Текст книги "Акулы шоу-бизнеса"

Автор книги: Сергей Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Яша Лепкин посидел в машине еще какое-то время, потом быстро перелез на сиденье водителя, завел мотор и со скоростью ракеты помчался в сторону дома, где решил закрыться на все замки и не вылезать из комнаты дней пять.

Глава 2

Краб, получив информацию о складе контрафакта, и сам не собирался играть в Рембо, десантироваться с забора на головы охранников склада и вязать их морским узлом. У него были другие планы. С полученной информацией он прямиком отправился в УБОП, где его сразу же перенаправили к капитану Загорскому, который как раз этим вопросом «пиратства» и занимался. Крабу пришлось долго ждать, пока капитан освободится, и вот наконец он пригласил его в кабинет.

Загорский оказался молодым еще мужичком лет тридцати, небоевого телосложения, но с проницательным, холодным взглядом южноамериканского питона. Он внимательно выслушал Краба, поинтересовался, каким боком ему мешает контрафактная продукция, а узнав, что он капитан третьего ранга отдельной Киркенесской бригады морской пехоты, а к тому же еще и отец известной певицы Татьяны, оживился, заинтересовался и понимающе кивал, записывая информацию, полученную Крабом, в свой рабочий блокнот. Правда «сдавать» источник своей информации Краб не стал – он не желал лишних неприятностей и без того напуганному им торговцу контрафактом Лепкину. Яша был всего лишь шерстинкой на лапке паука «пиратства», который раскинул сети по всей России. Рубить надо было этому пауку голову, а не отрезать ноги. Загорский, закончив записывать, пообещал по мере выполнения плановой работы заняться и этим складом. Работы, как оказалось, у Загорского запланировано было очень много – на полгода вперед.

– Да дело-то не в складе, – попытался объяснить Краб, – дело в этом Магните, который всем руководит. На него нужно выйти и предъявить обвинение. Ну, один склад вы ликвидируете, второй, а он откроет еще четыре в другом месте.

Загорский смотрел на Краба с легкой усмешкой. Вот ведь как получается – приехал какой-то провинциал-штурмовик и учит его, прожженного опера, как надо работать. Именно эти мысли и прочитал в его глазах Краб, но ничего не сказал в ответ, а Загорский тем временем добавил:

– Вашу информацию относительно этого склада я принял к сведению. Мы ее проверим и вам сообщим результаты. А насчет Магнита, этого якобы короля подпольного бизнеса, я не раз уже слышал. Только уверяю вас, ничего общего с правдой эта легенда не имеет. Наоборот, если бы «пиратская» сеть была так хорошо организована, то бороться с ними было бы намного легче – накрыл главарей, и все дела. Но на самом деле «пираты» разрознены, диски печатаются стихийно, оттого и существует сложность в их полной ликвидации. Ладно еще аудиоальбом вашей дочери Татьяны. Нам тут иски приходят изо всяких контор типа Голливуда. У них только с монтажного столика фильм сошел, а у нас в Москве его вовсю уже продают. И затраты там несоизмеримые с альбомами наших «звезд», сотни миллионов долларов вложены в производство. Вот такие дела. Но ладно, склад мы проверим, спасибо за информацию.

– А когда вы его проверите? – поинтересовался Краб.

– Через пару месяцев, не раньше, – ответил Загорский, – и то в порядке исключения. У нас плановых мероприятий полно, а людей на оперативную работу не хватает. И потом, надо мной тоже начальство имеется, полковник Бугров, который меня направляет и говорит, что в данный момент делать, а что погодить пока. У нас в милиции, господин капитан третьего ранга, тоже самодеятельность особо не жалуют. Вы как человек военный должны это понимать. А склад никуда не денется, успеем. Таких складов по Москве – легион.

Краб ушел из кабинета Загорского раздосадованный. По его мнению, капитан должен был бы взять своих бойцов и сразу же поехать на склад – опечатать продукцию, а тех, кто там работает, арестовать и уже потом идти на доклад к своему начальнику полковнику Бугрову. Но, с другой стороны, сам Краб, как и сказал Загорский, был человеком военным и понимал, что такие вопросы с кондачка не решаются. Загорскому, само собой, нужно еще доложить «наверх», испросить санкцию прокурора на проведение обыска на складе и арест его работников. А вот при докладе «наверх» как раз и была возможна утечка информации. Поэтому, когда УБОП через пару месяцев со всеми нужными документами прибудет на склад, там будет только легальная продукция.

Поставив себя на место капитана Загорского, Краб понял, что иначе работник УБОПа среагировать на его визит и не мог. Правда ведь, если рассудить разумно – пришел какой-то человек со стороны, влез в их дела со своими советами, говорил о каком-то Магните, который, как паук, управляет сетью продажи «пиратских» дисков и кассет, выдал информацию о складе, а откуда взялась эта информация, говорить отказался. И откуда тот же Загорский может знать, что Краб не «засланный казачок», который просто хочет сдать своих конкурентов? Нет, нужно было действовать совсем не так, как он решил действовать поначалу, когда пошел в УБОП. Нужно было самому поехать на этот склад, сделать предварительную разведку, увидеть своими глазами эти контрафактные диски, а уж потом соваться к Загорскому вместе с Татьяной и Бальганом. Ведь он-то сам к новому альбому своей дочери отношение имеет весьма посредственное – в записи он не участвовал, альбом не продюсировал, приехал только разобраться.

Краб, недолго думая, решил отправиться в Подмосковье сам и посмотреть, что это за склад и как он охраняется. Садясь в электричку, он подумал, что все-таки придется поиграть немного в Рембо, хоть и не хотелось ему этого делать. Но поиграть всего чуток, самую малость.

Началась его акция с того, что Краб, выйдя из электрички и отправившись в разведанном им направлении, заблудился в незнакомом районе Подмосковья. Названий улиц на домах не было и в помине, а где они и были, то стерлись от старости. Прохожие пугались его вопроса о том, как пройти к Старо-Заводской улице, адрес которой ему назвал Яша Лепкин, и отвечали, что никакой такой улицы не знают. Краб уже было подумал, что торговец контрафактом обманул его, но к наступлению сумерек он все-таки добрался то нужной ему улицы по совету одного подвыпившего местного жителя. А добравшись, с разочарованием заметил, что отправили его не на Старо-Заводскую улицу, а на Ново-Заводскую.

За высокими заборами в темнеющее на глазах небо тянулись неработающие трубы, да и шума станков тоже не было слышно. Жилых домов на этом острове мертвой промышленности тоже не было, и спросить, как выбраться обратно к станции, Крабу оказалось не у кого. Он попытался через ворота в заборе окликнуть охрану и спросить дорогу, но ему сначала долго не отвечали, а потом пригрозили выйти и надавать дубинкой по горбу.

Краб отошел в сторону, присел на поваленный столб, чтобы подумать над создавшимся положением. Вот, блин, герой-штурмовик, офицер морской пехоты – заблудился в Подмосковье! В лесу не плутал никогда, в Чечне среди гор не плутал, а тут в поисках Старо-Заводской улицы потерялся. Он посидел еще немного и решил выходить к станции так же, как пришел, – благо дорогу, по которой он шел сюда, запомнил. На улице совсем стемнело, фонарей никаких не было, приходилось шлепать по грязи на ощупь.

Пройдя по Ново-Заводской улице и уже намереваясь свернуть в проулок, ведущий к поселку, а там и добраться до станции, он вдруг заметил кривой и ржавый указатель, а подойдя к нему, увидел, что показывает тот на узкую улочку – «Старо-Заводская улица». Естественно, Краб полчаса назад прошел мимо нее, потому что видел только тыловую часть этого указателя, который на указатель и не похож. Краб решил, что завтра прямо с утра, когда будет уже светло, он сюда вернется, а пока минут десять еще потеряет – просто заглянет, что это за улица такая и где находится склад, который ему нужен. Краб прошел по улице метров десять в полной темноте, но в конце этого отрезка поскользнулся и едва не свалился в глубокую неогороженную канаву. Если бы не тренированные мускулы и наученное падать тело, наверное, он бы, рухнув на дно, все кости себе переломал. А так упал только в грязную лужу.

– Что за запустение? – пробормотал он, вставая из лужи. – Это же Подмосковье, а не заброшенная деревня в глубинке! Яму оградить не могут.

Он был мокрый и грязный. В таком виде, да еще без временной регистрации в паспорте, он дальше вокзала не уйдет – быстренько менты загребут. Хотя бы обсохнуть где да грязь стряхнуть. Впереди неподалеку он увидел пламя костра. «Наверняка бомжи греются, сжигая старые ящики», – подумал Краб и шагнул в направлении костра. Поскольку бомжи в большинстве своем люди не агрессивные, Краб решил дойти до них, обсохнуть и погреться возле пламени. Ему нужно было уже возвращаться домой, ведь Татьяна-то наверняка волнуется, куда он подевался. И ведь давала ему дочь мобильный телефон, а он не взял, мол, зачем мне – потеряю еще. А теперь понял – в Москве без «мобилы» никак. Вот сейчас бы позвонил дочери, сказал, что скоро будет, а так – когда он еще домой доберется?

Краб подошел к костру, и на него с опаской покосились три пары глаз. Обладатели этих красных, как у кроликов, глаз имели вид неопрятный, но и Краб сейчас не сильно отличался от них – с его нового костюма стекала грязная вода, а ботинки были покрыты толстым слоем глины.

– Можно у костра погреться? – спросил Краб, подойдя совсем близко, чтобы горячее пламя костра своим дыханием чуток согрело.

– Грейся, жалко, что ли? – кивнул один из бомжей, по виду самый старший. – Сам-то кто будешь? Из наших, что ли?

– Не совсем, – присаживаясь на ящик, ответил Краб, – просто забрел сюда, споткнулся и в лужу свалился. Не ехать же в таком виде домой.

Старший бомж согласился, что выглядит прохожий не очень хорошо, и осторожно спросил – нету ли у него рублей двадцать «пацанам» на хлебушек. Краб, который вроде бы в гости к людям пришел и у их костра грелся, жадничать не стал, достал из кармана полтинник и протянул старшому. Тот радостно улыбнулся беззубым ртом и одобрительно кивнул. Тут деньги у Краба из руки выхватил шустрый, маленького роста мужчина, похожий на карлика, сразу же сорвался с места и побежал куда-то в темноту. Минут через десять он вернулся с «хлебушком» – двумя пол-литровыми бутылками водки без акцизной марки. За время его отсутствия Крабу удалось поговорить с бомжами и узнать у них важные сведения – оказывается, трое бомжей работали на том самом складе, который он безуспешно искал, в качестве грузчиков и почти задаром – за кормежку и пойло.

Еще оказалось, что сидят они как раз у края забора того самого склада по Старо-Заводской улице, который он пытался сегодня найти. В отблесках костра Краб увидел протянутую по верху высокой каменной стены в несколько рядов колючую проволоку. Оживление, которое вызвал карлик своим появлением с поллитрой, оторвало Краба от созерцания укреплений склада, но когда старшой ткнул ему в руку грязный пластмассовый стаканчик с плещущейся там жидкостью с резким запахом денатурата, Краб вежливо отказался, сославшись на состояние здоровья, мол, язва у меня – не пью. Иного выхода не было, как сослаться на болезнь, – иначе не отстанут ведь со своей выпивкой, а пить то, что поглощали они, действительно было опасно.

Бомжи раздосадованно покачали головами, но приставать с уговорами не стали, самим больше достанется. Выпили и стали закусывать батоном, хватая его друг у друга грязными руками. Одежда Краба к тому времени практически подсохла на костре – уже возможно было стряхнуть грязь руками, но Краб не торопился уйти – он ждал, пока мужики захмелеют, чтобы еще порасспрашивать их подробнее об охране склада. Но старший бомж опередил его расспросы и сам поинтересовался – он, мол, случайно не из милиции или УБОПа, может, подсел к ним, чтобы что-то выяснить? Краб рассмеялся и ответил – мол, у вас можно выяснить разве только где вы этот денатурат покупаете по двадцать пять рублей за бутылку.

– Так, – сказал он, – паленая водка меня не интересует.

Старший бомж надулся, обиделся, даже пластмассовый стаканчик отставил в сторону и сказал:

– Зря ты так! Тут за забором у нас такой склад! На нем всякие фильмы и диски. В Америке еще этот фильм только снимают, а у нас уже продают.

– Да подумаешь, – отмахнулся Краб, – диски какие-то с кассетами, кому это интересно?

Но бомжи дружно и громко стали галдеть, что тут, мол, «такие „бабки“ крутятся», такие чуваки серьезные на «тачках» за миллион баксов приезжают и что для них, бродяг, большая честь, что им разрешают коробки таскать. Краб, видя, что назревает конфликтная ситуация, поспешил согласиться в значимости склада и хотел уже как бы невзначай продолжить расспросы, но тут из темноты раздался грубый голос:

– Вы, засранцы, опять здесь сидите? Я же говорил вам, чтобы у забора никаких костров, никаких тусовок! Ваше место под мостом!

Бомжи дружно втянули головы в плечи, разом замолчали и согнулись в спине. Из темноты появился поигрывающий дубинкой детина в черной форме охранника, с кобурой на боку, а с ним еще двое таких же, вооруженных дубинами, но без огнестрельного оружия.

– Из-под моста нас местная милиция гоняет, – жалобно произнес старший из бомжей, – а здесь мы же никому не мешаем, сидим тихо…

Но детина-охранник, видимо, слегка подогретый хмельком, явно нацелился на развлечение – ему кого-то хотелось огреть дубиной или, в крайнем случае, просто унизить. Он подошел к горящему костру и ударом сапога раскидал тлеющие поленья в разные стороны. Бомжи бросились врассыпную. Один Краб остался сидеть на месте, хотя горящая палка едва не попала ему на ботинок. Он отпихнул от себя головешку и продолжал сидеть на месте.

– А тебе, недоношенный, чего, особое приглашение нужно? – амбал шагнул к Крабу и замахнулся дубиной. – Или врезать по твоей тупой башке?

Наверное, охраннику достаточно было бы, чтобы Краб униженно втянул голову в плечи, упал на четвереньки и пополз – тогда бы он бить его не стал. Но Краб поднял голову и спокойно посмотрел в глаза детине с дубиной, а с места не сдвинулся. Этого охранник, который жаждал развлечений, уже не стерпел, размахнулся еще больше и с размаху врезал прямо по этим насмешливым глазам «бомжа».

Но дальше он сам не понял, что произошло. Дубина рассекла воздух, а его отчего-то подкинуло вверх, и он врезался лицом в грязную и мокрую землю, как пикирующий подбитый самолет. Удар ботинка по корпусу откинул его в канаву, куда он скатился и плюхнулся в лужу.

Тут же остальные двое охранников с дубинами, вознесенными как сабли, кинулись на Краба. Первый перелетел через него, а дубина странным образом оказалась у Краба в руках, и он с размаху врезал ею прямо в лоб второму нападавшему, которого от удара развернуло на сто восемьдесят градусов, и он свалился на землю как подкошенный.

Краб тем временем схватил за шиворот того, что перелетел через него, – охранник поднялся и попытался боксировать, но Краб резко отбил его руки вверх и боднул боксера головой в нос, а затем несколько раз ударил кулаком под дых. Тот боксировать перестал, руки его повисли как плети, и он сам повис на руке Краба, который продолжал его держать за шиворот. А когда отпустил, то охранник рухнул вниз как подкошенный.

Тем временем из канавы, обтекая грязью, вылез тот самый главный в этой компании детина-охранник, на ходу расстегивая кобуру. Он выхватил пистолет, но Краб шагнул к нему, сделал пасс руками, словно фокусник-иллюзионист, и пистолет немыслимым образом оказался у него в руке. Детина, еще не соображая, что оружия у него в руках уже нет, попытался сжать рукоять пистолета, но из руки его сложилась только кривая фига, которую он и выставил вперед, пытаясь напугать Краба.

– Ты этим хочешь меня напугать? – спросил Краб, кивнув на фигу.

Охранник, который наконец сообразил, что выставил вперед не пистолет, а фигу и что в живот ему смотрел ствол его собственного пистолета, испуганно попятился назад, споткнулся и сел на задницу. Он думал, что его сейчас застрелят, и очень испугался.

– Не надо, не стреляй, – попросил он, – у меня семья, дети…

– Я и не собирался никого из вас трогать, – миролюбиво ответил Краб, – мы тут сидели, мирно говорили, а вы сами к нам прицепились.

– Ты кто такой вообще? – спросил охранник и, не дождавшись ответа, заныл: – Отдай мой пистолет, имущество казенное, не мое, меня накажут…

– Сложи костер, – приказал Краб, – сделай все, как было, а потом получишь пистолет назад.

Охранник, которому ничего не оставалось делать, как только подчиниться грубой силе, стал послушно собирать щепочки и раздувать пламя. Из темноты за происходящим наблюдали три пары красных глаз.

– Ну, все, – сказал амбал, закончив возиться с костром, – отдай оружие.

К тому времени очнулись и его бойцы. Но передвигаться они могли только вдоль стенки. Краб кинул амбалу пистолет. Тот схватил его на лету, сунул в карман и поспешил уйти вслед за своими товарищами, опираясь на стену. Краб повернулся, чтобы позвать бомжей обратно, и тут из темноты опять раздался громкий и довольный окрик.

– Эй ты, Рембо, я тебя на мушке держу!!! – это кричал побитый амбал. – Одно движение, стреляю без предупреждения! Я не шучу!

От этого окрика бомжи, уже робко подступающие к костру, сорвались с места и бросились наутек вдоль забора по направлению к Новозаводской улице. Очевидно, решили, что игры кончились, и не дай бог взбесившийся охранник случайно пристрелит кого-нибудь из них.

– А ты хитрец, – повернувшись в сторону, откуда прозвучал окрик, с иронией сказал Краб.

– Да, я хитрец, – довольный собой, согласился детина, – быстро руки за голову и иди сюда! Ко мне не приближайся и знай – одно резкое движение, и я стреляю на поражение!

Детина-охранник конвоировал Краба до самых ворот склада. Краб шел послушно, не пытаясь оказать сопротивления. Два охранника, которых Краб избил, жались к стенке и не рискнули приблизиться, только осыпали его угрозами, намекая, что, мол, сейчас приедут какие-то люди, которые из него отбивную сделают.

Глава 3

Но случилось все не так, как они предсказывали. У ворот конвоируемого и его избитых конвоиров встретил мужчина лет пятидесяти с лицом разгневанным и суровым, одетый в точно такую же форму, как и все охранники, но по его осанке и по горделивому лицу можно было без труда определить, что это их начальник. Детина-охранник сразу же стал докладывать начальству, что при выполнении задания по разгону бомжей этот – он кивнул на Краба – вмешался и избил их. И только силой оружия его удалось заставить угомониться и привести в расположение склада. О том, что Краб поначалу отобрал у него оружие, детина разумно умолчал.

– Если бы дернулся только, я бы его пристрелил, – закончил свой доклад довольный собой детина-охранник, не сводя с Краба ствола пистолета, – потому что он руками и ногами машет, как Брюс Ли. Без оружия с ним не совладать было, вот я его и конвоировал с пистолетом.

Начальник охраны внимательно и молча, держа на всякий случай руку на кобуре своего пистолета, разглядывал Краба, который стоял, подняв обе руки, сжатые в кулак, к затылку. После того, как охранник закончил свой рассказ, Краб улыбнулся и медленно переместил кисти своих рук вперед ко лбу и раскрыл кулаки, из которых с металлическим звоном посыпались на асфальт небольшие блестящие цилиндрики.

– Что это у него? – растерялся детина.

– Твои патроны, – первым понял начальник охраны, – проверь обойму, болван!!!

Детина вытащил обойму из своего пистолета и с удивлением младенца, обнаружившего, что в его горшок кто-то уже наложил, пробормотал:

– Как же так, обойма пустая! Когда он успел, я не знаю…

Начальник, который понял, что Краб, если бы захотел, мог бы сбежать еще тогда, когда его конвоировал этот остолоп с пустой обоймой, и что драться пленник больше не намерен, велел ему опустить руки и позвал Краба в свою комнатку, где предложил садиться за стол. Он внимательно осмотрел ничем не примечательного мужчину в грязном костюме. В расстегнутый ворот рубашки виднелась тельняшка морской пехоты.

– Кто ты такой? – спросил начальник. – Документы есть?

Краб еще не успел подумать над этим вопросом, но внезапно у него перед глазами встала картинка, как пухлощекий мичман хозчасти Петр Петрович Карабузов рассказывает ему о своем отпуске, который он намеревается провести на Вологодчине, и ответ на вопрос пришел сам собой:

– Я в отпуск ехал из Североморска в Вологду. Но на прямой поезд из Мурманска до Вологды билетов не было, пришлось ехать с пересадкой в Москве. Ну и, короче, так получилось, что ночью в поезде перебрал малость пива с водкой, у меня все деньги и документы попутчики вытащили. А куда мне без денег и документов, когда я в Москве никого не знаю? А тут где-то в Подмосковье у меня бывший мой сослуживец живет. Он сюда год назад переехал. Адрес его был у меня в бумажнике, который украли. Мне казалось, что я помнил адрес на память, но, видно, что-то напутал, бродил до темноты. А потом стал искать выход к вокзалу и заплутал. А что было дальше, ты знаешь.

Никаких документов при себе у Краба действительно не было. И хотя это было рискованно – ходить по Москве без документов, – в запарке он позабыл их дома. В Североморске с собой паспорт носить не надо – никто не остановит. А в форме у него всегда в кармане военный билет, но форма-то дома осталась, а военный билет в чемодане.

– Так что вот, начальник, без денег я, без документов, – грустно сказал Краб, – накрылся мой отпуск медным тазом.

– А кто деньги-то вытащил? – с хитрым прищуром поинтересовался начальник охраны.

– Студенты, наверное, – ответил Краб, – вместе со мной в купе ехали. Ребята такие на вид нормальные, грамотные, политически подкованные. Девчонка и парень, лет по двадцать обоим. Сдается мне, подсыпали они мне в пиво что-то. А когда я проснулся, их в купе уже не было, а карманы у меня пустые. Даже сумку мою с вещами взяли, не побрезговали.

– Служишь-то где? – спросил начальник.

– Морская пехота, – коротко, по-военному ответил Краб и спросил: – Слушай, а может, ты знаешь моего сослуживца? Ты же в этих краях обитаешь. Мичман Ковальчук? Маленький такой, лысый, глаза навыкате…

Начальник охраны поморщился, как от зубной боли – он не знал никакого Ковальчука, – во-первых, потому что был не местным, на работу ездил сюда из Москвы, а во-вторых, даже если бы он был местным, то не мог бы знать мичмана, образ которого Краб на ходу придумал.

– Не знаешь, вижу, – по кислой физиономии начальника догадался Краб, – вот, блин, попал я так попал – ни денег, ни документов, ни знакомых.

– А вот мы тебя сейчас в милицию сдадим, – усмехнулся начальник, – у тебя там быстро знакомства заведутся.

– Сдавай, мне все равно сейчас к ментам только и дорога, – безразлично ответил Краб и как бы в раздумье произнес: – А интересно, в военкомате местном мне деньги не ссудят? Мне бы только на билет обратно. Слушай, а ты не займешь?

Вот уж чего-чего, а милиции Краб не боялся. Конечно, поначалу могут надавать ему по горбу дубиной – а потом начнут выяснять личность, позвонят Татьяне, она за ним примчится, и его сразу же выпустят. А про военкомат заикнулся, чтобы сбить с толку начальника. Целью его было, чтобы этот седой, с цепким взглядом – явно бывший военный – начальник предложил ему работу. Поэтому он попросил у него денег взаймы.

– Я не контора взаимопомощи, чтобы деньги кому попало ссуживать, – ответил седой.

– А может, работа какая есть? – спросил Краб. – Ты ж видел, как я твоих людей уделал, сила есть, я готов поработать…

Седой начальник охраны внимательно посмотрел на Краба, покрутил карандаш в руках и сказал:

– Ладно, морпех, помогу я тебе, я ведь тоже служил родине пять лет в стройбате под Одинцово прапорщиком, так что мы почти однополчане. Короче, так – сейчас лето, у меня людей не хватает, приходится даже грузчиками бомжей брать. Работают сутки через трое, потом меняются. А ты будешь круглые сутки подряд сторожить склад и еще таскать коробки. Кормежку я тебе обеспечу, спать будешь мало, но к этому тебе, я думаю, не привыкать. Посторожишь территорию месяц, я тебе билет самолично куплю и отправлю на родину в Североморск. Но дело даже не в билете, без паспорта, который у тебя украли, тебя никто в поезд не посадит. А у меня связи есть, решим этот вопрос. И помни, что я иду тебе навстречу, потому что я знать не знаю, кто ты есть, а вот рискую, чтобы вояке российскому помочь, который попал в трудную ситуацию.

Краб почесал голову и спросил:

– А что, выходит, я за месяц только на билет обратно и наработаю?

– А как будто у тебя выбор есть, – усмехнулся бывший прапорщик, – кто тебе больше даст? У тебя не только прописки нет, но и паспорта. Ладно, не хочешь, не надо. Мое дело предложить. А твое отказаться. Не хочешь, тогда жди ментовку, пусть они с тобой разбираются. А я пока ребятам скажу, чтобы заяву писали, что ты на них напал и избил их. Вывел мне смену из строя на сутки…

– Ладно, согласен я, – кивнул Краб, – обойдемся без милиции.

Оказалось, что неспроста начальник охраны нанял Краба на службу на эту пару недель. Во-первых, он имел возможность, получив такую дармовую рабсилу, положить себе в карман его зарплату охранника, а во-вторых, как сказал Крабу тот детина с пистолетом, у которого Краб вытащил патроны из обоймы и с которым, согласившись работать на складе, быстро подружился, на их фирму часто «наезжают левые конторы».

– Ты не думай, у нас «крыша» дай бог, – говорил Крабу детина, которого, как оказалось, звали Слава, за чашкой крепкого чая, – если что случится, и менты подтягиваются, и бандиты. Но дело в том, что «залетных» всяких фраеров в Москве знаешь сколько? Немерено! Насмотрятся эти идиоты провинциальные фильмов идиотских про гангстеров и про красивую жизнь в столице, купят в Туле на толкучке «стволы» и едут Москву «покорять». Прямо внаглую приходят в офис и заявляют, типа, мы теперь тут будем «крыша». Настроены, короче, решительно. И все как на подбор отморозки – или в армии мозги отшиблены, или в зоне. Им говоришь, мол, ребята, мы уже платим кому надо, а они сразу понты дешевые включают – типа, нам плевать на тех, кому вы платите, счас всех положим рядком, утопим в крови. Я, конечно, в эти разборки стопроцентно не полезу, сразу скажу, если что – мое дело маленькое, я только сторож. Знаю я этих отморозков залетных – у них в голове пусто. У меня друг служил начальником охраны офиса тут недалеко. Пришли какие-то бандиты во главе с каким-то Жорой Костромским, предъявили: мол, бабло из кассы забираем. Мой друг пытался их задержать, так они стали сразу палить из пистолетов. Убили моего друга, а у него жена и ребенок остались. Этого Жору до сих пор найти не могут. Жора сейчас на всех страх наводит, мочит без разбору. Мне это надо?

Краб согласился, что этого Славе, само собой, не надо, и спросил, кому склад принадлежит. Слава сразу нахмурился и ответил, мол, меньше знаешь – лучше спишь, наше, мол, дело склад охранять и в дела эти не соваться. Краб и тут с ним согласился. А когда Слава вышел в туалет, он успел позвонить с местного телефона Татьяне на мобильный – слава богу, у нее на трубке был прямой московский номер – и сказать ей, чтобы его не искала пока. Конечно, был риск, что телефон был запараллелен и его разговор мог подслушать начальник охраны склада. Но и заставлять волноваться дочь он тоже не мог. Но, кажись, не до того было начальнику – из комнаты отдыха доносился раскатистый храп.

Слава как в воду глядел, когда говорил про отморозков, наезжающих на стоящие особняком фирмы. Особенно такие, как их склад, который расположен в отдалении от дорог и прямо-таки манит к себе любителей легкой наживы. Или же Слава своими разговорами притянул эту ситуацию. Такое часто бывает – чего боишься, то и случается.

Назавтра ближе к вечеру экспедиторские машины забрали свои партии груза, ворота уже закрывались, выпуская с территории склада последнюю машину. Охрана склада во главе со Славой предвкушала скорую смену, собираясь домой. И как раз в этот момент в полузакрытые ворота, со скрежетом задев их своим боком, неожиданно влетела бежевая «Волга» и резко притормозила возле проходной.

Из машины быстро вылезли четыре худощавых, но жилистых мужика в почти одинаковых спортивных костюмах. Они были вооружены двумя обрезами и двумя пистолетами «ТТ». Как назло, начальник охраны поехал по делам с последней экспедиторской машиной, оставив Славу за главного, а Слава сразу же растерялся, увидев вооруженных налетчиков, просто стоял возле ворот и хлопал глазами, даже не пытаясь вытащить свой пистолет.

– Эй, носорог, – крикнул ему один из бандитов, с лицом, явно обожженным ветром северной зоны, – давайте мне того, кто у вас тут, типа, за старшого. Базар есть!

При этом татуированной перстнями рукой он продемонстрировал свои намерения, передернув затворную раму у пистолета. Остальные бандиты направили стволы оружия на Славу, и ему стало не по себе.

– Старшего нет, он уехал, – дрожащим голосом ответил Слава, не решаясь даже не то чтобы расстегнуть свою кобуру и выхватить пистолет, а даже прикоснуться к ней.

Ведь начнут палить налетчики – от него мокрое место останется, а оружие только у него одного, остальные двое охранников вооружены дубинами, а Краб, который пошел подремать в сторожку, – тот вообще безоружен.

– А ты тогда кто есть, амбал? – с насмешкой посмотрел на Славу татуированный. – Парашник местный, горшки языком чистишь?

Бандиты дружно заржали, а оскорбленный Слава сжал кулаки и поник головой. Но все-таки не решился ничего им ответить. Одно дело – бомжей гонять дубиной за забором, а другое – противостоять вооруженным бандитам.

Татуированный налетчик приказал Славе сдать оружие, а самому лечь мордой вниз на землю. Слава подчинился – жизнь дороже, чем все богатства мира, тем более что ничего на складе ему не принадлежало. Умирать ни за что ни про что он не хотел. Татуированный передал Славин пистолет своему напарнику, стоящему позади с обрезом в руках, потом с разбегу врезал несколько раз Славе по ребрам так, что того скрючило, и усмехнулся – что это, мол, начальство на вашем оружии экономит – всего одним пистолетом вооружило? А потом поинтересовался – где еще двое охранников?

А те в это время, как назло, вышли из-за угла склада, где патрулировали раз в полчаса тыловую часть территории. Увидев незнакомую машину и вооруженных людей возле нее, а также и Славу, лежащего ничком, они даже без команды рухнули на землю лицом вниз, а руки закинули на затылок. У всех были семьи, матери, отцы и тещи – зачем рисковать головой за чужое добро? Бандитам победа далась слишком легко, но они понимали, готовясь к нападению, что из этих охранников сторожа – как из взвода ГАИ кордебалет. Два бандита с обрезами подскочили к уткнувшимся носами в землю охранникам и стали избивать их ногами и прикладами, пока те не перестали шевелиться. А потом обыскали и бросили лежать в грязи, вернувшись к своей машине.