Текст книги "Любовь Литвина (СИ)"

Автор книги: Сергей Харитончик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Стась, изумлённый таким откровением, прижался к телу Сивиллы, пытаясь как-то её успокоить и снова почувствовал её горячее дыхание на своей шее.

– Говорят, Бей или Султан бывает очень груб со своими наложницами в гареме. Как ведут себя девушки пр этом, как они терпят?

– Бывает просто груб, а бывает груб, как скотина. Кто-то представляет себе красивого юношу, доброго и ласкового, а кто-то просто чётки перебирает или считает доски на потолке. Но при этом надо постоянно улыбаться и бросать любовный взгляд на хозяина. Иначе, откровение может слишком дорого стоить для наложницы. Правда, есть дурочки, которым кажется, что они действительно любят своего хозяина. Как собачки. Он же их кормит.

– Что-то мы сегодня много говорим. В прошлую ночь у нас времени на разговоры не хватало. Весело сказала Сивилла и рассмеялась.

– Это исправимо, – сказал задумчиво Стась и обнял девушку. И сразу же все мысли улетучились из головы, в которой ещё со вчерашнего дня что-то шумело. Что-то, напоминающее шум вековых дубов в порывах сильного ветра. Как там, в Литве, на далёкой Родине.

– Всё было, как во сне. – Произнёс чуть восторженно Стась.

– Почему, как во сне? – Спросила чуть удивлённо Сивилла. – Ты хотел, чтобы это был сон? – В её голосе послышался оттенок грусти.

– Так хорошо не может быть в жизни.

Девушке, видимо, понравился ответ. Она улыбнулась. Но безмолвие, последовавшее за тем, видимо, привело к следующему вопросу:

– Мне сказали, у тебя есть девушка в Литве? – Произнесла Сивилла, как показалось, равнодушным тоном, но при этом переплетёные пальцы её рук побелели от той силы, с которой она их сдавила.

– У меня есть девушка там, но у неё есть жених. Он – мой брат. Значит, девушки у меня нет. – Сказал Стась сквозь стиснутые зубы.

– Как это печально – неразделённая любовь. – На склонённом лице Сивиллы Стась увидел грустную улыбку.

Вдруг девушка закрыла лицо руками, и Стась услышал:

– У меня такое чувство, что тебе пришлось смириться с моей компанией на всю эту ночь. – Она продолжала закрывать лицо руками.

Стась открыл рот, собираясь успокоить девушку, но так и остался с открытым ртом, ничего не произнося.

Сивилла немного успокоилась, убрала руки от лица, и Стась увидел слёзы в её глазах.

– А вчера такого чувства не было. – Грустно сказала она и улыбнулась. – Скажи откровенно, память о ней дороже всего тебе? – Сивилла в упор пристально смотрела на Стаса.

Стась выразил своё несогласие взглядом, но ничего не ответил.

– Вчера мы были во власти страси. Сегодня спустились с небес в обычную жизнь. И сразу – столько вопросов. – Она грустно усмехнулась. – Избавь хоть сегодня себя от своей памяти. Я не хочу насильно проникать в твою душу, а если и хочу, то не смогу.– Сивилла снова опустила глаза. Затем её длинные пушистые ресницы поднялись вверх. Она посмотрела на Стаса чуть удивлёнными глазами, в которых снова появилась радость и веселье. Очертания губ смягчились. Она улыбнулась.

– Видел бы ты себя. Физиономия, достойная художника. Не придавай словам того значения, которого в них нет.

Сивилла вновь обвила его шею своими ласковыми руками и притянула его к себе.

– Жизнь прекрасна, лёгкая и приятная, ты – рядом, и я ценю каждую такую минуту.

Стасу показалось, что её лицо вновь стало счастливым. Лишь в глубине её огромных тёмных глаз затаилась печаль и тревога, скрытая и загадочная. И в эту минуту он готов был всё отдать, чтобы изгнать эту печаль и тревогу с её обворожительных глаз, чтобы они искрились, как раньше, радостью и любовью.

Стась вернулся в свой дом ещё затемно, когда небо на востоке начинает светлеть и окрашиваться в красный цвет. Он тихо прошёл в свою спальню, разделся и лёг на кровать. Услышал лёгкие шаги за дверью. А может, показалось. "Рада"? – подумал он и тут же заснул глубоким сном.

Проснулся к обеду. Голова болела, слегка подташнивало. "Начинаю уже привыкать", – подумал Стась и горестно усмехнулся. На столе стоял графин с фруктовой водой. Он его тут же осушил.

– Добрый день, хозяин, – услышал он за спиной. Повернулся.

Перед ним стояла его служанка Рада.

– Почему ты меня продолжаешь называть хозяином? – Обиженно спросил растерявшийся Стась. – После всего, что произошло. – Добавил он тихо. И, совсем потерявшись, закончил мысль. – Мы теперь не чужие.

Рада улыбнулась, но ничего не ответила.

– Мне к Медиту надо, сыну Бея. – Виновато произнёс Стась и стал собираться, когда служанка вышла.

Медит, как всегда уже, встретил его испытывающим взглядом. Стараясь избежать объяснений, Стась сразу же спросил после приветствия:

– Со своей служанкой я могу делать всё, что мне хочется?

Тот ответил сначала недоумённым взглядом. Потом добавил:

– Конечно. Она – твоя собственность. – Затем пристально посмотрел в глаза Стаса и произнёс подозрительным голосом:

– А что ты с ней хочешь сделать?

– Отпустить. Хочу отпустить домой, в Болгарию.

Недоумённый взгляд снова появился на лице сына Бея.

– Отпустить? В Болгарию? А как она туда дойдёт? Отпустить можно собачку погулять. Она тебе надоела? – Медит ждал ответа.

– Я не думал об этом, как она дойдёт. Подумаю.

– Отпускай. Можешь отпускать. Если она согласна. И если не согласна – тоже. – Медит явно растроился. – Я выбрал её тебе из сотни других. Чтобы язык твой знала, чтобы не скучно тебе было. А он отпускает. Отпускай, ладно.

Оба молчали. Задумались.

– Ты безмерно страдал последнее время? – С иронией в голосе спросил Медит.

– А. – Махнул рукой Стась. – Всё болит. Особенно голова.

– Лечить надо тем, от чего болеешь?

– Хватит болеть. И лечиться. Выспаться надо. Посольский караван ещё не готов? Отправь меня куда-нибудь.

– Скоро будет готов. Потерпи немного. – Снова ирония в голосе сына Бея.

Зайдя по пути к своим товарищам, литвинам, которые валялись в тени гранатовых деревьев, Стась вернулся в свой дом. Рада ждала его, приготовив обед из отварной говядины с овощами. Он не стал ей сообщать новость о её свободе, решив не спешить. Он снова опускал глаза от её взгляда, что явно беспокоило её.

Что-то сломалось в его душе. Во всяком случае, ему так казалось. Он гнал от себя воспоминания об Амелии, ибо теперь они приводили его в отчаяние.

Он заснул в надежде, что сон будет глубоким и без сновидений, как это было последние три дня. Но сон пришёл. Быстрая Щара с красной водой. Амелия – на берегу, среди голубого льна. Он подходит к ней, опустив глаза. Он поднимает глаза и видит слёзы в её глазах.

Проснулся, выглянулв окно. Сумерки опустились на Бергам. «Утро уже? Или вечер? Сколько я спал? Наверно, вечер». – Размышлял он, соображая, у кого уточнить, и услышал тихий голос Рады за дверью:

– Вы уже проснулись?

– Ну, вот, уже хозяином не называет, и это славно, – Подумал Стась и прокричал:

– Да, входи.

Девушка вошла. Весь вид её выражал озабоченность и лёгкую тревогу.

– Рада, я попросил Медита, сына Бея, дать тебе свободу, и он согласился. – Торжественно произнёс Стась и увидел, как вздрогнула девушка. На лице её отразилось крайнее изумление и даже испуг. Затем она успокоилась и спросила с грустной улыбкой:

– Вы хотите от меня избавиться? Таким образом?

Теперь удивился Стась.

– Почему ты так решила? Ты же мечтала о свободе. Мечтала вернуться к своему брату. Ему десять лет.

Девушка обречённо усмехнулась. Затем, её лицо стало серьёзным и задумчивым.

– Я вернусь на Родину? Хорошо. Если Вы так хотите. Но как?

– На север и восток постоянно идут караваны. У тебя будет охранная грамота от Бея Карасы. Я дам турецкие монеты.

– Хорошо. – Снова произнесла Рада, всматриваясь куда-то вдаль.

Она не спешила уходить, в нерешительности переступая с ноги на ногу.

– Ты хочешь что-то спросить. – Сказал Стась. – Спрашивай.

– Это всё из за наложницы в гареме? Куда Вы ходили две ночи. Её Сивилла зовут.

Изумлённый Стась окинул Раду взглядом с ног до головы.

– Откуда ты знаешь про неё? – Спросил он, стараясь смягчить тон своего голоса. – Нет, она – не при чём. – У меня есть девушка в Литве. Я о ней постоянно думаю.

Рада лишь усмехнулась. Ничего не сказала. Молчание затянулось.

– Я могу отплатить тебе неизмеримо меньшим, чем ты заслуживаешь, – неожиданно для себя произнёс Стась ласковым голосом, и ему стало жарко от нахлынувшего волнения.

– Но мне ничего не надо. Я даже вижусь с Вами не так часто, чтобы за это на меня сердиться, – сказала девушка, пытаясь улыбнуться. Её красивые глаза наполнились слезами. – Мои чувства оскорбляют Вас? А я и не рассчитывала на взаимность. – Она закрыла лицо руками.

Стасу так захотелось обнять Раду и успокоить, что он уже сделал движение вперёд, но перед глазами вдруг неожиданно возник образ Амелии, и он остановился.

– Рада, ты сама решай – возвращаться тебе на Родину, или остаться здесь, – нежным голосом произнёс он.

Рада ушла. "Здесь главное – не спятить", – подумал Стась, и ему снова на ум пришла спасительная мысль – напиться. Но усилием воли он остановил себя. Вино не решит всех проблем, а лишь отложит их.

Через два дня Рада ушла. Ушла с попутным караваном на север, в Болгарию. Стась отдал ей почти все свои турецкие монеты – акче. Он сильно волновался, когда прощались. Старался не смотреть ей в глаза, был почтительным. Поцеловал её на прощание.

Дом казался пустым и чужим после ухода Рады. Стась выпил графин вина, но от этого печаль лишь усилилась. Вечером литвины ушли в гарем. Но Стась не пошёл, что крайне удивило его товарищей. Не пошёл он и в следующий раз, через три дня.

– Что-то случилось? – Спросил его Давгерд. – Сивилла даже не скрывает своего огорчения. От неё веет печалью. Я не понимаю тебя. И не только я.

– Она поймёт.

Наконец Медит объявил дату отправления посольства в Самарканд к Тамерлану. Караван должен был выйти из Бергама через два дня. Путь предстоял долгий и трудный.

– Наконец-то! – Вздохнул с облегчением Стась.

Но на следующий день рано утром, когда Стась ещё спал, к нему неожиданно ворвался Медит. Нервный, глубоко встревоженный взгляд говорил о том, что произошло что-то очень серьёзное и непредсказуемое.

– Что случилось? – Спросил Стась.

– Случилось. Поход в Самарканд отменяется. – Голос сына Бея звучал необычно раздражённо. – Я ухожу в Бурсу, столицу Султана. – Не своим голосом сказал он. – Ты пойдёшь со мной? Там, где ты – всегда удача. – Медит вопросительно взглянул на Стаса.

– Пойду, конечно. Только расскажи толком – куда и зачем.

Медит сел в кресло, стоявшее посреди комнаты.

– Я говорил тебе – мой младший брат – в заложниках у Султана, в Бурсе. – Он посмотрел тревожным невидящим взглядом сквозь Стаса. – Прискакал гонец от нашего человека при Дворе Султана. Ему, брату грозит смерть. – Взгляд Медита переполняло отчаяние. Затем он опустил глаза и закончил дрогнувшим голосом. – А может и ещё хуже, хуже смерти.

– Когда отправляемся?

– Немедленно. Через пол-часа.

– Хорошо. Через несколько минут буду готов.

– Ровно через пол-часа, от моего дворца, не опаздывай. – сказал Медит и быстро вышел.

Через несколько минут Стась скакал уже на пегом жеребце к дворцу Медита. По пути заехал к своим товарищам, литвинам.

– Я уезжаю. В Бурсу. – Крикнул он им, остановив коня. – Ахмет, поедешь с нами? Ты нам нужен. – Обратился он к слонимскому татарину.

Тот лишь кивнул в ответ, затем спросил:

– Что брать с собой?

– Ничего. Некогда. Садись на коня.

Ещё через какое-то время они были уже у дворца сына Бея. Там выстроились в походную колонну сотни две янычар Медита, в полном вооружении. Несколько десятков всадников, обоз. Сам Медит выскочил из ворот, и тут же колонна двинулась на северо – восток.

По пути многое прояснилось. До Султана Баязида дошли слухи, что Карасы, бейлик на побережье Эгейского моря, вышел из подчинения. И теперь, в очередной свой приезд в столицу, от стен осаждаемого Константинополя, он решил расправиться с заложниками этого бейлика. В первую очередь, с сыном Бея Карасы, младшим братом Медита. Как это он сделает? Фантазия Султана на этот счёт была неограничена. Медит боялся чего-то самого страшного.

– Неужели Султан – такой изощрённый палач? – Спросил Стась у Медита.

Тот недовольно сморщился.

– Я тебе рассказывал немного про него. Знаешь, как он пришёл к власти? В битве с сербами на Коссовом поле в 1389 году погиб Турецкий Султан, его отец. Приемником должен был стать Якуб, старший брат Баязида. Якуб не знал ещё о смерти отца. Баязид знал и приказал задушить своего доверчивого брата.

– Не зря его прозвали Баязид Молниеносный. Но под Никополем в 1396 году он одержал блестящую победу над христианами, крестоносцами.

– Да, и десять тысяч пленных христиан казнил.

– У тебя есть план? Как будем действовать в Бурсе?

– Нет никакого плана. Весть пришла неожиданно. Взял своих янычар, взял свою казну. И всё. Османские знамёна трофейные взял, чтобы за Султанских воинов нас приняли. Одежду крестьянскую каждый взял. Что будем делать в Бурсе – не представляю. Но я, скорее умру сам, чем позволю умереть брату. – Медит говорил твёрдым спокойным голосом. – Белюки – охрана Султана – их несколько тысяч. Заложников он держит при себе, где-то рядом. Наш человек всё расскажет. Лишь бы нам не опоздать.

– Сколько дней пути в Бурсу?

– Дней 10 быстрым ходом. Мы, надеюсь, дойдём за 7 дней.

Остановились на ночлег поздно ночью. Окружили себя повозками и уснули. Утром поднялись рано, и снова – в путь. Далее шли под османскими знамёнами, как отряд из полка – осака паши Л.

– Что думаешь обо всём этом? – Спросил Стась у Ахмета, после того, как рассказал смысл всего похода.

– Не знаю даже, что сказать. Надо что-то придумать.

– Думай. Я тоже буду думать.

В каком-то горном селении оставили уставших лошадей, пересели на свежих, которых покупали по пути. Еду тоже пришлось покупать по пути.

– Где мы остановимся в Бурсе? – Спросил Стась у Медита.

– Есть человек в городе. Он – наш. У него – большой двор.

– Всем туда нельзя. Заметят. Почти всех надо разместить в ближайших селениях. В двух – трёх, чтобы лучше управлять ими.

– Хорошо.

– Выясним, где твой брат, тогда будем действовать. Точное местонахождение.

– Это установим. Это не сложно. Наш человек – при Дворе. Хотя, как подступиться к Дворцу Султана, не представляю себе.

– Я видел сам Дворец издалека.

– С площадки, где толпа народу всегда? – Грустно улыбнулся Медит.

– И ближе видел, со стороны гарема одного из его сыновей, или вельможи какого-то. Мы ходили к гарему. Посмотреть. Нас охрана султанская чуть не схватила.

– О, а я забыл. Ты же ни одного гарема не пропустишь. – Медит первый раз за эти дни весело улыбнулся.

– Туда можно пройти незаметно, подойти близко к султанским владениям. Но там река. Быстрая, глубокая.

Оба задумались.

К Бурсе подошли вечером. Янычар Медита разместили в двух небольших селениях, недалеко от Османской столицы, на юго-запад от неё,в направлении бейлика Карасы. Сразу же послали гонца в город.

Поздно ночью Стась с Медитом, Ахметом и двумя десятками янычар вошли в город. Через два квартала остановились перед воротами обширной усадьбы. Вышел радостный до слёз хозяин и стал целовать руки сыну Бея, бормоча что-то по-турецки. Хозяин обладал большой шумной семьёй с несколькими жёнами и десятком детей. С прислугой или рабами.

Спать сразу не легли. Ждали своего человека со Двора Султана. Тот пришёл часа через два. В бедной крестьянской одежде. Он долго при свечах о чём-то говорил с Медитом. Видно было, что сын Бея нервничал при разговоре. Раз даже он закрыл перекошенное от злобы лицо руками.

– Мой брат жив. – Убедительным тоном произнёс Медит. – Алах акбар! Но он – в приюте мальчиков теперь. Под охраной белюков и евнухов. – Это произнёс он, с болью в голосе и добавил совсем в отчаянии. – В любой момент может произойти непоправимое. Надо что-то делать.

К утру все заснули. Но уже часа через два Стаса разбудил Ахмет.

– У хозяина усадьбы много детей. – Сказал вкрадчивым голосом тот и уставился на недоумевающего Стаса. – У него ещё будут дети. Сколько захочет.

– И что?

– Одному мальчику – лет десять. – Произнёс с хитрым взглядом Ахмет и добавил. – Как и брату Медита.

– Ты что, ополоумел?

Последние слова услышал сын Бея, который только что вошёл.

– Повтори, что ты сказал. – Обратился Медит к испуганному Ахмету.

– У хозяина усадьбы есть сын, лет десять. Как и Вашему брату.

Медит на короткое время задумался с полуоткрытым ртом, с неподвижным взглядом в пространство.

– А как мы сможем его заменить? – Медленно произнёс он и посмотрел на товарища Стаса.

– Не знаю. – Искренне сознался тот.

– Вы что, с ума сошли? – Вмешался Стась. – Вы у отца спросили?

Медит ничего не ответил и вышел, с удивлённо – задумчивым взглядом.

Вернулся сын Бея через несколько минут.

– Отец согласен. Я дам ему золота. Может его сына и не тронут. Он не нужен Султану. – Радостно и громко провозгласил он. Затем добавил с тревогой. – Подмену надо совершить сегодня, но как? – И вышел.

Послали снова за своим человеком при Дворе Султана. Тот явился быстро. Опять Медит о чём-то говорил с ним наедине. А когда тот ушёл, сын Бея подошёл к Стасу с озабоченным видом.

– Раз в день мальчиков с приюта выводят на прогулку после обеда, под усиленной охраной. Охранников надо как-то отвлечь.

– Может подкупить?

– Опасно. Всех подкупить?

– Может их начальника?

– И он заставит всех своих белюков отвернуться?

Медит задумался. Задумался и Стась.

– Надо заменить охранников нашими людьми. Форма белюков у нас есть. Но, как пройти на охраняемую территорию Султана? Ты говорил, знаешь, как попасть туда со стороны дворца одного из его сыновей?

– Вряд-ли оттуда можно попасть. Там река горная, быстрая. Противоположный берег – высокий и обрывистый. Везде могут затаиться янычары, или как их? Белюки?

– Да, рисковать нам нельзя. – Утвердительно сказал Медит. Будем проходить у дворца Великого Везиря. Здесь. – Он достал широкий лист бумаги и стал рисовать. – Вот дворец Султана. Вот дворец Везиря. Его охраняют не так тщательно, как Султана или его сыновей. Покушаться на высшее духовное лицо никто не посмеет. Вот – мы. Вот – смотровая площадка, где когда-то был ты.

– Пойдём ночью?

– Да, день теряем, но выбора нет. Надо подготовиться.

Медит ушёл. Стась изложил ситуацию своему товарищу со Слонима.

– Ахмет, найди крепкий канат. Да подлиннее. Мало ли что. Может отступать придётся через речку. – Сказал он и отправился примерять форму белюков.

Через три часа после полуночи отряд Медита, численностью 28 человек, вышел с южного пригорода Бурсы, пересёк всю западную часть османской столицы и остановился в лесу у стен и каких-то строений Великого Везиря Султана. С собой везли полусонного мальчика, сына хозяина усадьбы. Ему сказали, что едем на охоту. Ещё днём определили места, куда редко доходят охранники. Одно из таких мест – полуразрушенный участок стены, где валялось множество камней. Ночью точно здесь можно было поломать ноги.

Тихо разобрали камни и пролезли в образовавшуюся дыру. Затихли и увидели полусонного охранника, который дошёл до развалин, выругался по турецки и вернулся назад. Пробирались в темноте и тишине среди каких-то строений. Позади остался дворец Визиря. Через полчаса все увидели освещённый великолепный дворец Султана. Забрались в какой-то подвал и затихли. Стало светать.

Ждать надо было часов 9. Уже через три часа стало жарко, а через пять стало невыносимо жарко. Дверь подвала пришлось приоткрыть, но это помогало мало. В добавок ко всему у Стаса заканчивалась вода.

Подошёл Ахмет.

– Пить хочу. – сказал он.

– А где твоя вода?

– Не взял. Зато канат взял. – сказал Ахмет и выругался.

Стась вздохнул и протянул товарищу свою воду в кожаной сумке.

– Пей. Половину.

Ещё через час они оба страдали от жажды. Молодой турок передал им бурдюк с водой и кивнул – пейте.

Когда после обеденных часов, в конце проулка показалась толпа мальчиков, человек 30, сопровождаемых охранниками, Стась был готов броситься на них всех, лишь бы не оставаться больше в этом пекле. Предстояло тихо убрать троих или четверых белюков и на их место поставить своих людей.

Мальчиков остановили совсем рядом с подвалом, и те разбрелись, что-то рассматривая. Охранники равномерно распределились вокруг них. На каждого из трёх белюков вышло одновременно по два человека Медита. Подходя, они что-то говорили охранникам. Те отвечали. Когда поравнялись, османские белюки беззвучно упали, не вызывая подозрения у гуляющих мальчиков. Их перенесли в подвал, где только можно было рассмотреть кровь на их одеждах.

Сына хозяина усадьбы, нашего человека, выпустили поиграть с мальчиками. Медит в одежде белюка стал ходить среди детей, выискивая брата. Один из мальчиков подбежал к нему. Они обнялись. Через несколько минут они были уже в подвале.

– Теперь нас никто не разлучит! – Сказал Медит своему младшему брату.

Погуляв полчаса, мальчики, в сопровождении белюков, среди которых было уже три человека Медита, ушли по направлению дворца Султана. Один из этих троих вёл за руку хозяйского сына, заменившего брата Медита. Вёл и успокаивал. Наверняка, их пересчитают всех при возвращении в приют.

А люди Медита в подвале продолжали ждать, ждать пока стемнеет. Ждать в надежде и тревоге. Глядя в счастливые лица сыновей Бея Карасы, Стасу легче было переносить и жажду и духоту.

Наконец начало темнеть. Осторожно вышли с подвала и двинулись по направлению дворца Великого Визиря. Редкие прохожие не обращали на них внимания. Но, вдруг, что-то изменилось вокруг. Забегали многочисленные янычары и охранники, что-то громко крича. Обычные прохожие стали прятаться, на всякий случай.

– Всё. Подмену обнаружили. – Глухим голосом произнёс Ахмет. Его тревожный взгляд остановился на сыновьях Бея.

Угрюмый Медит прохрипел:

– Назад, в подвал.

Через несколько минут снова были в душном подвале. В разные стороны отправили разведчиков. Минут через 20 вернулся первый из них, а затем и все остальные. В сторону дворца Везиря все пути были перекрыты. Сплошная цепь из османских охранников. По другим направлениям перекрыли лишь дороги и тропинки. Везде шастали небольшие отряды янычар и белюков, хватая всех подозрительных.

– Быстро они узнали. – Пробормотал подавленный Медит.

– Да. А как они определили наш путь, по которому мы собирались уйти? – Сказал Стась задумчиво.

– Это легко вычислить. Да и мальчик, сын Махмуда, теперь всё расскажет. Всё, что знает. Надо уходить. Они придут сюда. Идём в противоположную сторону, на север, там нас не ждут.

– Нет. Мы придём на север Бурсы, через весь город, а утром, когда станет светло, нас схватят. Надо идти на юг, через дворец сына Султана, через горную речку. Здесь близко.

Казалось, Медит на несколько секунд задумался.

– Хорошо. – Вымолвил он твёрдым голосом. Да поможет нам Аллах. Уходим.

Разбились на несколько групп и бесшумно стали уходить на юг. Каждая группа шла в пределах видимости следующей группы. Стась шёл рядом с Медитом и его младшим братом, в окружении своих воинов. Ахмет шёл рядом. Неожиданно в полутьме увидели, как впереди идущую группу остановил отряд осман, примерно такой же по численности.

– Идём к ним. Спокойно. Будьте готовы. – Сказал в пол-голоса бледный и взволнованный сын Бея. А его воины сомкнулись плотнее.

Люди Медита о чём-то громко говорили с османами. Затем все притихли, наблюдая за приближающейся группой, в которой находился Стась. И тут, среди османов, кто-то увидел мальчика, брата Медита. Осман громко вскрикнул и получил удар саблей по шее. Голова отлетела в сторону, а тело рухнуло. Произошла короткая, но кровавая стычка. Стась ударил одного из врагов короткой саблей, и тот упал, отчаянно вопя. Ни одному осману не дали уйти. Из людей Медита, двое погибли, а двое были тяжело ранены. Раненых бросили.

Переполох кровавой стычки не мог остаться незамеченным. Дворец сына Султана и река были рядом.

– Куда теперь? – В отчаянии спросил Медит, глядя Стасу в глаза.

Стась увидел перед собой очертания высоких стен. Он узнал это место. Они стояли во дворе гарема сына Султана. Когда-то они, пленные литвины, наблюдали с той стороны реки за наложницами с гарема. Он помнил, где, примерно, находится вход в гарем.

– За мной. – Сказал Стась и шагнул в сторону высоких стен.

Они осторожно обошли здание и оказались перед невысокой дверью, у которой стоял с изогнутой саблей охранник в чёрном. Он вскрикнул и бросился на Стаса. Тот, от неожиданности, сделал два шага назад, не успев обнажить своё оружие. Но Ахмет, стоявший рядом, отбил удар охранника, видимо, евнуха, и вторым ударом отсёк ему голову.

Дверь осторожно открыли, затащили туда обезглавленное тело охранника и стали аккуратно подниматься по тёмной лестнице.

В гареме все спали. У входа, прямо на деревянном полу, лежали, похрапывая, два вооружённых евнуха. Наложницы спали в отдельных комнатках. Евнухи, казалось, потеряли дар речи от такой наглости. Открыв рот от изумления, они совсем уратили волю к сопротивлению. Их не тронули, а лишь связали, заткнули чем-то рот и заперли в какой-то комнатушке без окон. Впрочем, все комнаты в гареме были без окон.

Перепуганных полуодетых наложниц выводили из комнат. Они сбились в кучу и молча, с тревогой, наблюдали за воинами Медита.

Медит обратился к ним спокойным уверенным голосом. Стась вопросительно посмотрел на Ахмета.

– Он сказал, что им ничего не угрожает, если они будут молчать и ждать. – Сказал шёпотом Ахмет.

В свете ламп, слегка освещающих лица наложниц, Стась увидел молодую красивую светловолосую девушку, с большими удивлёнными глазами. Он сразу узнал её. Это была та самая девушка, на которую он обратил внимание в тот раз, почти год назад, когда их, пленных, вели через Бурсу, и они уговорили охрану посмотреть на гарем.

Слова Медита мало успокоили девушек. Они сидели кругом, с испуганными лицами и тревожным взглядом. Но через пол-часа, кажется, немного успокоились, и во взгляде страх сменился любопытством.

– Пойдём со мной, – кивнул Стась Ахмету, и они оба лёгкой непринуждённой походкой подошли к той самой красивой девушке. Она замерла, с таким видом, что сейчас упадёт в обморок.

– Ты помнишь меня? – Спросил Стась.

Девушка не понимала. Ахмет перевёл по турецки. Та отрицательно покачала головой. Потом пристально вгляделась в лицо Стаса и что-то произнесла.

– Мне кажется, что я где-то Вас видела, – перевёл изумлённый Ахмет.

– Почти год назад мы подходили к гарему, с той стороны реки. Я запомнил тебя навсегда.

Ахмет перевёл, и лицо девушки чуть покрылось краской. Она опустила глаза и улыбалась.

– Да, я помню Вас. – Перевёл Ахмет слова девушки, сказанные почти шёпотом. Она подняла глаза, добрые и ласковые.

– Ты пойдёшь со мной? – Вдруг сказал Стась, стараясь говорить, насколько можно, добрым тоном и улыбаясь при этом. – Я дам тебе свободу.

Ахмет на мгновение замер, с выпученными от удивления глазами, не веря в то, что услышал. Затем перевёл. Девушка превратилась в одну сияющую улыбку. Она не долго колебалась и ответила:

– Да.

Стась увидел, как другие наложницы вокруг, слышавшие это, отшатнулись в страхе от неё, и какой-то гул, похожий на выдох, прокатился по залу.

– Подожди. я сейчас вернусь. – Сказал радостно Стась и пошёл искать Медита.

– Ты что? Зачем она нам? – Поражённый Медит явно сдерживал раздражение в голосе, выслушав Стаса. – Не можешь пройти равнодушно мимо очередной красивой рабыни? Или у тебя снова проснулось благородное желание всех их освободить?

– Она ничем нам не помешает.

– Как хочешь. – Недовольно вымолвил сын бея,задумавшись.

Казалось, всё утихло в большом древнем городе. Но все понимали, что эта тишина ложная. Откуда-то издалека изредка доносились резкие звуки трубы и грохот барабана. Видимо,их искали. Без сомнения – их искали.

Двое янычар Медита, посланные разведать подходы к реке, вскоре вернулись. Путь был свободен. Вышли тихо через ту же дверь и молча, быстро спустились к реке. В гареме оставили троих воинов Медита для присмотра за наложницами,обрекая их на неминуемую гибель.

Там, где горная река сужается, а течение набирает максимальную скорость, на высоком обрыве, привязали к толстому буку канат Ахмета. Другой конец сбросили вниз. Он упал на противоположный берег, у самой воды. Сам Ахмет, что-то недовольно бурча, стал спускаться по канату. Сразу стало понятно, что Ахмет попадёт не на берег, а в центр реки. Так и получилось. Когда оставалось метра полтора до бурлящей ледяной воды, в тусклом свете луны было видно, как Ахмет замер и стал раскачиваться. Но раскачиваться не получалось. Стасу показалось, что его товарищ сейчас полезет по канату обратно вверх. Стась уже собрался крикнуть Ахмету – "прыгай", но тот и сам, выругавшись, бухнулся в воду и стал грести руками к противоположному берегу. Ничего у него не получилось. Сильное течение бросило Ахмета на подводные камни. Канат натянулся, удерживая человека в воде. Его, как щепку стало бросать из стороны в сторону, пока не вынесло на тихую отмель с той стороны реки.

Ахмет, с трудом, поднялся на ноги и побрёл к одинокому дереву на той стороне реки. Он обвязал его ствол концом каната и махнул рукой. Один за одним воины Медита стали спускаться по канату на противоположный берег.

– Ничего не бойся. – Сказал тихо Стась перепуганной девушке – наложнице и перекинул через канат свой пояс – кушак для страховки. Концы пояса он связал в узел.

Аида села на пояс, как на качели и, ловко перебирая руками, стала двигаться по канату. Стась покосился на Медита и увидел улыбку на его лице. Ему показалось, что тот готов был рассмеяться.

Брата Медита переправляли таким же способом. Мальчик держался мужественно и уверенно. Сам Медит переправлялся последним, а перед ним – Стась.

На том берегу все довольные радостно улыбались. Надеялись, что через пол-часа они затеряются среди жителей большого города.

Высланный вперёд бородатый воин Медита быстро вернулся и, тревожно глядя в глаза своему повелителю, стал что-то рассказывать. Ахмет, стоявший рядом с беспокойным взглядом, тихо сказал:

– Впереди – сплошная цепь османов. Всех задерживают, допрашивают.

Срочно надо было что-то делать, ибо отряд Медита с десятилетним сыном Бея непременно будет обнаружен. Ворвались в одиноко стоящий дом с большим двором и хозяйскими постройками. . Там все спали. В темноте согнали обитателей дома в одну комнату и заперли. Стало светать.

Аида не отходила от Стаса. Вряд-ли она полностью понимала, что происходит. Её доверчивый ласковый взгляд приводил его в состояние, близкое к отчаянию. Но в ответ он тоже улыбался. "Зачем я её взял с собой? Что с ней будет"? На эти вопросы ответов у него не было.

Стась смотрел в окно. Мимо прошла молодая турчанка, в широких шароварах, динном тёмном балахоне и колпаке, перевязанном платком, ведущая девочку лет пяти. Неожиданная мысль пришла вдруг Стасу. От волнения он даже заулыбался.