Текст книги "Сделано в СССР (СИ)"

Автор книги: Сергей Богдашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

– Зря вы так, Виктор Николаевич. Я не настолько глуп, насколько молод, – вернул я ему его улыбочку, – Зарядить колечко может любой из моих учеников. Кроме того, совсем не обязательно, чтобы при этом оно было у вас на пальце. Можете снять его и отправить на подзарядку с любым из ваших сотрудников к тем же парням на Петровку. Вы видимо предположили, что я, к вам великим, приблизиться желаю. Так вот нет. У меня своя жизнь и свои цели. И борьба за политическую власть, в любом её виде, меня не слишком интересует. У меня своё представление о будущем, и если хотите, то и свои взгляды на социализм и декларируемое им равенство.

– О как! Где-то я уже встречался с молодёжью, готовой сесть на власть и указать нам всем правильный путь. Может и вы поделитесь мыслями. Хотя бы тезисно, – Виктор Николаевич оглянулся на Анастаса Ивановича, предлагая и тому поучаствовать в нашем стихийном диспуте.

– Да легко. Я считаю, что социализм уже победил. И победил давно. Однако плоды своей победы удержать не смог и сейчас с каждым днём сдаёт позиции. Доказывать нужно? – я посмотрел на собеседников, дожидаясь их подтверждающих кивков, – Девиз «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» ещё помните? Если что, он у нас на государственном гербе присутствует, причём на всех языках. Неплохая напоминалочка, не так ли? Каждый день её не по разу видим, оттого и глаз у нас замылился. Слова видим, а смысл понимать перестали. А ведь девиз-то не просто так на герб государства был вынесен в своё время. Мы, своим социализмом, хотели добиться улучшения условий труда, нормированной рабочей недели и справедливой зарплаты для пролетариев всего мира. Добились? Ещё как добились. Был я в ФРГ. Хочу заметить, что рабочие там получше живут, чем в ГДР, или у нас. Нормально их пролетариат использовал победу социализма. До мокрых штанов напугал свои правительства и промышленников грозным призраком коммунизма, бродящим по Европе. По сути, рабочие развитых капиталистических стран получили всё, что хотели. Или вы склонны считать, что это капиталисты по какой-то другой причине вдруг разом заболели несвойственным им человеколюбием? Нет, вот и хорошо. А затем начался обратный процесс. В новой идеологической войне нас начали бить нашим же оружием. Как не крути, а вся катавасия с революциями и социализмом заварилась в связи с тем, что простым людям захотелось жить лучше. Что рабочим, что крестьянам. И трудно не признать, что в некоторых капиталистических странах и те и другие теперь живут лучше, чем при социализме, – я взял паузу, чтобы оценить реакцию собеседников.

– Вот именно, что в некоторых, но далеко не во всех, – назидательно поднял вверх указательный палец Анастас Иванович.

– Да не надо во всех. Достаточно и одной – двух стран. К примеру той же Америки и Германии. Главное, что произошла смена лидера. Тот же пролетариат, каким бы сознательным вы его не считали, не станет бороться ради одних светлых идеалов. Он, этот мировой пролетариат, теперь равняется не на нас, а на своих коллег из капиталистических стран – лидеров. Людям гораздо важнее, что в США квалифицированный рабочий за год может заработать столько, что легко купит себе шикарный автомобиль, не хуже нашей Волги. Или шикарный дом лет за пять. А наши советские студенты до сих пор не верят в то, что их сверстники из ФРГ, скинувшись вчетвером своими месячными стипендиями, покупают себе вполне ещё бодрый Фольксваген, чтобы на нём ездить из кампуса в университет. Таких примеров много. Очень много. Всей мощи нашей пропагандистской машины уже не хватает. Людям нужны осязаемые факты, а не трескучие лозунги про равенство и братство, и прочие благоглупости.

– Равенство-то вам чем не угодило? – прервал меня Виктор Николаевич, кисло поморщившись.

– Равенство по закону не есть еще равенство в жизни, – выдал я ему заранее заготовленную цитату.

– Намекаете на что-то? Или линия партии вас не устраивает? – привычно отреагировал старый коммунист на мои слова.

– Я? Хотя, не удивлён… Подзабыли вы ленинские заветы. Я вам только что дословно Владимира Ильича Ленина процитировал. Как-то вы, коммунисты, болезненно к его словам стали относиться в последнее время. Вы уже не первый, у кого я такую же реакцию наблюдаю. Я им, понимаешь ли, Ленина цитирую, а они мне линией партии противоречат, – с улыбкой спародировал я говорок нашего первого секретаря обкома, а заодно и его манеру речи.

– Павел, ты чего добиваешься? – сердито глянул на меня старший Микоян.

– Хочу пару колечек подарить. Одно из них Андропову, – честно признался я, перестав умничать.

– Для чего? – продолжил выпытывать Дед.

– Чтобы «солдатской причины» не придумывали и в космос отпустили слетать. А то ведь ума хватит меня в придворные лекари зачислить. В мои планы такое «счастье» ни разу не входит. У меня дела поважнее будут. А так, выдам им пару «лечилок» и помощь попрошу оказать, – глядя Микояну в глаза, я позволил себе некоторую вольность, говоря о присутствующем здесь Викторе Николаевиче в третьем лице. Небольшой тест. Пройдёт фраза без особой его реакции, значит недаром время тратил. А если бухтанёт андроповец, то и хорошего ничего ждать не стоит. Он потом так своему шефу наш разговор преподнесёт, что впору о смене гражданства начать задумываться, а то и карту Колымы изучать. Хорошо бы, в теории.

– В космос за пару колечек? Не слишком ли дёшево? Надеюсь, ты представляешь себе, сколько народных денег на каждый полёт уходит? – после недолгих размышлений поинтересовался Виктор Николаевич.

Хм-м… Ответ, конечно, не самый лучший, но и не безнадёжный. Судя по всему тестируемый собеседник то ли с решением не определился, то ли желает поторговаться. Хотя, кто его знает. Человек он не простой. Я ещё не забыл, как он ловко из меня в своё время сведения вытаскивал. Вот и сегодня я что-то чересчур разухарился. Собирался же разговор спокойнее обставить, по-деловому, так нет же, понесло меня…

– Про деньги вопрос интересный, а главное – своевременный. Теоретически я за полёт могу сам заплатить, но тогда всё, что я оттуда привезу – моё. Согласны? – я демонстративно потёр руки, ухмыляясь. Торговаться я люблю. Спасибо гномам. Научили ценить меня и собственный труд, и знания. Любой порядочный гном, если ему предложить поработать бесплатно, сочтёт это оскорблением. Самые горячие и рыло могут начистить.

– Не знал, что среди нас находится подпольный миллионер. Но ты продолжай, продолжай, – предложил мне Виктор Николаевич приторно – сладким голосом.

– Ну вот. Я тут Ленина цитирую, а меня не слышат, – закатив глаза в потолок, пожаловался я невидимому собеседнику, который вполне мог бы там находиться, – Давайте я повторю ещё раз. «Равенство по закону не есть еще равенство в жизни». Советую обратить внимание на слово закон. Вижу, что остаюсь непонятым. Попробую напомнить, что по закону мне положены некоторые отчисления от одного из моих изобретений. Того самого, где в аккумуляторах используются попигайские алмазы. Норильск уже на два миллиона в месяц вышел, а к концу квартала, когда запустят третью и четвёртую линии, выпуск к пяти миллионам аккумуляторов в месяц приблизится. А отчислений-то тю-тю, – я демонстративно потёр пальцы перед собой, словно пересчитываю купюры, – Закон хотите почитать? А то у меня как раз, абсолютно случайно, с собой один экземплярчик имеется, – простодушно поинтересовался я у собеседников, кивая в сторону своего портфеля, уютно приютившегося в уголке дивана.

– Гхм… И сколько там натикало? – спросил Виктор Николаевич, переглянувшись с Анастасом Ивановичем.

– Как раз хватит на два билета туда и обратно, с учётом двухнедельного проживания на космической станции, и даже на транспортный корабль остаётся. Я с другом полечу. Оборудование и сырьё у меня свои, – жизнерадостно отозвался я, заметив почти незаметный кивок Анастаса Ивановича. Вот только не мне он кивнул, а андроповцу. Опять я чего-то не знаю. У всех вокруг свои игры.

– Как всё просто! – почти искренне восхитился Виктор Николаевич, хлопнув себя ладонями по коленям, – Сотни умов над государственной программой космических полётов работали. Учёные оборудование для экспериментов подготовили. Космонавты годами тренировались. Десятки тысяч людей ракету делали. А мы, волевым решением, двух неподготовленных студентов в космос запулим. Гениально!

– Ой, да ладно вам, – махнул я рукой, в ответ на экспрессивные тирады андроповца, которые у него шли по нарастающей. Первые фразы он шипел, а последние чуть ли не выкрикивал, – Вы следующим рейсом польского туриста отправить в космос собираетесь. На редкость бестолковое профукивание тех самых народных денег, о которых вы только что вроде бы сильно переживали. Как не были поляки нам никогда друзьями, так и не будут. Хоть всё их правительство бесплатно в космос свозите. Потом вы в космос монгола отправите, кубинца, румына и прочих наших друзей. На кой чёрт, спрашивается? Вы что, снизили им размеры «братской помощи»? Решили билетами в космос доплатить? – опс-с, что-то я перегибаю палку, помягче надо, а то у собеседников желваки заходили, – А на Салюте – 6, кстати, скоро трёхмесячный перерыв объявят. Пустая станция без дела на орбите будет болтаться. Хоть бордель там открывай, хоть дискотеку устраивай. К тому же, мы собираемся дополнительные солнечные батареи на станцию смонтировать. Те же учёные от радости слюной захлебнуться, когда узнают, что мы в четыре раза повысим энерговооружённость станции. Вот для экспериментов-то у них раздолье наступит.

– Про батареи – это только твоё мнение, или его кто-то поддерживает? – встрепенулся Микоян. Вот даст же Бог таланта! Ему и лет-то уже прилично, а хватку не потерял. Моментом уловил принципиально важную деталь. Уважаю.

– Келдыш разве что по стенам не начал бегать, когда про такую возможность услышал, – скромно признался я, – У них сейчас на станции всего четыре киловатта мощность, и те жёстко лимитированы. Приёмопередатчики, система координации, жизнеобеспечение. На эксперименты около одного киловатта остаётся. А мы им ещё двенадцать добавим. Хватит им и на лазеры всякие, и на печи плавильные и на прочие причуды. Те же передатчики заодно поменяют на более мощные. То-то центру управления полётами радости будет.

– Ага, значит ты и с ними успел пообщаться? – продолжил допытывать меня Дед.

– Не – не, мы только с Министерством общего машиностроения размещение оборудования согласовали, – открестился я.

– Вот видишь…

– А с остальными Келдыш договаривается. Зря он что ли Межведомственный научно-технический совет по космонавтике возглавляет, – не дал я договорить Анастасу Ивановичу.

Тоже мне, союзник называется. Не ожидал я, что Дед начнёт мне палки в колёса вставлять. Меня так чиновники натренировали за эти недели, что я все возможные лазейки для отсрочки решений сходу чую. Сначала они свои сомнения выскажут, потом протокольно их оформят, назначат комиссию, та экспертов привлечёт… Плавали, знаем. Без тяжёлой артиллерии чиновничьи барьеры непробиваемы. Такое впечатление, что чиновники существуют в СССР с единственной целью – не дать кому-либо что-то полезное сделать.

– Ага, значит вчерне ты всё уже решил, а к нам просто так заглянул? Колечки подарить, – отдышался Виктор Николаевич, перехватив у Деда инициативу в разговоре.

– Нет, – активно замотал я головой из стороны в сторону, – Нам через два дня в Звёздном надо быть. И там нам попробуют дать понять, что в космонавты мы не годимся. Могут и пакость какую-нибудь подстроить. Предполагаю, что конкуренция в отряде космонавтов жёсткая.

– Павел, с ума не сходи. Какие ещё пакости? – удивлённо уставился на меня Микоян.

– Обычные, Анастас Иванович, человеческие. Звёздный – городок небольшой, как и кружок космонавтов. Все друг друга знают. Мы для них – варяги и выскочки. Эх, попробовали бы вы разок в ту же сборную СССР попасть, сейчас не удивлялись бы, – огорчённо поморщился я, поглядев на стариков – идеалистов, как на несмышлёных детей, – Можно я с собой в Звёздный куратора свердловского возьму? – обратился я в Виктору Николаевичу.

Он только рассеяно кивнул головой, о чём-то размышляя.

Куратор – это хорошо. Где надо он и за показателями центрифуг присмотрит, чтобы их сверх нормы не перекрутили, и нас перегрузками не размазали. На этих творениях советской инквизиции нас наверняка не раз покатают, а заодно мой ученик и с врачами превентивно поговорит. Чтобы не было у них соблазна попытаться найти у нас что-нибудь не существующее из заболеваний и противопоказаний. Если врачи заранее будут знать, что любой их диагноз потом «кремлёвка» проверит, то и мухлевать остерегутся. Да и само по себе постоянное присутствие капитана КГБ рядом с нами не слишком расположит врачей к глупым выдумкам.

Приступ паранойи меня посетил после пары намёков во время согласований. Пока бегал и согласовывал первичку, мне очень даже взрослые и серьёзные дяди откровенно дали понять, что мечтать не вредно, но и время отнимать у занятых людей не стоит. Всё равно никто меня в космос не пустит. И оба они упомянули в своих речах городок космонавтов. Напугать не напугали, но о наличии возможных подстав думать заставили.

– Колечко будем активировать? – прервал я размышления Виктора Николаевича, – Щит с лечилкой и так будут работать, а диагност надо к вашей энергетической оболочке привязать. Поэтому одевайте себе любое, и дайте мне вашу руку на пару минут.

Виктор Николаевич покрутил в руках оба кольца, и не увидев между ними отличий, натянул одно из них на безымянный палец.

– Нормально сидит? Не великовато? – поинтересовался я, глядя, как он крутит его на пальце, – Может размер чуть убавить?

– Можно немного, а то слишком свободно сидит. Того и гляди слетит, – он, взявшись за кольцо, подвигал его на пальце взад – вперёд, показывая, что оно ему велико.

– Давайте сюда, – забрав кольцо, я обхватил его пальцами, сложенными колечком, и накрыв сверху второй рукой, сильно сдавил свои же пальцы, – Пробуйте, – вернул я кольцо Виктору Николаевичу спустя несколько секунд.

Впервые свою способность воздействовать на металлы я обнаружил давно, погнув металлический уголок кровати руками. Поэкспериментировал в свободное время. Очень неплохо подошла магия гномов. При работе с металлами у коротышек есть ряд приёмов, которыми они себе помогают в той же кузне. Гномы, как маги, не сильны. Поэтому и расход Силы в их магии минимальный.

– Хм-м… То, что надо. Это что за металл? – поинтересовался Виктор Николаевич, разглядывая кольцо.

– Обычное советское золото. Пятьсот восемьдесят третьей пробы. Извините конечно, но ничего более раритетного под рукой не оказалось, – пожал я плечами.

– Ага, и ты его значит вот так, пальцами…

– Да, ерунда. Тут кое у кого скоро внучка и не такие фокусы показывать сможет. Кстати, Анастас Иванович, подарок Оле не передадите? – я вытащил из портфеля небольшую яркую коробку, – Электронная настольная игра. Буквально на прошлой неделе выпускать начали. Скоро в продаже появится.

– Не рано ей? – кивнул Дед на коробку.

– Взрослые обычно сначала инструкцию читают, а потом разбираются полчаса, а дети минут через десять уже вовсю рубятся, – хохотнул я, вспоминая первые тесты игрушки.

– И не жалко тебе на такую ерунду время тратить, – вздохнул Виктор Николаевич, разглядывая рисунок на коробке.

– На такую – нет. Освоит ребёнок простую игрушку, а потом без особого трепета ухватится за более сложную. Экранчик ему уже знакомый, а то что кнопочек побольше, его не испугает. А там и до компьютера рукой подать. Рассматривайте её, как вариант игрового самообучения, – кивнул я на коробку с игрушкой, – Сами по себе компьютеры ничего не решают. Параллельно с их производством к ним пользователей нужно воспитывать.

– Опять двадцать пять. Павел, ну зачем тебе вся эта электроника? Для тебя что, компьютеры – самое важное в жизни? И это при твоих-то способностях… Просто объясни, зачем? – Виктор Николаевич, хрустнув пальцами, всем телом подался к столу, буравя меня сердитым взглядом.

– Виктор Николаевич, а как вы относитесь к научно – технической революции? – ответил я ему вопросом на вопрос, – Академик Капица как-то рассказывал мне, что доклад на эту тему он правительству делал. Опираясь на факты, предсказывал будущее. Что такое революция в отдельно взятой стране, вы конечно же представляете. По сути – это вполне себе этакая война средних размеров. Теперь попробуйте себе представить всемирную революцию. Научно – техническую. Не будут взрываться бомбы и лететь снаряды. Не будут гореть города и гибнуть люди. Передел мира произойдёт мирно, уж простите меня за каламбур. И компьютеры в этот раз сыграют не меньшую роль, чем появление пороха и огнестрельного оружия в своё время. У кого их будет больше, лучшего качества и с наиболее обученным персоналом, тот и победит. Насчёт моих способностей сильно не обольщайтесь. Я как тот одинокий снайпер, который в масштабах армии ничего не решает. Ладно, давайте кольцо активируем и определимся, нужно ли второе Юрию Владимировичу.

Ага. Сработало. Задумавшийся андроповец без особых колебаний сунул мне руку. Начал я с Контакта, скачивая его последние воспоминания. Примерно на месяц назад заглянул. Разбираться с ними позже буду, когда время появится. Больно уж мне хочется узнать о его планах в отношении меня, любимого. Атам глядишь, и ещё что-нибудь интересное узнаю. Привязав диагност к ауре, я отпустил руку и вытер пот со лба. Работа хоть и пустяковая, несложная, но Силы из резерва вытянула чуть больше, чем я рассчитывал. С другой стороны я и с Контактом так глубоко в чужие воспоминания ещё ни разу не забирался.

С Андроповым аналогичную процедуру провёл вечером. Знали бы господа – товарищи, что я у них в воспоминаниях рыться буду, наверняка прибили бы на месте. Поэтому, тс-с-с. Никогда и никому.

* * *

В Звёздный мы приехали вчетвером. Я, мой давний друг Димка Захаров, он же ещё один будущий космонавт, капитан КГБ, который у меня в кураторах, и жена.

Покопавшись в чужих воспоминаниях, Ольгу одну оставлять побоялся. Люблю я её.

Глава 17

25.03.1978 В 16:38:00 (UTC) с космодрома Байконур, со стартового комплекса № 1, осуществлен пуск ракеты-носителя «Союз 11А511У», которая вывела на околоземную орбиту советский космический корабль «Союз-29».

25.03.1978 В 19:09:00 (UTC) с космодрома Cape Canaveral, со стартового комплекса № 40, осуществлен пуск ракеты-носителя «Titan-ЗС», которая должна была вывести на околоземную орбиту американские спутники «DSCS-2-09» / «DSCS-2-10». Из-за аварии ракеты-носителя пуск закончился неудачей.

26.03.1978 В 18:10 (UTC) успешно осуществлена стыковка космического корабля «Союз-281» и орбитальной станции «Салют-6».

28.03.1978 В 02:26:00 (UTC) с космодрома Плесецк осуществлен пуск ракеты-носителя «Космос 11К65М», которая вывела на околоземную орбиту советский спутник «Космос-996». КА типа «Парус».

28.03.1978 В 12:26:16 (UTC) с космодрома Байконур, со стартового комплекса № 31, осуществлен пуск ракеты-носителя «Союз 11А511У», которая вывела на околоземную орбиту советский транспортный космический корабль «Прогресс– 2» (10979 / 1978 070А). ТКК типа «Прогресс 7К-ТГ».

29.03.1978 В 18:33:48 (UTC) успешно осуществлена стыковка грузового транспортного корабля «Прогресс-2» и орбитального комплекса

«Салют-6» – «Союз-29».

30.03.1978 В 0:01:00 (UTC) с космодрома Байконур, со стартового комплекса № 81П, осуществлен пуск ракеты-носителя «Протон 8К82К», которая вывела на околоземную орбиту два советских спутника «Космос-997» (10770 / 1978 032А) и «Космос-998» (10771 / 1978 032В). КА типа «ВАТКС».

Краткий справочник. «Космонавтика. Хронология освоения космоса». 1978 год.

Наш полёт состоялся позже, чем предполагалось изначально. Буквально через две недели после моего приезда в Звёздный, когда пошли согласования между службами, выяснилось, что работать нам придётся не на ОПС, а на ДОС. Узнал это случайно, невольно подслушав разговор. Целый час у меня ушёл на то, чтобы добиться расшифровки этих загадочных аббревиатур из трёх букв. Собеседники, при вопросе про разницу станций ОПС и ДОС, многозначительно замолкали и закатывали глаза, или просто крутили головами и пытались смыться, ссылаясь на срочные дела. Поняв, что нормального ответа не услышу, я натравил своего куратора на одного из местных руководителей, а сам пошёл в очередной раз сдаваться эскулапам.

В результате общих усилий, сначала куратора, а потом и моих более поздних бесед с Келдышем и Микояном, вырисовалась пренеприятная картина.

Оказалось, что в СССР одновременно существует два типа космических станций: военная ОПС (орбитальная пилотируемая станция) «Алмаз» и её гражданский аналог ДОС (долговременная орбитальная станция) «Салют». Он же «Изделие 17К».

Оба проекта работают. Просто, когда ОПС на орбите, для сохранения военной тайны её именуют гражданским именем «Салют». В качестве примера полётов ОПС мне назвали «Салют – 3» (он же «Алмаз-2») и «Салют – 5» (он же «Алмаз – 3»). Зато «Салют-4» – это ДОС, а «Салют – 6» – это новое поколение ДОС. Вот такая вот путаница в нашей стране с «Салютами» образовалась. Внешне станции вроде одинаковы. Издалека смотришь – вроде «Салют» летит, а внутрь попадёшь – оказывается это «Алмаз». Тут и управление авиационной автоматической пушкой, и оптика мощная с фотоаппаратами, и внушительный агрегат для проявки плёнок. Может, оно и к лучшему, что работать нам на ДОС придётся. «Алмазы» сложнее по оборудованию, и свободного места в них меньше. Жалко только, что не удастся поиграть с двадцати трёх миллиметровой пушкой Нудельмана, которую устанавливают на «Алмазы», да на Землю через приборы разведки посмотреть не получится. Побаиваются наши появившихся у американцев космических буксировщиков да спутников-«инспекторов». Поэтому добро, при помощи скорострельного аргумента на внешней обшивке, обязательно восторжествует, если что-то пойдёт не так и какой-нибудь агрессор покусится на социалистическую собственность.

У вояк есть очередной «Алмаз», готовый к старту, но дьявол кроется в мелочах. В нашем конкретном случае в роли такой «мелочи» выступает Центр Управления Полётами (ЦУП). Оказывается, во время полёта космической станции он работает с предельной нагрузкой и одновременно с двумя станциями не справится. На орбите сейчас ДОС «Салют – 6». Летает себе, и падать не собирается. На «шестёрку» нас могут пустить, но есть одно очень большое НО, а именно – цена вопроса. Космические деятели согласны «подвинуться» и пустить нас в утверждённую программу полётов только за треть будущих процессоров. Оказывается космосу они нужны, как воздух на орбите.

Бортовая ЭВМ «Салюта» мало того, что прожорлива словно электроплитка, так она ещё и слабее моего планшета по своим вычислительным возможностям. А про её вес я даже не хочу вспоминать. И «Игла» у них, недоработанная система автоматической стыковки, та тоже периодически сбои даёт. Про ЦУП я уже знаю, им прямо сейчас нужны компьютеры следующего поколения, и побольше.

Моя попытка, «устроить визг на лужайке» и поторговаться, особого успеха не имела. Разве что от самого производства процессоров после долгих прений удалось отбрыкаться, но в количестве булей двадцатикилограммовых слитков кремния, я ничего не выиграл. С учётом того, что ещё одна треть слитков отойдёт воякам, то меня перестают радовать «космические» налоги. Армейцам всё равно придётся платить. У «гражданских космонавтов» космическая логистика на ноле. Транспортные корабли «Прогресс» пока летают только в одну сторону – тащат грузы в космос, а на обратном пути их останки топят в Тихом океане. Зато у вояк есть возвращаемые на Землю модули. Мда… Попал я в жернова. Эти жадные до чужого кремния люди просто вынуждают меня пойти на хитрую хитрость. Они же растащат «всё что нажито непосильным трудом куртка замшевая три» по ведомствам, и опять оставят обычных гомо советикус, вроде меня, с носом. Э-э-э, парни, так дела не делаются. Уральскому пролетарию умственного труда командными рыками руки не вывернешь. Определённая закалка имеется. Своё мы так или иначе из глотки вырвем. Ишь, как они ловко устроились. Сырьё мы сами купили, оборудование всё наше, опять же своими жо… головами именно мы рискуем. А у них ведомства кораблями да станциями, кстати, на народные денежки построенными, только в свою пользу банкует. Хотя, положа руку на сердце. – на их месте я бы также делал. Поэтому – покряхтел, попсиховал и хватит. Один чёрт – выхода они мне не оставили. Пусть условия игры мне и навязали, но сыграю я её, один чёрт, по своим правилам.

Звёздный – Байконур – сутки с лишним полёта – космическая станция «Салют – 6».

Весь этот путь не на раз описан в книгах и многотомных мемуарах. До нас уже много кто в космос слетал. От себя могу добавить только одно – на взлёте трясло так, что думал зубы выкрошатся. Остальное происходило так же, как и у всех космонавтов, летавших до меня. Трудно, страшно, тяжело, потно и неприятно. Перегрузка в 3–5 д. Жара. Потом скука в течении суток и острое желание добраться до подобия туалета. Всё примерно так же, как и с войной. Как бы кто красиво про неё не рассказывал, но на самом деле – это грязь, вонь и жёсткий экстрим.

Короче, советская космонавтика – это занятие на весьма специфического любителя. Весь мой опыт из предпоследней, одиннадцатой жизни, половину которой я провёл в Пустоте, был благостнее. Тот же межсистемный рейдер у меня взлетал практически без перегрузок и туалетом можно было воспользоваться на любом этапе полёта.

Головой я понимаю, что первые пилоты самолётов отчаянно мёрзли и летали в коже, унтах, очках и шлёмах на ничтожных скоростях. Прошло немного лет, и скорости возросли в разы, а пилоты переоделись в белоснежные сорочки и отутюженные брюки и кителя.

Придёт это и к космонавтам, если вдруг не замрёт прогресс в космонавтике. Так, как он замер в моей первой жизни. Тогда космонавтика сдала позиции, а США, при всех их грандиозных «лунных» достижениях, повторить свой «лунный подвиг» оказались готовы, по их же прогнозам, только лет через семьдесят, а то и больше. И то, весь мой опыт подсказывает, что того рюкзачка, который болтается у них за плечами, на снимках их «лунных астронавтов», им, при нынешних технологиях, хватит от силы минут на двадцать, но никак не на те часы, которые они наснимали для всемирного оболванивания. Хотя, может это кто-то из инопланетян у них потом украл те технологии, с обещанием вернуть их лет через сто…

По крайней мере, когда я встретился в Звёздном с испытателем Лунохода и задал ему свой любимый вопрос, про американцев на Луне, он лишь радостно заржал и начал махать руками, показывая, что сходу ответить не может. Весело ему стало, видишь ли.

– Я естественно точно не знаю, что и как американцы покорили, – сказал он мне минуту спустя, отдышавшись и чуть заметно подмигнув, – Но с семидесятого года мы реально за валюту свои газ и нефть начали в Западную Европу беспрепятственно продавать. А раньше не могли. И кроме того, нам приказано верить, что их астронавты на Луне были.

Мда… А ларчик-то просто открывался, оказывается…

Долетели нормально. Для своего времени космическая техника у Советского Союза вполне надёжная. «Союз-18-1», про двадцатиминутный полёт которого мало кто знает, три года назад потерпел аварию на высоте в двести километров, но и в этом случае космонавты выжили. Даром, что из космоса упали. Обоих в Звёздном видел – и Лазарева, и Макарова. Такой сюжетец с их полётом произошёл, что диву даёшься, как выжить смогли. А они ничего так, тренируются. Снова готовы лететь.

Первые сутки, после прилёта на станцию, мы занимались её оживлением и распаковкой нашего оборудования. Наземные службы назойливо лезли под руку и постоянно пытались что-нибудь советовать, иногда отдавая противоречащие друг другу команды. Не поверят же, если я им скажу, что для меня вся их машинерия выглядит не сложнее, чем для них мопед «Рига – 4». Это в Звёздном от меня быстро отстали, когда я им показал мастер – класс по ремонту их передатчика и без ошибок повторил несколько раз подряд все необходимые действия в случае пожара, выхода из строя системы координации и быстрее нормативов провёл регламентные работы по системе жизнеобеспечения.

Оставил Диму на связи, а сам не спеша начал монтировать внутренние блоки нашего будущего энергоснабжения. Вроде бы ничего сложного не делаю, но закручивание болтов в узких нишах, да при невесомости – занятие не для слабонервных. Не поймёшь, то ли ты болт закручиваешь, то ли тебя вокруг него мотает. В пару мест пришлось чуть ли не по пояс влезать, словно червяку в норку. Заодно и на местный монтаж посмотрел, который тут соорудили на обратной стороне уже установленных устройств. Уныленько. За образованием конденсата надо будет внимательно следить. Очень много ничем не защищенных открытых контактных групп обнаружил. Попадёт туда несколько капель воды, и легко можно получить короткое замыкание. Сделал в бортовом журнале соответствующую запись, а на следующем витке и Землю «порадую». Пусть к следующему рейсу инженера готовят и регламент работ ему заранее расписывают.

Выспались по очереди, привязывая себя ремнями к кровати. Я ещё и руки под ремень засунул, а то перед носом летали. После сна (чуть было не сказал – утром) стали готовиться к выходу в открытый космос. Пойду я, мне не привыкать. Стаж работы в Пустоте у меня раз в пятьсот больше, чем у всего остального человечества вместе взятого. В одной из своих жизней я года четыре оттрубил «мусорщиком», ползая по останкам разбитых кораблей в поисках чего-нибудь ценного. Там правда снаряга повеселее была, и дроны в помощниках, но и задачи приходилось выполнять не чета нынешней.

Перчаточки меня на скафандре огорчают. Чтобы сжать руку в кулак, надо приложить усилие в шестнадцать килограмм. Много в таких не наработаешь. Ноги в космосе не нужны, всё на руках делать приходиться, а руки у меня в таких могучих варежках, что через полчаса устанут.

Выполнили утренние процедуры и лежим теперь в скафандрах, кислородом дышим. В самом прямом смысле этого слова. Надо азот из крови вымыть. В скафандре давление постепенно понижаем, иначе при выходе в космос его раздует. При этом произойдёт перепад давления. Азот необходимо удалить из крови, чтобы он не закипел от этого перепада и не привёл к декомпрессии. Кстати, скафандр у меня необычный. Пришлось у немцев из ГДР их запасной позаимствовать. По сути это тот же наш универсальный «Сокол», но на мой рост. В наши скафандры я не влез из-за роста. То-то я смотрю, все космонавты у нас мелковастые какие-то. А их, оказывается, под скафандры подбирают. От метра шестидесяти пяти, до метра восьмидесяти двух. Повезло мне с немцами, а то накрылись бы все мои планы медным тазом.