Текст книги "Орден геноцида-2. Чистилище (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Появилась возможность оценить стиль боя экзорциста. Скорее всего средневосточный арвант – экзотика, однако. Там же, насколько помню, большая часть приёмов завязаны на усиления… Такой стиль не требует особой физической подготовки, но без магии не слишком эффективен. Против обычного человека ещё сгодится, но вот против обученного бойца – не лучший вариант. Именно поэтому шестнадцатилетняя девчонка может успешно противостоять парню года на три старше, на полголовы выше и фунтов на двадцать тяжелее.

Хильда снова атаковала – ногой с прыжка. Экзорцист заблокировал. Провела серию ударов руками…

И тут сестра слегка зарвалась, ослабив защиту – увидевшая это Вилли аж пискнула от возмущения.

Блондинке прилетел удар кулаком в грудь, а затем ногой в бок. Она отшатнулась, священник попытался развить успех и на этот раз зарвался уже он.

Ударил рукой чуть дальше, чем следовало, слегка провалился вперёд, и Хильда этим немедленно воспользовалась.

Захват руки, бросок через себя – экзорцист умудрился приземлиться на ноги.

Удар ногой в бедро, удар ногой в живот. Хильда зарядила с двух рук, целясь по ушам, чтобы оглушить и дезориентировать противника. Но священник закрылся от удара, а потом хитрым движением захватил обе руки сестры и дёрнул её на себя.

Впрочем, девушка не стала сопротивляться, а даже наоборот – сама швырнула себя вперёд, зарядил лбом в лицо экзорцисту. Захвата он не разжал, так что Хильда с рычанием прогнула его вниз и несколько раз двинула коленом, а затем ударила ногой, отбрасывая противника прочь.

Налетела на священника, снова ударила прямым с ноги, заставляя его закрыться. Несколько раз пнула по голени, пытаясь лишить противника опорной ноги. Двинула прямым в голову, однако экзорцист перехватил её руку. Но Хильда тут же крутанулась и врезала ему в скулу локтем.

Противник отшатнулся и ударил сестру ногой под колено. Та присела, и священник попытался взять её в захват сзади. Хильда наступила ногой на ступню экзорциста, двинула затылком назад и разорвала захват. Её соперник снова попытался взять шею кузины в захват, но та вывернулась и ударила священника локтем. И тут же пропустила удар под дых.

Хильду буквально отшвырнуло на сажень назад.

Она зашлась кашлем, потёрла живот и оскалилась. Экзорцист вытер сочащуюся из носа кровь.

– Ах так, да? – сказала сестра.

И тут же налетела на священника, обрушив на него град ударов, тоже наложив на себя усиления. Экзорцист тоже активно включил магию, но тут неожиданно выяснилось, что и это ему не особо помогает – более грубый и прямолинейный стиль боя Хильды всё равно был эффективнее.

В общем-то, это было даже ожидаемо. Одно дело – боевое искусство, направленное в основном на укрепления тела и духа, и совсем другое – чисто прикладной набор приёмов, чтобы вывести из строя врага, когда нет ни магии, ни оружия.

Хильда махнула ногой, экзорцист заблокировал и сам ударил ей в бедро, но сестра этого даже особо не заметила. Ударила с разворота – противник закрылся плечом и попытался сделать подсечку. Не получилось. Девушка отскочила, но затем резко сократила дистанцию. Двинула правой, левой, снова правой – священник заблокировал все удары, а затем ответил кроссом. Хильда отклонила его руку в сторону, а сама апперкотом двинула ему в печень, крутанулась и добавила локтем по спине.

Экзорцист отбросил руки сестры от себя и нанёс серию ударов по корпусу – слабых, но целую кучу, чтобы сбить дыхание. Правда, по укреплённому магией телу результат оказался так себе – сестра просто с рычанием приняла их все, а затем со всей силы ударила рукой, крутанулась и добавила ногой.

Священника просто-напросто снесло. Он упал на землю, перекатился, Хильда подскочила к нему… Удар ноги подбил её колено, а затем она отшатнулась назад.

Вилли с возмущённым воплем вскочила было на ноги, но ей на плечо тут же опустилась рука стоящего позади Райнхарда. Дядя слегка покачал головой, хватанул из её кулька горсть семечек и начал с мрачным видом их грызть.

Хильда провела пальцами по шее, посмотрела на несколько капель крови, слизнула их и с нехорошим прищуром уставилась на экзорциста.

Метнулась чуть в сторону, подхватила валяющуюся на землю цепь и со свистом раскрутила её. Священник мрачно уставился на сестру и поудобнее перехватил поднятый с земли длинный прямой кинжал.

Девушка шагнула вперёд, вращая саженной длины цепью вокруг себя, а затем почти выстрелила ею перед собой. Экзорцист увернулся, и цепь врезалась в землю. Хильда дёрнула её на себя, крутанулась на месте и рассекла пространство перед собой несколькими косыми ударами.

Священник поднырнул под полосующую воздух стальную полосу, сократил дистанцию…

Хильда сделала шаг назад, левым предплечьем подправила траекторию цепи и махнула её прямо перед собой, с лязгом отбив тычок кинжалом. Провернулась на месте, использовав собственную шею, чтобы докрутить цепь. Ударила горизонтально – экзорцист пригнулся. И тут же выстрелила вторым концом, попав ему прямо в грудь. Дёрнула цепь на себя, раскрутила, нанесла косой удар – священнику пришлось выставить кинжал, на который и намоталась стальная полоса.

Снова дёрнула на себя, но обезоружить противника не удалось.

Сестра перехлестнула цепь через спину, ударила вторым концом – священнику пришлось выставить блок левой рукой. Металл захлестнулся вокруг предплечья, экзорцист болезненно сморщился. И Хильда немедленно ударила ногой, пользуясь тем, что обе руки её противника заблокированы.

– Достаточно! – громко произнёс командор.

Подошва ботинка девушки остановилась в дюйме от горла священника. Будь это бой насмерть – он бы уже свалился со сломанной трахеей. Хотя, если начистоту, то Хильда могла бы убить его уже несколько раз до этого. Нет, он, конечно, мог пустить в ход какие-нибудь грязные приёмы…

Вроде нарушения уговора и применения усилений и кинжала, да? И ведь не помогло же.

– Прошу простить брата Адама – он не должен был применять усиления и оружие, ведь это было нарушение правил, – произнёс Иосиф. – Так что, если судить честно, граф, ваша дочь победила трижды.

– Ну, он парень ничего так, на самом деле… – заявила Хильда, опуская ногу и переводя дыхание. Смотала цепь, ухмыльнулась. – Но не орёл, ох не орёл… Надо было против твоего преподобия Вильгельмину выставлять – вот с ней ты примерно на равных будешь. А вот брат бы тебя одной левой ушатал.

– Я на равных? – удивилась Мина, но тут же спохватилась. – А, ну да. Точно. Я на равных. Именно так.

– Что ж, – командор поднялся с лавки и пригладил своё одеяние. – Прошу простить за беспокойство, граф Винтер. Думаю, мы выяснили всё, что хотели и больше Конгрегация вас не потревожит.

– Было бы неплохо, – невозмутимо произнёс Райнхард. – У нас впереди довольно напряжённые месяцы – детям к поступлению надо готовиться.

– Да пребудет и с ними, и с вами милость пресветлого Ормузда, – Иосиф осенил нас святым знамением. – И ныне. И всегда. И вечно.

Экзорцисты быстренько собрались, забрав потрёпанного в бою Адама, и направились к стоящей неподалёку машине. Неожиданно командор остановился, обернулся и внимательно посмотрел на дядю.

– Кстати, а мы с вами никогда раньше не встречались? Вы меня не помните?

– Вряд ли, ваше высокопреосвященство, – спокойно ответил Райнхард. – Такую встречу я бы не забыл.

– Что ж… В таком случае – доброго вам дня, братья и сёстры.

Мы проводили взглядом удаляющийся прочь «хорьх», и Хильда задала в общем-то вполне резонный вопрос:

– Это что вообще сейчас было-то, а?

Глава 8

– Проверка, – усмехнулся Райнхард.

– Типа – не мы ли ту тварь с Той Стороны призвали, да? – уточнила сестра и фыркнула. – Бред!

– Скорее всего экзорцисты пытались понять не пролез ли при том Прорыве ещё кто-нибудь и не прицепился ли он к тем, кто был ближе всех, – сказал я. – То есть к нам.

– А почему для этого они провоцировали сестрёнку? – спросила Вилли. – Разве нельзя было нас, ну…

– Схватить?

– Меня никто не провоцировал! Я и так всегда готова надрать кому-нибудь зад!

– Вы сейчас – герои княжества, – объяснил Райнхард. – Просто так схватить вас сейчас – это подорвать репутацию и Конгрегации в частности, и Церкви вообще. К тому же против вас не то что прямых или косвенных улик нет – даже подозрения и те слабенькие. Максимум, что я мог бы предположить на их месте, что к кому-нибудь из нас прицепился мелкий демон. А цепляется он…

– …к кому-нибудь достаточно сильному, но не слишком умному, – закончила за дядю Мина и безжалостно припечатала. – Хильда.

– Эй! – немедленно возмутилась блондинка.

– Ну и приехали они к нам уже изрядно подготовившись, – добавил я. – Поразмыслили, кто может быть одержимым и как спровоцировать спящего в ней демона.

– Драка, – кивнул дядя. – Хорошая драка. Причём, либо против чрезвычайно сильного противника, либо нечестная, чтобы вывести из себя и заставить пользоваться всеми доступными силами. Так что будь Хильда и правда одержимой, когда тот экзорцист начал играть нечестно, демон скорее всего проявил бы себя. Поэтому для провокации выбрали достаточно сильного боевика, который в случае чего мог быть продержаться до того момента, когда командор нанесёт удар.

– Ну, мне он что-то особо сильным не показался, – наморщила нос блондинка.

– Потому что экзорцистов учат в первую очередь драться не с людьми или гейстами, а с одержимыми, дурья твоя башка, – хмыкнул Райнхард.

– Да он даже с усилениями был слабоват!

– Вилли, да скажи ты ей уже… – вздохнул я.

– Ты, наверное, не заметила, сестрица, – менторским тоном произнесла Мина. – Но экзорцисты используют усиления несколько иного характера – они не просто увеличивают силу или скорость, но ещё и дают при каждом ударе выброс святой силы. Иными словами – это для обычного человека и тем более для мага, такие слабенькие удары не слишком опасны, а вот будь ты одержимой, то тебя бы словно булавой дубасили. Причём раскалённой добела булавой.

– Поэтому он вероятно и владеет арвантом, – добавил я. – Серьёзная ударная и бросковая техника тут без надобности. Это наша толстокожая сестрица спокойно вынесла десяток шлепков и даже не чихнула, а вот одержимого скорее всего бы в фарш разорвало.

– И всё равно он был слабоват, – буркнула Хильда.

– Я вот скорее не поняла, к чему был последний вопрос командора, – вставила Вилли. – Почему его высокопреосвященство спросил – не виделись ли вы раньше? Это что-то означает?

– Означает, – вздохнул Райнхард. – Так, мелкие, садитесь – разговор есть.

Сёстры послушно уселись на лавку, рядом с ними расположился и я, хотя прекрасно знал, что дядя собирается им сказать.

– Для начала спрошу – что означает наш фамильный девиз? «Кровь за кровь» – это о верности родичам или о мести? – начал он издалека.

– И то, и то, – с готовностью ответила Мина. – Это означает и то, что мы всегда стоим горой за своих близких, и то, что мы всегда отвечаем ударом на удар и пролитой кровью на пролитую кровь.

– Хорошо, – кивнул Райнхард. – А что означает другой наш девиз – «у цербера всегда три головы»?

– Ну, это даже я знаю, – хмыкнула Хильда. – Цербер – это наша фамильная зверюга, страж на границе этого мира и Той Стороны. Три головы – это где мы так или иначе присутствуем: реальный мир, Та Сторона и Камделире… Ещё – это три рода егерей: Винтер, Спринг и Саммер. А! Ну и вроде как поверье такое есть: три головы символизируют, что в каждом поколении есть минимум трое Винтеров. Ну, типа как мы с Вилли и Конрад – нас же трое.

– Тогда следующий вопрос – сколько было Винтеров в моём поколении?

– Ну, это вообще легкотня, – фыркнула блондинка. – Ты, дядя Вольфрам и…

Девушка неожиданно осеклась и недоумённо потёрла лоб.

– И… и… всё? Так, что ли? – задумчиво протянула Хильда. – Ну, получается, что так… Но это ж ерунда какая-то. А! Наверное, был ещё кто-то, но умер в детстве. Так, да?

– Нет, не так. Последний вопрос – назовите членов клана последних трёх поколений.

– Я! – вскинула руку и аж подпрыгнула на месте Вилли. – Можно я! В общем так. Наше поколение – Хильдегарда, Конрад, Вильгельмина. Твоё поколение – Вольфрам и Ксения (урождённая Самарина), Райнхард и Лизелотта (урождённая Аше), Предыдущее – Зигфрид и Екатерина (урождённая Озерова), Ульрих, Адалинда, Людвиг и Ульяна (урождённая Мансурова)… А! Чуть не забыла – дедушка Зигфрид был женат дважды, вторая жена – Мария Макинтайр. Но от этого брака детей не было.

– Так! – вскинулась Хильда. – Подожди-ка… Патрикей же перед смертью как раз сказал – «Патрик Макинтайр свой долг отдаёт». Это получается… Ну…

Девушка потёрла лоб.

– Он этих Макинтайров знал, что ли?

Вилли тяжело вздохнула.

– Я иногда просто поражаюсь, в кого же ты у нас такая… красивая, – хмыкнул Райнхард.

– Да, я такая, – гордо заявила блондинка.

– Патрикей и есть Патрик Макинтайр – брат Марии Макинтайр. И от того брака всё-таки были дети… В общем – есть ещё один Винтер. Точнее одна. Моя младшая сестра – Ингеборга.

– А почему ты о ней никогда не рассказывал? – удивилась Мина. – У нас же оказывается есть тётя, которая… А, кстати, где она?

– Я не рассказывал, потому что, мать её, забыл о ней! – прорычал дядя.

– А так вообще можно? – подумав, спросила Хильда. – Ну, в смысле забыть, что у тебя есть сестра? Я вот, например, не знаю, как сильно меня надо по голове бить, чтобы я забыла Вилли… Но очень больно, наверное.

– Голова болеть не может, – вставила младшая сестра. – Это же кость.

– Ха. Ха. Ха, – скривилась блондинка. – Как остроумно.

– Есть способы, – сказал я. – Лоботомия, заклятье Леты…

– Мы всё ещё говорим о том, чтобы заставить человека забыть другого человека или уже перешли к тому, как делать пускающих слюни овощей? – ехидно уточнила Хильда.

– Ну, ты на самом деле права. Что чары Леты, что их технический аналог в виде лоботомии – это всё равно что попытка прикончить полёвку, сжигая весь дом. Но есть ещё один вариант.

– Замыкание Макондо? – наморщила лоб Вилли. – Помню, читала о такой штуке… Новгородцы в десятом веке открыли Новую землю и нашли там руины Древних. Одну из крепостей – Нар Ярасал – охраняли местные племена. Новгородцы думали, что там какие-то сокровища, а оказалось, что она заколдована – если человек в неё входил, то о нём забывали. Хотя и вспоминали снова, стоило ему вернуться. Но исходящие от руин опасности и недружелюбно настроенные местные – сиртхи – заставили новгородцев на двести лет забыть об острове. Через двести лет эспаньольский маг и мореход Габриэль Макондо тщательно исследовал этот феномен и описал его в своём труде «Сто тысяч лет одиночества», посвящённом руинам Древних на севере. Новгородцы начали колонизацию, а вместе с ними прибыли и священники Мазендарана, которые занялись изучением и охраной наследия Древних.

– А на месте руин Нар Ясала они основали крепость Тетраграмматон, – добавил я. – Официально – твердыня Конгрегации, неофициально – тюрьма особого режима.

Тетраграмматон я видел собственными глазами. Естественно в прошлой-будущей жизни.

Голые серые скалы низких гор и огромные чёрные валуны, разбросанные по всему побережью бухты. Куцые заросли берёзового стланника, среди которых то и дело виднелись лимонно-жёлтые цветки северного мака и голубоватые полосы ковыля…

И посреди тундры – полуразрушенная громада иссиня-чёрного куба древней цитадели, каждая из сторон которого была саженей в сто длинной.

Никакой крепости монахи на самом деле не возводили – только стену и постройки вокруг, а Куб был творением Древних, который просто немного подремонтировали. Хотя в общем-то зачем? Стоял он тут сто тысяч лет, да ещё столько же, наверное, простоит…

Всё ценное отсюда вывезли ещё пару сотен лет назад, всё опасное уничтожили или дезактивировали ещё раньше. А что осталось, то ещё долго будет недоступно любопытному человечеству…

Фактически даже сам Священный Демавенд уже почти забыл о своём самом северном форпосте. Замыкание распространялось на добрую версту вокруг крепости, так что жили подле неё те, кто готов был уйти из людской памяти. Сюда почти не приезжали с большой земли, а священники жили тут одним кланом. Вместе с потомками сиртхов, кстати, которые до сих пор считали своей священной миссией охранять Нар Ярасал…

Мы бы тоже сюда не приезжали, но новгородцы тогда слёзно упросили Пакт послать кого-нибудь, кто сможет расследовать побег группы заключённых из Тетраграмматона. Хотя до этого считалось, что сбежать оттуда просто невозможно.

Что нужно для побега из любой тюрьмы? Знать охрану, знать план здания и иметь помощь изнутри или извне.

Но заключённых Забытой Башни охраняли потомки сиртхов, для которых это было смыслом всей жизни. Они не знали и не могли знать план здания, часть которого даже спустя сотни лет была не изучена. Им никто не стал бы помогать изнутри, а снаружи о них всех забыли.

Ну и как тут сбежишь-то?

Однако ещё существовавший тогда Альянс Княжеств всё-таки смог вытащить оттуда два десятка заключённых…

– Я никогда не рассказывал об Ингеборге, потому что забыл о том, что она вообще существовала, – мрачно уронил Райнхард, заставляя меня отвлечься от воспоминаний. – Я не рассказывал о ней, потому что она заключена в Тетраграмматоне – под Замыканием Макондо.

– Это же особая тюрьма Мазендарана, – нахмурилась Вилли. – За что она туда попала?

– И зачем вообще может понадобиться кого-то прятать в тюрьму, где тебя все забывают, если можно просто казнить? – добавила Хильда.

– Демавенд занимается только одной категорией преступников, – сказал я.

– Одержимыми и теми, кто заключил договор с Той Стороной… – тихо произнесла Мина.

– Бывает, что некоторых из них так просто не убить, – объяснил дядя. – А бывает так, что некоторые из них могут всё-таки оказаться полезны в будущем. Или за кого очень сильно попросили нужные люди, чтобы смертную казнь заменили на пожизненное заключение. Или нужно, чтобы не только сам человек исчез, но и вся память о его поступках.

И, насколько знаю, нельзя было просто привести в Тетраграмматон и убить заключённого внутри Замыкания – он должен был умереть своей смертью. Ну или добровольно покончить с собой.

– Провести всю жизнь на забытом богом острове посреди тундры и песцов? – поморщилась Хильда. – Да лучше сдохнуть!

– Большинство считает так же, поэтому в Тетраграмматоне вряд ли наберётся и сотня заключённых со всего Старого Света, – усмехнулся я.

– Тебе-то откуда знать? – полным скепсиса тоном произнесла блондинка.

Я выразительно постучал пальцем по лбу.

– Ах да, пророческий дар… Ну да, ну да.

– Так… С чего бы начать-то… – задумчиво потёр лоб Райнхард. – А, хрен с ним! Начну с самого начала – мож и разберёмся тогда… В общем, суть в том, что наша с Вольфом мать умерла достаточно рано. Отец долго оставался один, но потом всё-таки решил жениться снова. Выбор пал на Макинтайров – Зигфрид когда-то воевал вместе с их главой, ну и связался по старой памяти. Нашлась у них девица на выданье, быстро сыграли свадьбу, а там и сестра родилась…

– Сколько ей сейчас? – полюбопытствовала Мина.

– Инге было всего четырнадцать, когда её осудили, ты только родилась, Хильде и Конраду по два года было… – дядя начал загибать пальцы. – Ну да, ей сейчас значит где-то двадцать восемь.

– Ты и о Марии не рассказывал, – заметила блондинка.

– Были причины, – криво усмехнулся Райнхард. – Но как раз подумывал все карты вам раскрыть…

– Пап, ты не отвлекайся, – требовательно произнесла Вилли.

– Лады, мелкая. Хотя… Дальше вы всё и так примерно знаете. Вольфрам погиб на Урале, Лотта умерла при родах…

– Подожди, – удивлённо моргнул я. – Разве мои родители погибли не на охоте?

– Я решил, что так будет проще объяснить, – спокойно ответил дядя.

– Проще, чем ЧТО? – непроизвольно возвысил я голос.

– Проще, чем объяснять, что я сам ни хрена не знаю! – рявкнул Райнхард. – Я был на охоте, Вольф подрядился неизвестно для кого сделать неизвестно что где-то на Урале. Потом привезли только его вещи и перстень, а всё, что я узнал про его нанимателей, так это то, что они вроде были откуда-то из Новгорода. Всё! Доволен?

– Нет. Но ты здесь ни причём.

А в прошлый раз дядя мне этого не говорил… Хотя, сколько мы с ним говорили-то после смерти Мины? По душам – уж точно ни разу…

В любом случае теперь надо будет прояснить ещё и этот вопрос.

– Всегда ты был занозой, Конрад, – с чувством произнёс Райнхард. – Мы это сразу поняли, раз уж ты родился с Глазами Заклинателя.

А?..

– Не поняла, – опередила меня Хильда. – То есть как это он родился с Глазами Заклинателя?!

– Обыкновенно, – хмыкнул дядя. – В зеркало с утра смотрелась? Вот такие же глазки были у нашего Конрада с самого рождения.

– А… как это вообще возможно-то? – ошарашенно спросил я.

– Обычно никак. Теоретически это говорит о том, что у ребёнка колоссальный магический потенциал… Но на практике это означает, что он не проживёт и полудюжины лет, – Райнхард внимательно посмотрел мне в глаза. – Таких как ты не рождалось в нашей семье больше трёх веков. Раньше тебя бы… сразу же избавили от лишних мучений, а семью – от ненужной опасности. Но Ксения решила попробовать тебя спасти – это ведь сейчас её клан зовётся Самариными, а когда-то их знали как род Саммер.

– Третьи Заклинатели… – выдохнула Мина. – Те, что приходят после лета…

– Ритуал Айнхайт, – потрясённо пробормотал я. – Влить силу гейста, чтобы ослабить силу Заклинателя… Сила в обмен на стабильность…

– Именно, – кивнул дядя. – Но никто толком не знал, что именно надо делать и как его проводить. Да и Ксения была первой Заклинательницей за много десятков лет… Но они решили попытаться.

– Они? – уточнила Хильда.

– Мария, Ксения и решившая им помочь Ингеборга.

– А ты, папа? – спросила Вилли.

– Да на охоте я был, – с досадой ответил Райнхард. – Опять на охоте, мать её! Тогда же порубежной стражи было меньше, чем сейчас, потому как Винтеров вроде как было немало… А потом стало очень даже мало. Вот дома почти и не бывал. Был бы… тогда, наверное отговорил этих сумасшедших. Это же мрак просто! Да от одной только идеи приволочь тварь высшего ранга, чтобы перекачать её силу в ребёнка, веет шизофренией!

– Но у них получилось, – сказал я. – То, что я застрял на десятом ранге… У них всё-таки получилось. И при этом что-то пошло не так, да?

– Всё пошло не так, Конрад, – зло бросил дядя. – Всё! Они призвали силы с которыми не смогли справиться, и всё стало очень плохо.

– Насколько?

– Они вызвали Потоп – все гейсты в округе ринулись к нашей усадьбе. Они пробили брешь в ткани мира – начался Прорыв. Достаточно плохо?

Вилли испуганно икнула. Хильда присвистнула.

– Более чем, – вздохнул я. – Они облажались?

– Мария не удержала контур заклинания, – скривился Райнхард. – Ритуал почти провалился, Ксению утянуло на Ту Сторону, ещё и твари к дому прорвались… Только благодаря Ингеборге совсем уж большой беды не случилось – спасла тебя, закрыла Прорыв, прогнала гейстов… Ну и Марию заодно прикончила, но там иначе было нельзя.

– Ей же четырнадцать было, да? – снова присвистнула Хильда. – Ни хрена себе! Да у нас крутейшая тётка!

И я знал, какую цену она за это заплатила…

– Но она всё равно оказалась в Тетраграмматоне… – продолжила сестра. – Почему?

– Потому что даже будь ты хоть трижды гениальным магом, в четырнадцать лет такое проделать никому не под силу, – сказал дядя. – Никому и ни за что. И Инге не смогла. Но когда начался Прорыв, она зачерпнула силы Той Стороны.

Мина ойкнула.

– Я вспомнил какой она стала после, – потёр виски Райнхард. – Нет, ничего страшного на самом деле… Почти что. Левую руку оторвало по самое плечо, но взамен она получила руку из Тьмы. А так – она осталась всё той же младшей сестрой, что я знал. Мы никогда не были особо близки, но я знал – с рассудком у Инге всё в полном порядке. Она сама предложила себя испытать и провалилась, когда не смогла сдержаться и воспользовалась силой Той Стороны. И после этого сама была готова расстаться с жизнью, лишь бы никого не подвергать опасности…

Дядя криво усмехнулся.

– А затем командор Северной констистории Иосиф сделал мне вот какое предложение – Ингеборге сохраняют жизнь, но она отправляется в Тетраграмматон. До конца жизни. А я выполняю для Конгрегации несколько поручений.

– И ты согласился, – кивнула Вилли.

– Нет, конечно, – Райнхард даже удивился. – Я никогда бы не заставил кого-то из Винтеров гнить в тюрьме десятки лет. Я предложил сделать что угодно, но оставить её на свободе. Под мою ответственность.

Дядя снова усмехнулся.

– Конечно же, мне отказали. Да ещё и пригрозили, что и меня арестуют за пособничество одержимой… Тогда я попросил о последней встрече с Ингеборгой и рассказал ей всё, как есть. Рассказал ей о предложении командора… И о том, что не могу её спасти. На её месте я бы предпочёл получить пулю в лоб и не мучиться, но Инге… Она сама вызвалась отправиться в Замыкание. И затем в какой-то момент я забыл, что у меня была сестра.

– Но как же ты вспомнил её снова? – спросила Вилли. – Она снова на свободе? Она подала какую-то весточку? Ведь Замыкание Макондо невозможно преодолеть!

– Забыли, что ли? – ухмыльнулся Райнхард. – У нас же есть свой собственный пророк.

– Что-то вроде того, – криво улыбнулся я. – И… думаю, никто не станет возражать, что нам пора бы озаботиться тем, как вытащить Ингеборгу Винтер из этой треклятой тюрьмы на краю мира?