшего борца-вольника.

Но почти все здесь знали или слышали, как бывал крут и горяч Топорков – что в бою, что в спарринге на тренировках, что на гражданке в клубах. Особенно по молодости. Да и сейчас, в свои 35, хоть и не танцор уже, но любитель пошнырять по злачным местам, городским тусовкам. Бабки есть, ксива тоже, фэйс нормальный – незлая морда, но серьезная, прищур мудрый и глубокий. Насквозь рентгеном может просветить. Прокачает, оценит. Если лох или черт – и здесь не полезет, не бычится. Повернется с легкой кривой усмешкой, пойдет прочь. Что-то не нравится кому-то? Повернется вертушкой, с разворота. Ноги – оружие. Сават! Ну и руки не промахи, не культи. "Извини, чудило!" – и все равно пойдет прочь. Зачем светиться, к чему проблемы? Все путем, пацаны! Гуляем!

Выдержав немигающий взгляд-переглядок седого, Никита перевел взор на генерала.

– Майор Семаков! Тоже наша контора. Но малость профиль иной – военный химик. В прошлом ракетчик. С Волги мужик. Полевик, а не штабной! – генерал зыркнул на полковника в очках. Тот ответил тем же. – Четыре ходки по Кавказу и Сербии. Прошу не считать майора Семакова Станислава Всеволодовича ботаником или рохлей. Повторяю, он свой! Идем дальше…

Грузно переступил с ноги на ногу Петро, прокашлялся старичок в коляске, внимательно изучая лица офицеров, переложил под мышку папку москаль, и чиркнула по затянутому москитной сеткой окошку палатки птичка. Вспорхнула, словно колибри, и улетела восвояси.

– Полковник Рогожин. Глеб Романович. Из Питера. Как и у майора Топоркова, – генерал ежесекундно переводил взгляды на офицеров, – более двадцати командировок только на Кавказ, не считая другие интересные уголки нашей Родины…

Опять ухмылки по шеренге комсостава.

– Но называть все достоинства Глеба Романыча я не буду, как и перечислять его регалии! Скажу одно – он командир последних трех операций Центра. Исполнительный боевой командир! И успешных операций! В прошлом замкомоперблока ЦСО ФСБ. И что их, медом в нашу контору тянет?! – улыбнулся генерал, но, заметив смущенный взгляд Рогожина, продолжил: – Шучу, шучу! Таких мужиков нормальных, офицеров от Бога, побольше бы нам, а не в охрану и комструктуры. Спасибо, что вы с нами, полковник!..

"Ого! – отметил Никита. – Нехило! Хорош комплимент генерала-мужчины подчиненному-мужчине".

– И еще! Он назначен командиром будущей операции. Рейда. Вашим командиром! Вы уже догадались, конечно, что намечается такая, иначе не были бы спецами и моими лучшими офицерами?! Вопросы есть?

Почти все отрицательно мотнули головами. Генерал посмотрел на инвалида будто на маршала. Тот тоже жестом показал: типа вопросов нет. Вопросов пока и не было. А если и были, то не резон глупые задавать. Ждем дальше.

– Вопросов нет! Теперь о гостях наших, – генерал взглянул на ординарца-капитана, стенографирующего нужные протоколу моменты и сидящего у батарей-аккумуляторов тише воды, ниже травы, – не для записи, капитан! Полковник… гм-м… МЧС Егоров Родион Евгеньевич. Из Центра. Один из кураторов операции. Наблюдатель генштаба. Соруководитель и соорганизатор нового важного задания. Его… – генерал поймал взгляд москаля, замялся и добавил: – Прошу обращаться к нему "полковник"!

"Ага, МЧС, ёпрст!" – мелькнуло в голове у Никиты, да и не у одного его.

– Э-э… подполковник в отставке… подполковник службы безопасности Украины (СБУ) наших земляков… э-э… – опять взгляды, недомолвки, вздох, – Станислав Сигизмундович. Специалист по всем видам вооружения, тактике, секретным операциям внутри и извне страны, короче, военконсультант. Он в составе группы особого назначения (ГОНа) и участник предстоящей операции. И, наконец, следующий инкогнито…

– Товарищ генерал, разрешите вопрос? – прервал Никита начальника. Скажем так, осмелился прервать!

Атмосфера в палатке вмиг зарядилась, как подача ленты в пулемет. Седой прищурился, стреляя бесшумными в Никиту, генерал недовольно крякнул, офицеры вдруг не за себя покраснели, а старик за столом улыбнулся. Да-да, улыбнулся один раз и искоса созерцал Топоркова изучающим, епрст, особо изучающим и проницательным взором. Никита отдал бы руку на отсечение, что инвалид наперед знает, что будет дальше… Провидец, мля!

– Хм! Ну… слушаю, – генерал поёрзал шеей, типа разминая.

– Прошу прощения за глупости, но кто-то должен их задать! Господин военконсультант имеет фамилию? По операциям какой страны он является специалистом? Что делает СБУ здесь, в Чечне? И каковы полномочия его в рейде, в российской группе особого назначения?

Наступила пауза. Нехорошая пауза! Взгляды присутствующих переводились со скоростью ходьбы эстонской черепахи. Суть взора подпола была очевидна и понятна – разве что не загорелись брезентовые стены КП.

– Майор… – начал было генерал, задумав, шельма, отругать офицера, но не находя подобающих слов для одного из любимчиков армии, да и всей конторы.

Но его прервал хриплый голос старика. Тот, сидя в прежней позе, боком ко всем, и перебирая сухими пальцами края секретной карты, вдруг молвил:

– Генерал, а ведь майор прав! Резонные вопросы, дельные. Донесите смысл до каждого здесь человека! Пожалуйста!

Генерал опять поерзал шеей, типа позвонки ни к черту, якобы затекли, и, поочередно оглядывая офицеров шеренги, вымолвил:

– Подполковник Ковальский. Подполковник в о-т-с-т-а-в-к-е, – по буквам выговорил генерал, – никакую СБУ и другие страны он здесь не представляет. Он консультант с опытом работы не только на Украине, но и в Хорватии, Эфиопии и Кувейте. В вашем ГОНе он будет выполнять функции только специалиста по местности, ориентированию и вопросам инструктажа. В руководство ГОНа он не вхож. У него имеются дополнительные директивы и задания, не пересекающиеся с вашими. Кстати, как я уже отметил, командиром вашей группы назначен полковник Рогожин. Его замом в непредвиденном случае – майор Топорков. С этим ясно? Еще имеются вопросы по первой части вводной?

Никита слегка удивился назначению его замом. Непредвиденные случаи в ГОНе на рейде – это только переход командира в разряд "двухсотого" либо тяжкого "трехсотого" – с потерей всех конечностей, рассудка или предательством с бегством. До сих пор на памяти Топоркова таких случаев не было. Но приказ есть приказ, а план есть план!

– Еще один вопрос, товарищ генерал! Исключительно по первой части вводной! – неожиданно для себя выпалил Никита.

– Еп! Слушаю, – генерал надул щеки и долго, тяжело выдохнул.

– А что, у нас в ущельях Чечни подсолнухи днепровские появились или арбузы крымские?

По шеренге даже хохоток пробежался. Один Ковальский уже как-то гневно, с лиловым румянцем на щеках испепелял Топоркова укоризненным взглядом.

– Да-а, майор! Сработаетесь, смотрю! – вынес вердикт генерал, но, пересилив негодование, добавил: – Ваш острый ум и смекалка, майор Топорков, уместны в зеленке, а когда встрянете, не дай Бог, и ответ будет только у Ковальского, то пеняйте на себя. Какая разница, майор, откуда он, куда, что и кем?! Да хоть из стройбата, хоть из кремлевского полка маршевый. Ваше дело – выполнить приказ, который я озвучить, майор, не имею возможности по той причине, что вы отвлекаете меня и всех нас ненужными, пустыми вопросами и…

Генерал начал распаляться, нехорошая пена стала выступать на его губах, а костяшки кулаков побелели. "Опс! Перегнул ты, Никита!". И тут произошло то, что в армии называется "прекословие вышестоящему руководству" или "неординарное поведение подчиненного".

– А что за инкогнито, товарищ генерал, прячется за ширмой в вашей комнате? – как гром прозвучало очередное нахальство Топоркова.

– Е…ть ту Люсю! – генерал стукнул кулаком правой руки в ладошку левой.

Дальнейшую тираду не дал озвучить старик в коляске.

– Сергей Иваныч, дорогой! Успокойтесь. Надо спокойно и доступно объяснить чересчур зарвавшемуся майору, что и как! Его ретивость весьма понятна, он молодой, смелый, но посмотрите, каков орел, а?! Нервы, генерал, надо беречь, а своим солдатам вносить ясность в поставленные задачи и планы, – инвалид на этот раз повернулся ко всем и, в частности, к Никите. Вид его явно стал заинтересованным и внимательным. Даже по его мимике стало всем понятно, что он симпатизирует Топоркову. Явно!

– Генерал, явите уже инкогнито своим орлам!

Генералу, опешившему от всего происходящего, не удалось даже дойти до "греческого зала" КП. Ширма сама отодвинулась, скрипя кольцами по проволоке, и миру явился еще один гаврик.

Сразу стало очевидно, что мужчина с залысиной, неохватной талией шире оплывших плеч, в очках с толстыми линзами и в мешковидной одежде из свитера, мятых брюк и потертых полубот – не военный. Но сидел он за ширмой сычом искусней снайпера в зеленке. Виновато улыбаясь, он смущенно бочком придвинулся к столу.

– Здравствуйте!.. – пробубнил очкарик и поправил, о ужас, указательным пальцем очки на носу.

"Пипец! Ботаника нам только не хватало! – подумалось Никите. – Лузер на рейде – капец группе".

– Мешков Юрий Степанович. Доктор технических наук, профессор академии… мм… всяких наук. Действительный член кафедры… – генерал повернулся к ботанику, – простите, Юрий Степанович, я не перепутал ничего?

– П-пере… п-утали, Сергей Иванович! Я… – запинаясь, промямлило чудо.

"Точно, Мешков! – сконфузился Никита про себя. – Атас мне на голову! Нам всем, ёптеть!"

– Итак, господа офицеры! Вторая часть вводной. Прошу вашего внимания, – генерал указал на стол, – подходите ближе.

– Генерал, а вы меня представить не считаете нужным? Или я так и кану в века призраком сидячим? – вдруг спохватился старичок в коляске.

– Прошу прощения, Михаил Федорович! – генерал, еще не догоняя, шутит старик или нет, выпрямился от стола. – Я хотел как раз в конце вводной вас представить, когда будет подходящий момент!

– Можно и сейчас, а то майор Топорков силится снова задать вопрос и разрешить свои непонятки! Да, майор? – старик аж привстал с коляски.

– Так точно! – Никита улыбнулся инвалиду и перевел уже серьезный взгляд на генерала. – Как решит товарищ генерал!

– Ох ты! Ух ты! Топорков, Топорков! Влепить бы тебе как рядовому пару нарядов, но звание не позволяет твое. Ладно, проехали! Прошу познакомиться, – генерал указал рукой на инвалида, – Михаил Федорович. Мозг операции, соруководитель, организатор, стратег. Не наших служб, но утвержден Центром. Почему, станет ясно позже. Сейчас мне трудно объяснить, а вам понять. Итак…

Кажется, все удовлетворились туманными объяснениями генерала и сомкнули ряды у стола с картами, топосъемками, фотографиями. Один Никита почесал в раздумье бритый затылок, но, поймав дружеский взгляд старика, прильнул к плечам сослуживцев.

– Буду предельно краток. Инструкции все вы получите лично в конвертах плюс общий конверт у командира – полковника Рогожина. Вскрыть его можно будет строго по времени, указанному на нем. Задание особой важности и секретности. Код допуска – А. Шифр – ОС1. Ясно? Далее. Состав группы: полковник Рогожин – командир ГОНа; майор Топорков – замком ГОНа; майор Семаков; капитан Полозков; капитан Будынник. Полковник Рогожин, соберете с Топорковым толковых ребят – ну там из своих, конечно! Никакой утечки за пределы части. Никаких федералов! Состав группы – не более десяти бойцов. Список согласовываю я лично. Плюс в ГОНе двое гражданских – Ковальский и Мешков. Связь отсюда осуществляет КП. Состав КП: я; полковник Селезнев (прибудет позже, инструктаж проведу лично); радист-оператор и капитан Мохов. Это те, кто посвящен в подробности операции. Внеоперационные силы составят до десяти человек – пилоты, водитель-механик, начоружейки и, в случае провала рейда, дубль-группа выручки.

Теперь по срокам, цели рейда и задачам! Срок и время операции – начало в 1:00 25 апреля, на выполнение одни сутки, то есть 24 часа. Никаких продлений и форс-мажоров. Никаких выходов в эфир и контактов с цивилизацией! Предельная секретность, молчание в эфире, максимальная скорость и точное беспрекословное выполнение задач! – генерал бросил укоризненный взгляд на Топоркова. – И никаких обсуждений и отсебятины! За невыполнение приказа считайте, что вышка! Ясно? А приказ такой…

Группе особого назначения 10-й отдельной бригады специального назначения ГРУ Генштаба Российской Федерации под командованием полковника Рогожина с приданными ей военконсультантами Центра спецопераций в срок до часу ноль-ноль местного времени 26 апреля 2006 года скрытным марш-броском явиться в точку с координатами… и доставить в целости и сохранности груз "Z". Поставленные задачи боевой части ГОНа следующие.

Первая. Скрытный рейд в точку назначения.

Вторая. Доставка груза в точку назначения.

Третья. Доставка военконсультантов Мешкова и Ковальского в точку назначения.

Четвертая. Обеспечение охраны и безопасности груза и военконсультантов по маршруту рейда и в точке назначения.

Пятая. После доставки груза – обеспечение полной его маскировки.

Шестая. Обеспечение успешной скрытной доставки военконсультантов по маршруту отхода.

Генерал обвел строгим взором всех присутствующих, записывающих основные сведения в ежедневники. Один Топорков в стойке "вольно" угрюмо впитывал информацию на слух. Хотя нет! В кулаке Никита сжимал диктофон. Чтобы потом не раз прослушать, подумать, оценить. Составить ПДД (план дальнейших действий).

– Непосредственное исполнение задач с первой по четвертую возлагаю на полковника Рогожина, – продолжил генерал, глядя на ручные часы, – пятая задача группе для выполнения по личным распоряжениям Мешкова и Ковальского. План решения шестой задачи в конверте Рогожина. Подлежит вскрытию только после выполнения всех пяти предыдущих задач, по устному сигналу Ковальского. Как понято?

– Так точно! Есть! Понятно, товарищ генерал! – отозвались офицеры вполголоса, каждый уже соображая и прокачивая условия приказа.

– Все остальное по уставу! Идем дальше, господа офицеры! – генерал провел крепкой ладонью по короткой прическе. – Вооружение, амуниция, пайки – на выбор каждого. Я отдал соответствующие распоряжения начальнику оружейки. Запас БК по три единицы. Обязательно по два комплекта средств химзащиты и радиации, аптечек "Оса-2", комплектов серии SuperM. БК и средства защиты определяю неподотчетными. Ясно?

Офицеры вздохнули как-то облегченно и одобрительно. Ого! Не часто можно набрать боевых комплектов на складе ГРУ сколько и каких хочешь! Да еще и "не подотчет" – то есть не нужно возвращать и отчитываться до нервотрепки и седьмого пота. Браво, генерал, подарок всем! Все закивали в знак согласия, как дети малые. Один Мешков переминался неуклюже и "не догонял" смысла трети сказанного.

– Приятные новости еще имеются! По окончании… замечу… успешном окончании операции, – генерал искоса взглянул на инвалида в коляске, – я лично буду ходатайствовать там о внеочередных званиях каждому, отпусках на месяц – понятно, в пределах Родины – и продвижении очередей на квартиры.

Почти все довольно заулыбались. Будынник вообще ощерился и стал похож на борова. Ковальский остался невозмутимым, видимо, у него были другие интересы и "сахарки".

– Разрешите? – старик в коляске прищурился, но как-то искренне, добро обвел взглядом всех и продолжил: – Кроме того, накануне, ровно 23 апреля, всем участникам операции на их зарплатные карточки в банке будет переведен аванс – половина от того, что переведут всем в течение 10 банковских дней после завершения рейда. Чтоб не было обидно, всем офицерам будет выплачено вознаграждение в размере их годового заработка. Это касается и рядовых бойцов. Они же у вас контрактники, не так ли, генерал?

– Так точно! Но не рядовые, уважаемый Михаил Федорович! У нас здесь младшее звание – прапорщик. Ребята бывалые, проверенные, горячие! Ну, вы в курсе, наверное?!

– Да-да! Наслышан и видел! Вот поэтому лично и прилетел. Так сказать, убедиться самому в правильности вашего выбора, генерал! Ну, смотрю, ребятки четкие! – старик пробежался цепким взором по офицерам, чуть задержавшись на Топоркове, но остановившись на Рогожине. – Полковник, как считаете, операция предстоит сложная? Справитесь?

– Товарищ генерал, разрешите обратиться к… мм… уважаемому меценату?! – Рогожин аж каблуками клацнул.

Генерал кивнул, скрывая легкий румянец.

– Наше вам уважение, Михаил Федорович! Разрешите вопрос лично вам?

– Конечно, полковник!

– Вы, я так понимаю, раз представляете интересы не министерства, не ведомства… Вы из этих?..

– Полковник Рогожин! – генерал чуть подался вперед, но его остановил жест старика.

– Этих?! – инвалид улыбнулся, секунду решая что-то, но без напряга. – Да, господа офицеры! Моя фамилия слишком известная, как сказал герой одной нашей комедии! Я являюсь председателем совета директоров холдинговой группы "Альянс". Сфера деятельности нашей компании, как и её учредители, известны каждому второму жителю России и стран ближнего зарубежья. Я не буду загружать вас лишней информацией, но хочу сказать одно! Хотя мы и не имеем ничего общего с военными ведомствами нашей страны, но очень позитивно настроены на инновационно-внедренческие решения и технологии в области науки. Точнее, новые модификации, ноу-хау и смарт-инновации в химии, электротехнике, атомной энергетике и так далее.

– Насколько я понимаю в куклах, – Рогожин взглянул на карту мельком, – указанные координаты определяют место, удаленное от ближайших объектов глобального производства энергии, химии и радиоэлектроники кэмэ так на тыщу-полторы! Или я ошибаюсь?

Это надо было видеть! Топорков аж селезнем крякнул, услышав подкол командира, о смысле которого и сам только что задумался. Остальные в группе тоже дернулись. А вот Ковальский и Егоров напряглись и заерзали, выдавая нешуточное волнение. Старик снял очки, протер пальцем глаза, надел очки снова и пристально, с еще большим интересом впился взглядом в полковника.

– Отставить, полковник! – генерал шагнул к записям капитана спецсвязи Мохова и положил ему руку на плечо. – Не для записи, капитан! А вы, Рогожин, постарайтесь свои доводы, шутки и наблюдения направлять в нужное русло! А то плотину прорвет!

Тишина. Семь секунд. Десять.

– Приказ есть! Задачи поставлены. Остальное, – генерал поправил кобуру и портупею, – в личных конвертах. И еще. На складе получите допприпасы. Там разное. Все сложено в спецрюкзаки и разгрузки. Брать все, что там есть! В том числе КПК – такие небольшие телефоны-компьютеры. Типа игры "Ну, погоди – лови яйца". Пригодятся. И имейте в виду, что кроме личного снаряжения и БК всем еще тащить по цинку – детали груза "Z". Все ясно? Тогда разойтись.

Офицеры недружно ответили. Вопросов было море, но разрешения задавать их не поступало. Хотя в разведке перед рейдом можно и нужно спрашивать все и устранять непонятки на берегу. Да уж-ж! Что-то новенькое!..

* * *

Весна на Кавказе приходит раньше, чем в Сибири. И почти стремглав. Апрель в горной местности на этих широтах практически полностью окрашивает все вокруг в хаки, но при этом добавляет гамму всевозможных запахов и звуков. Нет, конечно, это не разнообразие фауны и флоры – зверье здесь давно истреблено голодными федералами либо местными: остатками бандформирований и вечно недоедающим коренным населением, а растительный мир богат, но еще пока рановато для вызревания фруктов и благоухания цветов.

Зеленка. Это слово, понятие прочно въелось в мозги каждого индивидуума в регионе, будь то военный или гражданский. Лесные массивы – не важно, кустарниковые покрытия пологих предгорий, чащобы деревьев по долинам и ложбинам или просто поросшие сочной травой ущелья бушующих рек и лысых горных высоток, – все это зеленка. Местный жаргон. Но жаргон, давно уже известный далеко за пределами Кавказа. Потому как сленг этот характеризует и раскрывает смысл одного из самых опасных мест на планете – района боевых действий и проведения КТО в Чеченской Республике. Смертельно опасных.

…Район боевых действий. Регион страны, где неспокойно, где уже десяток лет взрывают, убивают, похищают. Где взрывать, убивать и похищать – в крови местных смуглых аборигенов уже сотни лет. Пятачок земли в четверть миллиона квадратных километров, где льется кровь, стреляют и громыхают не только грозы. Где вращаются большие деньги, крутятся большие и малые "дела" и мозг работает в одном направлении – что еще можно украсть, продать, на чем заработать, как выжить и куда вложить.