Текст книги "Четвертая дочь императора"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Глава 21

Фельдъегерь окликнул его утром, когда, позавтракав, он шел за метелкой, чтобы приступить к служебным обязанностям. В кроткой записке Го просил его прибыть в сопровождении посыльного туда, куда тот его проводит. Сборы и прощания заняли минут десять, а потом дрезина-качалка бодро покатила его под ритмичный стук колес на рельсовых стыках. Гошка, когда устраивался, потянулся, было к рычагу, но его укутали в тулуп, усадили спиной к ветру и сунули в руки пухлую тетрадь.

– Прочитай и запомни, – сказала женским голосом такая же завернутая в овчину фигура, с соседнего места. Это называется легенда. История твоей жизни.

– Легенда, это про шпионов, – буркнул Гошка. – Переквалифицируюсь что ли? Когда засылка?

– Внедрение. Через семь часов. Не смотри в мою сторону, тебе лучше меня не знать в лицо. Чтобы не выдать нас обоих случайным знаком узнавания. Я прикрываю эту операцию.

* * *

До ночи было еще не близко, а Гошка уже сидел в портовой таверне с осоловелым взглядом и требовал очередную бутылку.

– Я никогда не пьянею и могу выпить столько, сколько захочу. – Убеждал он официантку заплетающимся языком. Вот тут то на него и обратили внимание моряки, сидевшие неподалеку. Присели, представились, угостили выпивкой, и Гошка ушел в отключку.

На самом деле, сознания он не терял. Вино ему подавали бутафорское, кроме последней бутылки. Из которой он и принял ту единственную рюмку с подсыпанным приветливыми парнями снадобьем. Антидот, принятый заранее, ослабил действие снотворного, и убедившись что его еле волочащее ноги тело завели куда надо, он с удовольствием заснул по-настоящему.

Утром ему сообщили, что вчера он подписал контракт на работу в качестве рулевого на пароходе «Цветок Персика», и показали бумагу, испещренную иероглифами с подписью «Михаил Басалгин», выведенную якобы его рукой. Подделка была наглая, но среди незнакомых значков джаппских иероглифов стояла вполне приличная цифра, указывающая размер оклада. Поморщившись, пострадав лицом, он «смирился», уточнив некоторые детали.

По-русски в экипаже говорили двое. Джаппского, родного для офицеров команды, Гошка не знал. Но по рикански хоть и плохо, говорили все – при такой, традиционной для моряков торгового судна национальной пестроте среди членов команды, это обычная практика. И это позволяло объясниться при нужде. Уж английский в пределах примитивных понятий будущие компьютерщики знали. А слова команд выучить недолго.

«Цветок Персика» оказался угольщиком, и на Хамматсу заходил как раз грузиться. Сюда от островов Буртмана ближе, чем от других мест, где недорог уголь хорошего качества.

Рулевым Гошка был нормальным, вахтенным начальникам от него больше ничего не требовалось, команда, постоянно занятая корабельными работами, претензий к нему не имела, да и трудно выразить таковые при скудном словарном запасе. Стоял вахты, отсыпался в кубрике, потихоньку набираясь джаппских слов, и частенько рисовал пейзажи. Помещений с иллюминаторами, дававшими прекрасный обзор, было немало, а иногда погода позволяла заниматься этим на палубе.

Альбом и карандаши нашлись у третьего штурмана, и, хотя рисовальщик он – так себе, силуэты кораблей, попадающих «в кадр» были всегда хорошо узнаваемы. Дату и географические координаты проставлял под каждым рисунком. Угольщик всегда в движении, его груз нужен и рыболовецким сейнерам и грозным броненосцам. А, поскольку «Цветок Персика» доставлял уголь в места, которые флот джаппов интенсивно посещал, коллекция любительских зарисовок содержала немало силуэтов кораблей будущего противника.

Много небольших особенностей, частных деталей и легких штрихов складывались в картину, нанесенную не на бумагу, а отложившуюся в Гошкиной памяти. Особенно ценны были разговоры офицеров в рубке. Интересное свойство человеческой натуры! Многим кажется, что, поговорив о чем-то великом и могучем, сам становишься к нему причастен. Так что о военно-морском флоте родной страны, стремительно наращивающем свою силу, рассуждали практически не умолкая, перечисляя размеры и скорости, типы и дальнобойность пушек. Да вообще обо всем, вплоть до стратегии и тактики. Поскольку не знавшего поначалу ни слова по-джаппски рулевого вообще не стеснялись, сравнивая характеристики своих кораблей с рысскими, то возникало ощущение, что его обучают на высших курсах командного состава, специально так хитро организованных, чтобы внимание «курсанта» было наилучшим способом сконцентрировано на теме занятия. Слов-то он, оказывается, нахватался достаточно, чтобы понять смысл разговора. Офицеры часто и весело смеялись, рассуждая о последствиях встречи разных кораблей в открытом море. А Гошка таких данных не смог бы почерпнуть даже из доклада Штаба Флота Империи Джаппа своему вседержателю.

Частые заходы в порты с небольшими стоянками для погрузки и разгрузки, когда удавалось выйти в город, дали Гошке некоторое представление об этом мире. Оказалось, что от Земли он отличается намного меньше, чем показалось ему по впечатлениям, полученным в Империи.

* * *

Одеваются во всё что угодно – от фраков и пиджачных пар, до полных лохмотьев. Уйма разных видов национальной одежды в любых вариациях. Многолюдная сутолока базаров с пестрым разнообразием всевозможных товаров. Изобилие. Голосистые торговцы, игралы и зазывалы, гомон, споры, скандалы. В магазинах – яркие этикетки, удобные упаковки и настойчиво любезные продавцы. Праздник жизни, все как дома, на Земле. Даже чипсы в ярких пакетах и шоколадные батончики. И жвачка. Полиграфия упаковок скромнее, зато – от всей души, привлекала кричащим сочетанием красок.

Строения – все стили и эпохи. Чинные деловые кварталы, степенные районы зажиточных граждан, пояс рабочих окраин и лачуги по самой периферии. Как в книжках эпохи Конан Дойла, Бальзака или Дюма. И деньги. Без них никуда. В империи тоже существует денежное обращение, но не так выпукло. В общем – ощущение, что из монастыря попал на ярмарку. Попрошайки и воришки, голодные глаза маленьких оборванцев. Гошка раз купил для одного пирожок с мясной начинкой. Пока то, да се, кошелек пропал. Больше благотворительностью не занимался.

Глазел, в основном, по сторонам. На пирсы и молы, на доки и корабли. Глаз уже профессионально отмечал многие детали, важные для грядущей войны. И скучал по Империи с ее монотонным уютным однообразием, унификацией одежды и жилья, и совершенно не озабоченными бытовыми проблемами жителями. Не чувствовалось там борьбы за место под Солнцем, которая здесь побуждала людей к активности и изобретательности, заставляя настойчиво и не всегда честно пробиваться наверх.

Да, не боец он, и, по большому счету, не работник. Пушинка тополиная, которую несет ветром. И Рысские ветры ласковей. И мысли сменить корабль, хотя и приходили к нему в голову, но никогда там не задерживались. А предложений хватало. В портовых тавернах всегда находились вербовщики. И у причалов стояли изящные клиперы, основательные барки и шустрые шхуны. Мечта детства.

Парусное вооружение сохранилось и на многих пароходах, да и сами парусники частенько использовали свои паровые машины в прибрежных водах, на рейдах и в портах.

Не раз «Цветок персика» отдавал уголь на те самые дредноуты, что Империя продала джаппам, отбив у рикан. Впечатление грозной силы – вот что производили они на не искушенного наблюдателя. Да и на искушенного тоже. Гошка уже не ощущал себя новичком, и недоумевал, как эти плавучие острова, ощетиненные гроздьями чудовищных, пушек можно было передать в руки тех, кто собирается на тебя нападать.

Однажды, увидев, как погрузка угля на один из этих кораблей одновременно ведется с обоих бортов с двух совсем немаленьких пароходов, а неподалеку как раз ждет своей очереди их угольщик, он вдруг, словно прозрел. Тысячи матросов в тяжелых мешках волокут и волокут топливо через корабельные проходы в безразмерные бункера, чтобы потом неутомимые кочегары перекидали это все в топки буквально за несколько дней.

Но обычно война длится довольно долго. Тем более, что от джаппской базы на островах Буртмана до Гаритлинских островов, которые они собираются захватывать, дредноут с одной заправки дойдет, а вот обратно – вряд ли. И стала понятна наконец комбинация, которую императорский флот затеял с риканскими дредноутами. Если просто перехватывать корабли снабжения, то плавучие острова таковыми и сделаются. Грозными и неподвижными. Очень удобными целями для боевых пловцов.

Скорее всего, сейчас идет подготовка к войне на коммуникациях. Быстро топить линкоры имперцы не станут. Сначала проредят крейсеры, эсминцы, сторожевики джаппов, при атаках на конвои, с упорством отчаяния везущих уголь, уголь, уголь… Сейчас семисотых миноносцев, наверняка уже не один дивизион, и лихтеровозы для них должны поспешно достраивать. Ведь, имея хотя бы слабобронированный крейсер прикрытия – традиционный бронепалубник с усиленными бортами, каковых нынче немало во всех флотах, и разведывательно-дозорный эсминец – можно такого натворить посреди открытого моря!

Хотя, Тавруха, наверняка что-то новенькое затеял. Кстати, ведь почти откровенно обсуждая флот Империи, как будущего противника, джаппские моряки ни разу не упомянули его дивизион. Неужели удалось сохранить тайну семисотых миноносцев?

Гошка не раз косил взгляд на карту. В предполагаемом месте военных действий ничего пригодного для базирования его бывшего дивизиона не встретилось. Хотя, у Империи наверняка имеются и более традиционные для боев в открытом море корабли.

* * *

Очень умилило поведение «прикрытия». Единственная женщина на судне, буфетчица кают-компании Нина, тальянка по национальности, была сильно похожа на Ри, на Саиду, на Виолу и Евдокию. Голос вообще не оставлял сомнений, что это она его инструктировала на дрезине, кутая лицо в воротнике тулупчика. Спектакль совсем не к месту. На судне они встречались редко и совершенно случайно – матросу нечего делать в офицерском салоне.

Разговаривать тоже было не о чем. В общем – тень на плетень вся конспирация. Никому здесь ни до кого не было дела. Вот молчит рулевой, пока к нему не обратятся на риканском, и ладно.

* * *

Момент уносить ноги настал внезапно, без каких либо видимых причин. Нина увязалась за ним в город в порту небольшой бриттской колонии, прихватив, как оказалось, папку с его рисунками. Как она это проделала, интересоваться не стал. На «Цветок персика» они не вернулись, а сели на рыбацкую лодку и через пару часов взошли на борт настоящего чайного клипера, идущего в столичный город-порт Рысской империи с грузом дусского чая.

Ехали пассажирами, пользуясь вниманием стюардов и столуясь с офицерами. Какой уж тут сговор кого и с кем сработал, Гошка тоже не спрашивал, но отношение команды было дружелюбным. Наверное – союзные отношения или давняя межнациональная приязнь. Такое случается между народами, если интересы их правителей никогда не пересекались.

Глава 22

Сразу после сдачи отчетов, альбомов и пленок из фотоаппарата Нины, Гошку отправили домой. Имеется в виду его квартира на главной базе флота в Цалте. Здесь все было в порядке. Форменные тужурки чистые и выглаженные, брюки, сорочки… Нята – вестовой – скользкий юноша с жиденькими волосиками и водянистыми глазами еще в походе против рейдеров начал приглядывать за его гардеробом и обеспечивать различные удобства, поскольку все старшины дружно старались от него избавиться.

Терялся парень в напряженной обстановке. Не трусил, а начинал ошибаться. Фельдшеры ничего особенного в его организме не нашли, а за возможность служить во флоте, причем в боевом составе, он держался изо всех сил, умоляя не списывать его в базовые службы. Состояние в Гошкиных прислужниках, он почитал выполнением самой боевой из всех мыслимых задач. И относился соответственно. Не плошал.

– Прикажете чаю? – Вестовой, отвлекся от перелистывания Астрономического Ежегодника в связи с появлением своего командора в дверях скромной комнатки офицерского пансионата.

– А сделай-ка ты мне «медведя». – Неожиданно для себя попросил Гошка. – И себе. Да садись. Расскажи, что приметил, пока я по всяким местам околачивался.

Развалились в креслах. Ром чурсайский, из последней поездки прихваченный, на столике, кофейник на спиртовке под рукой. Отпили.

– Ну, самое главное, дредноуты риканские в базу пригоняли. Взяли в обмен на мирный договор. Или в бою, баяли, но народ не верит, что такое на абордаж берут. Хотя… боевые крейсеры мы с тобой… – Засмущался парень. Забыл, что не с девушкой разговаривает. Расслабился тут, понимаешь.

– Ты, Нята, не замолкай, звучи. – Ободряет Гошка парня.

– Народ на них, на дредноуты, сгоняли отовсюду, чистили, красили, починяли до последнего винтика. Потом быстренько джаппам продали вместе с боеприпасами и всем, что там было. Ну, как друзьям и союзникам. Народ наш от этих кораблей впечатлился, туда ведь всех пускали, так что, кто хотел – рассмотрели всё в лучшем виде. Грозные машины.

И еще четыре броненосца, что точно взяли в бою. Команды на них наши набрали и обучили. Каждый месяц выходили в море, когда по одному, а когда и всем дивизионом. В точности не скажу, как у них успехи, но, вроде последнее время поломки случаться перестали. С другой стороны, стволы на главном калибре только один раз сменили, давно уже. Значит, стреляют мало. Таких больших кораблей у нас немного было.

– Интересно будет взглянуть. – Гошке действительно не терпится увидеть то, чего он так и не дождался год тому назад.

– А нет их в гавани. Пару месяцев назад услали их куда-то. Зато наши старые броненосцы, шесть штук, что покрепче, все через док прошли, а потом у заводской стенки постояли. Вроде как бегать стали шустрее. И у пушек стволы длиннее. Но против дредноутов смотрятся, неважно. Мелковаты. И разнотипные. Куда остальные девались – не ведаю. И от других не слыхал.

Дивизион наш куда-то угнали, и штаб съехал. У тех пирсов теперь семьсот десятой серии миноносцы стоят. Только стоят – не то слово. Постоянно в разгоне. Крейсеры типа «Доу» заходят и уходят. Судя по номерам их всего четыре штуки, но наверняка не скажу. Каждый раз они иначе выглядят. Вроде как их всё время переделывают. То дверка в корме появится, то трубы выше. Или форма надстройки меняется.

На тяжелых крейсерах все время тихо было. Изредка, какой куда сбегает, и к причалу. Средние и эскорты вообще не здесь базируются. Заходят иногда ненадолго. В общем, кроме как про дредноуты и рассказать то не про что. Хотя эсминцев новых пару штук видел. Красавцы, и, говорят, бегают шустро.

В коридоре застучали башмаки посыльного – быстро что-то его нынче берут в оборот.

– Здравствуй, командор. Тебя в штаб зовут. Через полчаса просили быть.

– Здравствуй. Иду. – Жаль, так и не хлебнул, как следует, кофе с ромом. Отведал только. – Сдается мне, в ночь покинем мы эти Палестины. Собирайся спокойно, – это вестовому, – с родными попрощайся. Часа три верных у тебя есть. – Гошка влезает в спецовку с погонами, гордо именуемую кителем.

* * *

Совещание было немноголюдным. Реально плавающих командиров вообще нет. Командующий флотом, верхний эшелон штаба, Го сидит за секретарской приставочкой к большому столу. Гошка представился, обменялся жестом узнавания с Го, сел, куда велели. Стенографистки как раз занимали места на стульях вдоль стены. Первый раз ведь пригласили к разговору больших мужиков. Интересно. Подошли еще два адмирала. Начали.

– Война с Джаппой практически началась. – Начал выступление начальник штаба. – Ультиматум нам уже везут, через пару дней ознакомимся. Ядро неприятельского флота покинуло места базирования и скрылось из поля зрения. Все дредноуты и броненосцы в сопровождении крейсеров и угольщиков сейчас идут в неизвестном направлении. В составе эскадры замечено и несколько крупных пассажирских пароходов.

Миноносцы противник сосредоточил в южной части архипелага Буртмана. Наши Гаритлинские острова – в их радиусе действия. Здесь же отмечено много слабовооруженных судов, предположительно, десантного назначения.

Подготовка к обороне этих островов нами завершена. Береговые батареи оборудованы и укомплектованы, старые тихоходные броненосцы контролируют проливы. На них отличная артиллерия средних калибров с противоминными снарядами, что мы по условиям мирного договора с риканами получили в достаточном количестве. Система постов наблюдения и связи налажена. При появлении противника в наших территориальных водах боевые действия начнутся без команды штаба. Больше того, что нами достигнуто к настоящему моменту, мы сделать не могли. – Быстрый взгляд в сторону Го. Кажется, этот чиновник действительно немалая шишка. – Теперь на ситуацию оказывает воздействие воля неприятеля, и он может разрушить любые наши планы, тем более что сохранить в секрете такой объем работ нам наверняка не удалось.

Рейдеры выходят на позиции. Начнут работать, как только узнают об объявлении войны.

Какие будут соображения?

Последующие выступления в основном повторяли первое, просто другими словами. И раза три помянули Урм. А Гошка смотрел на карту и ломал голову. Что затеял неприятель? Джаппы – мудрый народ. Свой основной ресурс – многочисленное, трудолюбивое и дисциплинированное население они используют великолепно. Их императоры не первое поколение укрепляют государство, точными действиями расширяя свои владения. Мелкие соседние страны уже присоединены, но война с Рысской Империей для них – дело неверное.

И им нужен выход в Китовое Поле. В северных водах сейчас китобои встречаются чаще, чем пристойная цель для гарпунной пушки. А южное направление перекрыто территориальными водами империи и островами Урм, принадлежащими урмским ярлам. Это, по-нашему, князья. Урмане – рыбаки и китобои – кормятся морем. И, конечно, не допускают никого в воды, богатые тем, что составляет основу их жизни. Отношения с Рысской Империей давно урегулированы, границы промысловых зон установлены. Ихтиологи и морские зоологи десятки лет ведут совместные исследовния.

Между собой ярлы, конечно, грызутся, случаются и кровопролития. Но для Джаппы все их силы – на один укус. Так что через два дня, когда придет пакетбот с дипломатической почтой из Джапы, никакого ультиматума он не привезет. Будет, наверное, какое-то послание, так, о форме ушей второго советника Полномочного и Чрезвычайного Представителя… Да найдут, что отписать.

А тем временем Урмские острова оккупируют или блокируют. И принудят к капитуляции на условиях аннексии. Джаппам достаточно одного княжества из шести… или семи, не помнит Гошка, чтобы открыть дверку в кладовые с огромными богатствами. Ну, да, лишних шесть тысяч километров – две недели пути. Или биться с Империей, которая только что уделала богатую риканию?

Вот к этой мысли и подвел разговор седой, похожий на льва адмирал. И по реакции остальных Гошка понял, отчего ему так нравится жить в империи. Просчеты признавались сразу. Никто не упрямился, не доказывал его неправоту.

– Кажется, мы проиграли эту войну еще до первого выстрела. – Высказал общую мысль лысый как коленка вице-адмирал, сидящий справа от Гошки.

– Останется только самим объявить войну, отбить Урмские острова и присоединить. Местное население будет на нашей стороне, но мировая общественность подвергнет империю жесткой обструкции. Эспы и франы давно ждут благородного повода к войне.

– Джаппы тоже серьезный противник. Одновременно против трех государств нам придется несладко.

– Главная наша проблема – расстояние. Урм от нас на другой стороне шарика. Пока мы туда доберемся, все уже завершится. В тех краях сейчас только пара патрульных корабликов, да позапрошлого поколения три разнотипных корабля на испытательном полигоне «Пятерка». Да мелочи чуть-чуть – дивизион семисоток, пара тральщиков, что уже на ладан дышат. И все, вроде.

– Пока острова Урм сопротивляются, наше вмешательство оправдано договором о дружбе и взаимовыручке. Важно успеть до того, как хоть одно княжество капитулирует.

– «Бегун» за пять суток дойдет, если срежет Китовым Полем, да на айсберг в потемках не налетит, или в шторм не угадает.

Дискуссия потеряла, было, связность, но снова встрял лысый адмирал.

– В пространстве от островов Буртмана и до Гаритлинских островов активность кораблей джаппов сохранится, чтобы мы оттуда ничего не отвели. То есть, войны между нами и ими, скорее всего, не начнется, пока… нет непонятно. Если все то время, пока основная группировка находилась вне поля нашего зрения, она полным ходом шла к Урму, мы гарантированно не успеваем вмешаться.

– Кукса, давай на «Бегун». Гони на Урм. Начинай заваруху, главное, попытайся сбить этих джаппов с толку. У тебя хорошо получается ломать чужие планы. Отвлеки внимание, запутай, как-нибудь, – подает голос Го.

– Лады. – Это Гошка в свою очередь вставляет словечко. – Командующего только надо мной поставьте, чтобы было кому на месте распоряжаться, я с флотской кухней в общем виде не управлюсь. Снабжение, обеспечение, разведка, взаимодействие – захлебнусь. – Ну, нет у него ни одной причины что-то из себя корчить. И ни одной идеи. Ясно же – все прояснится на месте, и, скорее всего, будет тошнёхонько.

– Сообщение пошлем через цепь островных постов семафором. Тоже не быстро, но всяко, дублирование. Все корабли, что окажутся на пути сообщения, пойдут в Куксино распоряжение, остальные направления придется оголять. – Разговор идет по кругу, похоже – процедура отработана. Внешняя бессвязность никого не смущает. Слушать умеют все.

– Колен будет командиром, – лысый кивнул, – Кукса – подвижная группа, интендантом Зубата. Я его через пять минут пришлю. Бегом на корабль. – Это командующий подводит черту.

На этом совещание для Гошки завершилось. Помчался вслед за сверкающим черепом своего нового командира вниз по лестницам штаба, по набережной.

– Немолодой мужик, а бежит шустро, и сзади кто-то топает. Некогда оглядываться, – только успел сообразить Гошка, как два матроса, что-то делавшие у причальной тумбы, сбросили рукавицы, и подхватив запыхавшегося вице-адмирала под руки повлекли его вперед так, что ноги того касались земли через шаг.

Впереди стал заметен поток горячего воздуха вырывающийся вверх из-за какой-то постройки. Такой бывает на срезе дымовой трубы. Обогнув невысокое сооружение, взлетели на палубу малюсенького кораблика, размерами и обводами похожего на миноносец. Следом по сходням простучали каблуки Гошкиного вестового и адмиральского адъютанта. Вбежали еще два моряка, тоже с вещами, четыре матроса внесли сидящего на неудобных мусорных носилках незнакомого командора с костылем. Завершил процессию капитан-лейтенант с незапечатанным приказом командиру «Бегуна». Убрали сходни, отдали концы и направились к выходу из порта.

– А ведь с момента отдачи распоряжения как раз минут пять и прошло, – с изумлением подумал Гошка.

* * *

Свое имя «Бегун» оправдывал. Но больше он решительно ни для чего не годился. Два котельных отделения, паровая турбина, винт. Больше ничего этот корабль не содержал. Узкий, как нож, корпус, единственная надстройка как на подводной лодке, в которой размещена ходовая рубка. Через нее проходят дымовые трубы, короба воздухозаборников и перископ. Внутри теснота, как на миноносцах семисотой серии, койки экипажа и пассажиров, тусклое освещение, сквозняки, создаваемые системой вентиляции.

Кочегар на откидной скамеечке орудует вентилями. Ясно, жидким топливом пользуются. Вот откуда устойчивый запах хвощового масла на пирсе. Поднялся в рубку. Хорошо идут. Шестьдесят километров в час, даже с лихвочкой. На такой скорости с палубы просто сдует, потому все переходы организованы внутри. Вода мимо бортов бежит, как обочина за стеклом автомобиля.

– Вышли на крылья, – прозвучал доклад рулевого, – контроль скорости по приемнику воздушного давления.

– Точно, – отметил про себя Гошка, – вот и хлопки волн об днище слышны. И скорость около восьмидесяти. Даже чуть больше.

Уже собирался покинуть это тесное помещение, как из переговорной трубы прозвучало:

– Право шестьдесят ноль третий. Дистанция двенадцать километров.

Повернул голову, глянул. Какие двенадцать километров! С такой высоты и на шесть взгляд не добивает. А, это с перископа доклад. Вот зачем его сюда поставили. Чтобы точку наблюдения поднять. Ну да, ход ровный, качки нет. Иногда работает и эта идея.

Заглянул в штурманскую, посмотрел линию курса, проложенную через южные приполярные воды. Не близко. Все, хватит бродить да людей смущать. Он пассажир, и болтаться под ногами команды – не дело.

* * *

Колен оказался Пером Федоровичем Маклакловым. Кликуху он получил за обычай брить голову. Сначала коленкой звали, потом последний слог затерялся. В империи, и особенно на флоте, кличка ценилась. Почетную несли с гордостью, обидную – со смирением. Вообще военная структура без строевой подготовки, без отдания чести, без величания или титулования поначалу вызывала дикое непонимание, просто отторгалась. Потом привык. По зубам не били, матом не обкладывали, не подставляли, не унижали. Обязанности объясняли, за промашки спрашивали. Чего еще желать?

Вспомнил, сколько раз, еще в учебке, сослуживцы могли его подколоть, пользуясь плохим знанием местных реалий. Нет. Наоборот. Удерживали от глупостей или подсказывали вовремя. Как с дитем. Ну ладно, хватит о сентиментальном.

– Колен, а почему империя Рысской зовется?

– Предание есть, что в древности рысь защитила наших предков, а они стали ее почитать. Племя это и дало название государству, что вокруг него образовалось. У вас то одна только буква другая. Русь. А что правильно – не знаю.

– И вот еще, какая странность! Во всех флотах честь отдают, почтение старшим по званию оказывают, обращаются длинно и с уважением. А у нас, вроде как пацаны в игры играют. Клички, тыканье, ответы типа «угу».

– Ну, это целая философия. Еще пра-пра-не-помню-сколько-дед нынешнего императора посчитал, что один год из пяти бывает мирным. Выходит, империя наша, чтобы сохраниться, должна постоянно отбиваться от внешних врагов, и, стало быть, не иметь врагов внутренних. Богатеев и дворян, которые свои интересы вопреки государственным ставят, можно пересчитать, и укоротить. Но с народом так не выходит. Бунты подавлять – это полбеды. Как справиться с человеческой апатией?

Представь, дети голодные, дом нетоплен, да и тот худой, одежда износилась. А рядом в шелках и перьях сытая ряха зайца борзыми гоняет. Руки опустятся.

Непорядок. Ряху сытую надо на палубу боевого корабля под неприятельские ядра, а того, кто ее служение обеспечивает – одеть, накормить и обогреть, чтобы работал, а не горевал. Это если кратко. А высоким штилем: «В тылу действующей армии мне не нужны голодные бунтари».

Не скажу, что быстро так получилось, до сих пор куча нерешенных проблем. И сам такой подход создал немало новых трудностей. Предприимчивость в народе пропала, а это тормоз. Тем более, самая активная часть молодежи оказывается во флоте. Это, как ты заметил, не созидающая сила, а бездонная прорва, поглощающая плоды трудов многих миллионов работников.

Купечество и крестьянство – вот активная часть населения. Над остальными не капает… Стоп, о чем это я? Извини, разговорился. Так вот про величание. Ты под обстрелом бывал? Знаю, случалось. Ну, так и не задавай мне больше таких вопросов. – Колен как-то вдруг расстроился, что потянуло его на разговоры. Замолчал.

– А еще вопросик можно?

– Ладно, только не трудный.

– Из последней риканской войны эпизод с броненосной эскадрой как-то странно выглядит. Такой тупости от профессиональных военных, мне кажется, никто не ожидал.

– Конечно не ожидал. Для обеспечения этой, как ты сказал, глупости трудиться надо со страшной силой. Ладно, человек тот уже эвакуирован, так что расскажу. Ты ведь представляешь себе, насколько сложная штука – организация работы любого штаба?

– Не очень. У меня начальник оперативного отдела дирижировал так, что ко мне всё поступало готовеньким, и в лучшем виде.

– Где-то так. Хороший штабник – великое дело. А вообще в его хозяйстве немало квалифицированных работников. И неквалифицированных, но исполнительных. В общем один из курьеров Ставки Флота ихней Риканской Федерации, самый лучший, конечно, немножко когда-то учился у нас в Академии Генерального Штаба. Он то и просек фишку в нужный момент. И пакет с приказом о возвращении броненосной эскадры к Рейсфедеру принес не на флагманский корабль эскорта тихоходных угольщиков, а на легкий крейсер, быстрый как ветер. Впрочем, группа снабжения тоже получила распоряжение своевременно, и порт покинула вовремя.

Как ты понимаешь, за счет разницы в скоростях перемещения крейсера и обычного парохода, образовалась разница во времени выполнения двух действий – погрузки угля, и возвращения броненосцев и дредноутов к нашим островам. Потом еще несколько мелочей сложилось удачно, но процесс уже был запущен.

Курьер, ясное дело, доложил начальству, что все исполнил в лучшем виде и отпросился на четыре дня, навестить тетю. Про такие мелочи, как фальсификации расписки в получении пакета упоминать не будем. В общем, ушел наш человек штатно, без приключений. Провал, конечно, если по-честному. Так что в разведуправлении ему в наказание за самовольство послушание назначили. Он теперь риканское направление в Генштабе курирует.

Гошка отметил про себя, что эту байку Колен рассказал в стиле Го. Есть в манерах этих двоих что-то сходное. И по возрасту они близки, может, учились вместе?

– Так, выходит, легкая путаница с одним единственным пакетом изменила историю.

– Никакую историю она, конечно, не меняла, однако планы нам спутала. По всему выходило, что Рейсфедер придется отдавать. Мы потому руду и возили с такой поспешностью – создавали запас на многие годы. Гонять огромные конвои через воды, в которых оперирует неприятельский флот – удовольствие не дешевое. И, по всем расчетам, нашим броненосцам из последнего боя предстояло выйти с повреждениями на полгода ремонта. Ну, с учетом твоих художеств у Мясорубки, месяца на три мирный договор можно было бы оттянуть, поскольку, пока бы они тебя из земли вымолачивали, успели бы мы еще разок-другой транспорты провести.

Так что, да. Манипуляция с приказом вовремя произошла. Ну и Муля с чудо пушкой своей подсуетился.

– Никогда не думал, что он настолько плохо разбирается в навигации. – Гошка действительно изумлен.

– Никогда и не думай. Он дорогу в океане без карты и компаса с закрытыми глазами найдет. Только Го не говори, а то осерчает совсем. Мы и так от его гнева парня на другую сторону шарика запрятали. Думаю, когда он после ремонта и погрузки угля в открытом море из этой пушки выпалил, да увидел куда и, главное, что улетело, тут и… ну, в общем, ты понял.