Текст книги "Магуари"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Отлично понимают, и не скрывают этого, но говорить по-человечески не могут вообще, – девушка вытягивается в струнку, устраиваясь поудобней. Дик уже знает, как она ведёт себя во сне.

– Если бы у них хотя бы письменность была! Карты ведь рисуют! – очень уж обидно оттого, что познание языка идёт так тяжело. Фонетика просто убийственная.

– Ничего, мне кажется, нужно ещё немного напрячься, и наступит перелом, – это она уже в полусне. – Завтра начнём обсуждать карты, а когда разбирается конкретный вопрос, знания лучше укладываются в голове.

– Мне сегодня будут сниться глаголы "к-х-к", "к-х-х" и "х-к-к", пытается пошутить Дик.

– "Х-к-к" – наречие, поправляет Клёпа и отключается.

Дик еще некоторое время пытается уловить, что в этом утверждении неправильно, но снятся ему имена прилагательные и способы их построения от глагольных корней. Вообще-то, это кошмар. И очень интересно, почему в этом языке нет ни мужского рода, ни женского…

***

Географические познания у ящеров значительно обширней, чем у здешних людей. Просторы планеты по обе стороны от экватора известны им до поясов умеренно-холодного климата со всеми подробностями. А вот на западе и востоке описанные земли обрываются в море на некотором расстоянии от берегов материка, значит, просторы океана им не покорились, и кругосветного путешествия никто из них не совершил. Судя по параллельности линий координатной сетки, знания о сферической форме планеты у рептилий отсутствуют, хотя зависимость климатических зон от географической широты и последовательность смены сезонов в зависимости от высоты солнца – известны. Прямо режет глаз.

Дик, однако, с просвещением окружающих не торопится. И люди, и ящеры без этого знания обходятся, стало быть, пусть так и будет. А вот кое-какие важные сведения сам он, рассматривая карты, почерпнул. Общности, похожие на государства, проводят зиму в тропиках, а на лето следуют за солнышком в более высокие широты, чтобы осенью возвратиться обратно. Непонятно, почему они не остаются в тёплых краях круглый год, но важно то, что и в южном полушарии происходит то же самое. Маршруты помечены и позволяют пересчитать количество таких кочующих… царств… полисов… племён? Языковая проблема. Важно, что их более сотни.

В ту зону, где людьми велись захватнические действия, заходят маршруты двух таких кланов, но до южного берега болот добираются почти все группы ящеров северного полушария. Установить их размер не представляется возможным, но если прикинуть численность прошлогоднего зеленокожего войска и предположить, что выставлено оно всего двумя такими конгломератами – становится неуютно от мысли о том, что было бы, соберись рептилии всем материком. Так или иначе, гадать можно до бесконечности. Важнее всего – изучение языка. А вот тут всё плохо. Просто ступор какой-то.

Кстати, письменность у хозяев, всё-таки, есть. Это иероглифы. Не картинки, а орнаментизированные квадратики. Сложная вязь горизонтальных и вертикальных чёрточек, составляющих ни на что непохожие изображения. Причём эти символы означают больше, чем слово – чуть ли не целое предложение. Ну, сплошные непонятки!

***

Значительно плодотворней оказались практические занятия. Относительно гончарных глин, их подготовки, формовки, сушки и обжига Дик ничего не утаил. Сам ходил, копать их по окрестностям, а ящеры ему помогали. Была у них одежда, явно экспериментальные образцы, неплохо защищающая от мороза, да еще и с аккумуляторами тепла, «заряжавшимися» в печке. Мешочки с чем-то сыпучим вкладывались в специальные карманы, что позволяло холоднокровным провести на морозе чуть больше часа.

Вообще-то Дик нарочно начал с керамики, рассчитывая, что взамен с ним поделятся технологией изготовления стекла, а то окна, составленные из пластинок прозрачных камней, это весьма нездорово. Но, оказалось, что в этом деле Хрыг – ни петь, ни читать. Остекление дома – органические плёнки, выращенные на поверхности жидкости. Что-то типа желатина, просто немного крепче. Хрыг в разных чудесах из котла оказался великим искусником, причём, явно на него трудились микроорганизмы, культуры которых были тщательно подобраны.

Собственно, плёнки и пластины с разными свойствами этот "учёный" выращивал легко. Скажем, "монетка" алюминия на дне стаканчика у него доросла до толщины полумиллиметра всего за две недели. Дик всё записывал и мотал на ус. Здешняя наука, как скопище огромного рептического опыта, напоминала алхимию. Не чувствовалось никакой систематики в этой огромной куче познаний. Или это всё же виновата языковая проблема?

Конечно, словарный запас ребята пополнили, лучше различали нюансы произношения в этом переплетении рыков, рявков, горловых ворчаний и похожих на щелчки и скрипы согласных звуков. Только не приводило это к углублению общения. Короткие просьбы и команды, типа "дай" – "возьми", пантомимы и несколько жестов – вот и все диалоги. Как лбом об стену!

Клёпа прикормила здешнего домашнего геккона, именно так Дик воспринимал этого зверька, слыхал он, что в тёплых странах такие твари селятся в хижинах и борются с насекомыми, пользуясь защитой хозяев. Этот – тоже пользовался. Залезал под одеяло и распластывался у юноши на груди. Видимо ровная температура человеческого тела оказалась для него комфортна. Девушка зверьку таких вольностей не позволяла – ей было щекотно. Зато частенько толковала с ним "за жизнь". Забавно было смотреть, как ящерка меняет позу, откликаясь на интонации собеседницы, и поскрипывает изредка.

***

Пять параллельных вертикальных отрезков и пять горизонтальных, наложенные друг на друга, образуют квадрат, расчерченный на шестнадцать клеточек. Это, как бы, основа рептического иероглифа. Все его элементы – чёрточки – идут по сторонам или диагоналям этой несложной многоэлементной фигуры. Начал разбираться с тем, как изображается то, произношение чего ему известно. С понятия «идти». И чуть мозги себе не сломал, пока не разобрался. Оказалось, что так просто ящеры не выражаются. Есть категория «перемещение», а дальше идёт деталировка: прилагая собственное усилие, используя внешнюю силу, или по инерции. Самостоятелен перемещающийся объект, или совмещён с транспортным средством, группой спутников, средой (плывёт по течению или его несёт ветром, или увлекает потоком сползающего песка).

Иные обстоятельства тоже учитываются: направление – а это целый клубок категорий – или достижение цели (повествование о цели может быть заключено в отдельный иероглиф), ограничение перемещения по времени или достижении определенных условий. Таким образом, письменность оказалась целой системой кодирования, или программирования сложных понятий, связываемых из простых, полагающихся элементарными.

Ящеры – и старший самец, и самка – охотно помогали Дику в его разбирательствах, хотя картинка от этого всегда усложнялась. Клёпа, врубившись а проблему, включилась в её разрешение, но с привлечением младших Хрыгов. И вот тут получился настоящий прорыв. Эти ребята оказались настоящими олигофренами. Их познания практически не выходили за пределы служебных обязанностей – обслуживающего труда – и примитивных бытовых понятий, связанных с естественными потребностями. Дебилы, в общем. Но очень конкретные. И отвечали они на вопросы просто и ясно. Оставалось выяснить положение чёрточек-слов, значение которых узнала подруга – и в массив данных надёжно ложился новый элемент языка. Об иероглифах работники понятия не имели.

Глава 12

Значки, понятия, иероглифические конструкции – в глазах рябило, в ушах звенело, множились вариации, но дела с языком продвигались значительно медленней, чем хотелось бы. Тут и вспомнил Дик о своём инфе. Вернее, не своём, а присвоенном им из багажа подрывников. Вытащил его со дна ранца, включил и приступил к формулированию задачи. Часика через полтора с удивлением понял, что диалог с этой железякой получается конструктивным. Голосовой интерфейс крепко облегчал дело. Камера легко воспринимала почеркушки, оставалось только переводить с местного человеческого языка на эсперанто поясняющие записи, что, собственно, и отнимало практически всё время.

Процесс этот с перерывами на еду и сон занял трое драгоценных суток – весна приближалась – но результат превзошел любые ожидания. Инф "расколол" алгоритм языка и логику его построения. Выучив три десятка несложных правил, Дик стал понимать всё, что выражали ящеры устно или письменно. И сам легко всё это мог сказать или начертать. Порядком сил и времени пришлось потратить на то, чтобы проинструктировать Клёпу – она-то эсперанто не понимала, а переход с одного языка на другой, чтобы объяснить особенности третьего, это, при полном структурном несходстве самих языков, задача более чем творческая.

Когда отошёл от угара лингвистического штурма, подумал вдруг, и чего это инф вдруг сделался таким продвинутым? Он ведь в своё время вытряс из этой штуковины всё, что содержала файловая система и память, на девятнадцать двадцатых заполненная фильмами, книгами, музыкальными записями, красивыми картинками и прочим развлекаловом.

Решил для разнообразия поспрашивать машинку о всякой всячине на интересующие его темы. Прежде всего, конечно, о геологии и методах добычи металлов с использованием самых скромных средств. Потом – о стекле. Сырьё, технологии. Ну и, конечно, о применении бактерий для различных химических процессов. Там ведь довольно сложные отношения в микромире. Например, одни микробы используют в своём питании вещества, содержащие, скажем, хром. Но для этого им бывают потребны: кому кислоты, кому щёлочи, а некоторым – солнечный свет. Этих микробов поедают бактерии, переводящие в раствор то, что содержит этот самый металл, или, наоборот – в нерастворимое состояние, отчего происходит выпадение осадка – порошка металлического хрома.

Но случается и так, что в сосуде образуется подобие гальванической пары, и тогда нарастает монолит. Короче, это не знание, а сложное искусство хитрых последовательностей, людям давненько известное, но в широкую практику внедрявшееся редко. Дик несколько дней вызывал из неведомых, ранее недоступных ему ресурсов инфа, массу сведений и записывал их туда же в память прямого доступа, безжалостно почикав кучу интересных красотулечек, собранных предыдущим хозяином.

***

Зима завершалась. Пора было возвращаться в графство. Ящерово зимовье – наглядная демонстрация того факта, что рептилии серьёзно относятся к возможности бывать в этих местах, и предпринимают серьёзные шаги к обеспечению своего присутствия в этом регионе. Вон, какую научную базу соорудили! Обеспечили, экипировали. И контакт с людьми их тоже интересует. Нет, дружеского отношения к себе ни Дик, ни Клёпа не почувствовали. Корректность – да. А в языке рептилий вообще отсутствуют такие понятия как любовь, сострадание или душевная привязанность. Во всяком случае, не встретилось.

О приходе сюда в следующем году в холодное время, на этот раз, договорились заранее. И еще ящерам сказали, что если человек машет зелёной веткой, то он хочет говорить, прежде чем… знак парламентера, в общем. Кстати, своих успехов в языкознании гости хозяевам не продемонстрировали. Изумлять продвинутостью желания не возникало. Нет, напряженности в отношениях или недоговорок не было. Но, всё-таки, присутствовала некая отчуждённость. Взаимовыгодное сотрудничество, но не более.

***

– Родик! Что-то шевелится у тебя в ранце! – Клёпа идёт второй и видит, что в поклаже спутника какая-то неполадка.

Остановились, открыли клапан. Опаньки! Геккоша. Вот ведь тварь безмозглая! Почуял, что согреватель его и собеседовательница уходят, и спрятался в вещах. А что замёрзнет в пути, об этом даже и не подумал, нечем ему. В голове, похоже, сплошная кость. Вот у этого животного душевность имеется, понимает оно своим невеликим умишком и добро, и ласку. Можно, конечно, свести всё к условным рефлексам и положительным подкреплениям, но не сегодня. Сегодня надо вертаться и возвращать хозяевам их домашнее имущество.

***

Зверёк доехал обратно до ящерового дома под курткой у юноши. Отогрелся, пришел в себя, стал подвижным. Хрыги отнеслись к возвращению домашнего охотника равнодушно, выразились в стиле: «Да можете забирать его с собой, если хотите. Мы себе другого заведём». Дик посмотрел в умоляющие глаза Клёпы, и понял, что на этот раз будет в своей одежде не один.

Всю дорогу до болот пытался сообразить, как же он относится к этой девушке. Она ведь не моложе, чем шекспировская Джульетта. Да и он уже знает, что такое зов плоти. И нравится она ему определённо. По-человечески. Вот только слыхал он, что настоящая любовь выглядит иначе. Или происходит? Ощущается? Короче дружба с существом женского пола неотличима от дружбы с парнем, с поправкой на физические кондиции, конечно. И на психологические. То есть отличима, но непринципиально. Нет, путает он что-то. Надо будет Па порасспросить. Или Ма.

До кромки топей, ещё скованных льдом, меньше часу ходу под уклон, что, при движении на лыжах, почти не требует усилий. А вот потом по льду, по слежавшимся белым перемётам, по корочке оттаявшего на дневном солнышке и схваченного ночным морозом снега, это уже серьёзный поход.

***

Возки, возницы и тягло дожидались их в условленном месте. Сели, и поехали. На ночёвке в протопленном доме разведчики устроились спать каждый на своём топчане. Спутникам представили ящерку, велели не обижать. Объяснили, что приобретение это очень пользительное, изводит в жилье тараканов и мышей и кроме тепла ничего ему не требуется. Странно было наблюдать брезгливое выражение на лицах мужиков. Ребята успели привыкнуть к любимцу, а вот у остальных чешуйчатая кожа вместо шерсти вызывала отторжение. Ну и форма тела, и мясистость хвоста тоже требовали привыкания.

Тот факт, что это создание дрыхнет на графской груди, как в собственной кровати, популярности ему не прибавило.

Относительно событий, произошедших за последние месяцы в Гревсе и, в частности, в Гонбаре, ничего важного встречающие не сообщили. Они со своими саночками курсировали по маршрутам, то за селитрой, то за серой, то брёвна с равнины затаскивали в долину. Короче, гоняет Уланка люд честной и в хвост и в гриву, а вместо передышки военные инструкторы проводят изматывающие тренировки, от которых болят все мышцы. Да ещё брат Ерувим заставляет буквы учить, и премудрость цифирьную постигать. Поэтому все от мала до велика, носятся с рассвета до заката. Чаще всего – строем.

***

В устье долины возводится стена. В аккурат от одного форта и до другого. Контуры ворот, что пропускают сквозь неё дороги, ведущие по обоим берегам речки, уже просматриваются. Камень подвозят на плоскодонках, протягивая их верёвками, и складывают на известковый раствор. Морозы уже прекратились, так что, хотя работать и не жарко, но связующее схватывается, а не смерзается. Трудящихся на этом объекте неожиданно много. Одних крепких мужчин больше, чем проживало народу во всём графстве до ухода разведчиков. А еще и женщины здесь суетятся, в основном, накладывая раствор туда, куда устанавливается очередной тяжеловесный камень.

Блоки подъемников, леса кое-где, сверху от лесопилки тащат доски. Высота сооружения в среднем не доходит и до пояса. Зато перед постройкой уже чётко просматриваются контуры рва, грунт из которого оттаскивают за стену, поднимая поверхность с внутренней стороны укрепления. Собственно, камни в землю никто не затаптывает, их место в кладке, глину тоже везут куда-то в сторону гончарной мастерской, ну а песок и всё остальное используются для плотных площадок.

Без суеты или остервенения, но быстро и с воодушевлением люди возводят препятствие, ограждающее их от грядущей напасти. Конструкции ворот и моста, решеток и щитов для прикрытия стрелков плотники готовят неподалеку, вмуровываются петли и направляющие, короткие консоли опорных закладных – да тут чувствуется рука опытного инженера, причём, знакомого с подлянками, что Дик измыслил перед последним визитом зеленокожих воинов.

Вот колонна носильщиков подтаскивает известковый раствор из гасильных ям. Ба! Да это же Ронан. Причем, в самом затрапезном виде.

– Здравствуй, Ваше Величество, – они всегда были на "ты".

– И ты, Сиятельство, будь удачлив, – король поставил носилки. Обнялись.

Мужчина, что обслуживал вторую пару рукояток, тоже приветливо улыбнулся. Знакомое лицо. А Ронан тем временем потискал Клёпу. Оно, когда знаменует радость встречи, то воспринимается с пониманием, без вульгарного оттенка. А Дик успокаивает геккона, которому толика монаршей ласки чуть не выдавила через глотку внутренности. Он, ведь, на груди путешествует, закрепившись коготками за ткань нижней рубашки, и, гад такой, заметно отводит тепло, хоть и прикрыт снаружи запахом шубейки и вязаным жилетом.

Поспешили, однако, во дворец. Как раз навстречу попались возки с обедом в укутанных котлах. На санях тут не проедешь – многочисленными повозками снег давно втрамбован в грунт, да и подтаивает уже.

***

Уланка повисела у Дика на шее, что он воспринял неоднозначно, так как с Клёпой хозяйка долины нежностей не разводила. Маленькая она еще, не то, что Ронан. Порыв душевный скрыть ей не под силу. И зверька опять успокаивать нужно. На этот раз воздействие было слабее, зато – продолжительней.

Кормились в общей трапезной на краю пустующего стола – народ-то в поле. Доклад был краток, и ничего огорчительного не содержал. Всё население Гревса перебралось в Гонбар, когда стало известно о том, сколько зеленокожих побило здешнее невеликое воинство. А особенно, когда выяснилось, что заметного урона людям рептилии не нанесли. В других местах хоронили многих.

Что интересно, Ронан не просто прибыл в числе первых, он еще и других подбивал. А кому и повелевал. Хотя титула с себя не слагал, от трона не отрекался, но Уланке приказал помыкать им и прочими без оглядки на формальности или этикет. Так что сейчас из чёрного люда и белой дворянской кости, сословий ремесленных, купеческих, служилых и судейских, организованы стройбаты, про которые Дик когда-то упоминал в разговоре. А также химбаты, оружейные, разведбаты из тех, кто силёнкой невелик или не дорос, санбаты, хозбаты…

Все на казарменном положении, кроме грудных и кормящих, беременных да ветхих стариков. Это после того, как сначала из Сайского королевства изрядный отряд попытался присоединить Гонбар, а когда их отогнали, граф Фурнисский пожаловал со своими арбалетчиками. С первыми Листик договорился в смысле, что за пределами Гревских земель пусть берут, что хотят. А вот со вторыми пришлось биться. Три десятка выстрелов картечью остудили пыл этих ребят. А вот гонбарцам пришлось четверых бойцов похоронить. Пробивает арбалетная стрела доспех. Не каждый раз, не при любом ракурсе, но при интенсивном обстреле по закону больших чисел даже бойцы в бронях несут урон. Так что ещё полтора десятка раненых в наличии, не все успели выздороветь.

А сейчас и новый дворец, и старый замок наполнены народом. Прием пищи, умывание, посещение уборной – всё строем, всё по графику. Кому не нравится, так никого здесь силой не держат. Однако, почему-то, никто не уходит и на жизнь не жалуется. Поселены люди плотно, не всем супружеским парам есть возможность проживать отдельно. И еще в рыцарских усадьбах и поместьях баронов, где проще организовать оборону и охранение, тоже люди размещаются. Народ-то подтягивается помаленьку изо всей округи.

***

В старом замке не так тесно. Людей здес живёт значительно меньше, чем в укреплённом дворце. Зато мастерских здесь много. Так что тоже толчея изрядная. Дик с Клёпой, как добрались, сразу уселись просчитывать продовольственные возможности долины, соразмеряя их и возросшей численностью едоков. Не безоблачно получилось, потрудиться придётся, чтобы накормить людей, но, даже по самым пессимистичным прикидкам, менее чем до половинного рациона, дела не дойдут, даже если всё пойдёт наперекосяк. Часть картошки, конечно, придётся сажать вне пределов Гонбара, да и орехи хлебные с земель ближних графств, где всё равно никто не живёт, они тоже не должны проворонить. Ну и рыбки запасти в Шарнае. Короче, если пиров не закатывать и не чревоугодничать, с голоду не помрут.

***

Геккона Дик поселил на кухне. Во-первых, на малой печке всегда готовят что-нибудь для тех, кто несёт службу на стенах и у ворот, так что погреться можно в любой момент. Во-вторых, самому зверю тут есть чем заняться. Местные мыши – это не меньшая напасть, чем грызуны иных, обжитых человечеством миров. Да и насекомые вкуса пищи не улучшают. А еще отсюда ведет канал для шнура от барского колокольчика прямо в графские покои, так что ящерица сможет, никого не беспокоя, пробраться от места охоты до места ночлега, чтобы скрасить ночь одинокого графа вознёй, фырканьем и уколами своих шилоподобных когтей. Хорошо, что ни шипастого гребня ни острых роговых наростов на ней нет. Мягонькая, только хребет потвёрже, да она им и не прижимается.

Кухарки при виде нового "инвентаря" даже не слишком визжали. Обещали нарочно не обижать, если сам под ноги не сунется.

За делами, справиться о том, каковы успехи у этого существа было некогда, да и позывов таких Дик не испытывал, поскольку в том, где ночует животное, никогда не сомневался. Из-за чего был вынужден спать только на спине. Но через пару недель, заглянув в поварскую, понял. Паренька здесь балуют. Матрасик на месте, где всегда ровное, устойчивое тепло – тут горизонтальный участок дымохода, специально устроенный для доводки квашни. Ей, кстати, тоже места хватает. Плошка с водой. И, Вы подумайте, мелко нарезанное варёное яичко, изюм, орешки. Понемножку, но всё свежее. Как ребёнка кормят.

– А чего? Работник справный, – отвечает повариха на удивлённый взгляд Сиятельства. – Меньше пары мышиных хвостов в день мы не находим. Так что питается Ваш питомец полноценно. Десерт мы ему обеспечиваем. И не шкодит никогда. Раз только поварёшку со стены свалил, когда к мухе подкрадывался. Оживают уже после зимы. Любит Гек, когда Фанька поёт, и еще, когда лапшу режем, смотрит, как колечки разворачиваются.

Надо же! Уже и имя животине придумали. Хотя, назвать геккона Геком – логично. Да и ладно. Нет, не любит он эту ящерицу. Ну ни одного доброго чувства не испытывает к этому наглому, привязчивому, холоднокровному существу. Но это творение природы, доверившееся человеку. К тому же, эффективно уничтожает домашних вредителей. Кто знает, может такие зверушки приживутся в домах. Уюта от них немного, но, зато, вредоносную живность изводят прекрасно. Вот и несомненная польза от их бестолковой разведки.

***

Пользы оказалось значительно больше. Мысль в голове юноши зрела давно, но, для её воплощения требовалась лаборатория и пузырьки с культурами бактерий, которые он тоже нёс под одеждой, согревая теплом своего тела. Про то, как они переживут низкие температуры, сведений не было.

Итак, прежде всего, вырезал из мягкой древесины гвоздь, выдавил им в глине формы, высушил, обжёг, составил смеси, залил, и приступил к выращиванию. Рецептуру для каждого экземпляра сделал свою, чтобы качество металла получилось разным. Откуда ему знать заранее, какой состав требуется для ружейного ствола? А так, хоть пощупает, да погнёт. Поглядит, что как оно на удар молотка реагирует. И вообще, насчёт металлов, годных для производства оружия у них с Хрыгом речь никогда не заходила. Знали ведь оба, что принадлежат враждующим сторонам, потому "скользких" тем избегали.

Но Клёпа, какова бестия! На своём инфе он обнаружил полную версию записей ящерового учёного. Догадаться, кто произвёл съёмку камерой персоналки, оказалось нетрудно. Только подруга – больше некому. Видела, как он с этим аппаратом обращается, и подсмотрела, где реплилий хранит свои талмуды. Он еще спросил тогда, не стыдно ли ей, принцессе, тайком копировать информацию, которую им никто не предлагал. Это ведь натуральное воровство.

– Понимаешь, Родиоша, – и ведь ни капли смущения на лице, – я же из проклятого племени монархов. Нас этому делу немного учат наши родители, как казаться хорошими, но при этом не поплатиться головой, почивая на лаврах и сохраняя добрую репутацию. А для этого нужно много знать, постоянно думать и неуклонно стремиться к обладанию информацией. Мне, хоть наследовать трон и не предстояло, но случись выйти замуж за правителя, и уж тут ушами хлопать нельзя.

Раз повелась промеж нас хорошая дружба, не скрою, ранец твой я изучила досконально. Проследила, куда ты его спрятал, ещё там в лесу. В общем, узнавать и всё записывать, а лучше запоминать, это, считай, моя сущность.

А Хрыг нас не остерегается, потому что мы ведь с тобой не давали ему понять, что разобрались с системой письма. А без неё и понимание речи неполное, и построение фраз получается такое, что кроме: "Он пошёл, она сказала", выходит только "Дай" и "Хочу есть". Мы для него – объект изучения, носители архаичных знаний и знатоки примитивных технологий.

Разговорилась тогда девушка. Дик некоторое время переживал, что она оказалась такой прагматичной, но огорчаться не стал. Да, имеется в Клёпе некая гадостность душевная, цинизм, и, возможно, стервозность. Так и у него, наверное, есть недостатки. Если задуматься. Но не хочется. А принцесса о своих задумалась и честно изложила. Была бы парнем, о лучшем друге и не мечтал бы. Хотя и без этого она тоже надёжный товарищ.

Что касается морального облика Дика, то и он не без греха. Культуры-то бактерий никто ему не давал. Он их самовольно отлил помаленьку в свои пузырьки, коих они с Хрыгом, вроде как для его работ налепили, да обожгли, да про глазурь не забыли. И карты рептилиевые он переснял, вот разбирается сейчас с ними.

***

А карты эти весьма информативны. Про горы, реки, равнины – это очень хорошо. Но пометки маршрутов ящеровых племён и границ полос движения – вот сейчас самое время разобраться в вопросе подробно. Все они в разгар лета приближаются к болотам, которые, при взгляде по-крупному, оказываются поймой огромной реки, что собирается из мелких притоков. Русло не просматривается, заиленное, ветвящееся на сотни проток, заводей, плёсов и рукавов с топкими берегами царство луж, канавок, бочажков. Всё это пространство на многокилометровую ширину затянутое ряской, поросшее тростником и иными водными растениями, должно кормить уйму болотной, озёрной или речной живности. Лягушки, водоплавающие птицы, насекомые, дающие прокорм рыбе. Биоценоз богатейший кормовыми ресурсами.

С другой стороны, с юга эту реку-болото окаймляют возвышенности, пониже Болотных Холмов северного берега и поросшие, чем бы Вы думали? Лесом, в котором изобилуют пометки массивов чего-то для рептилий ценного. Именно к ним проложены пути, причём хитро. На юг ведь тоже речки текут от водораздела, и вот кочевые тропы соседних общностей в таких местах сливаются. Выходит, по воде рептилиям двигаться комфортно. Толи плавают они хорошо, толи судами пользуются. И это наводит на мысль, что вот это самое ценное, как раз и позволяет соседям перезимовать на юге. Там за степями просматривается изображенный рисовальщиком пустынный ландшафт, саванны, и, далее, изображена буйная зелень тропических лесов.

Там, конечно, тоже должна быть пища. Ёлки! Как интересно было бы во всём этом разобраться, изучить, написать увлекательную книгу с красочными иллюстрациями! Не отвлекаться! Ящеры что-то собирают у болот. Первое, что приходит на ум – хлебные орехи. Действительно, он подмечал, что в тех местах эти деревья попадаются частенько.

Думайте, граф, вы на верном пути. Итак, огромные объёмы дикорастущих прекрасных продуктов, можно сказать житница, природные кладовые. Конечно. Вот из-за чего короли, не считаясь с расходами, упорно воевали Заболотье в том месте, где река удобна для форсирования в летнее время. Ведь ломиться десятки километров через топи – дело не самое приятное. А та ящеровая общность, к которой принадлежит Хрыг, или, вернее, в зоне летней стоянке которой он дислоцируется, напрямую с людьми, кажется, не встречалась.

Хотя, что он знает о том, как эти твари друг с другом общаются, и чем помогают соседям? У учёных – свои контакты, а правители могут и ссориться, и враждовать. Тоже, наверное, политика, охрана территория, может даже, и воюют друг с другом. Запросто. Оружие у них из металла отличного качества, наверняка выращенного в котлах. И доспехи, хоть и не верх совершенства, но изготовлены добротно. Мало, мало они разнюхали.

***

Оружейники довели до совершенства самострелы. Стальной болт диаметром восемь миллиметров и длиной в сотню, пробивал любую мыслимую амуницию на сто метров при такой же прицельной дальности. Заряжание рукой с «дотягиванием» в несколько движений рычагом позволяло из положения «лёжа» делать до четырёх прицельных выстрелов в минуту. Дик, когда осмотрел один из этих шедевров, поразился завершенности конструкции. Воистину, когда нужда припрёт, люди вдруг забывают о том, что они тёмные, потому что средневековые. Цена совершенства громоздилась на заднем дворе грудой промежуточных образцов. А в мастерских чётко прослеживалась разбивка процесса изготовления на операции.

Ящеровы луки, короткие, но чудесно эластичные, причём, сделанные единообразно явно поточным методом, были у них в изобилии, так что с упругими элементами проблем не наблюдалось. А вот с тетивами дела обстояли печально. Менять их приходилось после каждых десяти выстрелов, поскольку пятнадцати не переживала ни одна. Над этим работали, варьируя различные волокна, ремни, даже цепочки пробовали – успех не намечался. Клепа отдала большой моток паутины, что прихватила с зимовья.

Жил там в лаборатории чудесный паучок, выдававший нить чуть тоньше миллиметра. Сам – размером с чайное блюдечко. Кушал хорошо, ну и продукт выдавал. Дик тогда позабавился этим чудом биотехнологии. Ясно ведь, что в природе эту паутину ни на что годное не используешь. Или эти создания ловят кабанов в свои сети? Сразу не расспросил, когда ещё речь понимал плохо, а потом не стал разговора заводить, чтобы не выдавать своего знания.

А девушка заинтересовалась практической стороной вопроса. Прочность на разрыв и отсутствие эластичности чем-то сильно ей понравились. Призналась потом, что хотела попытаться соорудить себе струнную пилу, как у парня. Плохо знает физику, однако, эта принцесса. Для такой цели требуется нечто существенно меньшего диаметра. А вот тетивы из этой "веревочки" износа не знали. На все самострелы, конечно, не хватило, но лучших стрелков обеспечили.

Мастерская выпускала арбалетов по несколько штук в день и арбалетизация населения продвигалась успешно. Вообще, превращение графства в военный лагерь практически завершилась. И милитаризация населения. Уж меч-то за спиной носил каждый, и, худо-бедно, умел с ним управляться. Трофейные, преимущественно, были клинки, их ведь все собрали. Много чего собрали. Мародёрствовали-то не только завоеватели с северных территорий.