Текст книги "Подмена"

Автор книги: Сергей Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

22

На даче у Антона было весело, играла музыка, жарились шашлыки, девушки, которые приехали вместе с Арбузом, накрывали на стол, нарезали салаты из свежих овощей, делали бутерброды. Сам Антон Сергеевич вместе с Арбузом сидели на веранде, потягивали вино и наблюдали как две симпатичные молодые девушки, поглядывая на них весело смеются.

– Нормальные девчонки, – сказал Арбуз, отхлебнув из бокала, – без понтов всяких лишних. Я специально привез фрукты и все остальное неразделанным, а не полуфабрикаты. Это как тест для них. Если берутся готовить и делают вкусно, могут считать, что первую проверку прошли. Тебе какая нравится?

– Обе ничего, – пожал плечами Антон.

– Эх, это только в России, наверное, слово которое обозначает пустое место может быть похвалой, – вздохнул Арбуз, – мне лично блондинка нравится, я ее закадрил в кино, а подругу ее сам в первый раз вижу. Поэтому тебе подруга, а мне блондинка. Договорились?

– Хорошо, – согласился Антон, потому что он не собирался обхаживать ни ту, ни другую

– Ты знаешь что Слива со своей бандой богатые дачи потрошит, ну вот типа твоей? – спросил Арбуз. – Подъезжает вот так к воротам, вылетает с оружием, всех кладет на пол и все ценное вывозит?

– Вероятность, что из тысячи таких вот дач, как у меня, Слива выберет именно мою очень невелика, – усмехнулся Антон, – меня другое волнует. Он практически в наглую уже себя ведет, лезет на рожон и я не пойму почему его никак не могут поймать?

– Не хотят просто, – ответил Арбуз, – он милиции даже полезен. На днях воровской общак обчистил. Убил казначея воровского и его телохранителя. Оставил московских воров без финансовой подпитки. Кстати, ты казначея воровского знаешь.

– Откуда я его знать могу? Я ж не блатной.

– Не блатной, конечно, но Жупела и Дохлого ты видел. Они вместе со Сливой бежали с зоны. Вот Жупел и был хранителем воровского общака.

– А-а, тогда конечно знаю, они у меня в машине сидели. Мы с ними вместе Сливу ждали. Так что Жупел был казначеем у воров?

– Его специально для этого с зоны «выковыряли», чтобы на общак поставить, но это была тайна, известная даже не всем приближенцам. Каким образом эту тайну Слива узнал не понятно. Поговаривают, что девка какая-то у него появилась, бывшая проститутка. Она пропала, о ней лет пять-шесть ничего не было слышно и вот «всплыла» вместе со Сливой. Ходят слухи, что она чуть ли не оракул. Поэтому ему, фраеру дешевому так везет.

– Ребята, нам скучно!!! – закричали девушки в один голос.

– Мы сейчас! – помахал им рукой Арбуз. – Так что вот так мы с тобой лопухнулись, когда гада этого с зоны «снимали». Лучше бы его блатные за тот карточный проигрыш проткнули заточкой, а то он столько людей уже положил!

– Мне бы самому его поймать, – стиснув зубы, произнес Антон, – я с него спросить хочу и за смерть своих родителей, и за Ольгу. Хочу его за грудки взять, тряхнуть хорошенько!

– Ладно не заводись, мы веселиться собрались, – прервал Антона Арбуз, – сейчас пойдем к девушкам, вина выпьем, расслабимся, я шашлыки на шампура насажу, пожарим. Потом домой переползем, там продолжим. Забудь на сегодня об этом Сливе, чтобы он нам настроение не портил, хрен-то с ним!

– Постараюсь, – пообещал Антон.

– Вот и чудно, пойдем, а то неудобно получается, девочек пригласил, а сами сидим от них отдельно, – сказал Арбуз, спускаясь по ступенькам с веранды.

– Погоди, – поймал его за рукав куртки Антон, – откуда известно, что именно Слива общак ограбил, если он и Жупела, и телохранителя его убил? Свидетелей-то нет!

– Девчонка в живых осталась, – ответил Арбуз, – дочка Жупела. Он ее от бабушки забрал к себе, потому что мать девочки умерла, пока Жупел сидел. Вот он и решил сам ее растить. Слива ей грудь прострелил и ушел, но повезло ей – в сердце не попал, легкое повредил только. Она до дверей доползла и стала звать на помощь. Выходили ее врачи, она и описала кто был у них в «гостях». Сейчас блатные ищут Сливу с пиками наперевес, аж пар из ушей валит от злости. Но и правда, гнида беспредельная, замахнулся на самое для воров святое – на общак. Из него же лагеря кормятся, семьи осужденных…

– Ребята, ну скоро вы там? – опять подали голос девушки. – Уже все готово!

– Пойдем-пойдем, – потянул за рукав Антона Арбуз, – и тему эту на сегодня закрыли.

В приятной компании с хорошим вином, да под шашлычки время пролетело незаметно. Стало темнеть, похолодало и компания перебралась в дом. Арбуз, который уже давно тискал и прижимал блондинку, незаметно увлек ее наверх в спальню, а Антон остался с ее подругой – тоже миловидной девушкой и приятной собеседницей. У них нашлось много общих тем, оказалось, что девушка учиться в медицинском – на терапевта и сама приехала из под Ростова. Они болтали о всяком разном, не имеющим ни для кого никакого значения, потягивая вино из высоких бокалов, пока Антону вдруг не показалось, что во дворе его дачи кто-то ходит.

Незаметно для девушки он сунул за пояс на всякий случай свой пистолет, спрятанный для подобных случаев в коридоре и вышел на улицу. Стало совсем темно. Над крыльцом горела лампочка, ворота и калитка были заперты. Антон спустился с веранды и осторожно заглянул за угол дома. Никого. Ну и слава богу.

Как только он повернулся, ему в лоб ткнулся ствол помпового ружья и человек в черной маске с вырезами для глаз и рта пригрозил:

– Пикнешь – пристрелю! Руки за голову!

Антон подчинился.

– Кто еще есть в доме кроме тебя? – спросил грабитель.

– Взвод спецназа, – ответил Антон, кляня себя за свою беспечность.

– Ты шутки не шути, мудила, а то застрелю! – рассердился грабитель, сильно ткнув стволом в лоб Антону. – Моча, обыщи его!

Антон почувствовал как по его одежде пошарили чьи-то руки и вытащили припрятанный за поясом пистолет.

– Опа! – сказал сзади Моча. – Гляди, Клоун, у фраера какая «игрушка» в штанах была!

– Вооружился, фармазон! – усмехнулся Клоун. – Помогло?

– Нет, – ответил Антон.

– Кто в доме есть спрашиваю?

Антон не ответил и тогда его же пистолетом бандит Моча тоже ткнул Антону в голову, а Клоун отступил и сказал:

– Иди в дом, придурок!

Антон под конвоем двоих бандитов пошел в свой дом, взошел на крыльцо и прошел в зал, где они так мирно сидели и выпивали вино. Его собеседница, увидев вооруженных людей в масках, застыла с открытым ртом и выронила надкусанное яблоко, которое покатилось под ноги Антону. Он чувствовал как холодная сталь щекочет его затылок и от этого чувства ему стало жутко.

Он наступил на яблоко и раздавил его в лепешку. Послышались шаги и в дом вошли еще двое в масках – мужчина и женщина. Мужчина, увидев Антона, которого держал под прицелом Моча, сдернул свою маску и во весь голос захохотал:

– Вот так встреча!!! Это ты, братишка! Во жизнь дает, из тысячи дачных теремков я выбрал для своего визита именно твой! Никак нам с тобой не расстаться! А что ты думаешь, а, маленькая, это тот сумасшедший, который решил что нас с ним подменили в роддоме! Помнишь я тебе рассказывал о нем?

Женщина, застыла, как будто окаменела, но потом отвернулась, сорвала с себя свою маску и произнесла тихо:

– Я все помню…

Голос показался Антону знакомым, но он никак не мог вспомнить где он мог его слышать. Но это сейчас не имело значения, имело значение только то, что в затылок ему смотрит холодный глаз пистолета и еще то, что Арбуз вряд ли догадается о том, что происходит внизу. Так и случилось. Щурясь после темноты спальни, Арбуз вышел на балкон, застегивая штаны.

– Что такое, в натуре, что происходит? – растерянно спросил он.

– Руки подними вверх!!! – приказал Слива, прицелившись в него из пистолета с глушителем.

– Ты кто такой, а? – осерчал Арбуз. – Ты знаешь, гнида, на кого ты наехал!

– Это Слива, Арбуз, – пояснил ситуацию своему товарищу Антон, – подними руки.

– Да пошел он, – вспылил Арбуз, – чихать я на него…

Но фразу закончить он не успел – Слива выстрелил. Девушка, которая беседовала с Антоном завизжала и упала под стол. Арбуз схватился за живот и упал.

– Не люблю когда мне грубят, – сказал он и повернулся к Антону, – я, конечно, порядочный гнус, но и я умею помнить добро. Поэтому твой дом и тебя лично я не трону. Живи. И считай, что свой долг тебе я уже отдал.

– Лучше убей меня сразу, потому что потом, когда я тебя найду, я тебя не пожалею, – сказал Антон.

– Что ты можешь мне сделать? – усмехнулся Слива. – Ты рафинированный чистоплюй, что ты можешь мне сделать? Ты весь в свою интеллигентскую родню, такой же слабак и нытик!

И тут Антон подскочил к нему, схватил за грудки и стал сильно трясти, крича:

– Ты уничтожил моих родителей! Я это знаю, ты сговорился с Дизелем и испортил тормоза у машины! И они разбились! Когда погибла Ольга тебя не было у Людмилы! Где ты был? Где ты был, сволочь?

Слива замахнулся, ударил Антона в живот кулаком, а потом пистолетом прямо по лицу и вдобавок ногой прямо в грудь. Антон отлетел и растянулся на полу. Клоун моментально взял его в прицел своего ружья.

– Я сам убил эту сучку Оленьку! Всадил ей нож в спину, понял! Мне нужны были деньги, а она мне их не давала. Я сам всегда беру то, что хочу! Знаешь, я сначала не поверил в твои сказки о том, что нас с тобой подменили в роддоме, но теперь я точно знаю что это так…

– Почему же ты тогда не поехал к своей матери? – пытаясь отдышаться, спросил Антон. – И даже не спросишь как она?

– Мне плевать на нее, – ответил Слива, – пусть подыхает.

– Она уже умерла…

– Туда ей и дорога, – равнодушно бросил Слива.

– Ты скотина, – сказал Антон, вытирая кровь с разбитой губы.

– Меня это не удручает, – усмехнулся Слива, – мне даже легче так жить. Ладно, мы уходим, но смотри – во вторую нашу встречу у меня не будет перед тобой никаких обязательств.

– А у меня будут, – ответил Антон, – я тебя убью.

– Кишка тонка, – равнодушно ответил Слива, повернулся и быстрым шагом пошел к выходу.

Его бандиты, все еще держа Антона под прицелом последовали за ним. Только мельком, в профиль Антон увидел спутницу Сливы и сразу же узнал ее – это была его Даша, девушка, которую он когда-то любил. Ненадолго взгляды их встретились и губы Антона непроизвольно совершенно беззвучно произнесли ее имя. Она на мгновение притормозила, опустила свои длинные ресницы в знак того, что и она узнала его, а затем шагнула в темноту ночи вслед за Сливой.

Антон пришел в себя когда за ней захлопнулась дверь. Он взлетел наверх, где на полу, истекая кровью лежал Арбуз. Из спальни выглянула блондинка и завизжала, увидев раненого Арбуза.

– Ты же врач! – крикнул Антон своей собеседнице. – Сделай что-нибудь!

– Я терапевт, а не хирург, – пискнула та, вылезая из-под стола.

Антон схватился за свой мобильный телефон. Скорая приехала быстро – в районе, где была расположена дача Антона строились в основном обеспеченные люди и врачи привыкли получать хорошие чаевые.

Когда Арбуза уносили на носилках, он пришел в себя, поймал свой слабеющей рукой ладонь Антона и сказал:

– Ты прости, меня, Антоша, за Танкиста. Не держи зла. Сподличал я тогда, предал тебя. Прости. А то сдохну и буду страдать.

– Пошел ты, знаешь куда! – рассердился Антон. – Помирать он собрался! Выживешь и будешь еще скакать, как молодой! А Сливу я поймаю – на части порву!

– Оставь эту затею, – посоветовал Арбуз, – я не хочу друга потерять…

Его поместили внутрь машины скорой помощи и она, включив сирену, умчалась. Приехали милиционеры, долго допрашивали Антона и двух девушек, все записали и уехали.

– Мы останемся до утра? – неуверенно спросили девушки у сидящего на крыльце Антона. – А то ночь ведь на дворе…

– Оставайтесь, – кивнул Антон, – места много.

Он сам встал и пошел в дом. Только лишь он улегся в свою кровать, как скрипнула входная дверь и на пороге появилась его собеседница. На ней была только его футболка и легкие трусики.

– Можно к тебе? – спросила она.

– Ложись, – разрешил Антон.

Ему было хорошо с ней, она была молода, красива, но отчего-то он все вспоминал и вспоминал как Даша опустила ресницы, увидев его. Она, конечно, немножко постарела и все равно, когда он увидел ее как и много лет назад в его груди зажгло. Давно потухшие угли снова стали тлеть. Но самое страшное и неприятное заключалось в том, что она связалась с его заклятым врагом.

23

Антон Сергеевич забросил работу. Дела в его фирме – «корабле», которым никто не управлял – на мостике не было «капитана» – шли через пень колоду. Партнеры не могли ему дозвониться, поставщики застревали надолго со своим товаром, сотрудники отлынивали от работы, но Антона это мало волновало – самой главной целью его жизни стало стремление поймать Сливу. Хорошо еще, что Елена Петровна по доброй воле взвалила на себя груз забот, связанных с управлением фирмой. Антон же Сергеевич вообще в офисе не появлялся.

Он провел целую неделю в поисках хоть какой-то ниточки, способной вывести его, подобно сказочному клубку в заветной избушке, где скрывался тот человек, которого он собственными руками выпустил из-за решетки. Но ниточки не было. Он надоел следователю, который вел поиски Сливы и тот запретил вовсе пускать к нему Антона Сергеевича. Тогда Антон искал и самолично опрашивал свидетелей, которые могли помочь ему найти Сливу, но и это ничего не давало. Настало время впасть в отчаяние. К тому же и сам Слива затих, лег на дно и о нем ничего больше не было слышно.

Ночами Антону снилось как он настигает Сливу, тот отстреливаясь, убегает от него, но Антон и раненый продолжает бежать. Он бежит, бежит, бежит, а расстояние до Сливы все не уменьшается и не уменьшается. Это злит Антона, он пытается прибавить скорость, но ноги не слушаются. От отчаяния и злости Антон просыпается. Такой сон снился ему почти каждую ночь.

Дела Арбуза тем временем понемногу шли на поправку, он снова начал шутить и балагурить, лежа в своей одноместной палате с телевизором, холодильником и прекрасным видом из окна.

– Погоди, не спеши, – говорил он Антону, – вот встану на ноги, тогда вместе Сливу найдем. И тогда ему не поздоровится!

Антон часто ездил к родителям и сестре на кладбище, сидел с ними, разговаривал. Как же ему их не хватало! А вот к тете Маше совсем не ездил. Не то, что он ее совсем позабыл – нет, деньги на памятник он дал, сторожу приплачивал, чтобы тот за могилкой следил. Но ездить к ней ему не хотелось. Кто она ему – чужая тетя, которая отняла у него родителей, а его у них, подсунув в его колыбель выродка, который извел всю его семью? В сущности она такая же преступница, каким был и Слива. Как говорится – яблочко от яблони не далеко падает.

Антону Сергеевичу последнее время очень понравилось приезжать на свою дачу. Была глубокая осень – в округе никого, дачный поселок вымер, лишь одинокий сторож – бывший майор пехоты, нанятый хозяевами богатых дач, проходил изредка, покашливая, со своей одностволкой по дорожке. Было тихо, не то, что летом, когда из каждого двора доносилась веселая музыка и запах шашлыков. Антон Сергеевич приезжал, растапливал камин, садился возле него и подолгу смотрел на огонь. И ему становилось хорошо и спокойно.

Ровно через неделю после ранения Арбуза и его неприятно встречи со Сливой и с Дашей, Антон опять решил поехать на дачу. Он приехал, купил себе бутылку вина, растопил как обычно камин и расположился перед ним, вытянув ноги к огню. Каменный дом нагревался медленно, Антон сидел в куртке в большом кресле, попивая вино. За окном вечерело, но еще было достаточно светло, чтобы видеть за окном облетевшие ветви деревьев. В звонок, который был расположен на калитке ворот позвонили. Антону не хотелось никого видеть, к тому же после случившегося он стал предельно осторожен, поэтому он расстегнул кобуру нового пистолета, приобретенного взамен украденного у него бандитами Сливы и взялся за рукоятку оружия.

Антон вышел на крыльцо, огляделся и пошел к воротам. Не открывая калитки спросил:

– Кто там?

– Это я, Антон, – ответил глухой женский голос.

– Даша? – удивился Антон. – Ты одна?

– Сегодня да, – ответила она, – открой, не бойся.

Эти слова, сказанные женщиной в его адрес слегка уязвили самолюбие Антона. Он отворил калитку, пропустил внутрь Дашу и сказал предельно деловито:

– Я и не боюсь, с чего это ты взяла?

– Не боишься и зря, – ответила она, проходя, – время такое, что надо бояться.

Антон захлопнул калитку и увидел, что за спиной у женщины находится большой тяжелый рюкзак.

– Пустишь переночевать? – спросила она. – По старой памяти?

Антон припомнил, что последний раз с Дашей он говорил когда делал ей предложение. Потом, в офисе его партнеров, куда она заявилась в короткой юбке, ярко накрашенная, он даже словом с ней не обмолвился и потом, когда она звонила, он просто молчал и клал трубку. И вот она пришла к нему через столько лет как ни в чем не бывало. Какая уж тут память?

– Проходи, – сказал он и отступил назад, пропуская ее.

Даша прошла в дом, поставила возле стола свой тяжелый рюкзак, села на кресло Антона, вытянула ноги, обутые в черные армейские ботинки к огню и без спросу налила себе в его бокал вина. Антон заметил, что ботинки ее перемазаны деревенской грязью, а капли брызг от грязных луж засохли на ее черных джинсах до самых колен.

– Ты что в поход собралась? – спросил он, покосившись на рюкзак.

– Да, – коротко ответила Даша, прихлебывая его вино из бокала.

– А куда, если не секрет?

– Далеко, – ответила она, – за границу.

– Думаешь, дойдешь пешком?

– Зачем же мне пешком идти? – спросила она, поставив бокал на столик и закуривая. – У меня денег хватит и долететь.

– Вообще-то я тут не курю, – сказал Антон, скорее для приличия.

– Ой, ладно, не гунди, – ответила она, – не так уж часто я к тебе захожу.

– Прошлый твой визит мне совсем не понравился, – сказал Антон, присаживаясь на стул, который придвинул к креслу, где сидела Даша.

– Мне и самой знаешь, как-то… – ответила она, не отрываясь глядя на огонь.

– Где ты была все эти годы? – спросил он.

– В заднице я была, – ответила она, – после того как ты меня бросил…

– Я тебя бросил? – удивился Антон, вскочив. – А ты сама как бы поступила на моем месте?

– По крайней мере не так!

– Если бы узнала, что твоя невеста проститутка!

– У меня не может быть невесты!

– А у меня может быть! – ответил Антон. – И вдруг я узнаю, что она проститутка и ездит в офис к моим деловым партнерам! Вот это репутация для начинающего бизнесмена!

– Что ты можешь знать обо мне?

– Я знаю только одно, что ты мне лгала!

– А вот и неправда!

– Правда-правда!

– Да, я проститутка! – сказала Даша, схватила бокал с вином, выпила его до дна, швырнула в камин и он там разбился. – Я шлюха, тварь и гадина, а ты хороший!

– Да, я хороший!

– А я плохая!

– Ты плохая!

– Ну, и хрен с тобой! – сказала она, вскочила с кресла, схватила свой рюкзак, накинула на плечи и быстрым шагом пошла к выходу.

Антон правда испугался, что она сейчас уйдет и он опять останется один в холодном сыром доме, среди европейского ремонта и дорогих вещей один, совсем один.

– Не уходи, – попросил он ее.

Даша остановилась.

– Ты правда этого хочешь? – спросила она, не поворачиваясь.

– Прошло десять лет, – сказал Антон, – а я так и не нашел себе никого…

– А та хорошенькая цыпочка, которую я видела в свой последний визит у тебя под столом, которая пила с тобой вино, она кто?

– Эта девушка ничего не значит в моей судьбе, – ответил Антон, – я даже не спросил у нее как ее зовут…

– Бабник, – сказал Даша, садясь снова в кресло, – и вино у тебя невкусное.

– Какое есть, – ответил он, садясь на свой стул, – мне нравится.

– Я давно хотела тебе рассказать, – начала Даша, поводя пальчиком по краю бокала, – я сто миллионов раз представляла эту нашу с тобой встречу. И думала, я расскажу ему все как есть и пусть будет то, что будет. Сначала я хотела оправдаться перед тобой, чтобы ты понял, что я не такая уж конченая дрянь, какой ты меня увидел, потом, когда ты бросал трубку, я хотела умереть, а потом мне стало все равно.

– А теперь?

– Теперь? – Даша задумалась. – Даже не знаю…

– У вас что-то было со Сливой?

– Мы были деловыми партнерами и давали друг другу половую разгрузку, что немаловажно, – запросто ответила Даша, – но так как тебя я никого уже больше не любила.

– Ты «любила» меня и продолжала работать проституткой… – напомнил Антон.

– Что ты знаешь о моей жизни? – спросила она. – Я старалась выжить, мне некому было помочь.

– А родители?

– Ты видел моих родителей?

– Никогда, ты же меня с ними не знакомила!

– И я не видела, меня с ними тоже никто не познакомил, – ответила она, – я никогда их не видела.

– А как же…

– А вот так, – ответила Даша, – я росла у тетки в коммуналке. Тетка была одинокая старая грымза, которая меня ненавидела за то, что моя мать – ее сестра оставила меня с ней на одну ночь, а оказалось, что навсегда. Кто мой папа и жив ли он вообще – я даже не знаю. Когда мне стукнуло восемнадцать, тетя сказала – вот тебе бог, а вот порог, иди и живи как знаешь. Лучше бы меня мать в детдоме оставила, там хоть комнату дают, когда выпускают. Вот я и поехала в Москву, думала в столице медом намазано, а оказалась совсем одна в этом диком городе.

– Я же не знал…

– Не нужно только меня жалеть, ладно? – перебила Антона Даша. – Ты, конечно, можешь сказать, вот, мол, почему пошла в проститутки, а могла бы учиться вечерами и днем работать ткачихой или там поварихой. Могла бы, могла бы, но не работала. В то время, вспомни – в школах девочки в сочинениях писали – мечтаю, мол, быть валютной проституткой, заколачивать деньги своим молодым телом. Престижной была профессия. Я же не думала о том, что когда-то тебя встречу, молодая была, глупая.

– Ладно! – опять вскочил Антон. – Молодая была, глупая, согласен! Но почему ты не закончила этим заниматься, когда я тебе предложение сделал? Ты с моим кольцом на вызов приехала?

– Антон, пойми, я теперь не оправдываюсь, потому что у нас с тобой уже быть ничего не может. Все перегорело. Я просто хочу поставить все точки над «и». Оттого и врать мне незачем. У меня тогда когда ты мне предложение сделал, был сутенер по кличке Борман, я ему сказала, что, мол, мне человек приличный предложение сделал и я из игры выхожу. А он мне в ответ и говорит – это, мол, у нас вход копейка, а выход целковый. Хочешь, говорит, замуж за приличного человека – дай отступные пять тысяч долларов и вали куда хочешь. А я говорю, мол, нет у меня таких денег. А он говорит, работай, мол, пока как швейная машинка, отработаешь долг и иди на все четыре стороны или я твоему приличному человеку расскажу кто ты есть на самом деле.

– Лучше бы ты мне сама рассказала, – буркнул себе под нос Антон.

– Не лучше, – ответила Даша, – знаю я вас, мужиков. Только изображаете из себя благородных, а узнал бы ты, что я шлюха, бросил бы меня.

– А лучше бы было, что я бы не знал?

– Конечно, лучше, да видно шила в мешке не утаишь, – ответила Даша, – а когда у нас с тобой все развалилось мне и вовсе безразлично стало с кем, когда и где.

– Так ты так и работала проституткой все эти годы?

– Нет, меня тот самый Борман «кинул», все мои деньги и квартиру, что я нажила, отнял, – продолжила Даша, – я почти пять лет в глухой деревне прожила с козой и собакой. Козу Слива застрелил, собаку я бабке-соседке оставила.

– Слива козу застрелил? – переспросил Антон.

– Случайно, – пояснила Даша, – а потом я пошла свою рогатую искать и наткнулась на Сливу с депутатом в лесу, они заблудились. Мы вместе со Сливой его за миллион и продали.

– А потом-то ты зачем с ним осталась?

– Мне деньги были нужны, много денег, – ответила Даша, – я жить хочу, я итак половину своей жизни в глубоком дерьме просидела.

– И что, теперь у тебя есть деньги?

– Есть, – ответила она, – вон, полный рюкзак, можешь посмотреть.

Антон встал со стула, подошел к рюкзаку, развязал его и увидел что он сверху донизу забит стодолларовыми купюрами.

– Вот Слива, наверное, сейчас бесится, – усмехнулась Даша, – если уже обнаружил, что все его деньги пропали.

– Так ты и его деньги забрала? – с удивлением спросил Антон.

– А зачем ему дураку деньги? – ответила Даша. – Без меня его сразу же поймают, у него же вместо головы тыква. «Зачем добру пропадать?», – решила я, засунула все в рюкзак и ушла пока они все спали утром. Я же с утра к тебе добираюсь, пешком по лесу и по неведомым дорожкам.

– Заметно, – сказал Антон, покосившись на ее грязные ботинки.

– У тебя Слива меня искать не будет, – сказала Даша, потягиваясь, – а ты человек хороший, меня не ограбишь. Ты чертовски обаятельный Антон и в то же время жесткий, когда нужно для дела, добрый, честный, ласковый и мстительный в то же время, если тебя заденут. Эта дьявольская смесь меня к тебе всегда манила и притягивала. Никакой другой мужчина не смог во мне зажечь того, чего ты зажег десять лет назад…

Антон не знал что ответить, ведь он и сам чувствовал то же самое. Но перед ним в кресле сидела беспощадная преступница, на счету которой были уже десятки человеческих жизней. И если рассуждать как рассуждает законопослушный гражданин своей страны, то Антон Сергеевич должен был бы набрать «02» и сдать преступницу властям. Но с другой стороны, Антон никогда не стал бы столь богатым человеком, если бы, занимаясь бизнесом, был бы безупречно законопослушен – это невозможно – совместить законность и богатство. И вот теперь, когда любимый им человек практически признается ему в любви – какой выбор он должен был сделать?

– Почему ты ушла от Сливы? – спросил он.

– Я давно хотела это сделать, – ответила Даша, – но не было повода. К тому же я понимала, что без меня Слива как автомобиль без руля.

– И тебе жаль было его бросить? – непроизвольно ревнуя, спросил Антон.

– Почему, совсем нет, – ответила она, – просто он убедил меня не останавливаться на миллионе, который мы получили за депутата, а заработать еще.

– «Заработать»? – с горькой усмешкой переспросил Антон. – Украсть, ты хотела сказать, ограбить, пойти на преступление…

– Ой, что это у нас тут ангел спустился с неба, что ли? – рассмеялась Даша. – Посмотрите на него какой честный! Сам-то, что ли от налогов не укрывался, двойную бухгалтерию не вел?

– Это другое! – воскликнул Антон. – Я людей ради денег не убивал!

– Кто знает, кто знает, – покачал головой Даша, – у меня однажды был клиент, генеральный директор какого-то там металлического завода откуда-то из Сибири. Сам упакованный с ног до головы, бабки аж из ушей торчат, доход около миллиона «зелени» в месяц и тысяч тридцать людей на него там в Сибири горбатятся. Я его спрашиваю, мол, сколько у твоих работяг средняя зарплата? А он мне говорит долларов сто. Мрут, говорит, как мухи, производство-то вредное. А я говорю, а что ж ты не наладишь что-то, чтобы не умирали. А он мне говорит – а зачем, мол, за воротами очередь стоит из желающих работать. Так он, скажи, он не убийца? Убийца, я считаю. И чем он лучше меня? Я хотя бы деньги у таких же как он сволочей отбирала, а не у работяг изо рта последний кусок выхватывала, чтобы собак своих мясом газелей кормить, как тот директор.

– А ко мне вы со Сливой пришли тоже меня ограбить?

– А то зачем же еще? – ответила Даша. – Нечего было себе дом такой выпендрежный строить, тогда бы не пришли тебя грабить! Не надо выпячиваться! Ладно, Антон, не вали все в одну кучу, лучше угости меня еще вином, а то я весь день на ногах и продрогла вся.

Антон Сергеевич пошел к холодильнику, достал и открыл еще одну бутылку вина. Взял два бокала. Налил вина себе и Даше.

– Так, если я правильно понял, ты использовала Сливу и бросила его?

– Совсем не так, – ответила Даша, – он переступил черту, он убил ребенка, девочку, которую совершенно незачем было убивать.

– Девочка выжила, – ответил Антон.

– Откуда ты знаешь?

– Мне рассказал об этом мой друг, которого Слива подстрелил.

Даша ничего не ответила, лишь утвердительно покачала головой, помолчала минут пять и спросила:

– А что это за странная история с роддомом и подменой? Мне Слива говорил, что якобы, вас поменяли друг на друга в младенчестве?

– Так и было, – ответил Антон, – я родился в его семье, семье дедушки – партработника, родителей профессоров, а он был сыном алкоголика-рецедивиста папаши и мамаши с интеллектом помидора. Гены оказались сильнее воспитания, и Слива все-таки и стал тем, кем он и должен был бы стать, а я стал тем, кем я стал. Кроме того, он уничтожил все мою семью и убил мою сестру.

– Это я слышала это, когда ты на него кинулся, – кивнула Даша, – еще он говорил, что ты ему из колонии помог убежать.

– И потом из чеченского плена выкупил, – добавил Антон.

– А знаешь что… – сказала Даша, развязывая свой рюкзак, – на вот возьми эту мелочь, считай, что это тебе Слива долг отдал.

С этими словами она вытащила груду перевязанных резинками пачек со стодолларовыми банкнотами и высыпала Антону на стол. Антон хотел отказаться, только открыл рот, но Даша сказала ему:

– И не смей мне перечить или я их в камин выкину!!!

Антон решил, что все-таки это будет справедливо – вернуть себе хотя бы часть денег, из тех, что он так по дурацки растратил, стараясь выполнить последнюю просьбу тети Маши.

– А Слива-то, придурок, хотел себе в Германии пластическую операцию сделать, – сказала Даша, выравнивая на столе пачки с долларами, – чтобы его никто не узнал, боялся, что его блатные по косточкам разберут. Теперь ему даже зубы почистить не на что купить, не говоря уже об операции. Ну и пусть его, гада, порежут на куски или блатные, или милиция.

– Даша, скажи мне где его найти, – попросил Антон, – я сам хочу с него спросить за родителей и за сестру…

– Не спросишь ты с него ничего, – уверенно ответила ему Даша, – Слива тварь безжалостная, а ты человек. Пока в тебе совесть и злость бороться будут – нажимать или не нажимать на курок, Слива тебя двадцать раз прострелит, потому что такое понятие как совесть ему неведомо. Да и не знаю я где его искать. Он, когда заметит, что я его на деньги «нагрела», сразу же лежбище поменяет.

– Но куда он пойдет, если у него ни денег, ни друзей нет?

Даша пожала плечами и зевнула.

– Устала я, – сказала она, – и есть хочу. А ты меня расспросами мучаешь. Есть у тебя что-нибудь перекусить?

– В доме ничего нет, но можно в ресторан съездить тут недалеко, – предложил Антон.

– Ого, ты меня в ресторан приглашаешь? – удивилась Даша. – В джинсах и грязных ботинках?

– Это тебя не портит.

– Ладно тебе, завязывай уже льстить, – махнула рукой Даша, – что я себя в зеркало не видела? Старуха старухой! Ну да ладно, вечернего платья у меня все равно нет, а кушать хочется. Поехали.

Она накинула на плечи рюкзак и на удивленный взгляд Антона, пояснила:

– Это все что у меня есть. В этом рюкзаке большой и красивый дом на берегу моря, где во дворе растет виноград и цветут пионы. В этом рюкзаке моя мечта, а с мечтой я не расстаюсь.